CC BY
153
Профессиональная деформация следователя: новые формы в современной России
Зотов Антон Дмитриевич,
студент, Юридическая школа, ФГАО ВО ■ федеральный университет» E-mail: zotov.ad@students.dvfu.ru
1 Дальневосточный
Краснов Игорь Аркадьевич,
студент, Юридическая школа, ФГАО ВО «Дальневосточный федеральный университет» E-mail: krasnov.igor2001@gmail.com
В данной статье рассматривается профессиональная деформация следователя: понятие, предпосылки, формы и последствия. Предпосылки возникновения профессиональной деформации характеризуются авторами с объективной и субъективной стороны, а формы анализируются через призму правового нигилизма, недоверия к подозреваемым и обвиняемым, следствием которого зачастую является нарушение требований уголовно-процессуального законодательства, осуждение невиновных и, как следствие, увеличение дел в судах апелляционной и кассационной инстанций. Отдельно в статье рассматривается, как форма профессиональной деформации, виктимблейминг - обвинение жертвы. Целью настоящей работы явилось выявление форм и видов деформации следователя, внешнее проявление и анализ последствий последнего. Методологию исследования составили общенаучные методы исследования, в числе которых анализ, синтез, индукция, дедукция, сравнение и наблюдение. Результатами исследования явилось выявление новых форм профессиональной деформации следователя, в числе одного из которых виктимблейминг -обвинение жертвы.
Ключевые слова: профессиональная деформация следователя, виктимблейминг, обвинение жертвы, состояние аффекта, аморальное или противоправное деяние, защита прав и свобод человека и гражданина.
Ни для кого не секрет, что тот род деятельности, которым мы занимаемся длительное время или всю жизнь, оказывает огромное влияние на наши характер, модели поведения, жизненные позиции. Та профессия, которой мы посвящаем своё время, прямо влияет на круг наших интересов и окружение. Мы общаемся на общие темы с нашими коллегами, работаем с участниками профессиональной деятельности, тем самым сращивая наши Я-концепцию и профессию. Но при этом существует риск профессиональной деформации личности, интуитивно негативного явления. Однако, что это такое и где грань между профессионализмом и деформацией?
А.М. Багмет отмечает, что профессиональная деформация личности наступает, когда личность утрачивает способность к преодолению профессиональных стереотипов в других социальных ролях и контекстах жизнедеятельности и не перестраивает своё поведение сообразно ситуации [10, Ст. 276]. Этому способствует множество предпосылок:
1. объективных: особенности профессии, у следователя в частности это ненормированный рабочий день, стресс-факторы: дефицит времени, физические и информационные перегрузки, отсутствие ритмичности в работе,
2. субъективных: предрасположенность к развитию общественно-вредных качеств, у следователя выделяют низкий уровень нравственного развития.
Как минимум, это может привести к появлению спешки и торопливости, неаккуратности и расхлябанности, недисциплинированности, волоките в расследовании уголовных дел, грубости, раздражительности. Эти качества приводят к правовому нигилизму следователя: он начинает нарушать уголовно-процессуальные нормы, закон, поступать в соответствии со сложившимися в рамках профессионального опыта представлениями о том «как надо», для него сущее начинает определять должное. Ярким примером профессиональной деформации следователя является недоверие к обвиняемым, особенно актуальной в российских реалиях также и в судебной системе. Такое поведение следователя приводит к необъективности, обвинительному уклону в его деятельности, а в конце концов осуждению невиновных. Подозрительность к подозреваемым - лишь частное общего, одна из форм деформации следователя, что гораздо шире, но на практике нам приходится о ней говорить именно тогда, когда в поведении человека профессиональные стереотипы и предрассуд-
ки начинают доминировать над характером, о чём также пишет исследователь юридической психологии Г.Г. Шиханцов [11, Ст. 198] и иные авторы.
Особенно опасным представляется, когда следователь склонен обвинять жертву. Обвинение жертвы сегодня мы можем видеть в обращении сотрудников правоохранительных органов (следователей в частности) с потерпевшим, их поведении при общении с ним. Однако такое поведение следователя на практике не преследуется, и мы не имеем сложившейся судебной практики по поводу обвинения жертвы со стороны следователя, поэтому нам стоит обратиться к электронным СМИ, которые берут интервью с теми, кто столкнулся с таким поведением.
Например, на сайте проекта «Такие дела», принадлежащего благотворительному фонду «Нужна помощь», приводится интервью с Мари Давтян, адвокатом, специализирующейся по делам об изнасиловании и домашнем насилии: «Полицейские общаются цинично, унижают... Говорят: «Да ладно вам, зачем вы все это вообще пишете? Подумаешь, ничего же не произошло». Также я очень часто слышу от сотрудников полиции, что изнасилование физически невозможно. «Кто-то не захочет - ничего не будет» - это их постоянная присказка». Она говорит, что в России сложилась практика допрашивать жертву изнасилования как сотрудниками МВД, так и Следственного комитета минимум трижды. По её словам, найти насильника чаще всего не представляет труда, ведь, как правило, это человек, которого потерпевшая знала, однако тут будут работать стереотипы: жертве не поверят, если скажет, что знакомый ей человек её изнасиловал [4].
Аналогично можно сказать и про жертв домашнего насилия. В интервью Филантропу адвокат из Владивостока Елена Соловьёва рассказала о предубеждениях, с которыми приходится сталкиваться при обращении жертвы в правоохранительные органы: «Существуют общественные стереотипы: раз женщины выбрали себе таких партнёров, то это полностью их ответственность. Правоохранительные органы тоже этой точки зрения придерживаются, начинают воспитательные беседы вести, говорить: «А зачем замуж выходили? А зачем детей рожали?» Женщина приходит получить помощь, а получает проповедь, отповедь». Также она говорит о трудности завести уголовное дело жертвам домашнего насилия [6].
Такая практика распространена на территории всей России. Так, психолог из Санкт-Петербургского женского кризисного центра приводит историю женщины, подвергшейся регулярным избиениям со стороны мужа: «За два месяца у неё было три сотрясения мозга. Два - очень тяжёлые. Он просто наматывал её волосы на кулак и бил головой о стену., и она говорит, что когда пришла в полицию заявление подавать, то следователь -это женщина была - ей говорит: «Что-то с вами не то, значит, раз муж вас бьёт. Меня, например, муж почему-то не бьёт». Даже среди женщин есть
эта уверенность что, если муж бьёт - так или иначе сама виновата» [12]. Это не защита обвиняемого, а обвинение жертвы (в том, что именно она стала пострадавшей в этом преступлении), которой требуется не только юридическая, но и психологическая помощь, а такое поведение со стороны следователя может привести, помимо того, что преступник избежит ответственности, к тому, что пострадавшему будут причинены тяжёлые нравственные страдания (т.н. вторичная виктимизация).
Если подозрительность по отношению к обвиняемому - обвинительный уклон в деятельности следователя, в рамках которого растёт шанс применить меры юридической ответственности к невиновному, то обвинение жертвы (пострадавшего) - не просто уклон в сторону защиты обвиняемого, т.е. направленный на доказывание его невиновности (чего в России нет, если возбудили уголовное дело), а именно уклон в сторону обвинения жертвы. Такое поведение, применимое, как правило, к жертвам изнасилования и домашнего насилия, противоречит целям, задачам, этическим принципам правоохранительной и, в частности, следственной деятельности.
Обвинение жертвы в правоприменении было популярно в США и странах Европейского Союза во 2 половине 20 века, а именно 70-х годах. Тогда активно развивался позитивистский, основанный на обвинении жертвы подход. Он заключался в том, что пострадавшие, за исключением от несчастных случаев, в той или иной степени обладают виктимностью, свойством быть потенциальной жертвой. Такой подход, когда мы не столько признаём действия жертвы за повод совершения преступления, сколько возлагаем вину на неё, оттого оправдываем преступника, реализовался в ряде громких судебных процессов.
Так, Сью Лис приводит решение суда присяжных, оправдавших насильника женщины, которая, когда он к ней начал приставать, сказала ему «нет»; на суде адвокат обвиняемого заявил: «Как могут понять джентльмены-присяжные, когда девушка говорит «нет», она не всегда имеет в виду «нет»». Судья, согласившись с ним, заявил: «Если бы каждый мужчина остановился в первый раз, когда женщина сказала ему «нет», мир стал бы гораздо менее захватывающим местом для жизни». По итогу судебного разбирательства судом присяжных мужчина был оправдан [13, Ст. 416]. Аналогичное судебное решение было и в судебной практике Верховного Суда СССР [1, Ст. 8-9].
Также Гастингс в своём исследовании, посвя-щённом виктимблеймингу по отношению к жертвам домашнего насилия, пишет об одном судебном разбирательстве. После того, как женщина подала на обед своему мужу рыбу, которую он р не любил, он избил её, и женщина была госпита- Д лизирована. Судья во время заседания заявил: Ч
т
«Но вы же знали, что ваш муж не любит рыбу» К и назначил всего 3 года лишения свободы её му- ё жу, что было крайне лёгким наказанием за такое у преступление в 1970-е годы [14, Ст. 76]. А
В настоящее время практический смысл юридического закрепления этого ведет к частичной легализации действий преступника, следствием которого является экстремальное снижение уголовного ответственности, даже за самые общественно-опасные преступления, например, убийство. Последнее нашло правовую регламентацию в уголовном законодательстве Российской Федерации, где п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ и ст. 107 УК РФ [8] являются прямым подтверждением этого. Так, в соответствии с п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ и ч. 1, 2 ст. 64 УК РФ, при назначении уголовного наказания по совершенному преступлению вследствие таких обстоятельств, размер наказания может быть подвержен экстремальному снижению. Также, в соответствии с ч. 1 ст. 107 УК РФ, обвиняемому в совершении убийства может быть назначено уголовное наказание в виде лишения свободы до трех лет, что в пять раз меньше по обычному составу преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. К такому же мнению о российской правовой регламентации виктимблейминга и частичной легализации действий преступника приходят Присекин А.В и Парин Д.В. [3, Ст. 100].
Однако в США и странах Европы такой подход в виктимологической науке и судебной практике вскоре был заменён феминистским, основанным на защите жертвы. Название, данное нами в рамках этой работы, связано с тем, что его становление пришлось на 1970-ые годы, когда в США феминистические и правозащитные объединения выступили с критикой позитивистского подхода в виктимологии. Предметом исследований викти-мологов этого подхода является не виктимность, а состояние жертвы после преступления, её реабилитация.
В Кодексе этики и служебного поведения федеральных государственных служащих Следственного комитета РФ подчёркивается, что они должны исходить из того, что «признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина определяют основной смысл и содержание деятельности как государственных органов» [5].
Если говорить о цели следователя, его функциях, то прежде, чем их обозначить, необходимо отметить важную черту уголовного процесса России. В рамках него стороны обвинения, защиты и разрешения (правосудия) уголовного дела отдельны друг от друга и не могут быть совмещены [9], но неоднозначно определено положение следователя в этом разделении сторон. Ведь, с одной стороны, следователь выполняет функции государственного обвинителя: он осуществляет предварительное следствие, возбуждает уголовное дело против конкретного человека, обвиняемого, однако с другой стороны, как отмечают учёные, деятельность следователя направлена на всесто-„ роннее, полное и объективное выяснение всех об-2 стоятельств дела: как отягчающих, так и облегча-^ ющих положение обвиняемого, что не представля-еЗ ется возможным, если мы придаём его деятель-Ц ности обвинительный характер. На наш взгляд,
следователь не относится к стороне обвинения, он должен в первую очередь не обвинять, а расследовать факт, который расценивается (при возбуждении дела и в ходе расследования) как содержащий признаки преступления. Но следователь обязан расследовать объективно (т.е. не ставя своё расследование в зависимость от занимаемой им стороны), полно и всесторонне, собирая все возможные доказательства: как и против обвиняемого, так и в его защиту. Расследование уголовного дела - его главная цель.
Такая цель требует особых требований к следователю. Эти требования прописаны в уже упомянутом выше Кодексе этики. Он должен быть ответственным за свою деятельность, обладать высоким уровнем правосознания и культуры, высокой работоспособностью, стрессоустойчивостью, уравновешенностью, etc [2]. Также Следственный комитет и другие правоохранительные органы обозначают обязательные для соблюдения служащими принципы взаимодействия с обращающимися к ним гражданами, в частности, уважение человеческого достоинства; защита граждан от правонарушения, беззакония; принципиальность и беспристрастность, сотрудники Следственного комитета должны не допускать, «чтобы на них влияли какие-либо предубеждения, враждебные или дружеские чувства»; им не допускается «избирательный подход в принятии мер процессуального характера к лицам, совершившим противоправные деяния» [7]; воздерживаться от поведения, которое могло бы вызвать сомнение в добросовестном исполнении государственным служащим должностных обязанностей, а также избегать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его репутации или авторитету Следственного комитета.
Следователь, занимающийся в первую очередь объективным выяснением обстоятельств уголовного дела, расследованием, должен быть беспристрастным в своей работе, особенно при взаимодействии с обратившимися за помощью к нему гражданами. Но огромной преградой при выполнении этой задачи является его многолетний профессиональный опыт, а также множество иных, выше описанных проблем, приводящих к формированию предубеждений и формализму в его профессиональной деятельности.
Следователь не может допустить того, чтобы была возложена частичная ответственность за преступление на жертву, чтобы она была осуждена за «аморальное» поведение, которым «подстрекнула» к совершению преступления, или из-за якобы виктимности потерпевшего или его вклада в виктимизацию был оправдан преступник.
Литература
1. Бюллетень Верховного Суда СССР // Известия Советов депутатов трудящихся СССР. 1975. № 3. Ст. 46
2. Берова Д.М. К вопросу о процессуальной функции следователя в уголовном судопроиз-
водстве // Общество и право. 2009. № 3 (25). Ст. 207-210
3. Присекин А.В., Парин Д.В. Виктимблейминг или роль жертвы в совершении преступления // Юридическая наука. 2020. № 5. Ст. 99103
4. Никулин П.В. В полиции говорят: «Подумаешь, ничего же не произошло» [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://takiedela. ru/2016/04/znak-ravenstva/ (дата обращения: 02.01.2021)
5. Кодекс этики и служебного поведения федеральных государственных служащих Следственного комитета Российской Федерации: утв. Следственный комитетом Рос. Федерации от 11.04.2011 [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_116097/ (дата обращения: 02.01.2021)
6. Фрейман Н.М. Никто не в праве контролировать жизнь другого человека: адвокат о помощи жертвам насилия [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://philanthropy.ru/ intervyu/2018/03/10/61653/ (дата обращения: 02.01.2021)
7. О вежливом и внимательном отношении сотрудников Следственного комитета Российской Федерации к гражданам: приказ Следственного комитета Российской Федерации от 15.01.2011 № 7 [Электронный ресурс] -Режим доступа: https://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_112630/ (дата обращения: 02.01.2021)
8. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер.закон от 13.06.1996 № 63-Ф3 [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (дата обращения: 02.01.2021)
9. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер.закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_34481/ (дата обращения: 02.01.2021)
10. Этика следственной деятельности: учебник для студентов вузов, обучающихся по направлению подготовки «Юриспруденция» / А.М. Багмет. М.: ЮНИТИ-ДАТА. 2018. Ст. 415
11. Юридическая психология / Г.Г. Шиханцов. М.: Проспект. 1998. Ст. 352
12. Горбунова Ю.В. Я могу тебя убить, и никто меня не остановит [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://www.hrw.org/ ru/report/2018/10/25/323648 (дата обращения: 02.01.2021)
13. Lees S. Carnal Knowledge: Rape on Trial. University of Hull: Hamish Hamilton. 2012. Ст. 416
14. Hastings B. An Empirical Study of Victim-Blame in Domestic Violence. London: Routledge. 2004. Ст. 116
PROFESSIONAL DEFORMATION OF THE INVESTIGATOR: NEW FORMS IN RUSSIA
Zotov A.D., Krasnov I.A.
Far Eastern Federal University
This article examines the professional deformation of the investigator: the concept, prerequisites, forms and consequences. Preconditions of occurrence of professional deformation are characterized by the authors with the objective and subjective side, the forms are analyzed through the prism of legal nihilism, distrust of suspects and accused persons, the consequence of which is often a violation of the criminal procedure law, the condemnation of the innocent and, as a consequence, the increase of cases in the courts of appeal and cassation. Separately, the article considers victimblaming as a form of professional deformation - victim blaming. The purpose of this work was to identify the forms and types of deformation of the investigator, the external manifestation and analysis of the consequences of the latter. The research methodology consists of general scientific research methods, including analysis, synthesis, induction, deduction, comparison and observation. The results of the study were the identification of new forms of professional deformation of the investigator, including one of which is victimblaming-the accusation of the victim.
Keywords: professional deformation of the investigator, victim-blaming, victim blaming, state of passion, immoral or illegal act, protection of human and civil rights and freedoms.
References
1. Bulletin of the Supreme Court of the USSR / / Izvestiya Sovetov deputatov trudovykh SSSR. 1975. No. 3. Art. 46
2. Berova D.M. On the question of the procedural function of the investigator in criminal proceedings / / Society and Law. 2009. No. 3 (25). Art. 207-210
3. Prisekin A.V., Parin D.V. Victimblaming or the role of the victim in the commission of a crime. 2020. No. 5. Art. 99-103
4. Nikulin P.V. The police say: "Just think, nothing happened" [Electronic resource] - Access mode: https://takiedela.ru/2016/04/ znak-ravenstva/ (accessed: 02.01.2021)
5. Code of Ethics and Official Conduct of Federal Civil Servants of the Investigative Committee of the Russian Federation: approved by the Russian Federation. The investigative Committee of the ROS. Federation of 11.04.2011 [Electronic resource] -Access mode: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_116097/ (accessed: 02.01.2021)
6. Freiman N.M. No one has the right to control the life of another person: a lawyer about helping victims of violence [Electronic resource] - Access mode: https://philanthropy.ru/in-tervyu/2018/03/10/61653/ (accessed: 02.01.2021)
7. On the polite and attentive attitude of employees of the Investigative Committee of the Russian Federation to citizens: Order of the Investigative Committee of the Russian Federation No. 7 of 15.01.2011 [Electronic resource] - Access mode: https://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_112630/ (accessed: 02.01.2021)
8. Criminal Code of the Russian Federation: feder.Law No. 63-FZ of 13.06.1996 [Electronic resource] - Access mode: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (accessed: 02.01.2021)
9. Criminal Procedure Code of the Russian Federation: feder.Law No. 174-FZ of 18.12.2001 [Electronic resource] - Access mode: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/ (accessed: 02.01.2021)
10. Ethics of investigative activity: a textbook for university students studying in the field of training "Jurisprudence" / A.M. Bagmet. M.: UNITY-DATE. 2018. Art. 415
11. Legal psychology / G.G. Shikhantsov. M.: Prospect. 1998. Art. 352
12. Gorbunova Y. V. I can kill you, and no one will stop me [Electronic resource] - Access mode: https://www.hrw.org/ru/re-port/2018/10/25/323648 (accessed: 02.01.2021)
13. Lees S. Carnal Knowledge: Rape on Trial. University of Hull: Hamish Hamilton. 2012. Art. 416
14. Hastings B. An Empirical Study of Victim-Blame in Domestic Violence. London: Routledge. 2004. Art. 116
5
"O
C3
<
