CC BY
91
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ: МЕТОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ
УДК 330.837
М. Н. юденко
Санкт-Петербургский государственный инженерно-экономический университет ул. Марата, 27, Санкт-Петербург, 195220, Россия
E-mail: mnuspb@mail.ru
проблемные вопросы развития институциональной теории предпринимательства
В статье сделана попытка определить место предпринимательства в институциональной теории. Освещены подходы к определению институтов. Рассмотрены примеры «институциональных ловушек» в предпринимательской деятельности.
Ключевые слова: институционализм, предпринимательство, институты, «институциональные ловушки».
Следует заметить, что ни одно понятие в экономике никогда не удается определить настолько четко, чтобы его смысл оставался ясен при любых обстоятельствах. Термины «предпринимательство», «концепция предпринимательства», «теория предпринимательства» не считаются в ученом мире относящимися к терминам исключительно экономической теории. Тем не менее при исследовании влияния институциональной теории на предпринимательство, возникает необходимость создать более четкую теоретическую и понятийную схему института предпринимательства, чьи базовые и производные понятия изначально многозначны.
В начале ХХ в. возникло новое направление в экономической науке - институционализм. Приверженцы американской школы институционализма сфокусировали свое внимание на институтах, под которыми понимали определенные устойчивые формы хозяйственной деятельности как на уровне фирм, так и на уровне индивидов. Впервые такой подход был представлен в трудах Торстейна Веблена (1857-1929). Его социально-психологические идеи отвергали представление о человеке как о рациональном атомарном «Homo economicus», и им было выдвинуто понятие институтов как устойчивых привычек мышления, свойственных большой общности людей. Следует упомянуть о том, что Дж. Ком-монс (1862-1945) признавал первостепенность социально-правового аспекта в хозяйственной
жизни, а Уэсли Митчел (1874-1948) являлся основателем эмпирического направления институционализма. У основоположников «старого» институционализма институты выступают как привычки, стереотипы мышления, которые направляют, облегчают и поощряют деятельность. Они отрицают исходные предпосылки классической экономической науки: существование изолированного и рационального индивида, который руководствуется исключительно интересами максимизации полезности, стремление экономической системы к равновесию, отсутствие проблемы неполноты знаний. «Старые» институционалисты, одними из первых отстаивая идею государственного контроля над экономикой, предлагали различные способы «социального контроля». Так, Т. Веблен выступал с программой передачи власти инженерно-технической интеллигенции с последующим контролем над производством. Повышение роли государства и его вмешательства в экономику предлагал Дж. Коммонс, который считал, что правительство сможет обеспечить баланс интересов различных слоев общества. У. Митчелл особо выделял государственные институты и полностью разделял идею о необходимости государственного регулирования экономики [1].
Хотя исследование институтов составляло главное содержание «старого» институционализма, его сторонники предпочитали оперировать понятиями, заимствованными в таких
ISSN 1818-7862. Вестник НГУ. Серия: Социально-экономические науки. 2008. Том 8, выпуск 3 © М. Н. Юденко, 2008
науках, как социология, биология, психология. Р. И. Капелюшников пишет: «Как следствие, они полностью игнорировали тот факт, что существование институтов сопряжено с определенными выгодами и издержками и что в зависимости от их соотношения, меняется поведение экономических агентов» [2].
Примеры из социальной и экономической жизни демонстрировали условность предпосылок, используемых неоклассикой. Ученые попытались усложнить неоклассическую теорию — и возникли учения о неопределенности, неполной защиты прав собственности, и, как следствие, вне привычных рамок стандартные неоклассические схемы стали сами испытывать изменения. Таким образом, в 1960—1970-е гг. стало происходить зарождение нового направления экономической мысли — неоинституционализма, центральная идея которого состоит в том, что институты представляют собой орудия по экономии издержек предпринимателей в их деятельности. Но, с другой стороны, формирование и функционирование таких институтов требует немалых затрат. Об эффективности институтов в предпринимательской деятельности можно судить по соотношению затрат на их формирование и экономии затрат от применения таких институтов.
В 1960—1980-е гг. ряд известных ученых ассоциировал себя с институционализмом: К. Эйрс (взаимосвязь культуры и хозяйственной деятельности), Дж. Гэлбрейт (модификация рыночной системы под влиянием крупных корпораций), Г. Мюрдель (анализ социальных систем). К этому же периоду относится разделение институциональной доктрины на «старый» и «новый» институционализм [3. С. 75]. «Старый» институционализм, придерживаясь традиций Веблена и рассматривая институты как социально-психологические феномены, не стал основным течением в экономике, однако и не потерял свою жизнеспособность. Продолжение теории «старого» институционализма получило название институционально-эволюционной теории, которая в настоящее время активно развивается.
В развитии институциональной концепции предпринимательства большое значение имеют идеи индустриально-технократического общества. Лидером теории «индустриалист-ской» ветви институционализма стал крупный
американский экономист Джон К. Гэлбрейт. Работа Гэлбрейта «Новое индустриальное общество» (1967) была опубликована в СССР в 1969 г. В данном труде содержатся важные положения, касающиеся капитала и власти, техноструктуры и предпринимательства. В качестве исходной точки институционализма ученый выбрал организационные и социально-культурные формы, которые определяют облик экономической системы.
Следует отметить, что Гэлбрейт, так же как и неоклассики, относит предпринимательский талант к факторам производства. Он пишет: «Ни одна проблема не подвергалась экономистами более тщательному исследованию, чем проблема соотношения между тем, что издавна принято называть факторами производства, — землей, трудом, капиталом и предпринимательским талантом, который соединяет эти факторы воедино и направляет их использование» [4. С. 78]. Ученый исследует в своей работе вопрос: почему власть оказывается связанной с одними факторами, а не с другими? И приходит к выводу, что «власть переходит к тому фактору производства, который наименее доступен и который труднее всего заменить» [4. С. 94]. Он прослеживает переход власти от собственников земли к собственникам капитала, от капитала к классическому предпринимателю — «лицу», которое использовало некогда свою возможность распоряжаться капиталом для того, чтобы соединить его с другими факторами производства. В индустриальной системе это исчезающая фигура» [4. С. 98].
В своей работе ученый анализирует две стадии в развитии корпорации — предпринимательскую и зрелую. Более ранняя предпринимательская стадия характеризуется небольшими размерами производства и числа акционеров, простой технологией производства и тем, что капиталист — собственник, имеет возможность следить за судьбой своих вложений, даже не принимая участие в управлении. С увеличением размеров корпорации мелкие собственники перестают оказывать влияние на решения корпорации. Один или несколько человек, стоящих непосредственно у руля, получают информацию. «Эта власть концентрируется у того, кто сочетает владение капиталом со способностью управлять предприятием. Так появляется на сцене в своем
классическом виде фигура предпринимателя» [4. С. 139]. Далее он приводит образное сравнение, суть которого заключается в том, что жизнь великого предпринимателя можно сравнить с жизнью трутня. Он совершает акт оплодотворения ценой собственной гибели. После этого дело, созданное предпринимателем, неумолимо выходит из-под контроля. Бразды правления в зрелой корпорации переходят к техноструктуре — группе людей, которая направляет деятельность предприятия, являясь его мозгом.
В 1959 и 1964 гг. ученый посетил Советский Союз и пришел к выводу, что потребности в самостоятельности для советской фирмы гораздо меньше, чем для американской, вследствие плановой экономики. Он пишет, что «существуют два главных источника внешнего вмешательства: государственный плановый аппарат и партийные органы» [4. С. 165—166]. И далее Гэлбрейт задает вопрос: что техноструктуре делать с самостоятельностью, которую она требует, каковы ее цели и соответствуют ли они общественным целям? Следует заметить, что вопросы самостоятельности организаций актуальны и в настоящее время и, на наш взгляд, самостоятельность предпринимателей должна находиться в основе социальной политики государства и социальных институтов.
На базе «старого» институционализма и неоклассики получило развитие направление в экономической теории, которое ориентировано не на кардинальный пересмотр, а на модификацию исследовательской программы неоклассики. Это направление получает название неоинституционализма, а затем — новой институциональной экономической теории.
«Новый» институционализм, развиваемый в работах А. Алчиана, Д. Норта, О. Уильямсона, Г. Демсеца, Р. Коуза и др., ближе к неоклассической школе и связанным с ней теориями прав собственности, агентов, общественного выбора, трансакционных издержек. Теории, входящие в состав неоинституционализма, объединяются тем, что центральной категорией анализа считают институт и выводят из институтов все многообразие экономической и социальной деятельности, в том числе деятельности предпринимателей.
Объединяющим началом всех направлений неоинституциональной теории является то, что
она подвергла индивида в обществе четкому и формализованному анализу, ясно показав, как и почему максимизирующий индивид связан с социальными нормами (институтами) и какое влияние оказывает эта связь. Существование институтов обусловлено трансакционными издержками, которых предприниматель никогда не сможет избежать в условиях неопределенности, «платности» информации и необходимости защиты прав собственности.
Значение институтов для социально-экономической практики давно осознано экономис-тами-теоретиками, однако роль институтов в развитии предпринимательства практически не обозначена. Институциональная динамика предпринимательства относится к числу недостаточно изученных процессов как с теоретической, так и с эмпирической точек зрения. Остаются неясными такие вопросы: как взаимосвязаны социальные и экономические институты предпринимательства и можно ли говорить вообще говорить об институте предпринимательства.
Лишь немногие ученые того времени — как, например, Ф. Найт, Ф. Хайек и Й. Шумпетер, уделяли внимание институциональному аспекту предпринимательства, и то, это внимание было косвенным и затрагивало отдельные аспекты предпринимательской деятельности. К примеру, Й. Шумпетер подразумевал возможность апелляции к государству при нарушении соглашений одной из сторон деятельности, что характерно только для развитых обществ. Для Хайека институты играют важную роль в объяснении результатов взаимодействия между экономическими агентами, а Найт в классическом труде «Риск, прибыль, неопределенность» отмечал значение поведенческого аспекта функционирования организаций.
Заметим, что ученые, экономисты, хозяйственники не всегда обращают внимание на различие исходных категорий институционализма и подменяют порой институцию организацией, организацию определяют как институт, институт трактуют как механизм принуждения. Нередко в законодательных документах, концепциях, программных документах страны можно увидеть понятия «институт», «институциональная структура», «институциональная система», примененные к различным сферам и направлениям деятельности, но без
четкого определения их. Так, в Налоговом кодексе страны ст. 11 называется «Институты, понятия и термины, используемые в настоящем Кодексе». Однако из содержания данной статьи неясно, о каких институтах идет речь и что понимается под институтом вообще.
В проекте «Программы социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (2005—2008 годы)» признается, что неэффективными остаются важнейшие институты — государственный аппарат, судебная и правоохранительная системы, т. е. к институтам относятся не «правила игры», а сами «игроки». Хотя далее, обращая внимание на важнейшие вызовы экономического роста страны, акцентируется, что ключевое значение в решении стоящих перед страной задач имеет состояние ее социально-экономических институтов. Коренное совершенствование институциональной системы становится реальным способом достижения целей, которые ставит перед собой Правительство РФ. Поэтому именно созданию новой институциональной структуры уделяется в названной Программе первостепенное внимание. Институциональные приоритеты, или создание четких и понятных «правил игры» для всех участников социально-экономической жизни, является общей базой для достижения целей социально-экономического развития. Предлагаемые «правила игры», принимаемые властью решения должны быть предсказуемыми и понятными субъектам хозяйственной жизни. Очевидно, что под институтами в Программе понимаются «правила игры».
Принимая во внимание вышесказанное, необходимо определить понятия «институт», «институция» и «организация», которыми мы будем оперировать в нашем исследовании.
Дефиниционную часть анализа институтов мы начнем с теории Дугласа Норта. Ученый обращал внимание, что изучение институтов запутано неопределенностью терминов — «невозможно разрабатывать теорию институциональных изменений, в которой смешиваются правила игры и сами игроки» [5. С. 7].
В составе институтов Норт выделяет три главные составляющие:
— неформальные ограничения (традиции, социальные условности);
— формальные правила;
— механизмы принуждения, обеспечивающие соблюдения правил (суды, полиция).
Д. Норт акцентирует внимание на концептуальном отделении институтов от организаций. Институты — это правила игры, организации — игроки. Изменения между ними обоими принимают форму институционального изменения. Ученый пишет: «Институты представляют собой ограничения, которые люди налагают на взаимодействие между собой. Они состоят из формальных правил (конституции, общее право, право, выраженное в законодательных актах, регулирование) и неформальных ограничений с их механизмами принуждения» [5. С. 4]. И далее: «Организация — это группа людей, объединенных стремлением сообща достичь какой-либо цели» [6. С. 20]. В понятие «организация» входят политические органы и учреждения, экономические структуры (фирмы, профсоюзы), общественные учреждения и образовательные учреждения.
Нередко в работах о механизмах контроля в определении института не упоминается — в этом случае подразумевается, что такие механизмы (по сути дела, также относящиеся к числу институтов) присутствуют в явной или неявной форме.
Глубокий анализ типологии экономических институтов осуществил проф. О. В. Иншаков, который считает, что различные трактовки институтов «демонстрируют неприятие определений, сложившихся в смежных областях знаний. Это приводит к углублению рассогласованности наук об обществе в рамках реализации институционального подхода, подтверждает и консервирует системную незавершенность его категориального аппарата, препятствует интеграции исследований и исследователей» [7. С. 4]. В своей работе ученый проводит следующие дефиниции исходных категорий:
— институции — социальные формы типизации функций хозяйственных субъектов, определяющие их статусы и роли в системе производства;
— организации — социальные формы, возникающие на основе связей между хозяйственными субъектами в процессе производства и формирующие систему отношений;
— институт — функциональная организация, обеспечивающая реализацию конкретной системы однородных институций.
В. М. Полтерович пользуется терминами «институт», «норма», «правило, которому следуют или должны следовать большие группы людей» как синонимами, не вдаваясь в уточнения [8].
Я. И. Кузьминов под институтами понимает «правила, которые дополнены механизмами принуждения к их исполнению» [9. С. 27].
Г. Б. Клейнер приводит свое определение института: «Под институтами будем понимать относительно устойчивые по отношению к изменению поведения или интересов отдельных субъектов и их групп, а также продолжающие действовать в течение значимого периода времени формальные и неформальные нормы, а также системы норм, регулирующие принятие решений, деятельность и взаимодействие социально-экономических субъектов (физических и юридических лиц, организаций) и их групп» [10. С. 19]. Под нормой ученый понимает правило, предписание или образец, адресованные в силу традиции, обычая или указаний конкретному или неопределенному множеству агентов.
В. Г. Гребенников, следуя Р. Штаммлеру, использует в институциональных исследованиях понятие «рефлексивной нормы». Он пишет: «Рефлексивная норма, во-первых, выступает внешней, ибо не предполагает, что исполняющий ее человек следует внутренним побуждениям. Иными словами, такой норме всегда подчиняются как внешнему основанию действия в силу принуждения или добровольно» [11. С. 77]. Принципиальное отличие рефлексивной нормы от этической, или нравственной, нормы — взаимность ожиданий. Рефлексивная норма всегда предполагает партнеров.
Рефлексивные нормы образуют два класса: правовые нормы и условные правила. Правовые нормы предполагают принуждение. Согласие предпринимателя на ее реализацию не требуется. Даже если фактическое принуждение не применяется, формально оно всегда имеется в виду. Это нормативно-правовые акты. Условные правила предполагают согласие человека принять их, т. е. характеризуются моментом добровольности. Условной норме соответствует социально-культурный институт. В. Г. Гребенников обращает внимание на то, что речь идет о формальном смысле этих двух норм.
В. Г. Гребенников подчеркивает, что институты (рефлексивные нормы) являются внешними (экзогенными) ограничениями в деятельности людей, которые воспринимают такие ограничения как данность и не могут их переступить. Однако в процессе деятельности институты входят в сознание, интернационализируются и перестают восприниматься как ограничения. Г. Б. Клейнер, считает, что «система взаимных ожиданий сама по себе не генерирует общественные нормы, но лишь оценивает возможности и вероятности их соблюдения» [10. С. 15].
Что касается предпринимательства, то в широком понимании его институциональный аспект должен охватывать не только социальную, но и экономическую сторону деятельности предпринимателей. По нашему мнению, институт предпринимательства — это социально-экономическая система, состоящая из совокупности экономических и социальных институтов, устанавливающих зависимости между предпринимателями (экономическими субъектами, хозяйственными агентами) в целях регулирования инициативной (активной), самостоятельной, рисковой деятельности, направленной на получение прибыли при осуществлении производственных и обменных операций.
Определение экономического института в нашей трактовке звучит следующим образом: экономический институт — общественно признаваемая, устойчивая, функциональная и организационная форма коллективной экономической деятельности, через которую реализуются производственные и обменные функции предпринимательства. К экономическим институтам относятся институты организаций, домохозяйств, институты рынков, институт вещных прав на основные фонды, вещественные оборотные средства и трудовые ресурсы (институт собственности, институт хозяйственного ведения, институт оперативного управления). Социальные институты — это формальные и неформальные нормы, которые регулируют деятельность и взаимоотношения между предпринимателями, осуществляющими производственные и обменные функции.
В свою очередь, в нашем понимании, предприниматель — экономический субъект (индивидуум), действующий в условиях экономи-
ческой активности общества, деятельность которого направлена на максимизацию полезности, которую он стремится достичь в условиях экономического выбора и экономической рациональности, и эта деятельность осуществляется в соответствии с приоритетами социальных ценностей в качестве детерминантов его экономического поведения.
В работах последнего времени, в особенности, касающихся российской экономики, в том числе и предпринимательства, стали чаще упоминаться «неэффективные институты», «институциональные ловушки» [8]. К их числу относят неплатежи, коррупцию, избегание налогов — как раз те явления, от которых в том числе страдает российское предпринимательство. Причинами неэффективных норм являются ослабление государственного контроля вследствие либерализации экономики, пробелы в законодательстве, отсутствие эффективной институциональной инфраструктуры (информационной, правовой и пр.) существования и развития предпринимательства.
В первом квартале 2008 г. доля убыточных организаций в стране составила 34,3 %. Это означает, что более 1 500 тыс. организаций несут риск банкротства и передела собственности. Для руководителей организаций приоритетом в ликвидации задолженности является уплата налогов и платежи во внебюджетные фонды. Организации готовы идти на наращивание задолженности поставщикам, чтобы вовремя заплатить налоги и платежи во внебюджетные фонды (ФСС, ФОМС). Но наступает такая ситуация, когда сумма денежных поступлений меньше, чем его суммарные обязательства по уплате налогов, выплате заработной платы сотрудникам и задолженности поставщикам. Возникают просроченная задолженность и соответственно штрафы и пени, начисляемые на сумму задолженности. Если и далее платить налоги в приоритетном порядке, то организация может остановить свое производство.
Чем больше распространяется система неплатежей, тем меньше вероятность наказания предпринимателей (т. е. меньше трансакционные издержки, ассоциированные с неэффективной нормой). Закрепление неэффективных норм происходит под влиянием того, что данная норма встраивается в систему других норм (так, норма неплатежей сопрягается с
уходом от налогов и банкротством организаций). В этом случае возникает эффект сопряжения - когда с течением времени возникшая норма оказывается сопряженной со многими другими правилами, или встроенной в систему норм. Отказ от следования норме влечет за собой высокие сопряженные трансформационные затраты. Соответственно уменьшаются трансакционные издержки неплатежей и увеличиваются трансформационные издержки для перехода к альтернативной эффективной норме. В такой ситуации начинает проявляться институциональная ловушка, связанная с неплатежами, а конкретнее, с неуплатой налогов, задержкой заработной платы, отказом от расчетов с поставщиками.
В предпринимательской деятельности, особенно в период реформ, в процессе формирования институтов (норм) и институциональных ловушек проявляется эффект гистерезиса. При гистерезисе (от греч. hysteresis - запаздывание, отставание) эффект сохраняется даже после исчезновения первопричины. Этот эффект в экономике не нов - в 1934 г. экономисты рассматривали гистерезис как феномен бизнеса. Гистерезис отождествляли с устойчивостью привычек и подчеркивали его широкую применимость, утверждая, что социальное поведение не может быть объяснено без понятия гистерезиса. Суть этого эффекта при формировании норм описана В. М. Полтеровичем: временное изменение одной нормы вызывает длительное изменение другой.
Мы считаем, помимо обозначенных эффектов гестеризиса и сопряжения, при функционировании института предпринимательства и процессов формирования институциональных норм возникают и действуют эффекты ламинарности и турбулентности (термины, заимствованные нами из физики).
Суть эффекта ламинарности проявляется в том, что при эффективной норме (институте) происходит передача импульса от эффективной нормы к другим нормам, охватывая все уровни институциональной структуры. Проявляется рассмотренный выше эффект сопряжения. Происходит упорядоченное взаимодействие институтов без их перемешивания. Но может возникнуть и другая ситуация. Если в системе институтов превалирует эффективная норма, то после сильного возмущения (не меняющего структуру институ-
тов) такая норма может попасть в поток турбулентности (институциональную ловушку) и останется в нем, даже после снятия возмущения. Проявляется уже известный эффект гистерезиса.
Подробнее об эффекте турбулентности. В первоначально регулярных (ламинарных) потоках в результате неустойчивости возникают случайные возмущения, которые быстро растут, взаимодействуют с основным потоком и друг с другом, порождают новые возмущения. Таким образом, при возникновении неэффективной нормы (института) скорость возмущающих воздействий увеличивается, что приводит к образованию хаотичного турбулентного, беспорядочного движения неэффективных норм и последствий этих норм. Ламинарное течение таких потоков теряет устойчивость и превращается в турбулентное течение. Из-за большой интенсивности турбулентного перемешивания турбулентные течения обладают повышенной способностью к передаче импульсов и потому к повышенному силовому воздействию даже на эффективные нормы.
Сопротивление предпринимателей при ламинарном эффекте меньше, чем при турбулентном эффекте от неэффективных норм. Такое состояние означает, что трансакционные издержки при турбулентном эффекте, когда появляются неэффективные нормы, гораздо выше, чем при ламинарном эффекте, когда нормы эффективные.
Строго говоря, все эффекты — сопряжения, гестерезиса и турбулентности — взаимосвязаны и взаимообусловлены.
Можно допустить, что рано или поздно социально нецелесообразные институты зайдут в тупик и прекратят свое существование, лишаясь благоприятной внешней среды. Но, как цитирует А. Н. Нестеренко ведущего современного ученого, представителя институционально-эволюционного направления Дж. Ходжсона, «.. .в экономическом контексте эволюционные процессы не обязательно ведут к ... оптимальным результатам» [3. С. 84]. А это означает, что устойчивыми могут оказаться не только социально целесообразные институты, но и институты с неоптимальными случайными признаками. В этом случае в предпринимательстве проявляется хреодный эффект развития того или иного явления: явление будет продолжать развиваться по пер-
воначальной турбулентной траектории, даже если это тупиковый путь.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать выводы о том, что в современных условиях эмпирическая база институциональных исследований предпринимательства недостаточна. В частности, ощущается серьезный недостаток описаний состава, структуры и функционирования базовых социально-экономических институтов предпринимательства. Фиксируемые законодательно правила и инструкции оставляют множество возможностей для интерпретации и формирования различных стереотипов поведения в зависимости от институциональной среды, опыта и культуры действующих субъектов. В современных условиях также нет единого подхода к предпринимательству как институциональной социально-экономической системе, состоящей из совокупности институтов, устанавливающих зависимости между экономическими субъектами в процессе производства и реализации экономических благ.
Список литературы
1. История экономических учений: Учебник для вузов / Под ред. В. С. Адвадзе, А. С. Квасова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. 391 с.
2. Капелюшников Р. И. Неоинституционализм. Библиотечка либертариума [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. libertarium.ru/libertarium/kapelushworks.
3. Нестеренко А. Н. Экономика и институциональная теория / Под ред. Л. И. Абалкина. М.: Эдиториал УРСС, 2002. 416 с.
4. Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество / Пер. с англ. Дж. Гэлбрейта. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. 602 с.
5. Дуглас Н. Пять тезисов об институциональных изменениях // Квартальный бюллетень клуба экономистов. Минск: Пропилеи, 2000. Вып. 4. С. 11—15.
6. Дуглас Н. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Пер. с англ. А. Н.Нестеренко; предисл. и науч. ред. Б. З. Мильнера. М.: Фонд экономической книги «НАЧАЛА». М., 1997. 180 с.
7. Иншаков О. В. Экономические институты и институции: к вопросу о типологии и классификации // Социологические исследования. 2003. № 9. С. 42—51.
8. Полтерович В. М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. 1999. Т. 35, № 2. С. 3—20.
9. Кузьминов Я. И., бендукидзе К. А., Юд-кевич М. М. Курс институциональной экономики: институты, сети, трансакционные издержки, контракты: учебник для студентов вузов. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006. 442 с.
10. Клейнер Г. Б. Эволюция институциональных систем. М.: Наука, 2004. 240 с.
11. Гребенников В. Г. Институционализм как методология экономической науки. Введение в институциональную экономику: Учеб. пособие / Под ред. Д. С. Львова. М.: Изд-во «Экономика», 2005. 639 с.
Материал поступил в редколлегию 02.07.2008
М. N. Yudenko problems of development of institutional theory of business undertaking
A try is made in the article to determine the niche of business undertaking in the institutional theory. Several approaches to the definitions of scientific categories institute and «institutional snares» are offered.
Keywords: business undertaking, institutional theory, «institutional snares».
