CC BY
104
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 21 (159).
Право. Вып. 20. С. 98-101.
Д. М. Сафронов, М. М. Сафронов
О СОВРЕМЕННЫХ ТЕНДЕНЦИЯХ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА РАВЕНСТВА ВСЕХ ПЕРЕД ЗАКОНОМ И СУДОМ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Рассматриваются особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц в контексте конституционного принципа равенства всех перед законом и судом. Анализируется действующее избирательное и уголовно-процессуальное законодательство по вопросам, касающимся предоставления кандидатам в депутаты Государственной Думы РФ дополнительных процессуальных гарантий, и предлагают пути его дальнейшего совершенствования.
Ключевые слова: принцип, равенство, уголовный процесс, реализация.
В Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 г., устанавливается равенство всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19). Конституционный Суд РФ, раскрывая содержание данного принципа, в своем постановлении от 27 декабря 1999 г. № 19-П указал, что государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств1 .
При этом в качестве исключения из общего правила Основной Закон называет четыре категории лиц, в отношении которых предусмотрен особый порядок привлечения к уголовной ответственности. К ним относятся Президент РФ (ст. 91), члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы (ст. 98) и судьи (ст. 122).
В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — УПК РФ), действующем с 1 июля 2002 г., нормы, закрепляющие особенности производства в отношении конкретных лиц, получили свое дальнейшее развитие. Эти нормы содержатся в главе 52 УПК РФ «Особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц». В ст. 447 данной главы перечислены лица, в отношении которых применяется, как указывает законодатель, особый порядок производства по уголовным делам.
На момент принятия уголовно-процессуального закона к таковым относились члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации, депутаты, члены выборного органа местного самоуправления, вы-
борные должностные лица органа местного самоуправления; судьи Конституционного Суда РФ, судьи федерального суда общей юрисдикции или федерального арбитражного суда, мировые судьи, судьи конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации; Председатель Счетной палаты РФ, его заместители, аудиторы Счетной палаты РФ; Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации; Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, кандидат в Президенты РФ; прокуроры, следователи и адвокаты.
Проанализировав данный перечень, можно сделать вывод о том, что ст. 447 УПК РФ установила дополнительные гарантии профессиональной деятельности лиц, направленные на обеспечение нормального функционирования государства, в том числе связанные с разделением властей на законодательную, исполнительную и судебную, а также осуществлением правоохранительной функции государства. Пожалуй, единственным исключением из таких «гарантий деятельности» в силу особого положения и социального статуса являлись Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, и кандидат в Президенты РФ.
Тем не менее, спустя небольшой промежуток времени, еще до начала действия УПК РФ 15 июня 2002 г. Государственной Думой был принят Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее — ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав»)2, который существенно изменил предложенную Конституцией РФ систему иммунитетов и привилегий. Так, ч. 4 ст. 41 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав» устанавливала, что зарегистрированный кандидат (лицо, зарегистрированное соответствующей
избирательной комиссией в качестве кандидата) не может быть привлечен без согласия прокурора к уголовной ответственности. При даче согласия на привлечение зарегистрированного кандидата к уголовной ответственности, на его арест прокурор обязан известить об этом избирательную комиссию, зарегистрировавшую кандидата (в редакции Федерального закона от 2 марта 2007 г. № 24-ФЗ).
Данное правило было разъяснено в п. 3 ч. 5 письма Генпрокуратуры РФ от 22 декабря 2003 г. № 36-12-03 «О методических рекомендациях «Осуществление прокурорского надзора за соблюдением избирательных прав граждан»3, где указывалось, что «согласно п. 4 ст. 41 Закона об основных гарантиях зарегистрированный кандидат не может быть привлечен без согласия прокурора (соответственно уровню выборов) к уголовной ответственности. Санкцию в отношении соответствующих кандидатов ... вправе давать только прокурор, под которым понимается Генеральный прокурор РФ, прокурор субъекта Российской Федерации и прокурор районного звена, что исключает возможность участия в указанной процедуре заместителей прокурора, не исполняющих временно его обязанности».
Таким образом, принятие ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав» в части регулирования уголовно-процессуальных отношений создало несколько проблем.
Во-первых, поставлены под сомнение положения ч. 1 ст. 1 и ч. 1 ст. 7 УПК РФ, устанавливающие, что порядок уголовного судопроизводства определяется УПК РФ, и запрещающие применять закон, противоречащий УПК РФ. Высшие судебные инстанции данный вопрос оставили без внимания, а складывающаяся судебная практика делала небесспорный вывод о приоритетном применении, в случае возникновения такой коллизии, ч. 4 ст. 41 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав»4.
Во-вторых, ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав», устанавливая особенности производства по уголовному делу в отношении кандидата в депутаты соответствующего законодательного (представительного) органа власти, будь то Государственная Дума или законодательный орган субъекта Российской Федерации, по существу, установил дополнительные гарантии лицам, не осуществляющим непосредственно законодательную функцию, а лишь претендующим на ее осуществление. Данная коллизия
была устранена только спустя 6 лет после вступления в силу УПК РФ и почти через 5 лет после введения в действие ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав». В феврале 2007 г. Государственная Дума приняла в первом чтении законопроект, которым предлагалось упоминавшуюся ранее ч. 1 ст. 447 дополнить пунктом 10, которым вводилась еще одна категория лиц, в отношении которых применялся особый порядок производства по уголовным делам: зарегистрированные кандидаты в депутаты Государственной Думы, зарегистрированные кандидаты в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации5.
Пояснительная записка обосновывала предлагаемое новшество ссылкой на уже упоминавшееся положение ст. 41 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав»6.
В апреле 2007 г. свет увидел новый Федеральный закон № 64-ФЗ7, который дополнил список лиц, указанных в ст. 447 УПК РФ, зарегистрированными кандидатами в депутаты Государственной Думы и зарегистрированными кандидатами в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации. В силу правил, содержащихся в п. 13, 14 ч. 2 ст. 448 УПК РФ, уголовное дело в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты Государственной Думы и зарегистрированного кандидата в депутаты законодательного (представительного) органа субъекта Российской Федерации возбуждается следователем с согласия, соответственно уровню выборов, Председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации или руководителя следственного органа Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по субъекту Российской Федерации.
Федеральным законом от 24 июля 2007 г.8 в соответствие с УПК РФ была приведена и ст. 41 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав», которая на сегодняшний день фактически дублирует упомянутый выше порядок.
Таким образом, проблему, вызванную несоответствием УПК РФ Федеральному закону «Об основных гарантиях избирательных прав» и связанную с дополнительными уголовнопроцессуальными гарантиями кандидатов в депутаты, законодатель решил в пользу последних. Разрыв между перечнем субъектов,
закрепленных в Конституции РФ и УПК РФ, продолжает увеличиваться, что с точки зрения справедливости и равенства прав всех перед законом и судом вряд ли можно признать обоснованным и укладывающимся в единую систему отношений.
Для устранения очевидных недостатков глава 52 УПК РФ неоднократно подвергалась корректировке9. Очередные изменения, касающиеся расширения перечня лиц, в отношении которых уголовное дело возбуждается в особом порядке, были внесены в нее 5 июня 2007. Обратившись к вопросу о необходимости распространения на то или иное лицо дополнительных, в том числе уголовно-процессуальных гарантий деятельности, мы увидим, что впервые на уровне высших судебных инстанций такой вопрос ставился более 10 лет назад, еще в 1996 г. В частности, в Конституционный Суд РФ поступила жалоба граждан Р. И. Мухаметшина и А. В. Барбаша на нарушение их конституционных прав п. 3 ст. 16 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации». Основанием к рассмотрению дела явилась, по мнению заявителей, обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ п. 3 ст. 16 названного Закона, предусматривающий, что уголовное дело в отношении судьи может быть возбуждено только при наличии на то согласия соответствующей квалификационной коллегии судей. На сегодняшний день аналогичное правило содержится в п. 2 ч. 1 ст. 447, п. 3-5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ.
Отвергая доводы заявителей, Конституционный Суд РФ в п. 2 мотивировочной части постановления № 6-П от 7 марта 1996 г. указал, что конституционное положение о неприкосновенности судьи, закрепляющее один из существенных элементов его статуса и важнейшую гарантию его профессиональной деятельности, направлено на обеспечение основ конституционного строя, связанных с разделением властей, самостоятельностью и независимостью судебной власти (ст. 10 и 120 Конституции РФ). Судейская неприкосновенность является не личной привилегией гражданина, занимающего должность судьи, а средством защиты публичных интересов, и, прежде всего, интересов правосудия10.
Данным постановлением Конституционный Суд РФ, по нашему мнению, определил смысл таких уголовно-процессуальных гарантий (по существу привилегий для отдельных катего-
рий граждан), как особый порядок привлечения отдельных категорий лиц к уголовной ответственности. При этом, как указал суд, при отнесении лица к категории «особых» следует исходить из того, что это необходимо гражданину в связи с занятием им определенной должности и осуществлением в связи с этим деятельности, обеспечивающей интересы Российской Федерации как государственного образования. От предложенного критерия Конституционный Суд РФ не отказался и после принятия УПК РФ 2002 г.
Так, в 2004 г. Конституционным Судом РФ была рассмотрена жалоба губернатора Эвенкийского автономного округа Б. Н. Золотарева. который оспаривал конституционность ст. 447 УПК РФ. Следуя логике постановления от 7 марта 1996 г. № 6-П, в п. 2 мотивировочной части определения № 26-О от 6 февраля 2004 г. Конституционный Суд РФ указал, что «особый порядок (возбуждения уголовного дела) установлен в целях обеспечения беспрепятственного исполнения указанными (в гл. 52 УПК РФ) лицами своих профессиональных либо иных обязанностей, их независимости и самостоятельности, исключения попыток необоснованного привлечения к уголовной ответственности. Повышенные гарантии неприкосновенности этих лиц обусловлены их особым правовым статусом и являются важным условием защиты публичных интересов, связанных с характером выполняемых ими профессиональных функций»11.
Соглашаясь с выводами Конституционного Суда РФ, мы убеждаемся в том, что критерием отнесения лица к категории лиц, в отношении которых дело возбуждается в особом порядке, должно являться осуществление ими деятельности либо занятие ими должности, обеспечивающей государственные интересы Российской Федерации. Данный критерий, выдвинутый Конституционным Судом РФ, законодателем отвергнут не был. Однако от логической связи причины (в нашем случае занятие определенной должности) и следствия (особый порядок привлечения к ответственности) осталось только следствие, выразившееся в том, что в УПК РФ были введены дополнительные категории субъектов, в отношении которых осуществляется особый уголовно-процессуальный порядок привлечения к ответственности. Вместо обоснования отнесения действующих субъектов к «особой категории лиц» в пояснительных записках
к проектам федеральных законов о внесении изменений и дополнений в УПК РФ законодатель создает привилегии все новым субъектам.
Таким образом, реализация принципов равенства всех перед законом и судом и справедливости в уголовном судопроизводстве должна предполагать равные гарантии осуществления прав граждан, в том числе по привлечению их к уголовной ответственности. Исключения должны составлять лишь случаи, когда государственная деятельность осуществляется лицами, указанными в Конституции РФ. Однако изложенное ставит под сомнение положение Конституции РФ о равенстве всех перед законом, и, следовательно, подрывает основы справедливости и равенства, провозглашенные в ней.
Примечания
1 Постановление Конституционного Суда РФ от 27 декабря 1999 г. № 19-П по делу о проверке конституционности положений пункта 3 статьи 20 Федерального Закона «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» в связи с жалобами граждан В. П. Малюкова и Ю. А. Антропова, а также запросом Вахитовского районного суда города Казани // Собр. законодательства РФ. 2000. № 3. Ст. 354.
2 Российская газета. 2002. 15 июня.
3 Письмо Г енпрокуратуры РФ от 22 декабря 2003 г. № 3612-03 // Справ. правовая система «КонсультантПлюс».
4 Бюллетень судебной практики по уголовным делам и делам об административных правонарушениях Свердловского областного суда : утв. постановлением президиума Свердловского областного суда от 23 марта 2005 г. // Там же; Определение Верховного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. № 44-Г05-33 // Там же.
5 Проект федерального закона № 397076-4 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» // Там же.
6 Заключение Правового управления аппарата Государственной Думы РФ от 5 марта 2007 г. № 2.2-1/780
по проекту федерального закона № 397076-4 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» // Там же.
7 Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О внесении изменений в Федеральный закон “Об основных гарантиях избирательных прав и права и на участие в референдуме граждан Российской Федерации” и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации”, а также в целях обеспечения реализации законодательства Российской Федерации о выборах и референдумах» от 26 апреля 2007 г. № 64-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2007. № 18. Ст. 2118.
8 Федеральный закон «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон “О прокуратуре Российской Федерации”» от 24 июля 2007 г. № 214-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2007. № 31. Ст. 4011.
9 См., напр.: Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ // Рос. газ. 2002. 1 июня; Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”» от 4 июля 2003 г. № 94-ФЗ // Рос. газ. 2003. 8 июля.
10 Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» в связи с жалобами граждан Р. И. Му-хаметшина и А. В. Барбаша» от 7 марта 1996 г. № 6-П // Собр. законодательства РФ. 1996. № 14. Ст. 1549.
11 Определение Конституционного Суда РФ «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Губернатора Эвенкийского автономного округа о проверке конституционности положений статьи 447 Уголовно-процессуального кодекса РФ» от 6 февраля 2004 г. № 26-О // Вестн. Конституц. Суда РФ. 2004. № 5.
