«Снятие корпоративной вуали» через механизм привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве Текст научной статьи по специальности «Право»

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2014 Юридические науки Выпуск 1(23)

УДК 347.736:347.51

«СНЯТИЕ КОРПОРАТИВНОЙ ВУАЛИ.» ЧЕРЕЗ МЕХАНИЗМ ПРИВЛЕЧЕНИЯ К СУБСИДИАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В РАМКАХ ДЕЛА О БАНКРОТСТВЕ

Т.А. Спирина

Соискатель кафедры предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Пермский государственный национальный исследовательский университет 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15 E-mail: [email protected]

Аннотация: В статье рассматриваются возможности для применения в существующих реалиях России широко распространенной в странах общего права доктрины «снятия корпоративной вуали» на основе норм законодательства, в частности Федерального закона Российской Федерации от 26 октября 2002 г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Зарубежный опыт показывает, что использование концепции «снятия корпоративной вуали» может оказаться довольно эффективным инструментом противодействия выводу активов и другой недобросовестной деятельности юридических лиц.

В российской судебной практике все чаще обращаются к указанной доктрине, особенно после ее прямого упоминания ВАС РФ в деле латвийского банка «Парекс». Однако до сих пор не решены многие вопросы, в частности, касающиеся круга обстоятельств, подлежащих доказыванию в суде, распределения бремени доказывания и др.

Поскольку наиболее часто указанные вопросы возникают в рамках дела о банкротстве, представляется необходимым проанализировать нормы ст. 10 Федерального закона Российской Федерации от 26 октября 2002 г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» о привлечении к субсидиарной ответственности, которая по факту является одним из механизмов снятия корпоративной вуали» в российском законодательстве.

Автор рассматривает субъектный состав привлекаемых к ответственности лиц, круг обстоятельств, подлежащих доказыванию в суде. Указывается на существующие в законодательстве пробелы и противоречия, препятствующие применению в России данной правовой доктрины.

Делается вывод о необходимости более детального развития норм права, касающихся отступления от принципа ограничения ответственности участников юридического лица в целях недопущения необоснованного вторжения в принцип независимости юридических лиц.

Ключевые слова: субсидиарная ответственность; банкротство; юридические лица; снятие «корпоративной вуали»; механизмы «снятия корпоративной вуали» в России

Все чаще в официальных документах международных организаций, докладах официальных представителей зарубежных стран, иностранной и российской научной литературе, посвященной вопросам неза-

© Спирина Т.А., 2014

конной деятельности юридических лиц, можно встретить словосочетание «злоупотребление конструкцией юридического лица». Речь идет о том, что вследствие несовершенства законодательных требований недобросовестные лица могут использовать конструкцию юридического лица для до-

стижения своих незаконных целей [19; 20], например, для вывода активов в преддверии банкротства. В этом случае говорят о необходимости снятия так называемой «корпоративной вуали», что является исключением из принципа ограниченной ответственности учредителей юридического лица.

Названием доктрины мы обязаны американскому правоведу Морису Уормсеру, который в 1912 г. опубликовал в Columbia Law Review статью «Piercing the Veil of Corporate Entity». Автор выступал за «снятие корпоративной вуали» в тех случаях, когда корпорация является лишь «альтер эго» своих акционеров, то есть продолжением их личности и создана для удовлетворения их личных интересов, в том числе для совершения противоправных действий с целью исключения персональной ответственности [22].

Что касается континентальных юрис-дикций, доктрина «снятия корпоративной вуали» как таковая в них отсутствует. Однако в последнее время указанная доктрина в России стала широко обсуждаться в связи с реформированием гражданского законодательства, в частности ст. 56 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) [2]. Немалую роль также сыграло небезызвестное постановление Президиума ВАС по делу латвийского банка «Парекс», где впервые эта доктрина была прямо упомянута судом [8].

Несмотря на то, что на доктрину «снятия корпоративной вуали» в нашей стране стали обращать внимание не так давно, российское законодательство по факту содержит механизмы, которые можно условно назвать процедурой «снятия корпоративной вуали» (ст. 56 и ст. 105 ГК РФ, п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об акционерных обществах» (далее - Закон об АО) [4], п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее -Закон об ООО) [5], ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) [6]).

Общий принцип гражданско-правовой ответственности, установленный ст. 56 ГК РФ, заключается в том, что учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечает по обя-

зательствам этого юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ либо учредительными документами. Пункт 2 ст. 105 ГК РФ, п. 3 ст. 6 Закона об АО и п. 3 ст. 6 Закона об ООО устанавливают два исключения при установлении ответственности основного общества (товарищества) по обязательствам дочернего: солидарная ответственность наступает по сделкам, заключенным дочерним обществом во исполнение обязательных указаний основного, если это основное общество имеет право давать обязательные указания дочернему; субсидиарная ответственность по долгам дочернего общества применяется, если по вине основного общества наступило банкротство дочернего.

Что касается специального законодательства, то Закон о банкротстве содержит статью 10, посвященную ответственности должника и иных лиц в деле о банкротстве, в которую за последнее время дважды были внесены значительные изменения.

В действующей редакции (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 г. №134-ФЗ) п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве выглядит следующим образом: «Нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона».

В соответствии с п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве, заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Пункт 3 ст. 9 указанного Закона предусматривает, что если при проведении ликвидации юридическое лицо стало отвечать признакам неплатежеспособности и

(или) признакам недостаточности имущества, ликвидационная комиссия должника обязана обратиться в арбитражный суд с заявлением должника в течение десяти дней с момента выявления каких-либо из указанных признаков.

Случаями, при которых возникает обязанность по подаче заявления должника, перечисленными в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве, являются:

- удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

- органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

- должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

- настоящим Федеральным законом предусмотрены иные случаи.

Таким образом, рассматриваемая правовая норма предполагает возложение субсидиарной ответственности на руководителя должника либо на председателя ликвидационной комиссии (единоличного ликвидатора).

Анализ судебной практики [11; 16; 18] позволяет сделать вывод о необходимости доказать следующие факты для привлечения указанных лиц к ответственности:

- возникновение одного из обстоятельств, перечисленных в п. 1 ст. 9 Закона;

- установление даты возникновения данного обстоятельства;

- неподача соответствующим лицом заявления о банкротстве должника в течение 10 дней (месяца) с даты возникновения соответствующего обстоятельства;

- возникновение обязательств должника, по которым привлекается к субсидиарной ответственности лицо, указанное в п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве, после истечения срока, предусмотренного п. 3 ст. 9 этого же Закона.

Пункт 4 ст. 10 Закона о банкротстве предусматривает субсидиарную ответственность контролирующих должника лиц в случае недостаточности имущества должника, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие их действий и (или) бездействия.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:

- причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в ст. 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

- документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Статья 2 Закона о банкротстве раскрывает понятие контролирующего должника лица - это лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до приня-

тия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом возможность определять действия должника (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Таким образом, Закон о банкротстве допускает привлечение к ответственности фактически любого лица, формально не имеющего отношения к должнику, что уже находит отражение в судебной практике [7].

Для привлечения к ответственности необходимо установление совокупности условий [12; 15; 17]:

- наличие у ответчика права давать обязательные указания для истца либо возможности иным образом определять действия истца;

- совершение ответчиком действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности;

- наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении истца и действиями истца, повлекшими его несостоятельность (банкротство);

- недостаточность имущества истца для расчетов с кредиторами.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Таким образом, новые нормы устанавливают презумпцию вины, а также неразумности и недобросовестности контролирующих лиц.

Как указал Президиум ВАС РФ [10], субсидиарная ответственность руководителя компании по обязательствам компании при ее банкротстве является самостоятельным видом субсидиарной ответственности, в связи с чем она наступает независимо от того, привели ли действия или указания руководителя компании к несостоятельности (банкротству) компании по смыслу нормы, изложенной в абз. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ.

Таким образом, обновленные нормы ст. 10 Закона о банкротстве вступают в противоречие с продолжающими действовать нормами ст. 56 ГК РФ, ст. 3 Закона об акционерных обществах и ст. 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью. Возникает вопрос об их соотношении.

Можно предположить, что привлекаемое к ответственности лицо станет апеллировать к положениям норм ст. 3 Закона об акционерных обществах или Закона об обществах с ограниченной ответственностью, согласно которым субсидиарная ответственность наступает в случае банкротства организации по вине такого лица (причем норма сконструирована таким образом, что необходимо доказать вину в форме прямого умысла, что сделать крайне затруднительно).

Представляется, что приоритет в данном случае будет сохраняться за нормами законодательства о банкротстве как специальными нормами, и практика применения судами указанных статей Законов о хозяйственных обществах постепенно сойдет на нет.

Как мы видим, исходя из того, что законодательство в указанной сфере постоянно реформируется и устойчивая практика его применения еще не сложилась, пока еще рано говорить о том, что в России доктрина «снятия корпоративной вуали» получила широкое распространение. Кроме того, возникает множество вопросов, касающихся распределения бремени доказывания, круга обстоятельств, подлежащих установлению судом и других. Нельзя, однако, проигнорировать тот факт, что в последнее время вынесено значительное количество положительных решений, особенно в делах о банкротстве. В основном к ответственности удавалось привлечь руководителей и участни-

ков должника по ч. 4, 5 ст. 10 Закона о банкротстве (в прежней редакции) [9; 13;

14].

Очевидно, что в ближайшее время практика «снятия корпоративной вуали» российскими судами будет расширяться и развиваться, и, на наш взгляд, необходимо четко представлять политико-правовые последствия ее развития. В противном случае, мы просто придем к отмене ограниченной ответственности. С другой стороны, обществу и государству нужны инструменты для борьбы с недобросовестными предпринимателями и корпоративными мошенниками. Таким образом, указанный правовой институт должен применяться не для разрушения ограниченной ответственности, а для недопустимости безграничной безответственности.

Вместе с тем ряд исследователей высказывает мнение, что применение подобных институтов исходя из доктрин иных юрисдикций, не формализованных в российском праве, довольно опасно, поскольку это может привести к уничтожению концепции индивидуальности юридического лица и института ограниченной ответственности, что недопустимо [1; 3]. Если мы не хотим полной гибели конструкции юридического лица, то для концепции «снятия корпоративной вуали» должны быть положены пределы ее применения в законодательстве. Однако поскольку даже формализованное определение будет просто обойти, судебному толкованию в данном случае отводится решающая роль. В любом случае, применение указанной доктрины должно носить исключительный (экстраординарный) характер, по примеру зарубежных правопорядков [21].

Таким образом, механизм «снятия корпоративной вуали» нуждается в более детальной проработке для обеспечения их единообразного применения судами. Для сбалансированного применения новых норм от судов потребуется тщательный подход при изучении конкретных обстоятельств дел, их правовой оценке, а также толковании правовых норм, поскольку ряд новелл содержит оценочные понятия, которые, при их расширительном толковании судами, могут существенным образом изменить саму

суть принципа ограниченной ответственности участников и акционеров по обязательствам юридических лиц.

Библиографический список

1. Будылин С.Л., Иванец Ю.Л. Срывая покровы. Доктрина снятия корпоративной вуали в зарубежных странах и в России // Вестник Высшего Арбитр. Суда Рос. Федерации. 2013. №7. С. 80-125.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая от 30 нояб. 1994 г. №51-ФЗ (ред. от 02.07.2013) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. №32, ст. 3301.

3. Карнаков Я.В. «Снятие корпоративной вуали» в проекте Концепции развития законодательства о юридических лицах // Рос. право: образование, практика, наука. 2009. №9(62). С. 31-36.

4. Об акционерных обществах: Федер. закон Рос. Федерации от 26 дек. 1995 г. №208-ФЗ (ред от. 05.04.2013) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. №1, ст. 1.

5. Об обществах с ограниченной ответственностью: Федер. закон Рос. Федерации от 8 февр. 1998 г. №14-ФЗ (ред от. 29.12.2012) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. №7, ст. 785.

6. О несостоятельности (банкротстве): Федер. закон Рос. Федерации от 26 окт. 2002 г. №127-ФЗ (ред от 28.06.2013) // Собр. законодательства РФ. 2002. №43, ст. 4190.

7. Определение ВАС РФ от 29.04.2013 г. №ВАС-11134/12 по делу №А60-1260/09.

8. Постановление Президиума ВАС РФ от 24.04.2012 №16404/11 по делу №А40-21127/11-98-184 // Вестник ВАС РФ. 2012. №10.

9. Постановление Президиума ВАС РФ от 07.06.2012 №9127/12 по делу №А40-82872/10-73-400«Б» // Вестник ВАС РФ. 2013. №2.

10. Постановление Президиума ВАС РФ от 06.11.2012 №9127/12 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

11. Постановление ФАС ВосточноСибирского округа от 24.05.2011 по делу №А19-18170/09 [Электронный ресурс].

Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

12. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 08.06.2012 №Ф03-1956/2012 по делу №А51-18145/2011 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

13. Постановление ФАС Московского округа от 18.02.2013 по делу №А40-61071/11-103-66 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

14. Постановление ФАС Уральского округа от 23.05.2007 по делу №Ф09-8094/06-С4 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

15. Постановление ФАС Уральского округа от 24.02.2011 №Ф09-471/11-С4 по делу №А50-10372/2010 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

16. Постановление ФАС Уральского округа от 28.01.2013 №Ф09-13297/12 по делу №А50-8307/2009 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

17. Постановление ФАС Уральского округа от 26.06.2013 №Ф09-5029/13 по делу №А07-23329/2011 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

18. Постановление ФАС Центрального округа от 16.03.2012 по делу №А64-5234/09 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тант_Плюс».

19. Behind the Corporate Veil: using corporate entities for illicit purposes. OECD's report. Paris: OECD, 2001. P. 3.

20. Griggs L., Lugten G., 2007. Veil over the nets unravelling corporate liability for IUU fishing offences. Marine Policy, 31(2): 159-168.

21. Paul L. Criswell, 2005. Veil Piercing, Some Practical Guidelines. The Independent Counsel, 12(10): 93.

22. Wormser I. Maurice, 1912. Piercing the veil of corporate entity. Columbia Law Review, 12(6): 496-518.

References

1. Budylin S.L., Ivanec Ju.L. Sryvaja pokrovy. Doktrina snjatija korporativnoj vuali v za-rubezhnyh stranah i v Rossii // Vestnik Vysshego Arbitr. Suda Ros. Federacii. 2013. №7. S. 80-125.

2. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii. Chast' pervaja ot 30 nojab. 1994 r. №51-FZ (red. ot 02.07.2013) // Sobr. zakonodatel'st-va Ros. Federacii. 1994. №32, st. 3301.

3. Karnakov Ja.V. «Snjatie korporativnoj vuali» v proekte Koncepcii razvitija za-konodatel'stva o juridicheskih licah // Ros. pravo: obrazovanie, praktika, nauka. 2009. №9(62). S. 31-36.

4. Ob akcionernyh obshhestvah: Feder. zakon Ros. Federacii ot 26 dek. 1995 g. №208-FZ (red ot. 05.04.2013) // Sobr. zakonodatel'st-va Ros. Federacii. 1996. №1, st. 1.

5. Ob obshhestvah s ogranichennoj ot-vetstvennost'ju: Feder. zakon Ros. Federacii ot 8 fevr. 1998 g. №14-FZ (red ot. 29.12.2012) // Sobr. zakonodatel'stva Ros. Federacii. 1998. №7, st. 785.

6. O nesostojatel'nosti (bankrotstve): Feder. zakon Ros. Federacii ot 26 okt. 2002 g. №127-FZ (red ot 28.06.2013) // Sobr. zakonodatel'stva RF. 2002. №43, st. 4190.

7. Opredelenie VAS RF ot 29.04.2013 g. №VAS-11134/12 po delu №A60-1260/09.

8. Postanovlenie Prezidiuma VAS RF ot 24.04.2012 №16404/11 po delu №A40-21127/11-98-184 // Vestnik VAS RF. 2012. №10.

9. Postanovlenie Prezidiuma VAS RF ot 07.06.2012 №9127/12 po delu №A40-82872/10-73-400«B» // Vestnik VAS RF. 2013. №2.

10. Postanovlenie Prezidiuma VAS RF ot 06.11.2012 №9127/12 [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPljus».

11. Postanovlenie FAS Vostochno-Sibirskogo okruga ot 24.05.2011 po delu №A19-18170/09 [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tant-Pljus».

12. Postanovlenie FAS Dal'nevostochnogo okruga ot 08.06.2012 №F03-1956/2012 po delu №A51-18145/2011 [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPljus».

13. Postanovlenie FAS Moskovskogo okruga ot 18.02.2013 po delu №A40-61071/11-103-6b [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tant-Pljus».

14. Postanovlenie FAS Ural'skogo okruga ot 23.05.2007 po delu №F09-8094/06-S4 [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPljus».

15. Postanovlenie FAS Ural'skogo okruga ot 24.02.2011 №F09-471/11-S4 po delu №A50-10372/2010 [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Kon-sul'tantPljus».

16. Postanovlenie FAS Ural'skogo okruga ot 28.01.2013 №F09-13297/12 po delu №A50-8307/2009 [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Kon-sul'tantPljus».

17. Postanovlenie FAS Ural'skogo okruga ot 26.06.2013 №F09-5029/13 po delu №A07-

23329/2011 [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tant-Pljus».

18. Postanovlenie FAS Central'nogo okruga ot 16.03.2012 po delu №A64-5234/09 [Jelektronnyj resurs]. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tant_Pljus».

19. Behind the Corporate Veil: using corporate entities for illicit purposes. OECD's report. Paris: OECD, 2001. P. 3.

20. Griggs L., Lugten G., 2007. Veil over the nets unravelling corporate liability for IUU fishing offences. Marine Policy, 31(2): 159-168.

21. Paul L. Criswell, 2005. Veil Piercing, Some Practical Guidelines. The Independent Counsel, 12(10): 93.

22. Wormser I. Maurice, 1912. Piercing the veil of corporate entity. Columbia Law Review, 12(6): 496-518.

«PIERCING THE CORPORATE VEIL» THROUCH THE MECHANISM OF BRINING TO THE SUBSIDIARY RESPONSIBILITY IN CASE OFBANCRUPTSY

T.A. Spirina

Perm State National Research University 15, Bukirev st., Perm, 614990 E-mail: [email protected]

Abstract: The article describes the possibilities for application in the existing Russian realities of widespread in common law doctrine of "piercing the corporate veil" which is based on current legislation, in particular, on the Federal Law of the Russian Federation dated 26.10.2002 №127-FZ "On Insolvency (Bankruptcy)".

The mentioned doctrine is actively discussed in business circles in connection with the reform of civil law in the area of corporate law. Until now, in our country there is a tremendous amount of abuse of the legal entity structure for illegal purposes. It seems obvious that it is necessary to develop effective mechanisms to deal with such offenses.

Foreign experience shows that the use of the concept of "piercing the corporate veil" can be quite an effective tool to counter asset retirement and other unscrupulous activities of legal entities.

In the Russian judicial practice cases of "piercing the corporate veil" are constantly increasing, especially after direct mentioning of this doctrine by Supreme Arbitration Court in the case of Latvian bank "Parex". But still there remain many unresolved issues, in particular, regarding the terms of the circumstances which need to be proved in court, the burden of proof and some others.

Since the most frequently mentioned issues arise under the bankruptcy proceedings, it is necessary to analyze the rules of art. 10 of the Federal Law of the Russian

Federation dated 26.10.2002 №127-FZ "On Insolvency (Bankruptcy)" which in fact is one of the mechanisms for "lifting corporate veil" in Russian legislation.

The author analyzes the subject composition held, liable persons, range of circumstances which need to be proved in court, as there exist legislative gaps and contradictions that prevent the use of Russian in this legal doctrine.

The conclusion is made that it is highly necessary to develop the more detailed law relating to exclusions to the principle of the limitation of liability of the legal entity of participants in order to avoid undue invasion of the independence of the legal entities.

Keywords: subsidiary liability; bancruptsy; legal entity; piercing of "corporate veil"; mechanism of piercing the "corporate veil" in Russia