CC BY
67
3.5. КОНСТИТУЦИОННЫЕ РИСКИ ПРИЗНАНИЯ РОССИЕЙ ПРИОРИТЕТА МЕЖДУНАРОДНОГО ДОГОВОРА ПЕРЕД НАЦИОНАЛЬНЫМ ЗАКОНОМ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ В ДОКТРИНЕ КОНСТИТУЦИОННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ГОСУДАРСТВА
Попова Юлия Юрьевна, канд. юрид. наук. Должность: доцент. Место работы: Дальневосточный федеральный университет. Подразделение: кафедра конституционного и административного права. E-mail: [email protected]
Аннотация: В статье анализируются конституционные риски, связанные с закреплением в Конституции России приоритета международного договора перед законом Российской Федерации. Автор приводит в качестве примера неблагоприятного последствия такого признания отдельные решения Европейского Суда по правам человека, которые были вынесены против Российской Федерации. Анализируется доктрина конституционной идентичности примененная Конституционным Судом Российской Федерации для преодоления конституционных рисков, возникающих в связи с обязанностью России исполнить решения ЕСПЧ.
Ключевые слова: конституционный риск, конституционная идентичность, общепризнанные принципы и нормы международного права, международный договор, конституционный контроль, Конституционный Суд Российской Федерации, Европейский Суд по правам человека.
CONSTITUTIONAL RISKS OF RUSSIA'S RECOGNITION OF THE PRIORITY OF AN INTERNA TIONAL TREA TY BEFORE A NATIONAL LAW AND WAYS OF OVERCOMING THEM IN THE
DOCTRINE OF THE CONSTITUTIONAL IDENTITY OF THE STATE
Popova Iuliia Yurievna, PhD at law. Position: Associate Professor. Place of employment: Far Eastern Federal University. Department: Constitutional and Administrative Law. E-mail: [email protected]
Annotation: The article is devoted to Constitutional Risks associated with fixing in the Constitution of Russia priority of the international treaty before the Law of the Russian Federation. Author cites as an example of the adverse consequences of such recognition the individual decisions of the European Court of Human Rights handed down against Russia. The Doctrine of Constitutional Identity applied by the Constitutional Court of the Russian Federation is being analyzed to overcome the constitutional risks arising in connection with Russia's obligation to implement the ECHR decisions.
Keywords: constitutional risk, generally recognized principles and norms of International Law, international treaties, constitutional control, the Constitutional Court of the Russian Federation, the European Court of Human Rights.
Среди задач современного государствоведения выделяется выявление и оценка существующих конституционных рисков. Знание рисков и грамотное управление ими позволяет избежать конституционные кризисы,
обеспечить стабильную реализацию внутренней и внешней политики государства.
Понятие «риск» используется как в общественных, так и в естественных науках. В настоящее время в философии выделяют отдельное направление - рисколо-гию. Некоторые авторы утверждают, что рискология уже представляет собой науку, обладающую собственным объектом, предметом и методами [1, с.89; 21, с.16].
В праве категория «риск» впервые стала использоваться в XIX веке применительно к гражданско-правовым договорам. Конституционное законодательство России не оперирует таким понятием, при этом оно встречается, например, в банковском законодательстве, а также корпоративном законодательстве [10, с.77; 15, с.50; 22, с.1]. Теория конституционного риска является недостаточно исследованной современной наукой [16, с.31]. Данная проблема заслуживает пристального внимания для определения благоприятных или, наоборот, негативных последствий, возникновение которых возможно в процессе реализации конституционно-правовых норм. Конституционные риски могут содержаться не только в тексте Основного закона страны, но и в любом другом источнике права. Так, например, поводом и основанием к рассмотрению дела в Конституционном Суде России является выявленная неопределенность соответствует ли Конституции закон, иной нормативный правовой акт.
Полагаем, что под риском в конституционном праве следует понимать существование неопределенности, обусловленной наличием или отсутствием государственно-правовых норм, влекущей за собой благоприятные или неблагоприятные последствия для субъектов конституционно-правовых отношений.
Одним из таких рисков можно назвать включение общепризнанных норм и принципов международного права в качестве составляющей в систему российского права, а также закрепление нормы, устанавливающей приоритет международного договора Российской Федерации перед законом (часть 4 статьи 15 Конституции РФ). «... указанное конституционное положение, - пишет профессор В.В. Гаврилов, - следует толковать в том смысле, что нормы международного права включаются в состав правовых регуляторов, действующих на территории нашей страны, становясь элементом нормативного уровня российской правовой системы.» [7, с. 147]. Включение в Основной закон страны такого положения было осуществлено для сближения национальной правовой и международно-правовой систем [20, с.36].
Согласно позиции Пленума Верховного Суда России, изложенной в Постановлении от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств, отклонение от которых недопустимо, а под общепризнанной нормой международного права - правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в качестве юридически обязательного. В Постановлении Пленума Верховного Суда России от 31 октября 1995 года №8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» отмечено, что общепризнанные принципы и нормы международного права находят свое отражение в международных
пактах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах).
В отношении международных договоров - приоритетом перед законами России обладают лишь межгосударственные и межправительственные договоры, ратифицированные в форме федерального закона, опубликованного и вступившего в силу. Они имеют приоритет в отношении законов и подзаконных актов.
До определенного времени в науке существовал спор о юридической силе общепризнанных принципов и норм международного права, в котором высказывались даже мнения о приоритете данных положений перед Конституцией России [20, с.96]. Окончательную точку в нем поставил Конституционный Суд, высказавший правовую позицию, в соответствии с которой суды должны исходить из высшей юридической силы и прямого действия Конституции России и из приоритета общепризнанных принципов и норм международного права по отношению к внутреннему законодательству [24].
Рассмотрим конституционные риски, существование которых обусловлено положениями части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации. Целью данных рассуждений не является доказывание бесполезности и опасности общепризнанных принципов и норм международного права для России. Абсолютно недвусмысленно в тексте основного закона страны говорится: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права в соответствии с настоящей Конституцией» (часть 1 статьи 17). Более того, некоторые из них даже включены в текст Конституции РФ. Например, право на политическое убежище (часть 1 статьи 63), гарантии прав коренных малочисленных народов (статья 69) и другие.
Как известно, с 1998 года Россия является участницей Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее по тексту статьи - Европейская Конвенция). Не всегда государствам, ратифицировавшим данный документ, удается в полном объеме соблюдать установленные ею нормы. «Конституция и Конвенция, - отмечает в особом мнении по делу ЮКОСа судья Конституционного Суда К.В. Арановский, - друг другу близки, но не вполне совпадают по объему, предмету, и конституционность закона не означает, что его применение не нарушит конвенцию, как соблюдение Конвенции не гарантирует ему конституционность» [25].
Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) осуществляет международный конвенциональный контроль по индивидуальным жалобам и конкретным делам, чтобы обеспечить соблюдение минимальных общеевропейских стандартов в национальной защите установленных Европейской Конвенцией [6, с.42]. В результате признания ЕСПЧ нарушений прав и свобод человека государство-ответчик обязано выплатить справедливую компенсацию потерпевшему, а также устранить в разумные сроки причины нарушения.
На протяжении долгих лет между Конституционным Судом России и Европейским Судом существовал достаточно продуктивный диалог. Конституционный Суд использовал практику ЕСПЧ для усиления аргументации в своих решениях, а также обращал внимание органов государственной власти и местного самоуправления на необходимость соблюдения фундаментальных прав и свобод, закрепленных в Европейской Конвенции
и протоколах к ней. ЕСПЧ также при рассмотрении дел, направленных против Российской Федерации, учитывал позиции, отраженные в решениях Конституционного Суда. Подтверждением этому служит информация Управления международных связей ЕСПЧ, согласно которой в период с 1999 по 2011 гг. Европейский Суд ссылался на правовые позиции Конституционного Суда России практически в каждом шестом постановлении по существу и в каждом десятом решении о приемлемости [18, с.46-47].
Однако нельзя говорить о полном взаимопонимании в отношениях Европейского Суда и органов, осуществляющих конституционное правосудие в государствах-участниках Совета Европы. В ноябре 2006 года инициативная группа из авторитетных судей, ученых и парламентариев в своем докладе Комитету Министров Совета Европы предложила учредить процедуру направления высшими национальными судами в Страсбург запросы о консультативном заключении о толковании Европейской Конвенции и протоколов к ней, что способствовало бы диалогу судей и усилению «конституционной» роли ЕСПЧ [18, с.38]. Так в 2013 году появился Протокол №16 к Европейской Конвенции. Необходимость в данном документе потому, что периодически стали возникать противостояния между Европейским Судом и национальными судами, опирающимися на исторический опыт, вековую практику и специфику национального законодательства [11, с.398-415].
Для России «предел уступчивости» в отношениях Конституционного Суда и Европейского Суда наступил 8 лет назад. В 2010, а затем в 2013 году ЕСПЧ было принято два решения, породивших конституционные риски для суверенитета России. Речь идет о Постановлении от 7 октября 2010 года по делу «Маркин против России» и Постановлении от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России». В первом Постановлении позиция ЕСПЧ не совпала с позицией Конституционного Суда, признавшего право на отпуск по уходу за детьми только для военнослужащих женщин соответствующим Конституции РФ, не нарушающим конституционные права заявителя [26]. Такое ограничение высший орган конституционного контроля России посчитал соразмерным, связанным с обеспечением безопасности и обороноспособности страны1 [2, с.7]. ЕСПЧ же усмотрел в российских законах дискриминацию прав мужчин-военнослужащих, обосновав это равноправием женщин и мужчин. России рекомендовалось изменить соответствующие положения законодательства о военной службе для исключения поступления подобных жалоб в Европейский Суд в будущем.
Если в рассматриваемом Постановлении рекомендации касались изменения федерального законодательства, то в случае с решением ЕСПЧ по делу «Анчугов и Гладков против России» была поставлена под сомнение стабильность Конституции. Проанализировав материалы государств-участников Совета Европы по данной проблеме, ЕСПЧ пришел к выводу, что статья 32 Конституции России, предусматривающая полный и автоматический запрет голосовать лицам, находящимся в местах лишения свободы по приговору суда, нарушает
1 Нельзя не согласиться с мнением судьи Конституционного Суда К.В. Арановского, согласно которому пренебрежение национальными интересами недопустимо. В отличие от отдельных стран-участниц Европейской Конвенции, «Россия не состоит в НАТО, что само по себе делает несопоставимыми ее оборонные нужды с нуждами участников Альянса, не говоря уже о размерах обороняемой территории, протяженности границ, ядерном оружии».
статью 3 протокола №1 к Европейской Конвенции [8, с.13].
Как отмечает профессор Берлинского университета им. Гумбольдта А. Бланкенагель, в чьих работах встречается и критика правовых позиций Конституционного Суда России по вопросу исполнения постановлений ЕСПЧ [4, с.152-162], рассматриваемое решение Европейского Суда является неисполнимым для России. «Исполнимость решения, - продолжает мысль А. Блан-кенагель, - означает, что исполнение находится в руках обязываемого государства и его органов, что государство, если оно хочет, может исполнить решение. Акт принятия новой Конституции является ничем (и никем, и менее всего ЕСПЧ) не связанным актом волеизъявления суверена, то есть народа. Европейский Суд требует от Российской Федерации невозможного. Понятие «невозможное», по сути, ведет к выводу о слабости решения ЕСПЧ. Уже в римском праве существовал принцип ultra posse nemo tenetur: никто не может быть обязан делать невозможное. При этом «невозможным» может быть то, что является невозможным по объективным или по субъективным причинам. Этот принцип действует во всех правопорядках, а также в международном праве» [3, с.135-150] (например, статья 61 Венской конвенции о праве международных договоров).
ЕСПЧ перешел к расширенному применению мер общего характера. «С момента вступления в силу Дополнительного протокола №11 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, - пишет председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин, - ЕСПЧ получил все формальные возможности для того, чтобы целенаправленно изменять конвенционную систему и более свободно воплощать в жизнь активистскую позицию, для чего Суд использует разного рода теоретические обоснования и конструкции - от доктрины европейского консенсуса и пределов усмотрения государств до понимания Конвенции как «живого инструмента»» [14, с.7]. «Используя данную практику, - отмечает судья Конституционного Суда А.Н. Кокотов, -ЕСПЧ, по сути, преобразовал себя в полноценный нор-моконтрольный орган ... Однако это прямо не предусмотрено ее положениями и не было условием ее ратификации со стороны Российской Федерации» [19, с.15].
Стало очевидным, что позиция наднационального судебного органа может стать инструментом в процессе ослабления государства. С учетом этого был поставлен вопрос об усилении роли Конституционного Суда России как органа, способного защитить национальный суверенитет и основополагающие конституционные ценности от «сомнительных решений Европейского Суда» [13].
Решения, впоследствии принятые Конституционным Судом, основываются на доктрине конституционной идентичности государства, до сих пор не получившей должного внимания в науке конституционного права России [12, с.1-18; 23]. Конституционная идентичность -это совокупность внутригосударственных норм о базовых правах и конституционных ценностях, традициях народа, а также гарантирующие эти права, ценности и традиции нормы об основах конституционного строя, позволяющая снизить вероятность между национальным и наднациональным правом, охраняющая народный и государственный суверенитет государства. Своему появлению упомянутая доктрина обязана неизбежному для современных государств процессу глобализации [9]. Создание Европейского Союза, Совета Европы, а в связи с этим и появление наднациональ-
ных органов, чьи решения не всегда согласуются с национальными конституциями, заставили современные государства задуматься об охране конституционных традиций. Зарубежная конституционная юстиция давно применяет доктрину конституционной идентичности для обоснования наиболее сложных решений [5, с.9-12]. При этом органы, осуществляющие конституционный контроль, часто исходят из того, что «именно писаная конституция является квинтэссенцией конституционной идентичности нации» [14, с.7]. Концепция конституционной идентичности позволила Конституционному Суду России определить наиболее значимые положения Конституции.
Первым решением от 6 декабря 2013 года №27-П Конституционный Суд России разрешил проблему исполнения решения ЕСПЧ по делу «Маркин против России» [27]. Судом было определено, что если суд общей юрисдикции придет к выводу о невозможности исполнения постановления ЕСПЧ без признания не соответствующими Конституции РФ законоположений, относительно которых ранее Конституционный Суд России констатировал отсутствие нарушения ими конституционных прав заявителя в конкретном деле, он правомочен приостановить производство и обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности этих законоположений. Если в ходе конституционного судопроизводства рассматриваемые законоположения будут признаны не противоречащими Конституции России, Конституционный Суд, имея в виду, что для суда общей юрисдикции в любом случае исключается отказ от пересмотра вступившего в силу судебного постановления как процессуальной стадии, обусловленной, в частности, вынесением постановления ЕСПЧ, в рамках своей компетенции определяет возможные конституционные способы реализации постановления ЕСПЧ.
Долгое время не было ясности, как поступить в отношении решения ЕСПЧ по делу «Анчугов и Гладков против России». Ведь вопросы, затронутые ЕСПЧ, напрямую касались внутренних дел государства. Как известно, статья 32 Конституции России, ограничивает активное избирательное право граждан, находящихся в местах лишения свободы по приговору суда. Эта норма является составной частью главы, изменение которой возможно лишь путем пересмотра Конституции Российской Федерации. ЕСПЧ не мог этого не знать. Можно сказать, что под сомнение была поставлена не просто конституционная норма, а конституционная традиция2 и стабильность Основного закона. Справедливы замечания судей Конституционного Суда РФ С.Д. Князева и К.В. Арановского. «Нестабильность Конституции, - пишет С.Д. Князев, - может повлечь дискредитацию Основного закона, результатом которой может стать если не полное отторжение конституционных ценностей, то, как минимум, серьезное ослабление принципов и институтов конституционализма [17, с.7]. «От непрерывных, обильных правовых заимствований и чрезмерной лояльности стандартам, по мнению К.В. Арановского, -может пострадать вера народа в себя и свою способность наладить конституционный строй» [2, с.9].
Конституционный Суд России впервые упомянул доктрину конституционной идентичности и обосновал ее применение при неисполнении решений Европейского Суда в Постановлении от 14.07.2015 N 21-П [28].
2 Запрет на избирательное право заключенных впервые был установлен Конституцией РСФСР 1918 года.
Высший орган конституционного контроля пояснил, что взаимодействие европейского и конституционного правопорядка невозможно в условиях субординации, поскольку только диалог между различными правовыми системами является основой их надлежащего равновесия. Именно такого подхода призван придерживаться в своей деятельности Европейский Суд как межгосударственный субсидиарный судебный орган, и именно от уважения им национальной конституционной идентичности государств-участников Европейской Конвенции во многом зависит эффективность ее норм во внутригосударственном правопорядке. Если Конституция Российской Федерации не позволяет согласиться с отдельным постановлением Европейского Суда, Конституционный Суд обязан отразить это несогласие в своем решении. В то же время, признавая фундаментальное значение европейской системы защиты прав и свобод человека и гражданина, частью которой является постановление Европейского Суда, Конституционный Суд выразил готовность к поиску правомерного компромисса ради поддержания этой системы. Поводом к рассмотрению таких дел, по мнению Конституционного Суда, должен послужить официальный запрос компетентного федерального органа исполнительной власти.
Следующим шагом стало претворение механизма, основанного на доктрине конституционной идентичности, в жизнь. Окончательная точка в деле «Анчугов и Гладков против России» была поставлена с принятием Конституционным Судом Постановления от 19.04.2016 №12-П [29]. Им была признана невозможность исполнения постановления ЕСПЧ от 4 июля 2013 года в части законодательного закрепления избирательных прав лиц, находящихся в местах лишения свободы по приговору суда, в связи с прямым противоречием части 3 статьи 32 Конституции России. Вместе с тем, Конституционный Суд указал, что законодатель не лишен возможности, последовательно реализуя принцип гуманизма в уголовном праве, оптимизировать систему уголовных наказаний, также путем перевода отдельных режимов отбывания лишения свободы в альтернативные виды наказаний, хотя и связанные с принудительным ограничением свободы, но не влекущие ограничение избирательных прав. Следовательно, не нарушая Основного закона государства, возможно частично исполнить решение ЕСПЧ.
Подводя итог сказанному, можно отметить, что с помощью позиций Конституционного Суда Российской Федерации, положившего в основу своих решений доктрину конституционной идентичности, был определен механизм преодоления конституционных рисков, обусловленных обязанностью России исполнять общепризнанные принципы и нормы международного права. Решение вопроса о возможности исполнения Россией решений наднациональных судебных органов предусмотрено в следующих процедурах : 1) рассмотрение Конституционным Судом России по запросу Министерства юстиции, как органа ответственного за исполнение решений межгосударственных органов, вопроса об исполнении таких решений; 2) рассмотрение Конституционным Судом запроса суда о проверке конституционности закона, подлежащего применению в конкретном деле, при том, что данный закон признан ЕСПЧ нарушающим конвенционные права граждан.
Список литературы:
1. Алехина Л.Н. О дефиниции риска / Л.Н. Алехина, Т.О. Дюкина, Ю.В. Шиленко // Наука и мир. 2014. №8. С.89-90.
2. Арановский К.В. Условия согласования практики международного и конституционного правосудия // Журнал конституционного правосудия. 2013. №3(33). С. 1 -10.
3. Бланкенагель А. Прощай, Совет Европы! или Совет Европы, давай поговорим!? Комментарий к Постановлению Конституционного Суда России от 19 апреля 2016 года об исполнимости Постановления ЕСПЧ по делу Ан-чугова и Гладкова от 4 июля 2013 года // Сравнительное конституционное обозрение. 2016. №6. С. 135-150.
4. Бланкенагель А., Левин И.Г. В принципе нельзя, но можно!.. Конституционный Суд России и дело об обязательности решений Европейского Суда по правам человека // Сравнительное конституционное обозрение. 2015. №5. С.152-162.
5. Васильева Т.А. Принцип уважения национальной идентичности государств - членов ЕС: проблемы интерпретации // Конституционное и муниципальное право. 2017. №6. С.9-12.
6. Витрук Н.В. Исполнение решений Европейского Суда по правам человека о признании нарушения Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Российское правосудие. 2011. №11. С. 3948.
7. Гаврилов В.В. Понятие и взаимодействие международной и национальных правовых систем. М., 2018. 224 с.
8. Должиков А. «Гордость и предубеждение»: соразмерность полного конституционного запрета заключенным голосовать в России. Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года // Международное правосудие. 2013. №4. С.11-31.
9. Дудин М.Н., Лясников Н.В., Иващенко Н.П., Фролова Е.Е. Россия в системе мировой экономики и международных связей в условиях инновационной трансформации социально-экономических систем. Монография // М., Ру-сайнс, с. 194
10. Dudin M.N., Sekerin V.D., Smirnova O.O., Frolova E.E., Sepiashvili E.N. State anti-crisis management of banking sector: looking for optimization ways and contemporary development trends // Journal of advanced research in law and economics, 2014, № 5, vol. 2, p. 74-81
11. Зенин А.А. Консультативные заключения Европейского Суда по правам человека и Протокол №16 к Конвенции (к истории вопроса) // Российский ежегодник европейской конвенции по правам человека. М., 2015. С. 398415.
12. Зорькин В.Д. Конституционная идентичность России: доктрина и практика // Журнал конституционного правосудия. 2014. №4(58). С.1-18.
13. Зорькин В.Д. Предел уступчивости // Российская газета. 29.10.2010. №5325.
14. Зорькин В.Д. Суть права // Журнал конституционного правосудия. 2014. №5(59). С.1-11.
15. Ермаков С.Л., Фролова Е.Е. Основы внутрибанковского антикризисного управления и регулирования банковских рисков // Известия ИГЭА, 2011, № 6, с. 49-58;
16. Киреев В.В. Категория риска в российской конституционно-правовой науке // Проблемы права. 2013. №2(40). С.30-37.
17. Князев С.Д. Стабильность Конституции и ее значение для современного российского конституционализма // Конституционное и муниципальное право. 2015. №1. С.4-12.
18. Ковлер А.И. Соотношение европейского и национального права - обострение проблемы // Российский ежегодник европейской конвенции по правам человека. М., 2015. С.19-64.
19. Кокотов А.Н. О некоторых изменениях законодательства о Конституционном Суде Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2014. №5(59). С. 15-19.
20. Марочкин С.Ю. Действие и реализация норм международного права в правовой системе Российской Федерации: Монография. М., 2011. 288 с.
21. Черкашин М.Д. Феномен риска в современном обществе и новая роль науки // Философские и культурологические аспекты современного социально-гуманитарного знания. 2013. №1-2. С.16-20.
22. Фролова Е.Е. Риск-ориентированный подход в формировании организацией политики управления рисками // Правозащитник, 2016, № 2, с.1
23. Гаджиев Г.А. Конституционная идентичность и права человека в России : Официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации. http://www.ksrf.ru/ru/News/Documents/report_%D0%93%D0 %B0%D0%B4%D0%B6%D0%B8%D0%B5%D0%B2%20_20 16.pdf (дата обращения: 24.02.2018).
24. По делу о проверке конституционности статьи 14.1 Федерального закона «О погребении и похоронном деле» и Положения о погребении лиц, смерть которых наступила в результате пресечения совершенного ими террористического акта, в связи с жалобой граждан К.И. Гузиева и Е.Х. Кармовой : Постановление Конституционного суда от 28 июня 2007 года № 8 - П // Российская газета. 04.07.2007. № 4404.
25. Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации К.В. Арановского по делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 31 июля 2014 года по делу «ОАО «Нефтяная компания «ЮКОС» против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации : Официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации. http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision 258613.pdf (дата обращения: 24.02.2018).
26. Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Маркина Константина Александровича на нарушение его конституционных прав положениями статей 13 и 15 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей», статей 10 и 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих», статьи 32 Положения о порядке прохождения военной службы и пунктов 35 и 44 Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей : Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2009 г. № 187-О-О34 // Российская газета. 13.05.2009. №4908.
27. По делу о проверке конституционности положений статьи 11 и пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом президиума Ленинградского окружного военного суда : Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2013 №27-П // Российская газета. 18.12.2013. №285.
28. По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы : Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П // Российская газета. 27.07.2015. № 163.
29. По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Фе-
дерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации: Постановление Конституционного Суда РФ от 19.04.2016 N 12-П // Российская газета. 05.05.2016. №95.
Рецензия
на статью кандидата юридических наук, доцента кафедры конституционного и административного права Юридической школы Дальневосточного федерального университета Поповой Ю.Ю. на тему «Конституционные риски признания Россией приоритета международного договора перед национальным законом и пути их преодоления в доктрине конституционной идентичности государства»
Представленная на рецензирование научная статья посвящена актуальной теме, имеющей важное теоретическое и практическое значение. Практический интерес представляет утверждение автора о том, что одним из существенных рисков, в понимании конституционного права, является включение общепризнанных норм и принципов международного права в качестве составной части в систему российского права, а также закрепление нормы, устанавливающей приоритет международного договора Российской Федерации перед законом.
Как правильно отмечает автор, в настоящее время Европейский Суд по правам человека перешел к расширенному применению мер общего характера, что, в свою очередь, формирует наднациональную позицию судебного органа и может стать инструментом в процессе ослабления государства.
Материалы, представленные в статье, обладают новизной, цитируемые источники отражают современный взгляд на изучаемую проблему. Особый интерес представляет углубленный анализ наиболее существенных постановлений Европейского Суда по правам человека, по тематике исследования, а также последующей правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации. Бесспорным достоинством данной научной статья является освещение мнения зарубежных ученых, исследующих правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по вопросу исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека, в которых также отмечается, что Европейский Суд по правам человека в своих последних постановлениях зачастую нарушает принцип ultra posse nemo tenetur: никто не может быть обязан делать невозможное.
Представленная статья структурирована, логически завершена, выводы, сделанные в результате научного исследования, убедительно аргументированы в тексте работы. В аннотации содержатся основные идеи, изложенные автором в работе.
Представленная статья отвечает требованиям, предъявляемым к публикациям такого рода, и на основании вышеизложенного может быть рекомендована для опубликования в открытой печати.
Рецензент - старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса и международного частного права юридического института РУДН, к.ю.н. В.А.Кончева
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 81,41%.
