ПРОБЛЕМЫ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

УДК 303.446

ПРОБЛЕМЫ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

Герандоков М. Х., кандидат исторических наук, профессор, академик АМАН

Герандоков Р. М., аспирант

Академия госслужбы при Президенте РФ

THE PROBLEM OF CULTURAL HERITAGE SUCCESSION

Gerandokov M. H., Candidate of Historical Sciences, Professor Gerandokov R. M., Post-graduate

Academy of Public Administration under the President of Russia

В статье авторы связывают с понятием «традиция» в национальных регионах преемственность и культурное наследие, как исторически сложившиеся формы социального общения и взаимодействия.

Ключевые слова: преемственность, традиция, культурное наследие.

The authors associated with the concept of «tradition» in the ethnic regions continuity and cultural heritage as historical forms of social communication and interaction

Key words: continuity, tradition and cultural heritage.

К культурному наследию относятся культурные ценности, знания, производственный опыт. Сюда можно причислить и опыт культурной деятельности (как эвристической, так и репродукционной), позитивный опыт тиражирования и освоения культурных ценностей; иными словами, как предметная сторона культуры, так и механизмы ее создания и функционирования (деятельная сторона). Причем, и в предметной, и в деятельной стороне в наследие включаются все ценности, отвечающие целям культурного прогресса. Эту часть наследия, способствующую культурному прогрессу, можно было бы назвать созидательным потенциалом культурного наследия.

Перечисленные факторы отвечают общественным потребностям, целям социализации, культурной адаптации в общественной системе, целям общекультурного развития в поистине космическом пространстве общечеловеческого, культурного социума. Иными словами, позитивная сторона потенциала культурного наследия интериоризирована в рамках национальной (либо многонациональной) в зависимости от типа государства, обществен-

ной системы. Другая ее сторона экстеоризиро-вана (направлена во вне) в общечеловеческом социуме. На наш взгляд, лишь культурная адаптация и в микролокальной общественной системе, и в макро (общечеловеческий социум) системах - критерий культурного наследования, освоения и усвоения человеком культурных ценностей.

Но наследие имеет негативный потенциал, который включает предметную и деятельност-ную стороны, функционирующие через актуализацию реакционных традиций.

Рассмотрим предметную сторону культурного наследия. Оценочный подход к ней носит исторический характер. На временной дистанции то, что ценилось одной эпохой, может быть обесценено другой. Это связано как с различным идеологическим, мировоззренческим подходом, так и со сложной природой ценностей, вмещающей в себя сущностное и структурно-функциональное. У духовных ценностей неразрывны познавательные, коммуникативные, эстетические, регулятивные и нормативные функции. Функционирование их носит исторический характер.

Как же осуществляется передача культурных ценностей от поколения к поколению? Ответ на этот вопрос становится возможным при обращении к толкованию понятия преемственности. Вот как определял ее один из ведущих исследователей проблемы Э. А. Баллер: «Преемственность - связь между различными этапами или ступенями развития как бытия, так и познания, сущность которой состоит в сохранении тех или иных элементов целого или отдельного, его организации при изменении целого как системы (при переходе из одного состояния в другое).

Связывая настоящее с прошлым и будущим, преемственность тем самым обуславливает устойчивость целого».

Э.А.Баллер различает преемственность поступательную и инволюционную (регрессивные изменения), преемственность непрерывную (исчезновение ценностей из культурного обихода) опосредованную и непосредственную, позитивную и негативную, прогрессивную и реакционную, вертикальную (передача ценностей от поколения к поколению) и горизонтальную (преемственность в рамках взаимодействия различных культур).

Категория преемственности часто используется для обозначения непрерывности как простого сохранения, так и отражения существенной и необходимой связи сохранения элементов изменяющихся систем. В процессах развития преемственность осуществляется как связь старого и нового при сохранении черт старого в новом качестве. Но, разумеется, преемственность нельзя понимать как механическое перенесение старого и его полное сохранение в новом. Сохраняются какие-то черты старого, а какие-то исчезают, отрицаются.

Понятия «преемственность» и «диалектическое отрицание» в связи с развитием дают представление о наследовании как тиражировании восприятия, освоения культурных ценностей, критически развиваемых в соответствии с конкретными историческими задачами современности.

В наследии опредмечены и ценности предшествующих культур, и предшествующая деятельность по их созиданию, тиражированию, освоению. Наследование связано с распредмечиванием этих ценностей как процессов.

Преемственность и культурное наследие авторы связывают с понятием «традиция» в национальных регионах. Традиции - это исторически сложившиеся формы социального общения и взаимодействия. Усматриваются они через обучение; воспитание, через восприятие,

освоение культурных ценностей. Традиционное начало присутствует и в эвристической деятельности.

А.К. Хачиров считает, что преемственность в культурном творчестве заключается в исследовании, использовании накопленных культурных ценностей в процессе их критического анализа и творческой переработки. У преемственности две стороны: традиции (наследуемая информация) и критическое освоение традиции.

Таким образом, традиция сводится к культурной информации, а новаторство - к созданию новых культурных ценностей. Освоение наследия - процесс оценки, осмысления, переработки и использования культурной информации в рамках преемственности во имя восхождения к новому уровню культурного развития. Таким образом, традиция - одна из сторон преемственности, раскрывающая связь времен и поколений в культурном творчестве. Вопрос о национальных традициях сложен, на наш взгляд, потому что в философском определении традиции, которым следовали исследователи, главным образом, брали сущностное и общее, но не учитывали особенное, национально-специфическое. Будучи формами и способами социального общения и взаимодействия, традиции в национальных регионах несли нагрузку специфического и особенного, поскольку и в формах, и в способах общения, в их взаимодействиях присутствовала национальная специфика.

Традиции устойчивы не потому, что прогрессивные элементы их лучше сохраняются. Они присущи и реакционным видам преемственности. Их устойчивость объясняется тем, что они стереотипны, а стереотипы бытуют на бессознательном уровне, не требуя осмысления и логических доказательств их необходимости. Стереотипны национальные праздники, обычаи, обряды, верования, трудовые навыки, элементы этикета, язык, нормы семейно- бытовых отношений.

Несмотря на устойчивость традиций, все же многие из них отмирают, а многие, будучи устранены из социодинамики культуры на какое-то время способны актуализироваться.

С. Л. Кропотов определяет актуализацию как отношение между культурой и потребностью духовной жизни конкретно-исторического общества (класса, нации). Как историко-функциональное самодвижение феноменов культуры, определяемых их объективным отношением к потребностям общества, как сохранение старого, отвечающего новым

потребностям, как сохранение социально необходимого опыта (извлечение из него новых значений)».

В этой связи актуализация рассматривается как способ порождения значений и смыслов (ценностный, предметный, антологический аспект актуализации), как целостность, детерминированная системой культуры, способной модифицироваться в конкретно-исторических формах освоения культурного наследия, как универсальный способ временного функционирования феноменов культуры всех эпох.

Процесс актуализации раскрывается через:

а) наделение значением (сигнификация);

б) понимание (ценностно-познавательный уровень); в) создание ценностных ориентации (перестройка духовного опыта субъекта); г) формирование идеально-преобразованного уровня (пересоздание ценности).

Разделяя в целом концепцию исследователя, заметим, однако кое-какие, на наш взгляд, неточности в формулировках. Во-первых, по поводу определения актуализации. Связь ее с социальной потребностью бесспорна. Но с потребностью не общества в целом (класса или нации), а с потребностью скорее социально-групповой, которая основывается на вполне определенных идеологических установках. Например, за общественную потребность ее с помощью информационно-пропагандистского аппарата выдали идеологи сталинского окружения (социально-групповая потребность партийного аппарата). При этом не в широком понимании освоения не только социалистической, но и демократической прогрессивной культуры, а в актуализации пропагандистски направленного, узкоклассового культурного наследия.

Во-вторых, необходимо также обратить внимание на актуализацию динамики объективных и субъективных условий и факторов. Именно их совокупность в процессе демократизации нашего общества обуславливала актуализацию выбывшей из социодинамики культуры части наследия, поскольку изменение сфер общественной жизни было связано с изменением человека, необходимостью его культурного развития. Для этого следует по-новому подойти к наследию, не урезанному жесткой идеологической цензурой. К тому же демократизация общественной жизни связана с полнотой и объемностью охвата культурного наследия.

В-третьих, процессы актуализации можно разделить лишь абстрактно. В своей реализации процесс актуализации целостен. В нем по-

нимание (целостно-познавательный уровень) неотрывно связано с сигнификацией (наделения значением), а также с созданием ценностных ориентации (перестройки духовного опыта субъекта).

С первых послереволюционных лет в наследии акцентировались мировоззренческие функции, что было связано, естественно, с тем, чтобы сделать марксистско-ленинскую идеологию идеологией всего общества. Поэтому в каждой национальной культуре в наибольшей мере пострадала та часть наследия, которая по этим мировоззренческим установкам противостояла заданной идеологии. В развитии социализма мировоззренческая функция была гипертрофирована настолько, что фактически поглотила всю познавательную суть культурного наследия. Нейтральные по идеологической направленности (элементы не социалистической, а демократической культуры) ценности рассматривались как второстепенные, как подлежащие забвению. К тому же - социалистическая культура, которая, по мнению идеологов, включала лучшее из всех национальных культур, на самом деле отбрасывала значительную часть в национальных культурах как устаревшее, не соответствующее лозунгам и задачам социализма. Происходило вытеснение национальной культуры. В национальном наследии многое отбрасывалось как, якобы националистическое, как бесполезное для социалистической культуры. Примитивно понимаемый классовый подход к художественным ценностям приводил к тому, что на деятелей культуры прошлого навешивали ярлыки оппортунистов, причисляли их к меньшевикам или к другим небольшевистским партиям. Произведения неугодников запрещались. Многие из них до сих пор не получили заслуженного признания. Так, только в 90-е годы стало возможным издание трудов татарского историка, философа и богослова XIX века Шага-бутдина Марджани. Его работы объявлялись «религиозно-мистическими» и «реакционно-идеалистическими». До недавних пор в Татарии организовали в печати кампании против выдающегося драматурга начала XX века Гая-зи Исгаки лишь только из-за того, что он не принял революцию 1917 года и оказался в эмиграции, хотя в царской России он публиковался в демократических изданиях. Ярлыки «Эсерствующий националист» и «Шариатист» были приклеены к балкарцам - Басияту Шаха-нову, Магомеду Энееву, революционному деятелю кабардинцу Назиру Катханову и др.

Только в 90-е годы стали известны имена адыгских писателей-просветителей XIX века Хан-Гирея, Адыль-Гирея Кешева (Каламбия), русского философа Федорова и целого ряда других. Из культурного наследия на долгие годы были вычеркнуты эпосы «Манас», «Иде-гей и Мурадым», поэма «Урал-батыр». Пересматривались древние народные обычаи и обряды, из которых выхолащивалась их суть.

У этносов компонентами национального культурного наследия являются язык, народное и профессиональное искусство, религия, обычаи, обряды, этикет, нормы поведения, особенности семейно-бытового уклада. Национальные особенности отчетливы в нравственных и художественных ценностях. И они подвергались дискриминации. Догматически понимаемое единство социалистического содержания и национальной формы довлело над всем. Считалось, что социалистическое содержание - это идейно-классовая основа культуры. А национальная ее форма это язык, художественно-выразительные средства. В 50-60-е годы развернулась новая научная дискуссия вокруг вопроса: возможно ли национальное в содержании.

Так, по мнению К. Ханазарова, на процесс отражения действительности в сознании национальное не накладывает отпечатков (национальная специфика касается лишь частностей, отдельных сторон).

В целом же, состав национального культурного наследия довольно сложен. В силу преемственности, взаимообогащения национальных культур пласты этого наследия представляются национально-смешанными. В нем как бы фокусируются общечеловеческие ценности и ценности инновационных культур, а также этническое ядро культуры. Поэтому исторический аспект наследия национальных культур включает как вертикальную, так и горизонтальную преемственности всех составляющих этот фонд культуры.

Обеспечение беспрерывности усвоения культурного наследия относится и к историческому аспекту культурной революции, поскольку оно осуществляется не только по горизонтали, но и по вертикали от поколения к поколению, т. е. в историческом контексте.

Исторический аспект культурной революции, касающийся духовного наследия, рассматриваемый с точки зрения нового политического мышления, включает в себя и проблематику национальной духовной культуры. В наследие социалистических наций входит и то,

что вносит в него каждая национальная культура и каждый национальный регион.

В историческом плане национальное наследие рассматривалось крайне односторонне и узко. Во-первых, из него исключались духовные и художественные ценности, связанные с отжившими, как считалось поначалу, традициями, а на Северном Кавказе и с традициями, прежде всего, мусульманского мировосприятия. Во-вторых, ориентация на классовый подход унифицировала художественные ценности не только с точки зрения содержания, которое становилось однотипным, как в целом (социалистическое содержание), так и в частностях (повторение сюжетных линий), но и с точки зрения формы. Исходя из принципов социалистического реализма, искусство воспринималось как социалистическое по содержанию и национальное по форме, с присущей ему однотипностью содержания. Достаточно вспомнить замечание Гегеля о том, что содержание формировано, а форма содержательна. Это диалектически указывало на единство формы и содержания.

Однако, когда в произведении национальное обозначалось четко, это вело к обвинению его автора в национализме. Особенно жестко карались такого рода художественные произведения в 30-х годах, когда шла неприкрытая ничем унификация национальных культур, когда по обвинениям в национализме были репрессированы многие представители художественной интеллигенции национальных регионов.

Обращение к образам положительных героев - деятелей партии и советского государства в национальных регионах - также таило в себе опасность, поскольку в 30-х годах герои Гражданской войны и партийная гвардия подвергались необоснованным репрессиям. Поэтому произведения, в центре которых оказались «враги народа», подлежали забвению, а их авторы зачастую разделяли судьбы своих литературных героев.

На процесс освоения наследия в национальных регионах отрицательно повлияли, на наш взгляд, и крайне ограниченные представления о национальном духовном наследии, во-первых, в силу чрезмерной гипертрофии классового подхода, во-вторых, в силу жестких рамок метода социалистического реализма, в который не укладывались многие и многие ценности. Для заполнения «белых пятен» в национальном культурном наследии необходимо включение в социодинамику культуры много неизвестных ранее общечеловеческих ценно-

стей, инонациональных культур. Процесс этот довольно сложный и далеко не безболезненный. Поэтому, думается, что деформации национального самосознания объясняется одной из причин межнациональных конфликтов. Для их разрешения требуется привести в действие не только экономические рычаги в обществе, но и понимание духовной жизни народов, их культурного наследия.

Исходя из вышеизложенного, можно констатировать, что субъективно-объективные отношения в культурном процессе в национальных регионах связаны как с состоянием объекта (в частности, культурного наследия), так и с состоянием субъекта (культурным опытом, готовностью к восприятию как национальных, так и инонациональных ценностей). Реальное развитие культурных революций в национальных регионах позволяет констатировать также несоответствие, как объекта (актуализирующего культурное наследие), так и субъекта культурно-исторического процесса ленинской теоретической концепции культурной революции, которая представлена в исследовании как «ленинский план культурной революции».

Продолжительное время социалистическая духовная культура (как интернациональная) считалась источником развития национальных культур. Однако национальная культура развивается не только в русле взаимообмена и взаимообогащения, но и за счет внутреннего развития. В трудах ученых советского периода саморазвитие национальных культур сводилось к усвоению инонациональных ценностей (преимущественно элементов русской культуры). Русская культура выступала как общий эталон, который разделял развитие инонациональных культур. Зачастую саморазвитие национальных культур тормозилось, так как практика социализма ставила под удар само существование этнического ядра культур. Особенно это касалось культуры репрессированных народов: турок-месхетинцев, крымских татар, немцев Поволжья, народов Северного Кавказа и т.д.

Разрыв преемственности связей в развитии национальных культур способствовал возникновению белых пятен в истории культуры, анонимности отдельных общечеловеческих и национальных культурных ценностей для ряда поколений. Это не могло не повлиять негативно как на состояние наследия, так и на состояние субъекта культурно-исторического процесса, снижая уровень его культурной подго-

товки и значительно сужая культурный опыт.

Пополнение на современном этапе культурного наследия в национальных регионах как общечеловеческими, интернациональными, так и национальными ценностями требует иного уровня восприятия и иного культурного развития субъекта культуры.

К сожалению, уровень восприятия современного субъекта культуры искажен негативом культурной политики, формирующей восприятие, главным образом, на массовой культуре, зрелищах, шоу. Отсюда заниженный уровень восприятия. Развитие субъекта культуры и его способности к восприятию тормозит как культурная политика, так и разрыв преемственности. Пополнение наследия на горизонтальном уровне (взаимодействия различных национальных культур) обогащает его, как и пополнение наследия и прежде запрещенными ценностями и забытыми, но актуальными в новых условиях. Но на уровне вертикальной преемственной (от поколения к поколению) в историческом наследии немало белых пятен, что препятствует функционированию и развитию культурного наследия на современном этапе его самобытия. А самобытие наследия нельзя рассматривать вне исторической конкретики. Современный курс истории в средней школе, сведенный к набору дат, что не способствует восприятию исторического контекста, связанного хотя бы с этими датами, приведет к еще большему разрыву преемственности в вертикальной линии культурного наследования. Без исторического контекста невозможно самобытие наследия в историческом бытии, поскольку каждую составляющую наследие (будь-то ценности или деятельная сторона культуры, механизмы создания, функционирования предметной стороны культуры) можно рассматривать лишь исходя из определенных исторических условий. Их незнание, как и незнание истории, приведет к изоляции наследия из исторического бытия. В силу чего его самобытие, перенесенное в новые современные исторические условия будет означать разрыв преемственности по вертикальной линии (от поколения к поколению).

Актуализация тех или иных составляющих наследия, связанная с новыми историческими условиями, способствующими ей, это как бы исторически современный «социальный заказ».

Однако актуализация должна быть связана как с новыми требованиями и новыми формами функционирования ценностей (на комму-

никативном и художественно-эстетическом уровне), так и историческим контекстом создания этих ценностей.

Иной подход окарикатуривания, юмористического отношения к наследию, о котором уже шла речь, приведет к неизбежной деградации как творческого субъекта культуры, так и массового реципиента.

К восприятию наследия необходимо подходить через программу эстетического и культурного образования и воспитания, которую предстоит создать, и в которую должны включиться все средства массовой информации, вся система образования. В современных условиях ни намеченная реформами подготовка узкого специалиста вне культуры, воспитания и гуманитарного образования, ни деятельность СМИ в соответствии с угрожающей национальной культуре и ее наследию культурной политикой, не отвечает поставленным задачам.

Горизонтальная преемственность (знакомство с инонациональными культурами) значительно сужена. Если прежде препятствием был идеологический барьер, ныне препятствует культурная политика и весьма примитивные вкусы.

Леденящие душу зрелища (с многочисленными убийствами и драками) глупейший фарс (от примитивных американских комедий до юморин) и разнузданная эротика вряд ли сформируют эстетическое восприятие, эстетические вкусы и потребности. Сформированный зрелищами и деликатесами массовой культуры реципиент не сможет воспринимать культурное наследие в историческом контексте и вертикальной преемственности. А из современных инонациональных культур усвоит лишь самое худшее из различных массовых культур (то, на чем фактически примитивизируют его вкусы и потребности).

Разрыв между наследием и субъектом культуры приведет к полной изоляции культурного наследия, которое, пополняясь, в своем самодвижении опередит изменение субъекта восприятия и усвоения наследия, поскольку развитием такие изменения в сторону деградации назвать нельзя. Скорее это будет антиразвитие в сравнении с уровнем, достигнутым предшествующим субъектом культуры, создававшем наследие в прошлом.

Новым массовым реципиентом в большинстве своем наследие не будет востребовано. Он ограничится самым несложным и наиболее тиражируемым СМИ: массовой культурой.

Но, в свою очередь, и наследием будет востребован иной субъект культуры и массовый

реципиент с более высоким, соответствующим созданным ценностям и деятельной стороне их функционирования уровнем восприятия и усвоения ценностей. А поскольку и компьютерная революция, как научно-техническая в целом, также нацелена на более развитый в культурном отношении человеческий потенциал, сформированный примитив вместо субъекта культуры окажется невостребованным в новых исторических условиях. Как со стороны научно-технической революции, так и со стороны культуры и ее наследия.

Сложной проблемой является введение в культурный обиход и повседневную культурную деятельность духовного наследия веры, на которой сформированы поколения в разных национальных культурах, именно изоляция этой основной духовно-нравственной стороны культурного наследия и привела к распространению сект и появлению в итоге международного терроризма. Из незнания, замыслов, каких-то обрывков традиций (частично или почти полностью утраченных) и неосмысленного именно с духовной стороны исторического опыта, стала возможной замена основных положений веры на религиозную фразеологию. Она в историческом опыте была, что называется, «на слуху», традиционно передавалась с новыми и новыми искажениями, поскольку религия без малого сто лет была под запретом у всех народов постсоветского пространства.

Ее возрождение в новых исторических условиях связано со многими белыми пятнами в культурном наследии, из которого выкорчевывалось само упоминание о религии. Показательно, что в новых исторических условиях и ученые, и специалисты- культурологи придерживаются старого, ставшего традиционным деления культуры на светскую и духовную, связанную с религией. Отсутствует понимание того, что вера - духовно-нравственный стержень любой национальной культуры. И искусственно изолировать от нее культуру, значит лишить ее именно духовности и нравственности как таковой. В пошлых и низкопробных вариантах массовой культуры именно это и происходит. Вместо добра, человеческого благородства - жестокость, цинизм, вседозволенность.

Являясь стержнем духовно-нравственного опыта поколений, вера, способная сплотить любую нацию, не могла проявить в массовом объеме свою животворящую силу в условиях полного запрета, последствия которого ощутимы в наши дни.

Необходимо четко осознать и реализовать приобщение к культурному наследию в самом полном объеме, включая прежде всего религиозный духовно-нравственный, исторический опыт культурного наследия.

Литература

1. Арнольдов А.И. Культурное наследие: открытие миру // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. - 2006. - № 1.

2. Баллер Э.А. Преемственность в развити-ии культуры. - М.: Наука, 1969.

3. Герандоков М.Х. Опыт эстетического воспитания на Северном Кавказе. - М.: Изд-во «Советская Россия», 1981.

4. Гутов А.М. Проблема этической самоидентификации зарубежных адыгов (адыгская и карачаево-балкарская диаспора). - Нальчик, 2000.

5. Зись А.Я. Конфронтации в эстетике. Очерки о природе искусства. - М., 1980.

6. Зись А.Я. Эстетика: идеология и методология. - М., Наука, 1984.

7. Киященко Н.И., Лейзеров Н.Л. Теория отражения и проблемы эстетики. - М., 1983.

8. Киященко Н.И., Лейзеров Н.Л. Эстетическое творчество. - М.: Знание, 1984.

9. Лейзеров Н.Л. Образность в искусстве. - М.: Наука, 1985.

10. Хачиров А.К. Социалистическая культура и наследие. - Орджоникидзе: ИР, 1989.

11. Чусовитин А.Г. Диалектика взаимодействия и отражения. - Новосибирск: Наука, 1985.

12. Эстетическое сознание и художественная культура: сб-к ст. Проблемы взаимодействия / под ред. Н.Л. Лейзерова. - М.: Искусство, 1981.

УДК 81'367/'37

АКТАНТЫ И ВАЛЕНТНОСТЬ

Устова М. А., кандидат филологических наук, доцент

ФГБОУ ВО «Кабардино-Балкарский государственный аграрный университет имени В. М. Кокова»

ACTANTS AND VALENCY

Ustova M. A., Candidate of Philological Sciences, Associated Professor

FSBEI HE «Kabardino- Balkarian State Agrarian University named after V. M. Kokov»

В данной статье рассматриваются понятия «актант» и «валентность», с точки зрения синтаксиса и семантики. Эти понятия часто смешивают, но они имеют разную логическую природу. Актант любой лексемы - это некоторое выражение, отличное от самой лексемы, валентность слова - это постоянное внутреннее свойство самого слова, обусловленного его значением.

Ключевые слова: «валентность», «актант», синтаксис, семантика, понятие, значение.

In the given article it is investigated and examined the notions of «actant» and «valency» from the point of view of syntax and semantics. These two notions are often confused but they have different logical essence. Actant of any lexeme is some expression differed from lexeme itself; the valency of the word is a constant and inner property of this word which is caused by its meaning.

Key words: «valency», «actant», syntax, semantics, notion, meaning.

Целью семантического анализа предложения в качестве одной из важнейших составных частей является задача выявления актантов всех предикатных лексем.

Понятие «актант» впервые предложил Л. Теньер в современном его виде, оно возникает из рассмотрения предикатных слов, т.е. таких слов, которые обозначают ситуации, имеющие некоторое число обязательных уча-

стников, выполняющих определенные роли. Типичным классом предикатных слов являются глаголы, однако есть еще множество предикатов, не являющихся глаголами (прилагательные, наречия, союзы и т.д.) и некоторое количество глаголов, не являющихся предикатами (безличные глаголы типа: вечереет, холодает и др.).