CC BY
19
Канд. экон. наук М. А. Мотовилова канд. экон. наук В. Д. Свирчевский
ПРОБЛЕМЫ ДОЛГОСРОЧНОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ И МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ
ПРОЦЕССОВ
Статья посвящена исследованию проблем стратегического управления в условиях радикально изменившихся условий хозяйствования, связанных с возрастающим влиянием на него непроизводственного сектора экономики и неполноты теоретических основ, необходимых для формирования системы регулирования рыночных процессов.
Ключевые слова и словосочетания: стратегическое управление, экономическая теория, производные финансовые инструменты, школы стратегий.
Возможность «заглянуть за горизонт» всегда была актуальной, но весьма спорной проблемой для экономической науки. С одной стороны, потребности практики побуждают управленцев обратиться к теоретическому багажу, накопленному современной наукой, которая, в свою очередь, может предложить только собственное осмысление успешных прецедентов, почерпнутых из опыта практического управления. С другой стороны, каждая научная школа считает, что обладает исключительным, единственно правильным знанием, позволяющим ответить на любой вопрос практики. Причем чем обширнее используемый математический аппарат, тем больше претензий на истину в последней инстанции. На самом деле число используемых формул никак не связано с эффективностью решений, основанных на расчетах с их применением. Казалось бы, это нарушает естественный порядок вещей, ведь логика научных исследований гласит, что чем глубже исследовано явление, тем четче проявляются закономерности и появляется возможность их формализовать, тем больше шансов на то, что учет этих закономерностей позволит предвосхитить будущие изменения, тем самым снижая неопределенность перспектив развития и соответственно снижая риски. Однако в экономике логичные на первый взгляд выводы отнюдь не являются надежным фундаментом для принятия решений.
Многочисленность рыночных агентов и их потребностей на микроуровне (что подразумевает использование в расчетах закона больших чисел, теории игр и других разделов математики), а также безусловная ограниченность ресурсов производства у конкретной фирмы или кор-
порации действительно порождают тот круг оптимизационных задач, которые должна решать экономика: эффективное ведение хозяйства или, точнее, хозяйственной деятельности. Решение проблемы повышения эффективности деятельности конкретной фирмы - это адресная работа, за которую и платит конкретная фирма. Это тот товар, который экономическая наука предлагает практике. Поэтому арсенал микроэкономики достаточно богат математическими методами и моделями, в основе конструкции которых лежат научные постулаты.
Все бы ничего, если бы постулаты были верны. Но, как показывает практика, современная экономическая наука не может ни предсказать время наступления кризисов, ни объяснить их причины. И нельзя сказать, что со времен Адама Смита научный багаж экономики не имел ничего общего с реальностью, наоборот, он формировался в результате осмысления явлений современной действительности и опирался на прецеденты, характерные для того времени.
Что касается его значения для практики, то, в конце концов, самые крупные потрясения прошлого века связаны с попыткой реализовать научные идеи К. Маркса, а идеи Дж. М. Кейнса помогли, как считали и считают многие ученые, преодолеть последствия Великой депрессии в США. Поэтому с первого взгляда трудно понять парадокс, при котором «источником вдохновения» экономической науки является практика, а рецепты, ею «выписанные», имеют мало общего с действительностью с той точки зрения, что не помогают даже объяснить прошлое, не говоря уж о том, чтобы предвидеть будущее.
Этот парадокс становится понятным, если учесть, что «экономическая теория превратилась в науку о рациональном поведении человека в сфере хозяйства, а затем и за пределами этой сферы», а в самой распространенной трактовке, касающейся предмета экономической науки («это наука, исследующая человеческое поведение в аспекте отношения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь альтернативное использование»1), «ничего не сказано о материальной сфере хозяйства, да и о хозяйстве вообще»2. При этом у институтов регулирования в центре внимания находился и находится прежде всего производственный сектор экономики. От антитрестовского закона Дж. Шермана, принятого в 1890 г., до современной системы технического регулирования с ее обязательными техническими требованиями к
1 Словарь современной экономической теории Макмиллана. - М. : Инфра-М, 1997. - С. 439.
2 Розмаинский И. О методологических основаниях мейнстрима и гетеродоксии в экономической теории конца XIX - начала XXI века // Вопросы экономики. - 2008. - № 7. - С. 91.
продукции и процессам1 - вся система институтов, реализующих регулятивные функции государства, имеет явно выраженный крен в сторону регламентации реального сектора экономики.
А между тем первопричины кризиса, разразившегося в 2008 г., связаны отнюдь не со сферой материального производства. Мировой экономический коллапс показал, что теоретическая база экономической науки не смогла ни обеспечить предотвращение кризиса, ни предложить рецепты по выходу из него. Такое положение дел, на наш взгляд, связано с возрастанием виртуальной составляющей в экономической жизни. Причем можно выделить три фактора этой составляющей. Первый - доминирование «абсентеистской собственности» (в терминологии Т. Веблена) на рынке капиталов, где рынок ожиданий (деривативов) в десятки раз превышает стоимость реальных товаров или активов. Второй - когда симулякры2 противопоставляются реальным действиям и вещам, когда потребители покупают вещь намного дороже себестоимости, так как платят за свой имидж. Так складывается глэм-экономика, которая производит в основном образы, при этом «глэм-капиталисты... существуют, прыгая с плеча на плечо неповоротливых рыночных гигантов»3. Поэтому экономические циклы не укладываются в теорию К. Викселля4, шумпетеровский инноватор уже не занимается производством, экономическая теория предложения не объясняет, что же определяет тенденции на рынке, а теория рационального ожидания не подсказывает, что рационально. И третий фактор - отсутствие ограничений, свойственных сфере материального производства и на рынке производных финансовых инструментов, и в глэм-экономике. Причем речь идет не только о физических ограничителях (сырье, материалы и т. п.), но и об отсутствии законодательных рамок, регулирующих деятельность на этих виртуальных рынках. Но что и как надо регулировать? Ведь метод проб и ошибок, по которому идут государства, пытаясь преодолеть последствия кризиса, и самый долгий, и не гарантирующий от ошибок в будущем. А для этого нужен новый подход к построению теорий, объясняющих закономерности развития современной экономики.
1 До недавнего времени количество официальных документов, регулирующих вопросы безопасности и качества товаров (федеральных законов и постановлений правительства, ведомственных актов, ГОСТов, СНиПов, СанПиНов и др.), превышало в России 100000.
2 Симулякр (от лат. simulo - делать вид, притворяться) - копия, не имеющая оригинала в реальности. В современном значении это слово введено в обиход Жаном Бодрияром.
3 Иванов Д. В. Глэм-капитализм. - СПб. : Петербургское Востоковедение, 2008. - С. 17.
4 К. Викселль сформулировал условия, необходимые для достижения равновесного развития экономики, среди которых равенство между рыночной и естественной ставками, равенство инвестиций и сбережений, стабильность цен.
Рынок деривативов - сектор экономики, не контролируемый никем и ничем, - стал и катализатором кризиса, и источником дезинформирующей информации о рыночных тенденциях для производственных предприятий. Представляется, что современная экономика неоднородна и состоит, условно говоря, из двух частей: одной, в которой производятся материальные товары и услуги, связанные с социальными и физиологическими потребностями человека, и второй, в которой финансовые реальные и виртуальные потоки обслуживают спекулятивный рынок, на котором обращается абсентеистская собственность1. Причем в первом секторе действуют достаточно многочисленные нормы регулирования, а во втором - таких норм нет. При этом тенденции виртуального рынка дают неверные импульсы для реального сектора и отвлекают финансовые ресурсы из процессов инвестирования в совершенствование технологической базы на спекулятивный рынок.
Парадокс такого взаимодействия состоит в том, что рост цен на базовые активы на рынке деривативов (достаточно вспомнить цены на нефть, выросшие за короткий отрезок времени в три раза) воспринимался реальным сектором в рамках классической экономической теории: рост цен есть сигнал неудовлетворенности спроса, следовательно, необходимо увеличить предложение, что требует капиталовложений в производство.
Ресурсы для инвестирования привлекались на рынке заимствований, увеличивая при этом базу дефолтных свопов - «финансовых инструментов массового поражения» (по образному выражению Уоррена Баффета). При этом рост числа игроков на фондовом рынке требовал все больше финансовых средств, сужая тем самым инвестиционную базу реального сектора экономики. И когда виртуальный пузырь лопнул, выяснилось, что, во-первых, не нужно столько нефти, стали, автомобилей, да еще по такой цене, а во-вторых, производственные гиганты, вложившие средства в расширение производства, оказались в условиях сокращения реального спроса с одновременной необходимостью возврата кредитов, потраченных на увеличение производства, банкам, у которых запас финансовой устойчивости крайне мал (достаточно сказать, что у многих кредитных учреждений самым крупным активом были дефолтные свопы).
Вместе с тем реальный сектор - это и своеобразный якорь экономики, не дающий ей «улететь» на виртуальном пузыре на такую высоту, падение с которой приведет к полному краху всех мирохозяйственных связей и развалу рыночных механизмов в целом.
1 Особенностью деривативов является то, что обязательства по ним не связаны с поставкой базовых активов, т. е. реальных товаров, обращающихся на бирже.
Еще раз подчеркнем, что особенность механизмов экономических кризисов требует специальных исследований, пересмотра многих постулатов экономической теории. По сути дела, можно говорить о кризисе понятий экономической теории в эпоху виртуальности.
Аристотель делил науку о богатстве на экономику и хрематисти-ку: экономика - это наука об удовлетворении потребностей людей, где деньги используются только в качестве средства обмена, а хрематисти-ка - это деятельность, где накопление (получение денег) является самоцелью, и деньги выступают в качестве богатства, теряя свое качество средства обмена.
Обращаясь к идее Аристотеля, можно сказать, что фактическое разделение современного мирового хозяйства на экономику (ведение хозяйственной деятельности) и хрематистику (обогащение на виртуальном рынке) требует адекватного отражения в экономической науке, с тем чтобы создать теоретическую базу для принятия решений по изменению системы институтов, посредством которых государство влияет на экономику.
Сами по себе принципы регулирования понятны. С одной стороны, минимизация управленческого воздействия на сектор, имеющий естественные ограничения (мощности, кадры, сырье, материалы, рынки сбыта и т. п.), а с другой - формирование системы регулирования сектора, в котором нет ни ресурсных, ни финансовых ограничений, а рынок сбыта раздувается до неимоверных величин1, пока виртуальный пузырь не лопнет.
При всей простоте принципа его реализация требует немалой работы по пересмотру постулатов экономической науки. В противном случае длительность поиска наиболее эффективных инструментов, обеспечивающих макроэкономическое равновесие (этот старый термин должен наполниться новым содержанием), будет велика, и насколько разрушительны будут кризисы в это время - можно только гадать.
Конечно, в конце концов, эффективные механизмы регуляции будут созданы, но методом проб и ошибок, что вряд ли можно будет отнести к достижениям экономической науки. Но что делать тем, кто хозяйствует в столь непростой экономической среде? Вряд ли их утешит тот факт, что когда-нибудь наука облегчит им жизнь. Однако не все так безнадежно.
Говоря об экономической теории, о «долгах» ее перед практикой, мы вместе с тем должны отметить и позитивное участие науки в прак-
1 По разным оценкам, рынок деривативов составляет от 600 до 900 трлн. долларов, в том числе дефолтные свопы - 60 трлн. долларов, в то время как ВВП всей нашей планеты также оценивается примерно в 60 трлн. долларов.
тической деятельности. Это и осмысление опыта лидеров бизнеса, и тиражирование их идей, и несомненные достижения в области менеджмента, вооружившие управленцев инструментами согласования интересов всех участников предприятия, и аппарат анализа, позволяющий оценить отклонения от намеченной траектории развития при реализации инвестиционных проектов1. Собственно и теоретическую базу, используемую при выборе и реализации стратегических планов, можно отнести к несомненному позитивному вкладу науки в практику управления.
Получается, что, опираясь на неверную парадигму, экономическая наука в то же время предлагает пусть частные, но верные решения. Однако никакого парадокса нет. Просто менеджмент, подстегиваемый практикой, идет вперед, не оглядываясь на теоретические постулаты экономической теории. Это можно показать на примере эволюции маркетинга.
Так, три фазы эволюции маркетинга (первая - производственная ориентация (вторая половина XIX в.), вторая - ориентация на реализацию и третья - ориентация на маркетинг) показывают, что первоначально доминанты и экономической теории, и маркетинга совпадали. И там и там во главе угла было поставлено производство. Да иначе и не могло быть, ведь технологическая база того времени не могла обеспечить производство в нужных масштабах. Затем потребности практики показали необходимость осмысления новых реалий, и целевые установки маркетинга изменились, в то время как постулаты экономической теории остались прежними.
Представляется, что интуитивное понимание ограниченности теоретической базы заставило практиков искать механизмы управления, которые способны длительно функционировать в условиях даже радикально изменяющейся внешней среды. Иначе говоря, речь идет о стратегических аспектах управления. Наиболее успешные фирмы реализо-вывали долгосрочные планы, которые позволяли им оставаться на гребне успеха.
Осмысление передового опыта привело к появлению ряда научных направлений в рамках менеджмента - сформировались школы
1 Так, например, реальные опционы, используемые в биржевой игре, и реальные опционы, используемые при контроле капиталовложений в обновление производства, - это, по сути, паронимы (слова, близкие по звучанию, но разные по смыслу). В первом случае речь идет о расчете риска будущей сделки, а во втором - о механизме контроля над отклонениями от плана и возможности выбора момента прекращения проекта или реализации запасного варианта. То есть «инструменты массового поражения» (вернее, математическая формализация идеи оценки рисков) используются в «мирных» целях.
стратегий, каждая из которых опирается на свою доминанту1. Если посмотреть на предпосылки, определяющие особенности подходов к формированию стратегии различных школ, то можно сказать, что каждая из школ акцентировала внимание на том или ином моменте, связанном со спецификой влияния различных факторов (и экзогенных, и эндогенных), учитывая в том числе и влияние субъективного фактора. В совокупности научный багаж менеджмента может предложить набор инструментов, каждый из которых эффективен в своих условиях.
Таким образом, прикладные направления экономической науки развивались по своей траектории, не очень связанной с траекторией развития экономической теории. Более того, можно встретить точку зрения, согласно которой опора на экономические постулаты просто вредна для практики. Так, Насим Талеб в своем бестселлере «Черный лебедь» подчеркивает, что человечество имеет ужасную репутацию в отношении успешных прогнозов будущего. Более того, человеческая уверенность в своих знаниях опережает сами знания, рождая феномен сверхуверенности, который, по его мнению, опирается в том числе и на представление о верности научных постулатов2.
А. Бард и Я. Зодерквист, апологеты нового правящего класса информационного общества - нетократии, писали: «Экономисты разных стран создавали сложные модели, впечатляющие во всех отношениях, если не принимать во внимание их абсолютно неверное и бесполезное представление об экономической реальности»3. Но даже соглашаясь с такой точкой зрения на состояние экономической науки, следует подчеркнуть, что без совершенствования теоретических основ принятия управленческих решений на макроуровне институты регулирования либо будут бесполезны, либо малоэффективны, либо только усугубят негативные тенденции в экономике. Что касается микроуровня, то при всех достижениях стратегического менеджмента долгосрочное планирование в полном смысле этого слова вряд ли можно считать таковым.
1 Школа дизайна (формирование стратегии - это процесс осмысления), школа планирования (формирование стратегии - это формальный процесс), школа позиционирования (формирование стратегии - это аналитический процесс); школа предпринимательства (формирование стратегии - это процесс предвидения); когнитивная школа (формирование стратегии - это ментальный процесс); школа обучения (формирование стратегии - это развивающийся процесс); школа власти (формирование стратегии - это процесс ведения переговоров); школа культуры (формирование стратегии - это коллективный процесс); школа внешней среды (формирование стратегии - это реактивный процесс); школа конфигурации (формирование стратегии - это процесс трансформации). См.: Минцберг Г., Альстрэнд Б., Лэмпел Дж. Школы стратегий : пер. с англ. -СПб. : Питер, 2000. - С. 13-14.
2 См.: Талеб Н. Н. Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости : пер. с англ. - М. : КоЛибри, 2009.
3 Бард А., Зодерквист Я. №11ократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. - СПб. : Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. - С. 136.
Получается, что стратегическое планирование невозможно, а те, кто им занимается, только зря тратят время. Однако не все так однозначно. Во-первых, невозможность предсказать точно, как будут развиваться события в будущем, совершенно не означает, что нет необходимости предусмотреть свои действия при различных вариантах развития событий. Поэтому успешные практики концентрируют внимание не на том, что конкретно произойдет в будущем, а на оценке вариантов развития в случае кардинальных изменений условий хозяйствования. Вследствие этого первая особенность стратегического планирования -разработка базовых и альтернативных стратегий развития, которые предусматривают алгоритм действия при наступлении не только возможных, но и представляющихся сегодня невероятными событий. Понятно, что число вариантов будущего неограничено. Вместе с тем, как нам представляется, сложившаяся практика, при которой рассматриваются три варианта (пессимистический, умеренный и оптимистический), позволяет скорректировать свой курс в случае возникновения не предусмотренных сценарием развития вариантов.
Во-вторых, можно разработать идеальную стратегию и споткнуться на первом же препятствии, если некому эту стратегию реализовы-вать. Причем «некому» в данном случае означает не отсутствие квалифицированных специалистов в организации, а то, что имеющиеся кадры не разделяют или не понимают целей стратегии. Поэтому нам кажутся весьма существенными те характеристики стратегии, которые подчеркивают, что стратегия - это органическое единство целей и средств их реализации1. Если же добавить, что «формула стратегического успеха» И. Ансоффа гласит, что производительность фирмы оптимизируется, когда внешняя стратегия и внутренние возможности уравновешивают турбулентность окружающего фирму мира2, то важность внутренней составляющей несомненна. Исходя из особенностей организационной культуры организации и формируется система управления, использующая подходы (или их комбинации) различных школ стратегий: власти, культуры, внешней среды и др.
В-третьих, подчеркивая важность внутренних факторов, субъективной составляющей системы управления, необходимо особо выделить роль лиц, принимающих решения на высшем уровне управления. Вот там-то догматизм - прямой путь к провалу всего предприятия. Поэтому критический взгляд на экономические постулаты - такая же жиз-
1 См.: Стратегии бизнеса : аналитический справочник / под общ. ред. Г. Б. Клейнера. - М. : КОНЭСКО, 1998.
2 См.: Ансофф И. Стратегическое управление. - М. : Экономика, 1989; Ансофф И. Новая корпоративная стратегия. - СПб. : ПитерКом, 1999.
ненная необходимость, как и знание правил техники безопасности в обыденной жизни. И хотя Джоан Робинсон подчеркивала значимость академических знаний («экономическая теория - это ящик с инструментами»1), этими инструментами надо еще научиться пользоваться и помнить, что «классическая теория представляет собой картину того, как мы хотели бы, чтобы общество функционировало. Но предполагать, что оно и в самом деле так функционирует, - значит оставлять без внимания действительные трудности» , и слова Дж. М. Кейнса можно отнести не только к классической экономической теории.
Список литературы
1. Ансофф И. Новая корпоративная стратегия. - СПб. : Питер-Ком, 1999.
2. Ансофф И. Стратегическое управление. - М. : Экономика,
1989.
3. Бард А., Зодерквист Я. Кйократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. - СПб. : Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004.
4. Веблен Т. Теория праздного класса. - М. : Прогресс, 1984.
5. Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. - М. : Эксмо,
2008.
6. Иванов Д. В. Глэм-капитализм. - СПб. : Петербургское Востоковедение, 2008.
7. Минцберг Г., Альстрэнд Б., Лэмпел Дж. Школы стратегий : пер. с англ. - СПб. : Питер, 2000.
8. Ойкен В. Основы национальной экономии. - М. : Экономика,
1996.
9. Розмаинский И. О методологических основаниях мейнстрима и гетеродоксии в экономической теории конца XIX - начала XXI века // Вопросы экономики. - 2008. - № 7.
10. Стратегии бизнеса : аналитический справочник / под общ. ред. Г. Б. Клейнера. - М. : КОНЭСКО, 1998.
11. Талеб Н. Н. Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости : пер. с англ. - М. : КоЛибри, 2009.
1 Цит. по: Шумпетер Й. История экономического анализа : в 3 т. - Т. 1. - СПб., 2001. - С. 19.
2 Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. - М. : Гелиос АРВ, 1999. - С. 38.
