CC BY
13Дементьев Леонид Игоревич
обучающийся,
кафедра «Уголовное право и процесс» E-mail: sarveld@mail.ru
Тольяттинский государственный университет
445020, Российская Федерация, Тольятти, ул. Белорусская, 14
Происхождение зла и теодицея в творчестве Дж. Р. Р. Толкина
По мнению автора, в стремлении ответить на вызовы современности, в частности, со стороны науки и философии христианское богословие может воспользоваться не только достоянием церковной литературы, но и многообразием литературы светской, среди которой особую роль занимает жанр эпического фэнтези. Несмотря на то что фантастический мир наполнен выдуманными событиями, его мировоззренческая проблематика близка реальному миру. Данная статья посвящена исследованию теодицеи и феномена природного и нравственного зла в творчестве английского писателя Дж. Р. Р. Толкина. В его творчестве ангелы представлены стихиями, поставленными управлять материей и оформлять ее в согласии с Богом. Страдание и старение произошли по причине грехопадения ангела, не оправдавшего доверия Создателя, — Мелькора. Хотя этот мир все еще принадлежит Богу, он испорчен и нуждается в исцелении. Тем не менее уже сейчас Творец извлекает пользу из природного зла, вопреки царящему во вселенной хаосу, и направляет ее историю к совершенству. Теологема искажения и универсалистская надежда, воспринятая через призму «теории северного мужества», могут, как считает автор статьи, оправдать свойство Бога как всеблагого Творца, действующего в несовершенном мире, и соотнести в гармоничном единстве учение о вечности адских мучений и современную интерпретацию всеобщего спасения. В то же время богословие может сохранить традиционную амартологию и метафизическую значимость нравственного выбора, не прибегая к отказу от веры в демонических существ.
Ключевые слова: толкиноведение, Толкин, дьявол, природное зло, смерть, теодицея, всеобщее спасение.
Для цитирования: Дементьев Л.И. Происхождение зла и теодицея в творчестве Дж. Р. Р. Толкина // Теология: теория и практика. 2023. Т. 2. № 1. С. 87-97. DOI: 10.24412/2949-3951-2023-0040
Leonid I. Dementyev
Student, Department "Criminal Law and Process" E-mail: sarveld@mail.ru
Toliatti State University
14, Belorusskaya str., Tolyatti, Russian Federation, 445020
The Origin of Evil and Theodicy in the Works of J. R. R. Tolkien
According to the author, in an effort to respond to the challenges of modernity, in particular from the side of science and philosophy, Christian theology can take advantage not only of the heritage of church literature, but also of the diversity of secular literature, among which the genre of epic fantasy plays a special role. Despite the fact that the fantasy world is filled with fictional events, its ideological problems are close to the real world. This article is devoted to the study of theodicy and the phenomenon of natural and moral evil in the works of the English writer J. R. R. Tolkien. In his work, angels are represented by the elements, set to control matter and shape it in accordance with God. Suffering and aging occurred due to the fall of the angel Melkor, who did not justify the trust of the Creator. Although this world still belongs to God, it is corrupted and needs healing. Nevertheless, even now the Creator benefits from natural evil, despite the chaos reigning in the universe, and directs its history to perfection. The theologeme of marring and universalist hope, perceived through the prism of the «theory of northern courage», can, according to the author of the article, justify the property of God as an all-good Creator acting in an imperfect world, and correlate in harmonious unity the doctrine of the eternity of hellish torments and the modern interpretation of universal salvation. At the same time, theology can preserve the traditional amartology and the metaphysical significance of moral choice without resorting to the rejection of faith in demonic beings.
Keywords: Tolkien studies, Tolkien, devil, natural evil, death, theodicy, universal salvation.
For citation: Dementyev L.I. The Origin of Evil and Theodicy in the Works of J. R. R. Tolkien. Theology: Theory and Practice, 2023, vol. 2, no. 1, pp. 87-97. DOI: 10.24412/2949-3951-2023-0040
Дж. Р. Р. Толкин считается одним из лучших английских фантастов XX века, основоположником и родоначальником жанра фэнтези, покорившего книжные полки на Западе и в России. Его эпические произведения издаются до сих пор, по-прежнему к ним испытывают интерес как профессиональные филологи, так и простые читатели. Однако привычный взгляд на Толкина как на автора сказочной литературы в противовес «серьезным» богословским трактатам таких авторов, как, например, Клайв Льюис или Дэвид Харт, судя по всему, мешает современному теологу, исследующему проблему зла, воспользоваться его наследием при ее решении. В Средиземье не ищут мудрости — в него убегают за утешением, спасаясь от проблемности как таковой. И хотя, бесспорно, это одна из основных функций сказки — дарить человеку утешение, все же это не единственное ее предназначение.
Отечественный исследователь Толкина, посвятивший свою монографию его мировоззрению, П. Парфентьев справедливо полагает, что критики, «уделяя большое внимание разным сторонам его творчества... очень мало говорят об одной из них, имеющей основополагающее значение для его осмысления. Я имею в виду религиозное измерение.» [Парфентьев, 2004. С. 16]. Ведь профессор отводит сказочной реальности особенное место, будучи убежденным, что даже «евангелия содержат в себе волшебную сказку или сказку еще более великую, вобравшую в себя самую суть волшебных сказок» [Толкин, 2018. С. 219].
Итак, если Евангелие вобрало в себя «всю суть волшебных сказок», почему бы не попытаться посмотреть на его смыслы через призму этих сказок?
«Был Эру, Единый, кого в Арде называют Илуватар» [Толкин, 2021. С. 33] — с этих слов начинается «Сильмариллион», одно из главных произведений Толкина. Читателю нетрудно заметить, что мир, где находится Средиземье, создается Единым Богом, даже если имя «Яхве» ни разу не встречается в тексте. «Толкиновский» демиург — Судья Мира [Толкин, 2019. С. 357], но Судья милосердный. Очень редко когда писатель упоминает о гневе или ярости Эру. Любимые псалмы, которые он советовал читать своему сыну Кристоферу, — 112-й («Хвалите, рабы Господни») и 150-й («Хвалите имя Господне») [Толкин, 2019. С. 101] — выделяются человеколюбивым тоном: Бог, изображенный в них, — защитник угнетенных, покровитель нищих, врачеватель бесплодных. Перенявший величие библейского Яхве, Эру едва ли унаследовал ветхозаветную строгость. Илуватар может наказать, но не ради удовлетворения Своего оскорбления и не в качестве бессмысленного воздаяния. Читая письма Толкина, мы узнаем, что боль для него, даже причиняемая для достижения блага, сама по себе остается злом: «Одна из тайн боли в том, что для страдающего она — залог блага, дорога вверх, пусть и непростая. Однако остается она «злом», и совесть любого человека должна бы устрашиться причинять ее по беспечности или чрезмерно, не говоря уже о том, что умышленно. И даже при необходимости или по особому праву, как в случае наказывающего отца или господина, или даже когда человек бьет собаку, боль — это розга Господня, и применять ее должно с трепетом» [Толкин, 2019. С. 189].
Дж. Гарт, западный толкиновед, отмечает: «Толкин слеп не был, и за годы... навидался страданий "в промышленных масштабах". Многие другие, кому довелось пережить бури и потрясения тех же времен [Первой мировой войны], тоже искали утешительных объяснений непостижимых путей Господних <...> Но Толкин писал о конце света <...> Согласно толкиновскому мифу, наши бессмертные души смогут созерцать драму, в которой мы принимали участие, как законченное произведение искусства» [Гарт, 2022. С. 368].
Мы видим, что профессор чувствовал серьезность проблемы зла и был морально близок к тем персонажам своего легендариума, которых помещал на сторону Илува-тара. Несмотря на то что автор не чувствовал необходимости «"подгонять" свою историю к формализованной христианской теологии», как он пишет У. Х. Одену, Толкин оговаривается, что «старался сделать ее созвучной христианской мысли и вере» [Толкин, 2019. С. 487]. Мы уверены, что его художественная теодицея может помочь решить проблему зла.
Пользуясь мифопоэтическим языком, Толкин вводит понятие «искажение» (в оригинале — Marring [Tolkien, 1993. P. 209], слово также переводится как «порча» или «омрачение», этимологически оно связано, по-видимому, со среднеангл. merren, «уродовать», «ухудшать форму или вещество»). Искажение можно описать как тотальное развращение материи, возникшее задолго до появления человека, в мире изначальных духов. Как и в традиционной версии, «искажение» начинается с нравственного зла — первого проявления греха в сознании свободного агента. Хор, представленный айнур, которых Толкин сравнивал с христианскими ангелами [Толкин, 2019. С. 217], разделяется на тех, кто поет в согласии с божественной темой, и тех, кто увлекается диссонансом падшего айну по имени Мелькор. Говорится, что Мелькору даны были «величайшие дары могущества и знания, а также и доля во всех дарах его собратьев» [Толкин, 2021. С. 43], и все же со временем он измельчал как личность и утратил свои силы [Tolkien, 1993. P. 391], став духом расточительным и безжалостным. По задумке Толкина, айнур «неунич-тожимы силой их Создателя», ибо «наделены свободной волей» [Толкин, 2019. С. 410], поэтому Мелькор бессмертен по своей природе, его не уничтожить, не лишив свободы. «История зла по Толкину — это история возрастающих злоупотреблений свободой и творчеством, растущей гордыни и амбиций, попытки выйти за пределы свободы, очерченные для нее Творцом» [Попов, 2019. С. 89].
По всей видимости, с учением о противоборстве Бога и дьявола в материи Толкин познакомился, когда читал перевод Боэция, сделанный королем Альфредом Великим. Как передает Т. А. Шиппи, Альфред добавил в перевод «собственные соображения» [Шиппи, 2003. С. 276]. Вероятно, пользуясь тем же источником (или посредством самого Толкина), к этому пришел и К. С. Льюис: «...христианство, — пишет он, — согласно с дуализмом в том, что Вселенная в состоянии войны. Но оно не считает, что это — война между зависимыми силами» [Льюис, 1992. С. 235].
Сам Бог остается на стороне блага, но благу препятствует выбор сотворенных существ, формируя, таким образом, основную фабулу «Сильмариллиона». Мелькор восстает против Творца, и материя возникает уже как подверженная тлению. «Арда
Исцеленная» (аналог христианского Царства Божьего и, частично, зороастрийского Фрашо-керети [Аникина, 2021. С. 352]) остается идеалом, на пути к которому промысел сопротивляется искажению. Искажение вызывает увядание, заставляющее эльфов «истаивать» со временем, а мир — стареть, хотя Эру, оставаясь всеблагим, способен извлечь из искажения (и вопреки ему) нечто благое: «тот, кто попытается сделать это [пойти против Создателя], окажется моим же орудием в созидании сущностей еще более удивительных, о каких он сам и не мыслил» [Толкин, 2021. С. 35].
Бог неизменно «обводит» зло «вокруг пальца», поскольку мир есть добро и предназначен ко всеобщему благу: «.я не считаю, что какое бы то ни было "разумное существо" целиком и полностью — зло», говорит профессор, «даже орки становятся частью Мира, который от Господа и, следовательно, в конечном счете благ» [Толкин, 2019. С. 332, 226]. Зло, соответственно, не более чем пятно на ткани вселенского повествования, как и в традиционной доктрине, оно не имеет сущности и не представляет угрозы Богу. Толкин многократно повторяет эту мысль, вероятно, чтобы исключить обвинения в манихействе: «Арда и многие вещи в ней находятся в разладе, так что добро одного оборачивается страданием для другого. Тем не менее, в основе своей мир — благ, и по природе обращается к добру, исцеляя себя изнутри мощью, вложенной в него при его сотворении; зло в Арде потерпело бы неудачу и исчезло бы, если бы не возрождалось извне, то есть волей и бытием, отличным от самой Арды» [Tolkien, 1993. P. 379].
Некоторые исследователи считают, что помимо Мелькора в мире Толкина существует и другой изначальный виновник искажения — паучиха Унголиант, которую, по слухам, ходившим среди эльфов, породила тьма, окружающая Арду [Толкин, 2021. С. 92]. Так, по мнению С.С. Галиева, Унголиант «занимает нейтральную позицию в мире Толкина», будучи всего лишь «порождением хаоса» [Галиев, 2010. С. 59]. Эта точка зрения, на наш взгляд, не вполне верная, поскольку в «Сильмариллионе» сказано, что причиной ее появления стала зависть Мелькора. Именно Мелькор, судя по тексту, склонил ее ко злу [Толкин, 2021. С. 93], соответственно, изначально Унголиант была на стороне добра. Вместе с тем она действительно отказывалась служить Мелькору и жаждала «заполнить пустоту внутри себя» через алчность и похоть. Трудно сказать, является ли она примером «неудавшегося» темного властелина или задумана как мифологическая персонификация самого искажения.
В сборнике «Природа Средиземья», относящемся к позднему периоду творчества Толкина, профессор старается примирить эволюцию, требующую взаимопожирания, и свой легендариум. Любопытно, что автор сохраняет убежденность, что взаимопожирание — симптом искажения, хотя и оговаривается (может быть, не вполне последовательно), что поедание плоти не противоречит воле Эру. «[Люди и эльфы] не могут точно представить себе Арду Неискаженную в вопросе смерти, поскольку в своем рождении от Эру они принадлежат к Арде Искаженной. <...> Они не могут выжить, не приводя к смерти живых существ, обладающих телом. Некоторые эльдар (и некоторые Люди) избегают убийства kelvar [животных], чтобы использовать их тела в качестве мяса, чувствуя, что эти тела, в разной степени похожие на их собственные, в некотором роде слишком близки к ним. (Тем не менее, никто из эльдар не считает, что поедание плоти,
не освященной обитанием fëa [души], является греховным или противоречащим воле Эру.) Но даже в этом случае они должны убить и съесть olvar [растения] или умереть; ибо их природа — быть сытыми» [Tolkien, 2021. P. 195].
Вероятно, из того же желания породнить свой легендариум с научной картиной мира, Толкин вводит понятие erma, или первичной субстанции, сотворенной прежде Вселенной, в которую Илуватар вложил потенцию к изменению и превращению в nassi, или вещество. Таким образом выходит, что айнур, обустраивавшие материю, лишь «привели в движение развитие различных форм жизни» [Tolkien & Hostetter, 2021. P. 204]. Размышляя об этом, К. Хостеттер указывает на параллели между поздними взглядами Толкина и схоластическим гилеморфизмом [Tolkien & Hostetter, 2021. P. 279]. Естественно, применительно к Мелькору и его сподручным речь идет об искажающем характере этого движения. «Зло в выборе недобром и стремленьи, не в нотах зло, а в безголосом пеньи» [Толкин, 1999. С. 12].
В мире Толкина сложно найти православное учение о первородном грехе и искуплении, однако в «Речах Финрода и Андрет» упоминается легенда, что Эру однажды преодолеет искажение, воплотившись в Арде: «.говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца» [Tolkien, 1993. P. 321], и встречается миф о грехопадении первых людей, которые, как и в библейском наррати-ве, были обмануты дьяволом: «.мы не созданы для смерти, мы рождены не затем, чтобы умирать. Смерть навязана нам» [Tolkien, 1993. P. 309]. Согласно «Легенде Аданэль», Мелькор пришел к первым людям далеко на Восток, в место, где они впервые появились, и обратил их к себе на службу, сначала посулив богатые дары, а затем используя страх перед небесным возмездием. Считая его Богом, первые люди не только поклонялись ему, но и приносили человеческие жертвоприношения, убивали инакомыслящих и сомневающихся (упоминаются сожжения на кострах — должно быть, отсылка к инквизиции). В те дни жизни людей сократились, а их прежняя благодать ушла [Tolkien, 1993. P. 345-348].
Человек предназначен царствовать над материальным миром, и потому его смертность рассматривается как трагедия. И все же трагедия остается загадкой для него самого. Люди в мире Толкина убеждены, что смерть — это проклятие, раньше же они были такими, как эльфы. Эльфы, напротив, считают смерть даром Всевышнего, и они завидуют данной людям возможности покинуть Арду. Чтобы понять взгляды Толкина относительно смерти, достаточно прочитать одно из его писем, где он говорит о смерти следующее: «.то, что в силу божественного парадокса обрывает жизнь. заключает в себе вкус (или предвкушение), в котором. сохраняется все то, что ты ищешь в земных отношениях. и обретает всю полноту реальности и нетленной долговечности» [Толкин, 2019. С. 81]. Природа смерти парадоксальна: она задумана как несводимость человека к миру, средство его свободы, и наряду с этим искажение «омрачает» процесс умирания, делая смерть поработителем жизни. Именно поэтому о смерти можно судить и как о даре, и как о проклятии.
Под «правильной» смертью Толкин, видимо, понимает уход из мира в блаженстве, как это, по преданию, случилось с Девой Марией: «Успение Богородицы. можно воспринимать как. восстановление благодати и свободы вне падения» [Толкин, 2019. С. 419]. Даже если люди были задуманы смертными, их смерть не предполагалась трагически болезненной. Боль и отчаянье заставили людей бояться ее: «Цепляние за жизнь и последующая смерть, но уже не добровольная, были одним из изменений, вызванных Тенью» [Толкин, 2020. С. 225].
Характерным примером «борьбы» людей со смертью, закончившейся мировой катастрофой, является история Нуменора. Толкин рисует образ великой империи, которая ни в чем не отказывала себе, покоряя страны и города, создавая искусства и развивая ремесла, но имела лишь один недостаток — смертность ее обитателей. Жажда бессмертия заставила нуменорцев пойти на сделку с Сауроном, помощником Мелькора и продолжателем его дел, и уничтожила могущественную морскую цивилизацию, когда последний король, Ар-Фаразон, объявил войну добрым айнур. В сказаниях говорится, что сам Бог вмешался в историю, отделив царство айнур от Средиземья и сотворив некогда «плоский» мир «шарообразным», вследствие чего и произошло затопление Ну-менора. В дальнейшем Толкин признал, что это преимущественно человеческие предания [Tolkien, 1993. P. 374].
Но Бог — это не соперник своим творениям, а Отец. В качестве эсхатологического обоснования всех мировых страданий Толкин, вполне в духе своего времени, выдвигает универсалистскую надежду, т. е. надежду на всеобщее спасение. Мудрец Финрод называет ее эльфийским словом «эстэль». Признающий эстэль надеется, что Бог таинственным образом приведет страдающих к некоей «радости»: «Есть две надежды, — ответил Финрод. — То, что зовут "надеждой" люди, мы называем "амдир", "взгляд вперед" (букв. "взгляд вверх"). Но есть еще другая надежда, ее основания — глубже. "Эстэль", "вера" зовем мы ее. Никакие события в Мире не могут поколебать ее, ибо она зиждется не на опыте, но на нашем естестве и изначальном бытии. Ибо если мы воистину Эрухини, Дети Единого, Он не позволит лишить Себя Своего достояния — не позволит ни Врагу, ни даже нам самим. Вот первооснова эстэль, и мы не теряем ее даже в предвидении Конца: что все Его замыслы неизменно ведут к радости Его детей» [Tolkien, 1993. P. 320].
С интерпретацией «эстэль» как универсалистской надежды согласен и С. Колде-кот: «.это. тайна, постичь которую нам не дано даже в пророчестве, если она подразумевает, что Господь каким-то образом спасет нас даже от нашей собственной злой воли, отвергающей Его любовь, однако без насилия над нашей свободой» [Колдекот, 2008. С. 155]. Толкин видит пользу «хорошей сказки» (а многое в легендариуме — это пример такой сказки) в том, чтобы подарить читателю «мимолетный отблеск Радости за пределами этого мира»: под этим «отблеском» он понимает счастливый финал, «вопреки множеству фактов», указывающих на «горе и неудачу» [Толкин, 2018. С. 208]. Вероятно, это отсылка на «Ортодоксию» Г. К. Честертона, где последний определяет жизнь христианина как романтическое приключение с нелинейным сюжетом: «Надежда есть у каждой души, и вполне может быть, что спасение всех душ неизбежно. Но для христианина жизнь — роман, и конец может быть любым. В приключенческом романе (вот
подлинно христианский жанр) героя не съедят людоеды, но для самого существования романа необходимо, чтобы героя съесть могли, нужен, так сказать, съедобный герой. Вот и христианство не говорит, что человек погубит душу, но велит беречь ее» [Честертон, 2021. С. 414-415].
Мы намеренно употребили словосочетание «универсалистская надежда», поскольку Толкин, как сторонник теории северного мужества, не верил в неотвратимый апока-тастасис Оригена и признавал, что конец мира может быть печальным: «Христианин, как и его праотцы, все еще был (и остается) смертным в окружении враждебного мира. Чудовища продолжали быть врагами рода человеческого, пехотой древней войны, и неизбежно стали врагами единого Бога, ece Dryhten, вечного Предводителя войны новой. Так же изменился и взгляд на войну. Он начинает размываться по мере того, как схватка на полях Времени приобретает грандиозный размах. Трагедия великого поражения до поры еще сохраняет свою остроту, но утрачивает свою итоговую значимость. Это больше не поражение, ведь конец света — часть замысла Судии (Metod), что превыше смертного мира. За пределами мира возникает перспектива вечной победы (или вечного поражения), и настоящая битва разыгрывается между душой и ее противниками» [Толкин, 2018. С. 34-35].
Даже если Бог проиграет во вселенской борьбе за всеобщее благо — что, конечно, трудно представить, учитывая Его могущество, — добро не теряет своей фундаментальной ценности, а содействие Богу — смысла. Эту идею Толкин выразил, апеллируя к героизму древних язычников: «.человек. сражающийся в войне, победить в которой ему не дано до скончания веков, получает уверение в том, что его враги — одновременно и враги Dryhten [Господа], что его мужество, благородное само по себе, также является и высшим выражением верности» [Толкин, 2018. С. 39]. Иными словами, «правая сторона остается правой, даже когда у нее нет надежды на победу» [Шиппи, 2003. С. 298].
Но верить в вечное поражение хотя бы одного человека — все равно что отчаяться. В тексте «Властелина Колец» Галадриэль акцентирует внимание Гимли на исполнении надежды вопреки Тьме, наступающей на Средиземье: «Я не предсказываю, — молвила она, — ибо напрасны предсказания в наши дни, когда на одной чаше весов лежит Тьма, а на другой — лишь надежда. Но если наша надежда не обманчива, я скажу тебе, Гимли, сын Глоина: золото будет само течь тебе в руки, но над сердцем твоим власти не будет иметь никогда» [Толкин, 2014. С. 446].
Оптимистический эсхатологизм наличествует и в окончании «Легенды о Сигурде и Гудрун», формально не связанной с миром Средиземья, но проникнутой его атмосферой [Толкин, 2011. С. 193-194]:
В день Судилища Придет бессмертный — Кто вкусил от смерти И вовек не умрет, Герой-змееборец Из рода Одина:
Не иссякнет все сущее, Не сгинет Земля.
Шлем — на челе его, В длани — молния; Величествен лик, Пламенный дух. Минет война — В мире отстроенном Изведают счастье Испившие горечь.
Итак, по нашему мнению, мифопоэтика Толкина в вопросе зла и теодицеи вполне достойна того, чтобы занять место среди других богословских ответов на вызовы современности. Вместо того чтобы считать эволюцию целенаправленной жертвой и видеть в Боге причину физического зла, современный теолог, вдохновившись «художественным богословием» Толкина, может взглянуть на эволюцию с другой точки зрения. Если падение дьявола «исказило» потенциал всякого физико-химического процесса, в таком случае некоторые смущающие изменения, например хищничество или паразитизм, не придуманы Богом, а вызваны искажением. Объяснение зла в природе, следовательно, не нуждается в историзации грехопадения Адама и, соответственно, в шатком компромиссе с наукой: дьяволизм возникает как борьба творения с Богом, но мы все еще можем надеяться, что однажды Бог будет «все во всем».
Через вочеловечивание Спасителя Бог связывает Себя с миром и постепенно освобождает его от «рабства тлению». Этот сценарий, как и в Библии, предполагает эсхатологическое Царство Божие в полноте (ср. Рим 8:19, 1Кор 15:24), которое прикровенно наступает уже сейчас (Мф 3:2, Мф 13:31). При этом, как и в традиционной доктрине, сохраняется высокая значимость нравственного выбора — этот выбор стоял у истоков всякого зла во Вселенной, и он же в будущем поспособствует его прекращению.
Кроме того, Толкин предлагает считаться с великой надеждой, что все попущенное Эру, включая зло и страдание, ведет к некой пока еще неясной радости для всего творения. В этой теодицее намерение дьявола ввергнуть существ в бесконечную муку или даже в полное уничтожение лишается какого-либо основания. Этот подход заранее пресекает все споры вокруг декларируемой Церковью вечности геенны и обращает внимание верующего на самоценность Небесного Отца: Бог, Который есть Любовь, ценен Сам по Себе, а не ввиду заранее определенного эсхатологического финала. «Северное мужество» не взирает на страх перед загробной жизнью и остается верным эстэль в пику атеизму и агностицизму.
Наконец, не всякое нормальное явление биологии или социума, даже если оно приносит пользу, может быть названо «установленным Богом» (к примеру, охота, неограниченное мясоедение или уничтожение лесов). Интуиции Толкина особенно актуальны в связи с экологическими проблемами, требующими внимания Православной церкви. Мир, дарованный человеку, свят, поскольку свят Тот, Кто вывел его из небытия.
Естественное назначение тела «быть сытым» (а также испытывать иные виды комфорта) должно аскетически сообразовываться с прекрасным идеалом Царствия Божьего, где смерти, а значит, и эволюции уже не будет (Откр 21:4). Человеку не стоит забывать, что он не абсолютный властелин Арды, а ее хранитель и садовник, и не исключено, что Homo Sapiens — не единственное животное, наделенное fëa, сознанием (о богословских основаниях см. статью Плевинскиса П.В.; о научных см. беседу А. Синха и В. Г. Лысенко [Синха, Лысенко, 2016. С. 75]). Все это говорит о необходимости выстраивать общественную жизнь в соответствии с Замыслом о всеобщем благе — благе не только человека, но и природы.
Безусловно, мы бы остереглись провозглашать теологию Средиземья безукоризненной или говорить о несостоятельности других теодицей (последнее потребовало бы другого исследования). Но мы полагаем, что сказанное выше может воодушевить богословов на поиски новых решений и обратит их внимание на вымышленные миры. Вслед за доктором исторических наук Р.А. Силантьевым мы верим, что «проведение исследований на стыке теологии, культурологии и литературоведения облегчит поиск новых смыслов в популярных произведениях современной массовой культуры» [Силантьев, 2017. С. 188] и станет значительным шагом на пути к приведению богословия в согласие с наукой и этикой без потери его богооткровенного основания.
Литература
Аникина А.А. Дж. Р. Р. Толкин и индоиранская мифология: некоторые сюжетные пересечения // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2021. № 2. — С. 350-354.
Галиев С.С. Мотив Зла в мифологической системе Толкина // Вестник Университета Российской академии образования. 2010. № 1. — С. 56-61.
Гарт Дж. Толкин и Великая война. На пороге Средиземья. — М.: АСТ, 2022.
Колдекот С. Тайное пламя. — М.: ББИ, 2008.
Льюис К.С. Любовь. Страдание. Надежда. — М.: Республика, 1992.
Парфентьев П. Эхо Благой Вести: христианские мотивы в творчестве Дж. Р. Р. Толкина. — М.: ТТТ, 2004.
Плевинскис П.В. Библейское и святоотеческое понимание души высших животных // Режим доступа: https://bogoslov.ru/article/5516091 (дата обращения: 28.07.2022).
Попов Д.А. Воплощение социальных ценностей в мифологии: аксиологический контекст произведений Дж.Р.Р. Толкина // Вестник РУДН. Серия: Философия. 2019. № 1. — С. 85-93.
Силантьев Р.А. Теология вымышленных миров. К обоснованию новой научной дисциплины // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2017. № 3 (771). — С. 181-189.
Синха А., Лысенко В.Г. Есть ли у животных сознание? (интервью) // Философия науки и техники. 2016. № 1. — С. 66-77.
Толкин Дж.Р.Р. Неоконченные предания Нуменора и Средиземья. — М.: АСТ, 2020.
Толкин Дж.Р.Р. Приключение Тома Бомбадила и другие истории. — СПб.: Азбука, 1999.
Толкин Дж.Р.Р. Чудовища и критики. — М.: АСТ, 2018.
Толкин Дж.Р.Р. Письма. — М.: АСТ, 2019.
Толкин Дж.Р.Р. Сильмариллион. — М.: АСТ, 2021.
Толкин Дж.Р.Р. Властелин Колец. — М.: АСТ, 2014.
Толкин Дж.Р.Р. Легенда о Сигурде и Гудрун. — М.: АСТ, Астрель, 2011.
Честертон Г. К. Фома. Франциск. Ортодоксия. — М.: АСТ, 2021.
Шиппи Т.А. Дорога в Средьземелье. — СПб.: Лимпус Пресс, 2003.
Tolkien J.R.R., Tolkien Ch. (ed.) The History of Middle-Earth. Vol. 10. Morgoth's Ring. London: Harper Collins, 1993.
Tolkien J.R.R., Hostetter C.F. (ed.) The Nature of Middle-Earth. London: Harper Collins, 2021.
References
Anikina A.A. J.R.R. Tolkien and Indo-Iranian mythology: some plot intersections. Philological Sciences. Questions of theory and practice, 2021, no. 2, pp. 350-354. (In Russian) Caldecote S. Secret Flame. Moscow, BBI, 2008. (In Russian) Chesterton G.K. Thomas. Francis. Orthodoxy. Moscow: AST, 2021. (In Russian) Galiev S.S. The motive of Evil in Tolkien's mythological system. Bulletin of the University of the Russian Academy of Education, 2010, no. 1, pp. 56-61. (In Russian) Garth J. Tolkien and the Great War. On the threshold of Middle-earth. Moscow, AST, 2022. (In Russian) Lewis C.S. Love. Suffering. Hope. Moscow: Republic, 1992. (In Russian)
Parfentyev P. Echo of the Good News: Christian motifs in the works of J. R. R. Tolkien. Moscow: TTT, 2004. (In Russian)
Plevinskis P.V. Biblical and patristic understanding of the soul of higher animals. URL: https:// bogoslov.ru/article/5516091 (access date: 07/28/2022). (In Russian)
Popov D.A. The embodiment of social values in mythology: the axiological context of the works of J.R.R. Tolkien. RUDN Journal of Philosophy, 2019, no. 1, pp. 85-93. (In Russian) Shippy T.A. The Road to Middle-earth. St. Petersburg: Limpus Press, 2003. (In Russian) Silantiev R. A. Theology of fictional worlds. Towards the justification of a new scientific discipline. (In Russian)
Sinha A., Lysenko V.G. Do animals have consciousness? (interview). Philosophy of Science and Technology, 2016, no. 1, pp. 66-77. (In Russian) Tolkien J.R.R. Letters. Moscow: AST, 2019. (In Russian) Tolkien J.R.R. Monsters and Critics. Moscow: AST, 2018. (In Russian)
Tolkien J.R.R. The Adventure of Tom Bombadil and Other Stories. St. Petersburg: Azbuka, 1999. (In Russian)
Tolkien J.R.R. The Legend of Sigurd and Gudrun. Moscow: AST, Astrel, 2011. (In Russian) Tolkien J.R.R. The Lord of the Rings. Moscow: AST, 2014. (In Russian) Tolkien J.R.R. The Silmarillion. Moscow: AST, 2021. (In Russian)
Tolkien J.R.R. The Unfinished Tales of Numenor and Middle-earth. Moscow: AST, 2020. (In Russian) Tolkien J.R.R., Hostetter C. F. (ed.) The Nature of Middle-Earth. London: Harper Collins, 2021. Tolkien J.R.R., Tolkien Ch. (ed.) The History of Middle-Earth. Vol. 10. Morgoth's Ring. London: Harper Collins, 1993.
