CC BY
66Телюкина Марина Викторовна,
профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, доктор юридических наук
ПРОБЛЕМЫ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ НЕКОТОРЫХ НОРМ АНГЛИЙСКОГО ПРАВА, РЕГЛАМЕНТИРУЮЩИХ СТАТУС КОММЕРЧЕСКИХ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ, В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
Имплементация (лат. - impletum, англ. - implementation) норм иностранных правопорядков в национальную правовую систему - вопрос сложный и весьма дискуссионный. Как правило, об имплементации говорят в контексте международного права: имплементация - фактическое осуществление международных обязательств на внутригосударственном уровне путем трансформации международно-правовых норм в национальные законы и подзаконные акты [1].
Ученые отмечают, что многие субъекты (как физические, так и юридические лица) со всего мира предпочитают вести финансово-хозяйственную деятельность под английской юрисдикцией, поскольку «английское право обладает гибкостью, адаптивностью и практичностью, позволяющей удовлетворять изменяющиеся потребности бизнеса» [2].
Английское право оказало значительное влияние на характер государственного устройства бывших колоний Британской империи, включая Австралию, Новую Зеландию, Канаду, Индию, Кипр и другие. Правопорядок Соединенных Штатов Америки в качестве «материнской платы» содержит английское право [3].
С уверенностью можно сказать, что имплементация отдельных норм английского права - явление наблюдаемое, в том числе в российском праве. Нередко это явление необходимо для правовой системы.
Следует отметить, что об имплементации норм различных правовых систем можно говорить в рамках общей тенденции сближения и англо-саксонской и континентальной правовых систем и, как следствие, взаимопроникновения юридических конструкций. Учёные отмечают данную тенденцию [4].
Выделим ряд положительных и отрицательных последствий любой имплементации.
Положительные:
- привнесение в национальное законодательство норм, более разработанных с точки зрения юридической техники;
- приведение национального законодательства в соответствие с законодательствами развитых правопорядков;
- соответствие национального законодательства определённым целям, например, создание особого экономического пространства.
Отрицательные:
- опасность конфликта между нормами имплементированными и остальными, в том числе выводами судебной практики, особенно если имплементируются положения иной правовой системы - например, англо-саксонские нормы в романо-германскую систему права и наоборот;
- снижение уважения к национальным правовым системам, которые вместо разработки собственных норм используют иностранные конструкции;
- попадание национальной правовой системы и национальных юристов (как следствие, государства в целом) в зависимость от правовой системы государства, чьи нормы имплементированы.
Имплементация возможна несколькими способами:
1. Включение в национальный закон отсылки к иностранному акту. Такая форма используется в основном в международном праве, когда имплементируются международные договоры или конвенции. Это так называемый принцип прямого действия или прямого применения; проявляется он в виде обязательности применения национальными субъектами и судами. В доктрине принцип прямого действия часто считают иллюзией [5].
2. Включение в национальные законы отдельных норм, содержащихся в иностранных законодательных актах.
3. Включение в национальные законы отдельных норм, не копирующих иностранные, а соответствующие национальной практике и национальной традиции (это явление можно обозначить термином «доместификация», иначе говоря - одомашнивание, приспособление иностранных норм).
Опасность первого подхода отмечается учёными: «Американское развитие англосаксонской традиции навязывания себя также логично приобрело силовой характер - навязывание всему миру собственных «правил игры» с целью снизить ущерб американской экономике, укрепить ее финансово-политические позиции в мире (точнее - ее ядру в виде группы крупнейших финансовых корпораций), сделав подконтрольными финансовые системы других стран. По этому пути идут в том числе в оценках Transparency International, рекомендациях FATF, в Законе о налогообложении иностранных счетов (FATCA) и т.д.» [6].
Второй подход чреват теми же правовыми рисками, что и первый, но в несколько сглаженном, адаптированном варианте.
Кроме того, в рамках первого и второго подходов возникает проблема юридических кадров, на подготовку и обучение которых с учётом иной правовой системы может уйти не один десяток лет.
Наиболее адекватным и целесообразным представляется третий вариант.
При этом следует учитывать правовые риски и опасности, определяемые различиям романо-германского и англо-саксонского корпоративного права (системы основаны на принципах ex ante (с латинского - предшествующий, предполагаемый, предварительный) и ex post (с латинского -последующий) соответственно.
Построение корпораций в романо-германских странах (в том числе в РК и РФ) исходит из контроля ex ante. Это означает, что на стадии подготовки к учреждению юридического лица и его регистрации реализуются меры, направленные на предотвращение злоупотреблений со стороны органов управления, то есть на защиту интересов мелких и средних акционеров, а также контрагентов корпорации. Эти меры состоят, в частности, в требованиях к минимальному уставному капиталу и порядку его оплаты (например, не допускается оплата уставного капитала путём зачёта требований к обществу), в необходимости обеспечения императивным нормам законодательства структуры и компетенции органов управления корпорацией, в возможности любого (или практически любого) участника корпорации получать информацию о её деятельности (по сути - о деятельности органов управления), в необходимости предварительного согласования ряда сделок, подпадающих под признаки крупных либо заинтересованных; имеются и иные механизмы ex ante.
Построение корпораций в США и Англии исходит из контроля ex post. Это означает, что на стадии учреждения корпорации сколь-нибудь существенные требования к ее имущественному и организационному статусу не предъявляются. Но - интересы миноритариев и контрагентов обеспечиваются иным образом. В частности, используется особый механизм - solvency test -гарантирование руководством корпорации факта ее платежеспособности - так, Revised Model Business Corporation Act [7] (RMBCA, § 6.40(c) содержит обязательное требование к директорам корпорации проверять имущественное состояние корпорации при каждом распределении имущества. Иначе говоря, руководство как бы обещает, что компания способна расплатиться по долгам, в том числе при каждой существенной сделке с активами. Самое важное, что недобросовестное заявление в порядке solvency test влечет серьезную ответственность - как административную, так и уголовную. Можно даже провести определенную параллель с личной ответственностью участников товарищества.
Кроме того, механизм ex post проявляется в использовании конструкции piercing of the corporate veil (Подробнее об этом будет сказано ниже), которая состоит в возложении ответственности по долгам корпорации в ситуации inadequate capitalization (недостатка капитализации) на личное имущество ее учредителей или иных ответственных лиц.
Из сказанного следует, что при имплементации англо-саксонской системы юридических лиц необходимо имплементировать также и ex post механизмы контроля.
Организация МФЦ, безусловно, требует реформирования системы юридических лиц с целью предоставления необходимой свободы крупному бизнесу. Отметим интерес ученых к этому вопросу [8].
Прежде всего, реализация идеи создания МФЦ требует изменения структуры юридических лиц и возможности выхода их на финансовые рынки.
Рассмотрим основные аспекты.
1. Определение правового положения юридического лица (наиболее актуально для коммерческих юридических лиц).
В странах англо-американской системы действует принцип инкорпорации, то есть места учреждения (регистрации государственным органом) юридического лица.
В романо-германской системе, в том числе в ГК РК И ГК РФ (а также во Франции, ФРГ, Австрии, Швейцарии, Польше, Литве, Латвии, Эстонии, Испании и др.) используется критерий места нахождения юридического лица, под которым понимается то место, где находится его центр управления (совет директоров, правление и т.д.).
Возможен и третий вариант - использование критерия места ведения бизнеса, то есть места основной производственной деятельности. Ученые отмечают, что такой критерий получил применение в практике развивающихся стран [9].
В соответствии с п.1 ст. 39 ГК РК местом нахождения юридического лица признается место нахождения его постоянно действующего органа. Данный подход соответствует принадлежности права РК к романо-германской правовой семье. Представляется нецелесообразным менять этот подход.
2. Система организационно-правовых форм.
В РК и РФ системы в настоящее время функционируют сходные.
В Великобритании (как и в США) полные товарищества - partnership, general partnership - не являются юридическими лицами. Участники полного товарищества, именуемые полными товарищами, называются «самозанятыми лицами» и подлежат регистрации в качестве самозанятого лица в Службе доходов и таможни Ее Величества. Причем это касается полных товарищей как в полных, так и в коммандитных товариществах.
Отметим, что в США регистрация полного товарищества (общего партнерства) не требуется.
Статус коммандитного товарищества определяется не столь однозначно.
В праве Германии коммандитное товарищество - Kommanditgesellschaft - не признается юридическим лицом. Но, как и полное товарищество, признается коммерсантом «по форме» и, следовательно, подлежит занесению в торговый реестр (§ 162 ГТУ).
В Великобритании также существует организационно-правовая форма коммандитного товарищества, или ограниченного партнерства (limited partnership). Подобные объединения не являются юридическими лицами, а их участники - партнеры имеют обязанность зарегистрироваться в качестве самозанятых лиц в Службе доходов и таможни Ее Величества [10]. В то же время в отличие от полных товариществ ограниченные партнерства помимо обязанности регистрации в Службе доходов и таможни Ее Величества должны зарегистрироваться в Реестре компаний. Как отмечает по этому поводу Е.А. Суханов, ограниченные партнерства являются полным аналогом европейской коммандиты (товарищества на вере), подлежат регистрации в реестре компаний, действуют под общей фирмой, т.е. имеют собственную правосубъектность [11].
В США limited partnership не является юридическим лицом, его правовой статус во многом аналогичен коммандитному товариществу в континентальных странах, однако для осуществления своей деятельности указанное лицо обязано подать свидетельство об ограниченном партнерстве секретарю штата.
Основная организационно-правовая форма юридического лица, позволяющая организовать МФЦ - акционерное общество, размещающее свои акции на фондовом рынке. Одной из серьезных причин неудач деятельности МФЦ может являться неадекватная правовая регламентация акционерных обществ.
В англо-американской правовой системе исторически отсутствует романо-германское деление обществ на АО и ООО - там существует единая основная организационно-правовая форма
коммерческой корпорации - limited company by share, что примерно можно перевести как «компания с ограниченной ответственностью на паях», иначе говоря - business corporation.
Указанная limited company by share может быть создана в одной из двух форм:
1) public limited company (publicly held, PLC) - иначе говоря, это публичная компания;
2) private limited company (closed corporation), limited (Ltd.) - иначе говоря, это частная компания, или закрытая корпорация.
Правовое положение как public limited company, так и private limited company регулируется одним законом [12].
При некоторых условиях public limited company, имеющая цель расширять бизнес и получать дополнительное финансирование, приобретает возможность размещать свои акции на бирже, при этом share на фондовых биржах именуются stock. Отметим, что различие в правовом режиме share и stock законодательно впервые было предусмотрено лишь Company Act 2006 года.
Таким образом, публичная компания имеет возможность публичного размещения акций и жестко контролируется государством. Следует отметить, что контроль как статуса, так и деятельности публичных компаний осуществляется в целях повышенной защиты интересов, во-первых, участников корпорации, во-вторых, третьих лиц от различных злоупотреблений, в том числе со стороны органов управления. При этом, в частности, в США контроль реализуется не только на уровне федеральных законов и законов отдельных штатов, но, в значительной степени, подзаконными актами SEC Rules, принимаемыми The United States Securities and Exchange Comission (SEC) - Федеральной комиссией по ценным бумагам и биржам.
Публичные компании несколько эквивалентны конструкции ОАО. Непубличные компании сравнимы с обществами с ограниченной ответственностью и товариществами с ограниченной ответственностью. Но - некоторая эквивалентность ни в коем случае не означает идентичность, что следует учитывать при разработке проектов нормативных актов (более подробное исследование данной проблемы выходит за пределы настоящей аналитической записки.
Более того, до принятия Company Act 2006 г и Revised Model Business Corporation Act, RMBCA 1984 г правовое положение непубличных компаний в англо-американском праве практически не регламентировалось на законодательном уровне, а определялось shareholders agreement, что можно перевести как корпоративное соглашение участников).
Таким образом, к предпринимательским субъектам - business organisations, business enterprises - в англо-американском праве относят партнерства (товарищества) и корпорации (компании).
Непредпринимательские субъекты - nonprofit corporations - также могут создаваться. Например, в Англии с 2005 г. появились компании общих интересов (community interest companies, CIC) с ограниченной ответственностью участников, созданные ими в качестве социальных организаций (social enterprises) для совместных действий с некоммерческими целями, причем их статус регулируется общим законодательством о компаниях. Кроме того, существуют municipal corporations - муниципальные корпорации - многие города и муниципальные образования.
В доктрине отмечается, что social enterprises и municipal corporations, не будучи коммерческими корпорациями, не являются и предметом англо-американского корпоративного права [13].
3. Направления изменения законодательства РК
Организация МФЦ не преследует цели реформирования всей системы юридических лиц - в этом нет необходимости. Представляется, что МФЦ Астана может функционировать в рамках локальной правовой базы, созданной в том числе ГК РК и иными законодательными актами.
Главный аспект состоит в том, что необходимо разработать и внедрить нормы, применяемые не ко всем субъектам, а только к так называемому крупному бизнесу, то есть к предпринимателям - как национальным, так и зарубежным - которые имеют цель размещать акции на фондовом рынке, при этом предпочитая фондовую биржу Астаны, а не других юрисдикций, поскольку последний вариант предполагает минимальные экономические и правовые риски.
В связи со сказанным далее определим наиболее важные направления изменения законодательства РК (детализация является предметом самостоятельного исследования). Опыт РФ в данном направлении позволит избежать ошибок, допущенных ГК РФ и специальными законами РФ.
1) Требуется определить статус публичных компаний.
Для сравнения отметим, что примерно такие же цели (создание МФЦ) преследовали изменения, внесенные в ГК РФ. Так, статьей 66.3 ГК РФ вводит новую регламентацию правового статуса хозяйственных обществ, дифференцируя их на публичные и не являющиеся таковыми. Следует отметить, что идея законопроекта принадлежала Минэкономразвития России и рабочей группе по созданию МФЦ, однако соответствующие нормы не были безупречны с точки зрения юридической техники, поэтому вызвали серьезные возражения со стороны рабочей группы Совета по кодификации гражданского законодательства.
В основе норм ст. 66.3 ГК РФ лежит не свойственное континентальному праву деление предпринимательских корпораций (business corporation, представленных здесь формой limited company by shares (компании с ограниченной ответственностью на паях) на публичные и частные, или закрытые, компании (public limited company - PLC и private limited company - Ltd., или closed corporation).
Основное противоречие нынешней регламентации ГК РФ (которое не рекомендуется повторять ГК РК) состоит в том, что публичными или непубличными в настоящее время являются все хозяйственные общества - как акционерные общества, так и общества с ограниченной ответственностью. Однако публичными обще ствами стали только те крупные акционерные обще ства, акции которых котируются на фондовой бирже или иным образом публично размещаются и (или) обращаются на финансовом рынке); непубличными - все остальные акционерные общества (как правило, ранее относившиеся к закрытым акционерным обществам), а также все общества с ограниченной ответственностью.
Таким образом, введение в континентальную правовую систему деления на публичные и непубличные внутренне противоречиво, а потому не оправданно.
Для целей создания МФЦ достаточно ввести конструкцию публичного акционерного общества как надстроечной категории, обладающей субсидиарным статусом. Иначе говоря, целесообразно и достаточно определить правовой режим публичной компании, каковым сможет стать любое открытое акционерное общество, планирующее публично размещать свои акции.
Следует отметить, что нормы ст. 4-1 «Публичная компания» Закона РК «Об акционерных обществах» от 13.05.2003 г. N° 415 во многом не соответствуют целям организации МФЦ, вследствие чего нуждаются в реформировании (детальный анализ данного вопроса выходит за рамки настоящей работы).
2) Требуется продумать статус специализированных обществ.
На американском финансовом рынке действуют особые предпринимательские корпорации, специально создаваемые для оказания особого вида финансовых услуг - Special Purpose Vehicle (SPV) и потому обычно именуемые Special Purpose Company [14]. Они могут быть названы прообразом специализированных обществ, внедряемых в настоящее время в право РФ.
В России среди примерно 4,5 млн. зарегистрированных юридических лиц более 3,5 млн. составляют общества с ограниченной ответственностью, а еще около 200 тыс. - акционерные общества (3/4 которых ранее составляли закрытые акционерные общества, фактически также являвшиеся обществами с ограниченной ответственностью, не эмитировавшими никаких акций). Количество же хозяйственных товариществ за последние пять лет уменьшилось примерно с 1200 до менее чем 900, что не идет ни в какое сравнение с численностью обществ с ограниченной ответственностью. Количество же производственных кооперативов, которые еще в 80-е гг. прошлого века безоговорочно считались одним из основных «локомотивов» тогдашнего экономического развития, теперь едва ли достигает 25 тыс. Что касается хозяйственных партнерств - введенной Федеральным законом от 3 декабря 2011 г. N 380-ФЗ новой формы коммерческих корпораций, не имеющей аналогов в зарубежных правопорядках, то, хотя их количество пока исчисляется единицами, именно эта странная модель юридического лица была положена в основу измененного статуса хозяйственных обществ [15].
Минэкономразвития России (без какого-либо серьезного обсуждения, в том числе консультаций с разработчиками ГК РФ) добился законодательного признания специализированного общества - разновидности хозяйственных обществ. Данные субъекты существуют в форме либо специализированных финансовых обществ, либо специализированных обществ проектного финансирования. Они регламентированы новой гл. 3.1 разд. II Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (в ред. Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 379-ФЗ).
Кроме того, названные специализированные общества упоминаются в новой редакции п. 7 ст. 66 ГК РФ, который перечисляет разновидности хозяйственных обществ, статус которых устанавливается специальными федеральными законами), а также в п. 3 ст. 1 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах», в п. 2 ст. 1 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».
Следует указать, что подавляющее большинство новелл ГК РФ были предложены Минэкономразвития России и рабочей группой по созданию МФЦ и основаны на подходах американского корпоративного права. Специализированные общества - компании, специализирующиеся на покупке долговых требований у предпринимателей. Иначе говоря, речь идет о финансировании, альтернативном традиционному банковскому кредитованию. На приобретенные долговые требования указанные специализированные компании выпускают облигации. Данные облигации передаются в траст управляющим компаниям. После того как должник оплатит свои обязательства перед Special Purpose Company, она передает полученный ею доход компании, управляющей ее облигациями (trustee), которая в свою очередь производит соответствующие выплаты бенефициарам - облигационерам.
Как видим, в экономическом смысле речь здесь идет об особом способе финансирования предпринимательской деятельности, а в юридическом смысле - об особом виде кредитных сделок. Но при этом не требуется создания особой разновидности предпринимательской корпорации (хозяйственного общества), как это сделано в праве РФ. В соответствии со ст. 15.2 ФЗ РФ о рынке ценных бумаг специализированные общества считаются особой разновидностью хозяйственных обществ, которые отличаются некоторыми принципиальными особенностями. Особенности следующие: 1) прямой (закрепленный в Уставе) запрет на объявление и выплату дивидендов (распределение полученной корпорацией прибыли); 2) отсутствие любых коллегиальных органов (совета директоров, наблюдательного совета, ревизионной комиссии); 3) обязательная передача полномочий единоличного исполнительного органа управляющей компании (коммерческой организации; 4) прямой запрет иметь штат работников, т.е. заключать с кем-либо трудовые договоры; 5) презумпция знания контрагентами строго целевого характера его деятельности (что облегчает возможность оспаривания сделок, заключенных обществом за рамками его специальной правоспособности).
Таким образом, особой разновидностью хозяйственного общества в РФ является коммерческая корпорация, осуществляющая один, строго определенный для нее законом вид предпринимательской деятельности, которая не распределяет полученную прибыль и фактически не имеющая никаких собственных органов и даже наемных работников. По сути, исходя из юридической природы, данная правовая конструкция не является ни акционерным обществом, ни обществом с ограниченной ответственностью. Крупнейшие российские ученые критикуют создание названных специализированных обществ. Так, профессор Е.А.Суханов считает, что, «поскольку и формально их особый гражданско-правовой статус остается за рамками прямого действия основных актов отечественного корпоративного законодательства, можно сделать вывод о том, что по существу специализированные общества выпадают из закрытого перечня коммерческих корпораций, предусмотренного п. 2 ст. 50 ГК РФ» [16].
Представляется, что к этой критике целесообразно прислушаться.
Внедрение в правовую систему как РФ, так и РК конструкции, основанной на трасте, равно как и самого траста, представляется крайне нецелесообразным ввиду принципиальных отличий континентальной и романо-германской правовой систем.
Существующие в настоящее время в РК в соответствии с законом РК «О проектном финансировании и секьюритизации» от 20.2.2006 г. № 126 специализированные финансовые компании не являются аналогом ни Special Purpose Company, ни специализированных обществ.
3) Необходимо усилить нормы об ответственности менеджмента за убытки, причиненные юридическому лицу.
Данное явление распространено в англо-американском праве; оно получило название «снятие корпоративных покровов» (piercing corporate veil, lifting corporate veil, removing the corporate cover, looking behind the corporate veil), поскольку предполагает возможность возмещения убытков, причиненных действиями руководителей юридического лица самому юридическому лицу. Отметим,
что вопрос о снятии корпоративных покровов может быть поставлен в случаях установления inadequate capitalization (недостатка капитализации имущества корпорации), в том числе если будет выявлено, что inadequate capitalization имела место при создании корпорации вследствие действий учредителей.
Отметим работы в области исследования данного явления как англоязычных [17], так и российских авторов [18].
Применение данной ответственности положительно влияет на правовое положение корпорации, поскольку защищает как саму компанию, так и ее кредиторов от непрофессионального управления, причиняющего вред юридическому лицу.
Введение в правовую систему механизма снятия корпоративных покровов требует тактического и политического решения вопроса о том, требуется ли вина привлекаемых к ответственности субъектов. Иначе говоря, следует ответить на вопрос - можно ли привлечь субъекта к ответственности на основании одного лишь факта причинения его действиями убытков юридическому лицу, либо необходимо выяснять, действовал ли он с должной степенью заботливости и осмотрительности, принимая решение, исполнение которого привело к убыткам общества. На мой взгляд, целесообразно установить виновную ответственность, однако ввести презумпцию вины. В этом случае субъект, привлекаемый к ответственности, будет иметь возможность доказать, что при принятии решения действовал добросовестно и разумно, что позволит освободить его от ответственности.
Субъекты, привлекаемые к ответственности в процессе снятия корпоративных покровов - лица, которые могут выступать от имени юридического лица, члены органов управления, а также лица, имеющие фактическую возможность влиять на волю юридического лица, в том числе путем дачи указанным выше субъектам обязательных для исполнения указаний. Таковые лица (как физические, так и юридические), которые не являются единоличным органом или членами органов управления юридического лица, но имеют возможность определять действия этих органов, в доктрине называют теневыми директорами. Актуальность проблем, связанных с действиями и последствиями действий теневых директоров, отмечается учеными [19].
Требование о привлечении к ответственности в порядке снятия корпоративной вуали может быть предъявлено либо самим юридическим лицом, либо любым из его участников. Субъект-заявитель должен доказать наличие и размер убытков, причиненных юридическому лицу конкретным действием (действиями) привлекаемого к ответственности субъекта.
Отметим, что концепция снятия корпоративных покровов должна применяться осторожно. Некоторые ученые выявляют ее недостатки и представляют критику. Так, в частности, в работе под названием Abolishing Veil Piercing («Отказ от снятия корпоративной вуали») известный ученый в области корпоративного права S.M. Bainbridge (С.М. Бейнбридж) предлагает отказаться от использования этой доктрины «в той части, которая касается отдельных акционеров-физических лиц» [20].
4) Необходимо исключить из числа действующих в РК юридических лиц некоммерческие акционерные общества. Данная конструкция не характерна для большинства правовых систем. Акционерным обществом может являться только коммерческое юридическое лицо.
Наличие в законодательстве некоммерческого акционерного общества способно ввести в заблуждение добросовестных субъектов, не знакомых с детальной регламентацией ГК РК, вследствие чего возможны серьезные злоупотребления, в том числе в рамках создания и функционирования МФЦА.
Представляется целесообразным исключить упоминания о некоммерческих акционерных обществах из ГК РК, Закона об акционерных обществах, а также иных законодательных и правоприменительных актов.
Некоммерческое акционерное общество может быть либо переименовано, либо реорганизовано в одну из функционирующих организационно-правовых форм - подробное исследование данного направления выходит за рамки настоящей аналитической записки.
4. Регламентация корпоративных отношений посредством введения прецедентного права, в том числе посредством отсылочных норм, представляется нецелесообразной вследствие следующих причин.
Применение английских прецедентов повлечет необходимость достаточно длительного их
изучения; в противном случае придется принимать на веру любое толкование, представленное английскими (либо англоязычными) юристами, что может негативно сказаться на качестве судебного рассмотрения и уважении к идее МФЦА в целом.
В результате возникает серьезный правовой риск возникновения зависимости правовой системы РК от деятельности иностранных юристов.
Применение прецедентов, созданных в рамках функционирования МФЦА, в принципе, возможно, но в этом случае необходимо четко определить, какой именно судебный орган творит прецедент, каковы правовые последствия выявления ошибок и неточностей в созданном прецеденте, как избежать дублирования прецедентов. Кроме того, в данном случае до создания необходимых прецедентов нужно будет допустить применение определенных правовых норм.
Завершая сказанное, считаю необходимым отметить, что известные ученые совершенно справедливо предостерегают от некритического, бездумного использования чужеродного опыта правового развития, от попыток «выдергивания» из него достаточно случайных фрагментов и их применения за пределами исторически сложившейся в том или ином правопорядке общей системы правового регулирования [21].
Список литературы
1. Юридический словарь. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/lower/19691; «Государство и бизнес в системе правовых координат: Монография» (отв. ред. А.В. Габов) («ИЗиСП», «ИНФРА-М», 2014); Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. Киев, 1980; Калугин В.Ю. Механизм имплементации международного гуманитарного права. Минск, 2003; Тиунов О.И., Каширкина А.А., Морозов А.Н. Выполнение международных договоров Российской Федерации: Монография. М., 2011. «Международное право: Учебник» (5-е издание, переработанное и дополненное) (отв. ред. С.А. Егоров) («Статут», 2014) Статья: Особенности эмиссии ценных бумаг по законодательству Великобритании (Галкова Е.В.) («Закон», 2012, N 11) Статья: Международное значение английской доктрины толкования закона (Мишальченко Ю.В., Тонков Е.Н.) («Бизнес, Менеджмент и Право», 2013, N 2); «Избранные труды. Гражданское право: История и современность» (книга 1, том 2) (Яковлев В.Ф.) («Статут», 2012)
2. Айвори Й., Рогоза А. Использование английского права в российских сделках. М., 2011. С. 9.
3. Мишальченко Ю.В., Тонков Е.Н., Международное значение английской доктрины толкования закона, «Бизнес, Менеджмент и Право», 2013, N 2
4. Лукьянова Е.Г., Балытников В.В., Процессы глобализации в сфере правоприменения в России, «Журнал российского права», 2006, N 6; Степанов В.В. Акционерные соглашения: Зарубежный опыт и проблемы Российского правоприменения, Труды молодых исследователей по сравнительному праву. 2010. N 2(7); Степкин С.П., Гражданско-правовой институт акционерных соглашений, «Петроруш», 2011; Филатова М.А., Фундаментальные гарантии сторон в гражданском процессе: способы закрепления и тенденции развития, «Журнал российского права», 2007, N 5
5. «Международное право: Учебник» (5-е издание, переработанное и дополненное) (отв. ред. С.А. Егоров) («Статут», 2014)
6. Селиванов А.И., К вопросу о мировоззренческих и методологических основаниях современной социально-гуманитарной науки, «История государства и права», 2015, N 4
7. Исправленный типовой закон "О коммерческой корпорации", 1984 г. (внес поправки в типовой закон "О коммерческой корпорации" от 1946 г. и является основным законом, регулирующим деятельность коммерческой корпорации в США)
8. Павликов С.Г., Шевченко С.Н., О формировании международных финансовых центров и союзов, содействующих их деятельности (на примере нотариата) "Современный юрист", 2015, N 3; Петрова Г.В., Формирование международного права торговли финансовыми услугами и его влияние на национальное законодательство о финансовых рынках, "Международное право и международные организации", 2012, N 4; Понаморенко В.Е., Об актуальных направлениях совершенствования регуляторной политики в целях создания Международного финансового центра в России, "Административное право и процесс", 2013, N 11; Хабриева Т.Я., Доронина Н.Г., Создание
международного финансового центра: системный подход к решению правовых проблем, "Журнал российского права", 2010, N 11; Ernst & Young и РЭШ: Россия провалила план создания МФЦ. URL: http://finance.rambler.ru/news/economics/120458402.html
9. Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 150; "Основные проблемы частного права. Сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора Александра Львовича Маковского" (отв. ред. В.В. Витрянский, Е.А. Суханов) ("Статут", 2010)
10. Регистрация субъектов предпринимательской деятельности: зарубежный опыт / Отв. ред. заслуженный юрист РФ, д.ю.н. Р.А. Адельханян. (Раздел о Великобритании подготовлен А.А. Родиным.) М.: Статут; ФБУ ГРП при Минюсте России, 2012. С. 82
11. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014
12. Company Act 2006 г. в Англии(Закон о компаниях); Revised Model Business Corporation Act, RMBCA 1984 г. в США (Модернизированный модельный закон о предпринимательских корпорациях)
13. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право, "Статут", 2014
14. Claussen C.P. Bank-und Borsenrecht fur Studium und Praxis. 4. Aufl. Munchen, 2008. S. 275.
15. Суханов Е.А., Предпринимательские корпорации в новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации, "Журнал российского права", 2015, N 1
16. Суханов Е.А., Предпринимательские корпорации в новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации, "Журнал российского права", 2015, N 1
17. Krendl C.S., Krendl J.R. Piercing the Corporate Veil: Focusing the Inquiry // 55 Denv. L. J. 1978. P. 1, 14; Mitchell C. Lifting the Corporate Veil in the English Courts: An Empirical Study // Company Financial and Insolvency Law Review (3/1999). P. 15 ff; Thompson R.B. Piercing the Corporate Veil: An Empirical Study // 76 Cornell L. Rev. 1991. P. 1036, 1048; .; Barber D.H. Piercing the Corporate Veil // 17 Willamette L. Rev. (1981) P. 371, 390 - 391, 396; Gevurtz F A. Piercing: An Attempt to Lift the Veil of Confusion Surrounding the Doctrine of Piercing the Corporate Veil // 76 Or. L. Rev. (1997). P. 853, 889; Gelb H. Piercing the Corporate Veil - The Under Capitalization Factor // 59 Chi.-Kent L. Rev. 1, 1 (1982). P. 9 - 10; Ramberg R. Piercing the Corporate Veil: Comparing the United States with Sweden // 17 New Eng. J. Int'l & Comp. L. 159. P. 7 (LexisNexis source); Ramberg R. Piercing the Corporate Veil: Comparing the United States with Sweden // 17 New Eng. J. Int'l & Comp. L. 159. P. 7 (LexisNexis source).
18. Статья: Перспективы применения доктрины "снятия корпоративной вуали" в российском правопорядке (Антонов М.В.) ("Право и экономика", 2015, N 3); Статья: Особенности формирования и становления доктрины снятия корпоративной вуали в англосаксонской системе права: историко-правовой аспект (Батыршина К.А.) ("Гражданское право", 2015, N 1);Быканов Д.Д. Снятие корпоративной вуали по праву США, Нидерландов и России // Закон. 2014. N 7; А.Н.Захаров, Некоторые вопросы снятия корпоративной вуали: американский опыт и возможности его использования в российском праве,"Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2014, N 10; Калибернова О.Н. Доктрина снятия корпоративной вуали в России: теория и реалии // Нижегородский адвокат. 2012. N 6(116). С. 18 - 19; Крылов В.Г. Доктрина снятия корпоративной вуали в Германии // Гражданское право. 2014. N 1. С. 19 - 22; Невская И., Стюарт Е. Доктрина "снятия корпоративной вуали" в английской и российской правоприменительной практике //Слияния & Поглощения. 2012. N11 ; Асосков А.В. Коллизионное регулирование снятия корпоративных покровов // Вестник гражданского права. 2013. N 5. С. 120 - 144; Егоров А.В., Усачева К.А. Субсидиарная ответственность за доведение до банкротства - неудачный эквивалент западной доктрины снятия корпоративного покрова // Вестник ВАС РФ. 2013. N 12. С. 6 - 61; Сычев П.Г., Институт "срывания корпоративной вуали": возможность применения в российском судопроизводстве, "Предпринимательское право", 2013, N 3; Д.В.Ломакин, Концепция снятия корпоративного покрова: реализация ее основных положений в действующем законодательстве и проекте изменений гражданского кодекса, Вестник ВАС РФ, 2012, N 9; Статья: Коллизионный аспект применения доктрины "снятия корпоративной вуали" (Подшивалов Т.П.) ("Международное публичное и частное право", 2015, N 4)
19. Интервью с доктором юридических наук, профессором, руководителем магистерской программы "Корпоративное право" МГУ имени М.В. Ломоносова Ириной Сергеевной Шиткиной // Юрист. 2012. N 17. С. 11
20. Bainbridge S.M. Abolishing Veil Piercing // 26 J. Corp. L. (2001). P. 479, 480, 521.
Марина Викторовна Телюкина,
Ресей Федерациясы Президентшщ жанындагы Ресей хальщ шаруашылыгы жэне мемлекеттiк ^ызмет академиясыныц профессоры, з.г.д.
Коммерцияльщ зацды т%лгалардыц мэртебестреттейтт агылшын ц^цыгыныц Ц¥^ыгыныц кейбiр нормаларын ЦазацстанРеспубликасыныц зацнамасына имплементациялау проблемалары
Телюкина Марина Викторовна,
профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, д.ю.н.
Проблемы имплементации некоторых норм английского права, регламентирующих статус коммерческих юридических лиц, в законодательство Республики Казахстан
Telyukina Marina V.,
Professor of Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Doctor of Laws
Problems of implementation of certain provisions of English law regulating the status of business entities in the Republic of Kazakhstan legislation
