CC BY
14гезия является одним из способов нашего представления действительности.
Литература
1. Земская Е.А. О принципах производ-ности, оформленности и членимости основ // Развитие словообразования современного русского языка. М., 1966.
2. Карлович И.К. Связность в научнотехническом тексте: Автореф. ... канд. филол. наук.
3. Муравьева Н.В. К вопросу о классификации словообразовательных средств в текстах газетной публицистики // Проблемы функции языка в его разновидностях: Сборник. Пермь, 2001.
ПРОСТРАНСТВЕННАЯ СЕМАНТИКА ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫХ ГЛАГОЛОВ В БУРЯТСКОМ ЯЗЫКЕ
Бордомова Е.А.
Восприятие любого события, его концептуализация и представление в языке во многом определяется его пространственной характеристикой. В бурятском языке описание отличительных пространственных свойств и качеств может осуществляться и с помощью глаголов, когда пространственное моделирование объектов окружающего мира обеспечивается исходной его семантикой. Глаголы не только описывают действие субъекта, но и определяют с помощью дополнительных компонентов форму, положение в пространстве, его размер - высоту, длину или ширину, а также рельефность или неясность его контуров, гладкость или шероховатость поверхности, устойчивость или шаткость положения, способность занимать определенную площадь, изменение его параметров. Кроме вышеназванных, в качестве пространственных ориентиров глагольной семантики могут выступать начальная, центральная или конечная точки, а также линейность.
Данная группа глаголов (их называли изобразительными, кинематоизобрази-тельными словами) давно привлекла внимание ученых-монголоведов. К изучению и описанию так называемых изобразительных слов обращались Ц.Б. Цы-дендамбаев (1958), Л.Д. Шагдаров (1962), Ц.Ц. Цыдыпов (1972), Д.Д. Санжина (1991),
© Варламова Е.А., 2009
В.М. Егодурова (1995), Г.З. Сажинова (1998) и другие. Предметом изучения явились вопросы наличия родственных основ в других монгольских языках, их лексико-грамматические особенности, морфемная структура, различного рода парадигматические отношения, маркированность знака и стилистические функции.
Данная статья посвящена анализу образных глаголов бурятского языка с точки зрения репрезентации пространственных значений. Все глаголы с пространственной семантикой можно условно поделить на два класса: статичные глаголы и глаголы движения с пространственной параметризацией. Статичные глаголы, выбранные в качестве объекта изучения, реализуют семантику бытийных глаголов или описывают статичный характер ситуации и отличаются тем, что выявляют признаки и свойства объектов. В бурятском языке статичные глаголы могут указывать на ряд существенных параметрических особенностей тех объектов, о которых идет речь. В этом случае выбор глагола определяется размером и формой, рельефностью или четкостью контуров объекта, устойчивостью или неустойчивостью его поверхности, местонахождением предмета, способностью занимать определенный объем в пространстве. Методом сплошной вы-
борки было выявлено 11 групп статичных глаголов с семантикой пространственной параметризации.
Первую группу глаголов составляют собственно глаголы бытия. Глаголы существования (нахождения) в первую очередь связаны с идеей пространства, так как при помощи этих лексем в языковой картине мира фиксируется процесс его “собирания”, обживания”, “освоения” [6, с. 242]. Основные семантические противопоставления, которые составляют синонимический ряд бытийных глаголов, определяются характером места. Они используются для описания статичной ситуации, где пространственным ориентиром могут выступать и наблюдатель, и указанный в контексте субъект. Глаголы нютаглаха, нютагжуул-ха, Ьууридаха, Ьуурижаха, Ьуурилха, байражаха, байрашаха, байрлаха мотивированы именами нютаг (родные места), Ьуури (место), байра (местопребывание). Нютаглаха, нютагжуулха в отличие от других названных глаголов имеют большую пространственную перспективу и указывают на то, что присутствие объекта обозначено на более обширной территории, или субъект осваивает ее длительный период как постоянное место жительства, осознаваемое им как свое по рождению, духу и привычкам.
В семантике глаголов Ьууридаха, Ьуурижаха, Ьуурилха нашел отражение номадный характер хозяйственной деятельности бурят, при котором в течение года кочевник переезжал с одной стоянки на другую, меняя места проживания, они характеризуют сезонное пребывание объекта на компактной территории. Основной компонент глаголов байражаха, байрашаха, байрлаха заключается во временной локализации, синонимы используются для обозначения недлительной остановки и временного пребывания после недавнего приезда. Глагол тубхи-нэхэ, производный от прилагательного тубхин (спокойный), помимо семы “устраиваться на жительство”, сохраняет дополнительные компоненты “входить в колею, жить размеренной жизнью”. Семантическая мотивировка синонима багтаха (остаться на жительство) восходит к способности агенса уместиться в известных пределах, поместиться в
определенном пространстве, данный компонент приращивается добавочный смыслом “наладить согласную жизнь с кем-либо”.
Собственное значение бытия байха (быть, находиться) реализуется в предикации одушевленных объектов, являясь частью составного сказуемого “быть каким-либо”. Следует отметить, что в бурятском языке имеется культурологически значимая форма взаимного или совместного действия, например, байл-саха (находиться вместе с кем-нибудь). В обыденном сознании бурят проживание на определенном месте возможно лишь одной большой семьей (семейной общиной) - айл, отсюда многие действия в современном бурятском языке имеют совместную форму, которая отражает совместный вид хозяйственной деятельности - ургэлсэхэ совм. от ургэхэ (поднимать), сабшалсаха совм. от саб-шаха (косить). Такой способ хозяйственной деятельности сформировал специфические когнитивные коды, основанием которых является корпоративность, что находит выражение в том числе и в наличии глагольной формы совместного действия. Для обозначения постоянного местонахождения представителей растительного мира применяется глагол ургэхэ (расти), Ьалбарха (распускаться), частным случаем выражения значения являются глаголы ногоорхо (покрываться зеленью), намаалха (покрываться листвой).
Как видим, категоризация пространства и места как его фрагмента осуществляется на основе осознания его способности вмещать определенные объекты. Пространство понимается “как нечто относительное, зависящее от находящихся в нем объектов, определяемое порядком сосуществования вещей...” [6, с. 228].
Во второй группе представлены глаголы, указывающие на способность занимать большое пространство: галбайха (простираться); зэнхыхэ (расстилаться); намжаарха (просторно расстилаться); нарбайха (быть длинным и широким); нэбшыхэ (тянуться сплошной стеной); паглайха (быть очень густым и низким); талмайрха (распространяться); халбай-ха (быть широким); Ьагаха (облепить ку-
чей). Глаголы данной группы применяются для описания ситуации, когда речь идет о широком открытом пространстве, имеющем достаточный, неограниченный ничем размер, и представляют семантический тип, описывающий оценку пространства по размеру, демонстрируя положительный аксиологический оператор. Идею просторного, свободного равнинного места воспроизводит глагол талмайрха, мотивированный существительным талмай (площадь), используемый для обозначения распространенных статичных пространств, имеющих названные особенности. Намжаарха и ургэжэхэ являются отатрибутивными глаголами, мотивированными прилагательными намжаа (просторный, благодатный), ургэн (широкий). Особенность осмысления обыденным сознанием объективного явления облепленности, охваченности по всей поверхности чем-либо, обнаруживает семантика глагола Ііагаха (облепить кучей, увивать): сема множественности и объема, коррелируя с интенсивностью, рождает ассоциации протяженности в пространстве, распространения вширь.
Многообразие пространственных форм и размеров объектов обозначают бытийные глаголы, реализующие различные оттенки синонимических значений, указывающих на рельефность контуров. Фактором, послужившим источником номинации, является соответствие или отступление от вертикальной и горизонтальной оси координат, например: аржы-ха (быть рельефным); болсойхо (быть шишковатым); думбыхэ (быть выпуклым); ёмбойхо (сильно выдаваться); ёр-бойхо (выситься); жомбойхо (быть выпяченным); мундыхэ (быть выпуклым); тоб-хойхо (быть выпуклым); хушуурха (выдаваться); Ьаарайха (торчать); Ьээрээхэ (выдаваться); шонтогонохо (выдаваться углом); шорхойхо (громоздиться); шушу-уртаха (выдаваться клином). Большинство из данных глаголов образованы от имен, обозначающих эти рельефы: до-бойхо - добо (холм); обойхо - обоо (груда); хамартаха - хамар (нос); хушуурха -хушуун (выступ); !^ээрээхэ - Ьээр (отросток реберной кости); аржыха - аржа-бар-жа (куча); шушууртаха - шушуур (выступ).
Глаголы, указывающие на неясность очертаний объекта при определении существования предметов, обладающих указанными свойствами, обнаруживают тенденцию языка связывать этот факт с одним из следующих факторов: 1) с низкой степенью освещенности, например, будыхэ от будэг (сумрак); 2) с мерцанием или колеблющимся светом -Ьуумыхэ от Ьуумэг-Ьаамаг гэхэ (мерцать); 3) с мельканием или особенностью появляться на короткое время -Ьуурэгэнэхэ, Ьуудэлзэхэ; 4) силуэтом чего-либо черного - Ьуурэгэнэхэ, Ьуурэгэшэхэ.
Глаголы, указывающие на расположение в определенном порядке. Представление об относительном порядке в пространстве по материалам языка ассоциируется с организацией условной линии ровно расположенных однородных объектов, при этом в качестве исходной возможна идея отсутствия промежутков. Так, глаголы жэрбыхэ, жэр-былдэхэ актуализируют сему ровный, стройный, а хошоодлохо, хошоолхо (объединять два однородных предмета как единое целое). Существование жаг-саха стало возможным благодаря метонимическому переносу по смежности, при котором пора взросления жагсаа воспринимается как вероятность быть поставленным в строй, как возложенная обязанность находиться в строю. В семантике ирайха, ирайлдаха, восходящих к ира-ира (кишмя кишеть), зафиксирована специфика осознания понятия ряд как множество ровно движущихся объектов, что находит продолжение и в Ьубариха (следовать друг за другом). Глаголы данной группы эксплицируют идею порядка с позиции наблюдателя, находящегося выше описываемых объектов и имеющего возможность обозревать как ряды, так и скопление движущихся объектов.
Шестая группа - это глаголы, указывающие на местонахождение: голлохо (находиться в центре); оройлхо (возглавлять); толгойлхо (возглавлять); туруулхэ (приходить первым); ударидаха (вести за собой); урдалха (находиться впереди); хойнотохо (оказаться в конце).
Важной особенностью глаголов местонахождения является то, что они тре-
буют агентивного субъекта и поэтому применимы в большинстве своем только к человеку. Кроме того, большинство из них реализуют действие пространственных метафор, с помощью которых становится возможной оценка человека и результатов его деятельности. Все в жизни человека, что маркируется как расположенное выше и впереди, имеет положительную аксиологию, отрицательной оценки удостаиваются сущности, обозначенные идеей низкого и стоящего за спиной человека [3]. Так, в семантической структуре глаголов местонахождения, содержащих указание на локализа-тор, пространственная ситуация подвергается переосмыслению, и новое положительно маркированное значение служит для характеристики агенса: туру-улхэ, оройлхо (побеждать); голлохо (играть главную роль).
Глаголы бытия, указывающие на размер объекта. Объекты и предметы окружающего мира воспринимаются человеком вместе с их внешними свойствами -размером, формой, другими количественными характеристиками. Для глаголов данной группы решающим фактором в определении размера оказываются отступление от нормы, выполняя идентифицирующую функцию, актуализируют качественные характеристики описываемого предмета: ср. архайха (громоздиться); баржылдаха (виднеться массой); бирсайха (быть в большом количестве); дигайха (быть огромным); пи-райха (лежать массой); туглыхэ (выделяться темной массой); хархайха (лежать кучей); пинтайха (быть коренастым и плотным). “Восприятие мира, как уже говорилось, прежде всего фиксирует аномальные явления” [1, с. 80]. Как видим, часть глаголов реализует двухкомпонентное определение субъекта - количество и цвет, при этом большее количество коррелирует с темным цветом, величина и масса, объем и рост.
Среди глаголов бытия, указывающих на размер, выделяется группа глаголов, имплицирующих указания на небольшие параметры объекта, ср.: гардайха (быть исхудавшим); налшыха (быть приземистым); нилсайха (быть приплюснутым); хабииха (быть худым); хабтайха (быть плоским); хальмыха (быть мелким); Ьар-
сайха (быть тонким); Ьартайха (быть низкорослым); шордойхо (быть щуплым). Вычленение худобы, плоскости, вялости как наиболее важных и существенных признаков при определении небольшого размера объекта основано на общепринятых параметрических норм объектов, определяющихся по умолчанию. В большинстве своем они имплицируют отрицательную оценку, так как в наивной картине мира бурят представления о мелких или плоских объектах связаны с нездоровьем,худобой, вялостью и тому подобным.
Глаголы, указывающие на форму объекта. Глаголы бытия, указывающие на определенные формы объекта, условно можно разделить на несколько подгрупп: а) определяющие кривизну или отсутствие изгибов: ёлтойхо (иметь неправильную форму); тахииха (быть согнутым); хазайха (быть кривым); хотиихо (быть изогнутым); Ьолжыхо (быть кособоким); ялтайха (быть наклоненным в одну сторону); мардайха (быть прямым и сухощавым); б)наличие сгорбленности или откинутости назад: гулдыхэ (сидеть с поникшей головой); нахииха (быть согнутым); унжаха (свешиваться); угсыхэ (сутулиться); хэлтыхэ (быть наклонным); hанжыха (быть отвислым); налайха (откидываться назад); ядайха (откидываться назад); в) указание на округлость форм: боорэнхыдэхэ (быть шарообразным); бумбыхэ (принимать округлую форму); бэлхыхэ (иметь шарообразную форму); мондойхо (быть округлым). В значении этих глаголов не встроено указание на норму, в качестве точки отсчета выступает вертикальная ось координат, обозначенная частично в мардайха (быть прямым и сухощавым). Отклонение от эталона и составляет дистинктив-ный признак и служит причиной появления лексем. Обращает на себя внимание четкая идентификация геометрической формы круглых предметов, ведь именно круг является основной геометрической формой освоения пространства у бурят.
Глаголы, указывающие на высоту объекта, демонстрируют устойчивость наборов, отражающих два признака квалификации - высоту и размер. Часть из них помимо обозначения существования высоких предметов актуализируют идею
большого количества, массивности, например: гаЬайха (быть высоким); дан-хайлдаха (выситься массой); ёрхойхо (вздыматься); соройлдохо (подниматься вверх); данхайха (быть рослым). Другие увязывают высоту объекта с болезненной худощавостью: журыхэ (быть длинным и тонким); Ьуузыхэ (быть долговязым и тощим), юдыхэ ‘быть высоким и неуклюжим’.
Быть лохматым, косматым, растопыренным. Наблюдение над контекстами с глаголами Ьарайха (быть растопыренным); урбыхэ (быть взъерошенным); дарбайха (оттопыриваться); дордогоно-хо (топорщиться от ветра); оглойхо (быть взлохмаченным); орбойхо (быть взъерошенным) позволяет говорить о наличии определенной связи между внешними очертаниями объекта и представлениями о его правильном, благополучном и надлежащем состоянии. Колебания на ветру, бессистемное увеличение расстояния между структурными частями, расширение, рассеивание в пространстве метафорически осмысливается как беспорядок, порядок же обладает компактностью, отсутствием промежутков, собранностью всех частей.
Глаголы, указывающие на особенности поверхности, называют два признака - быть гладким и иметь шероховатую поверхность. Компонент нормы в данном случае тяготеет к гэлиихэ (быть гладким). Семантической мотивировкой глаголов, обозначающих существование предметов с шероховатой поверхностью, является процесс усыхания, в результате которого появляются неровности: аржайха (быть шершавым); горхойхо (покоробиться); дорсойхо (коробиться); урхиихэ (быть шершавым); хумииха (быть покоробленным); хумирха (сморщиться).
Итак, в бурятском языке часть бытийных глаголов, выполняя качественную предикацию, ориентированы на определение пространственных параметров объектов. Существование такого широкого перечня глагольных лексем отражает специфику бурятской языковой картины мира, для которой характерно восприятие, осмысление и фиксации в языке в первую очередь параметрических особенностей и отличий: мир и объекты,
его организующие, воспринимаются во всей целостности пространственных проявлений. Это позволяет определить тип мышления как ассоциативно-образный, что существенно отличается от логико-вербальной западной когниции. При этом, выявляется закономерность в оценке их параметров. Известно, что количественный компонент чаще всего рождает в языке оценочный. В данном случае положительный аксиологический оператор наблюдается у лексем, референцией которых выступают целостные, большого объема фигуры. В то время как объекты с незамкнутыми или выдающимися частями, углами, а также плоские фигуры имплицируют отрицательную коннотацию. Характер эмоциональносмысловой категоризации обусловлен характером хозяйственной деятельности, условиями проживания. Круг как базовая геометрическая фигура освоения пространства (юрта, хозяйственные постройки и прочее), бескрайние степи послужили основой выражения языковой рефлексии окружающего мира.
Литература
1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1999.
2. Егодурова В.М. Типология глагола в бурятском и русском языках (на материале глаголов движения. Улан-Удэ, 1995.
3. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М., 1990.
4. Сажинова Г.З. Ассиметрия лексического знака в бурятском языке (в сопоставлении с английским): Автореф. ... канд. филол. наук. Улан-Удэ, 1998.
5. Санжина Д.Д. Язык бурятских исторических романов. Улан-Удэ, 1991.
6. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983.
7. Цыдендамбаев Ц.Б. Изобразительные слова в бурятском языке // Филология и история монгольских народов. М., 1958.
8. Цыдыпов Ц.Ц. Аналитические конструкции в бурятском языке. Улан-Удэ, 1972.
9. Шагдаров Л.Д. Изобразительные слова в современном бурятском языке. Улан-Удэ, 1962.
