CC BY
87
УДК 343.35 DOI: 10.24412/2071-6184-2022-2-46-53
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ПОЛУЧЕНИЯ ВЗЯТКИ И ПРОВОКАЦИИ ВЗЯТКИ КАК СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
А.В. Куликов, Д.В. Перцев
Исследуются проблемные вопросы разграничения получения взятки от провокации взятки как смежных составов преступлений, характерные отличия по признакам объекта преступного посягательства, объективной стороны, субъекта преступления и субъективной стороны. Анализ действующего уголовного законодательства, а также позиций различных учёных, позволил установить, что провокация взятки по содержанию элементов состава преступления не отражает качественных особенностей объективной и субъективной сторон получения взятки: по видовому и непосредственному объекту преступного посягательства; по характеру и направленности преступных действий (бездействия); по цели и мотивам совершения. При провокации взятки вознаграждение носит провоцирующий характер, но не является предметом незаконной сделки, заключенной обоюдно ее участниками, тогда как при получении взятки должностное лицо руководствуется, как правило, корыстными побуждениями, совершая добровольно за определенное незаконное вознаграждение те или иные действия в интересах взяткодателя;. Кроме того, при провокации взятки лицо, передающее определенные материальные ценности под видом предмета взятки действует либо без согласия провоцируемого должностного лица, либо оставляет его в неведении относительно своих подлинных намерений. Субъект провокации взятки стремится к иной цели - искусственному созданию доказательств совершения преступления или шантажа.
Ключевые слова: взяточничество, получение взятки, провокация взятки, мотив и цель посягательства, искусственное создание доказательств совершения преступления, шантаж.
В современных условиях кардинальных изменений антикоррупционного законодательства актуальной проблемой остается отграничение получения взятки от провокации взятки как смежных составов преступлений. Следует отметить, что статья 304 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее -УК РФ) претерпела значительные обновления по расширению объекта преступного посягательства. Помимо норм о провокации взятки и коммерческого подкупа в состав статьи включена провокация подкупа в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд. Также расширен круг потерпевших лиц, в отношении которых может быть совершена провокация взятки, подпадающих в сферу действия указанной статьи. Кроме указания на потерпевшее должностное лицо, в состав деяния включены иностранное должностное лицо, должностное лицо публичной международной организации. Вместе с тем, диспозиция анализируемой статьи не претерпела принципиальных изменений, осталась в
прежней редакции, «то есть попытка передачи должностному лицу.....без его
согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг
имущественного характера, предоставления иных имущественных прав в целях искусственного создания доказательств совершения преступления или шантажа...» [1], что, соответственно, оставляет проблему ее правоприменения и отграничения от получения взятки.
Важным фактором, который определяет актуальность настоящей проблемы, является высокая общественная опасность указанных преступлений, поскольку оба рассматриваемых состава преступления относятся к посягательствам на нормальную деятельность государственного аппарата, государственных органов и органов местного самоуправления, грубым образом дискредитируют их, что приводит к усилению недоверия между гражданами и государством. Указанное обстоятельство существенно подрывает основы российской государственности. В то же время роль и значение государства в жизни современного общества трудно переоценить. Именно правовое демократическое государство на сегодняшний день является безусловным и важнейшим гарантом прав и законных интересов граждан. Без эффективно работающего государственного аппарата невозможно себе представить полноценную правовую систему.
Также как коррозия разъедает прочный металл, также и коррупция разъедает аппарат публичной власти. В результате искажённые правоотношения масштабируются в современном обществе, и вместо гармоничного сосуществования правового государства и гражданского общества мы получаем тотальное отчуждение коррумпированного государства и атомизированного общества. Взаимное отчуждение между обществом и государством порождает тотальное недоверие граждан своему государству и любым инициативам, которые от него исходят. В этом кроется фундаментальная причина многих негативных социальных явлений, которые проявляются в современном российском обществе (например, ковиддиссидентство или анивакцинаторство). Указанные социальные практики мешают нормальному функционированию как современного российского государства, так и российской правовой системы.
К тому же исследование различных аспектов разграничения получения взятки и провокации взятки как смежных составов преступлений имеет важное практическое значение. В условиях динамично меняющихся общественных отношений, а также активного реформирования законодательства о противодействии коррупции, зачастую непросто рядовому правоприменителю усвоить все тонкости действующих норм и особенности практики его применения. Фундаментальные работы, посвящённые указанной проблематике на сегодняшний день, уже не в полной мере актуальны тем задачам, которые стоят перед оперативным сотрудником, следователем, прокурором, судьёй или адвокатом в условиях современной российской правовой реальности [2, с. 224].
Кроме того, непоследовательность судебной практики по указанным выше составам преступлений не позволяет сделать однозначные выводы по многим практически значимым вопросам без её глубокого и всестороннего
анализа. Поэтому авторы сосредоточили свои усилия на изучении различных спорных аспектах заявленной проблематики. Полагаем, что настоящая статья отвечает на некоторые вопросы, которые неизбежно встают в случае применения уголовного закона относительно получения или провокации взятки.
Следует констатировать, что в условиях активного противодействия коррупции, в том числе в системе правоохранительных органов, становится актуальным не только искоренение фактов получения взятки, но и попыток и её провокации. К сожалению, как показали материалы по журналисту И. Голунову, различные провокации, преступного характера со стороны сотрудников правоохранительных органов не единичны и встречаются в российской правоприменительной практике [3]. Не исключены и в судебной практике случаи провокации взятки.
Отмечаемая многими исследователями высокая латентность указанных преступлений также влияет на саму принципиальную возможность глубокого, объективного и всестороннего анализа следственной и судебной практики по данной категории уголовных дел [4, с. 7].
Следует в первую очередь отметить, что состав провокации взятки принципиально отличается от традиционного состава преступления получения взятки диаметрально противоположными по своей направленности целью и мотивом. Однако они имеют смежную, фактически общую характеристику, особенно по признакам внешней объективной стороны.
Отграничение данных составов следует производить по признакам объекта преступного посягательства, объективной стороны, субъекта преступления и субъективной стороны. Существенное значение при сравнительном анализе этих составов будут иметь такие факультативные признаки субъективной стороны, как цель и мотив посягательства.
На наш взгляд, основное отграничение этих составов преступлений заключается, прежде всего, в целях совершения таких преступлений. Так, по мнению О.А. Мансурова, необходимо выделять два основных признака достижения цели провокации взятки: 1) заведомое создание должностному лицу обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки и 2) дальнейшее изобличение принявшего взятку должностного лица. На его взгляд, именно цель позволяет отграничивать состав провокации взятки от получения взятки и иных смежных составов преступлений [5, с. 167].
Между тем в научной литературе усматривается различная трактовка самого понятия провокации взятки. Как полагает В.П. Котин, определение провокации взятки, содержащееся в УК РФ, не совсем точно отражает сущность проблемы. Включение в толкование термина «провокация» таких понятий, как «без его согласия», делает состав преступления сложно доказуемым. По его мнению, также следует обратить внимание на то, что именно «создание искусственных доказательств» - признак не провокации взятки, а более тяжкого преступления - ложного доноса или незаконного привлечения к уголовной ответственности»[6, с. 84].
По нашему мнению, при сравнительном анализе исследуемых составов преступлений необходимо в последовательном порядке расставить определенные приоритеты.
Во-первых, принципиальные отличия усматриваются по объекту преступного посягательства. Так, деяние, предусмотренное статьей 304 УК РФ расположено в гл. 31 УК РФ «Преступления против правосудия», соответственно видовым объектом данного посягательства будут являться общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность правосудия, а непосредственным объектом посягательства, на наш взгляд, становится предусмотренный оперативно-розыскным и уголовно-процессуальным законом порядок сбора, проверки и оценки фактических данных и доказательств. Действительно, провокационные действия сотрудников оперативных подразделений и получаемые ими с нарушением принципа законности результаты оперативно-розыскной деятельности нарушают интересы правосудия в целом, а также подрывают деятельность органов предварительного расследования по процессуальному порядку получения доказательств преступной деятельности.
В научной литературе можно встретить и другие трактовки непосредственного объекта провокации взятки (коммерческого подкупа). Так, М.Н. Голоднюк считает, что статья 304 УК РФ «защищает общественные отношения, связанные с выполнением такой задачи правосудия, как ограждение невиновного от необоснованного осуждения» [7, с. 54]. По мнению же С.В. Ермакова, «права и интересы невиновного образуют только дополнительный объект, поскольку в первую очередь закрепление ст. 304 УК РФ направлено на обеспечение законной правоохранительной деятельности.» [7, с. 53-61]. Такая позиция разделяется и нами.
В то же время видовым объектом получения взятки являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления, а непосредственным объектом - интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления. В качестве дополнительного объекта следует выделять общественные отношения, обеспечивающие неподкупность власти и ее авторитет среди граждан.
Во-вторых, различия усматриваются по объективной стороне анализируемых деяний. При внешней поразительной схожести провокации взятки и получения взятки и осуществления аналогичных действий именно по их внутреннему содержанию усматриваются принципиальные различия. Итак, объективная сторона провокации взятки выражается в виде активных действий, в попытке «без его согласия», а именно согласия должностного лица: а) передать ему деньги, ценные бумаги, иное имущество; б) оказать ему услуги имущественного характера; в) предоставить иные имущественные права. При этом попытка передачи указанных предметов и прав может быть осуществлена прямо, путем обмана или скрытно для потерпевшего. Но именно отсутствие
предварительного согласия должностного лица означает, что не достигнуто договоренности на указанные действия.
В связи с этим следует отметить позицию Л.Д. Гаухмана, который указывал, что «вследствие казуистичности определения провокации взятки в диспозиции статьи 304 УК РФ признаков, выраженных в таких словосочетаниях, как «без его согласия» и «в целях искусственного создания доказательств совершения преступления» на практике затрудняется применение статьи 290 УК РФ, так как делает состав преступления, предусмотренный статьей 304 УК РФ, трудно доказуемым, а сотрудники правоохранительных органов высказывают «обоснованные опасения и беспокойство: а не окажется ли, что при раскрытии получения взятки и изобличения ее получателя они сами будут признаны виновными в провокации взятки»[8, с. 3-10].
То есть приходим к выводу, что при внешней схожести действий по объективной стороне данных составов преступлений усматривается принципиальное отличие, которое заключается именно в отсутствии согласия должностного лица на получение незаконного вознаграждения (взятки).
В-третьих, субъектом получения взятки может быть только должностное лицо. Однако, характеризуя субъекта провокации взятки, следует указать, что им может быть не только должностное лицо как специальный субъект, но и любое физическое лицо, вменяемое, достигшее 16-летнего возраста. Конечно, в подавляющем большинстве, исходя из ведомственных интересов, ими являются сотрудники правоохранительных органов как должностные лица, в чьи служебные обязанности входит, в том числе, выявление и пресечение фактов взяточничества.
В-четвертых, в качестве обязательного признака субъективной стороны преступления выступают цели искусственного создания доказательств, которые могут быть использованы при производстве по уголовному делу, или шантажа. То есть при провокации взятки следует говорить только при наличии в действиях виновного прямого умысла, предполагающего осознание им того, что деньги или имущество передаются должностному лицу не с целью получения от этого лица той или иной конкретной услуги, входящей в круг его служебных полномочий, а для создания условий, при которых должностное лицо может быть привлечено к уголовной ответственности либо поставлено в психологическую или иную зависимость (шантажа), то есть скомпрометировано [9].
Так, в результате проведенного С.А. Сандаковским исследования, 47,0% опрашиваемых (судьи, прокуроры, следователи) отметили, что если признаком объективной стороны преступления будет являться «искусственное создание доказательств совершения преступления», а субъективным признаком будет цель «уголовного преследования», то термин «инсценировка» будет более точно отражать смысл уголовно-правовой нормы по сравнению с понятиями «имитация» или «провокация» [10, с. 144].
Такой же примерно позиции придерживается В.Н. Крюков, который, в свою очередь, является сторонником боле точного термина «инсценировка» [11, с. 167].
Разделяя в определенной мере позицию этого автора, мы считаем, что такая терминология еще больше запутывает правоприменителя. Можно и следует говорить об инсценировке и искусственном создании доказательств преступной деятельности, но сложно говорить об инсценировке получения самой взятки.
В результате проведённого анализа действующего уголовного законодательства, а также позиций различных учёных, мы приходим к следующим выводам:
- отграничение провокации взятки от получения взятки основано на понимании того, что первое деяние по содержанию элементов состава преступления не отражает качественных особенностей объективной и субъективной сторон получения взятки: по видовому и непосредственному объекту преступного посягательства; по характеру и направленности преступных действий (бездействия); по цели и мотивам совершения;
- при провокации взятки само вознаграждение носит провоцирующий характер, но не является предметом незаконной сделки, заключенной обоюдно ее участниками. При получении взятки должностное лицо руководствуется, как правило, корыстными побуждениями, совершая добровольно за определенное незаконное вознаграждение те или иные действия в интересах взяткодателя;
- при провокации взятки лицо, передающее определенные материальные ценности под видом предмета взятки действует либо без согласия провоцируемого должностного лица, либо оставляет его в неведении относительно своих подлинных намерений. В действительности ему не нужны те законные или незаконные действия, о которых он просит провоцируемого за вознаграждение;
- совершая преступление, предусмотренное ст. 304 УК РФ, субъект деяния стремится к иной цели - искусственному созданию доказательств совершения преступления или шантажа.
Список литературы
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.04.2021) // СПС «Консультант Плюс».
2. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступления. М.: Юрист, 1999. 301 с.
3. Задержавших Голунова полицейских заподозрили в превышении полномочий. [Электронный ресурс] // URL:https://www.rbc.ru/politics/13/01/2020/5e1c6ea79a79475ba9123ea6?from=mat erials_on_subject (дата обращения: 21.06.2021 г.).
4. Смоляная Н.Г. Дача и получение взятки: уголовно -правовой аспект: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2008.
5. Мансуров О.А. Уголовно - правовые меры борьбы с провокацией взятки либо коммерческого подкупа: дисс... канд. юрид. наук. М., 2001.
6. Котин В.П. Провокация взятки // Государство и право. 1996. № 2. С. 82-87.
7. Цит. по: Ермаков С.В. Вопросы уголовно-правовой квалификации по ст. 304 УК РФ действий сотрудников оперативных подразделений допустивших провокацию //Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2019. №2. С. 53-61.
8. Гаухман Л.Д. Законодательное обеспечение борьбы с коррупцией // Журнал российского права. 2000. № 12. С. 3-10.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. В 4 т. Особенная часть. Разделы X - XII (постатейный). Том 4 /Отв. ред. В.М. Лебедев. Юрайт, 2017. 1359 с.
10. Сандаковский С.А. Уголовно-правовая оценка провокации взятки: дисс.канд. юрид. наук. Барнаул. 2010.
11. Крюков В.Н. Отграничение оперативного эксперимента от провокации взятки и инсценировки получения взятки // Вестник Полоцкого государственного университета. 2006. № 2. С.167-170.
Куликов Александр Викторович, д-р юрид. наук, проф., заслуженный юрист РФ, зав. кафедрой, bmw0052@rambler. ru, Россия, Калининград, Балтийский федеральный университет им. И. Канта,
Перцев Дмитрий Витальевич, канд. юрид. наук, адвокат, [email protected], Россия, Калининград, адвокатский кабинет № 518 адвокатской палаты Калининградской области
PROBLEMA TIC ISSUES OF DISTINGUISHING THE RECEIPT OF A BRIBE
FROM THE PROVOCA TION OF A BRIBE AS RELA TED ELEMENTS OF CRIMES
А. V. Kulikov, D. V.Pertsev
The problematic issues of distinguishing the receipt of a bribe from the provocation of a bribe as related elements of crimes, characteristic differences in the characteristics of the object of criminal encroachment, the objective side, the subject of the crime and the subjective side are investigated. The analysis of the current criminal legislation, as well as the positions of various scientists, allowed us to establish that the provocation of a bribe by the content of the elements of the crime does not reflect the qualitative features of the objective and subjective sides of receiving a bribe: by the specific and direct object of criminal offense; by the nature and direction of criminal actions (inaction); by the purpose and motives of the commission. When provoking a bribe, the reward is provocative, but is not the subject of an illegal transaction concluded by its participants, whereas when receiving a bribe, an official is guided, as a rule, by selfish motives, voluntarily performing certain actions in the interests of the bribe-giver for a certain illegal reward;. In addition,
when provoking a bribe, a person who transfers certain material values under the guise of a bribe object acts either without the consent of the provoked official, or leaves him in the dark about his true intentions. The subject of the provocation of a bribe seeks a different goal - the artificial creation of evidence of the commission of a crime or blackmail.
Key words: bribery, taking a bribe, provocation of a bribe, motive and purpose of the assault, artificial creation of evidence of a crime, blackmail.
Kulikov Alexander Viktorovich, Doctor of Law. Scie., Prof., Honored Lawyer of the Russian Federation, Head of the Department, bmw0052@rambler. ru, Russia, Kaliningrad, Baltic Federal University I. Kant,
Pertsev Dmitry Vitalievich, Candidate of Law, lawyer, perce v advokataramhler. ru, Russia, Kaliningrad, Law Office No. 518 of the Bar Association of the Kaliningrad Region
