CC BY
84
УГОЛОВНОЕ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО.
УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
УДК 343.575
В.В. Кухарук
ПРОБЛЕМЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ДОПИНГА НОРМАМИ УГОЛОВНОГО
И АДМИНИСТРАТИВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВ
Введение: авторитет государства со стороны международных спортивных организаций обеспечивается соответствием законодательных мер антидопингового контроля требованиям международно-правовых документов. Цель: сравнительно-правовой анализ положений административного и уголовного законодательств об ответственности за незаконные действия в отношении субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте, и Запрещенного списка субстанций и методов Всемирного антидопингового агентства с точки зрения поиска эффективных форм правового запрета. Методологическая основа: логико-юридический и сравнительно-правовой методы с использованием информационной базы судебной статистики. Результаты: незначительный уровень регистрируемых преступлений и административных правонарушений в отношении допинга не подтверждают позицию международных спортивных организаций о неудовлетворительном состоянии в рассматриваемой сфере общественных отношений, что во многом связано с различными правовыми подходами к определению допинга и содержанию нарушений антидопинговых правил. Выводы: законодательство в сфере противодействия распространению допинга следует развивать по пути включения в нормы статей прямых отсылок к положениям международных правовых актов.
Ключевые слова: субстанции и (или) методы, запрещенные для использования в спорте, допинг, Всемирное антидопинговое агентство — ВАДА, Запрещенный список ВАДА, сильнодействующие вещества, проба, Минспорта России.
V.V. Kukharuk
PROBLEMS OF PREVENTING THE SPREAD OF DOPING NORMS
OF CRIMINAL AND ADMINISTRATIVE LEGISLATION
Background: the authority of the state from the international sports organizations is ensured by the compliance of legislative measures of anti-doping control with the requirements of international legal documents. Objective: comparative legal analysis of the provi-
© Кухарук Владимир Васильевич, 2019
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected] © Kukharuk Vladimir Vasilievich, 2019
Сandidate of law, Associate professor, Criminal and criminal executive law department (Saratov State Law Academy) 169
sions of administrative and criminal legislation on liability for illegal actions in relation to substances and (or) methods prohibited for use in sports, and the Prohibited list of substances and methods of the world anti-doping Agency in terms of finding effective forms of legal prohibition. Methodology: logical-legal and comparative-legal methods using the information base of judicial statistics. Results: the low level of recorded crimes and administrative violations in relation to doping do not confirm the position of international sports organizations on the unsatisfactory situation in the sphere of public relations that largely stems to different legal approaches to the definition of doping and the content of violations of anti-doping rules. Conclusions: legislation in the sphere of combating the spread of doping should be developed towards inclusion in the rules of direct references to the provisions of international legal acts.
Key-words: substances and (or) methods prohibited for use in sports, doping, World anti — dopingAgency-WADA, WADA Prohibited list, powerful substances, test, Ministry of sport of Russia.
В феврале 2017 г. независимой общественной антидопинговой комиссией, созданной 22 июля 2016 г. по поручению Президента РФ, был принят Национальный план борьбы с допингом в Российском спорте1. Разделом I Плана «Нормативное правовое обеспечение предотвращения допинга в спорте и борьбы с ним» предусмотрена подготовка предложений «по уточнению уголовной, административной и дисциплинарной ответственности и соответствующих мер воздействия на спортсменов, тренеров, врачей и других специалистов в области физической культуры и спорта с учетом правоприменительной практики».
Использование дополнительных организационно-правовых ресурсов для решения проблем допинга, приобретших в последнее время широкое общественно-политическое значение, следует признать оправданным. Особенно это важно в условиях беспрецедентно низкого уровня доверия со стороны международных спортивных организаций к соблюдению российскими спортсменами антидопинговых правил. Насколько реализация подобных инициатив оказалась эффективной с точки зрения соответствия актуальным требованиям международных документов, регулирующих рассматриваемые правоотношения, попытаемся рассмотреть на основе анализа специальных положений действующего законодательства.
Одним из важнейших международных правовых актов в сфере спорта является подписанная 19 октября 2005 в г. Париже Международная конвенция о борьбе с допингом в спорте2 (далее — Конвенция). Первоначально в Приложение I к Конвенции был включен вступивший в силу 1 января 2005 г. Запрещенный список субстанций и методов Всемирного антидопингового агентствам — ВАДА (World Antidoping Agency — WADA). В добавление 1 к Конвенции — Всемирный антидопинговый кодекс (Кодекс ВАДА), принятый 5 марта 2003 г. Запрещенный список ВАДА последнего пересмотра действует с 1 января 2018 г.3
На основании вышеуказанных универсальных правовых актов федеральным законом от 6 декабря 2011 г. о дополнении кодекса статьей 6.18 КоАП РФ «На-
1 Национальный план борьбы с допингом в российском спорте // Сборник официальных документов и материалов Министерства спорта РФ. 2017. № 6.
2 Международная конвенция о борьбе с допингом в спорте // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2007. № 24, ст. 2835.
170 3 Запрещенный список 2018 года. URL: http://rusada.ru/documents/ (дата обращения:
рушение установленных законодательством о физической культуре и спорте требований о предотвращении допинга в спорте и борьбе с ним», была введена административная ответственность. За время действия данной статьи судами общей юрисдикции было рассмотрено 3 дела (1 дело в 2016 г. и 2 дела в 2014 г.; в 2011-2012 гг. отдельная статистика не формировалась), по двум из которых были выявлены виновные лица и назначены наказания в виде дисквалификации и штрафа4.
Уголовная ответственность была установлена федеральным законом от 22 ноября 2016 г. о дополнении уголовного кодекса ст. 230.1 УК РФ «Склонение спортсмена к использованию субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте» и ст. 230.2 УК РФ «Использование в отношении спортсмена субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте». Однако реальная возможность привлечения к ответственности по данным статьям появилась только после принятия Правительством РФ постановления от 28 марта 2017 г. № 339 «Об утверждении перечня субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте, для целей статей 230.1 и 230.2 Уголовного кодекса Российской Федерации»5.. По состоянию на первое полугодие 2017 г. по указанным статьям УК РФ не было выявлено ни одного лица, совершившего рассматриваемые преступления. Только в МВД РФ по Чувашской Республике было зарегистрировано одно преступление по статье 230.2 УК РФ6.
Кроме названных статей, уголовная ответственность за незаконные действия в отношении запрещенных в спорте субстанций предусмотрена и другими статьями уголовного кодекса. Это обусловлено тем, что отдельные субстанции из Запрещенного Списка ВАДА постановлением Правительства РФ от 29 декабря 2007 г. № 964 «Об утверждении списков сильнодействующих и ядовитых веществ для целей статьи 234 и других статей Уголовного кодекса Российской Федерации, а также крупного размера сильнодействующих веществ для целей статьи 234 Уголовного кодекса Российской Федерации» включены в Перечень сильнодействующих веществ. Соответственно незаконные изготовление, переработка, приобретение, хранение, перевозка или пересылка в целях сбыта, а равно незаконный сбыт сильнодействующих веществ из числа запрещенных в спорте субстанций, не являющихся наркотическими средствами или психотропными веществами, либо оборудования для их изготовления или переработки, влекут уголовную ответственность по ст. 234 УК РФ.
По данным МВД России, за январь-декабрь 2017 г. в отношении указанных веществ было зарегистрировано 894 преступления, что на 37,5% больше чем за аналогичный период 2016 г., когда было зарегистрировано 650 преступлений или на 44,9% меньше преступлений аналогичного периода предыдущего года7
Если полагаться на сведения официальной статистики, то незначительный уровень регистрируемых преступлений, связанных с допингом, не может служить подтверждением того, что данные преступления представляют серьезную
4 Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. Результаты рассмотрения дел об административных правонарушениях по I инстанции (по числу лиц). URL: http:// www.cdep.ru/index.php?id=79&pg=0 (дата обращения: 06.06.2018).
5 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2017. № 14, ст. 2074.
6 МВД РФ зарегистрировало одно связанное с допингом преступление за I полугодие 2017 г. URL: https://rsport.ria.ru/around/20170915/1125765512.html (дата обращения:
7 Состояние преступности в России за январь-декабрь 2017 года. URL: https://мвд.рф/ folder/101762/item/10732674/ (дата обращения: 06.06.2018). 171
угрозу здоровью населения. Однако подобные выводы не согласуются с устойчивой позицией различных международных спортивных организаций, оценивающих внутригосударственное состояние в рассматриваемой сфере общественных отношений как крайне неудовлетворительное. По этой причине, в частности, Всероссийская федерация легкой атлетики (ВФЛА) подверглась исключению из Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF), и легкоатлеты из РФ не имеют право выступать на международных соревнованиях под российским флагом, а также использовать российскую государственную символику и цвета российского флага в одежде и снаряжении. Этот запрет касается цвета волос, татуировок, украшений, лака для ногтей, головных повязок и распространяется не только на стадионы, но и на помещения для разминки, комнаты ожидания стартов, тренировочные площадки и отели, в которых будут размещены спортсмены.
Насколько обоснованны подобные выводы иностранного или международного субъектов о степени распространения в обществе негативного социального явления без проведения самостоятельного исследования, судить сложно. Целесообразнее проанализировать понятийно-правовое содержание положений действующего законодательства с точки зрения их соответствия нормам международно-правовых документов, на основе которых они были сформулированы. Ведь только надлежащая гармонизация соответствующих институтов и норм внутреннего законодательства и международного права позволяет обеспечить единообразные подходы к правовому пониманию исследуемых деяний и их квалификации.
Например, в положениях вышеуказанного Национального плана допингом предложено считать запрещенные для использования в спорте субстанции и методы. В то же время Всемирный Антидопинговый Кодекс определяет допинг как совершение одного или нескольких нарушений антидопинговых правил. К таким нарушениям, помимо привычного в своем представлении обладания Запрещенной субстанцией или Запрещенным методом (п. 2.6), также относятся нарушение порядка предоставления информации о местонахождении (ст. 2.4); обладание Персоналом спортсмена любой Запрещенной субстанцией или Запрещенным методом (ст. 2.6.2); Запрещенное сотрудничество Спортсмена с любым Персоналом спортсмена, который отбывает срок Дисквалификации (ст. 2.10.1) (сохранено оригинальное написание. — В.К.).
Как можно видеть, значение международно-правового понятия, установленного компетенцией внутригосударственной комиссии, существенно отличается от принятого в международном спортивном праве. В этом случае сфера разрабатываемых мероприятий по предотвращению распространения допинга будет носить ограниченный характер, поскольку будет определяться тем узким объемом содержания понятия, которое институализировано положениями соответствующих нормативных актов.
Навязанное значение понятия «допинг» в известной мере легитимируется отдельными научными статьями, в которых «допинг» выступает «одной из разновидностей сильнодействующих веществ». Исходя из подобного толкования рассматриваемого понятия, высказывается мнение о необходимости закрепления «в нормативном правовом акте перечня веществ, которые следует относить к допингу». Овеществленное представление «допинга» подкрепляется его использова-
нием в сочетании с соответствующими глаголами: «употреблять», «принимать», обеспечивать «нелегальную поставку» [1, 97-105].
По нашему мнению, результаты исследования общественных отношений без учета их международно-правового содержания вряд ли могут служить надежной научной основой их нормативно-правового урегулирования. Применительно к высказанным выше замечаниям следует заметить, что допинг не является «одной из разновидностей сильнодействующих веществ». Правильным будет полагать, что некоторые вещества из утвержденного Правительством РФ или Минспортом РФ списка Запрещенных субстанций одновременно включены в утвержденный Правительством РФ список сильнодействующих веществ.
При оценке криминологической ситуации, связанной с допингом, необходимо также учитывать те правовые принципы, на основе которых формулируются выводы о степени распространенности данного общественно опасного явления. Например, российское административное и уголовное законодательства базируются на принципе виновной ответственности, что исключает любое объективное вменение за допущенное нарушение установленных запретов (ст. 5 УК РФ, 1.5 КоАП РФ). Названный принцип определяет вину как необходимое условие привлечения к ответственности и правильности социально-правовой оценки совершенного деяния.
В то же время Кодекс ВАДА (ст. 2.1.1) применяет институт вины с учетом предписаний о персональной обязанности каждого Спортсмена недопущения попадания Запрещенной субстанции в свой организм. Данное правило в ряде решений CAS (Спортивный арбитражный суд) получило название принципа Строгой ответственности, который в области профессиональной деятельности принят к применению во многих развитых странах. В итоге Спортсмены могут нести ответственность за сам факт обнаружения во взятых у них Пробах любой Запрещенной субстанции, а также ее Метаболитов или Маркеров. При этом предписания ст. 2.1 позволяют при установлении нарушения не доказывать намерение, Вину, небрежность или осознанное Использование Спортсменом Запрещенной субстанции (сохранено оригинальное написание. — В.К.).
Из официальных данных ВАДА следует, что в 2013 г. российскими спортсменами было допущено 184 нарушения антидопинговых правил, или 1,3% от общего количества проб (14582). В отношении спортсменов Китая при сопоставимом количестве взятых проб (13364) было выявлено 27 нарушений, что составило 0,2%8.
При анализе соотношения выявленных нарушений антидопинговых правил и зарегистрированных преступлений (правонарушений), которыми определяется уровень латентности общественно опасного (вредного) деяния, необходимо также учитывать особенности описания его признаков в норме статьи закона, устанавливающей ответственность за совершение рассматриваемого деяния.
Согласно названию ст. 6.18 КоАП РФ, административная ответственность наступает за нарушение установленных законодательством о физической культуре и спорте требований о предотвращении допинга в спорте и борьбе с ним. Однако из определенных ч. 3 ст. 26 Федерального закона от 4 декабря 2007 г. № 329-ФЗ «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» (в ред. от 5 декабря 2017 г.)9 восьми видов нарушений антидопинговых правил, а адми-
8 $10 000 000 за 267 дисквалификаций. URL: http://www.sport-express.ru/doping/ reviews/1006341/ (дата обращения: 06.06.2018).
9 См.: Российская газета. 2007. 8 дек.; 2017. 8 дек.
нистративная ответственность наступает лишь за один вид нарушений. К нему относится использование в отношении спортсмена запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода независимо от согласия спортсмена либо в содействии в использовании спортсменом или в отношении спортсмена запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода.
В то же время Кодекс ВАДА содержит 10 видов нарушений антидопинговых правил, и ни один из них не подходит под строгое описание нарушений, предусмотренных диспозициями статей указанных закона и кодекса об административных правонарушениях.
Помимо наличия материально-правовых оснований административной ответственности также следует учитывать процессуальные требования привлечения к ней, в частности, к пределам установленного законом срока давности. По общему правилу, течение срока начинается с момента совершения правонарушения, а при длящемся правонарушении — со дня обнаружения административного правонарушения (ч. 2 ст. 4.5 КоАП РФ). Однако за административные правонарушения, предусмотренные ст. 6.18 КоАП РФ, в части использования запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода срок давности начинает исчисляться со дня получения общероссийской антидопинговой организацией заключения лаборатории, аккредитованной Всемирным антидопинговым агентством, подтверждающего факт использования спортсменом запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода (ч. 5.1 ст. 4.5 КоАП РФ)10.
Между тем, согласно ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ, постановление по делу об административном правонарушении не может быть вынесено по истечении двух месяцев со дня совершения административного правонарушения. При этом за нарушение законодательства РФ об охране здоровья граждан, законодательства о физической культуре и спорте (в части, касающейся нарушения требований к положениям (регламентам) об официальных спортивных соревнованиях) — по истечении одного года со дня совершения административного правонарушения.
Однако практика деятельности международных спортивных организаций свидетельствует, что факт использования запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода может устанавливаться далеко за пределами срока привлечения к административной ответственности. Например, 28 мая 2016 г. Международный Олимпийский комитет (МОК) официально уведомил Олимпийский комитет России о том, что по результатам перепроверки допинг-проб, взятых во время проведения Олимпийских Игр 2012 г. в Лондоне, положительный результат дали восемь проб «А» российских спортсменов в трех видах спорта11. При данных временных обстоятельствах правомерность возбуждения производств по делу об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 6.18 КоАП, выглядит далеко не очевидной. И это, в какой то мере объясняет отсутствие фактов выявленных правонарушений при наличии положительных допинг-проб.
Ситуация в сфере уголовно-правовой ответственности за нарушение антидопинговых правил еще больше усложнена, поскольку определяется исключительно действиями третьих лиц в отношении использования спортсменом
10 Обзор Кемеровского областного суда от 27 февраля 2015 г. № 08-22/179 «Обзор судебной практики по делам об административных правонарушениях, рассмотренных судьями Кемеровской области в 2014 г.». Доступ из справ.-правовй системы «КонсультантПлюс».
11 Официальное заявление ОКР. URL: http://www.olympic.ru/news/news-russia/main/ 174 oficzialnoe-zaiavleniehdhdfs/ (дата обращения: 06.06.2018).
«субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте». Причем по своему содержанию данные действия лишь в незначительной степени охватываются понятием «допинг».
Поскольку административно-правовая ответственность наступает в случаях, когда подлежащие квалификации «действия не содержат уголовно наказуемого деяния», проведение сравнительно-правового анализа норм кодексов об административных правонарушениях и уголовного права позволит исключить конкуренцию норм ответственности за нарушение антидопинговых правил и лучше понять их содержание.
Примечанием 1 к ст. 230.1. УК РФ определено, что «под склонением спортсмена к использованию субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте, в настоящей статье понимаются любые умышленные действия, способствующие использованию спортсменом запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода, в том числе совершенные путем обмана, уговоров, советов, указаний, предложений, предоставления информации либо запрещенных субстанций, средств применения запрещенных методов, устранения препятствий к использованию запрещенных субстанций и (или) запрещенных методов».
Согласно примечанию 2 к ст. 6.18. КоАП РФ, «под содействием в использовании спортсменом или в отношении спортсмена запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода в настоящей статье понимаются любые действия, способствующие использованию запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода, в том числе советы, указания, предоставление информации, предоставление запрещенных субстанций, средств применения запрещенных методов, устранение препятствий к использованию запрещенных субстанций и (или) запрещенных методов, а также сокрытие следов использования запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода».
Как видно из приведенного текста статей законов в части буквального совпадения описываемых деяний, установить правовые признаки, позволяющие правильно квалифицировать деяния в качестве административного правонарушения в виде содействия или преступления в виде склонения, крайне сложно. Также представляется затруднительным провести бесспорную квалификацию склонения путем высказывания предложений, учитывая, что по своему содержанию данное деяние во многом совпадает с дачей советов.
Диспозицией основного состава ст. 230.2. УК РФ установлено, что преступлением является «использование в отношении спортсмена независимо от его согласия тренером, специалистом по спортивной медицине либо иным специалистом в области физической культуры и спорта субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте».
Согласно диспозиции ст. 6.18. КоАП РФ, правонарушением является «нарушение тренером, специалистом по спортивной медицине или иным специалистом в области физической культуры и спорта установленных законодательством о физической культуре и спорте требований о предотвращении допинга в спорте и борьбе с ним, выразившееся в использовании в отношении спортсмена запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода независимо от согласия спортсмена либо в содействии в использовании спортсменом или в отношении спортсмена запрещенной субстанции и (или) запрещенного метода, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния».
Сравнение приведенных частей рассматриваемых статей свидетельствует об их полной содержательной и текстуальной тождественности, что не позволяет определить способы преодоления конкуренции норм административного и уголовного законодательств, которые еще предстоит устанавливать.
Однако, как показывает анализ содержания диспозиций статей, наибольшая правовая неопределенность обусловливается не признаками объективной стороны противоправных деяний, а признаками предметов, в отношении которых данные деяния совершаются.
Предметом правонарушения, предусмотренного ст. 6.18. КоАП РФ, является запрещенная субстанция и (или) запрещенный метод. Под ними, согласно примечанию 1 к данной статье, понимаются субстанция и (или) метод, включенные в перечни, утвержденные федеральным органом исполнительной власти в сфере физической культуры и спорта. Последняя редакция указанных перечней утверждена приказом Минспорта России от 6 декабря 2017 г. № 1052 «Об утверждении перечней субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте»12.
Предметом преступлений, предусмотренных ст. 230.1. и 230.2. УК РФ, являются субстанции и (или) методы, запрещенные для использования в спорте, перечень которых утвержден постановлением Правительства РФ от 28 марта 2017 г. № 339 «Об утверждении перечня субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте, для целей статей 230.1 и 230.2 Уголовного кодекса Российской Федерации» (примечание 2 к статье 230.1. УК РФ).
С логико-правовой точки зрения, предметы рассматриваемых правонаруше-т ний и преступлений должны обладать полной формально-смысловой тождествен-й ностью, поскольку определяются общим содержанием Запрещенного списка ВАДА. Однако при строгом их законодательном рассмотрении обнаруживаются
^ нормативные различия, которые в ряде случаев исключают возможность кон-
01
? куренции норм по данным признакам, обеспечивая им исключительно само-
| стоятельное правоприменение.
» Содержательные различия Перечней Минспорта России и Запрещенного списка ВАДА незначительны и выражаются в следующем: в названиях группировок суб-
й станций и методов — «список» и «перечни»; в нумерации разделов Перечней, напри-
| мер 2, 2.1, 2.1.1.; в редакции отдельных словосочетаний («не запрещено» в Перечнях
® и «за исключением» в Списке) и т.д.
§ Наиболее существенные различия касаются аутентичности положений.
ф
£ Например, в разделе 5 «Диуретики и маскирующие агенты (Б5)» Перечней
| определяют: «обнаружение в пробе спортсмена в соревновательный или внесо-
| ревновательный период любого количества субстанций, разрешенных к приме-
§ нению при соблюдении порогового уровня концентрации,... — будет считаться
ш
й неблагоприятным результатом анализа, если только у спортсмена нет одобрен-
<3 ного запроса на терапевтическое использование этой субстанции в дополнение
| к разрешению на терапевтическое использование диуретика». В аналогичном
о
разделе Списка ВАДА «неблагоприятный результат анализа» определяется при обнаружении субстанции «в любое время или в соревновательный период в зависимости от ситуации», «если только у спортсмена нет одобренного разрешения на терапевтическое использование этой субстанции.». Подобные разночтения
176
12 иИЬ: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 12.01.2018).
способны формировать неодинаковые подходы при квалификации нарушений антидопинговых правил на внутрироссийском и международном уровнях.
Также сомнительной следует признать редакцию фразы перечней «в том числе» вместо «включая, но не ограничиваясь», примененной в списках, поскольку при подобном написании перечень запрещенных к использованию субстанций становится закрытым.
По отношению к Запрещенному списку ВАДА перечень Правительства РФ сформирован по выборочному принципу, поэтому расхождения между ними и перечнями Минспорта РФ весьма существенны. Так, использовано иное название группировок субстанций и методов — «перечень»; применено дублирование названий химических соединений перечня Правительства РФ по правилам ИЮПАК (ГОРАС); названия химических соединений из перечня Правительства РФ русифицированы, притом что некоторые из них сохраняют латинское написание и т.п.
В целом, перечень Правительства РФ является самостоятельным документом, сформированным на основе Запрещенного списка ВАДА. Путем исключения оговорок «а также метаболиты и изомеры», «включая, но не ограничиваясь», «подобные субстанции», «например», а также раздела Б0 Запрещенного списка ВАДА перечень максимально конкретизирован и расширительному толкованию не подлежит.
Однако в рассматриваемый перечень не включены гормоны и модуляторы метаболизма (пп. 1-3 разд. Б4), в том числе получивший мировую известность «мельдоний», а также «триметазидин». Из перечня Правительства РФ изъяты такие разделы Запрещенного списка ВАДА, как «Бета-2-агонисты» (Б3); «Суб- ш станции и методы, запрещенные в соревновательный период» (86-Б9); «Субстан- и ции, запрещенные в отдельных видах спорта» (Р1); метод «фальсификация» из а раздела «Химические и физические манипуляции» (М2). По названию, составу о включенных субстанций и содержанию раздел 2 «Пептидные гормоны, факторы к роста и миметики (Б2)» перечня Правительства РФ отличается от аналогичного о раздела Запрещенного списка ВАДА. Также важным является то, что данный а перечень, в отличие от ежегодно обновляемых рассмотренных перечней и спи- в ска, продолжает оставаться неизменным, еще более утрачивая актуальность. о
Подобная избирательность в установлении предмета преступлений означает, ю что склонение к использованию целого ряда субстанций, которые по нормам | международного права и российского законодательства являются запрещенны- к ми, таковыми с точки зрения уголовного закона не признаются. Соответственно, а действия, направленные на распространение путем использования опасных | для населения запрещенных субстанций и методов, влекущие для здоровья ии спортсмена тяжкие последствия и его пожизненную профессиональную дис- № квалификацию, общественно опасными являться не будут. Поэтому склонение, Ц например, к использованию протеазных ферментов (раздел М2 Запрещенного ) списка ВАДА) для изменения свойств мочи в целях затруднения анализа пре- | ступным считаться не может.
Подводя итог рассмотренным вопросам, можно утверждать, что законодательство в сфере противодействия распространению допинга действительно нуждается в усовершенствовании. И, прежде всего, в направлении его большего соответствия нормам международного права, путем включения прямых отсылок к конкретным международным актам. 177
Библиографический список
1. Кошаева Т.О., Ямашева Е.В. К вопросу об установлении уголовной ответственности за нарушения законодательства о допинге // Журнал российского права. 2017. № 6. С. 97-105.
References
1. Koshaeva T.O., Yamasheva E.V. To the Question of Establishing Criminal Liability for Violations of the Law on Doping // Journal of Russian law. 2017. No. 6. P. 97-105.
УДК 343.8(094)
Н.И. Насиров
ЦЕЛИ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИИ И ИХ СОДЕРЖАНИЕ
Введение: определение содержания целей, стоящих перед уголовно-исполнительным законодательством России, важно не только с теоретической, но и с практической точки зрения. Такая объективная необходимость заключается в том, что названия целей УИК РФ имеют сходства с наименованиями некоторых целей, стоящих перед уголовным наказанием и иными мерами уголовно-правового характера. При этом законодателем не раскрываются сущностные и другие отличительные признаки дефиниции этих целей. Это в конечном итоге приводит к тому, что в юридической литературе в их содержании закладываются различные научные идеи. Указанное обстоятельство не позволяет в должной мере познать социально-позитивный результат действия уголовно-исполнительного законодательства России. Цель: разработка теоретического обоснования социально-позитивного результата действия уголовно-исполнительного законодательства России и механизма его обеспечения. Указанная цель достигается путем решения основных задач: раскрыть содержание целей, сформулированных перед УИК РФ, проследить их соотношение с одноименными целями, стоящими перед некоторыми институтами УК РФ; выработать научные предпосылки, позволяющие уточнить социально-позитивный результат действия уголовно-исполнительного законодательства России; определить и раскрыть содержание механизма обеспечения социально-позитивного результата действия уголовно-исполнительного законодательства России. Методологическая основа: общенаучные (диалектический, анализ, сравнение) и частнонаучные (юридико-догматический) методы. Результаты: установлено существующее единство и взаимосвязь между предупредительными целями уголовного наказания, принудительной мерой медицинского характера, соединенной с исполнением наказания и УИК РФ. Они (сходство и взаимосвязь) выражаются в удержании лица, ранее нарушившего обязанность по воздержанию от совершения преступления, от повторного посягательства на охраняемые уголовным законом объекты. Доказано, что служебная роль уголовно-исполнительного законодательства России заключается в обеспече-
© Насиров Немэт Интигам оглы, 2019
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected] © Nasirov Nemet Intigam ogly, 2019
Candidate of Law, Associate professor, Associate professor of the Criminal and criminal-executive law depart-178 ment (Saratov State Law Academy)
