CC BY
30
© 2007 г. Ч.М. Исмаилов
ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА И СУДЕБНОГО КОНТРОЛЯ ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ ЗАКОНОВ В СФЕРЕ БЕЗВЕСТНОГО ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ЛЮДЕЙ
Прокурорский надзор и судебный контроль за исполнением законов в сфере безвестного исчезновения людей призваны обеспечивать законность при реализации задач, предусмотренных Федеральным законом от 12.08.95 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее Закон об ОРД) [1] и другими федеральными законами, ведомственными нормативными актами, а также гарантировать соблюдение прав и свобод граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) и судебную их защиту. Это в полной мере относится и к проведению ОРМ по основаниям наличия сведений о лицах без вести пропавших, и об обнаружении неопознанных трупов (ст. 7 Закона об ОРД) [1].
Предварительный судебный контроль за законностью и обоснованностью проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, является одной из важнейших гарантий, призванных защитить произвольное и чрезмерное их ограничение органами и должностными лицами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность (ОРД).
Надзорные функции за исполнением законов органами, осуществляющими ОРД, и действия, составляющие судебный контроль реализуют соответственно уполномоченные прокуроры и судьи. Это обусловлено спецификой предмета прокурорского надзора и предмета судебного контроля в сфере ОРД.
Если полномочия прокурора по надзору за исполнением законов органами, осуществляющими ОРД, предусмотрены в ФЗ «О прокуратуре РФ», ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и других федеральных законах, а также конкретизированы в ведомственных правовых актах Генеральной прокуратуры РФ (приказ № 56 от 25.04. 2000 г.) [2], то контрольные функции суда по вопросам дачи разрешения на проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, предусмотрены ст. 9 Закона об ОРД. В соответствии с ней рассмотрение материалов об ограничении конституционных прав граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, на неприкосновенность жилища при проведении ОРМ осуществляется судом. При этом порядок рассмотрения, процедура принятия решения судом в законе не детализированы, «... суд не может дать разрешение на ограничение конституционных прав, если не приходит к выводу о необходимости такого ограничения, его обоснованности и законности, в том числе с точки зрения требований статей 1-3, 5, 7 и 8 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности"» [3].
Оперативно-розыскное законодательство не содержит положений, предусматривающих получение со-
гласия прокурора, в том числе предварительного на проведение отдельных ОРМ, при имеющемся разрешении суда. Представляется, что наделение прокурора такого рода полномочиями, т.е. необходимости его согласия на начало проведения ОРМ, которое по сути является проверкой законности наличия оснований и целей их проведения, послужит дополнительной гарантией соблюдения законности в этом случае. При таком подходе логичным представляется и получение предварительного согласия прокурора на осуществление ОРМ, которые проводятся с разрешения суда. Эта процедура также послужит дополнительной гарантией соблюдения прав человека и гражданина.
Хотя сферы компетенции прокурора и суда в рассматриваемом вопросе и совпадают - это обеспечение законности, защита прав и свобод граждан, но компетенция прокурора намного шире. Он не может ограничиваться рассмотрением отдельных вопросов законности в ОРД. Прокурорский надзор носит комплексный характер и включает, в частности, проверку законности: приема, регистрации заявлений об безвестном исчезновении; заведении дел оперативного учета, обоснованности заведения и прекращения дел оперативного учета, ведомственных правовых актов и т.д. Судебный контроль осуществляется в форме дачи разрешения на проведение конкретно определенных законом ОРМ при рассмотрении материалов и принятии решений о разрешении (или отказе в этом), но при реализации принятого решения он отсутствует. Поэтому в приказе за № 56 от 25.04. 2000 г. «Об организации надзора за исполнением ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности"», Генеральный прокурор РФ предписывает уполномоченным прокурорам, обращать внимание на законность проведения ОРМ, в том числе и по которым разрешение дано судом. Из этого вытекает, что проверка законности исполнения судебного решения входит в компетенцию прокурора.
У правосудия (при рассмотрении жалобы на неправомерные действия органов, осуществляющих ОРД с предъявлением требований о возмещении причиненного вреда - 5 Закона об ОРД), судебного контроля и прокурорского надзора есть общая задача - восстановление нарушенных прав [4]. Цель судебного контроля при проведении ОРМ - проверка законности их оснований и условий, а в случаях, не терпящих отлагательства, законодатель допускает проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права на основании мотивированного постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД. Руководитель в течение 24 ч должен уведомить судью и в течение 48 ч с момента начала проведения ОРМ получить судебное решение или прекратить его проведение (ч. 3 ст. 8 Закона об ОРД). В этих случаях предметом судебного
контроля является проверка законности оснований не только для проведения ОРМ, но и действий. Полагаем, что о проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, должен быть уведомлен и прокурор, поскольку своевременность уведомления судьи и получения судебного решения, а при отсутствии его и своевременность прекращения проведения ОРМ являются вопросами и предметом прокурорского надзора.
Актуальность этого обусловлена и невозможностью закрепления в законе «критериев оценки случаев, не терпящих отлагательств», которые могут привести к совершению тяжких или особо тяжких преступлений. При осуществлении судебного контроля должно быть выяснено, имели ли место не терпящие отлагательств случаи, которые могут привести к совершению тяжких или особо тяжких преступлений. Материалы прокурорской проверки, в случае обязательности уведомления прокурора и проверки им обоснованности проводимых ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, могут не только ориентировать суд на вынесение обоснованного решения, но и своевременно выявлять и устранять нарушения требований оперативно-розыскного законодательства. Речь не идет о подмене судебного контроля прокурорским надзором, поскольку способы их осуществления разные. Можно согласиться с М. Шалумовым, который обоснованно считает, что судебный контроль «...не заменяет и не подменяет прокурорский надзор за законностью, а судебная система не может и не должна выполнять надзорные функции прокуратуры, поскольку суд в силу многих причин весьма ограничен в своих возможностях» [5].
Требования ч. 3 ст. 8 Закона об ОРД, предусматривающей необходимость получения в течение 48 ч судебного решения либо прекращения проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, на наш взгляд, нуждается в редакционной поправке. Из данной редакции закона не ясно, должны ли быть представлены материалы на судебную проверку, осуществляется ли при этом судебный контроль в случае прекращения проведения ОРМ в течение 48 ч с момента начала их проведения? По смыслу Закона в любом случае материалы должны быть представлены в суд для осуществления судебного контроля. В пользу этого же можно привести и еще один аргумент. В течение 48 ч до получения решения суда или отказа дачи разрешения судом, ОРМ могут быть уже выполнены, к примеру, мероприятия, затрагивающие право на неприкосновенность жилища. В таких ситуациях, требования закона о необходимости прекращение проведения ОРМ не имеют практического значения.
Если же судом не дано разрешение на проводимые ОРМ, эти вопросы могут стать предметом прокурорского реагирования. По нашему мнению, более четкой и ясной в понимании и применении была бы ч. 3 ст. 8 Закона об ОРД, если ее изложить в следующей редакции: «.в течение 48 часов с момента начала проведения оперативно-розыскного мероприятия, орган, его осуществляющий, обязан получить судебное решение о проведении такого оперативно-розыскного мероприятия, а в случае неполучения судебного ре-
шения, прекращает его проведение».
Часть 6 ст. 5 Закона об ОРД предусматривает, что «Полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий материалы в отношении лиц, виновность которых в совершении преступления не доказана в установленном законом порядке, хранятся один год, а затем уничтожаются, если служебные интересы или правосудие не требуют иного. Фонограммы и другие материалы, полученные в результате прослушивания телефонных и иных переговоров лиц, в отношении которых не было возбуждено уголовное дело, уничтожаются в течение шести месяцев с момента прекращения прослушивания, о чем составляется соответствующий протокол. За три месяца до дня уничтожения материалов, отражающих результаты оперативно-розыскных мероприятий, проведенных на основании судебного решения, об этом уведомляется соответствующий судья» [1].
Сопоставляя положения ч. 3 с ч. 6 ст. 5 Закона об ОРД, можно предположить, что материалы, полученные в результате проведения ОРМ в отношении лиц, виновность которых в совершении преступления не доказана, т.е. принято процессуальное решение по реабилитирующим основаниям (об отказе в возбуждении уголовного дела или прекращении его по основаниям отсутствия события или состава преступления), хранятся один год. Истечение сроков хранения материалов необходимо исчислять с момента принятия процессуального решения. Из этого также вытекает, что указанные материалы не были предметом доследствен-ной проверки и предварительного или судебного следствия в качестве доказательств в отношении лиц, виновность которых в совершении преступления не доказана в установленном законом порядке. Закон не содержит ответа на вопрос, а что должны делать с такими материалами в случае установления вины? Установления вины частично?
Сроки хранения материалов и начало истечения указанных сроков имеют важное практическое значение и в связи с рассмотрением жалоб. Если к этому моменту материалы уничтожены по основаниям истечения сроков хранения документов, то предметом прокурорского надзора и судебного контроля может стать вопрос законности уничтожения документов, соблюдения сроков хранения и процедуры их уничтожения.
Сопоставим положения ч. 6 ст. 5 Закона об ОРД, согласно ей оперативно-розыскной орган за три месяца до дня уничтожения материалов, отражающих результаты ОРМ, проведенных на основании судебного решения, должен уведомлять об этом соответствующего (ранее принявшего решение) судью с ч. 4 ст. 9, согласно которой постановление о разрешении или об отказе на проведение ОРМ, ограничивающего конституционные права граждан, заверенное печатью, выдается инициатору их проведения одновременно с возвращением представленных им материалов, и с ч. 3 ст. 12 Закона об ОРД, в ней говорится, что судебное решение на право проведения ОРМ и материалы, послужившие основанием для принятия такого решения, хранятся только в органах, осуществляющих ОРД. Можно сде-
лать вывод, что решение суда, как разрешающее проведение ОРМ, так и не разрешающее, является оперативно-служебным документом, материалы («следы») рассмотрения которых не остаются в судах. В связи с этим возникает ряд вопросов. Для чего необходимо уведомлять судью за три месяца до уничтожения документов? Что должен сделать судья с этим уведомлением? Каковы его полномочия в связи с поступлением такого уведомления? Обязательно ли письменное уведомление, если нет, какова юридическая сила устного уведомления? Все эти вопросы имеют место из-за несовершенства оперативно-розыскного законодательства. Представляется, что за три месяца до уничтожения материалов, отражающих результаты ОРМ, проведенных на основании судебного решения, об этом должны уведомлять не судью (или не только судью), а прокурора. Судебный контроль имеет место в стадии принятия решения, а в стадии исполнения решения суда и уничтожения материалов ОРМ, проведенных на основании решения суда судебный контроль отсутствует, так как он имеет место лишь постольку, поскольку есть обращение или обжалование.
Уведомление судьи о предстоящем уничтожении означенных выше материалов - это не судебный контроль, так как суд по своей инициативе законность не проверяет, более того судебный контроль за законностью прекращения ОРМ, проведенных с разрешения суда, также законом не предусмотрен. Возложение этих функций на суд чревато опасностью подмены прокурорского надзора и в конечном итоге не способствует защите прав, так как суд будет связан со свом предшествующим решением при последующем рассмотрении жалоб граждан.
Таким образом, судебный контроль при принятии решения на проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан присутствует, а при реализации (исполнении), прекращении указанных ОРМ, а также при уничтожении материалов, полученных в результате их выполнения - отсутствует. Прокурорский надзор при принятии судом решения на проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, отсутствует, поскольку досудебная процедура получения согласия прокурора в этом случае законом не предусмотрена, а при выполнении и прекращении ОРМ, проводимых по судебному решению, -присутствует. Законность уничтожения материалов, полученных в результате выполнения ОРМ, соблюдение сроков их хранения и процедуры уничтожения также являются предметом прокурорского надзора.
По нашему мнению, необходимо инициировать дополнения в Закон об ОРД, предусматривающие получение оперативно-розыскным органом предварительного согласия прокурора при обращении в суд за получением разрешения на проведение ОРМ, и изменения в ч. 6 ст. 5, об обязательности письменного уведомления не судьи, а прокурора о предстоящем уничтожении материалов, отражающих результаты ОРМ, проведенных на основании судебного решения.
Статья 9 Закона об ОРД предусматривает основания и порядок судебного рассмотрения материалов об
ограничении конституционных прав граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий.
Согласно ч. 1 ст. 9 рассматриваемого Закона, рассмотрение материалов об ограничении конституционных прав граждан при проведении ОРМ осуществляется судом, как правило, по месту их проведения или по месту нахождения органа, ходатайствующего об их проведении. Указанные материалы рассматриваются судьей единолично и незамедлительно, он не вправе отказать в рассмотрении таких материалов в случае их представления.
В данном положении Закона закреплено право на обращение в суд по выбору инициатора проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан. При этом инициатор может обращаться в суд по выбору как по территориальности ( как по месту проведения ОРМ, так и по месту нахождения оперативно-розыскного органа), так и в суд любого уровня, т.е от районного до Верховного суда РФ. Требования закона о необходимости незамедлительного рассмотрения указанных материалов и запрета в отказе рассмотрения означает не только безотлагательность (фактор времени) их рассмотрения, но и недопустимость споров о подсудности.
Представляется, что неограниченное усмотрение оперативно-розыскного органа на право обращения в суд любого уровня для получения разрешения на проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, может привести к потере времени, т.е. несвоевременному получению судебного решения. К примеру, такая ситуация возможна при необходимости обращения в Верховный суд РФ, в связи с отказом в проведении ОРМ Верховным судом республики или областным судом.
Согласно ч. 5 ст. 9 срок действия вынесенного судьей постановления на проведение ОРМ не может превышать 6 месяцев, если иное не указано в самом постановлении. При необходимости продления срока действия постановления на проводимое ОРМ судья выносит судебное решение на основании вновь представленных материалов. В связи с этим возникает вопрос, может ли судья в порядке удовлетворения ходатайства оперативно-розыскного органа, самостоятельно определить срок проведения ОРМ в рамках 6-ти месяцев и отличающийся от срока, указанного в постановлении? Допускается ли обращение при продлении срока в другой суд? На сколько месяцев может быть продлен судом срок проведения ОРМ? Каковы предельные сроки продления? Поскольку суд выносит решения в порядке удовлетворения ходатайства, он связан с этими сроками. В противном случае это означало бы частичное удовлетворение ходатайства, что не предусмотрено Законом. При продлении сроков, по нашему мнению, инициатор может обратиться и в другой суд, так как судебное решение принимается на основании вновь представленных материалов. Ограничения сроков продления Законом не предусмотрены, представляется, что этот срок должен быть законодательно определен. Ограничения на повторные продления также не предусмотрены, т.е. какими-либо сроками проведение
ОРМ не ограничены при наличии судебного решения. Поскольку судебный контроль за законностью осуществления ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, имеет место лишь при обращении за продлением сроков или в связи с рассмотрением жалоб, важной гарантией соблюдения законности является прокурорский надзор, осуществляемый по инициативе прокурора и оперативно.
Согласно ч. 6 ст. 9 Закона об ОРД, в случае, если судья отказал в проведении ОРМ, которое ограничивает конституционные права граждан, орган, осуществляющий ОРД, вправе обратиться по этому же вопросу в вышестоящий суд.
Порядок и процедура обращения в вышестоящий суд в связи с отказом суда в проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, в законе не конкретизированы. Не ясен объем полномочий вышестоящего суда по рассмотрению таких материалов, имеет ли право отменять решение нижестоящего суда? Является ли решение вышестоящего суда окончательным? Какой суд считать вышестоящим: по месту проведения ОРМ или по месту нахождения органа, их осуществляющих, когда место проведения ОРМ и место нахождения органа-инициатора проведения ОРМ относятся к разным субъектам РФ?
Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (ст. 120). Из этого следует, что судьи разных уровней имеют равный, одинаковый статус, исключающий отношения власти и подчинения. Объем полномочий, т.е. процессуальные полномочия, закрепленные в законе, у вышестоящего суда больше. Особенностью является единоличное рассмотрение указанных дел судьей нижестоящего и вышестоящего судов. Закон не предусматривает проверку законности судебного решения и его отмену в случае необоснованности и основания для его принятия. Неотмененные судебные решения, независимо от уровня суда, имеют одинаковую юридическую силу. В случае принятия вышестоящим судом решения без отмены предыдущего, отличающегося от вердикта судьи, первым рассмотревшим материалы, по одному и тому же предмету обсуждения, получится два действующих взаимоисключающих решения. Поэтому, по нашему мнению, в ч. 6 ст. 9 Закона об ОРД необходимо внести дополнения, предусматривающие полномочия вышестоящего суда и процедуру принятия решения. Такие дополнения необходимо внести с учетом того, что рассмотрение судом материалов «это не судебное разбирательство и даже не подготовительные действия к судебному заседанию... В процедуре, в которой испрашивается судебное разрешение на проведение оперативно-розыскных мероприятий, проверяемое лицо - не участник процесса и знать о нем не должен. Открытости, гласности и состязательности сторон в этом процессе быть не может, ибо в противном случае негласные по своему характеру оперативно-розыскные мероприятия стали бы просто невозможны, а сама оперативно-розыскная деятельность утратила бы смысл» [6].
В случаях, когда судья отказал в проведении ОРМ
(ч. 6 ст. 9) в целях своевременного, оперативного получения судебного решения, по нашему мнению, допустимым является обращение по этому же вопросу не только в вышестоящий суд, но и к председателю или к заместителю соответствующего суда. Для этого законом должны быть определены полномочия председателей судов и их заместителей по рассмотрению материалов, когда судья отказал в проведении ОРМ.
Статья 9 Закона об ОРД не содержит положения, регулирующие вопросы обращения в вышестоящий суд в случае отказа судьи в продлении сроков проведения ОРМ. Поскольку процесс продления осуществляется на основании вновь представленных материалов, поэтому порядок и основания обращения в вышестоящий суд за продлением сроков проведения ОРМ должны быть аналогичны тем, которые имеют место, когда судья отказал в проведении ОРМ (ч. 6 ст. 9). Материалы, послужившие основанием для принятия судом решения о разрешении на проведение ОРМ, вместе с решением суда были возвращены инициатору, поэтому при продлении сроков проведения ОРМ в суд вновь необходимо представить материалы, в том числе подтверждающие необходимость продления сроков. «Наделение суда полномочием по осуществлению процедуры независимого одобрения оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничениями конституционных прав граждан, не ущемляет этих прав, а напротив, создает дополнительную гарантию их защиты» [7].
С учетом специфики предмета ОРД, представляется необходимым в Законе об ОРД структурно выделить и нормативно обозначить специальную главу, именуемую «Оперативно-розыскное судебное (процессуальное) производство», регламентирующую порядок, сроки, процедуру рассмотрения судом вопросов, ограничивающих конституционные права граждан, порядок и процедуру продления сроков, основания, сроки обращения в вышестоящий суд, компетенцию последнего и процедуру рассмотрения ходатайств руководителей оперативно-розыскного органа, а также основания для обращения и порядок разрешения жалоб и заявлений и т.д.
В соответствии со ст. 9 и 21 Закона об ОРД, судебный контроль и прокурорский надзор осуществляются уполномоченными на то судьями и прокурорами, имеющими специальные допуска, оформленные в соответствии с требованиями законодательства о государственной тайне. Допуски уполномоченные судьи и прокуроры должны получать способом, отличным от органов ведомственного контроля. По нашему мнению, допуск уполномоченному прокурору может быть оформлен на основании судебного решения, а судье - на основании судебного решения вышестоящего суда.
В Постановлении КС от 27.03. 1996 г. по делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона РФ «О государственной тайне» указано, что «Исходя из буквального смысла статьи 21 Закона Российской Федерации "О государственной тайне", устанавливаемый ею порядок носит характер общего правила, не исключающего, однако возможности использования иных способов доступа к государственным секретам и за-
щиты государственной тайны, само существование которых обусловлено, в частности, особенностями правового статуса отдельных категорий лиц, вытекающего из Конституции Российской Федерации или непосредственно предусмотренного законом» [6].
Согласно приказу Генерального прокурора № 56 от 25.04. 2000 г. [2] уполномоченным прокурорам в ходе проведения проверок, а также при восстановлении нарушенных прав и свобод граждан вменено в обязанность опротестовывать противоречащие закону ведомственные правовые акты руководителей органов, осуществляющих ОРД, т.е. проверка законности ведомственных правовых актов, в том числе в сфере розыска безвестно исчезнувших людей, входит в предмет прокурорского надзора.
В теории права под правовым актом в самом общем виде понимается официальный акт - документ правотворчества компетентного органа или должностного лица, содержащий юридические нормы [8].
Под ведомственным правовым актом руководителя оперативно-розыскного органа понимается изданный в установленном порядке акт управомоченного должностного лица, устанавливающий правила поведения, направленные на достижение определенного юридического результата [9].
Обычно под законностью правовых актов в юридической литературе понимается соблюдение принципа, метода, процедуры и режима издания правовых актов [10].
При проверке законности ведомственных правовых актов руководителей органов, осуществляющих ОРД, прокурор проверяет компетенцию руководителя оперативно-розыскного органа, издавшего правовой акт, соответствие его содержания требованиям Конституции РФ, Закона об ОРД, а также другим ведомственным правовым актам, т.е. прокурорский надзор носит комплексный характер и проверяет законность ведомственных правовых актов с учетом предъявляемых к ним требований по форме, содержанию и процедуре принятия. В случае выявления нарушений требований оперативно-розыскного законодательства при издании правовых актов, прокурор обязан опротестовывать их, требуя от руководителя в конкретно определенный срок отменить его или привести в соответствие с требованием законодательства.
Проверка прокурором законности правовых ведомственных актов - важная гарантия соблюдения прав граждан. Имеются определенные проблемы, обусловленные закрытостью ведомственных правовых актов, обжалования их гражданами в суд или прокурору.
В связи с этим возникает ряд вопросов. Может ли прокурор, в случае неудовлетворения его протеста, обращаться в суд с заявлением о признании необоснованным ведомственного правового акта руководителей оперативно-розыскного органа? Может ли субъект прокурорского надзора обжаловать решения прокурора в суд или вышестоящему прокурору?
Полагаем, что в целях устранения нарушений закона прокурор может обращаться в суд с заявлением о признании незаконным ведомственного правового ак-
та. Именно в связи с обращением прокурора в особом процедурном порядке должен осуществляться судебный контроль за законностью правовых актов, т.е. судебная проверка на предмет соответствия их предъявляемым к ним требованиям. Суд по своей инициативе законность ведомственных правовых актов не проверяет, поэтому актуальное значение приобретает действенный, эффективный прокурорский надзор за законностью правовых актов. Можно согласиться с мнением Г. Буянского, который считает, что «Судья, с каким бы нарушением закона, прав и свобод человека и гражданина не сталкивался, сам по своей инициативе ничего сделать для устранения этих нарушений не в состоянии до тех пор, пока ущемленная в правах сторона или прокурор в ее интересах не обратятся в суд» [11]. Решение суда имеет обязательную юридическую силу, поэтому посредством обращения в суд прокурор добивается отмены незаконного ведомственного правового акта.
Порядок, процедура судебной проверки законности ведомственных правовых актов руководителей оперативно-розыскных органов законом не предусмотрены, но ст. 26 ГПК РФ указывает на подсудность гражданских дел, связанных с государственной тайной. Закрытость указанных ведомственных правовых актов не должна означать закрытость для судебной проверки их законности.
По нашему мнению, руководители оперативно-розыскных органов, издавшие правовой акт, в случае не согласия с решением прокурора и его оценкой законности (незаконности) правового акта, могут обжаловать его действия вышестоящему прокурору. Порядок и процедура обжалования в суд решений прокурора законом не предусмотрены.
Таким образом, говоря о взаимодействии суда и прокуратуры и о соотношении их компетенции вообще и о соотношении прокурорского надзора и судебного контроля за исполнением законов в сфере безвестного исчезновения людей, в частности, необходимо подчеркнуть, что область компетенции их частично совпадают, но не подменяют друг друга. Судебный контроль дополняется внесудебными процедурами обеспечения законности. В ходе осуществления прокурорского надзора он не только оперативно устраняет нарушения закона и восстанавливает нарушенные права граждан, но и способствует «разгрузке» судов. В этой связи заслуживает внимания точка зрения М. Шалу-мова, справедливо указывающего, что прокурорский надзор призван обеспечить законность, в том числе и там, где «объективно невозможен судебный контроль» [5]. Судебный контроль за законностью носит исключительный характер, а постановления суда, вступившие в законную силу, окончательны и обязательны для всех. Такое сочетание активного по своим полномочиям прокурорского надзора и обязательного по своим окончательным решениям судебного контроля служит организационной основой для взаимодействия суда и прокуратуры в обеспечении законности в сфере розыска безвестно исчезнувших лиц.
Литература
1. См.: Федеральный закон от 12.08.95 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // Российская газета. 1995. № 160. 18 авг.
2. Справочная система «Консультант Плюс». 2006.
3. Определение КС РФ от 04.02.1999 г. № 18-О «По жалобе граждан М.Б. Никольской и М.И. Сапронова на нарушение их конституционных прав отдельными положениями ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности"» // Вестн. Конституционного суда РФ. 1999. № 3.
4. См.: Чарыев М.Р. Государственная власть в системе обеспечения государственной безопасности Российской Федерации // Российский судья. 2006. № 3.
5. Шалумов М. Судебный контроль и прокурорский надзор: не междоусобица, а взаимодействие // Российская юстиция. 2001. № 4.
6. Определение КС РФ от 14.07.1998 г. № 86-О «По делу о проверке конституционности отдельных положений федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" по жалобе гражданки И.Г. Черно-
Филиал Южного Федерального университета, г. Махачкала
вой» // Российская газета. 1998. № 152. 11 авг.
7. Постановление КС РФ от 27.03.1996 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона РФ от 21 июля 1993г. "О Государственной тайне" в связи с жалобами граждан В.М. Гурджи-янца, В.Н. Синцова, В.Н. Бугрова, и А.К. Никитина // Российская газета. 1996. № 64. 4 апр.
8. См.: Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1982. С. 201.
9. См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.01.2003 г. № 2. «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие ГПК РФ» // Российская газета. 2003. № 15. 25 янв.
10. См.: Паршина Т. Понятие и виды судебного контроля за законностью правовых актов (общеправовой аспект) // Российский судья. 2006. № 3.
11. Буянский Г. Прокуратура и судебная власть: статус и соотношение компетенции // Российский судья. 2005. № 5.
8 декабря 2006г.
