CC BY
52
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
УДК 821.751 Д. Г. Алилова
ПРОБЛЕМЫ ЛИТЕРАТУРНОГО РЕДАКТИРОВАНИЯ «ПАМЯТНИКОВ СТАРИННОЙ АНГЛИЙСКОЙ ПОЭЗИИ» Т. ПЕРСИ
В ноябре 1757 г. в одном из писем Томас Перси сообщает, что в его распоряжении находится «очень любопытная старая коллекция рукописей древних баллад, многие из которых... никогда не были опубликованы» [1, p. 5]. Адресат письма — поэт Уильям Шенстон (1714-1763), занимавшийся литературной обработкой сочинений, знаток и любитель старинной поэзии, известный автор «Пасторальной баллады» (1743) и цикла элегий, впоследствии названных Р. Бернсом «божественными» [2, p. XX]. С того времени начинается длительное сотрудничество Т. Перси и У. Шенстона, связанное с подготовкой сборника Т. Перси, изданного спустя восемь лет под названием «Памятники старинной английской поэзии, состоящие из старых героических баллад, песен и других произведений наших ранних поэтов вместе с немногими образцами более позднего времени» (Reliques of Ancient English Poetry... by Thomas Percy, 1765). Этой трехтомной антологии суждено было закрепить статус баллады в системе жанров и оказать решительное воздействие на дальнейшее развитие поэзии, в особенности в романтическую эпоху.
Попытки популяризации балладного жанра (правда, не столь успешные) предпринимались и в первой четверти XVIII в. В 1723-1725 гг. в Лондоне под редакцией Э. Филипса увидело свет трехтомное «Собрание старинных баллад, исправленных по лучшим и наиболее древним из сохранившихся копий» (A Collection of Old Ballads, corrected from the best and most ancient copies extant, with Introductions historical, critical, or humorous. Vol. 1-2, 1723, Vol. 3, 1725). Однако ни это издание, ни последующие, в том числе и ставшее популярным собрание шотландских баллад и песен А. Рэмзи «За чайным столом» (Tea-Table Mis-selany, 1724-1727, 1740), не имели такого значения для возрождения старинной поэзии (и не только в Англии), как публикация Т. Перси.
Кроме У Шенстона в подготовку антологии в той или иной степени были вовлечены и другие поэты, а также критики и деятели искусств, в том числе и такие известные, как Т. Грей, О. Голдсмит, С. Джонсон, Д. Гаррик, профессора и хранители рукописных фондов Британского музея, библиотек Кембриджа (Э. Блейкуэй, Р. Фармер) и Оксфорда (Т. Уортон). В Кембридже, например, была нанята целая группа секретарей, которая переписывала пятитомную коллекцию старых баллад (около 2000 сочинений), в том числе и лубочные издания, так называемые “broadsides” (Pepysian Collection). Поиски старых
© Д. Г. Алилова, 2011
рукописей велись в самых отдаленных уголках королевства, где Т. Перси и ожидал найти наиболее любопытные образцы старинных баллад1. Издание «Памятников» прославило, даже увековечило имя Томаса Перси, при этом о том неоценимом вкладе, который внес Уильям Шенстон в подготовку сборника, практически умалчивается. Однако на основании их переписки (1757-1763), а также корреспонденции их современников Шенстона можно считать соавтором этого издания, ибо в отборе манускриптов, их литературном редактировании, в композиционной стратегии сборника ему принадлежит значительная, а порой и определяющая роль. Не случайно Т. Перси намеревался посвятить этот сборник У. Шенстону (письмо Перси к сэру Дэвиду Дэлраймплу от 30 авг. 1763 г. [3, р. 85]). В переписке с Шенстоном он называет будущее издание не иначе как «наша книга», «наша работа», «наш сборник» [1, p. 49, 54, 59, 60] и лишь однажды после, по его словам, «ожесточенного совещания» (a council of war) с С. Джонсоном — «мой сборник» [1, p. 53]. Шенстон же за несколько месяцев до сдачи первой книги сборника в печать, обращаясь к своему шотландскому другу Д. Макгавену с просьбой прислать старые шотландские баллады для собрания, признается, «что он давно глубоко заинтересован в этой работе» [4, p. 424]. Последнее из сохранившихся писем Шенстона, отправленное за три недели до его смерти, адресовано именно Перси: в нем поэт заверяет, что выполнит очередную необходимую для антологии работу [4, p. 463].
Вклад Шенстона в создание знаменитой антологии неоднократно становился предметом обсуждения современников, в особенности после смерти поэта. Перси, пережившему Шенстона почти на полвека, и на склоне лет были адресованы вопросы как друзей Шенстона (Р. Грейвз), так и известных литературоведов (Р. Андерсон) [5, p. 14, 16, 26, 192193]. В дальнейшем обсуждение этой темы получило продолжение в очерке Д. Пикфорда «Жизнь епископа Перси» (1867), а также при переиздании «Памятников» под редакцией Г. Б. Уитли (1886) и в книге Эллис С. Госсен «Перси: прелат и поэт» (1908). В ХХ в. этот так и оставшийся открытым вопрос получил освещение в обстоятельной статье И. Л. Черчилля «Роль Шенстона в создании „Памятников“ Перси», не со всеми выводами которой, однако, мы готовы согласиться. [6, p. 960-974]. Исследователю, по всей вероятности, были известны не все сохранившиеся письма Шенстона — их наиболее полное издание под редакцией Д. Маллама появилось в 1939 г., т. е. спустя три года после опубликования статьи. (В этом же году эпистолярное наследие Шенстона было издано и под редакцией М. Уильямс.) И лишь в 1988 г. была опубликована переписка Перси и литературоведа Т. Андерсона [5], где Перси, пытаясь опровергнуть обвинения в принижении роли Шенстона в создании «Памятников», отправляет Андерсону копию письма Р. Грейвза, в котором тот отказывается от своих обвинений в адрес Перси, выдвинутых в анонимно изданных «Воспоминаниях об особенностях жизни покойного Уильяма Шенстона» (Recollections of Some Particulars in the Life of the Late William Shenstone, 1788) [5, p. 16, 26, 192193, 261]. В нашем исследовании мы попытаемся более подробно проследить отдельные периоды и аспекты сотрудничества Перси и Шенстона при создании антологии, уделяя особое внимание их методам литературного редактирования, подходам к определению
1 В эпоху Просвещения даже тексты, написанные в конце XVI в., классифицировались как «antient» (древний, старинный). Так, к примеру, сборник «Старинная английская поэзия. Избранное» (Miscellaneous Pieces of Antient English Poesy. 1764) включал «Смутное время правления короля Джона» (The Troublesome Raigne of King John, 1591), «Метаморфозы образа Пигмалиона» (The Metamorphosis of Pygmalion’s Image, 1598) Д. Марстона.
художественной значимости старинных сочинений, а также проблемам, неизбежно возникающим при выполнении этой крайне неоднозначно воспринимаемой работы.
В предисловии к «Памятникам» Перси отмечает: «План работы был согласован с ныне покойным утонченным господином Шенстоном, который должен был иметь равные права (joint share) в его исполнении, если бы его преждевременная кончина не воспрепятствовала этому» [7, vol. 1, p. 12].
Здесь необходимо сделать несколько уточнений. План работы был предложен Шен-стоном, о чем свидетельствует его письмо к Р. Грейвзу от 1 марта 1761 г. [4, p. 407]. Известно также, что первая книга антологии была сдана в набор еще весной 1762 г., т. е. почти за год до смерти Шенстона (11 февраля 1763 г.). К тому времени Шенстоном была проделана огромная кропотливая работа по отбору сочинений, литературному редактированию и «восстановлению» утраченных стихов как путем сличения различных вариантов баллад, так и методом «дописывания» отдельных слов и даже стихов. Так, только осенью 1761 г. Шенстон досконально изучил несколько сот манускриптов, полученных от Перси, а также объемную анонимную рукопись, присланную из Шотландии некой госпожой Дафф. Он просмотрел более двенадцати (!) томов старых сочинений, в том числе сборники традиционных и оригинальных шотландских баллад и песен А. Рэмзи «За чайным столом», четырехтомное собрание популярных песен «Улей» (Hive, 1724) и двухтомное собрание «Избранные песни» (The Vocal Miscellany, 1734). Уже в октябре он отправляет Перси первый пакет материалов с тщательно составленным объемным списком баллад и песен (Billets), в котором условными символами обозначает художественный уровень каждого сочинения: «+» — наименее художественное сочинение, «++» — среднее, «#» — высокохудожественное. «Я бы не хотел, — признается Шенстон, — чтобы Вы включали сочинения, получившие оценку ниже второй» [4, p. 400, 413]. К сожалению, эти «списки Шенстона» (Shenstons Billets), хранящиеся среди рукописей Перси в университетской библиотеке Гарварда, насколько известно, так и остались неопубликованными (Percy folio MSS. Harvard College Library. Folder 273. “Shenstone’s Billets”). Все кельтские баллады, как полагал Шенстон, следует снабдить комментариями, а в конце собрания приложить глоссарий [4, p. 400]. О том, что Шенстоном были подготовлены и комментарии к отдельным балладам может свидетельствовать хранящийся в Британском музее экземпляр сборника А. Рэмзи с заметками Шенстона, на котором сохранилась следующая запись: «Глоссарий и заметки к „Милому пастуху“, содержащиеся в этой книге, есть результат творческого труда моего драгоценного и любимого друга Уильяма Шенстона. <...> 1 декабря 1775 г. Томас Хал» [8, p. 94]. Шенстон создал и серию рисунков для антологии, которые, впрочем, не были включены в издание.
Опасаясь, что «из-за любви к старине Перси не сможет устоять перед искушением включить в сборник и сочинения, начисто лишенные художественных достоинств», Шен-стон рекомендует подготовить издание лишь «самых лучших баллад» и дает свое согласие на трехтомное издание вместо ранее условленного двухтомного только при условии, если оно будет «составлено соответствующим образом» [4, p. 424, 400]. Он предупреждает Перси, что чрезмерное число баллад, не обладающих литературными достоинствами и лишенных поэтического духа, — это «своего рода балласт, который может потопить Ваш корабль» [4, p. 442]. Высоко оценивая как поэтический дар, так и художественный вкус Шенстона, а также представляя, какой объем работы предстоит выполнить, Перси с готовностью наделяет его «правом отклонить сочинение» (a rejecting power) [4, p. 424]. Тем не менее отбор сочинений для сборника проходит не всегда в пользу мнения зре-
лого поэта перед молодым литератором, ибо поначалу оба преследовали разные цели: Шенстон чисто художественную, а Перси пытался совместить художественную и научную цели. Он не только снабдил сочинения комментариями, но и включил в каждый том антологии свои исследовательские работы: «Эссе о древних менестрелях в Англии» (An Essay on the Ancient Minstrels in England. Vol. 1), «О происхождении английской сцены» (On the Origin of the English Stage. Vol. 1), «Об аллитерации без рифмы в „Видении о Петре Пахаре“» (On the Alliterative Metre, without Rhyme, in Pierce Plowman’s Visions. Vol. 2), «Эссе о старинных стихотворных romances» (Essay on the Ancient Metrical Romances. Vol. 3) и др.
Во время подготовки «Памятников» вопросы «исправления» и «улучшения» старинных сочинений были наиболее дискутируемыми. Шенстон был убежден, что если бы старые баллады были напечатаны без исправлений, то их полностью проигнорировали бы все, кроме педантов [9, p. 220]. Вместе с тем он предостерегает Перси против вольного обращения со старинными балладами, «содержащими подлинный... Дух или Суть Поэзии» (“true. Spirit or Essence of Poetry”): «Я никогда не буду возражать против ваших улучшений. если только Вы явно не будете противоречить Античности» [4, p. 399, 401]. Он призывает Перси чаще ориентироваться на изящную простоту и безыскусственность балладного стиля старых авторов. Не возражая против корректировки одного-двух слов в балладе, Шенстон тем не менее считает необходимым при изменении одной или более строк, выделять их в тексте курсивом. «Так, — резюмирует Шенстон, — курсив будет выглядеть как современный палец ноги или руки, который разрешили прикрепить к великолепной древней скульптуре. И думаю, что я должен позволить читателям вообразить, что подобные изменения сделаны из-за утраченных, нежели несовершенных стихов» [4, p. 399-400]. Скорее всего, нападки на Перси за свободное обращение с памятниками старины со стороны ученых филологов XVIII-XIX вв. (Дж. Ритсон, Ф. Фернивел) [7, p. XIV-XV; 10, p. 9] были бы не столь ожесточенными, последуй он рекомендации поэта. Публикация Перси снискала восторженные отзывы поэтов-романтиков (У Вордсворт, С. Колридж, Д. Китс), а в дальнейшем и прерафаэлитов, однако многие ученые филологи отнеслись к антологии крайне негативно. Так, Ф. Фернивел обвинил Перси в том, что он «обошелся с рукописью как с крестьянской девчонкой-замарашкой, которую, прежде чем показывать приличным людям, следует привести в порядок» [10, p. 9]. Перси ставили в вину то, что он 39 строк одного из вариантов «Трагедии Дугласов» («Сына Элла») довел до двухсот, а остальные старые баллады подправил, «напудрил» и «напомадил» («Наследник Линна», «Сэр Карлайн», «Сэр Ол-дингар» и др.) [10, p. 9]. Дж. Ритсон, крупный исследователь старинной поэзии и творчества Шекспира, стремясь разоблачить Перси в подделках, отрицал само существование древней рукописи. В свое время из многочисленных филологически безупречно подготовленных Дж. Ритсоном изданий старинных сочинений определенную известность приобрел сборник песен и баллад о Робин Гуде (Robin Hood: A Collection of All the Ancient Poems, Songs, and Ballads, Now Extant Relative to That Celebrated English Outlaw: To Which are Prefixed Historical Anecdotes of His Life, 1795). Влияние же «Памятников» на английских писателей, в особенности в эпоху романтизма, было огромным. «Ни одну из книг я не читал так часто и с таким энтузиазмом», — признавался Вальтер Скотт [12, p. 17], многократно упоминая и цитируя балладные строфы из «Памятников» в своем «Журнале», содержащем наряду с заметками биографического характера и ряд важных художественных обобщений [13, p. 48, 285, 404, 445, 601].
Успеху антологии способствовал как предложенный Шенстоном план (scheme), так и разработанная им композиционная стратегия сборника, как оказалось впоследствии, очень удачная. Так, незадолго до сдачи первой книги в набор предлагалось разделить каждый том издания на три книги (серии) и, начав с древних баллад (книга первая), перейти к более поздним (книга вторая), а затем к современным «улучшенным» вариантам старых баллад со ссылкой на оригинальные сочинения (книга третья) [4, p. 439]. Хотя окончательный вариант выглядит несколько иначе (Перси после «ожесточенного совещания» с С. Джонсоном решил сделать собрание «беспорядочным» [1, p. 53]), предложенная Шенстоном композиция сборника в целом сохранена. Во избежание однообразной тональности Шенстону удалось убедить Перси не объединять сочинения на основе дифференциации балладной поэтики, в частности не выделять в отдельные тома сочинения с ярко выраженным эпическим, драматическим или лирическим началом. Более того, первоначально Перси намеревался включить все старинные баллады из найденной рукописи середины XVII в. в отдельный том, но Шенстон не поддержал его намерение, ибо был уверен, что подобное собрание не только не будет отвечать художественным вкусам времени, но и «может вызвать возмущение». А издание старых баллад вместе с «современными подражаниями со ссылкой на старинные источники» обеспечит сборнику успех [4, p. 439]. В правильности подобного подхода Шенстона убеждает появление «северного Гомера» (так читателю рекомендовали Оссиана, легендарного кельтского барда III в., в «переводах» Дж. Макферсона). В одном из писем Шенстона читаем: «.он (Макферсон. — Д.А.) позволил себе вольно переложить их (старые сочинения. — Д. А. ) в угоду современному читателю. Я ни в коей мере его не осуждаю, знаю по опыту, что незначительные изменения в этих старых сочинениях зачастую делают их поразительными, в ином случае их бы просто проигнорировали» [4, p. 423]. И Шенстон оказался прав. Широкий успех антологии принесут не «памятники старины», а старинные баллады, которые подверглись литературной обработке, порою значительной, а также «более поздние сочинения», в особенности стилизации и подражания старым балладам, о чем свидетельствуют их многочисленные перепечатки в периодических журналах того времени, в том числе и в Critical Review. И это неудивительно — баллада «переработанная и измененная современным автором» [7, vol. 3. p. VII] была более понятна благодаря «осовремененной» поэтической форме, и в то же время она захватывала воображение драматизмом сюжетов минувших эпох. Так, привлечение интереса к «памятникам старины» проходило опосредованно, через более поздние образцы и новые баллады, созданные в середине XVIII в. «в подражание старинной художественной манере» [7, vol. 3, p. VII]. Примечательно, что спустя столетие, в 1867 г., когда наконец осуществится столь долгожданная в литературных и научных кругах публикация самого манускрипта, известного как «Рукопись Перси» (Percy folio MSS), интерес к «Памятникам» вспыхнет с новой силой [7, vol. 1, p. X], а очередное переиздание антологии как более близкой литературной современности будет продолжать оказывать (как в свое время верно предполагал Шенстон) более значительное влияние на развитие поэзии, чем публикация самого оригинала2.
В «Предисловии» к антологии Перси также отмечает, что «большая часть сочинений взята из найденной рукописи» [7, vol. 1, p. 7]. В действительности, из 176 сочинений, во-
2 Сама же «Рукопись Перси» (the original folio MS) содержит 195 сонетов, баллад, исторических песен и romances.
шедших в первое издание антологии, из упомянутого источника было выбрано 45 баллад, составивших V часть сборника. Значительная часть собрания относится к золотому веку английской литературы. Так, в книге второй первого тома представлены «баллады, иллюстрирующие Шекспира», как его собственные — «Юность и Старость» (Youth and Age), так и его современников — У Рэли, К. Марло. Здесь Перси помещает и собственную балладу «Монах Серого ордена» (Friar Orders Gray). Двадцатистрофная баллада Перси восходит к старинной балладе «Милый пастух» (Gentle Shepherd), чтение которой во время подготовки антологии вдохновило и О. Голдсмита на создание собственной — «Эдвин и Анжелина» (Edwin and Angelina, 1762, опубл. в 1765 г.). Заключительная часть баллады Перси в тематическом и композиционном плане заимствована у Голдсмита, поскольку не имеет аналогий в «Памятниках» [11, p. 192-193], и была создана после «Эдвина и Анжелины». При тематическом сходстве баллады Перси и Голдсмита звучат совершенно по-разному. Голдсмит обращается со старинной балладой творчески и, следуя балладной традиции, приспосабливает ее к литературно-художественным вкусам своего времени. Заимствуя тему старой баллады, он пользуется ее словом как своим, внося некоторые черты современной ему сентиментальной баллады (повышенная эмоциональность, экспрессия, лиризм). Перси же изображает события отстранен-но, его поэтическое слово условно, и мы слышим голос автора, воспроизводящего чужой стиль. Для Перси важна совокупность приемов балладной поэтики средневековья: ее характерная рифмовка — абвб, разнообразные стилистические приемы параллелизма, контраста, повтора. Подчеркивания семантически напряженного места в балладе Перси достигает путем особого вида повтора — не отдельного слова или словосочетания, а целого стиха:
O lady, he is dead and gone!
Lady, he is dead and gone! (Gentle Shepherd, ll. 17-18).
Данный вид повтора, считавшийся в XVIII в. «неизящным», широко представлен в балладах XIII-XV вв.: «Эдвард, Эдвард» (Edward, Edward, Vol. I), «Сэр Патрик Спенс» (Sir Patrick Spence, Vol. I), «Мальчик и мантия» (The Boy and the Mantle, Vol. III) и др. Баллада «Монах Серого ордена» написана «обычным размером» (common measure), как принято называть в английском стихосложении чередование 4- и 3-ударных строк. Считается, что этот стихотворный размер придает сочинению особую выразительность в отличие от менее употребительной в английских балладах сплошь 4-ударной строфы, называемой «долгий размер» (long measure). Последним написана баллада Голдсмита «Эдвин и Анжелина», которая тем не менее произвела значительно большее художественное впечатление на современников, чем сочинение Перси.
Во втором и третьем томах «Памятников» среди поздних образцов представлен ряд сочинений-подражаний древним балладам, среди которых и знаменитая «На берегах Ярроу» (The Braes of Yarrow) У Гамильтона, созданная, по замечанию составителя сборника, «в подражание древней шотландской художественной манере», а также баллада «Мальчик и мантия» (The Boy and the Mantle), «переработанная и измененная современным автором» [7, vol. 1, p. VII]. Имя «современного автора» Перси не указывает. Однако на основании его переписки с Шенстоном с большой долей вероятности можно предположить, что «современная» версия баллады принадлежит либо Шенстону, либо самому Перси, но, скорее всего, первому, поскольку о работе над этой балладой упоминается в его переписке с Перси [4, p. 380, 450], которая, к сожалению, волей последнего была
опубликована не полностью. Оригинал же средневековой баллады, несколько видоизмененный, впервые был издан в «Памятниках», а самая ранняя запись этой баллады содержится в полусохранившемся манускрипте — «Рукописи Перси» (Percy MSS, р. 284), увидевшем свет лишь в 1867 г.
Баллада «Мальчик и мантия» — одна из самых древних в антологии — принадлежит к числу баллад Артуровского цикла. По мнению И. Ивенса, составителя сборника «Фрагменты сочинений старинных валлийских бардов» (Specimens of the Poetry of the Ancient Welsh Bards, 1764), сюжет этой баллады взят из старинного валлийского манускрипта, в котором рассказывается о Тиган Ирфрон, одной из возлюбленных короля Артура. Ей, по преданию, принадлежала мантия, обладающая волшебным свойством, — она была впору лишь женщине скромной и целомудренной [цит. по: 12, р. 413]. В древневаллийской поэзии сохранились многочисленные вариации этого предания, которое с течением времени все более «обрастало» легендарными явлениями с привлечением сил божественных и демонических. В балладе также отчетливо прослеживается мифологическая основа: атмосфера таинственности, граничащая с мистикой, передается посредством аллегории, представляющей конкретный образ (или явление), под которым подразумевается ряд абстрактных понятий. Иносказательно в ней говорится о таких понятиях, как ложь, предательство, трусость, хвастовство, любовь. Так, мантия обладает чудодейственными свойствами обнаруживать неверность женщины, о голову вепря ломается нож хвастуна, волшебный рог выплескивает вино на одежду труса, а искренняя верная любовь достойно проходит все испытания. В «современном» варианте баллады автор увеличивает число строф и стихов (с 45 до 51 и со 196 до 204 соответственно), однако в отличие от старинной, «вклинивающей» в катрены секстины, он сохраняет композиционную стройность так, что все четверостишия «новой» баллады представляют собой законченное синтаксическое целое. Создавая атмосферу средневековой эпохи, «современный» поэт пользуется архаичным словом и формами отстраненно — для него важен средневековый набор средств художественной выразительности, прежде всего разные виды повтора: и не только звуковые (аллитерация), синтаксические (параллелизм) и лексические (анафора), но и образные (мотивы и ситуации). Насыщенность односложной лексикой в новой балладе — дань давней традиции, что вполне соответствует простоте и лаконизму старой баллады, в которой многосложными словами являются большей частью лишь имена собственные (Guenever, Craddockes, Christmasse). При воспроизведении средневекового стиля автор «новой» баллады оперирует односложными словами с дифтонгами, долгими гласными и благозвучными сонантами (l, m, n). При этом воспроизводимый стиль воспринимается как чужой, условный для сохранения дистанции в несколько веков, разделяющих балладу средневековую (объект стилизации) и ее позднепросветительский аналог, воспроизводящий стиль и совокупность стилистических приемов подлинника.
При создании антологии кроме старых баллад Перси отправляет Шенстону для «корректировки» и собственные сочинения, в том числе и свои переводы из испанской поэзии, включенные впоследствии в «Памятники» («Испанская баллада»). «Мне бы хотелось, — обращается он к Шенстону в ноябре 1760 г., — чтобы Вы сделали критические замечания по моему переводу (на отдельном листе), и вернули мне вместе с Вашей оценкой и исправлениями». Далее он благодарит Шенстона за то истинное произведение искусства, которое удалось создать благодаря тем способствующим его совершенствованию часам общения в Лисоуз (поместье Шенстона. — Д.А.) [1, р. 49].
«Памятники старинной английской поэзии» из-за затянувшихся разногласий с издателем вышли в свет спустя два года после смерти Шенстона, став «эпохальным событием в истории английской литературы» [14, p. 883]. Ни один поэтический сборник того времени не имел столь внушительного успеха: при жизни Перси он выдержал несколько изданий. Имя же поэта, принимавшего в его подготовке столь деятельное участие, в многочисленных эссе и предисловиях к различным изданиям лишь упоминается. Хотя Перси в течении нескольких месяцев и вынашивал мысль посвятить сборник Шенстону, судьба распорядилась иначе: посвящение, предложенное и блистательно отредактированное самим С. Джонсоном, непревзойденным мастером этого жанра [5, p. 28, 85; 15, p. 311], было адресовано графине Нортумберлендской, на долгие года ставшей покровительницей Перси.
Источники и литература
1. Thomas Percy und William Shenstone. Ein Briefwechsel aus der Entstehungszeit der Reliques of Ancient English Poetry. Von Dr. Hans Hecht. Strassburg, 1909. 145 S.
2. Burns R. The Works of Robert Burns: in 6 vols. London, 1891. Vol. 1. 350 p.
3. The Percy Letters: in 9 vols. Louisiana; New Haven; London, 1944-1988; The Correspondence of Thomas Percy and Thomas Warton / eds M. G. Robertson, L. Dennis. Louisiana, 1951. Vol. 3. 189 p.
4. Shenstone W. Letters / ed. by D. Mallam. London, 1939. 475 p.
5. The Percy Letters: in 9 vols. Louisiana; New Haven; London, 1944-1988; The Correspondence of Thomas Percy and Robert Anderson / ed. by W. E. K. Anderson. New Haven; London, 1988. Vol. 9. 344 p.
6. Churchill I. L. William Shenstone’s Share in the Preparation of Percy’s Reliques // Publications of the Modern Language Association of America. 1936. Vol. 51, N 4. P. 960-974.
7. Reliques of Ancient English Poetry by Thomas Percy: in 3 vols. / ed. by H. B. Wheatley. London, 1886. Vol. 1. 460 p.; Vol. 3. 423 p.
8. Williams M. William Shenstone. A Chapter in 18th Century Taste. Birmingham. 1935. 152 p.
9. Nichols J. B. Illustrations of the Literary History of the Eighteenth Century: in 8 vols. / ed. by J. B. Nichols. London, 1848. Vol. 7. 856 p.
10. Hales J. W., Furnivall F. J. Bishop Percy’s Folio Manuscript. Ballads and Romances: in 4 vols. London, 1867. Vol. 1. 536 p.
11. Collected Works of Oliver Goldsmith: in 5 vol. / ed. by A. Friedman. Oxford, 1966. Vol. 4. 441 p.
12. Reliques of Ancient English Poetry consisting of Old Heroic Ballads, Songs, etc. by Thomas Percy / ed. by E. Walford. London, 1880. 438 p.
13. The Journal of Sir Walter Scott / ed. by W. E. K. Anderson. Oxford, 1972. 812 p.
14. The Dictionary of National Biography: in 22 vols. / eds L. Stephen, Sir S. Lee. Oxford, 1921. Vol. 15. 1352 p.
15. Boswell J. The Life of Dr. Johnson: in 2 vols. 1960. Vol. 1. 638 p.
Статья поступила в редакцию 25 января 2011 г.
