CC BY
6DOI 10.20310/2658-5383-2021-4-42-46 УДК 342.7
ПРОБЛЕМЫ ИНТЕГРАЦИИ ОБЩЕПРИЗНАННЫХ СТАНДАРТОВ ОСНОВНЫХ ПРАВ И СВОБОД С ПОЗИЦИИ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ*
Джамиля Сейфаддиновна Велиева
заведующий кафедрой конституционного и международного права
Поволжского института управления имени П.А Столыпина — филиала РАНХиГС,
доктор юридических наук, профессор
E-mail: ya.wds05@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5860-7516
Аннотация. В статье рассматриваются проблемы, связанные с применением в Российской Федерации общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров, соотношения их по юридической силе с нормами национального законодательства, в том числе с Конституцией Российской Федерации и решениями Конституционного Суда РФ.
Ключевые слова: Конституция РФ, общепринятые принципы и нормы международного права, правоприменительный приоритет, Европейский суд по правам человека, Конституционный Суд РФ, правовая определенность.
PROBLEMS OF INTEGRATION OF GENERALLY RECOGNIZED STANDARDS OF FUNDAMENTAL RIGHTS AND FREEDOMS FROM THE PERSPECTIVE OF NATIONAL LEGAL SYSTEM CERTAINTY**
Dzhamilya S. Velieva
Head of the Department of Constitutional and International Law of the Povolzhsky Institute of Management Named after P. A. Stolypin
of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA),
Doctor of Law, Professor
E-mail: ya.wds05@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5860-7516
Abstract. The article deals with the problems related to the application of generally recognized principles and norms of international law in the Russian Federation, as well as international treaties, their correlation in legal force with the norms of national legislation, including the Constitution of the Russian Federation and decisions of the constitutional Court of the Russian Federation.
Keywords: the Constitution of the Russian Federation, generally accepted principles and norms of international law, law enforcement priority, the European court of human rights, the constitutional Court of the Russian Federation, legal certainty.
* Настоящая публикация подготовлена в рамках поддержанного Российским фондом фундаментальных исследований научного проекта 19-011-00418 «Конституционный принцип правовой определенности в механизме реализации прав и свобод человека».
** Acknowledgements: The article is written with the support of the Russian Foundation for Basic Research (RFBR), project No. 19-011-00418 "Constitutional principle of legal certainty in the mechanism of realization of human rights and freedoms".
42 __©Велиева Д. С., 2021
В рамках проведенной в текущем году конституционной реформы излишнюю актуализацию получила проблема соотношения решений норм международного права в истолковании межгосударственных органов и конституционно-правовых положений. В статье 79 Конституции РФ появилось указание, что решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции, не подлежат исполнению в России. В статье же 125 появилось ранее не закрепленное Основным законом полномочие Конституционного Суда разрешать вопрос о возможности исполнения решений межгосударственных органов.
Само по себе это не ново для правовой системы Российской Федерации. Это положение первоначально было включено в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» и явилось прямым результатом принятия Европейским Судом по правам человека решения по делу «Анчугов и Гладков (Anchugov and Gladkov) против Российской Федерации»1.
Однако, как это согласуется с конституционным положением части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, где говорится о правоприменительном приоритете международных договоров перед правилами, предусмотренными законом? Безусловно, в силу национального суверенитета, ни один правовой акт не может противоречить Конституции как Основному закону государства. С одной стороны, положение, легитимизирующее международные договоры как часть национальной правовой системы и придающее им «правоприменительный приоритет» перед положениями национальных законов, закрепляется нормами Конституции. С другой — Россия как субъект международного права обязалась не только соблюдать Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, но и ipso facto признала юрисдикцию Европейского суда. Т. е. как субъект международного права Российская Федерация обязана выполнить решение Европейского
1 Постановление ЕСПЧ от 04.07.2013 «Дело "Анчугов и Гладков (Anchugov and Gladkov) против РФ"» // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2014. № 2. С. 11, 124-142.
суда и на этом уровне (международном) положения национальной правовой системы не имеют значения.
Кроме того, статья 17 Конституции закрепляет, что права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. В 2006 году председатель Конституционного Суда В. Д. Зорькин писал, что общепринятые принципы и нормы международного права, а также международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы и имеют приоритет перед законом, а это означает, что «положения Конституции, закрепляющие конкретные права и свободы человека и гражданина, должны в соответствии с Конституцией толковаться Конституционным Судом согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. В том числе, следовательно, согласно общепризнанным стандартам в сфере основных прав и свобод, в том виде как они выражены в Конвенции в ее истолковании Страсбургским судом»2. Тем не менее, как выяснилось, на практике взгляды Конституционного Суда и ЕСПЧ о стандартах обеспечения прав, предусмотренных Конвенцией (и Конституцией) не совпадают, вследствие чего сформулированные этими органами правовые позиции могут заметно различаться.
Весьма наглядным в данном случае является пример с делом Маркина, по которому Конституционный Суд РФ и ЕСПЧ вынесли диаметрально противоположные решения. Это вызвало очень серьезный резонанс в российской политической и научной среде. В частности, Председатель Конституционного Суда В. Д. Зорькин выступил с рядом довольно резких замечаний в адрес ЕСПЧ. В интервью, опубликованном в «Российской газете», с интригующим названием «Предел уступчивости» он констатировал, что «Европейский суд впервые "в жесткой правовой форме" подверг сомнению решение Конституционного Суда Российской Федерации»3. Председатель Конституционного Суда решение Большой
2 Зорькин В. Д. Интеграция европейского конституционного пространства: вызовы и ответы // Журнал российского права. 2006. № 12. С. 19.
3 Зорькин В. Д. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 октября.
палаты ЕСПЧ по делу Маркина расценил как «вмешательство в полномочия национального законодателя».
Эта проблема усугубляется тем, что положения национальных конституций фактически «дублируют» нормы Европейской конвенции или наоборот — факт в том, что и решения Европейского суда по правам человека и практика национальных (как правило — конституционных) судов имеют фактически единую нормативную основу. Таким образом отмеченный конфликт является именно конфликтом толкований. Между тем, на наш взгляд, важнейшим условием обеспечения содержательной определенности основных прав и свобод является существование единого и единственного (!) органа, наделенного полномочиями официального толкования соответствующих положений Основного закона. В противном случае мы будем иметь несколько «фактических конституций» или официальных интерпретаций конституционного текста — по числу органов, которые вправе выявлять «действительный смысл» Основного закона.
Вместе с тем, проблема не исчерпывается столкновением амбиций национальных конституционных судов и Европейского суда по правам человека. Давайте на минутку представим, что Россия примет решение исполнить, например, решение Европейского суда по делу Анчугова и Гладкова, и внести соответствующее положение в свою Конституцию. Но это не может быть сделано «автоматически», только на основании постановления ЕСПЧ — необходимо использовать демократические процедуры, предусмотренные национальным законодательством. В частности, согласно статье 135 Конституции Российской Федерации предложение об изменении второй главы, а, соответственно, и о пересмотре всего Основного закона, перво-наперво, должно быть поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы. Только после этого собирается Конституционное Собрание (закона о котором еще нет!). Конституционное Собрание либо подтверждает неизменность Конституции, либо разрабатывает проект нового Основного закона, который, в свою очередь, принимается двумя третями голосов уже Конституционного Собрания либо выно-
сится на всенародное голосование. Велика ли вероятность, что поправки, предусматривающие возможность участвовать в выборах лицам, осужденным за совершение преступления и находящимся в местах лишения свободы, смогут пройти всю эту процедуру и будут приняты? Это риторический вопрос: представляется, что данное предложение не сможет набрать даже необходимого количества голосов для созыва Конституционного Собрания!
Но, повторимся, вот эта демократическая процедура изменения Конституции Российской Федерации не может быть проигнорирована. Поэтому проблема, которую мы хотели бы рассмотреть в данной работе может быть обозначена как «национальные демократические процедуры уб решение Европейского суда по правам человека».
Наш «мысленный эксперимент» не является гипотетическим рассуждением, оторванным от реальности, а, как показывает мировая практика, представляет собой вполне достоверную модель развития событий. Дело Анчугова и Гладкова не является уникальным прецедентом «против России», на самом деле подобное решение вопроса об избирательных правах лиц, осужденных за совершение преступлений, является устойчивой практикой Европейского суда. Так, например, к аналогичным выводам Суд пришел в деле «Херст против Великобритании», «Фродль против Австрии», «Скоппола против Италии».
При этом дело Херста показательно тем, что Великобритания предприняла попытку его исполнения и внесла соответствующий законопроект на рассмотрение парламента, однако, Палата общин в 2011 году подавляющим большинством голосов (234 против 22) отказалась изменить национальное избирательное законодательство с целью исполнения решения Европейского суда.
Не собираясь в рамках данной работы обсуждать обоснованность решения ЕСПЧ и весомость доводов властей Великобритании или России, мы хотели бы подчеркнуть существование сложной (практически неразрешимой) институциональной проблемы, которая связана с практической реализацией решений Европейского суда в рамках национального правопорядка.
Как известно, исполнение решений, вынесенных ЕСПЧ против конкретного государства,
44
Государственно-правовые исследования. 2021. Выпуск 4
предполагает со стороны последнего принятие мер как частного, так и общего характера4. Первые предполагают устранение выявленных нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, вторые — направлены на предупреждение таких нарушений в будущем, в том числе, путем изменения действующего законодательства.
Примечательно, что Комитет министров Совета Европы (СЕ) с учетом всех обстоятельств пришел к выводу, что Россия исполнила решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу «Анчугов и Гладков против России»5. Такое решение было принято с учетом того, что значительная часть осужденных за преступления небольшой или средней тяжести приговариваются к наказанию в виде общественных работ (их Комитет министров СЕ рассматривает как аналог лишения свободы) и при этом они не лишаются активного избирательного права. Но ведь именно о подобном варианте решения этой проблемы и говорил Конституционный Суд в своем Постановлении от 19.04.2016 № 12-П: «...Законодатель правомочен, последовательно реализуя принцип гуманизма в уголовном праве, оптимизировать систему уголовных наказаний, в том числе посредством перевода отдельных режимов отбывания лишения свободы в альтернативные виды наказаний, хотя и связанные с принудительным ограничением свободы осужденных, но не влекущие ограничения их избирательных прав»6.
4 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // Российская газета. 2003. 2 декабря.
5 H46-17 Anchugov and Gladkov group v. Russian Federation (Application No. 11157/04) // Council of Europe: [сайт]. URL: https://search.coe.int/cm/Pages/result_details. aspx? 0bjectID=0900001680972e12 (дата обращения: 25.11.2020).
6 Постановление Конституционного Суда РФ от 19.04.2016 № 12-П «По делу о разрешении вопроса
В заключение следует отметить, что системы международного и внутригосударственного права находятся в сложном диалектическом взаимодействии, вследствие чего в мировой доктрине сформировалось две теории их взаимного соотношения: монистическая и дуалистическая (существует и ряд промежуточных точек зрения: умеренный монизм или умеренный дуализм и т.п.). Причем, данное разграничение имеет не только доктриналь-ный или научный характер, а определяется общим законодательным подходом того или иного государства.
Необходимо отметить, что на сегодняшний день большинство государств в той или иной форме закрепляют место международных норм права (по крайней мере, закрепляющих основные права и свободы человека) в собственной системе права, формируя, таким образом, своего рода «пространство встречи» этих различных правопорядков. Например, согласно статье 9 Конституции Австрии (часть 1), «общепризнанные нормы международного права действуют в качестве составной части федерального права». Статья 96 Конституции Испании содержит указание, что «законно заключенные и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства». В Основном законе Германии провозглашается, что «общепризнанные нормы международного права являются составной частью права Федерации».
Все это создает иллюзию о существующем конституционно-правовом признании монистического подхода к соотношению международного и национального права. Однако, обозначенная нами выше проблема показывает, что это всего лишь иллюзия.
о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу "Анчугов и Гладков против России" в связи с запросом Министерства юстиции РФ» // Собрание законодательства РФ. 2016. № 17. Ст. 2480.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Зорькин В. Д. Интеграция европейского конституционного пространства: вызовы и ответы // Журнал российского права. 2006. № 12. С. 14-23.
2. Зорькин В. Д. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 октября.
REFERENCES
1. Zor'kin V. D. Integratsiya evropeyskogo konstitutsionnogo prostranstva: vyzovy i otvety [Integration of the European constitutional space: challenges and responses]. Zhurnal rossiyskogoprava [Journal of Russian Law]. 2006. № 12. Pp. 14-23. (In Russ.).
2. Zor'kin V. D. Predel ustupchivosti [Limit of compliance]. Rossiyskayagazeta [Russian Gazette]. 2010. October 29. (In Russ.).
Для цитирования:
Велиева Д. С. Проблемы интеграции общепризнанных стандартов основных прав и свобод с позиции определенности национальной правовой системы // Государственно-правовые исследования. 2021. Вып. 4. С. 42-46.
For citation:
Veliyeva D. S. Problemy integracii obshchepriznannyh standartov osnovnyh prav i svobod s pozicii opredelennosti nacional'noj pravovoj sistemy [Problems of integration of universally recognized standards of fundamental rights and freedoms from the position of certainty of the national legal system]. Gosudarstvenno-pravovyye issledovaniya [State Legal Research]. 2021. Issue 4. Pp. 42-46. (In Russ.).
