CC BY
139
Студенческая трибуна
УДК 342.24
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА НЕЗАВИСИМОСТИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ И КОНСТИТУЦИОННЫХ (УСТАВНЫХ) СУДОВ СУБЪЕКТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ
Сумачева А. М.,
магистрант Марийского государственного университета, г. Йошкар-Ола.
E-mail: [email protected]
Данная статья посвящена проблемам проявления принципа независимости суда в процессе назначения судей КС РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ.
Ключевые слова: институт судейской неприкосновенности, статус судьи, уголовная ответственность, уголовное дело, статус судей.
В соответствии с Конституцией РФ (ч. 1 ст. 122), Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ «О судебной системе РФ» (ст. 16) судьи неприкосновенны; гарантии их неприкосновенности устанавливаются федеральным законом. Институт судейской неприкосновенности представляет собой совокупность норм, устанавливающих особый порядок привлечения судьи к различным видам юридической ответственности (уголовной, административной, дисциплинарной), а также предусматривающих некоторые особенности, связанные с применением мер процессуального принуждения, ограничивающих личную свободу и иные права соответствующей категории лиц (задержание, арест, личный досмотр и др.).
Конституционно-правовой смысл института неприкосновенности судьи получил выражение в правовых позициях КС РФ, сформулированных в ряде его решений [6]. В соответствии с данными позициями судейская неприкосновенность является определенным исключением из принципа равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ) и по своему содержанию выходит за пределы личной неприкосновенности (ст. 22). По мнению Л. Ю. Груд-цыной, необходимость этого института обусловлена тем, что общество и государство, предъявляя к судье и его профессиональной деятельности высокие требования, вправе и обязаны обеспечить ему дополнительные гарантии надлежащего осуществления деятельности по отправлению правосудия [5, с. 419].
КС РФ рассматривает судейскую неприкосновенность как один из существенных элементов статуса судьи, направленный на обеспечение основ конституционного строя, связанных с разделением властей, самостоятельностью и независимостью судебной власти (ст. 10 и 120 Конституции РФ). КС РФ в Постановлении от 7 марта 1996 г. № 6-П (п. 2 мотивировочной части) отмечает: «Судейская неприкосновенность является не личной привилегией гражданина, занимающего должность судьи, а средством защиты публичных интересов, и прежде всего интересов правосудия».
В силу принципа единства статуса судей (ст. 12 Федерального конституционного закона «О судебной
162
системе РФ») неприкосновенностью обладают судьи не только судов общей юрисдикции, но и специализированных судов, к числу которых относятся КС РФ и конституционные (уставные) суды субъектов Федерации. Институт неприкосновенности судей данных судов имеет некоторую специфику, обусловленную особенностями деятельности по осуществлению конституционного правосудия. Своеобразие рассматриваемых в порядке конституционного судопроизводства дел заключается в том, что многие из них имеют особое общественное значение, прямо или косвенно связаны с политическими спорами и противоречиями, что не исключает возможности оказания давления на судей. Неприкосновенность призвана в известной мере нейтрализовать данный негативный фактор, способствуя независимому и беспристрастному осуществлению правосудия.
В развитии правового регулирования института неприкосновенности судей КС РФ и К(У)СС РФ можно выделить два этапа.
На первом из них (1991-2001 гг.) нормы о неприкосновенности содержались лишь в специальных законах о данных судах: первоначально - в Законе РСФСР от 12 июля 1991 г. № 1599-1 «О Конституционном Суде РСФСР» (ст. 17) [2], затем - в Федеральном конституционном законе от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» (ст. 15) и законах субъектов Федерации о конституционных (уставных) судах. Данные нормы получили конкретизацию в регламентах соответствующих судов.
Закон РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в РФ», в редакции Федерального закона от 21 июня 1995 г. № 91-ФЗ, не содержал норм, устанавливающих особенности статуса судей КС РФ. В его ч. 1 ст. 2 указывалось, что соответствующие нормативные положения должны быть предусмотрены в специальном федеральном конституционном законе. В отношении же статуса судей К(У)СС РФ данный Закон в рассматриваемый период не содержал вообще никакой регламентации. В силу этого подходы законодателей субъектов Федерации к регулированию вопросов неприкосновенности судей их конституционных (уставных) судов не были единообразными. Например, в одних субъектах Федерации действовали
Марийский юридический вестник • № 1 (12)/2015
Сумачева А. М.
нормы о том, что вопросы привлечения судей конституционных (уставных) судов к уголовной ответственности и применения к ним мер уголовно-процессуального принуждения решаются с согласия соответствующих судов (по аналогии с тем, как это было предусмотрено для судей КС РФ), в других -требовалось согласие законодательных (представительных) органов соответствующих субъектов Федерации. Отметим, что в обоих случаях, устанавливая такого рода нормы, региональные законодатели вторгались в сферу исключительного ведения РФ, нарушая тем самым положения п. «о» ст. 71 и ч. 1 ст. 76 Конституции, в соответствии с которыми уголовнопроцессуальное регулирование может осуществляться только федеральными законами [3, с. 1439].
Принятие в декабре 2001 года ряда поправок в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» и Закон «О статусе судей в РФ», а также нового УПК РФ [1] положило начало второму этапу в правовом регулировании института неприкосновенности судей КС РФ и К(У)СС РФ. Его особенностью по сравнению с предшествующим этапом является то, что теперь нормы о неприкосновенности находятся в основном в Законе «О статусе судей в РФ» (ст. 16) и УПК РФ (гл. 52). Специальные законы о соответствующих судах уделяют вопросам неприкосновенности значительно меньшее внимание, отдавая предпочтение отсылочным нормам.
Объем неприкосновенности судей КС РФ и К(У)СС РФ установлен ч. 2 ст. 15 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», ч. 1 и 2 ст. 16 Закона «О статусе судей в РФ».
Рассмотрим элементы содержания института неприкосновенности судей КС РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации.
Прежде всего, данный институт включает в себя нормы об особом порядке привлечения судьи к уголовной ответственности и применения к нему мер уголовно-процессуального принуждения. Уголовное дело в отношении судьи КС РФ и судьи конституционного (уставного) суда субъекта Федерации может быть возбуждено только первым заместителем Генерального прокурора - Председателем Следственного комитета при прокуратуре РФ (ч. 3 ст. 16 Закона «О статусе судей в РФ», п. 3 и 5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ). Данное должностное лицо наделено исключительным правом возбуждения уголовных дел и в отношении всех иных судей.
Поскольку до 2007 г. соответствующим полномочием был наделен непосредственно Генеральный прокурор РФ, Верховный Суд в 2009 г. обратился в КС РФ с запросом о проверке конституционности норм, обусловливающих передачу полномочий, связанных с осуществлением уголовного преследования судей, от Генерального прокурора Председателю Следственного комитета при прокуратуре РФ. По мнению Верховного Суда, соответствующие нормы снижают по сравнению с ранее действовавшим законодательством уровень правовых гарантий конститу-
Марийский юридический вестник • № 1 (12)/2015
ционного статуса судьи и не обеспечивают реализацию принципов независимости и неприкосновенности судей. КС РФ Определением от 1 октября 2009 г. № 1042-0-0 [7] отказал в принятии к рассмотрению данного запроса Верховного Суда, указав, что поскольку высшим должностным лицом в системе органов, уполномоченных на возбуждение уголовного дела, является Председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ, а Генеральный прокурор соответствующим правом теперь вообще не наделен, то какой-либо неопределенности в отношении конституционности оспариваемых норм нет.
В то же время ученые признают некоторое нарушение логики в соответствующем законодательном регулировании. Если Председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ, являющийся по должности первым заместителем Генерального прокурора, наделен правом осуществлять уголовное преследование в отношении судьи, то почему таким полномочием не обладает его руководитель? В то же время Генеральный прокурор наделен исключительным правом возбуждения производства по делу об административном правонарушении в отношении судьи, реализация которого потенциально не связана со столь значительным объемом ограничений прав и свобод, нежели при уголовном преследовании. Кроме того, именно Генеральный прокурор, а не его первый заместитель, в соответствии с ч. 2 ст. 98 Конституции РФ, вносит в соответствующую палату Федерального Собрания представление о лишении неприкосновенности члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы, в том числе в связи с необходимостью привлечения его к уголовной ответственности. Принцип разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10 Конституции РФ) предполагает сбалансированность
гарантий самостоятельности каждой из ее ветвей. Одной из таких гарантий является особый порядок привлечения к ответственности представителей данной власти. Поэтому упомянутое различие в субъекте, инициирующем лишение неприкосновенности судей и федеральных парламентариев, представляется необоснованным [4].
Действующий порядок возбуждения уголовного дела в отношении судьи КС РФ требует получения обязательного предварительного согласия этого органа, для чего первый заместитель Генерального прокурора - Председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ обращается в КС РФ с представлением (п. 3 ч. 1 ст. 448 УПК РФ). Этим данный порядок отличается от аналогичной процедуры в отношении всех иных судей, предполагающей дачу согласия на возбуждение уголовного дела органами судейского сообществаУквалификационными коллегиями судей (п. 4 и 5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ). Отметим, что для решения КС РФ по вопросу о даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи характерны юридические свойства, указанные в ч. 1 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституци-
163
Студенческая трибуна
онном Суде РФ»: окончательность, невозможность обжалования, вступление в силу немедленно после провозглашения. Это значительно усиливает гарантии неприкосновенности судей КС РФ по отношению ко всем иным представителям судейского корпуса. Закон требует, чтобы решение Конституционного Суда по рассматриваемому вопросу было мотивированным (ч. 3 ст. 16 Закона «О статусе судей в РФ», ч. 5 ст. 448 УПК РФ). Но при этом оно не может быть юридически опровергнуто или изменено.
Для получения согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи К(У)СС РФ первый заместитель Генерального прокурора - Председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ обращается с представлением в квалификационную коллегию судей соответствующего субъекта Федерации, которое должно быть рассмотрено в 10-дневный срок. Решение квалификационной коллегии судей как по формальным, так и по содержательным основаниям может быть оспорено в Высшей квалификационной коллегии судей РФ и (или) в суде общей юрисдикции.
Представляется, что поскольку КС РФ и К(У)СС РФ - органы, имеющие сходную правовую природу, вряд ли оправданно то, что при возбуждении уголовного дела в отношении судьи Федерального конституционного суда требуется согласие самого суда, а при аналогичном процессуальном действии в отношении судьи К(У)СС РФ - согласие органа судейского сообщества, причем этого же субъекта. Тем самым федеральный законодатель, по сути, процедурно уравнял гарантии неприкосновенности судей конституционных (уставных) судов субъектов Федерации и судей районных судов, мировых судей. Такая позиция не учитывает ни особенности статуса данных судей, ни очевидные различия в осуществляемой ими деятельности.
Та же тенденция проявляется при регламентации и иных процедур, гарантирующих судейскую неприкосновенность. В частности, решение об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу принимается по ходатайству первого заместителя Генерального прокурора - Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ: в отношении судьи КС РФ, Верховного Суда, Верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, военного суда, федерального арбитражного суда - судебной коллегией в составе трех судей Верховного Суда; в отношении иных судей (судьи конституционного (уставного) суда субъекта Федерации, районного суда, мирового судьи) - судебной коллегией в составе трех судей соответственно верховного суда республики, краевого, областного суда и приравненных к ним судов общей юрисдикции (ч. 6 ст. 16 Закона «О статусе судей в РФ»). Исполняется данное судебное решение: в отношении судьи КС РФ - с согласия данного Суда; в отношении судьи верховного суда республики, краевого, областного суда и приравненных к ним судов общей юрисдикции, военного
164
суда, федерального арбитражного суда - с согласия Высшей квалификационной коллегии судей; в отношении судьи конституционного (уставного) суда субъекта Федерации, судьи районного суда, мирового судьи - с согласия квалификационной коллегии судей субъекта Федерации (ч. 2 ст. 450 УПК РФ).
Таким образом, анализ законодательного регулирования иммунитета судьи К(У)СС РФ в уголовнопроцессуальной сфере позволяет сделать вывод, что он в некоторых отношениях неоправданно уступает аналогичным иммунитетам судей верховных судов республик, краевых, областных судов, военных судов, арбитражных судов, предполагающим принятие в рассматриваемой сфере решений органами, имеющими более высокий статус, - Верховным Судом и Высшей квалификационной коллегией судей.
Представляется, что федеральное законодательство о правовом положении судей должно более четко дифференцировать нормы, касающиеся всех судей и затрагивающие лишь некоторые их категории. Отсутствие подобного разделения приводит к тому, что в некоторых случаях УПК РФ необоснованно ограничивает в отношении судей К(У)СС РФ гарантии неприкосновенности, вытекающие из положений Закона «О статусе судей в РФ». Например, данный Закон (ч. 5 и 11 ст. 16) устанавливает: «Судья, задержанный по подозрению в совершении преступления или по иному основанию либо принудительно доставленный в любой государственный орган, если личность этого судьи не могла быть известна в момент задержания, после установления его личности подлежит немедленному освобождению»; «Уголовное дело в отношении судьи по его ходатайству, заявленному до начала судебного разбирательства, рассматривается Верховным Судом РФ». По смыслу данного Закона эти гарантии должны касаться всех судей без исключения. Однако УПК РФ (ст. 449 и 452) интерпретирует их совершенно иным образом: он устанавливает, что первая из упомянутых гарантий касается только судей федеральных судов и мировых судей, вторая - только судей федеральных судов.
В завершение отметим, что УПК РФ не распространяет данные гарантии неприкосновенности на судей К(У)СС РФ. Подобный подход является совершенно необоснованным, поскольку, как уже отмечалось, осуществление конституционного правосудия сопряжено с ничуть не меньшим, а может быть, даже большим риском оказания давления на судью, чем реализация иных форм судебной власти. Кроме того, ст. 449 УПК РФ, регламентирующая особый порядок задержания судей федеральных судов, в том числе судьи КС РФ, указывает на то, что данный порядок не применяется при задержании судьи на месте преступления, а ч. 5 ст. 16 Закона «О статусе судей в РФ» никаких исключений из упомянутого порядка не предусматривает. Подобные разночтения в федеральных законах недопустимы. В данном случае нарушается важный принцип, закрепленный в ч. 4 ст. 9 Закона «О статусе судей в РФ»: «Гарантии независимости
Марийский юридический вестник • № 1 (12)/2015
