CC BY
42
© 2015 Проблемы истории,
филологии, культуры 2015, №4, с. 258-262
П. А. Гончаров, О. В. Чербаева
ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ СИБИРИ В АКСИОЛОГИИ
А. ВАМПИЛОВА
В статье анализируются категории времени и пространства художественного мира А. Вампилова. Цель статьи — доказать аксиологическую значимость пространственно-временной образности вампиловских произведений. Образ Сибири в творчестве Вампилова впервые рассмотрен как центральный, смыслообразующий и вместе с тем динамичный, вобравший в себя идиллические образы традиционной Сибири параллельно с образами Сибири строящейся, урбанистической.
Для Вампилова свойственны идеализация прошлого, детства (пространства памяти), негативное восприятие будущего (урбанистического пространства), интерпретация Сибири сегодняшней как пространства неопределенности.
Ключевые слова: художественное время, художественное пространство, образ Сибири, хронотоп, мотив забвения
Проблема художественного времени и пространства в литературоведении начала разрабатываться сравнительно недавно. Понятие «художественное время» и связанные с ним понятия хронотопа, пространственно-временного континуума, художественного пространства раскрываются в работах М. М. Бахтина, Д. С. Лихачева, А. А. Потебни, Б. А. Успенского, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова и других отечественных литературоведов. Художественное время определяется Д. С. Лихачевым как «явление самой художественной ткани литературного произведения, подчиняющее своим художественным задачам и грамматическое время, и философское его понимание писателем»1. В трудах Ю. М. Лотмана художественное пространство представлено как «модель мира данного автора, выраженная на языке его пространственных представлений»2. Характерно, что при различных подходах к категориям времени и пространства в художественной литературе ученые сходятся во взглядах относительно неразрывности времени и пространства в художественном тексте, образующих хронотоп, или пространственно-временной континуум. Понятие хронотоп было введено М. М. Бахтиным и определено им как «существенная взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе»3. И. Р. Гальперин трактует «пространственно-временной континуум» как «непрерывное образование чего-то, т. е. не-расчлененный поток движения во времени и пространстве»4. Для пространствен-
Гончаров Петр Андреевич — профессор, доктор филологических наук, директор педагогического института Мичуринского государственного агроуниверситета. E-mail: goncharovpa2015@yandex.ru
Чербаева Ольга Владимировна — аспирантка Мичуринского государственного агроуниверситета. E-mail: olgacherbaeva@rambler.ru
1 Лихачев 1979, 211.
2 Лотман 1992, 414.
3 Бахтин 2000, 9.
4 Гальперин 1981, 87.
но-временной картины мира в художественном произведении всегда характерны условность, символико-идеологичность и ценностная осмысленность5.
Хронотоп пути является неким стержнем в пространственно-временной модели произведений Вампилова. В статье «Проблемы методологии анализа художественного времени» Н. Г. Юрасова обращает внимание на интерпретацию Лот-маном и Бахтиным образа дороги как «материализации времени в пространстве»6. Дорога как метафора жизни простирается в художественном пространстве вам-пиловских произведений от сибирской деревни во все стороны света. В художественном времени началом пути становятся светлые детские впечатления автора. Дорога ведет из страны детства, где чудо может свершиться каждую минуту, где человек гармонически вплетен в мир солнца и туманов, запахов и звуков деревни: «После уроков играли в лапту мячом из трута — губчатых наростов на березовых пнях»7; «Солнце еще не взошло, на лугу за нижней улицей белел туман, мимо школы по тракту старик Камашин, угрюмый пастух, гнал свое стадо»8. Заметим, что образ «пыльной дороги» неизменно присутствует у Вампилова в произведениях, затрагивающих тему детства («Белые города», «Солнце в аистовом гнезде», «Как там наши акации», «Прогулки по Кутулику»). Концепт «прошлое» у Вам-пилова выражен через детство, проведенное на лоне природы, в деревне, и сопоставим с началом пути, с жизненными истоками. Таким образом, «прошлое» интерпретируется автором как априорное благо, светлый («солнечный») и чудесный мир детства, чистоты и невинности, свободы и непосредственности, преддверие жизненного пути и реализован в образе деревенской Сибири.
Концепт настоящего (середина пути) у Вампилова актуализируется посредством пространственных образов-символов выбора и движения — порога, распутья, вокзала, временного жилища (общежития, чужой квартиры, гостиницы). Представляется, что пространственно-временная образность, относящаяся в произведениях Вампилова к концепту настоящего, есть метафорическое отображение современной писателю Сибири, стоящей на пороге новой жизни. Преображающейся здесь и сейчас из природной, деревенской, традиционной «своей» Сибири, Сибири детства, в «чужую», промышленно-ярморочную, урбанизированную Сибирь, похожую на гостиницу «Тайга» из «Провинциальных анекдотов». В прозе о сибирских стройках, в драматургии, во всевозможных образах квартирантов («Голубые тени облаков», «Сто рублей новыми деньгами»), жителей общежитий и гостиниц («Прощание в июне», «Провинциальные анекдоты»), в образах приезжающих и уезжающих персонажей, временно пребывающих в какой-либо местности, а также в разнообразных образах-символах поездов, вокзалов, дорог, станций Вампилов запечатлел неопределенность в судьбе современной ему Сибири.
Переходность, зыбкость настоящего в творчестве Вампилова передана через хронотоп порога. Этот хронотоп рассматривается Бахтиным как «проникнутый высокой эмоционально-ценностной интенсивностью» хронотоп «кризиса и жизненного перелома»9. Символичной является сюжетная ситуация выбора, харак-
5 Давыдова 2003, 167.
6 Юрасова 2008, 257.
7 Вампилов 1988, 172.
8 Вампилов 1988, 178.
9 Бахтин 2000, 36.
260
ГОНЧАРОВ, ЧЕРБАЕВА
терная для произведений Вампилова. Третьяков («Дом окнами в поле») стоит на пороге дома Астафьевой, а символически — на пороге жизни, перед выбором пути. В пьесе «Сто рублей новыми деньгами» на пороге квартиры Белоштана и Петрика вдруг возникает Святус, в «Вороньей роще» Баохин появляется на пороге у Виктории, в «Старшем сыне» Бусыгин и Сильва оказываются на пороге дома Сарафановых. Герой пьесы «Прощание в июне» Колесов буквально идет от порога до порога (общежитие, квартира Репникова, дача Золотуева), то есть находится в ситуации активного поиска жизненного пути.
Следует заметить, что если прошлое соотнесено у Вампилова с детством, то настоящее репрезентируется, как правило, через образы молодых персонажей. Возраст героя в произведениях Вампилова всегда аксиологически осмыслен как некий пространственно-временной интервал. Детство, соотнесенное с образом прошлой исконной Сибири (локус сибирской деревни), сменяется юностью, характеризующейся открытостью всему миру (топос дороги, распутья).
Вместе с тем образ настоящего у Вампилова амбивалентен. Настоящее, метафорически выраженное в образах молодых героев, в творчестве Вампилова становится символом движения, развития, становления, строительства (строительство новых домов, дорог и целых городов Сибири, историческое и индивидуальное развитие, становление личности). Но, одновременно, оно есть и символ разрушения, стирания прошлого, символ невозвратимости и утраты исконных ценностей, собственных корней. Негативное восприятие последствий преобразований Сибири имеет место в прозе (затопленный Наратай в очерке «Белые города», опустевшая деревня в очерке «Голубые тени облаков»), но особенно оно ощутимо в последней пьесе Вампилова «Прошлым летом в Чулимске» (1971).
Исконная жизнь и патриархальный покой таежной глубинки поставлены под сомнение судьбой Валентины и участием в ней её склонного к деспотизму отца: «Помигалов. Об городе не мечтай. Помни: пока я жив, твой дом здесь. Вот он стоит. (Показал.) Советская, тридцать четыре»10. Оставшаяся в «стороне от стройки, в стороне от жизни» Валентина по определению не может надеяться на счастье. В этом можно увидеть отличие в подходе к патриархальным традициям русской деревни Вампилова от активно складывающейся в то время системы идей «деревенской прозы», безоговорочно идеализировавшей традиционную деревню. Чулимский деспот Помигалов — человек и старого и нового времени, его консерватизм повенчан с торжествующей уже в 1960-е годы меркантильной прагматичностью потребительской цивилизации: «Помигалов <...> Нищие нынче из моды вышли. Даже по городам пошло: и свадьбу надо, и кольцо, и сберкнижку»11. Вампилов увидел проблему, где её так и не заметили «деревенщики»: страдания человека в процессе разрушения традиций патриархального деревенского уклада не могут затмить страданий человека, вызванных причудливым союзом старой патриархальности и новой, цивилизованной меркантильности. В одно время с Вампиловым к пониманию сложности этих проблем подошел лишь Ф. Абрамов, но его «Пелагея» и «Алька» так и остались на периферии проблематики «деревенской прозы».
10 Вампилов 1999, 346.
11 Вампилов 1999, 346.
Человеческую драму, а затем и трагедию невольно оставшейся «в стороне от жизни» Валентины усугубляет и то, что рядом с ней, в Чулимске, оказываются своеобразные «жертвы» безудержно наступающей цивилизации: пропитанный механистическим бюрократизмом Мечеткин, уставший бороться с несправедливостями социума Шаманов, впитавший буйные нравы современного зэка и традиции бродяжьей Сибири Пашка. Судьба Валентины буквально и символически отражает и судьбу всей сибирской деревни. Девственная Сибирь, искореженная, изнасилованная, урбанизируемая, от деревенского «берега» оторвавшаяся, а к городскому не приставшая» ни в нравственном, ни в социально-экономическом отношении, олицетворена в пьесе в трагическом образе поруганной Валентины.
Образ Сибири будущего в творчестве Вампилова связан с окончательной урбанизацией, стиранием традиционной, деревенской, природной Сибири из памяти. Обновленная, «городская» Сибирь становится в произведениях Вампилова неким «концом пути» и выражена через концепт зрелости. Закономерно соотнесение «зрелости» (будущего) Сибири с локусом города, проявившееся уже в первых публицистических опытах Вампилова. Однако в ранней прозе Вампилова локус города противопоставлен локусу деревни как некий будущий новый идеальный мир архаичному, изжившему себя миру прошлого. Позитивное отношение к преобразованиям Сибири выразилось у раннего Вампилова в образах-символах «городов без окраин», «городов юности», «домов-громад» (новостроек), наделяемых эпитетами «светлый», «просторный», «стройный» «легкий», «счастливый» («Веселая Танька», «Город без окраин»). Юношеское восторженное восприятие будущего страны Вампиловым как единого неделимого пространства было созвучно общественному мироощущению конца 1950-х гг.
Осознание бесперспективности полного отрицания прошлого приходит к Вампилову уже в драматургии. Тема будущего нового мира «светлых», «просторных» городов обретает в творчестве Вампилова антиутопические акценты и сопровождается мотивом потери памяти. Так, в «Прощании в июне» данный мотив обыгрывается в сцене сноса кладбища ради обновления городского облика: «Этот свет расширяется, тот сокращается»12. Снос кладбища под трамвайную линию кажется Вампилову кощунством, неким отречением от традиции, от исконных ценностей. В «Утиной охоте» мотив забвения опять перекликается с темой новой жизни: совместные воспоминания Галины и Виктора происходят в новой квартире. Типовая новостройка явилась своего рода антиутопическим символом будущего — Зиловы отнюдь не становятся счастливыми за ее «светлыми окнами».
Символом сегодняшнего дня у Вампилова становится амбивалентный образ «стройки-разрушения». «Города юности», новостройки со «светлыми окнами» и «счастливыми людьми», романтичные палаточные городки вступают в диссонанс с брошенными деревнями, с «заросшими подорожником улицами» и «пустыми глазницами окон»13, затопленным Наратаем. Через пространственно-временные образы проявляется авторское отношение к судьбе Сибири — отсутствие романтического восторга по поводу преобразований в Сибири, уничтожающих традиционный уклад, имеющий характер непреходящей ценности для автора, хранящий образы его детства, образы прошлого.
12 Вампилов 1987, 55.
13 Вампилов 1988, 158.
262
ГОНЧАРОВ, ЧЕРБАЕВА
ЛИТЕРАТУРА
Бахтин М. М. 2000: Эпос и роман. СПб.
Вампилов А. В. 1987: Утиная охота: Пьесы. Иркутск.
Вампилов А. В. 1988: Стечение обстоятельств: Рассказы и сцены, фельетоны, очерки и статьи. Иркутск.
Вампилов А. В. 1996: Записные книжки. Иркутск.
Вампилов А. В. 1999: Избранное. М.
Гальперин И. Р. 1981: Текст как объект лингвистического исследования. М.
Имехелова С. С., Юрченко О. О. 2001: Художественный мир Александра Вампилова. Улан-Удэ.
Лихачев Д. С. 1979: Поэтика древнерусской литературы. М.
Лотман Ю. М. 1992: Проблема художественного пространства в прозе Гоголя // Лот-ман Ю. М. Избранные статьи. Т. I. Таллин, 413-447.
Юрасова Н. Г. 2008: Проблемы методологии анализа художественного времени // Филология. Искусствоведение. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 3, 253-258.
THE PAST, THE PRESENT AND THE FUTURE OF SIBERIA IN THE AXIOLOGY
OF A. V. VAMPILOV
P. A. Goncharov, O. V. Cherbaeva
The article analyzed the categories of both the time and the space of the artistic world of A. Vampilov. The goal of the article is to prove the axiological significance ofboth spatial and time figurativeness of the works of A. Vampilov. In the creative work of A. Vampilov the geographical image of Siberia was considered as both the central and the sense one. Simultaneously this image was the agile one which absorbed in itself the idealistic images of the traditional Siberia equally to the images of the urbanistic Siberia. In the creative work of A. Vampilov the appearance of the images of Siberia in the past, present and future are the reflection of the author's perception of the historical changes in the Siberia's territory. They are: the idealization of the past; the childhood (the space of the memory); the negative perception of the future (the urbanistic space); the interpretation of the present Siberia as the space of the indeterminateness.
Key words: the artistic time, the artistic space, the figurativeness as the spatial as the time one, the chronotop, the motive of the oblivion
