CC BY
150
УДК 343.13
К ВОПРОСУ О ПРОИЗВОДСТВЕ ФАКТИЧЕСКОГО ЗАДЕРЖАНИЯ ОРГАНАМИ ПОЛИЦИИ ЛИЦ ПО ПОДОЗРЕНИЮ В СОВЕРШЕНИИ
ПРЕСТУПЛЕНИЯ
С.П. Грибунов, В.Г. Степанова
Посвящена изучению вопросов, связанных с установлением оснований подозрения лица в совершении преступления, правовых оснований для производства фактического задержания как одного из элементов уголовно-процессуального института задержания по подозрению в совершении преступления. Автором вносятся предложения по совершенствованию федерального и ведомственного законодательства.
Ключевые слова: фактическое задержание; основания фактического задержания; основания подозрения в совершении преступления
Задержание подозреваемого как мера государственного принуждения занимает особое место среди разнообразных процессуальных средств и методов, которыми законодатель наделяет правоохранительные органы для достижения назначения уголовного судопроизводства. К сожалению, до настоящего времени задержание лиц при производстве по уголовным делам сопровождается множественными нарушениями прав и свобод человека и гражданина, в связи с чем представляется целесообразным изучение фактического задержания как начального этапа комплекса мероприятий, в совокупности составляющих уголовно-процессуальный институт задержания лица по подозрению в совершении преступления. Необходимо отметить, что отдельными учеными-процессуалистами (такими, как Е.С. Березина, И.А. Веретенников и др.) рассматриваемый элемент структуры уголовно -процессуального института задержания - «фактическое задержание» именуется «захватом» лица [1, с. 20; 2, с. 67].
Термин «фактическое задержание» и связанные с ним определения не нашли отражения ни в нормах уголовно-процессуального, ни в нормах иных, в том числе ведомственных нормативных актов, за исключением пункта 15 ст. 5 УПК РФ, определяющего момент фактического задержания как момент производимого в уголовно-процессуальном порядке фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления. Отсутствие четкой позиции законодателя по поводу понятия и оснований фактического задержания как элемента уголовно-процессуальной деятельности по задержанию подозреваемого в совершении преступления закономерно влечёт за собой проблемы правоприменительной деятельности в части определения момента фактического лишения свободы передвижения лица [3, с. 53; 4, с. 136-137; 5, с. 55; 6, с. 108-109]. Необходимость нормативного установления оснований фактического задержания представляется особо актуальным вопросом, поскольку в силу установленных положений 48-часовой срок задержания исчисляется именно с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления (п. 11 ст. 5 УПК РФ).
226
Фактическое задержание лица, заподозренного в совершении преступления, может иметь место как в рамках возбужденного уголовного дела, так и, с учетом неотложности, внезапности задержания - при отсутствующем уголовном деле.
Одним из основных органов, входящих в систему правоохранительных органов Российской Федерации, осуществляющих деятельность по раскрытию и расследованию преступлений, являются органы внутренних дел и входящие в их состав территориальные, в том числе линейные, управления (отделы, отделения, пункты) полиции. Основным нормативно-правовым актом, регламентирующим деятельность органов полиции, является Федеральный закон Российской Федерации «О полиции». Анализ вышеуказанного федерального закона позволяет сделать вывод о том, что фактическое ограничение права на свободу передвижения лица, не обладающего статусом подозреваемого в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, может быть практически реализовано сотрудниками полиции исключительно лишь следующими способами:
1. В добровольном порядке. Так, лицу, фактически попавшему под подозрение, может быть предложено проследовать в отдел полиции для установления личности, установления причастности к совершению преступления. Это положение диктуется здравым смыслом и, необходимо отметить, не включено в объем правомочий сотрудника полиции рассматриваемым федеральным законом. В случае отказа лица проследовать добровольно препровождение приобретает принудительный характер и рассматривается в рамках статьи далее.
Также в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 13 вышеуказанного закона лицо может быть вызвано в полицию в связи с проверкой зарегистрированных в установленном порядке заявлений и сообщений о преступлениях. Представляется, что лицо должно быть вызвано повесткой, с указанием сведений о личности вызываемого, и добровольно прибыть в территориальный орган МВД РФ (в случаях неявки вызванных лиц без уважительных причин они могут быть подвергнуты приводу в полицию).
2. В принудительном порядке - в соответствии с п. 13 ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О полиции» лицо может быть доставлено, то есть принудительно препровождено в служебное помещение территориального органа или подразделения полиции, в помещение муниципального органа, в иное служебное помещение в целях решения вопроса о задержании гражданина (при невозможности решения данного вопроса на месте) - с составлением протокола в порядке, установленном частями 14 и 15 статьи 14 комментируемого Федерального закона.
Иных оснований для ограничения конституционно установленного права на свободу передвижения лиц в рассматриваемых целях сотрудниками полиции не предусмотрено. Задержание как мера принуждения, осуществляемая в порядке, предусмотренном ст. 14 Федерального закона «О полиции», нами не рассматривается, поскольку предполагает возможность задержания лишь
подозреваемых в совершении преступления в соответствии со ст. 91 -92 УПК РФ.
Остановимся на более детальной характеристике оснований фактического ограничения права на свободу передвижения лиц, не наделенных статусом подозреваемых в соответствии с УПК РФ. Может ли рассматриваться в качестве фактического задержания нахождение гражданина в помещении отдела полиции при его участии в проверочных мероприятиях в случаях добровольного прибытия в полицию в порядке п. 3 ч. 1 ст. 13 ФЗ «О полиции»? Очевидно, что нет. Следовательно, момент добровольной явки лица к уполномоченному должностному лицу не может выступать точкой отсчёта уголовно-процессуального задержания в будущем.
Более сложным для характеристики представляется осуществление доставления гражданина в случае его несогласия на добровольное прибытие в отдел полиции. При этом лексическое значение слова «доставить» в соответствии с толкованием словаря С.И. Ожегова - «привести, принести или привезти к месту назначения» [7]. В соответствии с Толковым словарем Д.Н. Ушакова доставить - значит «препроводить, отправить к месту назначения» [8]. Соответственно, доставление завершается в тот момент, когда гражданин переступает порог отдела полиции. Как же должно именоваться и содержанием какой ограничительной меры должно являться пребывание гражданина в помещении отдела полиции после его доставления? Ограничиваются ли права гражданина на свободу передвижения в этот момент? Конечно. Волен ли он по собственному желанию покинуть помещение отдела полиции до того момента, пока не будет завершена проверка его причастности к совершенному преступлению уполномоченными лицами? Очевидно, что нет. Таким образом, имеются основания полагать, что лицо, удерживаемое каким-либо образом в помещении территориального органа МВД РФ после его доставления, фактически является задержанным. Однако это задержание носит предварительный характер, когда еще не установлено наличие либо отсутствие оснований для уголовно-процессуального задержания.
Кроме того, в соответствии с п. 13 ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О полиции» под доставлением лица понимается принудительное препровождение в служебное помещение территориального органа или подразделения полиции, и т.д., в целях решения вопроса о задержании гражданина (при невозможности решения данного вопроса на месте). Далее по тексту статьи следует -«с составлением протокола в порядке, установленном частями 14 и 15 статьи 14 данного Федерального закона». Таким образом, положения об осуществлении доставления и составления «протокола о задержании» следует рассматривать в неразрывной связи. Действующее федеральное законодательство предусматривает возможность составления двух видов протоколов, документирующих факт задержания - протокола задержания лица по подозрению в совершении преступления в порядке ст. 91 УПК РФ и протокола об административном задержании в соответствии со ст. 27.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Иные виды протоколов о задержании, ограничении конституционного права на свободу
228
передвижения, закону не известны. Следовательно, прямое толкование положений п. 13 ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О полиции» не позволяет рассматривать предоставленное данной нормой органам полиции право как возможность доставления граждан без составления одного из ранее указанных протоколов задержания.
Таким образом, в соответствии с положениями Федерального закона «О полиции» сотрудники полиции не имеют права производить доставление граждан в служебное помещение территориального органа или подразделения полиции, в помещение муниципального органа, в иное служебное помещение, если в дальнейшем оно не перерастёт (применительно к области уголовного судопроизводства) в уголовно-процессуальное задержание.
Соответственно, в настоящее время представители ОВД в лице полиции уполномочены производить принудительные действия по ограничению права на свободу передвижения лиц в форме доставления в порядке ст. 13 Федерального закона «О полиции» лишь в том случае, если гарантированно это лицо приобретет статус задержанного в порядке ст. 91 УПК РФ. Во всех остальных случаях ограничение права на свободу передвижения лиц сотрудниками полиции недопустимо (дополнительно отметим, что в рамках статьи автором рассматривается вопрос о правовой основе деятельности органов дознания исключительно в лице органов полиции, в спектре уголовно-процессуальной деятельности).
Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что на настоящий момент сложилась парадоксальная ситуация, когда нормами закона не урегулирована сфера деятельности по фактическому ограничению сотрудниками полиции права на свободу передвижения лиц с целью отработки на причастность к совершению преступлений, а правоприменитель пытается самостоятельно восполнить данный пробел в законодательстве.
Существующий в настоящий момент подход является недопустимым, поскольку, во-первых, речь идет об ограничении конституционного права граждан на свободу передвижения, а во-вторых, допускает возможности разрешения правовых ситуаций на основе личного усмотрения - изначально лица, фактически ограничивающего свободу передвижения граждан, а вторично - лица-представителя надзорного органа, разрешающего вопрос о законности (незаконности) действий лиц в области общественных отношений, не урегулированных на законодательном уровне.
Таким образом, можно резюмировать, что доставление в отделы полиции граждан с целью «отработки на причастность», т.е. установления или опровержения факта их причастности к совершению преступления, в большей массе является незаконным. Это положение затрагивает тех лиц, которые были доставлены в отделы полиции и отпущены по итогам разбирательства в связи с непричастностью к совершению правонарушения. Так, большое количество граждан доставляется сотрудниками наружных служб по ориентировкам на лиц, совершившим преступления, зачастую - в дежурные сутки.
Анализ статистических данных позволяет сделать вывод о масштабности производимой органами внутренних дел работы по установлению лиц,
229
совершивших преступления. Так, в Иркутской области в 2013 году в дежурные части территориальных органов МВД России (условно - «по подозрению в совершении преступления») было доставлено 24995 человек, всего же впоследствии было задержано в порядке ст. 91 УПК РФ 16877 человек. Еще более показательными являются сведения 2014 и 2015 годов: в 2014 г. в дежурные части территориальных органов МВД России по Иркутской области было доставлено 75349 человек, задержано же было в порядке ст. 91 УПК РФ -15855 человек; в 2015 г. в дежурные части территориальных органов МВД России по Иркутской области было доставлено уже 98090 человек, задержано в порядке ст. 91 УПК РФ - 15365 человек.
Таким образом, руководствуясь данными 2015 г., можно условно допустить, что по ориентировке на лицо, совершившее преступление, по конкретному нераскрытому уголовному делу в среднем было доставлено 6-7 человек, имеющих признаки внешнего сходства и одетых в идентичную одежду, а по итогам проверки возможной причастности к совершенному преступлению (в рамках возбужденного уголовного дела или даже еще без его возбуждения) таковая была установлена лишь в отношении одного из них. Соответственно только этот единственный гражданин и может считаться изначально законно доставленным в отдел полиции. Остальные пять или шесть человек, в соответствии с Федеральным законом «О полиции», будут считаться незаконно доставленными в связи с отсутствующим протоколом задержания, наличие которого обязательно в соответствии с п. 13 ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О полиции».
Законодатель фактически лишил сотрудников полиции как представителей крупнейшего правоохранительного ведомства правовых инструментов для осуществления деятельности по раскрытию и расследованию преступлений. В современном российском обществе утрачено понятие «презумпция законности требований сотрудника полиции», сформировано устойчивое мнение о коррумпированности представителей власти, в частности, - полиции, и, как следствие, - в связи с боязнью законодателя и общества наделить сотрудников полиции большим объёмом полномочий мы имеем несовершенную правовую основу деятельности органов внутренних дел.
Всё вышеизложенное позволяет сделать вывод о необходимости внесения изменений в федеральное законодательство. В связи с этим представляется целесообразным включение в статью 14 Федерального закона «О полиции», регламентирующую основания задержания, пункта 1.1 следующего содержания: «1.1) лиц с целью установления причастности к совершению преступления в случаях, когда отсутствуют основания для задержания по основаниям, в порядке и на срок, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации».
При этом под фактическим ограничением права гражданина на свободу передвижения в виде задержания в порядке предлагаемого п. 1.1 ст. 14 Федерального закона РФ «О полиции» необходимо понимать деятельность, образованную двумя элементами: изначально - деятельностью по доставлению гражданина в территориальный орган, а впоследствии - деятельностью,
230
направленной на установление причастности/непричастности лица к совершенному преступлению. Второй компонент должен включать комплекс проверочных действий, осуществляемый в срок не более 3 часов с момента доставления лица в территориальный орган к следователю, дознавателю, в орган дознания. Данный срок определяется по аналогии с правовой нормой -частью 1 ст. 92 УПК РФ, где указано, что после доставления граждан в орган дознания или к следователю в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержания. В целом этот комплекс действий целесообразно именовать «задержанием в целях установления причастности к совершению преступления».
Установление лиц, совершивших преступления, входит в задачи не только профильных служб и подразделений, но и в задачи иных, непрофильных подразделений органов внутренних дел, например, наружных служб -патрульно-постовой службы полиции (ППСП), вневедомственной охраны полиции (ОВО), дорожно-патрульной службы (ДПС), и т.д. Анализ деятельности сотрудников наружных служб, призванных оказывать содействие сотрудникам других подразделений органов внутренних дел в установлении лиц, совершивших преступления, позволяет сделать вывод о том, что повсеместно правоохранительные органы - и органы внутренних дел, и прокуратура, и суд осуществляют свою деятельность, руководствуясь не нормами закона, а логикой и здравым смыслом. Проведенное одним из авторов интервьюирование сотрудников органов прокуратуры (заместителей прокуроров, прокуроров, старших прокуроров подразделений прокуратуры Иркутской области) позволило выявить следующие обстоятельства, лежащие в основе принятия решений о доставлении граждан в отделы полиции с целью отработки на причастность к совершенному преступлению: ориентировка на лицо, совершившее преступление; рапорт сотрудника ОВД; личное усмотрение сотрудника, производящего доставление, на основе данных о совершенном преступлении; наличие объективных данных, свидетельствующих о причастности лица к совершению преступления (с учетом наличия соответствующей ориентировки, вербального поведения доставляемого, в совокупности - иных фактов о совершенном преступлении); законные требования представителя власти, объяснения потерпевшего, очевидцев, изучение личности на месте. При этом интервьюируемые более чем в половине случаев поясняли, что законность доставления оценивается ими с учетом указания на наличие соответствующей ориентировки на лицо, совершившее преступление, по конкретному уголовному делу.
Таким образом, в настоящий момент сложилась парадоксальная ситуация, когда сотрудниками правоохранительных органов самостоятельно, без нормативного урегулирования, были определены основания для осуществления фактического ограничения права граждан на свободу передвижения. При этом отметим, что основания задержания по подозрению в совершении преступления устанавливаются надлежащими субъектами уголовно-процессуальной деятельности (следователем, дознавателем и органом
дознания), а производство задержания в порядке ст. 91 УПК РФ не входит в предмет компетенции сотрудников наружных служб.
Так, в ходе исследования была выявлена общая тенденция, на основании которой сотрудниками надзорных органов устанавливается законность действий сотрудников наружных служб при осуществлении доставления граждан в отделы полиции в целях установления их причастности к совершению преступления. Представляется, что при характеристике оснований для ограничения конституционного права на свободу передвижения гражданв результате возникшего подозрения необходимо выделять два компонента: фактическое и формальное основание.
Формальным основанием следует считать наличие рапорта сотрудника, осуществившего фактическое задержание, с изложением оснований и фактических обстоятельств произведенного задержания гражданина с целью установления причастности к совершению преступления. В случае закрепления на законодательном уровне предлагаемого в рамках статьи основания задержания таковым будет являться протокол задержания в целях установления причастности к совершению преступления в порядке п. 1.1 ст. 14 федерального закона «О полиции».
Фактическим основанием ограничения права граждан на свободу передвижения следует считать наличие достаточных объективных данных, указывающих на причастность лица к совершению преступления. Принимая во внимание материальную природу данных обстоятельств, фактические основания можно считать по сути основаниями подозрения лица в совершении преступления.
Законность решения об ограничении права гражданина на свободу передвижения должна определяться наличием в совокупности как формального, так и фактического основания. Наличие ориентировки по конкретному уголовному делу на лицо, совершившее преступление, с учетом установленных признаков внешнего сходства, необходимо рассматривать в качестве необходимого условия такого задержания.
Поскольку при характеристике оснований для ограничения конституционного права гражданина на свободу передвижения с целью установления причастности к совершению преступления в первую очередь мы говорим о сотрудниках наружных служб, оказывающих содействие сотрудникам других подразделений органов внутренних дел, а также непосредственно о сотрудниках органов дознания, то, к примеру, какими же именно фактическими основаниями для задержания должны руководствоваться сотрудники ППСП, осуществляя патрулирование по установленному маршруту? Чем должен руководствоваться сотрудник ППСП, устанавливая наличие или отсутствие подозрения в совершении преступления в отношении конкретного лица, идущего по улице? Естественно, установление оснований для подозрения не вызывает особых сложностей при совершении преступления, очевидцем которого становится непосредственно сам сотрудник ППСП, либо граждане, указывающие на лицо как на совершившее преступление. Сложности возникают при выявлении лиц, совершивших ранее не раскрытые
232
преступления, по которым имеются лишь ориентировочные данные, при отсутствующих конкретных сведениях о личности.
В соответствии с обобщенными выводами по результатам проведенного автором исследования, под фактическим основанием ограничения права гражданина на свободу передвижения, или фактическими основаниями возникновения подозрения, следует понимать комплекс достаточных в совокупности для принятия правового решения объективных данных, выражающихся в наличии совокупности следующих обстоятельств:
• сходные признаки внешности, одежды с лицами, совершившими преступление;
• признаки невербального и вербального поведения заподозренного лица;
• в совокупности - иные факты: в частности, возможность перемещения за ограниченный период времени из одной точки в другую; нахождение в группе лиц, если есть информация о групповом совершении преступления, и т.д.
Резюмируя вышеизложенное и руководствуясь положениями о том, что законность задержания по подозрению в совершении преступления в порядке ст. 91 УПК РФ определяется в том числе и законностью фактического задержания как начального элемента рассматриваемого процессуального института, представляется необходимым в кратчайшие сроки разрешить вопрос о законодательном урегулировании понятия и оснований фактического задержания - «задержания с целью установления причастности к совершенному преступлению». Аналогичные предложенному в рамках данной статьи правовому основанию фактического задержания, осуществляемому органами полиции, следует предусмотреть и для других органов дознания, а также на ведомственном уровне разрешить вопрос о закреплении оснований подозрения лица в совершении преступлений.
Список литературы
1. Березина, Е.С. Задержание подозреваемого как институт уголовного судопроизводства: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
2. Веретенников, И.А. Задержание подозреваемого как комплексный правовой институт: дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
3. Гриненко, А. В. Задержание в состязательном уголовном процессе // Библиотека криминалиста. 2015. № 6 (23). С. 51-56.
4. Корнелюк, О. В. Особенности уголовно-процессуального статуса задержанного о преступлениях в сфере незаконного оборота наркотиков // Библиотека криминалиста. 2015. № 4 (21). С. 136-137.
5. Кудрявцев, Д. В. Тактика защиты в ходе задержания // Уголовный процесс. 2015. № 2. С. 55.
6. Лавдаренко, Л. И. Меры процессуального принуждения, ограничивающие свободу и личную неприкосновенность: монография. Иркутск, 2013.
7. Толковый словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.onlinedics.rU/slovar/ojegov/d/dostavit.html, свободный. - Загл. с экрана.
8. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.onlinedics.rU/slovar/ushakov/d/dostavit.html, свободный. - Загл. с экрана.
Грибунов Сергей Павлович, заместитель начальника Муниципального отдела МВД России «Тулунский», £г1Ьипоу82@,таИ ги, Россия, Иркутск,
Степанова Вероника Георгиевна, канд. юрид. наук, доц. кафедры уголовного процесса, Мер уегошкаатаИ. ги, Россия, Иркутск, Восточно-Сибирский институт МВД России
THE ISSUE OF ACTUAL DETENTION CONDUCT BY THE POLICE OF PERSONS ON SUSPICION OF COMMITTING A CRIME S.P. Gribunov, V.G. Stepanova The article is devoted to the study of issues related to the finding of grounds of suspicion of committing a crime by a suspected person, the bases for the conduct of the actual detention as one of the elements of the criminal-procedural detention institute on suspicion of committing a crime. The author makes suggestions for improving the federal and departmental regulations.
Keywords: actual detention; base of actual detention; grounds of suspicion of committing a
crime.
Gribunov Sergey Pavlovich, Deputy Head of the Department police of Inter-municipal department of the Russian Interior Ministry "Tulun", grihunov82amail. ru, Russia, Irkutsk
Stepanova Veronica Georgievna, Cand. jurid. Sciences, Assoc. Department of Criminal Procedure, [email protected], Russia, Irkutsk, East-Siberian Institute of the Russian Interior Ministry
