CC BY
128АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ПРОЦЕСС; ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС;
АРБИТРАЖНЫЙ ПРОЦЕСС
УДК 347.9
Богданов Никита Евгеньевич Сафронов Артем Сергеевич Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации
Россия, Санкт-Петербург nik.bogdanow@outlook.com Bogdanov Nikita Safronov Artem Saint-Petersburg law institute (branch) of University of the Office of the Prosecutor of the Russian Federation
Russia, Saint-Petersburg
ПРОЦЕДУРА МЕДИАЦИИ В АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ: ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ Аннотация: в статье авторы рассматривают институт процедуры урегулирования споров с участием посредника в арбитражном процессе. Выделяются некоторые проблемы и вопросы применения указанной процедуры, а также недостатки российского законодательства, регулирующего медиацию. Также авторами предлагаются возможные пути решения выделенных проблем.
Ключевые слова: арбитражный процесс, процедура урегулирования споров с участием посредника, процедура медиации.
MEDIATION PROCEDURE IN THE ARBITRATION PROCEDURE: PROBLEMS AND WAYS TO SOLVE THEM
Annotation: in the article, the authors examine the institution of a dispute settlement procedure with the participation of a mediator in the arbitration process. Some problems and issues of the application of this procedure are highlighted, as well as the shortcomings of the Russian legislation regulating mediation. The authors also suggest possible ways of solving the identified problems.
Key words: arbitration process, dispute settlement procedure with the participation of a mediator, mediation procedure.
Исходя из положений современного российского законодательства, данных о деятельности судов в Российской Федерации, а также различных научных разработок, полагаем необходимым отметить значимость альтернативной процедуры урегулирования споров с участием посредника -процедуры медиации. Представляется, что именно с принятием ФЗ № 193-ФЗ от 27.07.2010 г. [2], а также ФЗ № 194-ФЗ от 27.10.2010 г. [3] получил свое развитие и внедрение в российскую правовую культуру институт медиации, ставший легитимным способом урегулирования правовых споров. Продолжают активно создаваться коллегии медиаторов и центры медиации, в рамках которых разрабатываются и используются программы обучения и подготовки профессиональных медиаторов. Кроме того, на необходимость улучшения работы судов по внедрению досудебной и судебной медиации указал Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев, поскольку указанный институт урегулирования споров способен выступить в качестве «реального инструмента снижения судебной нагрузки по гражданским делам» [9, с. 14].
Однако практика складывается несколько иным образом: практическое внедрение процедуры медиации как в судебную систему, так и в российскую правовую культуру в целом является недостаточным [10, с. 10], поскольку от части не оказали должного эффекта действия законодателя, направленные на
систематизацию правил и норм, регулирующих процедуру медиации [11, с. 51]. Кроме того, наблюдается практически полное отсутствие судебной практики по применению арбитражными судами ФЗ № 193-ФЗ. Так, на данный момент последняя справка о практике применения судами указанного закона утверждена Президиумом Верховного Суда РФ 22 июня 2016 г. и подводит итоги деятельности судов в этой части за 2015 г., однако, как полагают авторы, динамика за последние 6 лет существенно не изменилась. Согласно указанной справке, арбитражными судами субъектов Российской Федерации в 2015 г. рассмотрено 1 531 473 заявления, исковых заявления. В то же время в 2015 г. посредник (медиатор) привлекался сторонами при рассмотрении 44 дел, из которых в 7 делах судом было утверждено мировое соглашение, а в 37 - истцом был заявлен отказ от иска либо иск признавался ответчиком. Кроме того отмечается, что стороны практически не используют процедуру медиации для разрешения спора [13]. В этой связи, по мнению авторов, сохраняется слабая реализация механизма данного института, отсутствие его широкого распространения, а также наличие в судебной практике вопросов применения медиации [5, с. 92].
В настоящее время, как отмечает А.А. Романов [11, с. 51], положения арбитражного процессуального законодательства и процедуры урегулирования споров с участием посредника фактически не мотивируют стороны обращаться к внесудебным способам разрешения споров. Так, предусмотренный ч. 5 ст. 4 АПК РФ [1] досудебный порядок урегулирования споров по большей части является скорее фикцией, чем надлежащим образом работающим механизмом. Указанная позиция объясняется формальным подходом истцов к требованию закона о досудебном урегулировании спора, поскольку для них важно избежать неблагоприятных последствий, а именно: оставления искового заявления без движения или же его возврата. В этой связи, как представляется авторам, истец, формально соблюдая указанное требование закона о досудебном
урегулировании спора, изначально готовится обращаться в арбитражный суд с исковым заявлением. Следовательно, с точки зрения действующих правил, регулирующих процедуру урегулирования споров с участием посредника, у сторон нет необходимости использования процедуры медиации.
Как уже было отмечено, существующая регламентация правил проведения процедуры медиации на законодательном уровне является недостаточной, поскольку положения ст. 3 ФЗ № 193-ФЗ [2] о независимости и беспристрастности медиатора относительно расплывчаты. Так, согласно ст. 9 указанного закона выбор и назначение медиатора происходит по согласованию спорящих сторон, что, как представляется, в большинстве случаев недостижимо в силу наличия у сторон конфликта. Вполне логично, что каждая из сторон будет предлагать и настаивать на определенной кандидатуре медиатора, вследствие чего уже нельзя говорить о беспристрастности и независимости посредника. Также не решает указанную проблему возможность рекомендации организации, осуществляющей проведение процедуры медиации, кандидатуры медиатора или медиаторов, поскольку такая возможность носит рекомендательный характер.
В этой связи отметим, что указанный закон также не выделяет правонарушения при проведении процедуры медиации и, соответственно, меры юридической ответственности за них [6, с. 401]. Лишь ст. 17 ФЗ № 193-ФЗ [2] закрепляет ответственность медиаторов и организаций, осуществляющих деятельность по обеспечению медиации. Однако положения указанной статьи не обеспечивают в полной мере реальную ответственность медиаторов, декларативно отсылая к общим положениям гражданского законодательства, в случае причинения вреда сторонам вследствие осуществления процедуры медиации [11, с. 52].
Федеральный закон об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника закрепляет принцип конфиденциальности, который
конкретизируется в ст. 5 указанного закона и обязывает медиатора не разглашать информацию, относящуюся к процедуре медиации. Вместе с тем, прямо не закреплена обязанность сторон сохранять конфиденциальность и не использовать сведения, полученные в ходе проведения процедуры медиации (в том числе сведения, полученные не только в процессе медиации). Подчеркнем, что законом так же не предусмотрены меры ответственности за нарушение принципа конфиденциальности в процедуре медиации.
Интересна позиция М.Р. Загидуллина, согласно которой в ст. 3 ФЗ № 193 -ФЗ необходимо включить принцип добросовестности [6, с. 401]. Полагаем, что закрепленный в указанной статье принцип добровольности ни коим образом не коррелируется с добросовестным поведением участников процедуры медиации. Следовательно, необходимо закрепить обязанность сторон добросовестно осуществлять свои права и участвовать в процедуре медиации. Таким образом, следует дополнить положения ФЗ № 193-ФЗ конкретизацией основополагающих начал осуществления медиации, а именно добавления принципа добросовестного участия сторон в процедуре урегулирования спора с участием посредника в ст. 3 указанного закона.
Следовательно, для того, чтобы процедура по согласованию интересов сторон и достижению взаимовыгодного решения (альтернативная процедура по урегулированию споров с участием посредника) оказалась действительно востребованным способом разрешения спора, необходимо, по мнению авторов, внести существенные коррективы в действующее законодательство о процедуре медиации.
Однако следует согласиться с позицией Л.В. Тумановой в том, что без системы гарантий принцип является лишь декларацией [8, с. 17]. В этой связи для укрепления и реального действия основополагающих принципов процедуры медиации, а также добросовестной реализации процессуальных прав участников примирительных процедур с участием посредника,
необходимо интегрировать и конкретизировать в процедуре медиации институт юридической ответственности в арбитражном законодательстве.
Кроме того, отметим, что решающим фактором в принятии сторонами решения о вступлении в процедуру медиации может стать разъяснение судьи сторонам спора о возможной процедуре медиации. Такое положение основывается на правовом эксперименте по внедрению медиации в Свердловской области 2011-2014 годах, целью которого стало возложение на судью арбитражного суда прерогативы не только разъяснения права на возможность разрешения спора с помощью примирительных процедур, но и подробному разъяснению преимуществ данного способа урегулирования спора [7, с. 25]. При этом судья выяснял отношения сторон между собой, давал оценку возможного принятия или предложения об урегулировании спора посредством процедуры медиации. Как полагают Е.А. Иванова и Г.С, Шереметова [7, с. 25], разъяснение судьи является в большинстве случаев «ключевым фактором в принятии решения в пользу примирительных процедур». Вследствие чего представляется разумным добавить в п. 2 ч. 1 ст. 135 АПК РФ формулировку о разъяснении преимуществ медиативного способа урегулирования спора. При грамотном применении юридической техники законодатель сможет существенным образом оптимизировать процедуру разрешения спора, внести большую вероятность выбора сторонами досудебных процедур урегулирования спора.
В заключение полагаем необходимым отметить, что процедура медиации, как альтернативная форма разрешения экономических споров, обладает многими преимуществами, среди которых: своевременность осуществления подобных процедур; прерогатива спорящих сторон в принятии решения; относительная независимость участников; презумпция конфиденциальности и возможности сохранения деловых (партнерских) отношений [12, с. 116]. Медиация направлена на позиционирование участников примирительной
процедуры не как оппонентов, а как на лиц, способных выйти на более качественный уровень взаимодействия. Под этим подразумевается возможность сохранения уважительных отношений между сторонами. Медиация проводится только на добровольной основе, способствует выработке и развитию партнерских отношений, в большей степени позволяет сформировать позитивный образ делового оборота и этики, что в полной мере соответствует ч. 6 ст. 2 АПК РФ [1].
В этой связи обратим внимание на необходимость дальнейшего внедрения и развития института альтернативной процедуры урегулирования споров с участием посредника в российской правовой культуре, а также устранения существующих проблем указанного института, поскольку, как отмечает Е.А. Борисова, это не только вопрос материального, процессуального права и законодательной техники, но в конечном счете это вопрос культуры, навыков и опыта, следовательно, и правового сознания [4, с. 12].
Список литературы:
1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ : текст с изм. и доп. на 16 нояб. 2021 г. — Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации) : Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ : текст с изм. и доп. на 26 июл. 2019 г. — Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» : Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 194-ФЗ. — Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4. Борисова Е.А. Развитие российской медиации: торопиться не надо / Е.А. Борисова // Российская юстиция. — 2021. — № 10. — С. 12-19.
5. Загайнова С.К. Соотношение медиативного и мирового соглашений: актуальные вопросы судебной практики / С.К. Загайнова // Российский юридический журнал. — 2018. — № 5 (122). — С. 92-96.
6. Загидуллин М.Р. Меры юридической ответственности в гражданском и арбитражном процессах и процедуре медиации / М.Р. Загидуллин // Вестник пермского университета. Юридические науки. — 2020. — № 48. — С. 388-405.
7. Иванова Е.А., Шереметова Г.С. Примирительные процедуры: проблемы применения в цивилистическом процессе / Е.А. Иванова, Г.С. Шереметова // Арбитражный и граждански процесс. — 2020. — № 11. — С. 2426.
8. Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. Л.В. Тумановой. — Москва : Проспект, 2017. — 672 с.
9. Материалы IX всероссийского съезда судей // Российская юстиция. — 2017. — № 2. — 78 с.
10. Попова Ю.А. Судебная медиация как резерв снижения судебной нагрузки: проблемы теории и практики / Ю.А. Попова // Судья. — 2018. — № 8 (92). — С. 10-13.
11. Романов А.А. О некоторых актуальных вопросах медиации и судебного представительства в гражданском и арбитражном процессах / А.А. Романов // Арбитражный и граждански процесс. — 2021. — № 2. — С. 51-54.
12. Сорокин В.П. Развитие альтернативных форм разрешения экономических споров как актуальное направление в снижении судебной нагрузки на арбитражные суды / В.П. Сорокин // Вестник арбитражного суда Московского округа. — 2020. — № 2. — С. 113-120.
13. Справка о практике применения судами Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» за 2015 год : утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2016 г. — Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
