CC BY
26
НАРОДЫ КАВКАЗА: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
ББК Ш5(2=Осет)5-4(Хетагуров)
ПРОБЛЕМЫ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ НА КАВКАЗЕ В ТВОРЧЕСТВЕ К. Л. ХЕТАГУРОВА (исторические и политико-правовые аспекты)
К 150-летию со дня рождения основоположника осетинской литературы и просветителя К.Л. Хетагурова (1859-1906)
В.Д. Дзидзоев, Ф.Б. Мсоева
Самой разносторонней и талантливой фигурой среди представителей общественно-политической и правовой мысли Осетии, в целом Кавказа, конца XIX - начала XX в. был выдающийся осетинский поэт, основоположник осетинской литературы и литературного языка Коста Леванович Хетагуров (1859-1906). Он сочетал в себе разносторонность таланта поэта, прозаика, драматурга, литературного и театрального критика, художника-живописца, публициста, историка и этнографа. Многие работы К. Хетагурова посвящены актуальным проблемам общественно-политической жизни не только Осетии, но и всего Кавказа. Своим творчеством он охватил самые разные проблемы жизни народов Кавказа, и в этом смысле А.А. Фадеев сравнил его с Леонардо да Винчи [1].
С именем К. Хетагурова в народной памяти осетин связано самое лучшее, светлое, возвышенное, общенациональное. Он уже при жизни стал путеводной звездой угнетенных трудящихся масс, независимо от их национальной и религиозной принадлежности, за интересы и права которых он целенаправленно боролся с властями Терской области. Борьба за социальную справедливость, за права "униженных и оскорбленных", которых так много было в России в конце
XIX в., составляла основное содержание его общественно-политической деятельности. Для администрации Терской области, в целом Кавказа не было более опасного "возмутителя спокойствия", чем К. Хетагуров, который беспощадно и аргументированно критиковал ее за антинародные методы управления.
Жизни вне борьбы за социальное и национальное равноправие, за интересы трудящихся области он себе не представлял. "Я - художник и народный поэт, - писал он, - всю мою жизнь посвятил борьбе с администрацией Кавказа, который в настоящее время находится на военном положении" [2, т. 5, с. 365]. Его действительно увлекала борьба за справедливость. Он не боялся властей, которые ненавидели его за талант, свободолюбивый дух, революционный настрой, желание искать везде и всюду правду. Именно поэтому К. Хетагуров был и остался на небосклоне осетинской литературы и общественно-политической жизни Осетии конца XIX в. звездой первой величины.
Оказавшись в тяжелых условиях преследования администрацией Терской области, начальники которой, как правило, видели в нем "личного врага" и самого опасного представителя общественно-политической мысли, он дважды побывал в ссылке за пределами Осетии. Однако и в ссылках К. Хетагуров
Дзидзоев Валерий Дударович - доктор исторических наук, профессор кафедры политологии СевероОсетинского государственного университета им. К.Л. Хетагурова, 362020, г. Владикавказ, ул. Левченко, 47 "Г", e-mail: Sofia62@mail.ru;
Мсоева Фатима Борисовна - кандидат политических наук, доцент кафедры теории государства и права и политологии юридического факультета Горского государственного аграрного университета, 363121, Республика Северная Осетия-Алания, Пригородный район, с. Ногир, ул. Хугаева, 3, e-mail: Sofia62@mail.ru.
Dzidzoev Valeriy - doctor of history, professor of the Politology Department in the North Ossetian State University by K.L. Khetagurov, 47 "g" Levchenko Street, Vladikavkaz, 362020, e-mail: Sofia62@mail.ru;
Msoyeva Fatima - Ph. D. of politology, associate professor of the Theory of State and Law / Politology, Law Department in the Gorski State Agrarian University, 3 Khugaev Street, s. Nogir, Suburban area, Republic of North Ossetia-Alania, 363121, e-mail: Sofia62@mail.ru.
продолжал непримиримую борьбу за "права туземцев", которые попирались властями, против вопиющей несправедливости общественно-политического устройства. В стихотворении "Я не пророк" поэт писал: Я не ищу у сильных состраданья, Не дорожу участием друзей... Я не боюсь разлуки и изгнанья, Предсмертных мук, темницы и цепей... Везде для всех я песнь свою слагаю, Везде разврат открыто я корю И грудью грудь насилия встречаю, И смело всем о правде говорю... В тюрьме ясней мне чудится свобода, Звучнее песнь с бряцанием цепей, В изгнанье я дороже для народа, Милее смерть в безмолвии степей...
[2, т. 2, с. 130] Обладая энциклопедическими знаниями, К. Хетагуров изучал такие вопросы, как происхождение осетин, русско-осетинские, в целом русско-кавказские взаимоотношения, роль религии в духовном развитии народа, взаимоотношения Кавказской администрации и трудящихся масс, роль просвещения как важнейшего фактора прогрессивного развития осетин и других горцев, причины и характер противостояния горцев и казаков, национальная политика царизма на Кавказе и межнациональные отношения в крае, проблема "преступления и наказания" по российским законам и по обычному праву горцев, роль интеллигенции в общественно-политической жизни, земельный вопрос в Осетии, революционно-освободительное движение народов края, особенности и закономерности развития капитализма в Осетии, отношение к передовой русской культуре и т.д. Кроме того, К. Хетагуров живо интересовался и такими проблемами, как взаимоотношения Осетии с Грузией и Кабардой, зависимые крестьянские категории в Осетии, характер крестьянской реформы в Терской области и т.п. Перечень одних только проблем, изучению которых он посвятил много сил и времени, свидетельствует о разносторонности и незаурядности масштабной личности К.Л. Хетагурова.
Не имея возможности подробно останавливаться на всех перечисленных вопросах, остановимся на тех из них, которые "ближе стоят" к общественно-политической жизни Осетии, в целом Кавказа в конце XIX в. Присоединение Осетии к России
К. Хетагуров считал прогрессивным историческим актом. Важно отметить, что присоединение Осетии к России, точную дату которого он не связывал ни с антироссийскими выступлениями осетинских феодалов 1830 г., ни с Кавказской войной 30-50-х годов XIX в. под руководством Шамиля. Он справедливо считал, что присоединение Осетии к России было следствием закономерностей русско-осетинских отношений, которые установились в середине XVIII столетия.
Заметим также, что, анализируя судьбу Осетии в составе России, К.Хетагуров, как правило, убедительно и остро критиковал колониальные порядки, военно-полицейский произвол властей, но не говорил о "завоевании" Осетии Россией. О "завоевании" или "покорении" он пишет тогда, когда речь идет о присоединении всего Кавказа или его части - Терской области. К. Хетагуров беспощадно и аргументированно осуждал и разоблачал реакционную политику царизма в Осетии, в целом на Кавказе. Однако присоединение Осетии к России он считал в целом судьбоносным историческим событием, в котором видел залог прогресса осетинского народа. Он понимал, что присоединение к России дало маленькой Осетии возможность выйти из многовековой изоляции, экономической и политической отсталости и постепенного выхода на путь социально-экономического и культурного возрождения. В своем этнографическом очерке "Особа" он писал: "В течение последнего полустолетия русское влияние на Кавказе так изменило самобытность туземцев, и в частности осетин, что последние словом особа (осетинщи-на. - Авт.) стали характеризовать явление отсталое, не соответствующее современным требованиям жизни. Правильное и всестороннее изучение кавказских туземцев в связи с их прошлым является весьма существенным фактором в деле наиболее успешного развития края" [2, т. 4, с. 313].
Анализ трудов К. Хетагурова свидетельствует о том, что он своим творчеством и личной жизнью показывал достойный пример дружбы между русскими и осетинами. Он талантливо разоблачал тех, кто сеял семена межнациональной вражды, кто унижал и задевал национальное достоинство осетин, других нерусских народов Кавказа, кто преднамеренно создавал из горцев "образ врага"
для русских и России. Убедительно, на конкретных примерах разоблачая заказную ложь о "природной враждебности" горцев, об их "разбойничьей натуре", К. Хетагуров прилагал большие усилия для того, чтобы горцы стали настоящими и полноправными россиянами. Для этого он предлагал изменить к ним отношение властей и повысить роль просвещения среди горцев. Только в этом случае, по его убеждению, можно было рассчитывать на благосклонное отношение горцев к русскому народу и к России в целом. К. Хетагуров справедливо утверждал: "Интеллигентные туземцы, - их теперь немало, - могли бы в этом случае оказать и правительству, и своей родине несомненно крупную услугу. Еще несколько десятков лет - и заглянуть в прошлое туземцев Кавказа, доживших с незапамятных времен до Х1Х столетия без своей собственной письменности, будет совершенно невозможно" [2, т. 4, с. 313].
Следует особо подчеркнуть, что К.Л. Хетагуров, как и другие "интеллигентные туземцы", которых уже в конце XIX в. было немало, серьезно занимались изучением истории своих народов, в целом истории Кавказа, выделяя в ней особенно актуальную сферу - национальную политику царизма, непосредственно связанную с земельными проблемами и межнациональными отношениями. В этом плане осетинские просветители конца Х!Х столетия К.Л. Хетагуров, А.Г. Ардасенов, А.А. Гассиев, Г.М. Цаголов, М.К. Гарданов, Г. Чочиев (Лиахвели) и другие имеют неоценимые заслуги перед осетинским и другими народами Кавказа, за интересы которых достойно вели борьбу печатным словом. Так, К.Л. Хетагуров по просьбе командира осетинского дивизиона М.А. Лыщинского написал исторический очерк, посвященный этногенезу и появлению осетин на Кавказе, принятию ими христианства.
Из широкого круга проблем по истории Осетии, которые осветили в своем творчестве осетинские писатели, публицисты, журналисты, деятели культуры конца Х!Х в., остановимся на следующих трех: 1) присоединение Осетии к России; 2) национальная и аграрная политика царской России и межнациональные отношения в Осетии, в целом на Кавказе; 3) рост национального самосознания осетин и поиски путей национально-государственного развития.
Необходимо отметить, что все осетинские авторы признавали прогрессивное значение присоединения Осетии к России. И это при том, что в конце XIX в. документы, характеризующие во всей полноте историю развития русско-осетинских отношений, еще не были опубликованы. Отдельная часть таких документов, включенных в "Акты Кавказской археографической комиссии", не давала полного представления о характере русско-осетинских отношений, точной дате присоединения Осетии к России. По этой причине многие авторы, включая К.Л. Хетагу-рова, путали дату присоединения Осетии к России (1774) или вообще обходили данный вопрос.
Присоединение Осетии к России осетинские авторы рассматривали как прогрессивный и глубоко благотворный акт. Они подчеркивали, что присоединение, вопреки внутренней политике царизма, стало исторически значимым, судьбоносным событием в жизни осетин. Будучи образованными, они понимали, что присоединение к России вывело Осетию из застойного состояния и положило начало качественно новому этапу в общественно-политическом, культурном развитии малочисленного осетинского народа.
После присоединения Осетии к Российской империи в общественно-политической, социально-экономической и культурной жизни осетинского народа объективно происходили прогрессивные сдвиги. Почти всех осетинских авторов второй половины XIX в. особенно радовало то, что присоединение Осетии к России привело к сближению и дружбе между русскими и осетинами. Так, говоря о патриотизме, К.Л. Хетагуров имел в виду не узконациональный осетинский, а общероссийский патриотизм. "Осетины на Кавказе, -писал он, - никогда не служили враждебным элементом для русских. А в настоящее время (1896 г. - Авт.) верноподданнические их чувства не подлежат ни малейшему сомнению..." [2, т. 4, с. 61]. В этом признании великого патриота и интернационалиста не было никаких преувеличений. Видный дореволюционный военный историк, академик и генерал Н.Ф. Дубровин также подчеркивал, что "осетины с давних времен" были "глубоко преданы русским" [3].
Фактов, свидетельствующих о преданности осетин России, о настоящей дружбе
осетин и русских, более чем достаточно. На них опирались осетинские авторы второй половины Х1Х столетия. Они подчеркивали, что осетины никогда не теряли чувства любви и преданности русскому народу. В то же время осетинские авторы убедительно и систематически критиковали царскую политику и порядки в Осетии, в целом на Кавказе, антинародные действия властей на местах, искусственное разжигание межнациональных и религиозных страстей, обострение общественно- политической обстановки. Большинство осетин понимало, что царское правительство никогда не выражало мнение и интересы трудового русского народа, не желало его духовного, братского сближения с другими народами Российской империи. Причиной острых межнациональных отношений не только в Осетии, но и в целом на Кавказе, была, конечно же, колониальная политика царизма, которая не считалась с интересами кавказских народов, особенно малочисленных, подвергавшихся властями всевозможным притеснениям, унижениям и гонениям.
В конце XIX в., в связи с развитием капитализма в национальных окраинах России, в том числе и в Осетии, и безжалостным отношением новоявленных частных предпринимателей к природным богатствам коренных народов Кавказа, еще более стали обостряться межнациональные отношения в регионе. "Нам прекрасно известно, - писал К.Л. Хетагуров, - что многие из этих частных предпринимателей (русские и иностранные, которые в поисках наживы наводнили Осетию, в целом Терскую область. - Авт.), являясь под благовидным предлогом культивирования края (Кавказского. - Авт.) и заручившись всеми, с волчьей жадностью принимались за удовлетворение своего аппетита и, благодаря этому, с первых же шагов поселяли в туземцах чувство недоверия и даже вражды к своему делу, а при весьма естественной потом неудаче всячески старались обвинять местное население и снова вымаливали себе новые льготы и субсидии. О деятельности таких пионеров у нас говорилось немало, да, надо полагать, придется говорить о них еще не раз" [2, т. 4, с. 90]. Частные предприниматели, отличавшиеся действительно "волчьей жадностью", подвергались обоснованной и суровой критике со стороны интеллигенции Осетии.
Внутренняя политика царской России в национальных окраинах, в том числе в Осетии, объективно способствовала укоренению в психике притесняемых властью нерусских народов, особенно малочисленных, антитезы "мы" ("горцы") и "они" т.е. осознанием себя как второсортной и притесняемой целостности, угнетенного народа ("мы") через противопоставление ненавистной власти, русскому и грузинскому генералитету, привилегированному казачеству, грузинской военно-феодальной аристократии, приезжим частным предпринимателям ("они"). Основу этой антитезы составляли ярко выраженные признаки, характерные для "них" (например, произвол чиновников, их вседозволенность, доступ к богатствам многонационального края, роскошь, благополучие и т.д.) в отличие от "мы" (например, угнетенное положение, острое безземелье, нищенское существование, национальное и социальное неравенство абсолютного большинства, особенно по сравнению с зажиточным казачеством, и т.п.).
Фиксация в сознании и памяти людей признаков этой антитезы сопровождалась наделением их негативной стереотипной оценкой. "Они" всегда "плохие", "агрессивные" и "враждебные" нам, поскольку вся их политика и практическая деятельность направлена против "нас", на наше ущемленное и притесняемое положение. "Они" - пришельцы, колонисты, проводники антинародной политики, живут на нашей земле лучше "нас", безусловно "хороших", "объективных", "свободолюбивых", но обиженных царской властью и грузинской военно-феодальной верхушкой. Свойственные "им" качества не могли не оцениваться горцами аналогично: "их" деятельность, образ жизни, обычаи, традиции - "неправильные", "несправедливые" по отношению к "нам". "Им", как правило, приписывались все негативные качества, которые были причиной многих бед и несчастий народов Терской области и Тифлисской губернии; "нам" же -только позитивные качества, "мирный образ жизни", трудолюбие, справедливость, гостеприимство и т.д.
Следует отметить, что администрация Терской области и Тифлисской губернии с помощью грузинской военно-феодальной аристократии делала все возможное, чтобы сформировать и укоренить в сознании русского генералитета, терского казачества, высшей российской административной
прослойки, грамотной части российского общества стереотипный образ "дикого горца", "кровожадного осетина", "неблагодарного и неспособного к восприятию русской и европейской культуры кавказца", "необузданного туземца", который понимает только силу оружия. По ее инициативе и благодаря стараниям наиболее реакционной части журналистского корпуса Российской империи ежедневно в некоторых областных и столичных газетах публиковались обширные материалы под кощунственными и провокационными рубриками "Разбои на Кавказе", "Дикий край", "В стране абреков", "Кровожадные разбойники", "Дикие горцы" и т.п., где народы Осетии, как и многие другие народы Кавказа, изображались дикими, необразованными и бескультурными.
Журналисты писали о горцах как о разбойниках с большой дороги, кровожадных вампирах, природных негодяях и убийцах, виновниках многих бед России. Не желая разобраться в глубинных причинах межнационального противостояния, в специфических особенностях Кавказского края, не понимая объективных сложностей общественно-политической обстановки в многонациональном и многоконфессиональном крае, потешные "специалисты" разных уровней для оправдания колониальной политики самодержавия активно создавали о горцах ложное общественное мнение, будто они по природе действительно являются "дикими", "необузданными", "кровожадными разбойниками", и в силу этого ненавидят русских, в целом Россию и ее культуру.
Реакционно-черносотенные газеты, являясь в основной своей части проводниками антинародной политики русского царизма, убеждали общественное мнение России в том, что горцы Кавказа не поддаются культурному влиянию, неспособны к нормальной, цивилизованной жизни в содружестве других народов империи и неисправимы. Такая информационная война против горцев Кавказа осуждалась не только интеллигенцией горских народов, но и прогрессивными русскими, выражавшими беспокойство искусственным обострением общественно-политической обстановки на Кавказе. Например, редактор газеты "Новое обозрение" Г.М. Туманов, хорошо знавший угнетенное положение многих народов Кавказа, людское горе притесняемых властями горцев, писал: "Нет сомнения, рассказы об
этой преступности (горцев Кавказа.- Авт.) преувеличены. Утверждать, что в натуре кавказца более элементов преступности, чем у других народностей, было бы слишком смело, просто абсурдно" [4].
Заметим, что такие же лояльные к горцам позиции занимали и некоторые другие представители русского народа, которые хорошо знали и политику царизма, и проблемы народов Кавказа. Показательным в этом отношении является письмо Н.Н. Раевского военному министру Российской империи А.И. Чернышеву, где, в частности, говорилось: "Я здесь первый и один по сие время восстал против пагубных военных действий на Кавказе, и от этого вынужден покинуть край (Кавказ. - Авт). Наши действия на Кавказе напоминают все бедствия первоначального завоевания Америки испанцами, но я не вижу здесь ни подвигов геройства, ни успехов завоеваний Пицара и Кортеца. Дай Бог, чтобы завоевание Кавказа не оставило в русской истории кровавого следа, подобно тому, который оставили эти завоеватели в истории испанской" [5]. Однако архитекторы национальной политики Российской империи не прислушивались к советам и прогнозам наиболее подготовленных и компетентных интеллектуалов и продолжали курс на формирование масштабного общественно-политического кризиса и дезинтеграцию общества.
В реакционной, черносотенной печати России коренные народы Кавказа окрестили "гололобыми собаками", "кровожадными дикарями", "генетическими, природными хищниками", "дикими азиатами" и др. Разумеется, среди горцев действительно было немало разбойников, абреков, конокрадов, диких, необразованных, не желавших в силу разных причин вести спокойный, добросовестный, цивилизованный образ жизни. Однако в своем абсолютном большинстве горцы, притесняемые дискриминационными мерами властей, мечтали о спокойной, нормальной и достойной жизни. Укоренив в психике горцев антитезу "мы" и "они", царские власти на местах доводили до крайней напряженности противостояние между собой и полуголодными массами обездоленных осетин, между привилегированным, обеспеченным во всех отношениях казачеством, а также грузинскими и осетинскими феодалами, с одной стороны, и притеснявшимися крестьянами, с другой стороны. Последним
давали унизительные ярлыки и клички, которые не сходили со страниц реакционной печати, официальных деловых бумаг и с языка государственных чиновников разных уровней. Свободолюбивого, не придавленного властями горца презрительно называли "капказец", "капказский человек" [6], а языки, на которых разговаривали горцы Кавказа, называли "собачьими" - "собачий язык" [7].
В конце XIX в. писать о народах Кавказа, в частности о горцах Терской области и Тифлисской губернии, стало модным и почетным занятием многих журналистов, военных чинов, государственных служащих, историков-исследователей, географов, путешественников, писателей, поэтов, врачей, туристов и т.д. Наряду с фундаментальными исследованиями В.Ф. Миллера, М.М. Ковалевского, Д.Я. Лаврова, Ф.И. Леонтовича и других известных и признанных ученых России, появились сотни поверхностных публикаций, которые вводили в заблуждение читающую публику. Многие авторы создавали ложное общественное мнение об осетинах и других горцах Кавказа, будто они действительно по природе своей ненавидят Россию и все русское. Некоторые "исследователи", даже поверхностно не знакомые с историей, этнографией, культурой народов Осетии, в целом Кавказа, охотно писали на общественно-политическую тематику, где обязательно затрагивали проблему взаимоотношений русских и горцев, грузин и осетин, допуская грубейшие ошибки, неточности, а иногда откровенные выпады против осетин и других коренных народов края.
Разоблачению таких фальсификаторов истории К.Л. Хетагуров посвятил десятки содержательных исторических и публицистических работ. Среди них "Странное настроение переживает в настоящее время Терская область", "Письма из Владикавказа", "Неурядицы Северного Кавказа", "Тартарен", "Учебник географии России" и др. К. Хетагуров, как и другие прогрессивные представители интеллигенции народов Кавказа, прекрасно понимал пагубные последствия сомнительных публикаций на тему о взаимоотношениях народов, о "дикости" одних и "цивилизованности" других. Эта проблема волновала многих деятелей культуры Осетии, в целом народов Кавказа, а также представителей прогрессивной части всего российского общества. Они понимали объективные законы развития больших и малочисленных народов,
диалектику их взаимоотношений, неоднократно отмечали, что присоединение народов Кавказа к России, отмена крепостного права в 60-е годы Х1Х в. сыграли огромную роль в экономическом, общественно-политическом и культурном развитии осетин и других народов края. В то же время они осуждали карательные меры властей, их неоправданную жестокость в отношении горцев, великодержавный русский шовинизм, грузинский национализм, бесчеловечные "воспитательные" акции администрации Терской области и Тифлисской губернии и т.п.
Правильно поняв сложный и неоднозначный характер присоединения осетин, других народов Кавказа к России, К.Л. Хетагуров постоянно выступал за установление нормальных, равноправных отношений всех народов, дружбу и взаимопонимание русских и горцев. Он убедительно и аргументированно критиковал все то, что мешало взаимопониманию и дружбе народов Кавказа. В фальсификаторах истории он видел особую опасность, так как они способствовали разжиганию межнациональных страстей, созданию различных негативных стереотипных образов, приписывая многие негативные качества тому или иному кавказскому народу.
Так, в рецензии на книгу Михаила Мо-стовского "Учебник географии" [8], К.Л. Хе-тагуров показал себя прекрасным знатоком истории и географии Кавказа, защитником исторической истины, сторонником объективного изучения истории кавказских народов "в деле наиболее успешного развития края". Здесь же он затрагивает весьма злободневный вопрос - этногенез осетин, освещение происхождения осетинского народа. "Какими источниками пользовался автор этого учебника, мы не знаем, - писал К.Л. Хетагуров, - но уже одно причисление всего Кавказского края к азиатской России показывает, что он не вполне знаком с географией Кавказа, которую он трактует как авторитет. Учебник его между тем выдержал восьмое издание и одобрен ученым комитетом Министерства народного просвещения (России. - Авт.). Ввиду того, что учебник этот введен в наших кавказских гимназиях, я и остановлюсь исключительно на Кавказе" [2, т. 4, с. 90].
Далее К.Л. Хетагуров указывает в рецензии на недопустимые погрешности и грубейшие ошибки М. Мостовского, который действительно оказался малограмотным
специалистом. Например, он утверждал, что "самым дождливым местом из всех берегов Средиземного моря считается бассейн реки Риона (река протекает на территории Грузии. - Авт.)" [2, т. 4, с. 244]. К.Л. Хетагуров, поправляя автора учебника, отмечает: "Каким образом бассейн реки Риона попал в число берегов Средиземного моря, этого даже сам автор не объяснит" [там же]. Однако наибольшее возмущение рецензента вызвали ошибки, связанные с незнанием истории, этнографии, культуры и быта осетин, других народов Кавказа. Тем более, что эти погрешности по существу были клеветническими измышлениями истории осетин, некоторых других кавказских народов. Автор учебника запутался в элементарных вопросах истории осетин, черкесов (адыгов), абхазов, балкарцев, чеченцев, лезгин и т.д. Трудно не удивляться невежеству и некомпетентности М. Мостов-ского, а также позиции Министерства народного просвещения Российской империи, которое умудрилось восемь (!) раз издать весьма сомнительный по содержанию учебник, где было написано: "Осетины, имеющие по физиономии, языку и образу жизни большое сходство с германскими народами, живут вблизи Военно-Грузинской дороги, в Терской области... особенная страсть осетин наниматься в кунаки (т.е. защитник и покровитель)" [2, т. 4, с. 245].
До выхода в свет 3-томного фундаментального исследования академика В.Ф. Миллера "Осетинские этюды"* популярной была антинаучная версия о германском происхождении осетин. Эта версия вводила многих любителей истории и даже отдельных исследователей в заблуждение. Среди них оказался и М. Мостовский, которого критиковал К. Хетагуров, хорошо знавший историю об иранском происхождении осетин. Полемизируя с автором учебника, поэт, публицист и мыслитель писал: "Сходство осетин с германскими народами по физиономии, языку и образу жизни - уже отжившее свой век заблуждение" [там же].
Следует пояснить, что до М. Мостов-ского отдельные исследователи активно разрабатывали версию о происхождении осетин от готских и других германских племен.
* Опубликовано в "Ученых записках Императорского Московского университета": в 1881 г - 1-й том; 1882 - 2-й том; 1887 - 3-й том. Все три тома были переизданы одной книгой в 1992 г [9].
Среди них заметное место занимал крупный прусский чиновник и ученый, барон Август Гакстгаузен, известный как автор сочинений об аграрном строе дореформенной России и русской общине. Материал для своих исследований он собрал в результате путешествия по южной части России в 1843 г. Ему удалось провести несколько дней в Южной Осетии, а в Северной Осетии вообще не был. Но это не помешало ему сделать "ряд ценных научных открытий" по истории, культуре и этнографии осетинского народа. Например, он ошибочно утверждал, что осетины - прямые потомки готских племен, и они будто бы не употребляют говядину, баранину и козье мясо. Он серьезно заблуждался и тогда, когда писал о том, что осетины ничего общего не имеют с другими автохтонными (коренными) народами Кавказа [10].
Ошибки А. Гакстгаузена, М. Мостов-ского и их последователей не были столь безобидными и пустяковыми, как может показаться с первого взгляда. Вольно или невольно они создавали об осетинах и о других горцах Кавказа превратное общественное мнение, вводили в заблуждение читающую публику, которая, разумеется, делала ошибочные выводы в своих представлениях о народах многонационального края. Заметим, что в учебнике М. Мостовского имеется также немало ошибок, когда он дает характеристики другим народам Кавказа, например, чеченцам, лезгинам и т.д. Более того, аналогичные сочинения часто использовались для создания необходимого черносотенцам "образа врага", оправдания экзекуций, методов насилия, проведения в жизнь общей колонизаторской политики и т.п. Именно поэтому К.Л. Хета-гуров, прекрасно понимавший негативные последствия таких ошибок, подверг суровой, но обоснованной критике учебник М. Мостов-ского, преподнося ему уроки основ истории и элементарной географии народов Осетии, в целом Кавказа.
Он не мог пройти мимо ошибок автора учебника, который столь безответственно расписал историю и географию народов Кавказа. Так, по утверждению М. Мостовского, "осетины живут не только близ Военно-Грузинской дороги, но они спускаются на южный склон главного хребта, населяют большую часть Горийского уезда, северную часть Кутаиской губернии, граничат с юга с Сванетией; граница их переходит
на север через главный хребет и по левому водоразделу Урухского ущелья доходит до впадения Уруха в Терек, пересекает Терек и по гребню холмистого предгорья идет на восток..." [2, т. 4, с. 245-246]. Коста Хетагу-ров, хорошо знавший историю и географию, четко указал историческую родину южной части осетинского народа. Он, конечно же, не обошел и незаслуженного упрека в адрес всех осетин. "Что же касается до особенной страсти осетин наниматься в кунаки, - писал он, - так это уже полное невежество и непонимание, что такое кунак. В кунаки никто не нанимается, так как кунак значит гость. А покровительство сильного слабому бывает всегда безвозмездно. Ввиду таких несообразностей в учебнике географии Мо-стовского, который, к сожалению, преподается даже в кавказских гимназиях, я бы от души советовал автору еще раз исправить, дополнить и издать девятым изданием. То-то деньгу наживет!" [2, т. 4, с. 246].
Следует подчеркнуть, что критика М. Мостовского в данном случае более чем обоснованная и аргументированная. Взаимоотношения народов Кавказа как тогда, так и сейчас осложняются, а порой и обостряются не только по вине политиков, религиозных и общественных деятелей, чиновников разных уровней, но и по вине пишущей братии, среди которой особо негативную роль играют различного рода дилетанты, любители истории и откровенные фальсификаторы. К ним следует отнести и такого большого "знатока" истории и географии Кавказа, как М. Мостовский.
Обращаем особое внимание на то, что замечания К. Хетагурова в настоящее время приобретают еще большую актуальность в свете происходивших в постсоветский период в Грузии, в Южной Осетии и в Абхазии общественно-политических, межнациональных процессов, в ходе которых тбилисские власти целенаправленно пытались внушить общественности Кавказа и России, что южные осетины и абхазы - "гости" на гостеприимной земле Грузии.
***
Итак, в конце XIX - начале XX в. народы Кавказа на себе испытывали негативные последствия политики царского самодержавия. Экономическая и политическая отсталость народов многонационального края
"дополнялась" сложными проблемами этно-политической напряженности, многолетним межнациональным и классовым противостоянием. В крае, как известно, проживали представители мировых религий - христианства, мусульманства, иудаизма, что еще больше осложняло и без того напряженную этнополитическую обстановку, межнациональную и межконфессиональную ситуацию. К.Л. Хетагуров, по праву считавший себя гражданином и патриотом России, остро и аргументированно критиковал ошибки и недостатки высокопоставленных чиновников, которые у простых людей ассоциировались с официальной российской властью.
В творчестве Коста Хетагурова особое место занимают работы, где он говорит о взаимоотношениях Осетии и России, в целом о сложных русско-кавказских отношениях. Он положительно отзывался о присоединении Осетии, Кавказа к России. Однако антинародную политику самодержавия он постоянно и убедительно критиковал, призывая власти к нормальному цивилизованному диалогу с простым народом. Присоединение Осетии к России Коста Хетагуров расценивал как естественный положительный акт, судьбоносный момент в истории осетинского народа. Россию он воспринимал как единственную Родину, которую не хотел променять на любую другую. Его беспощадная критика властей была продиктована заботой о простом трудовом народе, о величии России, где, по его убеждению, должны были господствовать закон, понятный всем, разум, образованность, культура, наука и просвещение. Именно они, по его мнению, должны были вывести Россию на передовые рубежи. К. Хетагуров отлично понимал роль России в судьбе осетин и Осетии. Он считал себя гражданином России, россиянином, и относился с большим уважением к передовой русской культуре, к русскому народу. Он критиковал колониальные порядки, шовинизм чиновников, цинизм и бесчеловечность власть имущих и другие пороки империи. Но делал это убедительно, с болью в душе, по-сыновнему, так же как это делали прогрессивные деятели русской культуры А. Герцен, Н. Добролюбов, А. Некрасов и многие другие.
Важно подчеркнуть, что осетины в своем абсолютном большинстве действительно всегда отличались большим и искренним
уважением и преданностью русским, любили и ценили Россию как свою истинную и единственную Родину. Это было хорошо известно не только на Кавказе, но и во всей Российской империи. Тем не менее верноподданнические чувства осетин, которые "не подлежали ни малейшему сомнению" (К.Л. Хетагуров), часто и очень грубо попирались властями, искусственно создавая очаги напряженности в межнациональных отношениях, в общественно-политической жизни Осетии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Хетагуров К. Орджоникидзе: Изд-во Ир., 1959. С. 3-4.
2. Хетагуров К. Полн. собр. соч.: В 5 т. Владикавказ: Республ. изд.-полиграф. предприятие им. В.А. Гассиева, 2001. 365 с.
3. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе: В 2 т. Т. 2. Спб.: Изд-во господина Гофта, 1886. 242 с. С. 242.
4. Туманов Г.М. Кавказские разбои и борьба с ними // Вестник права. 1902. № 9-10. С. 190.
5. Фадеев А.В. Россия и Кавказ первой трети XIX в. М.: Наука, 1960. 369 с.
6. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 359.
7. Воровский В.В. Фельетоны. М.: Молодая гвардия, 1960. 281 с.
8. Газ. "Северный Кавказ". № 72. 1901. 19 июня.
9. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Владикавказ: СОИГИ, 1992. 692 с. 1992.
10. Гакстгаузен А. Закавказский край: В 2 ч. Ч. 2. Спб.: Акционерное общество "Фрика - Межуева", 1857. 164 с. С. 108-114.
12 октября 2009 г.
