CC BY
42УДК 343 © Т. И. Митрофанов, 2015
Проблемы законодательного определения способа совершения преступления, предусмотренного ст. 1592 УК РФ
Т. И. Митрофанов
На основе анализа современной уголовно-правовой доктрины и судебно-следственной практики формулируется вывод, согласно которому обман и злоупотребление доверием представляют собой основные способы совершения мошенничества при получении выплат. Предлагается авторский вариант редакции статьи, устанавливающей ответственность за данное преступление.
Ключевые слова: мошенничество при получении выплат, обман, злоупотребление доверием, способ, завладение.
11
Преступное поведение лица, совершающего мошенничество, которое предусмотрено ст . 1592 УК РФ, характеризуется такими способами, как представление заведомо ложных и (или) недостоверных сведений, позволяющих получить выплаты от государства, или умолчание о фактах, влекущих прекращение таких выплат. Таким образом, это всегда обман или злоупотребление доверием, совершенные согласно редакции ст . 1592 УК РФ строго определенным способом . Между тем действующая редакция данной статьи существенно сужает возможности правоприменителя в ходе противодействия такому явлению, как мошенничество . Дело в том, что указанный способ получения выплат выступает одним из немногих средств выражения наиболее общих форм преступного поведения, совершаемого при мошеннических действиях . Речь идет лишь об отдельных проявлениях обмана или злоупотребления доверием Таких проявлений может быть много, и все они, в силу своего многообразия, вряд ли могут найти соответствующее выражение в рамках отдельной уголовно-правовой нормы . С этих позиций существовавший до недавнего времени подход к определению мошенничества через традиционные способы его совершения выглядит более приоритетным . Он позволяет охватить все вариации обмана или злоупотребления доверием
В . В . Хилюта отмечает, что в ходе обмана виновный сообщает ложные сведения или же умалчивает о тех фактах, о которых необходимо было сообщить, что позволяет ему исказить представление другого лица о тех или иных обстоятельствах, внушить ему неправильные, не соответствующие действительности суждения об этих обстоятельствах 1 . А . Д . Мар-гуновский указывает, что обман есть не что иное, как «сообщение потерпевшему неверных сведений, под влиянием которых потерпевший передает пре-
ступнику имущество... Обман при мошенничестве может выражаться не только в искажении истины, но и в умолчании о ней» 2 . Законодатель фактически в новой статье, посвященной одному из видов мошенничества (в данном случае при получении выплат), попытался раскрыть признаки обмана, не стараясь «уйти» от этого способа как такового . В связи с этим действующая редакция ст. 1592 УК РФ в части способов его совершения представляет собой некий симбиоз между общей нормой о мошенничестве (ст. 159 УК РФ) и специальной (ст. 1592 УК РФ) . С одной стороны, в тексте закона обман напрямую не упоминается, с другой — описываются признаки, характеризующие не что иное, как обман
Раскрывая содержание способа мошенничества, законодатель обозначил лишь некоторые формы его выражения, которые более типичны и для обмана в целом, и для злоупотребления доверием в частности . В то же время существующее определение нельзя считать исчерпывающим Оно далеко не всегда соответствует содержанию обоих способов мошенничества, наполняемость которых теми или иными проявлениями реально превышает предложенные законодателем формулировки
Так, указание в тексте уголовного закона на получение права выплат только посредством представления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений исключает возможность квалификации деяний лица в случае внесения им изменений в уже ранее представленную им самим или другим лицом информацию, необходимую для получения таких выплат. Буквальное толкование текста уголовного закона не позволяет вести речь о законности привлечения к уголовной ответственности лица, когда совершенное им деяние не соответствует признакам состава преступления, в данном случае — способу совершения мошенничества. В статье 1592 УК РФ
речь идет именно о представлении сведений определенного рода, но не о внесении изменений в ранее представленную информацию, которая изначально вполне могла быть и достоверной. В то же время в результате возникшего в последующем у виновного умысла и имеющегося у него лично либо через других лиц доступа к сведениям (компьютерным базам, картотекам и т. д .) он может воспользоваться таким доступом и внести изменения, которые обеспечили бы получение им тех или иных выплат
Более того, право на получение выплат у виновного вполне может быть и в случае умолчания им о фактах, препятствующих возникновению самого права на их получение, т е посредством совершения действий, не указанных в диспозиции статьи А. В. Архипов верно отмечает, что одним из типичных способов хищения средств материнского капитала является обман уполномоченных сотрудников Пенсионного фонда относительно наличия у лица законных оснований для получения такой меры государственной поддержки либо путем их обмана по поводу соответствия целей расходования данных средств целям, указанным в Федеральном законе «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» 3 . Этот тезис в полной мере подтверждается и сложившейся судебной практикой
Особый интерес в этом отношении представляет следующий пример При реализации преступных намерений гр-ка Х. , осознавая характер своих преступных действий, а также неизбежность причинения вреда бюджету Российской Федерации, механизм возможного хищения бюджетных средств, обратилась в Управление ЗАГС Администрации МО «Завьяловский район УР», где путем обмана незаконно приобрела повторное свидетельство о рождении дочери, не имея права на его получение как лицо, ранее лишенное родительских прав в отношении данного ребенка 4 . Сам факт получения такого свидетельства, необходимого для последующего оформления социальной выплаты, стал возможным как раз за счет умолчания об обстоятельствах, препятствующих ее получению Между тем совершение указанных действий уже образует состав приготовления или, в зависимости от последующего поведения, покушения на мошенничество при получении выплат В любом случае речь необходимо вести о составе преступного поведения виновного, признаки которого судом были усмотрены даже при отсутствии прямого указания на данный способ непосредственно в ст. 1592 УК РФ. Полагаем, что суд сделал вполне обоснованный вывод о том, что используемый в приведенном примере обман позволяет утверждать наличие в действиях виновной неоконченного состава мошенничества
Однако уголовный закон такое проявление обмана не упоминает в числе возможных способов совершения мошенничества при получении выплат Несмотря на распространенность описанного выше способа совершения преступления, его отсутствие в диспозиции нормы о мошенничестве исключает возможность квалификации содеянного по признакам ст. 1592 УК РФ. Используемое при этом правоприменителем расширительное толкование диспозиции ст. 1592 УК РФ включает признаки аналогии, применение которой недопустимо согласно ч. 2 ст. 3 УК РФ
В данном случае избавление правоприменителя от принятия им решения, реализация которого заведомо может быть поставлена под сомнение, вполне возможно . Для этого необходимо изменение редакции ст. 1592 УК РФ в части описания способов совершения мошенничества при получении выплат Речь при этом должна идти не о расширении перечня таких способов, а об использовании обмана и злоупотребления доверием в качестве так называемых генеральных, объединяющих способов мошеннических действий Оба способа (обман и злоупотребление доверием) охватывают любые разновидности их проявления, включая и те, которые указаны законодателем в действующей редакции ст. 1592 УК РФ.
Применение базовых категорий, уже закрепленных в общей норме ст. 159 УК РФ, во многом объяснимо с нескольких позиций Во-первых, любые действия при мошенничестве совершаются либо посредством обмана, либо посредством злоупотребления доверием, все остальное — их проявления Суть любого действия при мошенничестве — обман Во-вторых, включение в УК РФ дополнительных проявлений обмана непродуктивно с позиции существующей опасности регулярного появления новых разновидностей обмана и необходимости в связи с этим постоянного изменения ст. 1592 УК РФ. В итоге редакция статьи не будет стабильной, что отрицательно скажется на позиции правоприменителя в части решения вопросов квалификации содеянного
Важен и тот факт, что специалисты из числа про-воприменителей, чья деятельность непосредственно связана с квалификацией мошеннических действий (независимо от видов самого мошенничества), указывают на обман и злоупотребление доверием как наиболее приемлемые с позиции решения проблем квалификации способы мошенничества. Так, из 192 опрошенных дознавателей 179 отметили, что содержащиеся в ст. 1592 УК РФ признаки преступного деяния есть не что иное, как разновидности обмана или злоупотребления доверием . Оставшиеся 13 респондентов ответили, что не имеют собственного
мнения по данному вопросу. Что характерно, ни один из опрошенных не рассматривает формы преступного поведения, нашедшие нормативное закрепление в ч . 1 ст. 1592 УК РФ, в качестве самостоятельных (отличных от обмана или злоупотребления доверием) способов хищения чужого имущества
Аналогичной позиции придерживаются и респонденты из числа следователей: из 132 следователей 94 отметили, что представление заведомо ложных и (или) недостоверных сведений и умолчание о фактах, влекущих прекращение выплат, есть не что иное, как обман или злоупотребление доверием. Еще 18 специалистов указали на относительную самостоятельность указанных в ч . 1 ст. 1592 УК РФ форм преступного поведения, а оставшиеся 20 человек не имеют по данному вопросу собственного мнения 5 .
Интерес также вызывает то, что и дознаватели, и следователи занимают практически единую позицию по проблеме квалификации деяний виновного, обманывающего или злоупотребляющего доверием потерпевшего, если его действия при этом не в полной мере или полностью не охватываются признаками, которые закреплены в ч . 1 ст. 1592 УК РФ. Все, кто, отвечая на первый вопрос, указали, что перечисленные в ч 1 рассматриваемой статьи формы преступного поведения есть обман или злоупотребление доверием, вполне закономерно пришли к выводу о допустимости квалификации деяния виновного по признакам мошенничества при получении выплат даже в том случае, если такие деяния не в полной мере соответствуют признакам, приведенным в самой статье Основной аргумент при этом практически для всех был один — все, что перечислено в статье, посвященной мошенничеству при получении выплат, представляет собой не что иное, как обман или злоупотребление доверием, и, как следствие, допускает квалификацию содеянного по соответствующей статье УК РФ
Вполне естественно, что доминирующее мнение правоприменителя по данному вопросу находит соответствующее подтверждение и в материалах уголовных дел . В ходе анализа процессуальных документов в 32 уголовных делах термин «обман» неоднократно упоминается во всех изученных обвинительных заключениях В частности, правоприменитель употребляет такие выражения, как: «были совершены обманные действия посредством предоставления заведомо ложных сведений...», «заблуждение потерпевшего было связано с действиями виновного, направленными на обман», «обман, выраженный в виде предоставления заведомо ложной информации» и т д Обман также выступает в качестве центральной категории и в других процессуальных актах, например, в постановлении
о возбуждении уголовного дела Во всех 32 случаях обман использовался правоприменителем для обоснования своего решения о возбуждении уголовного дела При этом конкретный способ обмана, нашедший соответствующее выражение в диспозиции ст. 1592 УК РФ, в каждом конкретном случае просто его детализировал, не меняя сущности основного способа хищения
Термин «обман» систематически используется и в протоколах допроса, когда у виновного спрашивают о способах обмана, о моменте возникновения умысла на обман, о средствах, используемых для совершения обмана, и т д Подобным образом складывается ситуация и со злоупотреблением доверием, упоминание которого в материалах дела обусловлено лишь тем, что данный способ совершения мошенничества традиционно является менее распространенным по сравнению с обманом Между тем в случаях наличия в отношениях между виновным и потерпевшим взаимного доверия правоприменитель прямо указывает на категорию «злоупотребление доверием» При изучении материалов уголовных дел на территории г Омска было выявлено три случая их возбуждения по признакам злоупотребления Во всех этих случаях при возбуждении уголовного дела и в последующем при составлении обвинительного заключения «злоупотребление доверием» применялось как базовая категория Приведенные данные указывают на то, что и обман, и злоупотребление доверием в ходе расследования уголовных дел по-прежнему выступают в качестве базовых, основополагающих начал, установление и доказывание которых (как и непосредственно способ их реализации) является обязательным для установления виновности субъекта преступления 6 .
В настоящее время в уголовно-правовой науке выработано полное определение мошеннического обмана, а также его разновидностей По мнению Л . Д . Гаухмана и С. В. Максимова, «обман представляет собой сознательное искажение истины (активный обман) или умолчание об истине, состоящее в сокрытии фактов или обстоятельств, которые при добросовестном и соответствующем закону совершении имущественной сделки должны быть сообщены (пассивный обман)» 7. Мошенническим может быть любой обман, направленный на непосредственное обращение чужого имущества в свою пользу или пользу третьих лиц либо приобретение права на имущество независимо от его формы, искусности и убедительности выражения, а также степени доверчивости и характера заинтересованности потерпевшего 8 .
Обман — это умышленное искажение истины, выражающееся в сообщении потерпевшему неверных сведений об обстоятельствах совершения сдел-
ки, предметах сделки, личности преступника и т. д . , либо умолчание об истине (сведениях, фактах, при знании которых потерпевший не передал бы имущество и о которых добросовестный контрагент при заключении сделки должен был сообщить), под влиянием которых потерпевший передает преступнику имущество или право на имущество, полагая, что виновный действует законно . Таким образом, обман — это всегда: 1) сокрытие фактов или обстоятельств, которые лицо должно было сообщить контрагенту, сознательное искажение истины или умолчание о ней 9; 2) сознательное искажение истины (активный обман) или умолчание об истине (пассивный обман), состоящее в сокрытии фактов или обстоятельств, которые при добросовестном или соответствующем закону совершении имущественной сделки должны быть сообщены 10; 3) умышленное сокрытие или искажение истины в целях введения в заблуждение другого лица п; 4) искажение или сокрытие истины, направленное на удовлетворение потребностей обманывающего 12; и др. 13
С учетом доминирующей на сегодняшний день позиции относительно понимания сущности обмана следует признать и вполне допустимым упоминание в качестве расшифровки наиболее типичных форм его проявления непосредственно в тексте статьи. Думаем, нельзя при этом вести речь об исчерпывающем характере такого перечня . В то же время указание на отдельные формы поведения может и должно выступать в качестве иллюстрации обмана или злоупотребления доверием, но не может претендовать на некоторую исключительность, на невозможность корректировки с учетом реальной действительности, не прибегая при этом к помощи законодателя
И обман, и злоупотребление доверием следует рассматривать с позиции основных способов хищения, охватывающих любые их формы и проявления . При этом излишнее дробление способа совершения мошенничества за счет конкретизации видов обмана и злоупотребления доверием неизбежно повлечет за собой усиление субъективного начала . Это будет сопряжено с высоким уровнем прецедентности при принятии решений практическими работниками в ходе установления соответствия совершенных деяний той или иной разновидности обмана, которая содержится непосредственно в тексте УК РФ. Отсутствие в тексте закона конструкций, содержащих максимально детальное описание вариантов обмана (включая и еще не придуманные преступниками), способствовало бы упрощению процесса квалификации содеянного, а также облегчению дальнейшего расследования в части юридического закрепления в рамках уголовного дела способа совершения мошенничества В противном случае спорный характер каждого
конкретного эпизода будет сопровождаться высоким уровнем субъективизма, когда принятие решения о наличии или отсутствии признаков состава преступления будет зависеть не от способа совершения посягательства, а от того, как к этому способу отнесется отдельно взятый правоприменитель Такое положение дел ни в коем случае нельзя признавать нормальным не только применительно к мошенничеству, но и в целом
В связи с этим нужно сделать вывод о необходимости отказа от излишней детализации способа мошенничества при получении выплат и предложить диспозицию данной статьи в следующей редакции:
«Мошенничество при получении социальных выплат, т е хищение денежных средств или иного имущества путем обмана или злоупотребления доверием, в том числе за счет представления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений, внесения изменений в ранее представленную информацию, а равно умолчания о фактах, влекущих прекращение указанных выплат или препятствующих возникновению права на их получение».
Указанный подход формирования объективной стороны мошенничества при получении выплат, по нашему мнению, прежде всего направлен на обеспечение единства судебной практики в части квалификации рассматриваемого вида преступного посягательства на собственность. Его реализация не исключает выбранного законодателем направления, обеспечивающего детализацию существующих способов мошенничества . Более того, в предложенном варианте уголовно-правовой нормы данная тенденция присутствует за счет указания нового способа мошенничества — «внесения изменений в ранее представленную информацию» В то же время включение в диспозицию состава мошенничества неотъемлемых от него основных способов посягательства, обмана и злоупотребления доверием позволит не просто вернуть его традиционный статус, но и снять большинство типичных проблем, обусловленных их отсутствием в тексте уголовного закона.
1 Хилюта В. В. Формы хищения в доктрине уголовного права . М. , 2014. С. 227-228.
2 Маргуновский А. Д. Уголовно-правовые проблемы борьбы с мошенничеством . Ташкент, 1979. С. 13 .
3 Архипов А. В. Проблемы квалификации мошеннических действий, связанных с хищением средств материнского (семейного) капитала // Вестник Томского государственного университета. Сер. : Право . 2013. № 4. С. 8.
4 Архив Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 7 декабря 2011 г. № 32/708. Аналогичные ситуации с такими же решениями встречаются и в других судах, что позволяет говорить о формировании судебной практики в определенном направлении. См . , напр. : Архив Джидинско-
го районного суда Республики Бурятия от 25 июня 2012 г. № 1-167-2012 ; Архив Новоселицкого районного суда Ставропольского края от 17 августа 2012 г. № 1-67/12 ; и др .
5 Анкетирование следователей производилось в Омске, Кургане, Барнауле и Новосибирске в 2013-2014 гг.
6 Материалы уголовных дел изучались в 2013-2014 гг. в г. Омске и Омской области . Всего было изучено 35 уголовных дел по ст . 1592 УК РФ . Из них 32 возбуждено по признакам обмана и 3 уголовных дела по признакам злоупотребления доверием потерпевшего .
7 Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Ответственность за преступления против собственности М , 2001 С 66
8 Там же .
9 Владимиров В. А. Квалификация похищений личного имущества граждан . М . , 1974. С . 92 ; Матышевский П. С. Уголовно-правовая охрана социалистической собственности в Украинской СССР. Киев, 1972 . С . 71.
10 Борзенков Г. Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации) . М . , 1971. С . 30 ; Волженкин Б. В. Мошенничество . СПб . , 1998 . С . 23 .
11 Тенчов Э. Ответственность за хищение государственного или общественного имущества путем мошенничества // Советская юстиция . 1982 . № 16 . С . 12 ; Лимонов В. Понятие мошенничества // Законность . 1997. № 11. С . 41.
12 Кригер Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества . М . , 1974. С . 150 .
13 См . также: Белокуров О., Андреев В. Уголовно-правовая оценка обманной деятельности // Уголовное право 2005 . № 5 . С . 4 ; Бойцов А. И. Преступления против собственности СПб , 2002 С 324 В любом случае необходимо отметить, что обман всеми исследователями рассматривается с позиции искажения представляемой виновным информации либо посредством умолчания о ней См более подробно об этом: Хилюта В. В. Указ . соч . С . 223-225 .
УДК 343.1 © В. Ю. Стельмах, 2015
Специфика предмета и пределов судебного разбирательства, производимого для разрешения ходатайства о производстве
следственных действий
В. Ю. Стельмах
Анализируются проблемы определения предмета и пределов судебного разбирательства, осуществляемого при рассмотрении ходатайства о производстве следственных действий, показываются их отличия от предмета и пределов судебного разбирательства по существу уголовного дела. В судебном заседании, производимом для разрешения проведения следственного действия, не решается вопрос о виновности лица, а проверяется наличие оснований назначения следственного действия. Судья при рассмотрении ходатайства следователя должен проверить наличие события преступления как такового, отсутствие явных оснований для прекращения уголовного преследования, а также соблюдение формальных требований (возбуждение уголовного дела, наличие процессуальных сроков и т. п.), причем эти сведения должны быть представлены следователем в материале, обосновывающем ходатайство.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, следственные действия, судебный контроль, предмет и пределы судебного разбирательства.
Конституция Российской Федерации гарантирует гражданам право на судебную защиту, представляющее собой конституционную гарантию всех иных прав и свобод 1 . Одним из направлений судебной деятельности является судебный контроль . Среди ученых нет единства по поводу того, какие действия суда необходимо относить к судебному контролю. Некоторые процессуалисты понимают под ним все виды деятельности суда на досудебных и судебных стадиях, связанные с проверкой и пере-
смотром решений нижестоящих судов и всех иных органов уголовного судопроизводства 2, другие — только проверку судами деятельности органов предварительного расследования 3 . Именно этот подход представляется верным, поскольку он позволяет выделить судебный контроль из остальных направлений реализации судебной власти
Существуют две формы судебного контроля: предварительный и последующий . Предварительный судебный контроль разделяется на два направ-
