CC BY
5ИГОШКИНА Мария Евгеньевна,
магистрант по направлению «Юриспруденция» Института философии и права Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», e-mail: igoshckina.maria@yandex.ru
ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ И РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦИФРОВЫХ ПРАВ В ПУБЛИЧНО-ПРАВОВОЙ СФЕРЕ
Аннотация. В научной статье осуществлен анализ влияния цифровых технологий на права и свободы человека и гражданина, а также формирования цифрового конституционализма и цифровых прав в публично-правовой сфере. По итогам анализа судебной практики, действующего законодательства и доктринальных источников было сформулировано определение цифровых прав и отдельных видов цифровых прав. В работе подробно рассматривается право на доступ в Интернет, право на анонимность в связи с применением технологий распознавания лиц, право на алгоритмическую прозрачность и право на забвение. В ходе исследования ставятся проблемы целесообразности и обоснованности выделения отдельных видов цифровых прав. По результатам исследовательской работы сформулированы предложения и рекомендации, направленные на формирование правового регулирование цифровых прав в рамках цифрового конституционализма.
Ключевые слова: цифровые права, цифровой конституционализм, информационное общество, права человека, доступ в Интернет, цифровизация, искусственный интеллект.
IGOSHKINA Maria Evgenievna,
Master's degree in Law at the Institute of Philosophy and Law
Novosibirsk State University
PROBLEMS OF FORMATION AND REGULATION OF DIGITAL RIGHTS
IN THE PUBLIC LEGAL SPHERE
Annotation. The scientific article analyzes the impact of digital technologies on human and civil rights and freedoms, as well as the formation of digital constitutionalism and digital rights in the public legal sphere. Based on the analysis of judicial practice, current legislation and doctrinal sources, a definition of digital rights, as well as certain types of digital rights, was formulated. The work examines in detail the right to Internet access, the right to anonymity in connection with the use of facial recognition technologies, the right to algorithmic transparency and the right to oblivion. In the course of the study, the problems of expediency and validity of the allocation of certain types of digital rights are raised. Based on the results of the research work, proposals and recommendations aimed at the formation of legal regulation of digital rights within the framework of digital constitutionalism are formulated.
Key words: digital rights, digital constitutionalism, information society, human rights, Internet access, digitalization, artificial intelligence.
Как отмечает Европейский суд по правам человека, Интернет, с одной стороны, может значительно усилить осуществление прав и основных свобод человека, например, на свободу самовыражения, в то время как, с другой стороны, может неблагоприятно повлиять на другие права, свободы и ценности, такие как
уважение к частной жизни, тайне переписки и к достоинству человека [1]. Все большее количество услуг и информации доступно только в Интернете, о чем свидетельствует тот факт, что в Эстонии официальная публикация правовых актов фактически осуществляется не через бумажную версию, а через цифровой сервис [2]. В
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
связи с активным развитием цифровых технологий получила развитие концепция цифрового конституционализма [6], формируются цифровые права в публично-правовой сфере. Под такими правами следует понимать права, производные от конституционных прав (а именно: основных прав человека и гражданина; положений, определяющих устройство государства и государственной власти), сформированные под естественным изменением общественных отношений в связи с внедрением цифровых технологий, а также направленные на оптимизацию и более эффективную реализацию с помощью таких технологий конституционных прав. Развитие информационного общества усилило влияние Интернета на повседневную жизнь. Частные лица используют Интернет для работы, учебы, покупки товаров и услуг, социального взаимодействия, в то время как государство и бизнес используют эту инфраструктуру для выполнения государственных обязанностей и ведения бизнеса.
Иными словами, доступ к Интернету означает быть частью общества, которое все больше организуется с помощью цифровых средств. Пандемия подчеркнула важность доступа к Интернету для осуществления деятельности, работы и учебы на расстоянии, получения новостей, поддержания социальных отношений, оставаясь в пределах места проживания. В этой связи доступ к Интернету способствует реализации прав и свобод, в том числе в чрезвычайных ситуациях, таких как природные катаклизмы и пандемия. Необходимо обеспечить доступ к онлайн-информации всем слоям населения, включая людей с ограниченными возможностями здоровья и лиц, принадлежащих к языковым меньшинствам. Верховный суд Коста-Рики в решении от 20 июля 2010 года определил доступ к Интернету фундаментальным правом и необходимым условием для осуществления других основных гражданских прав, демократическому участию (электронная демократия) и социальному контролю, образованию, свободе выражения мнений, доступу к информации и государственным услугам онлайн, праву взаимодействовать с правительством в электронном виде и административной прозрачности [4]. Вместе с этим, некоторые страны полагаются на отключение Интернета, ограничивая возможность доступа к цифровой среде. В качестве реакции на проблемы, связанные с распространением незаконного контента в Интернете, демократические страны принимают меры по регулированию свободы слова. Интернет стал незаменимым инструментом для реализации целого ряда прав человека, борьбы с неравенством, ускорения развития и прогресса человечества. Как отмечают исследователи, приоритетом для всех государств должно
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
стать обеспечение всеобщего доступа к Интернету и разработка конкретной и эффективной политики [9].
Право на доступ в Интернет можно сформулировать следующим образом: «каждый человек имеет право на доступ к информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» без какой-либо дискриминации, т.е. независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств, с помощью технологически адекватных инструментов, способных устранить любое препятствие экономического или социального характера. Доступ в Интернет можно рассматривать как автономное «новое право», а также как часть права на участие граждан в информационном обществе, которое может быть достигнуто путем предоставления гражданам возможности иметь доступ к Интернету. Вместе с этим доступ в Интернет часто связан с классическими правами, которые представляют собой цифровую проекцию (digital projection) и не рассматриваются как автономные независимые права. Интернет представляется как еще одно средство, с помощью которого осуществляется и защищается свобода слова или демократическое участие в информационном обществе. Таким образом, право на доступ в Интернет тесно связано со свободой выражения мнений, что образует процесс конституционной каннибализации или фагоцитирования права на доступ в Интернет.
Конституционная кодификация права на доступ в Интернет как социального права будет способствовать реализации права и независимости права от возможного снижения защиты, с которой может столкнуться свобода выражения мнений при переходе в цифровую реальность. Важно подчеркнуть, что право на доступ в Интернет способствует не только реализации права на свободу слова, но и других прав (право на образование, социальную защиту в части электронных государственных услуг, избирать и быть избранным и др.), что подтверждает необходимость отдельного закрепления и регулирования права на доступ в Интернет. Целесообразно также выделить право на забвение, которое позволяет прекратить доступ и удалить из общего доступа сведения лица, содержащие персональные данные, а также избыточные, неполные, устаревшие, неточные данные. Развитие получает право на анонимность в связи с применением технологий распознавания лиц. Благодаря данной технологии частные и публичные субъекты могут вести биометрическое наблюдение, т.е. выделять необходимое лицо из толпы, идентифицировать, отслеживать передвижения
по городу с помощью сети камер, фиксирующих лицо. Видеонаблюдение перестало ограничиваться лишь записью происходящего, оно может определить кто и где находится, что делает в любой момент времени. Распознавание лиц по своей сути является инструментом деанонимиза-ции.
Также право на анонимность связано со свободой слова и правом на мирный протест и собрания. При использовании на общественных мероприятиях, митингах и демонстрациях наблюдение за лицом может оказать сдерживающее воздействие. Возможность слежки может заставить людей чувствовать себя крайне некомфортно, изменить свое поведение, привести к самоцензуре и подавлению. Независимо от политических взглядов, высказанных на собрании, технологии позволяют определить кто и в каком митинге или демонстрации участвует. Идентификация увеличивает возможности правительства контролировать поведение людей, вместе с этим конституционные права и свободы не зависят от того ведет ли себя лицо все время безупречно. Если установить камеры наружного наблюдения на церквях, медицинских учреждениях, общественных центрах и школах, они могут раскрыть личную и семейную тайну, семейные, политические, профессиональные, религиозные и сексуальные связи человека [8]- Лица человека содержат гораздо больше информации о сексуальной ориентации, технологии с большей точностью чем человек определяют ориентацию конкретного человека [12]. Судебная практика отмечает, что лицо, передвигающееся на автомобиле по общественным магистралям, не имеет разумных оснований ожидать неприкосновенности частной жизни при перемещении из одного места в другое. В таких случаях лицо добровольно сообщает окружающим, кто хотел посмотреть, откуда и куда он проезжает по определенным дорогам в определенном направлении [3]. При этом прикрепление устройства GPS к транспортному средству и использование его для наблюдения за передвижением транспортного средства представляет собой обыск [5]. Однако в ряде стран использование таких технологий мотивируется целями поиска подозреваемых, некоторые штаты и муниципалитеты заносят всех заявителей на получение огнестрельного оружия в базу данных по распознаванию лиц.
Алгоритмы машинного обучения могут проводить дискриминацию на основе расы и пола, распознавание лиц функционирует менее точно в отношении лиц с более темной кожей и женщин [7]. При неразумном использовании технологии способствуют нарушению основных прав и свобод человека и гражданина. Например, в Сан-Франциско полиция остановила машину, надела наруч-
ники на пожилую чернокожую женщину и заставила ее встать на колени под дулом пистолета, поскольку автоматический считыватель номерных знаков неправильно идентифицировал ее машину как угнанную [10]. Отдельного рассмотрения требует право на алгоритмическую прозрачность в технологиях искусственного интеллекта. Целью алгоритмической прозрачности (объяснимости, эксплицируемости, понятности, интерпретируемости, коммуникации, раскрытия, демонстрации) является обеспечение точности и справедливости решений, касающихся отдельных лиц. Прозрачность начинается от разработки и проектирования алгоритмов, заканчивается прозрачными практиками использования искусственного интеллекта.
Методы искусственного интеллекта допускают предвзятость, которую сложнее обнаружить по мере усложнения этих методов. При определении кредитоспособности, оценке занятости и образования, при принятии решений о государственных пособиях, пересечении государственных границ, слежке за коммуникациями и даже на проверочных мероприятиях все чаще используются методы «черного ящика», которые дают необъяснимые, непрозрачные и часто несправедливые результаты. Организации, которые используют методы искусственного интеллекта, часто не до конца понимают слабые стороны и их влияние. В рамках исследований этических ценностей и принципов алгоритмическая прозрачность выступает как наиболее распространенный принцип [11]. Упоминания прозрачности включают меры по повышению объяснимости, интерпретируемости и другие меры коммуникации и раскрытии информации. Основные области применения включают использование данных, взаимодействие человека и искусственного интеллекта, автоматизированные решения, а также цели использования данных или применения систем искусственного интеллекта. Прозрачность представлена как способ минимизировать вред, улучшить искусственный интеллект и более широко раскрыть информацию, также прозрачность связывают с диалогом, участием и принципами демократии. Предлагаются меры по проверке методов искусственного интеллекта людьми, расширении информированности общества об искусственном интеллекте и принципах его функционирования. Этические принципы свободы и автономии продвигаются за счет прозрачности и предсказуемости искусственного интеллекта, а не за счет сокращения возможностей и знаний граждан. Таким образом, происходит формирование цифровых прав и свобод человека и гражданина, зачастую они являются производными от уже закрепленных прав и свобод, вместе с этим их концептуальное оформление и дополнительная регламентация обеспечат гарантию реализации цифровых прав.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
Список литературы:
[1] Редакция газеты «Правое дело» и Ште-кель (Editorial Board of Pravoye Delo and Shtekel) против Украины: Информация о Постановлении ЕСПЧ от 05.05.2011 по жалобе № 33014/05 // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. -2011. - № 11.
[2] Калда (Kalda) против Эстонии: Постановление ЕСПЧ от 19.01.2016 по жалобе № 17429/10 // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. - 2016. - № 6.
[3] Решение Верховного суда Соединенных Штатов по делу United States v. Knotts № 81-1802 от 02.03.1983. 460 U.S. 276.
[4] Решение Верховного суда Коста-Рики № 2010-012790 от 20.07.2010. Информационный ресурс: https://www.technollama.co.uk/costa-rican-court-declares-the-internet-as-a-fundamental-right.
[5] Решение Верховного суда Соединенных Штатов по делу United States v. Jones № 10-1259 от 23.01.2012. 565 U.S. 400.
[6] Кравец И.А. Информационный и цифровой конституционализм и конституционные общественные инициативы в условиях российского правового пространства // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 9. С. 13.
[7] Buolamwini J., Gebru T. Gender Shades: Intersectional Accuracy Disparities in Commercial Gender Classification. FAT. 2018.
[8] Garvie C. America Under Watch: Face Surveillance in the United States. Georgetown Law, 2019.
[9] Pollicino O. Right to Internet Access: Quid luris? The Cambridge Handbook on New Human Rights. Recognition, Novelty, Rhetoric. 2019.
[10] Snow J. Amazon's Face Recognition Falsely Matched 28 Members of Congress With Mugshots. ACLU. 26.07.2018.
[11] Tursunbayeva A., Pagliari C., Di Lauro S., Antonelli G. The ethics of people analytics: risks, opportunities and recommendations. Personnel Review. 2021.
[12] Wang Y., Kosinski M. Deep neural networks are more accurate than humans at detecting sexual orientation from facial images. Journal of Personality and Social Psychology. 2018. 114(2). 246-257.
Spisok literatury:
[1] Redakciya gazety «Pravoe delo» i SHtekel' (Editorial Board of Pravoye Delo and Shtekel) protiv Ukrainy: Informaciya o Postanovlenii ESPCH ot 05.05.2011 po zhalobe № 33014/05 // Byulleten' Evropejskogo Suda po pravam cheloveka. - 2011. -№ 11.
[2] Kalda (Kalda) protiv Estonii: Postanovlenie ESPCH ot 19.01.2016 po zhalobe № 17429/10 // Byulleten' Evropejskogo Suda po pravam cheloveka. - 2016. - № 6.
[3] Reshenie Verhovnogo suda Soedinennyh SHtatov po delu United States v. Knotts № 81-1802 ot 02.03.1983. 460 U.S. 276.
[4] Reshenie Verhovnogo suda Kosta-Riki № 2010-012790 ot 20.07.2010. Informacionnyj resurs: https://www.technollama.co.uk/costa-rican-court-de-clares-the-internet-as-a-fundamental-right.
[5] Reshenie Verhovnogo suda Soedinennyh SHtatov po delu United States v. Jones № 10-1259 ot 23.01.2012. 565 U.S. 400.
[6] Kravec I.A. Informacionnyj i cifrovoj kon-stitucionalizm i konstitucionnye obshchestvennye ini-ciativy v usloviyah rossijskogo pravovogo prostran-stva // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2020. № 9. S. 13.
[7] Buolamwini J., Gebru T. Gender Shades: Intersectional Accuracy Disparities in Commercial Gender Classification. FAT. 2018.
[8] Garvie C. America Under Watch: Face Surveillance in the United States. Georgetown Law, 2019.
[9] Pollicino O. Right to Internet Access: Quid luris? The Cambridge Handbook on New Human Rights. Recognition, Novelty, Rhetoric. 2019.
[10] Snow J. Amazon's Face Recognition Falsely Matched 28 Members of Congress With Mug-shots. ACLU. 26.07.2018.
[11] Tursunbayeva A., Pagliari C., Di Lauro S., Antonelli G. The ethics of people analytics: risks, opportunities and recommendations. Personnel Review. 2021.
[12] Wang Y., Kosinski M. Deep neural networks are more accurate than humans at detecting sexual orientation from facial images. Journal of Personality and Social Psychology. 2018. 114(2). 246-257.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 12 • 2023
