CC BY
186
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В РОССИИ:
ИЗБРАННЫЕ ДОКЛАДЫ УЧАСТНИКОВ ВСЕРОССИЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ СТУДЕНТОВ, МАГИСТРАНТОВ И АСПИРАНТОВ (21-22 АПРЕЛЯ 2017 г.)
УДК 343
С. Р. Бобылев
ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУТА ЗАДЕРЖАНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Рассматриваются теоретические и практические проблемы, которые возникают при задержании. Проанализированы вопросы, связанные с определением начального момента задержания, разграничением фактического и процессуального задержания, а также предложены меры по совершенствованию института задержания в уголовном процессе. К л ю ч е в ы е с л о в а: УПК РФ, задержание, подозреваемый, право на свободу, ЕСПЧ.
THE PROBLEMS OF THE INSTITUTION OF DETENTION IN CRIMINAL PROCEEDINGS
This article discusses theoretical and practical problems that arise during detention. In the present work, issues related to determining the initial moment of detention, delimiting actual and procedural detention, as well as measures to improve the institution of detention in criminal proceedings were analyzed.
K e y w o r d s: CPC RF, detention, suspect, right to freedom, ECHR.
Поступила в редакцию 4 апреля 2018 г.
Уголовно-процессуальный кодекс достаточно детально регламентирует процедуру задержания подозреваемого. Тем не менее на практике возникает множество проблем, связанных с ее реализацией. Основной вопрос, требующий разрешения, сводится, на наш взгляд, к следующему: входит ли время доставления лица в орган дознания или к следователю в 48-часовой срок задержания?
Некоторые авторы, связывая момент фактического задержания с моментом доставления лица, обосновывают это следующим образом: в силу внезапности возникновения оснований фактический захват заподозренного лица возможен и до возбуждения уголовного дела. Задержанием следует считать тот момент, когда задержанный был передан органам предварительного расследования, что может совпасть с моментом доставления1.
Задержание подозреваемого частными лицами (очевидцами, потерпевшим) не является моментом фактического задержания. Они не обязаны обеспечить допуск защитника к «захваченному» лицу, могут медлить с доставлением его в полицию (вплоть до незаконного лишения свободы) и т. д. Лишь с момента передачи «захваченного» правоохранительным органам возникает возможность допуска защитника, с момента появления которого следовало бы, на взгляд некоторых ученых,
1 См.: Смирнов А. В., Калиновский К. Б. Комментарий к ст. 92 УПК РФ // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. А. В. Смирнов. М., 2009. С. 149.
© Бобылев С. Р., 2018
Перспективы развития уголовного судопроизводства в России...
исчислять срок задержания. Это объясняется тем, что уголовно-процессуальные отношения складываются лишь с момента передачи задержанного в правоохранительные органы и появления повода для возбуждения уголовного дела. Свои рассуждения сторонники данного подхода строят на том, что момент фактического задержания - это момент фактического лишения свободы передвижения лица, производимого в порядке, установленном УПК РФ2. Поэтому предлагается толковать некоторые положения УПК РФ ограничительно, однако это противоречит позиции Конституционного Суда РФ, в соответствии с которой понятия «задержанный» и «подозреваемый» необходимо трактовать в конституционно-правовом, а не в уголовно-процессуальном смысле3.
Необходимо также обратить внимание на то, что в УПК РФ в отличие от КоАП РФ не дается определения доставления, эта конструкция лишь упоминается в ст. 92 УПК РФ. Помимо теоретического, данная проблема имеет ярко выраженный практический смысл. Правоприменителям весьма удобно считать, что срок задержания начинает течь с момента окончания доставления лица. Таким образом, получается, что лицо в период между захватом и окончанием процедуры его доставления дознавателю (следователю) находится вне правового поля. В большинстве случаев это позволяет сотрудникам правоохранительных органов не оформлять протокол задержания до тех пор, пока от задержанного не добьются признательных показаний.
Европейский суд по правам человека не раз констатировал, что Россия нарушает ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующую свободу и неприкосновенность личности. В ряде его решений говорится о недокументированных задержаниях и подчеркивается, что лишение свободы без его фиксации является нарушением самой сути гарантий ст. 5 Конвенции и тот факт, что задержание не было надлежащим образом и своевременно зафиксировано, признается грубейшим нарушением4. Отдельно подчеркнем, что Конституционный Суд РФ связывает момент фактического задержания с моментом непосредственного захвата лица5.
На основании изложенного можно сделать вывод, что момент фактического задержания связан непосредственно с фактическим лишением свободы задерживаемого лица.
Относительно задержания в процессуальном смысле можно выделить несколько вариантов определения его начального момента, проанализировав высказанные в юридической литературе мнения.
1. Физическое удержание, захват лица сотрудниками полиции или иного компетентного органа, которое может производиться на месте происшествия или при обнаружении лица, находившегося под подозрением. Однако такая трактовка, на
2 См.: Петрухин И. Л. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном процессе. М., 1989. С. 123.
3 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мелкомяна Э. М. на нарушение его конституционных прав положениями ряда статей уголовно-процессуального кодекса РФ : определение Конституционного Суда РФ от 23 июня 2009 г. № 890-0-0. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 См.: Постановления Европейского суда: от 9 марта 2006 г. по делу «Менешева против РФ» (жалоба № 59261/00) ; от 18 января 2007 г.по делу «Читаев и Читаев против РФ» (жалоба № 59334/00) . http://www.echr.ru/documents/doc/2464434 (дата обращения: 01.12.2017).
5 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мелкомяна Э. М. на нарушение его конституционных прав положениями ряда статей уголовно-процессуального кодекса РФ : определение Конституционного Суда РФ от 23 июня 2009 г. № 890-0-0. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
С. Р. Бобылев
первый взгляд буквально соответствующая формулировке УПК РФ, вызывает возражения. Во-первых, в момент обнаружения происшествия часто сложно определить, имеет ли место событие преступления. Во-вторых, в любом случае момент физического удержания преступника при задержании его с поличным всегда предшествует моменту возбуждения уголовного дела. В-третьих, с момента удержания до момента доставления к следователю (дознавателю) может пройти достаточно много времени. Включать это время в срок задержания недопустимо, так как следователь (дознаватель) не имеет возможности принять какое-либо решение относительно данного лица и никаких процессуальных действий в это время не производится.
2. Момент доставления в отдел полиции (далее - ОП). Такая позиция тоже не безупречна. Должностное лицо (следователь, дознаватель) не в состоянии контролировать, кого, когда и по какому поводу доставляют в отдел полиции. Обязывать включать в срок задержания, обозначенный в протоколе, все то время, которое доставленное лицо находится в ОП, недопустимо, так как в этом случае протоколом задержания будут прикрываться нарушения законности, которые допускаются при длительном нахождении задержанных в ОП без какого-либо документального оформления. На момент доставления лица в ОП перспектива возбуждения уголовного дела часто остается неясной, требуется предварительное, хотя бы краткое, разбирательство.
3. Момент доставления к следователю (дознавателю). Полагаем, что этот момент наиболее приемлемо относить к задержанию, так как именно с доставления к следователю начинают совершаться процессуальные действия в отношении задержанного, составляется протокол и т. д. Задержание должно иметь процессуальные основания, перечисленные в ст. 91 УПК РФ, а их наличие может быть выяснено только после доставления к следователю. Задержание лица в качестве подозреваемого до установления в деле таких оснований не соответствует закону. В самом уголовно-процессуальном законе отсчитывается время составления протокола задержания именно с момента доставления подозреваемого в орган дознания, к следователю или прокурору (ч. 1 ст. 92 УПК РФ). Если лицо после доставления к следователю не освобождается, это означает, что произошло фактическое лишение его свободы передвижения по процессуальным основаниям.
4. Момент помещения в ИВС. Такой вариант неприемлем, так как помещение в ИВС возможно только на основании протокола задержания, а протокол составляется по факту уже состоявшегося задержания.
Изложенное позволяет сделать вывод, что задержание подозреваемого является процессуальным действием с того момента, когда лицо доставлено к следователю (в орган дознания). Именно с этого момента начинается фактическое лишение подозреваемого свободы передвижения по процессуальным основаниям, именно с него следует исчислять срок задержания и указывать это время в протоколе задержания. Физическое удержание лица до этого момента нельзя рассматривать как процессуальное задержание подозреваемого, а следует трактовать как допро-цессуальную деятельность, которая может быть направлена на пресечение преступных действий и лишение правонарушителя возможности скрыться. Вместе с тем если задержание подозреваемого производится по возбужденному уголовному делу по письменному поручению (постановлению) следователя (дознавателя), то момент фактического задержания определяется моментом фактического захвата лица.
Полагаем, что можно было бы дополнить УПК РФ нормой следующего содержания: «Лицо может быть доставлено в орган дознания для проведения проверки обстоятельств происшествия, выяснения причастности к совершенному дея-
Перспективы развития уголовного судопроизводства в России...
нию, установления в деянии признаков преступления. Незамедлительно, но не позднее трех часов после доставления в орган дознания, лицо должно быть передано следователю, дознавателю для решения вопроса о задержании. Составляется протокол доставления, в котором указывается время и основания доставления в орган дознания».
В процессуальной литературе предлагается и другой вариант: считать деятельность по задержанию лица по подозрению в совершении преступлений административной до момента возбуждения уголовного дела6. Однако деятельность правоохранительных органов по выявлению и раскрытию преступлений не регулируется административным законодательством и административной не является. Безусловно, некоторые административные правонарушения имеют разграничение со смежными составами преступлений (например, ст. 6.8 КоАП РФ и ст. 228 УК РФ). Вместе с тем при обнаружении факта совершения правонарушения, как правило, можно сразу определить, имеет оно административный или уголовно-правовой характер. Поэтому неправильно подвергать лицо, подозреваемое в совершении преступления, административным мерам принуждения только потому, что уголовное дело еще не возбуждено.
Полагаем, что введение процессуального института доставления может стать решением проблемы. Институт доставления будет ограничивать свободу передвижения лица, но ни в коей мере не связанной с его изоляцией от общества, осуществляемой при необходимости до возбуждения уголовного дела.
Ошибки в организации задержания нередко влекут за собой тяжкие последствия. Порядок задержания подробно регламентирован УПК РФ, однако такой порядок не всегда соблюдается. Момент фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления, его доставление, оформление протокола должны стать составной частью уголовно-процессуального задержания.
Таким образом, полагаем, что процессуальный момент может быть закреплен в рапорте оперативного сотрудника. Однако нельзя исключать ситуации, которые связаны с достоверностью указанных временных промежутков. Прокуроры, судья и должностные лица, осуществляющие ведомственный контроль за законностью задержания, должны сравнивать время, указанное в рапорте (время доставления), и момент составления протокола о задержании, принимая во внимание тот факт, что первое и второе процессуальное действие не должно сильно расходиться во времени. В рапорте должностного лица необходимо фиксировать название произведенного действия и время (часы и минуты) ограничения свободы заподозренного лица.
Следует также совершенствовать правовые конструкции института задержания в уголовном процессе, создавая, тем самым, условия для эффективной деятельности правоохранительных органов и обеспечивая конституционные права граждан.
6 См.: Уголовный процесс России : учебник / А. С. Александров [и др.] ; науч. ред. В. Т. Томин. М., 2003. С. 242-243.
Воронежский государственный университет Бобылев С. Р., магистрант
Voronezh State University
Bobylev S. R., Undergraduate E-mail: [email protected]
