CC BY
89
С.Н. Радачинский
ОЦЕНКА СУБЪЕКТИВНЫХ ПРИЗНАКОВ СОСТАВА ПРОВОКАЦИИ ВЗЯТКИ
Субъективная сторона провокации взятки либо коммерческого подкупа характеризуется только наличием прямого умысла, т.е. при совершении данного преступления сознанием виновного лица охватывается то обстоятельство, что должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, не осознает тот факт, что ему будут передаваться деньги или иное имущество либо оказываться услуги имущественного характера, и не дает на то согласия. Однако, несмотря на это, виновное в совершении провокации лицо предпринимает попытку передать их лично или через посредника.
Особенностью субъективной стороны рассматриваемого преступления является специальная цель -искусственное создание доказательств получения незаконного вознаграждения в связи с занимаемым лицом служебным положением либо шантаж.
Искусственное создание доказательств совершения преступления, предусмотренного ст. 304 УК РФ, выражается в том, что виновный пытается создать видимость наличия доказательств принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно пользование услугами имущественного характера за совершение в связи с занимаемым им служебным положением действий (бездействий) в интересах дающего эти ценности.
Способы искусственного создания доказательств обвинения различны, они предопределяются спецификой того или иного процессуального действия, направленного на собирание, фиксирование и изучение доказательств, зависят от источника информации (в уголовно-процессуальном смысле). Для квалификации преступления по ст. 304 УК РФ содержание таких способов, как мы уже ранее отмечали, значения не имеет. Исключения представляют такие приемы искусственного создания доказательств обвинения, которые сами по себе образуют составы самостоятельных преступлений, не охватываемых диспозицией провокации взятки либо коммерческого подкупа. По смыслу данной диспозиции искусственное создание доказательств обвинения представлено в виде цели, к достижению которой стремится виновный. Вместе с тем фактическое достижение такой цели законодателем вынесено за рамки состава. Очевидно, что провокация взятки, сопровождаемая в дальнейшем фальсификацией конкретных доказательств обвинения, подлежит дополнительной квалификации по ст. 303 УК РФ. Уголовно-правовое изучение же фальсификации доказательств не является предметом нашего исследования, хотя данный вопрос весьма интересен и заслуживает отдельного освещения.
Нелишне вспомнить об особом внимании Верховного суда Российской Федерации к вопросам использования доказательств в уголовном процессе. Верховный суд указывает на «необходимость соблюдения конституционных прав и свобод человека и гражданина и запрещение использования при осуществлении правосудия доказательств, полученных с нарушением закона» [1, с. 528-535]. Доказательства получения взятки либо коммерческого подкупа, полученные в результате провокации, безусловно, следует относить к полученным незаконно.
Целью действий виновного, как указывает законодатель, является искусственное создание видимости наличия доказательств того, что данное должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции, намеревалось незаконно получить деньги, ценные бумаги, иное имущество, а равно воспользоваться услугами имущественного характера за совершение в связи с занимаемым служебным положением действий (либо бездействия) в интересах дающего эти ценности или услуги. Целью виновного в провокации взятки или коммерческого подкупа может быть использование этого обстоятельства как средства шантажа указанных выше лиц. При этом под шантажом понимается запугивание лица путем угрозы оглашения каких-либо компрометирующих его сведений.
Согласно п. 25 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» не является провокацией взятки или коммерческого подкупа проведение предусмотренного законодательством оперативноразыскного мероприятия в связи с проверкой заявления о требовании взятки или имущественного вознаграждения при коммерческом подкупе.
Так, 30.09.99 прокуратурой Ракитянского района Белгородской области возбуждено уголовное дело по ст. 304 УК РФ в отношении гр-ки Е., которая 02.09.99, находясь в кабинете главы администрации Трефиловского сельского округа, в селе Трефиловка Ракитянского района Белгородской области, провоцировала взятку путем передачи 1 000 руб. главе администрации этого округа, который отказал ей в приеме на работу в Лаптевский ДК. Она в отсутствие Г. и без его согласия положила денежные средства ему на стол и вышла. Обнаружив деньги на своем рабочем столе, Г. передал их М. для возвращения Е.
Перед приходом с деньгами к Г. гр-ка Е. обратилась в Ракитянский РОВД с заявлением о вымогательстве у нее взятки главой администрации Г. По данному факту были организованы оперативные
мероприятия, в результате чего были задействованы средства и сотрудники Ракитянского РОВД и УБОП УВД Белгородской области. Однако, как оказалось, Г. не вымогал у гр-ки Е. взятку и не предлагал ее дать, она действовала по собственной инициативе и без его согласия. Обратившись в РОВД, она преследовала цель спровоцировать получение взятки должностным лицом, то есть совершила преступление, предусмотренное ст. 304 УК РФ [2, с. 290].
В принципе искусственное создание доказательств коррупции возможно не только путем попытки передачи предмета взятки (подкупа), но и путем создания косвенных доказательств (подлог документов, фабрикация вещественных доказательств и т.п.). Такие действия при условии, что они совершены соответствующим субъектом - лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником, надлежит квалифицировать по ч. 2 или ч. 3 ст. 303 УК РФ («Фальсификация доказательств»).
Действия, о которых говорится в ст. 304 УК РФ, совершенные частным лицом, могут быть приготовлением к заведомо ложному доносу (ст. 306 УК РФ). Если доказан умысел на заведомо ложное сообщение о совершенном преступлении, но действия, указанные в ст. 306 УК РФ, не имели места по не зависящим от виновного обстоятельствам, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений: ст. 304 и 30, ст. 306 УК РФ. Если же оба преступления (ст. 304 и 306 УК РФ) доведены до конца и совершены одним и тем же субъектом, ответственность должна наступать только по ч. 2 ст. 306 УК РФ, так как искусственное создание доказательств обвинения является признаком объективной стороны квалифицированного состава заведомо ложного доноса.
Имеют место случаи, когда провокация взятки либо коммерческого подкупа сопряжена с преступлениями против чести и достоинства личности либо является прикрытием фактических преступных намерений виновного лица. Следственным управлением при УВД г. Армавира закончено производство и направлено в суд уголовное дело по обвинению Н. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 п. «в» ст. 159, ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 291, ст. 304, ч. 3 ст. 129 УК РФ. Н. в первом полугодии 1999 года предлагала себя в качестве посредника в передаче взятки различным должностным лицам, распространяя о них заведомо ложные сведения о якобы имевших случаях исполнения по ее просьбе действий в интересах взяткодателя. Так, Н. в феврале-июне 1999 года, намереваясь получить от З. деньги в сумме 5 000 рублей якобы для передачи в качестве взятки заместителю председателя Армавирского суда Р., в целях искусственного создания доказательств преступления, убедила З. в том, что указанная денежная сумма будет действительно передана Р., который совершит незаконное смягчение и освобождение от наказания. Тем самым Н., наряду с упомянутыми действиями, распространила заведомо ложные сведения о Р., обвинив его в совершении тяжкого преступления - неоднократном получении взяток.
Несмотря на это, в отношении Н., ранее неоднократно судимой, имеющей не снятую и непогашенную судимость, не была применена мера пресечения в виде заключения под стражу. С целью создания видимости высоких показателей работы оперативного аппарата БЭП и СУ при УВД в отношении Н. было возбуждено 14 уголовных дел по всем эпизодам, соединенным в одно производство, при этом первое уголовное дело было возбуждено 20.08.1999, 17.09.1999 и 27.09.1999 было возбуждено по 2 уголовных дела, а 11.10.1999 было возбуждено сразу 6 уголовных дел. Такая практика не носит единичного характера и свидетельствует о распространенности подобного нарушения во многих подразделениях БЭП и предварительного следствия [2, с. 292].
Наряду со специальной целью провокации - созданием искусственных доказательств обвинения -законодатель в альтернативной форме с помощью разделительного союза «или» предлагает еще одну вероятную цель деяния - шантаж. В Словаре иностранных слов мы находим следующее определение шантажа: «запугивание, угроза разглашения позорящих, компрометирующих сведений (действительных или ложных) с какой-либо определенной целью» [3, с. 561].
В рамках состава ст. 304 УК РФ под шантажом следует понимать запугивание провоцируемого использованием полученных в результате провокации сведений о мнимом преступлении, якобы совершенном шантажируемым, путем оглашения их кому-либо (в нашем случае - органам, имеющим право возбуждать уголовное дело о факте получения взятки, либо иным лицам).
Формулировка целей совершения указанных в ст. 304 УК РФ действий, по мнению В.П. Котина, является не совсем удачной (по сравнению с редакцией ст. 287 проекта УК РФ 1994 г., где было сказано о цели «создания искусственных доказательств получения взятки», а не «искусственного создания доказательств совершения преступления») [4, с. 84].
На наш взгляд, данный упрек можно считать справедливым, так как провокатор пытается обвинить должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческих и иных организациях, именно в получении взятки (коммерческого подкупа), а не в каком-либо ином преступлении.
Провокация взятки либо коммерческого подкупа внешне похожа на получение и дачу взятки, но лишь субъективная сторона провокации взятки отличает это преступление от деятельности обычного взяткодателя или взяткополучателя. Именно этот элемент состава в большинстве случаев почти неуловим,
ибо нет никаких объективных признаков, позволяющих установить наличие специальной цели, если сам виновный не успеет ее реализовать. В то время как целью взяткодателя является обеспечение выполнения должностным лицом тех или иных действий (бездействия) в его пользу путем передачи такому лицу незаконного вознаграждения, единственной целью провокатора является изобличение лица, спровоцированного на взятку. В этом отношении субъективная сторона преступления очень напоминает заведомо ложный донос с искусственным созданием доказательств обвинения ч. 2 ст. 306 УК РФ. Только лишь по субъективным признакам мы не сможем разграничить данные составы. Несмотря на то, что сам факт подачи заявления о преступлении, которого не существует в действительности, говорит о наличии умысла к заведомо ложному доносу, нельзя забывать о том, что провокация взятки (коммерческого подкупа) по отношению к заведомо ложному доносу является специальной нормой и дополнительной квалификации по ст. 306 УК РФ не требует.
Некоторые юристы утверждают, что провокацию взятки не следует выделять в самостоятельное преступление, потому что характер мотива данного деяния не отражается на характере преступления и может влиять лишь на выбор судом вида и размера наказания [5, с. 41]. С данным суждением трудно согласиться, поскольку именно мотивация в сочетании с искусственным моделированием преступления при фактическом его отсутствии придает провокации новое качество, новый характер общественной опасности.
Мотивы, цели и побуждения провокатора могут быть самыми разнообразными, например, месть, корысть, карьеризм и многие другие. Лицо может совершить это преступление с целью проверки устойчивости своих сослуживцев «соблазну взятки». Для состава провокации взятки либо коммерческого подкупа эти обстоятельства не имеют значения. Они могут быть учтены судом лишь при определении меры наказания. При сообщении органам власти о совершенном преступлении провокатор скрывает свою истинную роль в преступлении. Помимо этого, провокатор стремится достичь именно той цели, к которой приведут провоцируемые им действия, а именно привлечение заведомо невиновного лица к уголовной ответственности.
Субъектом рассматриваемого преступления может быть любое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста.
В.П. Малков высказывает мнение о том, что в случае совершения провокационных действий лицом, занимающим государственную должность государственной службы РФ или государственную должность ее субъекта, а равно главой органа местного самоуправления, содеянное следует квалифицировать по совокупности ст. 285 и ч. 2 ст. 304 УК РФ [6, с. 480]. Позволим себе высказать несогласие с такой квалификацией. В теории уголовного права устойчиво представлена оценка объективной стороны состава ст. 285 УК, в соответствии с которой злоупотреблением должностными полномочиями могут быть признаны такие действия должностного лица, которые вытекали из его служебных полномочий и связаны с осуществлением прав и обязанностей, которыми это лицо наделено в силу занимаемой должности, но совершенные вопреки интересам службы [6, с. 439]. Скорее речь должна идти о совокупности провокации взятки либо коммерческого подкупа с деянием, предусмотренным ст. 286 УК РФ - «Превышение должностных полномочий». Комментируя данный состав, Ю.И. Ляпунов указывает среди основных видов превышения должностных полномочий «совершение должностным лицом действий, которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать» [6, с. 443]. Поскольку провокация взятки либо коммерческого подкупа после криминализации приобрела характеристики не только общественно опасного, но и противоправного деяния, то есть прямо запрещенного уголовным законом под угрозой наказания, то, видимо, ее следует относить именно к указанной разновидности превышения должностных полномочий. Действительно, должностное лицо, никогда и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать преступления, в противном случае ответственность наступает на основаниях, предусмотренных уголовным законом.
Действующее уголовное законодательство позволяет квалифицировать провокацию, совершенную должностным лицом, по правилам идеальной совокупности составов. Вместе с тем нам представляется необходимой некоторая рационализация такой уголовно-правовой оценки. Здравый смысл подсказывает, что провокация взятки либо коммерческого подкупа может быть совершена не только общим субъектом, но и специальным, а именно - должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации. В подобном случае общественная опасность деяния существенно повышается, поскольку лицо действует вопреки интересам службы, косвенным образом посягает на уставные или иные установленные законом задачи деятельности своей организации. Руководствуясь такими соображениями, мы считаем целесообразным дополнить ст. 304 УК РФ ч. 2, изложив ее в следующей редакции:
«Те же действия, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, -
наказываются...».
К кругу таких субъектов мы предлагаем отнести должностных лиц, а равно лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации.
Литература
1. Постановление Пленума Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Сборник постановлений пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1997.
2. Болотский Б.С., Ендольцева А.В. Аналитический обзор практики применения уголовного законодательства об ответственности за дачу взятки (ст. 291 УК РФ), коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ) и провокацию взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ) // Совершенствование борьбы с преступностью в сфере экономики: Сборник аналитических и методических материалов. Саратов, 2006.
3. Словарь иностранных слов. Изд. 13-е, стереотипное / Под ред. А.Г. Спиркина, И.А. Акчурина, Р.С. Карпинской. М., 1986.
4. Котин В.П. Провокация взятки (К проблеме совершенствования законодательства) // Государство и право. 1996. № 2.
5. Дурманов В.Д. Ответственность за взяточничество. Проблемы социалистического права. М., 1937.
6. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1996.
