CC BY
655
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
УДК 343.1
Федулов Андрей Владимирович Fedulov Andrey Vladimirovich
кандидат юридических наук, доцент, докторант адъюнктуры (докторантуры)
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
candidate of sciences (law), associate professor, doctoral candidate of the postgraduate studies (doctoral studies)
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoe shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: [email protected]
Актуальные проблемы уголовного преследования Actual problems of the criminal prosecution
В статье рассматриваются проблемы уголовного преследования на современном этапе развития отечественного уголовного процесса. К основным проблемам, оказывающим негативное влияние на эффективность уголовного преследования, относятся большая нагрузка на следователей и дознавателей; несовершенство правового регулирования ускоренного досудебного производства; отсутствие процессуальной технологии, позволяющей реально реализовать состязательность сторон в досудебном производстве, в том числе надежно обеспечить правовые гарантии участников. Отмечается, что сегодня основной акцент развития уголовного преследования сделан не на совершенствовании уголовно-процессуальной технологии, а на второстепенных, организационно-структурных вопросах.
Ключевые слова: уголовный процесс, уголовное преследование, подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, адвокат, специальные следственные действия, сокращенное дознание, уголовно-процессуальная форма.
The article deals with the problem of criminal prosecution at the present stage of development of domestic criminal proceedings. The main problems have a negative impact on the effectiveness of criminal prosecution are a great burden on the investigators and investigators; inadequate legal regulation of accelerated pre-trial proceedings; lack of due process technology allows to realize the real competitiveness of the parties in the pretrial proceedings, including reliably provide legal guarantees for participants. It is noted that today the main focus of the prosecution was not made on improving the technology of criminal procedure, and minor organizational and structural issues.
Keywords: criminal procedure, criminal prosecution, the suspect, accused, victim, lawyer, special investigative actions, abbreviated inquiry, criminal-procedural form.
Защита граждан от преступлений и уголовное преследование лиц, их совершивших, является конституционной обязанностью государства. Однако анализ официальных статистических сведений о деятельности правоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений показывает, что выполняется она не всегда эффективно.
По-прежнему актуальна проблема нераскрытых преступлений. По данным МВД России, в 2012 году не раскрыто 1 014 700 преступлений (из них тяжкие и особо тяжкие — 24,2%) [1]; в 2013 году — 950 300 преступлений (из них тяжкие и особо тяжкие — 24,6%) [2], в 2014
году — 948 600 (из них тяжкие и особо тяжкие — 25,4%) [3]. Из этих показателей видно, что доля нераскрытых тяжких и особо тяжких преступлений ежегодно увеличивается.
Не решены проблемы надлежащего восстановления прав потерпевших от преступлений и быстрого возмещения причиненного вреда в полном объеме.
Ежегодно в России свыше одного миллиона человек становятся жертвами преступлений. Так, по информации Федеральной службы государственной статистики, в 2012 году от преступлений пострадало 1 639 300 человек (в 2013 — 1 566 900 человек; 2014 — 1 595 700 человек),
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 4 (32)
195
Федулов А. В. Актуальные проблемы уголовного преследования
Федулов А. В. Актуальные проблемы уголовного преследования
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
из них погибли в 2012 году — 31 700 человек (в 2013 — 31 100 человек; 2014 — 32 600 человек), причинен тяжкий вред здоровью в 2012 году — 41 800 людям (в 2013 — 42 000 человек; 2014 — 43 500 людям) [4].
Ущерб от преступлений, по данным МВД России, в 2014 году (по оконченным и приостановленным уголовным делам) составил 349,34 млрд рублей. Из общего ущерба, причиненного в результате преступлений, в 2014 году на долю преступлений экономической направленности (по оконченным уголовным делам) приходится 194,56 млрд рублей.
Говоря о возмещении потерпевшему ущерба, следует помнить, что он осуществляется только тогда, когда лицо, совершившее преступление, установлено и в отношении него судом вынесен обвинительный приговор. Реально размер возмещенного потерпевшему вреда из присужденных сумм составляет не более одной трети. Те суммы, которые присуждены потерпевшему, выплачиваются осужденным малыми долями и в течение длительного времени. А сколько потерпевших лишено возможности на компенсацию причиненного вреда, поскольку лица, совершившие преступление, не установлены?
Отмечается высокий уровень нарушения законности во время досудебного производства, как в стадии возбуждения уголовного дела, так и в стадии предварительного расследования.
По данным Генеральной прокуратуры РФ, в результате надзорных мероприятий за исполнением законов на досудебной стадии уголовного судопроизводства установлено в 2013 году — 4 860 918, а в 2014 — 5 921 866 нарушений закона. Прирост нарушений составляет — 21,8%.
Если рассматривать отдельные этапы, связанные с началом уголовного преследования, то при приеме, регистрации и рассмотрении сообщений о преступлении в 2013 году выявлено 3 489 553 нарушения законности, а в 2014 — 3 605 162, их прирост составляет — 3,3%.
Регистрируется рост (2,2%) отмененных прокурором постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. Если в 2013 году было отменено 2 575 024 постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, то в 2014 году — уже 2 518 508 [5].
Такая же напряженная обстановка с соблюдением требований законности наблюдается и в стадии предварительного расследования, при осуществлении уголовного преследования. По информации МВД РФ отмечается, что в 2014 году «возросло количество обращений граждан в связи с недостатками работы след-
ственных подразделений на 20,1% (с 39 176 до 47 043)» [6].
В правовом регулировании досудебного производства так и не было реализовано конституционное положение о состязательном и равноправном уголовном судопроизводстве, что создает известные сложности для стороны защиты при отстаивании своих прав и законных интересов.
Так, отмечается отсутствие возможности стороны защиты самостоятельно, а не опосредованно, через следователя или дознавателя, собирать доказательства и представлять их должностным лицам органов уголовного преследования и суду.
Низкая эффективность судебного контроля во время досудебного производства по уголовным делам. По данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации наблюдается высокий процент удовлетворения судами ходатайств органов уголовного преследования об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (около 91%) и ее продления (около 97%) [7]. По сути, это является следствием отсутствия состязательной конкуренции со стороной обвинения.
Низкая активность адвокатов объясняется отсутствием у них материальной заинтересованности. Подозреваемые (обвиняемые) не в состоянии самостоятельно оплатить их услуги на основе договора. В основном адвокаты приглашаются должностными лицами органов уголовного преследования. В период производства по уголовному делу у подозреваемого (обвиняемого) может смениться не один защитник. Очевидно, что это обстоятельство не способствует инициативе стороны защиты в поиске доказательств по уголовному делу.
Подобные тенденции существенно изменили характер уголовного преследования в судебных и судебно-контрольных стадиях уголовного процесса и в некоторых случаях даже дают основания делать упреки в сращивании ведомственных интересов должностных органов уголовного преследования и судей [8, c. 53].
Продолжает оставаться проблема высокой загруженности органов досудебного расследования и государственного обвинения, что обусловливает низкую эффективность уголовного преследования.
Ведущая роль в уголовном преследовании принадлежит структурам органов внутренних дел, уполномоченным законом осуществлять дознание и предварительное следствие. По информации следственного департамента МВД
196
Юридическая наука и практика
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
России, в среднем ежегодно 43,5 тысяч сотрудников (65% следственного корпуса страны) ежегодно расследуют свыше 1,5 млн уголовных дел, а это почти 84% всех дел, возбужденных по стране. В среднем на одного следователя приходится 38 уголовных дел в год (это только уголовные дела, по которым установлены лица, совершившие преступления) [9]. Столь высокая нагрузка на органы предварительного расследования системы МВД России мешает эффективно и качественно осуществлять уголовное преследование на досудебных стадиях.
Существенно увеличилась нагрузка и на службу государственных обвинителей в связи с их участием в судах апелляционной инстанции (в 2014 году этими судами было рассмотрено 142 475 итоговых судебных решений по существу, что составляет 19% от всех вынесенных в этом году судебных приговоров).
Все эти проблемы ставят под сомнение выполнение государством конституционных обязанностей, в том числе и положений статьи 6 УПК РФ.
Очевидно, что государственная власть пытается их решить и повысить эффективность уголовного преследования при соблюдении правовых гарантий участников уголовного процесса.
Попытка решения задачи интенсификации уголовного преследования была предпринята через внедрение в уголовный процесс института сокращенного дознания. Однако этот подход не позволил кардинально разрешить вопрос снятия нагрузки с аппарата дознания органов внутренних дел. Процент расследованных в этой процессуальной форме уголовных дел далек от желаемого. В 2014 году по России в сокращенной форме дознания расследовано 32 тыс. уголовных дел, из них 31 200 дел, или 9,1% от общего количества, направлены в суд с обвинительным постановлением [10].
На региональном уровне примерно такие же показатели. По данным Управления дознания ГУ МВД России по Нижегородской области, число оконченных производством уголовных дел, расследованных в форме дознания, в 2013 году — 6404, из них в сокращенной форме дознания расследовано 54 уголовных дела (0,8%), и в 2014 году — 6433, из них в сокращенной форме дознания расследовано 253 уголовных дела (4%).
Причины этого напрямую зависят от несовершенства нормативно-правового регулирования этого процессуального института уголовного преследования, в котором особенности доказывания сформулированы сиспользовани-
ем юридической техники исключений из общих правил и различныхправовыхоговорок.
Однако, вместо того, чтобы сосредоточиться на совершенствовании процессуальной стороны уголовного преследования, законодатель акцентировал свое внимание на выстраивании новой правоохранительной структуры — единого вневедомственного следственного органа. Целесообразность такого подхода вызывает сомнения.
Федеральным законом от 5 июня 2007 года № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовнопроцессуальный Кодекс РФ и Федеральный закон “О прокуратуре Российской Федерации”» [11] вектор развития процессуального института уголовного преследования был направлен в сторону реализации идеи разделения функций расследования и надзора. Из досудебного этапа уголовного процесса был устранен прокурор, который традиционно являлся руководителем и координатором уголовного преследования.
Эти представления повлекли за собой шаги по процессуально-структурному изменению организации уголовного преследования. Федеральным законом от 28 декабря 2010 года № 403-ФЗ (ред. от 05.10.2015) [12] был создан Следственный комитет РФ. Дальнейшее развитие этой новой государственной структуры показывает, что она постепенно идеологически и фактически занимает место, которое ранее принадлежало органам прокуратуры. Так, например, идея разделения функций надзора прокурора за предварительным следствием и непосредственно самого следствия, которая предполагала повышение как эффективности расследования, так и усиление правовых гарантий личности, сегодня «выталкивается» другой идеей — заменой прокурорского надзора на ведомственный контроль.
По мнению А.М. Багмета, «в настоящее время отсутствует необходимость двойного контроля работы следователя и соответственно содержания целого аппарата работников, которые осуществляют только надзор за результатами работы следователя. ...Назрела необходимость в передаче всех полномочий по осуществлению организации и руководства уголовным преследованием руководителю следственного органа» [13, с. 59—60].
По сути, в результате преобразований фактически на досудебном этапе созданы две разные модели уголовного преследования. С одной стороны, это дознание, где прокурор имеет процессуальный контроль над дознавателем, а с другой стороны — следствие, где прокурор
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 4 (32)
197
Федулов А. В. Актуальные проблемы уголовного преследования
Федулов А. В. Актуальные проблемы уголовного преследования
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
лишен реальных надзорных и процессуальных полномочий.
В свою очередь, попытка научно обосновать переход надзорных полномочий от прокурора к руководителю следственного органа [14, с. 20— 22] затрагивает проблемные вопросы правовой неопределенности органа дознания в системе органов внутренних дел в его взаимоотношени-яхс прокурором и порождает неясность в понимании процессуального положения начальника органа дознания [15, с. 22—25].
Следуя логике разделения полномочий по расследованию и надзору, эта идея должна распространяться в том числе и на дознание как форму расследования, тем более что по своей процессуальной форме современное дознание похоже на предварительное следствие.
Подобные конституционные системно-правовые изменения потребовали от инициаторов подведения научной основы. Однако теоретическая непроработанность этих изменений пока не позволяет говорить о научно обоснованном характере.
Так, по нашему мнению, заявление о том, что Следственному комитету принадлежит «следственная власть», которая является продолжением президентской власти и элементом сдержек и противовесов в системе разделения властей [16], является не аргументированным. Российское конституционное право знает только три ветви власти: законодательную, исполнительную и судебную.
Истоки этой мысли очевидны. В Федеральном законе от 28 декабря 2010 года № 403-ФЗ (ред. от 05.10.2015) «О Следственном комитете Российской Федерации» [17] нет упоминания об отношении этой структуры к исполнительной власти, к которой относятся уполномоченные вести расследование структуры органов внутренних дел, ФСБ РФ, ФСКН РФ и др.
В этой связи являются ли «следствие», проводимое СК РФ, и «следствие», осуществляемое, например, следователями органов внутренних дел одинаковыми формами досудебного производства? Или Федеральный закон от 28 декабря 2010 года № 403-ФЗ (ред. от 05.10.2015) — это еще один закон «на вырост», как и Федеральный закон «О полиции», упоминающие дознание в качестве единственного вида процессуальной деятельности? Сделанные заявления позволяют усматривать в этом первые шаги на пути к созданию единого следственного вневедомственного органа [18]. Однако есть ли смысл в столь затратном проекте?
Дальнейшее развитие идеи о едином вневедомственном следственном органе приводит некоторых ученых к мысли о нецелесообразности присутствия в системе МВД РФ следственных подразделений [19, с. 63—65].
По информации МВД России, в 2014 году сотрудниками органов внутренних дел предварительно расследовано 887 800 преступлений, что составляет 75,5% всего массива предварительно расследованныхпреступлений, сотрудниками следственных органов Следственного комитета Российской Федерации — 156 400 преступлений, что составляет 13,3% всего массива.
Взяв на себя предварительное следствие по такому большому числу преступлений, единый вневедомственный орган расследования неизбежно потребует расширения штатов и подчинения (формы могут быть разнообразными) оперативно-разыскного аппарата. Например, в досудебное производство по уголовным делам могут быть включены так называемые специальные (тайные) следственные действия.
Под специальными следственными действиями понимают разновидность следственных действий, сведения о (средствах) методах и технологиях проведения которых составляют государственную и служебную тайну, не подлежащую разглашению, и регламентированных ведомственными (государственными) нормативными актами специально уполномоченных на то органов, проводимых лишь по решению суда на основании мотивированного ходатайства инициатора — должностного лица органа уголовного преследования. По сути, специальные следственные действия — это те же оперативно-разыскные мероприятия.
К их числу отнесены: негласные аудио- и (или) видеоконтроль лица или места; негласные контроль, перехват и снятие информации, передающейся по сетям электрической (телекоммуникационной) связи; негласное получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами; негласное снятие информации с компьютеров, серверов и других устройств, предназначенных для сбора, обработки, накопления и хранения информации; негласный контроль почтовых и иных отправлений; негласные проникновение и (или) обследование места; негласное наблюдение за лицом или местом; негласная контролируемая поставка; негласный контрольный закуп; негласные внедрение и (или) имитация преступной деятельности.
Подобный подход уже апробирован в Эстонии, Литве, Латвии, Молдове, Украине, Казах-
198
Юридическая наука и практика
ОТРЯСЛЕЙЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ НЯЧКИ И ПРЯКТИКИ
стане. Специальные следственные действия включены в проект УПК Кыргызской Республики.
Среди субъектов, уполномоченных на проведение специальных следственных действий, уголовно-процессуальные законодательства этих государств называют как оперативного сотрудника, так и следователя.
Уже состоявшийся опыт применения специальных следственных действий показывает, что, например, «с вступлением в силу нового УПК Украины в 2013 году ежемесячно фиксируется около 6000 ходатайств стороны обвинения о проведении того или иного негласного действия. Но при этом, по словам представителей Генеральной прокуратуры Украины, около 90% бывшей оперативно-разыскной деятельности сейчас регулируется с помощью правил уголовного процессуального закона» [20, с. 9].
Таким образом, после создания единого вневедомственного следственного органа достаточно ввести в уголовно-процессуальный закон страны процессуальный институт проведения специальных (тайных) следственных действий, уполномочив на их проведение в том числе и следователя, и мы получим еще одну новую административно-полицейскую структуру с широкими оперативно-разыскными полномочиями в единстве суголовно-процессуальной деятельностью.
Очевидно, что подобный сценарий развития уголовно-процессуального законодательства и органов уголовного преследования должен быть исключен.
Дальнейшее развитие форм и способов уголовного преследования требует своего теоретического осмысления и анализа не только проблем правового регулирования,но и непосредственной деятельности его основных участников, прежде всего со стороны должностных лиц органов уголовного преследования на основе эмпирических данных регионального и всероссийского уровней.
Примечания
1. URL: https://mvd.ru/folder/101762/item/804701/ (дата обращения: 14.09.2015).
2. URL: https://mvd.ru/folder/101762/item/1609734/ (дата обращения: 14.09.2015).
3. URL: https://mvd.ru/folder/101762/item/2994866/ (дата обращения: 14.09.2015).
4. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ main/rosstat/ru/statisti cs/population/infraction/# (дата обращения: 01.10.2015).
5. URL: http://www.genproc.gov.ru/stat/data/602117/ (дата обращения: 01.10.2015).
6. URL: https://mvd.ru/mvd/structure1/Departamenti/ Departament_deloproizvodstva_i_raboti_s/
Informacija_o_rassmotrenii_obrashhenij (дата обращения: 01.10.2015).
7. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep. ru/index.php?id=79&item=2884 (дата обращения: 14.09.2015).
8. Трошев А. Как судьи арестовывают и оправдывают: советское наследие в уголовном производстве // Как судьи принимают решения: эмпирические исследования права / под ред. В.В. Волкова. М., 2012.
9. Официальный сайт МВД России. URL: https:// mvd.ru/mvd/structure1/Departamenti/Sledstvennij_ departament/Istorija (дата обращения: 14.09.2015).
10. Официальный сайт МВД России. URL: https:// mvd.ru/Deljatelnost/results/annual_reports (дата обращения: 14.09.2015).
11. Российская газета. 2007. 8 июня.
12. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_108565/ (дата обращения: 12.10.2015).
13. Багмет А.М. Об устранении двоевластия в уголовном преследовании // Российская юстиция. 2013. № 12.
14. Багмет А.М. Место и роль принципа процессуальной самостоятельности следователя в уголовном процессе // Российская юстиция. 2014. № 5.
15. Левинова Т.А. Начальник органа дознания в зеркале организационно-практических проблем // Российская юстиция. 2014. № 5.
16. Официальный сайт Следственного комитета РФ. URL: http://sledcom.ru/sk_russia/calendar (дата обращения: 02.09.2015).
17. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_108565/ (дата обращения: 12.10.2015).
18. Кузьмин В., Завражин К. Последовательно // Российская газета. 2010. 24 сентября.
19. Зеленский В.Д. Отдельные теоретические вопросы структуры органа расследования преступлений // Российская юстиция 2014. № 6.
20. Правовое регулирование специальных (тайных) следственных действий в постсоветских странах. Аналитический обзор / подготовлен канд. юрид. наук А. Банчуком (Центр политико-правовых реформ, Украина). Бишкек, 2014.
Notes
1. URL: https://mvd.ru/folder/101762/item/804701/ (date of access: 14.09.2015).
2. URL: https://mvd.ru/folder/101762/item/1609734/ (date of access: 14.09.2015).
3. URL: https://mvd.ru/folder/101762/item/2994866/ (date of access: 14.09.2015).
4. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ main/rosstat/ru/statistics/population/infraction/# (date of access: 01.10.2015).
5. URL: http://www.genproc.gov.ru/stat/data/602117/ (date of access: 01.10.2015).
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 4 (32)
199
Федулов А. В. Актуальные проблемы уголовного преследования
Федулов А. В. Актуальные проблемы уголовного преследования
ОТРЯСЯЕВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ нячки И ПРЯКТИКИ
6. URL: https://mvd.ru/mvd/structure1/Departa-
menti/Departament_deloproizvodstva_i_raboti_s/ Informacija_o_rassmotrenii_obrashhenij (date of access: 01.10.2015).
7. Official website of the Judicial Department of the Supreme Court of the Russian Federation. URL: http:// www.cdep.ru/index.php?id=79&item=2884 (date of access: 14.09.2015).
8. Troshev A. As the judge arrested and justified: the Soviet legacy in a criminal proceeding // As judges make decisions: empirical studies of law / ed. V.V. Volkov. Moscow, 2012.
9. The official website for the Ministry of Interior of
Russia. URL: https://mvd.ru/mvd/structure1/Departa-
menti/Sledstvennij_departament/Istorija (date of access: 14.09.2015).
10. Official site of the Russian Interior Ministry. URL: https://mvd.ru/Deljatelnost/results/annual_reports (date of access: 14.09.2015).
11. Rossiyskaya gazeta. 2007. 8 June.
12. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_108565/ (date of access: 12.10.2015).
13. Bagmet A.M. On elimination of dual power in the prosecution // Russian justice. 2013. № 12.
14. Bagmet A.M. The place and role of the principle of procedural autonomy of the investigator in a criminal trial // Russian justice. 2014. № 5.
15. Levinova T.A. The head of the inquiry body in the mirror the organizational and practical problems // Russian justice. 2014. № 5.
16. The official website of the Investigative committee of the Russian Federation. URL: http://sledcom.ru/ sk_russia/calendar (date of access: 02.09.2015).
17. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_108565/ (date of access: 12.10.2015).
18. Kuzmin V., Zavrazhin K. Consistently // Rossiyskaya gazeta. 2010. 24 September.
19. Zelensky V.D. Some theoretical questions of crime investigation body structure // Russian justice. 2014. № 6.
20. Legal regulation of special (secret) investigation into the post-Soviet countries. Analytical review / prepared for A. Banchuk (Centre for Political and Legal Reforms, Ukraine). Bishkek, 2014.
200
Юридическая наука и практика
