CC BY
73
УДК 34
DOI 10.24411/2078-5356-2018-10023
Ильин Алексей Евгеньевич Alexey E. Ilyin
кандидат психологических наук, начальник центра
Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России (119049, Москва, ул. Житная, 16) candidate of psychological sciences, head of the center
All-Russian research institute of the Ministry of internal affairs of Russia (16 Zhitnaya st., Moscow, Russian Federation, 119049)
E-mail: [email protected]
Противодействие финансированию организованной преступности Countering the financing of organized crime
Современная трансформация организованной преступности, выражающаяся в ее «вращивании» в экономическую сферу, а также в органы государственного управления, представляет одну из существенных угроз для социально-экономической стабильности Российской Федерации и в целом для всей национальной безопасности. Существующее сегодня законодательство, сосредоточенное на борьбе с наиболее общественно опасными деяниями, такими как коррупция, террористическая и экстремистская деятельность, носящими глубокий организованный характер, не может эффективно противодействовать им по причине отсутствия должной эффективной нормативно-правовой базы в борьбе со всей системой организованной преступности. Ее объемы позволяют использовать в своих интересах наиболее значимые институты гражданского общества и государства. Именно поэтому противоправная форма существования сегодня, с одной стороны, является выгодной, а с другой - безопасной по причине ее высоколатент-ности формой деятельности для наиболее активных членов современного общества. В связи с этим главным инструментом противодействия организованной преступности должна стать разработка направлений по подрыву ее экономических основ.
Ключевые слова: криптовалюта, финансирование, преступление, противодействие, государство, экономика, организованная преступность.
The modern transformation of organized crime, expressed in its entering into the economic sphere, as well as in public administration, is one of the significant threats to the socio-economic stability of the Russian Federation and to the entire national security. The existing legislation, which focuses on combating the most socially dangerous acts, such as corruption, terrorist and extremist activities, which are deeply organized, cannot effectively counteract them because of the lack of an effective regulatory framework in the fight against the entire system of organized crime. Its volume allows us to use in our interests the most important institutions of civil society and the state. That is why, the illegal form of existence today on the one hand is profitable, and on the other is a safe form of activity for the most active members of modern society, because of its high secrecy. In this regard, the main tool to counter organized crime should be the development of ways to undermine its economic foundations.
Keywords: cryptocurrency, financing, crime, counteraction, state, economy, organized crime.
Исследуя направление по противодействию финансированию организованной преступности, считаем, что для уяснения его (направления) содержательной части необходимо разобраться с этимологической сущностью дефиниции «финансирование» в целях опре-
© Ильин А.Е., 2018
деления ее цели. Толковые словари определяют это понятие как снабжение финансами или денежными средствами [1, с. 853]. Представленный подход дает нам право обоснованно утверждать, что целью финансирования является снабжение конкретных субъектов либо групп
финансовыми инструментами. В данном случае очень важным является тот факт, что концептуальное юридическое значение при финансировании имеет сам процесс предоставления предмета, нежели их формирование [2, с. 185-192].
Современная энциклопедическая литература вкладывает в рассматриваемую экономико-правовую категорию идею по обеспечению кого-либо денежными ресурсами для покрытия текущих затрат или капитальных вложений. Такими источниками могут быть собственные, привлеченные, заемные или другие средства [3, с. 855]. Выделяя в качестве ключевой категории обеспечение денежными ресурсами, экономисты тем самым предполагают не только установление самого факта предоставления предмета, но и возникновение возможности распоряжаться ими.
Содержание финансирования преступной деятельности имеет и законодательную формулировку. Однако оно не носит унифицированного характера, что является, по нашему мнению, пробелом в развитии уголовной политики и порождает ряд коллизий в правоприменительной деятельности. В частности, в Уголовном кодексе РФ самостоятельное установление ответственности за финансирование отдельных форм преступного поведения закреплено в статьях 2051, 208, 2823, 359, 361 УК РФ, однако лишь статья 2051 в примечании 1 и диспозиция статьи 2823 УК РФ раскрывают исследуемое понятие. При этом нужно не забывать о том, что вышеуказанные нормы закреплены в разных разделах и главах УК РФ, что актуализирует вопрос о допустимости или не допустимости разночтений в их содержании.
В статьях 2051 и 2823 УК РФ рассматриваемая дефиниция используется как собирательное понятие и включает в себя такие формы, как предоставление, сбор предмета преступления или оказание финансовых услуг, каждая из которых имеет свою юридическое и экономическое содержание. Хотя Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» закрепляет единственную форму финансирования - предоставление, что ставит вопрос о коллизионности внутри федерального законодательства.
Интерпретационные акты Пленума Верховного Суда РФ более широко трактуют содержательную часть финансирования. В частности, например, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 года № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)
или участии в нем (ней)» [4] к финансированию относит и создание материально-финансовой базы преступного сообщества или преступной организации. Полагаем, что предложенный подход является еще более широким, так как предполагает иную цель такого финансирования - возможность совместного использования путем объединения источников финансирования под единое руководство, то есть в общих интересах.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 года № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» дает толкование примечания 1 к статье 2051 УК РФ лишь в части определения предмета преступления [5]. По нашему мнению, в нем сделана очень важная заметка о том, что представляемые средства могут быть использованы и для подкупа должностных лиц. Во-первых, это указывает на коррупционную составляющую организованной преступности. Во-вторых, на необходимость реализации комплекса мер по противодействию коррупции в рамках подрыва экономических основ организованной преступности, на что и будет сделан дальнейший акцент в нашей работе.
Интересным и заслуживающим внимания видится мнение судебной ветви власти, отраженное в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности». В нем четко зафиксированы цели финансирования, совпадающие с указанными в диспозиции статьи 2823 УК РФ, что говорит о единстве мнения законодателя и интерпретатора. В частности, целями финансирования экстремизма являются финансирование организаций экстремистского толка, подготовка или совершение преступления экстремистской направленности, обеспечение деятельности одноименных сообществ или организаций.
Подводя итог исследованию законодательных и специальных интерпретационных формулировок финансирования отдельных видов преступной деятельности, мы приходим к выводу о том, что в их основу положены два основополагающих критерия. Это характеристики предмета и цель финансирования.
Вышеизложенное дает нам основание констатировать, что предоставление предметов или оказание финансовых услуг, имеющих четкую стоимостную оценку, и в целом финансирование любой противоправной деятельности создает угрозу двум объектам уголовно-право-
вой охраны. В качестве первого выступает то общественное отношение, которое пострадает в результате совершения финансируемого деяния. Ко второму отнесена экономическая безопасность, страдающая в результате вывода легитимных финансовых средств в преступный промысел. Обосновывается это тем, что финансирование преступлений, а также организованной преступности в целом является формой криминального содействия, подрывающей экономическую безопасность государства. Данная точка зрения активно обсуждается среди ученых [2]. Мы считаем ее обоснованной.
Решение выявленной проблемы подрыва экономических основ организованной преступности лежит в плоскости реализации принципа неотвратимости ответственности за финансирование преступной деятельности, применяемого во всех отраслевых законодательствах. Поэтому концепция противодействия должна быть основана на четких императивных механизмах.
Продвигая данное направление, хотелось бы подчеркнуть, что ужесточение ответственности за отдельные формы противоправных поведений может быть целью превентивного воздействия, но лишь одной из нескольких, а не единственной [6].
По этой причине, учитывая, что исследуемый феномен имеет глубокую экономическую и корыстную составляющую, реализация механизмов противодействия финансированию преступной деятельности должна быть основана на идее невыгодности наказаний для преступников [7, с. 68]. Невыгодность в рассматриваемой нами области должна бы сосредоточена на реализации инструментов, вызывающих нежелание финансировать преступную деятельность по причине несения значительных реальных или планируемых материальных потерь в случае совершения таких действий.
Вышеизложенное дает нам основание предложить совершенствование следующих юриди-ко-технических механизмов подрыва экономических основ организованной преступности и как следствие ее разобщение, уже нашедших положительную апробацию как в России, так и за рубежом.
Во-первых, следует обратить внимание на инструмент, реализуемый Росфинмониторин-гом, в части ведения списков физических и юридических лиц, причастных к экстремистской деятельности или терроризму, в том числе и в форме финансирования.
Так, на 20 сентября 2017 года этот список включает в себя 95 иностранных и 481 россий-
ское юридическое лицо, а также 409 иностранных и 7654 российских гражданина [8]. Для справки, на начало 2017 года (04.01.2017) на учете состояло 94 иностранных и 82 российских юридических лица, а также 6899 российских граждан [8].
Представленные цифры более чем показательно демонстрируют существенный прирост юридических и физических лиц, причастных к экстремистской деятельности или терроризму.
Учитывая, что экстремистская и террористическая преступность является неотъемлемой частью организованной преступности, считаем обоснованным ведение списка лиц, причастных к финансированию любой преступной деятельности. На основании вышеизложенного считаем необходимым рекомендовать Федеральной службе по финансовому мониторингу ввести отдельный «Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения о финансировании преступной деятельности, одним из разделов которого будет ныне существующий «Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму».
Включение в данный список предполагает наложение на этих лиц определенных право-ограничений, разработанных на площадке международного сотрудничества. В первую очередь - это блокирование счетов, принадлежащих этим лицам [9], конфискация и «замораживание» их активов, информирование правоохранительных органов о подозрительных финансовых операциях [10].
Реализация предложенных нами рекомендаций лежит в плоскости внесения изменений в существующее законодательство, а также принятия новых нормативных правовых актов.
Так, в статью 6 Федерального закона от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» необходимо ввести нормы, устанавливающие основания для включения организации или физического лица в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к финансированию преступной деятельности и исключения из этого списка.
Реализация предложенного приема ставит вопрос о необходимости редактирования названия Федерального закона от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ. С учетом расширения его действия в области противодействия финансированию
преступной деятельности предлагаем следующее его наименование - «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию преступной деятельности (в том числе терроризма)».
Учитывая, что корреспондирующим документом к рассматриваемому Федеральному закону выступает постановление Правительства РФ от 6 августа 2015 года № 804 «Об утверждении Правил определения перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, и доведения этого перечня до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, и индивидуальных предпринимателей», оно также должно быть подвержено схожим изменениям как по названию нормативного акта, так и по его содержанию.
Использование представленного подхода открывает горизонты для проведения как гласных, так и негласных мероприятий, направленных на обнаружение, получение, проверку и документирование полученной информации.
В случае ее подтверждения инициируется процедура ликвидации или запрета деятельности организации в связи с ее причастностью к финансированию преступной деятельности, регламентированная сегодня Федеральным законом от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», а также постановлением Правительства РФ от 6 августа 2015 года № 804 «Об утверждении Правил определения перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, и доведения этого перечня до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, и индивидуальных предпринимателей».
Схожий прием реализуется в законодательстве Соединенных Штатов Америки в области борьбы с организованной преступностью, сосредоточенный на искоренении источников финансирования преступных организаций [11]. Такие механизмы закреплены в законе «The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act» [12]. В России он известен как закон «РИКО». Главная цель, закрепленная в нем, -это уничтожение криминальных организаций.
Действенным механизмом подрыва экономических основ организованной преступности
может стать применение альтернативных мер превентивного воздействия. К таковым могут быть отнесены иные инструменты уголовно-правового характера. Насыщение института противодействия организованной преступности инструментами с экономическим содержанием будет способствовать предупреждению финансирования преступности путем устранения условий и причин, ее порождающих [13, с. 116].
В связи с этим актуальным становится вопрос расширения конфискационного воздействия на преступность, доказавшего свою эффективность как в России на протяжении уже длительного времени, так и за рубежом [14].
Поэтому еще одним направлением совершенствования юридико-технических механизмов подрыва экономических основ организованной преступности должно стать совершенствование института конфискации как иной меры уголовно-правового характера, который имеет под собой не только глубокую экономическую составляющую, но и выступает в качестве инструмента восстановления социальной справедливости, что является одной из первостепенных задач профилактического воздействия на преступность [15]. С помощью нее происходит отчуждение материальных ценностей, добытых преступным путем, тем самым обеспечивается подрыв экономических основ преступного мира [16, с. 364].
Конфискация имущества наделена целым набором общих и специальных функций в области противодействия организованной преступности. К общим могут быть отнесены: общепредупредительные, восстановительные и специально-превентивные направления. В рамках подрыва экономических основ заслуживают внимания специальные их разновидности, сконцентрированные на разобщение соучастников. В качестве таковых выступают: обеспечение установленного законом порядка осуществления экономической деятельности; обеспечение возмещения причиненного ущерба; лишение возможности распоряжаться имуществом, добытым в результате осуществления совместной преступной деятельности, восстановление фискальной функции [17].
Реализация вышеотмеченных функций сегодня происходит с помощью положений, закрепленных в пункте «в» части 1 статьи 1041 УК РФ.
Такой механизм в совокупности с установлением самостоятельной уголовной ответственности за финансирование преступной деятельности, а также используемыми возможностями оперативно-разыскной деятельности - эффек-
тивный способ разобщения организованной преступности и подрыва ее экономических основ.
Усиление превентивного воздействия в исследуемой области возможно путем расширения конфискационного воздействия на лиц, прикосновенных к финансированию преступной деятельности. В частности, это касается возможности ее применения не только к лицам, уличенным в поддержании деяний, совершаемых в соучастии, но и к их близким родственникам, при условии недоказанности законности приобретенного имущества. Сегодня такой прием обсуждается на площадке Государственной Думы РФ в области противодействия терроризму и экстремизму, выступающим в качестве наиболее общественно опасных форм организованной, совместной, преступной деятельности [18]. Возможное применение рассматриваемого приема в области подрыва экономических основ организованной преступности разделяют 61% респондентов. Частичную апробацию, указывающую на приемлемость предлагаемого подхода, можно наблюдать в установленном Федеральным законом от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» [19], порядке возмещения ущерба, возникшего в результате совершенных террористических действий. Это возможно и за счет имущества близких родственников, добытого в результате осуществления террористической деятельности и недоказанности законности его приобретения [20, с. 14]. Идею о расширении конфискационно-го воздействия на организованную преступность поддерживает и Верховный Суд РФ [21].
Вышеизложенное ставит еще один вопрос, требующий обращения внимания как со стороны государства, так и научного сообщества, в части установления ответственности, в том числе и уголовной, за неподтверждение законности полученных доходов лицом, причастным к организованной преступности. Такой механизм используется во Франции и доказал свою состоятельность [22, с. 46].
Проведенное исследование позволяет выдвинуть следующую совокупность предложений, направленных на противодействие финансированию преступной деятельности:
- введение Перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения о финансировании преступной деятельности, отнесение его к полномочиям Федеральной службы по финансовому мониторингу с включением оснований для включения и исключения из этого списка организации или физического лица в Федеральный закон от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ «О противодействии легализации
(отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», и корректировка «Правил определения перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, и доведения этого перечня до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, и индивидуальных предпринимателей», утвержденных постановлением Правительства РФ от 6 августа 2015 года № 804;
- расширение уголовно-правового института конфискации;
- предложение о разработке четкого правового механизма возврата денежных и материальных средств, объектов недвижимости, полученных преступным путем.
Примечания
1. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М., 1999.
2. Шегабудинов РШ. Некоторые вопросы организации деятельности по подрыву экономических основ криминальных структур // Вестник Московского университета МВД России. 2010. № 9. С. 185-192.
3. Барихин А.Б. Экономика и право. Энциклопедический словарь. М., 2000.
4. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8.
5. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 4.
6. Мацкевич И.М. О предложениях, направленных на дальнейшее совершенствование законодательства об экстремизме // Юридическое образование и наука. 2014. № 2. С. 3-5.
7. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.: ИНФРА-М, 2010.
8. Перечень террористов и экстремистов (действующие). URL: http://fedsfm.ru/documents/terrorists-catalog-portal-act (даты обращения: 20.09.2017; 04.01.2017).
9. Сочнев Д.В., Абасов М.М. Общая характеристика законодательства стран Западной Европы в области противодействия финансированию терроризма // Административное и муниципальное право. 2013. № 2. С. 147-153.
10. Вахания В.В. Специальные рекомендации по борьбе с финансированием терроризма и Россия // Право и безопасность. 2003. № 3-4. (URL: http://dpr.ru/ pravo/pravo_6_6.htm (дата обращения: 26.03.2016).)
11. Номоконнов В.А. Борьба с преступными организациями: американский опыт и российские реалии // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2014. № 4. С. 46-53.
12. The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act. URL: https://extortion. uslegal.com / racketeer-influenced-and-corrupt-organizations-rico-act (дата обращения: 20.09.2017).
13. Найденко В.Н. Конфискация имущества как правовой инструмент противодействия этнонацио-нальному экстремизму // Журнал российского права. 2009. № 1.
14. Жукова А.С. О применении имущественных санкций в истории отечественного уголовного законодательства // История государства и права. 2013. № 24. С. 40-48.
15. Степанищев А.В. Проблемы правового регулирования применения конфискации имущества. М., 2002.
16. Петрянин А.В. Концептуальные основы противодействия преступлениям экстремистской направленности: теоретико-прикладное исследование. дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2015.
17. Ревин В.П. Особенности конфискации имущества в уголовном законе // Российский следователь. 2007. № 24. С. 13-14.
18. URL: http://www.rg.ru/2015/01/15/rodstvenniki. html (дата обращения: 22.02.2015).
19. Собрание законодательства РФ.2006. № 11, ст. 1146.
20. Сухаренко А. В ответе за теракт // ЭЖ-Юрист. 2013. № 45.
21. О внесении изменений в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 года № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» и от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 3 ноября 2016 г № 41 (п. 30.1) // Российская газета. 2016. 16 ноября.
22. Уголовный кодекс Франции. СПб., 2002.
Notes
1. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of Russian language: 80 000 words and phraseological expressions. 4th ed. Moscow, 1999. (In Russ.)
2. Shigabutdinov R.S. Some issues of organizing activities to undermine the economic foundations of criminal organizations. Vestnik of the Moscow University of the MIA of Russia, 2010, no. 9, pp. 185-192. (In Russ.)
3. Barikhin A. B. Economics and law. Encyclopaedic dictionary. Moscow, 2000. (In Russ.)
4. Bulletin of the Supreme court of the Russian Federation, 2010, no. 8. (In Russ.)
5. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation, 2012, no. 4. (In Russ.)
6. Matskevich I.M. On proposals aimed at further improvement of legislation on extremism. Legal education and science, 2014, no. 2, pp. 3-5. (In Russ.)
7. Beccaria Hc. On crimes and punishments. Moscow, INFRA-M Pabl., 2010. (In Russ.)
8. List of terrorists and extremists (current). URL: http://fedsfm.ru/documents/terrorists-catalog-portal-act (accessed 20.09.2017; 04.01.2017). (In Russ.)
9. Sochnev D.V., Abasov M.M. General description of the legislation of Western Europe in the field of combating the financing of terrorism. Administrative and municipal law, 2013, no. 2, pp. 147-153. (In Russ.)
10. Vakhania V.V. Special recommendations on combating the financing of terrorism and Russia. Law and security, 2003, no. 3-4. (URL: http://dpr.ru/pravo/ pravo_6_6.htm (accessed 26.03.2016).) (In Russ.)
11. Nomokonnov V.A. The Fight against criminal organizations: American experience and Russian reality. The Criminological magazine of the Baikal state University of Economics and law, 2014, no. 4, pp. 46-53. (In Russ.)
12. The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act. URL: https://extortion Oh? uslegal.com / racketeer-influenced-and-corrupt-organizations-rico-act (accessed 20.09.2017).
13. Naidenko V.N. Confiscation of property as a legal tool to counter ethnic extremism. Magazine of Russian law, 2009, no. 1. (In Russ.)
14. Zhukova A.S. On the application of property sanctions in the history of Russian criminal law. History of state and law, 2013, no. 24, pp. 40-48. (In Russ.)
15. Stepanishchev A.V. Problems of legal regulation of application of confiscation of property. Moscow, 2002. (In Russ.)
16. Petryanin A.V. Conceptual bases of counteraction of extremist crimes: a theoretical and applied study. Dissertation... doctor of legal sciences. Nizhny Novgorod,
2015. (In Russ.)
17. Revin V.P. Features of confiscation of property in the criminal law. Russian investigator, 2007, no. 24, pp. 13-14. (In Russ.)
18. URL: http://www.rg.ru/2015/01/15/rodstvenniki. html (accessed 22.02.2015). (In Russ.)
19. Collection of legislative acts of the RF, 2006, no. 11, art. 1146. (In Russ.)
20. Sukharenko A. The response for the attack. EZH-Lawyer, 2013, no. 45. (In Russ.)
21. On amendments to the resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of February 9, 2012 no. 1 «On some issues of judicial practice in criminal cases on crimes of terrorist orientation» and of June 28, 2011 no. 11 «On judicial practice in criminal cases on crimes of extremist orientation»: resolution of the Plenum of the Supreme court of the Russian Federation of November 3, 2016 no. 41 (p. 30.1). Rossiyskaya gazeta,
2016, November 16th. (In Russ.)
22. French criminal code. St. Petersburg, 2002. (In Russ.)
