CC BY
289
Д.А. Воронов*
Задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, непосредственно после его доставления в орган дознания**
Аннотация. Предмет исследования объединяет нормативные правовые акты, их официальное и док-тринальное толкование, а также практическую деятельность, связанные с ограничением права на передвижение лица, подозреваемого в совершении преступления, до возбуждения уголовного дела. Особое внимание уделяется ситуациям, когда на момент доставления нет достаточных данных, подтверждающих наличие оснований для задержания, предусмотренных ст. 91 УПК РФ, а освобождение доставленного связано с высокими рисками утраты возможности установить признаки преступления, причастность к нему указанного лица, а также предупредить его сокрытие. Для решения отдельных задач исследования использовались общенаучные (анализ, синтез), частнонаучные (статистический, опрос) и частноправовые (логико-юридический, историко- и сравнительно-правовой) методы познания. В результате исследования автор приходит к выводу о том, что следует признать допустимым лишение свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, на этапе собирания сведений, подтверждающих как сам факт преступления, так и причастность к нему определенного фигуранта непосредственно после его доставления в орган дознания. Для этого требуется дополнение уголовно-процессуального закона нормами, регулирующими основания и порядок кратковременного лишения свободы лиц, подозреваемых в совершении преступления. В статье приводятся положения, рекомендуемые для использования в правотворческой деятельности.
Ключевые слова: задержание, кратковременное лишение свободы, подозреваемый, заподозренный, доставление, фактическое задержание, срок задержания, основания для задержания, мотивы задержания, порядок задержания.
Устав уголовного судопроизводства 1864 г. (далее — Устав) предусматривал двухста-дийную модель деятельности органов государственной власти, направленной на борьбу с преступностью. Первая стадия — «предварительное разбирательство негласное, письменное, не знающее равноправия сторон. Вторая стадия — судебное разбирательство, оно основывалось на гласности, устности, состязательности при свободной оценке доказательств по внутреннему убеждению судей»1. Такой подход, выступая методологической основой для закрепления на законодательном уровне процедуры досудебного производства, позволил консолидировать на данном этапе, придав им процессуальный характер, все необходимые для эффективного уголовного преследования средства познания и способы его обеспечения. Важно, что полицейская деятель-
1 Российское законодательство Х-ХХ вв: в 9 т. М., 1991. Т. 8. С. 118.
ность при этом не противопоставлялась следственной. Полиция содействовала следователю, в том числе путем участия в производстве предварительного следствия.
Участие полиции в производстве предварительного следствия выражалось как в деятельности по собиранию доказательств, так и в обеспечении для этого условий, в том числе путем применения «мер к пресечению подозреваемому способов уклониться от следствия» (ст. 257, 259 Устава).
Законодатель использовал разные термины для обозначения лишения свободы на стадии предварительного следствия — «задержание под стражей» (ст. 8, 10), «личное задержание» (ч. 2 ст. 77), «взятие под стражу» (ст. 416, 430, 431), «содержание под стражей» (ст. 419), «задержание» (ст. 430). Лицо, к которому применялась рассматриваемая мера, именовалось «лишенным свободы» (ст. 10), «содержащимся в месте заключения» (ст. 11), задержанным (ст. 430). Как указывал
© Воронов Д.А., 2015
* Воронов Денис Александрович — кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса
Московского университета МВД России.
117437, Россия, г. Москва, ул. Академика Волгина, д. 12.
** Материалы международной научно-практической конференции «Уголовное судопроизводство: история и современность», посвященной 150-летию Устава уголовного судопроизводства Российской империи.
И.Я. Фойницкий, «меры личного обеспечения обнимают собой домашний арест и предварительное задержание». Предварительное задержание же в его трактовке объединяло все названные выше термины, «заключение под стражу или подследственное задержание есть самая строгая мера пресечения»2, — пишет он.
Действительно, Устав не содержал обособленного регулирования задержания подозреваемого как самостоятельной меры принуждения. Как справедливо утверждает В.Н. Григорьев, нормы, наделяющие полицию правом лишать свободы передвижения подозреваемых (ст. 257), «определяли не основания поимки и доставления подозреваемого, а условия применения к нему полицией мер пресечения (ст. 256, 416)»3.
Вместе с тем, полагаем, есть основания для выделения совокупности правил, установленных Уставом, регулирующих деятельность полиции, связанную с обеспечением уголовного судопроизводства путем лишения свободы лица, подозреваемого в совершении преступления. Именно эта деятельность может быть сравнима с современным институтом задержания подозреваемого.
Нормативная конструкция задержания, производимого полицией по Уставу, представлена следующим образом. В соответствии со ст. 256 Устава, до прибытия судебного следователя полиция принимает меры, необходимые для того, чтобы «пресечь подозреваемому способы уклониться от следствия». В ст. 257 Устава перечисляются основания, при наличии которых полиция вправе принимать меры пресечения способов уклонения от следствия. Данные основания объединяет общий смысл — они предусматривают случаи, «когда с вероятностью можно подозревать виновность подозреваемого»4. Ст. 259 Устава полиции при принятии мер по пресечению способов уклонения предписывается «соблюдать во всей точности правила, постановленные для предварительного следствия» (ст. 415—432 Устава). В ст. 430 Устава указывается, что о взятии под стражу выносится постановление, содержащее помимо других обязательных реквизитов основания для задержания. Такое постановление должно быть предъявлено лицу при «самом отправлении его в место заключения и, во всяком случае, — до истечения суток от времени задержания». Решение о «задержании под стражей» подозреваемого может быть отменено судебным следователем (ст. 269 Устава), прокурором или судом (ст. 10, 11 Устава).
Исходя из рассмотренных положений, под полицейским задержанием по Уставу следует по-
2 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Альфа, 1996. Т. 2. С. 334-335.
3 Григорьев В.Н. Задержание подозреваемого. М.: ЮрИн-фор, 1999. С. 122.
4 Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 334-335.
нимать кратковременное лишение свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, производимое в целях пресечения его сокрытия в период, необходимый для прибытия следователя и обеспечения решения им вопросов о необходимости предварительного следствия и содержания лица под стражей.
Важно, что полиция конца XIX в. имела возможность на законных основаниях предпринимать меры вплоть до лишения человека свободы передвижения в случае обнаружения признаков преступления и внезапного возникновения подозрения в отношении конкретного лица. Для этого не требовалось ни укрепления подозрения дополнительным набором улик, ни вынесения решения о начале следствия, ни веры в судебную перспективу дела. Достаточно было подозрений, обоснованность которых презюмировалась наличием установленных в законе обстоятельств (ст. 257 Устава).
Несмотря на существенные отличия досудебного производства времен Устава от ныне действующего порядка, потребность в указанном выше полномочии полиции имеется и сейчас. Очевидно, что современная технология борьбы с преступностью, так же как и ранее, должна включать средства разрешения ситуаций, когда преступление выявляется полицейскими органами и требует незамедлительной реакции. Возможно ли это сегодня?
Внесем ясность относительно тех правовых координат, в которых будет решаться поставленный выше вопрос. Рассмотренные в настоящей статье правоотношения, связанные с ними проблемы, и пути их разрешения находятся в контексте действующего законодательства. Вместе с тем, полагаем, сформулированные предложения не оторваны от должного порядка. История и современность подтверждают, что уголовное судопроизводство должно иметь собственные средства, позволяющие кратковременно лишить свободы лицо, подозреваемое в совершении преступления, на период, необходимый для установления признаков преступления, а также проверки причастности к нему задержанного. Такое положение имеет право на жизнь при любом варианте изменений досудебной части уголовного процесса, в том числе при ликвидации стадии возбуждения уголовного дела, интеграции под идеей общности публичных правоотношений административного и уголовного права и других реформах.
Итак, действующее законодательство предусматривает следующие варианты задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, полицией (как органом дознания):
1) в рамках исполнения постановления о задержании (п. 4 ч. 2 ст. 38, п. 1.1 ч. 3 ст. 41 УПК);
2) при обнаружении подозреваемого, объявленного в розыск (ч. 3 ст. 210 УПК);
3) при производстве неотложных следственных действий (ст. 157 УПК).
В первом случае полицией реализуется уже принятое решение о необходимости лишения свободы подозреваемого. Во втором случае процессуальный статус лица уже определен, а его задержание допустимо в силу прямого предписания закона (ч. 3 ст. 210 УПК). В третьем случае полиция как орган дознания действует самостоятельно, временно подменяя обычных субъектов расследования в неотложной его части.
Во всех указанных случаях сотрудники полиции действуют на правах органа дознания в силу соответствующего поручения начальника органа дознания (исполнить постановление о задержании; принять меры по обнаружению лиц, объявленных в розыск, и их задержанию; произвести неотложные следственные действия) и должны руководствоваться гл. 12 УПК. Самостоятельное же применение задержания по основаниям, указанным в ст. 91 УПК, вне перечисленных выше ситуаций вправе осуществить лишь субъекты, производящие расследование в форме дознания или предварительного следствия, к которым сотрудник полиции, не уполномоченный в соответствии с п. 7 ст. 5 УПК, не относится.
Возникает вопрос, существует ли правовой режим кратковременного лишения свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, сотрудниками полиции самостоятельно вне производства по уголовному делу? Необходимость в этом может возникнуть в двух случаях:
1) при непосредственном обнаружении сотрудником полиции преступления;
2) в ходе выполнения действий, направленных на проверку сообщения о преступлении «по горячим следам».
Как свидетельствует статистика, обвиняемый (подозреваемый) устанавливается сотрудниками полиции в 87,9 % случаев (на долю участковых уполномоченных полиции приходится 24,7 %, патрульно-постовую службу — 6,1 %, ГИБДД — 4,9 %, оперуполномоченных полиции (сотрудников уголовного розыска) — 34,8 %). Следователи устанавливают лиц, подлежащих уголовному преследованию, в 1,9 % случаев, а дознаватели — в 0,9 %5. Ясно, что далеко не в каждой ситуации возникает необходимость задержания установленных лиц именно сотрудниками полиции, однако достаточно высокие показатели служб, в обязанности которых не входит расследование уголовных дел, свидетельствует о высокой вероятности возникновения потребности в этом в ходе осуществления ими своей повседневной деятельности.
Федеральный закон «О полиции»6 разрешает полицейскому производить задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, но только в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством. УПК РФ, как выяснили выше, наделяет правом на задержание лишь орган дознания (в определенных случаях), дознавателя и следователя и, кроме того, не предполагает, во всяком случае, по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, возможность задержания до возбуждения уголовного дела.
Известен пример, когда Верховный Суд РФ своим решением признал законность задержания подозреваемого до возбуждения уголовного дела при определенных обстоятельствах7. Ключевым доводом суда явилось то, что на момент задержания подозреваемого следователем были установлены необходимые для этого основания. Практика оформления протокола задержания до возбуждения уголовного дела не получила развития по ряду причин, в том числе и благодаря сомнительной допустимости результатов личного обыска, произведенного в ходе такого задержания. Проблема обостряется, когда момент физического захвата или доставления предшествует получению сведений, подтверждающих обстоятельства, указанные в ст. 91 УПК, именно эта ситуация представляет наибольший интерес.
Что же дает право полицейскому принудительно препроводить лицо, подозреваемое в совершении преступления, в орган дознания? Одной из новелл полицейского закона является доставление граждан для решения вопроса о задержании (п. 13 ст. 13). Данная мера принуждения заключается в принудительном препровождении гражданина в служебное помещение при невозможности решения вопроса о его задержании на месте. Закон не связывает доставление с определенными правонарушениями, поэтому в данном случае задержание следует трактовать широко, то есть понимать под ним лишение свободы как в административном, так и уголовно-процессуальном порядке.
Таким образом, в указанных выше ситуациях, которые связаны с внезапно возникшим подозрением, сотрудник полиции имеет право осуществить доставление. Моментом окончания производства данной меры принуждения является появление гражданина в соответствующем служебном помещении. Дальнейшее лишение свободы возможно лишь в рамках задержания в порядке, установленном УПК. Однако возмож-
5 Состояние преступности в России за январь-декабрь 2013 г. // Министерство внутренних дел РФ. URL: http:// mvd.ru/presscenter/statistics/reports/ (дата обращения — 20 февраля 2014 г.).
6 Федеральный закон от 07.02.2011 № З-ФЗ (ред. от 28.12.2013) «О полиции» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 7. Ст. 900.
7 Определение Верховного Суда РФ от 02.02.2004 № 44-о04-3 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 9. С. 17-18.
ность задержания подозреваемого связывается законом с необходимостью производства ряда процессуальных мер, направленных на прием и проверку сообщения о преступлении, принятие решения о возбуждении уголовного дела. Таким образом, между доставлением и задержанием подозреваемого всегда существует определенный период времени. Лишение свободы лица, доставленного для задержания, в указанный период остается не урегулированным, а значит — недопустимо.
Не решает вопрос и указание в п. 11 ст. 5 УПК так называемого фактического задержания, так как п. 15 той же статьи связывает его начало с моментом лишения свободы, производимого лишь в порядке, установленном УПК. Фактическое задержание — есть начальный момент процессуального задержания с возможной отсрочкой составления протокола на 3 часа. Фактическое задержание должно обязательно завершаться составлением протокола, так как оно производится только после установления оснований, указанных в ст. 91 УПК. Как мы выяснили, полицейский, обнаруживший преступление, не является субъектом уголовно-процессуальных отношений и не может вне уголовного дела и без соответствующего поручения применить задержание ни «фактически», ни «формально».
Как данная проблема решается на практике? Фактическому лишению свободы в период, необходимый для осуществления проверочных действий, может не придаваться официального статуса. В материалах предварительной проверки, а впоследствии и уголовного дела, могут отсутствовать документы, отражающие факт какого-либо ограничения свободы передвижения заподозренного. «Задержанный» дает объяснения, ожидает результаты исследования или иных проверочных действий якобы добровольно. Лишение свободы для уголовно-процессуальных нужд может производиться и под покровом административных мер принуждения, при производстве по делу о правонарушении. Таким нарушением может быть, в частности, мелкое хулиганство, предусматривающее наряду со штрафом административный арест в качестве санкции.
По мнению практических работников, о действительной законности задержания подозреваемого можно говорить лишь применительно к случаям его производства в рамках расследования уголовного дела по письменному поручению лица, принявшего дело к своему производству, либо этим лицом самостоятельно. Другие случаи связываются ими с частыми отступлениями от установленных законом правил задержания.
Выход видится в легализации кратковременного лишения свободы лица, подозреваемого в совершении преступления, до решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Как ни парадок-
сально, но это нужно для защиты прав личности. Во-первых, личности задерживаемого, так как придание фактическому ограничению свободы официального статуса обеспечит своевременное наделение его соответствующими правами, послужит гарантией соблюдения сроков, отводимых на принуждение. Во-вторых, что не менее важно, это позволит освободить практиков от «обязанности» нарушать закон в ходе борьбы с преступлениями.
При этом проблема вывода из тени рассматриваемого вида задержания заключается в сложности решения следующих вопросов. С какого момента следует исчислять срок задержания? Допустимо ли до возбуждения уголовного дела столь существенное ограничение прав? Подлежит ли реабилитации лицо, задержанное до возбуждения уголовного дела, в случае принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела? Необходимо ли обеспечивать право на защиту лицу, задержанному по подозрению? Возникает ли при этом у него процессуальный статус, какой? И, наконец, каковы основания для задержания лица до возбуждения уголовного дела?
Полагаю, ответы должны быть следующими. Срок, отводимый на процессуальное задержание, должен исчисляться лишь с того момента, с которого лицо, уполномоченное принимать решение о задержании, получает возможность проверять наличие требуемых для этого оснований, а именно — с момента доставления. Поэтому доставление не должно производиться за счет бюджета времени, отводимого на задержание. Такой подход уже применен законодателем в КоАП РФ, в соответствии с которым срок задержания исчисляется с момента доставления, а лица, находящегося в состоянии опьянения, — со времени его вытрезвления (ч. 4 ст. 27.5 КоАП РФ). При этом срок административного задержания также может равняться 48 часам (ч. 3 ст. 27.5 КоАП РФ). Заметим, этот порядок предназначен для борьбы с менее опасными правонарушениями, нежели преступления. Примечательно, что указанное правило прошло ревизию законодателя и в Федеральном законе «О полиции», ч. 4 ст. 14 которого, определяя начало срока «полицейского» задержания с момента фактического ограничения свободы, делает исключение для административного задержания, подтверждая правомерность его исчисления с момента доставления. Формально это не противоречит Конституции РФ, где говорится о 48 часах именно задержания как определенной меры принуждения.
Следует отметить, что авторами одного из проектов УПК предлагалось закрепить в законе «задержание по непосредственно возникшему подозрению в совершении преступления» (ст. 165), производство которого в исключительных случаях допускалось до возбуждения уголовного
дела8. На решение вопроса о возбуждении уголовного дела отводилось 8 часов, исчисляемых с момента доставления. Если дело не возбуждалось в указанный срок, лицо подлежало освобождению из-под стражи. С одной стороны, восьмичасовой срок — это время обычного рабочего дня, что является вполне приемлемым. С другой — действующий режим возбуждения дела предусматривает для этого 3, 10 и даже 30 суток; дополнительные сложности может вызвать задержание в ночное время.
Говоря о допустимости лишения свободы подозреваемого до возбуждения уголовного дела, следует отталкиваться от необходимости его производства в контексте официально признанных государством ценностей. Полагаю, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ позволяет применение названной меры принуждения. При этом задержание должно осуществляться при следующих условиях.
Во-первых, это наличие данных, свидетельствующих о возможной причастности к совершению преступления. Следует согласиться с Б.Б. Булатовым в том, что «для возбуждения уголовного дела нужен меньший объем данных, указывающих на признаки преступления, чем для задержания лиц по подозрению в совершении преступления. Поэтому при наличии оснований для задержания всегда есть и основание для возбуждения уголовного дела»9. Такой подход соответствует действующему закону, который предполагает возможность уголовно-процессуального задержания только в ситуациях, когда установлены признаки преступления. Нами же ставится вопрос о том, что необходимость в задержании существует и для обеспечения процесса установления таких признаков.
Столь явной информации о причастности, которая предусмотрена ст. 91 УПК может и не быть. Как отмечает В.Н. Григорьев, основания для задержания не рассчитаны на применение в качестве оснований для доставления в ситуациях непосредственного обнаружения общественно опасного деяния. «Прежде чем применять основания, надо квалифицировать деяние по конкретной статье Уголовного кодекса, убедиться, что за него может быть назначено наказание в виде лишения свободы, выбрать соответствующую фактическим обстоятельствам их нормативную формулировку. В обстановке экстренности, характерной для ситуации непосредственного обнаружения общественно опасного деяния, для этого нет необходимых условий»10. Такие основания непригодны не только для до-
8 Уголовно-процессуальный кодекс РФ (общая часть): проект // Российская юстиция. 1994. № 9. С. 77.
9 Булатов Б.Б. Государственное принуждение в уголовном судопроизводстве. Омск: Изд-во Омск. акад. МВД России, 2003. С. 46.
10 Григорьев В.Н. Указ. соч. С. 121-123.
ставления, но и для принятия решения о задержании лица, подозреваемого в совершении непосредственно обнаруженного преступления, так как информационное поле в период доставления существенно не изменяется. Таким образом, существуют ситуации, когда лицо необходимо удержать до выяснения обстоятельств предполагаемого преступления.
Например, лицо, задержанное с поличным при попытке хищения, поясняет, что действует по просьбе его собственника. Лицо, сбывавшее вещество, похожее на наркотик, поясняет, что это разрешенное обезболивающее средство. В подобных ситуациях требуется время для проверки. В настоящий момент уголовно-процессуальный закон не позволяет задержать лицо, пока не будут установлены признаки, достаточные не только для вывода о преступности деяния, в совершении которого подозревается это лицо, но и для квалификации деяния по УК РФ.
Вторым условием должен быть мотив — обоснованное предположение о том, что в случае, если лицо не задержать, то оно скроется или совершит действия, указанные в ст. 97 УПК, и это сделает невозможным или крайне осложнит установление его личности, привлечение к ответственности, а также может создать условия для посягательств на указанные в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ объекты. Однако не следует предъявлять к мотивам задержания те же требования обоснованности, что и к основаниям для применения мер пресечения. Мотив не всегда может быть доказан. На первоначальном этапе в условиях дефицита информации мотив презюмируется определенным набором обстоятельств (тяжесть предполагаемого преступления, характеристика личности и др.).
Реабилитация лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, в случае неподтверждения его причастности и (или) отказа в возбуждении уголовного дела должна производиться в порядке, установленном гл. 18 УПК. При этом пока не изменятся ведомственные стереотипы о реабилитации, следует прямо предусмотреть правило, по которому освобождение законно задержанного лица не может считаться негативным показателем. Кратковременное правомерное задержание, когда оно является единственным способом обеспечения эффективной проверочной деятельности, производимой во благо прежде всего пострадавших от преступления, является ничем иным, как платой граждан государства за свою безопасность. Лицо, задержанное до возбуждения уголовного дела, должно получать статус подозреваемого и соответствующие гарантии обеспечения права на защиту.
Результатом исследования явились следующие выводы, выносимые на обсуждение юридической общественности и предлагаемые к ис-
пользованию в регламентации кратковременного лишения свободы на первоначальном этапе уголовного судопроизводства.
1. По письменному распоряжению органа дознания, дознавателя, следователя лицо, доставленное по подозрению в совершении преступления, в целях установления личности, производства иных действий, направленных на проверку сообщения о преступлении, и предупреждения его сокрытия, может быть лишено свободы передвижения, в том числе в помещениях, предназначенных для временной изоляции, на срок, не превышающий 3 часа с момента его доставления в орган дознания. При этом право на защиту обеспечивается указанному лицу путем предоставления возможности пользоваться услугами адвоката аналогично тому, как это предусмотрено п. 6 ч. 3 ст. 49 и ч. 1.1 ст. 144 УПК.
Таким образом, указанное кратковременное лишение свободы не требует установления оснований для задержания подозреваемого, а освобождение не влечет права на реабилитацию. Возмещение вреда возможно лишь при незаконности указанного лишения свободы.
2. В случае если причастность лица к деянию, указанному в сообщении о преступлении, подтверждается обстоятельствами, предусмо-
Библиография:
тренными ч. 1 и 2 ст. 92 УПК, за исключением сведений о наличии в указанном деянии признаков преступления, установление которых требует производства исследований и иных проверочных действий, оно может быть задержано в порядке, установленном гл. 12 УПК, на срок, не превышающий 12 часов с момента доставления в орган дознания. Если в течение указанного времени решение о возбуждении уголовного дела принято не будет, задержанный подлежит немедленному освобождению. В случае возбуждения уголовного дела и отсутствия оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 94 УПК, задержание применяется до истечения срока, указанного в ч. 2—3 ст. 94 УПК, исчисляемого с момента доставления подозреваемого в орган дознания.
Таким образом, задержание должно обслуживать не только период производства по делу, на котором уже установлены отправные параметры уголовного судопроизводства — предварительная квалификация содеянного и данные, достаточные для обоснованного подозрения конкретного лица, но и предшествующий этому этап, на котором происходит сбор сведений, подтверждающих преступное событие и причастность к нему определенного фигуранта.
1. Булатов Б.Б. Государственное принуждение в уголовном судопроизводстве: монография. Омск: Изд-во Омск. акад. МВД России, 2003. 320 с.
2. Григорьев В.Н. Задержание подозреваемого. М.: ЮрИнфор, 1999. 542 с.
3. Зайцев О. А. Институт уголовно-процессуального задержания по законодательству Российской Федерации и Федеративной Республики Германии I/ Союз криминалистов и криминологов. 2013. № 2. C. 72—77.
4. Наумов М.В. Условия, мотивы и основания задержания лица по подозрению в совершении преступления I/ Актуальные проблемы российского права. 2013. № 7. C. 836—843.
5. Панокин А.М. Задержание подозреваемого в уголовном судопроизводстве I/ Актуальные проблемы российского права. 2013. № 4. C. 483-490.
6. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Альфа, 1996. Т. 2. 585 с.
References (transliteration):
1. Bulatov B.B. Gosudarstvennoe prinuzhdenie v ugolovnom sudoproizvodstve: monografiya. Omsk: Izd-vo Omsk. akad. MVD Rossii, 2003. 320 s.
2. Grigor'ev V.N. Zaderzhanie podozrevaemogo. M.: YurInfor, 1999. 542 s.
3. Zaitsev O.A. Institut ugolovno-protsessual'nogo zaderzhaniya po zakonodatel'stvu Rossiiskoi Federatsii i Federativnoi Respubliki Germanii* I/ Soyuz kriminalistov i kriminologov. 2013. № 2. C. 72-77.
4. Naumov M.V. Usloviya, motivy i osnovaniya zaderzhaniya litsa po podozreniyu v sovershenii prestupleniya I/ Aktual'nye problemy rossiiskogo prava. 2013. № 7. C. 836-843.
5. Panokin A.M. Zaderzhanie podozrevaemogo v ugolovnom sudoproizvodstve I/ Aktual'nye problemy rossiiskogo prava. 2013. № 4. C. 483-490.
6. Foinitskii I.Ya. Kurs ugolovnogo sudoproizvodstva. SPb.: Al'fa, 1996. T. 2. 585 s.
Материал поступил в редакцию 3 марта 2014 г.
Detention of a criminal suspect after his delivery to the inquiry body
VORONOV, Denis Aleksandrovich — PhD in Law, Associate Professor, Department of Criminal Law, Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of the MIA of Russia. [[email protected]]
117437, Russia, Moskva, Akademika Volgina, 12.
Review. The object of studies unites normative legal acts, their official and doctrinal interpretation, as well as practical activities regarding limitation of the right to free movement of a person suspected of committed a crime before the criminal case is initiated. Special attention is paid to the situations when at the moment when a person is delivered there is no sufficient data proving the grounds for detention under Art. 91 of the Criminal Procedural Code of the Russian Federation, while letting a suspect go is risky in respect of losing the possibility to uncover a crime, to find out whether this person is guilty of the crime and to prevent its concealment. In order to achieve the goals of the study the author used general scientific methods (analysis, synthesis), specific scientific methods (statistical, polling), legal methods (logical legal methods, historical legal method, comparative legal method) of cognition. As a result of the study the author draws a conclusion that it is only acceptable to recognize as possible detention of a person suspected in committing a crime at the stage of collecting of evidence proving the fact of crime and participation of this particular person in a crime at the stage right after a person was delivered into the inquiry office. For this purpose, it is necessary to amend criminal procedural law with the norms regulating grounds and procedure for the short-term detention of person suspected in committing a crime. The article contains provisions recommended for the use in the law-making activities.
Keywords: detention, short-term deprivation of freedom, suspect, suspected, delivery, de-facto detention, detention period, grounds for detention, motives for detention, detention procedure.
