CC BY
59
«в***
конституционные основы
Михайлов В. К.
Ключевые слова:
проблемы правового содержания права на свободу совести и вероисповедания, а также определения религиозного экстремизма
Оганесян Сергей Саядович, главный научный сотрудник НИИ ФСИН, доктор педагогических наук, профессор, государственный советник РФ 1 класса, [email protected].
Михайлов Виктор Камоевич, доцент кафедры судебной власти Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», кандидат юридических наук, государственный советник РФ 1 класса, [email protected].
Аннотация.
В статье показывается, что при определении права на свободное вероисповедание и понятия экстремистской деятельности в религиозной сфере в действующем законодательстве разработчиками не учитывалось его исторически сложившееся понятийное значение, которое в современной ментальной цивилизации «научного мировосприятия» стало восприниматься как негативное явление, представляющее реальную угрозу для безопасности всего мира. Обосновывается необходимость пересмотра конституционной гарантии действия в соответствии с религиозными убеждениями. Авторы предлагают исключить из правовой регламентации понятия экстремизм пропаганду исключительности и превосходства в религиозной сфере. свобода совести, свобода вероисповедания, религиозный экстремизм, религия, вера, противодействие экстремизму, ментальные цивилизации, Священные Писания, правоприменение, нормотворчество, законопослушание, иудаизм, христианство, ислам, язычество, Тора, Новый Завет, Коран.
В данной статье мы постараемся показать, что при определении права на свободное вероисповедание и понятия экстремистской деятельности в религиозной сфере в действующем законодательстве авторами
не учитывалось его исторически сложившееся понятийное (лексическое, семантическое, смысловое) значение, которое лишь в современной ментальной цивилизации «научного мировосприятия» стало восприниматься значительной частью общества, в т. ч. законодателями в качестве негативного явления, представляющего реальную угрозу для безопасности всего мира.
Надо ли говорить о том, что ясность и точность определения широко используемого сегодня понятия «религиозный экстремизм» и соответствующего ему термина особую актуальность приобретают именно в юриспруденции, поскольку от этого зависят и квалификация его как преступного деяния, и определение соответствующей меры наказания за религиозный экстремизм, т.е. для правоприменительных последствий.
Что касается специфических особенностей определения и употребления самих юридических терминов, то в Энциклопедическом юридическом словаре в словарной статье «Юридическая техника» они раскрываются следующим образом: «Словесные обозначения государственно-правовых понятий, с помощью которых выражается и закрепляется содержание нормативно-правовых предписаний государства»1.
Итак, что же выражается государственно-правовым понятием экстремистская деятельность в религиозной сфере в современных законодательных актах, и почему оно не было зафиксировано в них даже три десятилетия тому назад?
Однако, прежде чем ответить на эти и другие вопросы, считаем необходимым оговорить такие чрезвычайно важные для нашей темы понятия, как «экстремизм» и «религия», составляющие базовые компоненты соответствующего терминологизированного словосочетания.
Слово «религия» в современных языках, как известно, имеет несколько значений, основным из которых является определенное мировосприятие, мироощущение, мировоззрение, предопределяющие как внутреннее «душевное» состояние человека, так и его поведение в различных ситуациях бытия, основанное на вере в существование неподвластных человеческому влиянию сверхъестественных сил, управляющих всем миром. И поэтому семантические поля значений слов «ментальность» и «религия» в значительной степени совпадают. Это подтверждается, в частности, не только соответствующими словарными статьями толковых словарей русского языка, но и современными философскими, политическими, религиозными и другими словарями2.
1 Энциклопедический юридический словарь / В. Н. Додонов, А. С. Пиголкин, В. П. Панов и др. ; под общ. ред. В. Е. Крутских. 2-е изд., испр. и доп. М., 1999.
2 Большой юридический энциклопедический словарь / авт. и сост. А. Б. Бархин. М., 2004; Тихомирова Л. В., Тихомиров М. Ю. Юридическая энциклопедия / под ред. М. Ю. Тихомирова. 5-е изд., доп. и перераб. М., 2002; Словарь религий: иудаизм, христианство, ислам / под. ред. В. Зюбера, Ж. Потэна ; пер. с франц. Е. А. Терюковой. СПБ., 2008; Словарь русского языка. В 4-х т. / РАН. Ин-т лингвистических исследований; под. ред. А. П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М., 1999; Новейший философский словарь. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2001; Мир энциклопедий. Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ф. П. Филин. М., 1979; Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. 23-е изд., испр. М., 1991.
Попутно заметим, что в современных словарях русского языка совершенно отсутствует понятие «экстремизм» в связке с религией.
И это отнюдь не случайно, ибо слово «экстремизм» в одном из своих основных современных значений стало употребляться лишь с середины XIX века в Англии. Причем в прессе, т.е. сугубо в публицистической литературе. В США «экстремистами обеих частей страны» во время Гражданской войны (1861-1865) стали называть представителей враждующих сторон Юга и Севера («extremists of both parts of the country»), т.е. опять-таки для обозначения политических явлений. Во Франции же слово «экстремизм» начали употреблять в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг. также в публицистической литературе для обозначения противостояния крайних левых и крайних правых именно политических сил1.
Итак, когда и почему религиозный экстремизм стал обозначаться в качестве явления, угрожающего безопасности и стабильности мирового сообщества, закрепившегося в национальных законодательствах государств как преступное деяние лишь в последние несколько десятилетий?
На этот вопрос, так же как и на вопросы, связанные с экстремистской сущностью практически всех религиозных воззрений, по-разному проявляющихся в различных ментальных цивилизациях, как и о самих ментальных цивилизациях в истории развития человечества, обстоятельные ответы даны одним из авторов данной статьи в его многочисленных публикациях2.
Поэтому, не останавливаясь на них и отметив лишь общеизвестную истину о наличии нерасторжимой связи между существующими понятиями и соответствующими им юридическими терминами, скажем, что у нас вызывает обоснованные сомнения определение, содержащееся в статье 29 российской Конституции, запрещающей пропаганду «религиозного превосходства» или религиозной «исключительности». Оно продублировано также в ст. 1 Федерального закона от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», определяющей понятие «экстремистская деятельность (экстремизм)» и тем самым составляющей основу объективной стороны таких составов уголовных преступлений, как:
— публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ);
— организация экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК РФ);
1 Оганесян С. С. Формирование правосознания и законопослушания в Торе, Новом Завете и Коране: Часть II. О понятиях «ближний и брат» в современном мире // Пространство и время. 2011. № 2; Он же. Истоки правового нигилизма нашего народа // Представительная власть. 2011. № 5, 6; Он же. Последовательная передача законодательной инициативы и законодательной функции от Бога человеку// Ценности и Смыслы. 2011. № 1; Он же. Отношение Корана к иудеям и христианам // Альманах Пространство и Время. Электронное научное издание. Т. 3. Вып. 2.2013; Он же. Тора, Новый Завет и Коран — закон, правопорядок, законопослушание: способы формирования правосознания и передачи законодательных функций от Бога к человеку. М., 2011.
2 Оганесян С. С. Формирование...; Он же. Истоки. . ; Он же. Последовательная...; Он же. Отношение Корана ...; Он же. Тора. .
— организация деятельности экстремистской организации (ст. 282.2
УК РФ);
— финансирование экстремистской деятельности (ст. 282.3 УК РФ).
Однако известно, что любая из когда-либо существовавших и ныне существующих религий проповедует свое абсолютное превосходство над всеми остальными и настойчиво доказывает свою исключительность и безусловную ценность для жизнедеятельности людей. Можно ли, например, представить себе Священное Писание, которое бы не возвещало о своем мессианстве в деле спасения человечества? Или обязать, например, православного священнослужителя не превозносить православие и не ставить его выше всех остальных христианских конфессий. Тем более, не предавать анафеме члена своей общины, решившего перейти в католичество или в свидетели Иеговы, или в кришнаизм, или в магометанство, или в иудаизм?! Равно как и представители всех других религий, конфессий и их деноминаций в силу своей профессиональной деятельности не могут не относиться крайне отрицательно к любым иным религиозным воззрениям и обрядам отправления культов.
Весьма показательным в связи с этим можно назвать заявление Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на открытии Архиерейского собора 2004 года, который назвал распространение неоязычества одной из главных угроз XXI века, поставив его в один ряд с терроризмом и «другими губительными явлениями современности»1.
Это выступление, которое противоречит духу и букве Конституции РФ, не могло быть иным, ибо на протяжении многих столетий именно православие, а не какая-либо иная мировоззренческая идея, было идеологической и ментально-цементирующей основой существования Российской империи. И поэтому известный откат от идеологии воинствующего атеизма, характерного для СССР, неминуемо должен был привести к попыткам реванша православия в принципиально новую ментальную цивилизацию, когда не нормы и правила (неважно — «завещанное предками» язычество или ниспосланное Всевышним единобожие), а человеческий разум, интеллект выступают в качестве важнейшего средства и способа законотворчества, регулирующего жизнедеятельность людей (научное мировосприятие и познание мира).
Таким образом, проявление толерантности к иным религиозным воззрениям и «вероуставам» для служителей культов немыслимо не только из-за их ревностного служения своим религиозным убеждениям. Но и из-за самой исторической сущности и предназначения религии как социально-экономического, культурного (духовного) и политического явления, служащего идейно-идеологическим и мировоззренческим фундаментом для консоли-
1 Слово Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на открытии Архиерейского собора Русской православной церкви 03.10.2004 // Московский патриархат: [офиц. сайт]. URL: http://www. patriarchia.ru/db/text/420130.html (дата обращения: 13.04.2015).
дации и жизнедеятельности людей в границах единого суверенного государства. Причем жизнедеятельности социумов в строгом соответствии с едиными идейно-идеологическими, морально-нравственными, этическими и законодательными основами сосуществования людей вне зависимости от их расовых, этнических, сословных, возрастных, половых, имущественных и прочих отличий. Об этом более чем убедительно говорит вся история религиозного существования людей.
Вышеприведенные положения Конституции неизбежно предопределяют и правовое содержание перечисленных норм УК РФ и правоприменительную практику по ним, которые, с нашей точки зрения, несут не только потенциальную, но и реальную угрозу безопасности нашему обществу и государству.
Приравнивая религию к расовым, национальным и языковым характеристикам людей, допускается правовая ошибка, связанная, в частности, с необходимостью уголовного преследования событийно-содержательной и идейно-идеологических основ всех существующих текстов Священных Писаний. Достаточно привести в подтверждение данных слов несколько цитат из Торы, Нового Завета и Корана.
Так, Тора устами Моисея вопрошает: «Ибо кто такой народ великий, к которому боги наши были столь близки, как Бог, всесильный наш, когда мы взываем к Нему? И кто такой народ великий, у которого установления и законы справедливы, как все это учение, которое я даю вам сегодня» (Два-рим 4 Ваэтханан; 7,8).
Кроме того, Тора неоднократно возвещает об исключительности народа, произведенного Богом от Иакова-Израиля:
«Ибо спроси о временах прежних, что были до тебя, с того дня, с того дня, когда сотворил всесильный человека на земле, и от края неба и до края неба, — было ли что-либо, подобное этому, или слыхано ли подобное этому? Слышал ли народ голос всесильного, говорящего из огня, как слышал ты, и остался жив? Или попыталось ли божество прийти и взять себе народ из среды народов испытаниями, знамениями, и чудесами, и войною, и рукою мощною, и мышцею простертою, и страхом великим, как все, что сделал для вас Бог, всесильный ваш, в Египте на глазах твоих? Тебе дано было видеть, что Бог есть всесильный, нет другого, кроме Него. С небес дал Он тебе услышать голос свой, и слова Его слышал ты из огня. И потому, что возлюбил Он отцов твоих, избрал Он и потомство их после них, и вывел тебя Сам, великой силою Своей, из Египта, чтобы изгнал ты народы более великие и многочисленнее, чем ты, и чтобы привести тебя и отдать тебе страну их в удел, как это и происходит ныне. Познай же сегодня и прими сердцем своим, что Бог есть всесильный на небе вверху и на земле внизу, нет другого. Храни же установления Его и заповеди Его, которые я повелеваю тебе сегодня, чтобы хорошо было тебе и сынам твоим после тебя и чтобы продлились дни твои на земле, которую Бог, всесильный твой, дает тебе на все времена» (Два-
рим 4 Ваэтханан, 32-4).
Не это ли в чистом виде «пропаганда исключительности, превосходства, либо неполноценности граждан по признаку отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности»?
Книги пророков Библии также изобилуют превознесением сынов Израиля над всеми другими «неполноценными» народами: «Я насадил тебя как благородную лозу» (Иер. 2:21). «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды — любимое насаждение» (Ис. 5:7).
Содержательная основа книг Нового Завета, составляющих мировоззренческую основу всех христианских конфессий и самых разнообразных течений (направлений) христианства, также не свободна от утверждений об «исключительности» тех людей и народов, которые являются последователями вероучения Иисуса Христа: Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.. .Не всякий, говорящий мне: «Господи! Господи!» — войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца моего Небесного» (Мф. 7:19-21).
Отдельные высказывания Иисуса в отношении людей, отвергающих это вероучение, оставаясь в язычестве или продолжающих исповедовать учение, ниспосланное Моисею, не только содержат заявления об исключительности и превосходстве именно Его вероучения, но даже могут быть расценены как унизительные. Перед нами соответствующие высказывания Иисуса Христа: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода» (Ин. 15:1-2).
«И вот, женщина хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: «Помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется». Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева». А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: «Господи! Помоги мне». Он же сказал в ответ: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15: 22-26).
Может ли быть большего оскорбления чувств верующих язычников, чем их сравнение с псами?
Через Мухаммеда Бог возвещает: «Тем, кто уверовал и делает добро, Аллах обетовал прощение и высшую награду, а тем, кто не уверовал (в Аллаха) и выдает за ложь знамения Его, стать обитателями Ада (Сура 5:9, 10). «Сегодня Я усовершенствовал для вас вашу религию и завершил Мою милость к вам, и удовлетворился для вас исламом как религией» (Сура 5:3).
Надо ли доказывать, что приведенные тексты Священных Писаний не оставляют человеку никаких возможностей для инакомыслия и никакой духовной альтернативы и, соответственно, для терпимого (толерантного)
оганесян с. с., михайлов в. К. «Проблемы правового содержания... »
отношения к иным мировоззренческим идеям, верованиям и духовным позициям?
В результате данное законоположение устанавливает недопустимо широкие пределы усмотрения при его толковании правоприменителем, тем самым позволяя на основе субъективного подхода признать то или иное религиозное воззрение либо их литературу экстремистской.
Другое дело, когда пропаганда превосходства религии направлена на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека, сопровождается насильственными (агрессивными) действиями либо призывами к совершению таких действий.
Современные международные акты провозглашают высшей ценностью государств (их участников) права и свободы человека, а свободу мысли и слова, свободу совести и вероисповедания признают одним из основополагающих и неотъемлемых элементов правового статуса личности, не допуская различий в возможностях их реализации1. Именно отсюда проистекают гарантии политического и идеологического многообразия и многопартийности, а также равенства религиозных организаций. Согласно ст. 18 Международного пакта «О гражданских и политических правах»2, каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учений. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору.
Схожее понимание в данное право закладывается и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод3, в силу ст. 9, согласно которой каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.
Основываясь на этих принципах, Конституция РФ четко и однозначно закрепила светский характер Российского государства и невозможность
1 Статьи 2, 7 и 18 Всеобщей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10. 12.1948 г. ).
2 Международный пакт «О гражданских и политических правах» заключен 16.12.1966 г. Вступил в силу для СССР с 23.03.1976 г. Постановлением Верховного Совета СССР от 05.07. 1991 г. № 2305-1 СССР признал компетенцию Комитета по правам человека в соответствии со статьей 41 пакта.
3 Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Заключена в г. Риме 04.11.1950 г. Начало действия редакции (за исключением изменений, внесенных протоколом № 11 от 11.05. 1994 г. ) 01.09.1998 г.
преобладания какого бы то ни было религиозного воззрения над другими. Религиозные организации отделены от государства и все без исключения равны перед законом. Одновременно Конституция предоставляет гражданам право исповедовать любые религиозные воззрения или вовсе не иметь их и считает недопустимым разжигание религиозной розни.
При этом Конституция РФ в ст. 28 идет еще дальше, расширяя правовое содержание этого права по сравнению с международным, и провозглашает, что каждому человеку «гарантируются свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».
Однако действовали ли в этом случае разработчики отечественной Конституции в достаточной степени выверено и разумно? Навряд ли, поскольку при всех декларируемых Конституцией РФ гарантиях свободы совести и волеизъявления она, с нашей точки зрения, содержит положение, которое не учитывает специфики религиозных воззрений, как исторически обусловленных ментальных явлений с соответствующим им образом жизнедеятельности. Оно также не учитывает пределы международной регламентации совокупности этих прав, допускающих, как следует из содержания ст. 18 Пакта о гражданских и политических правах и ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, свободу действий лишь в рамках отправления религиозных обрядов.
Речь идет о положении, предоставляющем гражданам право «действовать в соответствии» с религиозными «убеждениями».
Дело в том, что, предоставляя право гражданам «действовать в соответствии» со своими религиозными убеждениями, Конституция тем самым допускает и существование в стране альтернативных законодательных систем. Поскольку убеждения в религиях не могут существовать отдельно от соответствующих им норм жизнедеятельности.
Согласно Писаниям, верующий только тогда является истинным верующим, если он живет и действует исключительно в соответствии с нормами и правилами (законодательными системами), изложенными в них. А, в свою очередь, сами Священные Писания, как известно, предназначены не только и не столько для формирования сугубо определенных воззрений и убеждений, но и предполагают строгое исполнение изложенных в них установлений, законов и заповедей. Апостол Иаков по этому поводу писал: «Ибо как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2:26).
Отнюдь не случайно Тору иначе называют Законом (Законом Моисея). Коран немыслим без законодательной системы (шариата). А Новый Завет дает Заповеди, нарушение каждой из которых признается страшнейшим тяжким грехом (правонарушением). Обратим внимание на слова апостола Иоанна: «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие» (1 Ин. 3:4).
К примеру, Тора не допускает возможности использовать субботу в качестве рабочего дня. Коран для отдыха, размышлений о Боге (Аллахе) и обязательного посещения мечети требует освобождать пятницу, а христианство — воскресение. Или Тора, как известно, требует воздавать за смерть смертью, Коран в назидание другим обязывает отрубать вору и воровке руки: «Вору и воровке в воздаяние за то, что они совершили. Таково наказание от Аллаха, ведь Аллах — Могущественный, Мудрый» (Сура 5:38).
Широко известно, что Новый Завет категорически запрещает брачные разводы, исключая случаи откровенного и достоверно установленного прелюбодеяния. Иисус, в частности, говорил: «Сказано также, что, если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует» (Мф. 5:31-32). Как же может человек считать свои убеждения христианскими, если он был дважды в браке?! Но если брак или безбрачие, так же как и пищевые предпочтения, можно отнести к сугубо личным делам человека, то обязательство, например, Торы и Корана «душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, ожог за ожог, рану за рану, ушиб за ушиб» (Тора, Шмот 21 Мишпатим, 23, 24; Коран, Сура 5:45) входит в явное противоречие с законодательством РФ.
Более того, Коран при всем своем толерантном отношении к инакомыслию, за которое человеку придется отвечать исключительно перед Богом, но не людьми (Сура 5:41-47), тем не менее требует вершить суд сугубо по тем нормам, которые даны в самом Коране: «А те, кто суд вершит не потому, что им низвел Аллах, те преступают (законы, установленные Им)» (Сура 5:45)
Поэтому конституционную формулировку, предоставляющую гражданам право «действовать в соответствии» со своими «религиозными убеждениями» (выделение авторов), следует признать глубоко ошибочной, а с учетом ее прямого действия и содержащей, как представляется, угрозу общественной и национальной безопасности.
Таким образом, кратко обобщая вышеизложенное, предлагаем законодателю, во-первых, пересмотреть конституционную гарантию действовать в соответствии с религиозными убеждениями; во-вторых, исключить из правовой регламентации понятия «экстремизм» пропаганду исключительности и превосходства в религиозной сфере.
Библиографический список
1. Конституция Российской Федерации.
2. Всеобщая декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10. 12.1948 г. ).
3. Международный пакт «О гражданских и политических правах», заключен 16.12.1966 г.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Заключена в г. Риме 04.11.1950 г.
5. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Международный издательский центр православной литературы. М., 1995.
6. Коран. Перевод смыслов и комментарии. Перевод Иман Валерии Пороховой. М., 2008.
7. Оганесян С. С. Истоки правового нигилизма нашего народа // Представительная власть. 2011. № 5, 6.
8. Оганесян С. С. Отношение Корана к иудеям и христианам. Пространство и время. Альманах. Электронное научное издание. Т. 3. Вып. 2.2013.
9. Оганесян С. С. Последовательная передача законодательной инициативы и законодательной функции от Бога человеку // Ценности и Смыслы. 2011. № 1.
10. Оганесян С. С. Тора, Новый Завет и Коран — закон, правопорядок, законопослушание. Способы формирования правосознания и передачи законодательных функций от Бога к человеку. М., 2011.
11. Оганесян С. С. Формирование правосознания и законопослушания в Торе, Новом Завете и Коране Часть II. О понятиях «ближний и брат» в современном мире // Пространство и время. Альманах. Электронное научное издание. 2011. № 2.
12. Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. 23-е изд., испр. М., 1991.
13. Слово Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на открытии Архиерейского собора Русской православной церкви 03.10.2004 // Офиц. сайт Моск. патриархата. URL: http://www.patriarchia.ru/db/ text/420130.html.
14. Тора (Пятикнижие Моисеево). С русским переводом. Редактор русского перевода П. Гиль / под общей редакцией Г. Бранновера. М., 1993.
