CC BY
27
УДК 894.4
ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ОБРАЗЫ В РОМАНЕ МАГОМЕД-РАСУЛА «ОТЕЦ ПРОРОКА»
© 2018
Рамазанова Пати Казихановна, кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой гуманитарных и социально-экономических дисциплин Всероссийский государственный университет юстиции (367008, Россия, Махачкала, проспект Акушинского, 7, e-mail:Раtee1@mail.ru)
Аннотация. В статье анализируются пространственные образы романа Магомед-Расула «Отец пророка». Рассматриваются особенности дагестанского социально-нравственного романа. Дается общая характеристика романов 20 века, особенности отображения времени и пространства в нем. Рассматривается категория пространства в литературоведении. Дается экскурс литературоведческого термина «пространство». Дается определение художественного пространства по Ю.М. Лотману, М.М. Бахтину. Анализируются открытые и закрытые виды пространства романа Магомед-Расула «Отец пророка». Поднятые социально-нравственные проблемы произведения поднимаются в пределах пространственных границ. Значимое место в произведении занимает образ села. Имея важную смысловую нагрузку - сохранение традиций, обычаев, искусства народа. Лачин играет ведущую роль в решении и социальных (сохранение народного искусства) и этических (проблема семейных взаимоотношений, проблема долга, ответственности, проблема поиска человеком своего места в жизни) проблем романа Магомед-Расула «Отец пророка». Многие значимые события происходят в ауле. В романе присутствуют более узкие замкнутые пространственные образы: годекан, сельсовет, дом. Дом символизирует в романе «Отец пророка» Магомед-Расула защиту, крепость, внутри которой решаются важные этические проблемы: проблемы взаимоотношений в семье, проблема преемственности поколений. А кузница выступает символом трудолюбия, целеустремленности горцев. Примыкают к селу открытые образы леса, дороги. Все пространственные образы помогают писателю глубже раскрыть поднятые им проблемы, показать внутренний мир героев.
Ключевые слова: роман Магомед-Расула «Отец пророка», социально-нравственный роман, время, пространство, пространственные образы, открытые и закрытые виды пространства, образ села, пространственные границы, образ дома, кузница, лес, дорога, социальные и этические проблемы.
SPATIAL IMAGES IN THE NOVEL OF MAGOMED-RASUL "THE PROPHET'S FATHER"
© 2018
Ramazanova Pati Kazikhanovna, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, Head of the Department of Humanitarian and Socio-economic Disciplines All-Russian State University of Justice (367008, Russia, Makhachkala, Akushinskiy Avenue 7, e-mail: Раtee1@mail.ru)
Abstract. In the article, the spatial images of the novel "The Prophet's Father" by Magomed-Rasul are analyzed. Features of the Dagestan social and moral novel are considered. The general characteristics of novels of the 20th century, features of the time and space mapping in it are given. The category of space in literary criticism is considered. A digression of the literary term "space" is given. The definition of artistic space is given by Yu.M. Lotman, M.M. Bakhtin. Open and closed views of the space of the novel "The Prophet's Father" by Magomed-Rasul are analyzed. The raised social and moral problems of the work rise within the spatial boundaries. A significant place in the work occupies the image of the village. Having an important semantic load - preservation of traditions, customs, art of the people. Lachin plays a leading role in solving both the social problems (the preservation of folk art) and the ethical (the problem of family relationships, the problem of duty, responsibility, the problem of finding one's place in life) problems of the novel "The Prophet's Fathef' by Magomed-Rasul. Many significant events occur in the village. In the novel there are narrower closed spatial images: godekan, village council, house. The house in the novel "The Prophet's Father" by Magomed-Rasul symbolizes defense, a fortress, within which important ethical issues are solved: problems of relationships in the family, the problem of succession of generations. And the smithy is a symbol of diligence and purposefulness of the mountaineers. Open images of the forest, roads are adjoining the village. All spatial images help the writer to reveal his problems more deeply, to show the inner world of heroes.
Keywords: Magomed-Rasul'snovel "The Prophet's Father", social and moral novel, time, space, spatial images, open and closed kinds of space, village image, spatial boundaries, house image, smithy, forest, road, social and ethical problems.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. В статье поставлена проблема рассмотрения пространственных образов в социально-нравственном романе Магомед-Расула «Отец пророка». Выявлены основные пространственные образы произведения. Они рассматриваются в тесной связи с проблемами, поднятыми в произведении.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. Теоретико-методологической основой исследования послужили труды М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, В.Л. Топорова, Д.С. Лихачева и др. Из дагестанских теоретиков и историков литературы автор диссертации опирается на исследования С.Х. Ахмедова, К.И. Абукова, А.М. Вагидова, в которых научно освещены вопросы жанрового своеобразия, особенностей проблематики романа Магомед-Расула «Отец пророка».
Формирование целей статьи (постановка задания). Целью исследования является анализ пространственных образов романа Магомед-Расула «Отец пророка», их значимость в раскрытии проблем произведения.
Изложение основного материала исследования с пол-
ным обоснованием полученных научных результатов. Опираясь на имеющуюся научно-критическую литературу о жанре социально-нравственного романа, о категории пространства в художественном произведении рассматривали роман Магомед-Расула «Отец пророка», пространственные образы в данном произведении, выявили их связь с проблематикой произведения.
Социально-нравственный роман занимает важнейшее место в дагестанской литературе, в котором главная роль отводится не событиям или фактам, а людям с их внутренним миром, их переживаниями, системе общечеловеческих и национальных духовных ценностей. Нравственные проблемы всегда поднимались в дагестанской литературе с первых шагов её развития. Но интерпретация этих проблем постоянно менялась. В советской дагестанской литературе появляются новые, социально активные герои. В меру своих сил и возможностей дагестанская литература решает те же социально-этические проблемы, что и вся многонациональная и многокрасочная литература народов России [3]. Литература на современном этапе стала более аналитичной, философичной и концептуальной. Усилились её гуманистический пафос, внимание к внутреннему миру личности, её запросам и потребностям. Лирическое начало стало
пронизывать эпические жанры [4].
Ведущий русский историк литературы Л.Г. Андреев отмечал, что литература второй половины 20 века проходила под знаком постмодернизма и интертекстуальности [2]. В романах этого периода присутствует так называемая интеллектуальная игра - игра с цитатами, текстом, с художественным пространством произведения. В литературной критике время и пространство рассматриваются как отражение философских идей художника, анализируют специфику времени и пространства искусства в разные эпохи, в разных литературных направлениях и жанрах, а также изучают грамматическое время в художественной работе. В то же время время и пространство рассматриваются в их неразрывном единстве. Согласно замечанию Хализева: «Литературные произведения пронизаны временами и пространствами, представленными бесконечно разнообразными и глубоко значимыми» [18]. Поэтому очень важно при анализе литературного произведения установить не только время происходящих событий, то есть, когда действие имеет место, но и пространство, то есть где действие происходит.
Есть два понимания пространства: согласно Ньютону и Лейбницу Ньютон относится к пространству как «нечто первичное, самодостаточное, независимо от материи и не определенное материальными объектами в нем» [17]. Но искусство придерживается Лейбницского понимания пространства как «нечто относительное, в зависимости от объектов в нем, определяемое порядком сосуществования вещей» [17]. Ньютон считает, что пространство принадлежит физике и геометрии, а Лейбниц одушевляет его человеческим присутствием, оно рассматривается человеком, имея в виду поле человеческих представлений о мире. Фундаментальная неоднородность художественного пространства и геометрического пространства обозначена Ю.М. Лотманом в своей работе над художественным пространством: «Пространство не образовано простой последовательностью фигур или тел ... понятие пространства не только геометрическое ...» [14]. Американский критик Джозеф Фрэнк в своей работе «Пространственная форма в современной литературе» ввел термин «пространственная форма». Это «тип эстетического видения в литературе и искусстве ХХ века, в котором семантическое единство изображенных событий раскрывается в порядке временной, каузальной и внешней последовательности и синхронно, согласно внутренней рефлексивной логике целое, в «пространстве» сознания » [19, с.119]. «Пространственная форма» - это определенное художественное «устройство» или метод, посредством которого литература 20-го века имеет «новый» тип повествования - «ненатуралистический» (в отличие от «натуралистического» повествования о предыдущие столетия). Образы и восприятие образа в «ненатуралистическом» типе повествования освещаются на основе фрагментарно-ассоциативного принципа, т.е. «принципа рефлексивной ссылки». «Принцип рефлексивной ссылки» используется в разных пространствах мировой культуры. Предметом изображения в «пространственном» образе исторического времени является «конфликт различных исторических перспектив, возникший в результате идентификации современных людей и событий с различными историческими и мифологическими прототипами» [19, с.120]. В своей работе автор создает определенное пространство, в котором происходит действие. Д.С. Лихачев отмечает, что пространство может быть большим (охватывают ряд стран), но оно также может быть ограничено узкими границами одной комнаты. Пространство, созданное автором в его работе, может иметь своеобразные «географические» свойства, быть реальными (как в летописях или историческом романе), так и мнимым (как в сказке) [12]. Значительный вклад в понимание проблемы художественного пространства внесли О. Шпенглер, П.А. Флоренский, X. Ортега-и-Гасет, М. Хайдеггер, 128
М. Мерло-Лонти и другие. Шпенглер, который впервые подчеркнул важность пространства не только для жизни людей, но и для всех искусств, коррелировал пространство прежде всего с глубиной.
П.А. Флоренский, указывая на феномен художественного пространства «Божественной комедии», отметил: «... само пространство является не только однородным, неструктурированным местом, но не простым графиком, а реалией самооценки, тщательно организованной, нигде безразлично, имея внутренний порядок и структуру» [11].
Основные работы по теории художественного пространства были написаны М.М. Бахтиным, Ю.М. Лотманом, В.В. Савельевой и др. Ю.М. Лотман в своей статье «Художественное пространство в прозе Гоголя» говорит, что «пространство в художественных произведениях моделирует различные связи мировой картины: временную, социальную, этическую и т.д. (...) в художественной модели мира «космос», иногда метафорически предполагает выражение полностью не пространственных отношений в моделирующей структуре мира» [13, с.251]. Кроме того, Лотман описывает пространство как «модель различных связей мировых картин (временных, социальных, эпический и т. д.)». «Художественное пространство», пишет Ю.М. Лотман - это не пассивный контейнер героев и сюжетных эпизодов. Соотношение его с существующими мирами и общая модель мира, созданная художественным текстом, убеждает нас в том, что язык художественного пространства ... является одним из компонентов общего языка, на котором говорит произведение искусства» [13, с.255]. Художественное пространство - базовый термин литературоведения, который наряду со временем, обеспечивает целостное восприятие действительности и организует композицию произведения. Пространство - это, в первую очередь, категория поэтики литературного произведения. Создаваемое писателем художественное пространство представляет собой некую модель, картину мира, в которой происходит действие. Каждое пространство имеет свою границу. Граница делит все пространство текста на два взаимно непересекающихся подпространства. Основное ее свойство - непроницаемость. То, каким образом делится текст границей, составляет одну из существенных его характеристик. В заключение работы «Вопросы литературы и эстетики» М. Бахтин выделяет «хронотопические ценности», он говорит о важности и первостепенности в этих «ценностях» пространства: «...время как бы вливается в пространство и течет по нему...» [5].
«Оставаясь по существу непрерывным в последовательной смене временных и пространственных фактов, континуум в текстовом воспроизведении одновременно разбивается на отдельные эпизоды» [9]. Пространство текста делится некоторой границей на две части, и каждый персонаж принадлежит одной из них. Однако возможны и другие варианты: разные герои не только принадлежат разным пространствам, но и связаны с различными, порой несовместимыми типами членения пространства. Один и тот же мир текста оказывается различным образом расчленен применительно к разным героям. Возникает как бы полифония пространства, игра разными видами их членения.
«В художественном изображении пространственной среды важно то, насколько она обжита персонажами и сколько содержит в себе важных для них объектов» [10]. Пространственную форму Бахтин определяет не только как форму произведения - объекта, но и как форму героя и его мира субъекта. «Поэт создает наружность, пространственную форму героя и его мира при помощи словесного материала; ее бессмысленность изнутри и познавательную фактичность из вне он осмысливает и оправдывает эстетически, делает ее художественно-значимой» - отмечает М. Бахтин в своей работе «Эстетика словесного творчества» [6]. «Пространственные модели, Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 1(22)
выявленные с помощью семантического анализа дистанционных показателей, свидетельствуют о том, что и языковому сознанию свойственно семиотизация пространства, восприятие пространства как текста. Пространство нельзя считать непрерывным, оно не является простым вместилищем объектов, а скорее, наоборот, конституируется ими, и в этом смысле оно вторично по отношению к объектам» - отмечает Е.С. Яковлева в статье «О некоторых моделях пространства в русской языковой картине мира» [20].
В исследуемом нами романе Магомед-Расула «Отец пророка» выступают открытые и закрытые виды пространства, каждый из которых имеет свою смысловую нагрузку.
Несмотря на то, что пространственные границы романа Магомед-Расула «Отец пророка» узки, это нисколько не умаляет художественные достоинства произведения. В романе Магомед-Расула «Отец пророка» подняты существенные социальные проблемы Дагестана и России в целом. «Нелегкие раздумья Масандила о будущем народного искусства разделит каждый подлинный мастер, каждый неравнодушный к духовным ценностям человек - где бы он ни родился и ни жил. Вот почему значение романа «Отец пророка» выходит далеко за пределы Дагестана» [1]. В произведении Магомед-Расула присутствует пространственный образ села, внутри которого поднимаются важнейшие социальные и нравственные проблемы. Он занимает значимое место, имея важную смысловую нагрузку - сохранение традиций, обычаев, искусства народа. Лачин играет ведущую роль в решении и социальных (сохранение народного искусства) и этических (проблема семейных взаимоотношений, проблема долга, ответственности, проблема поиска человеком своего места в жизни) проблем романа Магомед-Расула «Отец пророка». Это выдуманное автором село, в котором разворачиваются практически все события, описанные в произведении. «Лачин в «Отце пророка»
- аул выдуманный, плод авторского воображения. Но в нем легко угадывается Кубачи - аул златокузнецов и оружейников, еще в прошлые века известный миру прославленными мастерами» [2]. Лачин невозможно назвать замкнутым пространством, так как проблемы, выдвинутые в произведении и рассматриваемые в пределах данного пространственного образа, жизненны, реальны. Писатель с первых страниц указывает место происходящих событий, дает скупое описание, но уже создающее определенное представление о селе. «Аул кузнецов Лачин, притулившийся на макушке горы, пел десятками голосов петухов-зурначей. В маленьких окнах прилипших друг к другу двухэтажных саклей загорался желтый свет» [15, С.308]. Поэтично обрисован образ села в воспоминаниях Малакай. Живописный образ Лачина
- это прошлое. Как же была разочарована Малакай, увидев сегодняшний запустевший аул. Малакай, глядя на брошенные дома, вспоминает, как мастерство лачин-цев не раз спасало село от врагов. Героиню волнует, что же будет с Лачином. Размышления героини тесно переплетаются с позицией автора. «Размышления и воспоминания Малакай, пересекаясь с суждениями автора, образуют единый пласт повествования, в котором смешаны прошлое и настоящее» [8]. Изображая Лачин вчерашний и сегодняшний, Магомед-Расул поднимает важную социальную проблему. В центре этой проблемы герой Масандил. Технический прогресс ХХ века обернулся для лачинцев бедой, их мастерство теряет свою ценность, их труд никому не нужен. Искусные мастера постепенно покидают родное село. Об этом думал и Масандил. Но тяга к родной земле, боль за сохранение родного искусства оказались сильнее.
Писатель не раз, повествуя о тех или иных событиях, говорит о Лачине. С симпатией рисует Магомед-Расул лачинцев, пришедших восстанавливать рухнувшую саклю Айбалы. Но аульчане предстают по-разному: каждый со своим характером, со своими слабостями и до-
стоинствами. Бурно обсуждают новость о беременности Малакай, пытаются узнать, кто отец ребенка. И вот в таких ситуациях писатель рисует менталитет лачинцев.
Важным событием в жизни лачинцев стала установка памятника всем погибшим сельчанам в годы войны. И вновь сельчане все вместе, сплотившись, вспоминали погибших. Лачинцы благодарны Ашрапи. С почтением и надеждой говорили они и о Масандиле, узнав, что он написал письмо в министерство о возобновлении искусства. С надеждой на лучшее будущее села Лачин ждет ответа и сам Масандил. Радость и веру ему придало письмо брата Ашрапи. Но ответ с министерства разочаровал Масандила. Больно ему было, в других красках предстает перед ним село, как будто вместе с ним переживало. «Масандил разорвал письмо на клочки, хлопнул дверью и вышел сам не свой.
Над крышами домов струились черные дымки. Над дымками облака, набрякшие дождем, тяжело перемещались по серому небу, наскакивая друг на друга» [15, С.630]. Масандил не отступает, он отправляется в столицу, чтобы добиться решения наболевшего вопроса. Писатель, показывая важный социальный конфликт, который отодвигает бытовые, житейские проблемы, разрывает пространственные границы. «Личное горе, неприятность уходят на второй план, когда дело касается общей боли: и Масандил, и Кумсият находят в себе силы, еще не оправившись от душевных потрясений, бороться за сохранение древнего народного искусства лачинцев» [16].
Пространственный образ села включает более узкие замкнутые пространственные образы: годекан, сельсовет, дом. Примыкают к селу открытые образы леса, дороги.
К замкнутым пространственным образам, играющим огромную роль в жизни лачинцев, относятся дом и кузница. Дом символизирует в романе «Отец пророка» Магомед-Расула защиту, крепость, внутри которой решаются важные этические проблемы: проблемы взаимоотношений в семье, проблема преемственности поколений.
Хранительницей очага в доме Масандила выступает Кумсият. Кумсият всегда оберегала их дом, создавая хорошую славу о Масандиле как о муже. Она всегда поступала очень мудро, даже когда Масандил не хотел принимать родившуюся дочь. Кумсият от имени мужа разрезала барана и раздала мясо всем лачинцам, сельчане с уважением отнеслись к поступку Масандила. Но, узнав об измене мужа, Кумсият не выдерживает и уходит с детьми из дома. Оставшись один, Масандил понимает ценность семьи в своей жизни, ощущает, как опустел дом.
В доме лачинцы чувствуют опору, поддержку. Дом был важен и для старушки Айбалы. Ослепнув, она не могла жить у Малакай, не могла без своего дома. «Жизнь без своего дома для Айбалы равносильна смерти» [15, С.576]. Пространственный образ дома включает в себя более узкий замкнутый образ кузницы. Кузница имеет огромное значение в жизни Масандила. Именно здесь Масандил обретает душевное спокойствие, именно здесь он бывает счастлив. «Масандилу казалось: кузница его сейчас не просто крохотная мастерская, к которой он привык как к обычному рабочему месту, а центр вселенной, в котором он - главный уста и хозяин, окруженный продолжателями его дела» [15, С.577].
Писатель глазами Масандила описывает кузницу, реалистично передавая рабочее место мастера. Кузница стала местом, где творил уста Масандил, местом, сплачивавшем семью. Именно здесь Масандил выковал вечный клинок, став Уста, сделал изящный браслет, исправил медицинский инструмент. Масандил именно в работе ощущает себя по-настоящему счастливым. «Привычка к любимому труду не дает Масандилу покоя. То он кует «вечный» клинок на заказ, вкладывая в эту работу свою «секретную» технологию, хотя в ауле запрещают из-
готовлять оружие, то, таясь от близких, изготавливает искусный браслет для любимой женщины, то старается передать сыновьям «секреты» своего мастерства, то, наконец, решает написать письмо в Министерство местной промышленности республики, чтобы в ауле открыли артель или мастерскую для кузнецов, традиционное ремесло которых не должно угаснуть» [7]. В кузнице Масандил уединялся, когда на душе было плохо и хотелось побыть одному со своими мыслями.
Следующий пространственный образ - это годекан. Место, где собирались мужчины села обсудить последние новости, принять важные решения для села. Магомед-Расул не раз упоминает о годекане, говоря о том, что именно там лачинцы узнавали о последних событиях села. На годекане лачинцы говорили и о вечном клинке, который смастерил Масандил. Мастер обрадовался, узнав, что аульчане запретили ему продавать клинок, убеждая его, что клинок - достоинство всего Лачина.
Сельсовет - пространственный образ, символизирующий власть. В романе Магомед-Расула «Отец пророка» требования сельсовета идут вразрез с пожеланиями народа. Председателем сельсовета был Суракат, аульча-не рады были его назначению: он заменил Диванхану, «самодура». Но Суракат был человеком нерешительным, не имеющим своей позиции. В этом упрекнул его и Масандил. Автор-повествователь сам дает характеристику сельсовету, или диванхане, как его называли иногда лачинцы. «Диванхана по-лачински означает то же, что и сельсовет по-русски. Оно, как и сельсовет, образовалось из двух слов: из «дивана», изначальный смысл которого означал «справедливое решение», и «ханы», то есть помещения, предназначенного для вынесения такого решения. Но, по иронии судьбы, из-за нерадивого работника слово это со временем приобрело оттенок снисходительной язвительности. «Диван» стал означать суд, приговор, вынесенный наобум, а «хана» - капут, конец делу. И не осталось ничего от диванханы» [15, С.356]. Масандила несколько раз вызывали в сельсовет. И каждый разговор с Суракатом заканчивался конфликтом.
Важную роль в романе Магомед-Расула «Отец пророка» занимают такие пространственные образы, как лес, дорога.
Писатель с любовью говорит о лесе, о том, как дорожат им лачинцы. «Жизнь лачинцев была накрепко свзязана с лесом. Кузнецы жгли здесь древесный уголь, женщины накашивали траву для скота, дети собирали ягоды и плоды диких груши и яблони. И всех вместе лес одаривал теплом...» [15, С.337]. О бережном отношении лачинцев к лесу Магомед-Расул повествует в воспоминании Масандила. Досталось ему от отца, когда он вырубил молодой лес для дров. Совестно было Масандилу, когда отец вину перед аульчанами взял на себя. Слышал от них, как жалели они о молодом лесе.
В лесу произошла встреча Масандила с Малакай. Лес много значил в жизни Масандила. «Лес манил Масандила безлюдьем, дружелюбной немотой. Там он впервые встретил Малакай, там испытал первый удар той сжигающей страсти, что гнала его из дому» [15, С.457]. К лесу была привязана Айбала, часто проводившая здесь время в ожидании сына. «Люди часто заставали старуху разговаривающей с деревьями, горами, небом, речкой, птицами, но никто не слышал, о чем она говорила с ними.» [15, С.387]. Магомед-Расул смог как настоящий художник передать красоту леса. «Ашрапи очутился на залитом солнце холме. На его вершине росла большая ветвистая яблоня. Казалось, весь лес напирал на яблоню, силясь столкнуть ее, но она, обнажив от натуги жилистые корни, стояла насмерть и бросала прохладную тень на журчащий внизу Глазной родник» [15, С.417].
Дорога - это место встреч, она символизирует повороты, переломные, судьбоносные в жизни человека, важные встречи. По дороге в родной аул Масандил 130
встретился с Омаром. «... Масандил перешел на другую сторону шоссе и только было собрался свернуть на тропинку, ведущую в аул, как сзади раздался автомобильный сигнал» [15, С.595]. Завязался между ними разговор. Масандил предложил Омару вернуться в родное село, построить завод: «идея о заводе не только все больше нравилась ему, но и казалась вполне реальной» [15, С.598]. Но совершенно другие цели преследовал Омар. Ему нужен был клинок Масандила. Мастер, возлагавший надежду на поддержку Омара, был разочарован. У них были разные принципы в жизни, разные дороги. Не по пути им было. «Так они и разошлись в разные стороны, и в аул вошли порознь» [15, С.604].
Тюрьма - замкнутый пространственный образ, символизирующий место, где человек размышляет о жизни, вспоминает свои поступки, свое прошлое. Магомед-Расул подробно описывает тюрьму. «Подвальная комнатушка с глиняным полом и решетчатым окошком, выходящим в большой пустынный двор, показалась ему тем желанным местом, где он мог остаться наедине с собой» [15, С.534]. Именно здесь Масандил, размышляя о своей жизни, оценил мудрость Кумсият. «Одна она, наверное, была ему и другом, и братом, и женой, и матерью, и болью его, и радостью. Одна она понимала его. Одна желала во всем удачи. Не только желала, но и делала так, чтобы удача поворачивалась к нему лицом.» [15, С.536]. Переживает Масандил и за судьбу родного аула, за будущее своих детей. «Неужели людей больше не потянет к родным местам - к горам и лесам, к чистому воздуху и родниковой воде?» [15, С.537]. Масандил выходит из тюрьмы, приводят его в городскую больницу, знакомится с врачом Мубараком, получает от него заказ выковать медицинский инструмент. И вот тут он почувствовал, что не может без своей работы, своей семьи, своего села: «... и тут же почувствовал, как его неодолимо потянуло домой, в аул, в кузницу.» [15, С.540].
Таким образом, можно сделать вывод: при рассмотрении пространственных образов мы раскрываем социальные и нравственные проблемы, поднятые в романе Магомед-Расула «Отец порока», особенности менталитета горского народа, их взаимоотношения в семье, в ауле.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Абуков К.И. И вот почему // Комсомолец Дагестана. 1986. 25 марта. С.12.
2. Андреев Л.Г., Косиков Г.К., Пахсарьян Н.Т. и др. Под ред. Л.Г. Андреева. Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000: Учебное пособие. М.: 2001. С.145.
3. Ахмедов С.Х. Социально-нравственные ориентиры дагестанской прозы. Махачкала: Дагкнижиздательство, 1990. С. 149.
4. Ахмедов С.Х. На путях развития дагестанской советской прозы. Махачкала: Дагкнижиздательство, 1972. С. 78.
5. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет. М.: 1975. С. 392.
6. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: 1986. С. 91.
7. Белик Е.В. Образы из народа. (О новом романе Магомед-Расула «Отец пророка») // Дагестанская правда. 1985. С.6.
8. Вагидов А.М. Дагестанская проза второй половины ХХ века. Махачкала: 2005. С. 518.
9. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: 1981. С. 89.
10. Ефремова Е.Н. Диссертация канд. филол.н. «Хронотоп в жанре романа литератур народов Северного Кавказа. Опыт сравнительного изучения». Нальчик: 2003. С. 11.
11. Иванов В.В. П.А. Флоренский и проблема языка. // Механизм культуры. М.: 1990. С. 198.
12. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: 1979. С. 335.
Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 1(22)
13. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М.: 1988. С. 251.
14. Лотман Ю.М. Художественное пространство в прозе Гоголя. // Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. М.: 1988. С. 274.
15. Магомед-Расул. Отец пророка. Махачкала: Дагкнижиздательство, 1983. С.307.
16. Полухина Л.И. Металл и цветок. (О прозе Магомед-Расула) // Литературная Россия. 1986. С.7.
17. Топоров В.Л. Пространство и текст. //Текст: семантика и структура. М.:1983. С. 228.
18. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: 1999. С. 205.
19. Энциклопедический литературоведческий словарь. Зарубежное литературоведение. М.: 1994. С. 119.
20. Яковлева Е.С. О некоторых моделях пространства в русской языковой картине мира // Вопросы языкознания. № 4. С. 50.
Статья поступила в редакцию 26.01.2018
Статья принята к публикации 27.03.2018
