CC BY
18
3.2. ПРОБЛЕМА ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДЫ ЗАВЕЩАНИЙ
ПОЛОЖЕНИЯМИ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ ДОЛЕ В НАСЛЕДСТВЕ
Гасанов Натиг Фахраддин оглы, канд. юрид. наук. Должность: преподаватель. Место работы: Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова. E-mail: natig65@mail.ru
Аннотация: В статье анализируются проблемы, связанные с ограничением принципа свободы завещания в результате установления законодательством положений об обязательной доле в наследстве. Автором отмечается ошибочность предпосылок, лежащих в основе установления положений об обязательной доле, рассматриваются законодательные изменения, принимавшиеся на протяжении последних десятилетий в целях установления дополнительных ограничений при применении положений об обязательной доле в наследстве.
Автором обосновываются выводы о том, что проблемы обеспечения социально уязвимых слоев населения должны решаться за счет развития систем социального страхования, благотворительной деятельности, налоговых и иных поступлений в бюджет, без лишения граждан возможности самим по своему собственному усмотрению распоряжаться имуществом, принадлежащим им на праве собственности, в том числе путем составления завещания. В статье обосновывается предложение об исключении положений об обязательной доле в наследстве из законодательства Российской Федерации.
Ключевые слова: наследство, наследник, наследодатель, обязательная доля, завещание, свобода завещания, наследование по закону.
THE PROBLEM OF RESTRICTIONS ON THE FREEDOM OF WILLS BY PROVISIONS ON MANDATORY SHARE IN INHERITANCE
Gasanov Natig, PhD in law. Position: lecturer. Place of employment: Russian University of Economics named after G.V.Plekhanov. E-mail: natig65@mail.ru
Annotation: The article analyzes the problems associated with the restriction of the principle of freedom of will as a result of the establishment of the legislation on the mandatory share in inheritance. The author notes the erroneous prerequisites underlying the establishment of mandatory share provisions, examines legislative changes that have been adopted over the past decades to establish additional restrictions in the application of the provisions on mandatory share in inheritance.
The author substantiates the conclusions that the problems of ensuring the socially vulnerable strata of the population should be solved through the development of social insurance systems, charitable activities, tax and other revenues to the budget, without depriving citizens of the opportunity to dispose of their property at their own discretion, including when drafting a will. The article substantiates the conclusion that it is expedient to exclude from the legislation of the Russian Federation the provisions on mandatory share in inheritance.
Keywords: inheritance, heir, testator, mandatory share, will, freedom of will, legal succession.
В соответствии со ст. 1119 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) завещателю
гарантируется, что он может распоряжаться своим имуществом, завещая его любым лицам, в том числе он вправе по своему усмотрению определять доли в наследстве, причитающиеся каждому из наследников, лишать наследства любых своих наследников, отменять или изменять сделанное завещание. Данные положения в их совокупности могут рассматриваться как отражение в законодательстве общего принципа свободы завещания.
В то же время устанавливаемые законодательством положения об обязательной доле в наследстве (ст. 1149 ГК РФ) представляют собой последние существенные ограничения сферы действия данного принципа, обусловленные стремлением государства обеспечить защиту имущественных интересов наиболее социально уязвимых слоев населения: детей, пенсионеров, инвалидов.
Для континентального права характерными являются два варианта организации защиты таких интересов: выделение части имущества, которым завещатель не вправе распоряжаться, как предусматривается, в частности, законодательствами Франции и Швейцарии, либо предоставление наследникам права требовать выдела части той доли наследуемого имущества, на которую он мог бы претендовать в случае, если бы раздел наследственной массы осуществлялся при отсутствии завещания, такой подход предусматривается законодательством Германии [2, С. 582].
При этом необходимо особо отметить, что в Германии лица, претендующие на обязательную долю, не вправе требовать передачи им какого-либо имущества, так как их притязания ограничены возможностью претендовать только на выплату денежного эквивалента причитавшегося им имущества в соответствии с произведенной оценкой его стоимости. В Российской Федерации обязательные наследники вправе претендовать на получение части имущества в натуре или доли в праве на такое имущество, например, на квартиру [3, С. 29].
Регулирование в различных странах вопросов, связанных с выделением обязательной доли для ее наследования отдельными категориям наследников, опирается, как правило, на устойчивые традиции и отличается особым консерватизмом [4]. Вместе с тем в российском наследственном праве положения об обязательной доле в наследстве впервые появились только в 1928 году в связи с принятием постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 28 мая 1928 г.
Первоначально норма об обязательной доле вводилась исключительно в интересах несовершеннолетних наследников, при этом она была выше современной, поскольку обязательным наследникам надлежало выделять три четверти доли, причитавшейся им по наследству. В 1945 году в число обязательных или «необходимых наследников» были включены нетрудоспособные родители, супруги, а также братья и сестры наследодателя. При этом размер обязательной дли в наследстве был увеличен, обязательные наследники получили право претендовать на полную долю, всю ту часть имущества, которая могла бы перейти к ним по закону при отсутствии завещания.
Начиная с 1960-х годов предпринимались попытки постепенно смягчить те ограничения, которым подвергается наследодатель при распоряжении своим имуществом. В соответствии с Основами гражданского законодательства СССР и союзных республик 1961 г. размер обязательной доли был снижен до двух третей от причитавшейся законной доли, а круг ее получате-
ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ ЗАВЕЩАНИЙ
Гасанов Н.Ф.
лей согласно статье 535 Гражданского кодекса РСФСР 1964 года в отличие от ранее действовавшего законодательства был ограничен иждивенцами наследодателя и наследниками первой очереди, то есть самыми ближайшими родственниками наследодателя либо его иждивенцами, то есть лицами, забота о которых была принята на себя самим наследодателем или предписывалась ему законом.
С принятием части третьей ГК РФ произошло дальнейшее снижение размера обязательной доли, которая стала составлять половину от причитавшейся необходимому наследнику по закону. Судам была предоставлена возможность в отдельных случаях, предусмотренных п. 4 ст. 1149 ГК РФ, снижать размер доли, наследуемой в качестве обязательной, или отказывать в присуждении такой доли. Согласно установленному одновременно особому порядку реализации прав на обязательную долю для ее выделения прежде всего должно использоваться оставшееся незавещан-ным имущество наследодателя (п. 2 ст. 1149 ГК РФ), а также предусмотрено, что в счет выплаты обязательной доли должно засчитываться все, что наследник, претендующий на получение такой доли, может получить из наследства по иным основаниям, включая завещательный отказ, установленный в его пользу (п. 3 ст. 1149 ГК РФ).
После принятия Федерального закона от 29.07.2017 № 259-ФЗ в статью 1149 ГК РФ было введено дополнительное ограничение, согласно которому наследник, ставший выгодоприобретателем наследственного фонда, лишается права претендовать на получение обязательной доли в наследстве. В то же время при условии отказа от прав выгодоприобретателя наследственного фонда, если такой отказ осуществлен в течение срока, предоставленного для принятия наследства, наследник получает право на получение причитавшейся ему обязательной доли. При этом суд может уменьшить размер такой доли, учтя в соответствии с абзацем вторым п. 5 ст. 1149 ГК РФ для целей принятия такого решения насколько стоимость имущества, причитающегося такому наследнику, превышает его «разумные потребности» и обязательства перед третьими лицами.
Таким образом, законодатель на протяжении почти пяти десятилетий пытается смягчить негативные последствия, вызываемые наличием положений об обязательной доле в действующем законодательстве, но данное намерение было реализовано исключительно путем введения дополнительных ограничений для отдельных случаев применения таких положений. На практике это не решило проблемы, состоящей в существенном ограничении и искажении воли наследодателя в результате отхода от принципа свободы завещания при отсутствии необходимости в таком законодательном решении (п. 5 ст. 1149 ГК РФ).
Ошибочной, как представляется, является сама предпосылка, лежащая в основе положений об обязательной доле в наследстве. Существующие доктри-нальные обоснования рассматриваемого правового явления исходят из необходимости обязать наследника предоставить имущество для содержания нескольких категорий лиц, нетрудоспособных в силу возраста или состояния здоровья, причем основным предназначением обязательной доли в наследстве оказывается выполнение весьма специфической функции социального обеспечения несовершеннолетних и нетрудоспособных лиц. Но такая социально-обеспечительная
функция не имеет непосредственного отношения к задачам гражданского права.
Государство, сохраняя положения об обязательной доле, стремится, как и при их введении, переложить на наследников и наследодателей решение задач социального обеспечения таких категорий лиц, как несовершеннолетние, пенсионеры и инвалиды. Следствием реализации данного подхода являются весьма спорные законодательные решения, например, распространение на иждивенцев наследодателя возможности требовать передачи им обязательной доли в наследстве, что может причинять существенный ущерб основным наследникам, ближайшим родственникам наследодателя.
Законодатель, устанавливая указанную выше возможность, фактически наказывает наследников за доброту, проявленную наследодателем в отношении дальнего родственника или постороннего человека, нуждавшегося в получении помощи и получавшем ее регулярно от наследодателя. Следствием проявленной доброты становится приобретение таким лицом статуса иждивенца наследодателя и права независимо от степени родства претендовать в случае смерти наследодателя, например, на его квартиру наравне с его супругой, родителями и родными детьми.
Вводимые в законодательство ограничения и оговорки в отношении порядка и условий применения положений об обязательной доле не решают существующую проблему, а только усложняют законодательное регулирование. При этом ГК РФ по-прежнему не содержит положений, которые позволили бы во всех случаях защитить ближайших родственников наследодателя от претензий со стороны его иждивенцев, поскольку право на обязательную долю существует и подлежит реализации независимо от воли наследодателя. Два случая, в которых допускается ограничивать права на обязательную долю, предусматриваемые п. 4 ст. 1149 и п. 4 ст. 1117 ГК РФ, являются слишком специфическими, чтобы их можно было использовать для защиты от притязаний иждивенцев наследодателя в большинстве встречающихся на практике случаев.
Так, п. 4 ст. 1149 ГК РФ позволяет суду уменьшить размер доли, присуждаемой истцу, или отказать в присуждении такой доли, если реализация права на нее приведет к невозможности передачи наследнику по завещанию того имущества, которым он пользовался для проживания или которое использовалось им как основной источник получения средств к существованию. В соответствии с положениями п. 4 ст. 1117 ГК РФ необходимые наследники устраняются от наследования также в случае, если они будут признаны недостойными наследниками.
Интересно отметить, что на протяжении последних десятилетий научные дискуссии при рассмотрении проблем, связанных с обязательной долей в наследстве, сводились в основном к обсуждению необходимости изменения подходов при реализации задачи социальной поддержки нетрудоспособных и несовершеннолетних наследников и иждивенцев наследодателя за счет наследственного имущества. Например, С.Р. Набиев предлагал свести право на обязательную долю в наследственных правоотношениях к выделению вместо имущества некоего содержания для обеспечения интересов нуждающихся в нем лиц [4, С. 68-69].
Однако проведенные исследования показывают, что ряд государств, расположенных на территории бывшего СССР, в том числе Литва, Латвия, Эстония и Мол-
дова, пошли по более радикальному пути полного исключения положений об обязательной доле из своего законодательства [1]. Альтернативный путь возможен в виде установления за счет наследства содержания для социально уязвимых членов семьи наследодателя и его иждивенцев.
Интересно отметить, что в дореволюционном российском праве при обсуждении целесообразности закрепления в законодательстве аналога положений об обязательной доле ее необходимость обосновывалась исключительно интересами семьи [5, С. 9], в отличие от советского наследственного права, в котором наличие необходимых наследников являлось следствием преобразования «наследования в некий частноправовой суррогат социального обеспечения нетрудоспособных родственников» [1, С. 57]. Приходится признать, что до настоящего времени российскому законодательству не удалось в полной мере освободиться от данного нехарактерного для гражданского права законодательного выбора.
Сомнительным является сам подход, лежащий в основе установления обязательной доли в наследстве, согласно которому предполагается возможным ограничивать право граждан на выражение своего волеизъявления путем составления завещания, то есть вводить исключения из принципа свободы завещания для обеспечения интересов не только ближайших родственников наследодателя, но также любых его нетрудоспособных иждивенцев, в том числе лиц, которых наследодатель во многих случаях не был обязан содержать при жизни.
Решение проблемы социального обеспечения должно достигаться за счет развития систем социального страхования, благотворительной деятельности, налоговых и иных поступлений в бюджет, но не путем лишения граждан возможности распоряжаться принадлежащим таким гражданам имуществом по их собственному усмотрению на случай смерти. Возникшее в первой половине XX века смешение в российском наследственном праве, регулирующем вопросы обязательной доли в наследстве, норм различной отраслевой принадлежности с разным целевым предназначением лишает завещателей возможности свободной реализации принадлежащих им гражданских прав, а также приводит к принудительному изъятию части имущества у наследников наследодателя вопреки воле последнего.
Важнейшим недостатком формального подхода к установлению положений об обязательной доле является отсутствие зависимости между правом на получение материальной поддержки за счет наследуемого имущества и реальной нуждаемостью лиц, обладающих правом на его получение. Как представляется, наличие в законодательстве таких критериев, как «нетрудоспособность» или «несовершеннолетие» само по себе не исключает отмеченные негативные и социально
неоправданные последствия.
Следует признать, что установление и сохранение законодательных положений об обязательной доле в наследстве имеет смысл только в странах, в которых данный подход является частью традиционных семейных ценностей. Для Российской Федерации подобного рода ограничение принципа свободы завещательных распоряжений представляется излишним, так как оно не позволяет системным образом решать задачи социального обеспечения нуждающихся членов общества, налагая пи этом без какой-либо реальной необходимости запрет на свободное волеизъявление граждан Российской Федерации при решении ими юридической судьбы передаваемого по наследству имущества.
Список литературы:
1. Блинков О.Е. Общие тенденции развития наследственного права государств-участников Содружества Независимых Государств и Балтии. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. - М., 2009.
2. Гражданское и торговое право зарубежных государств: учебник / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. - 4-е изд., перераб. и доп. В 2-х т. - Т. II. - М.: Международные отношения, 2005.
3. Гущин В.В., Дмитриев Ю.А. Наследственное право и процесс. - М., 2005.
4. Набиев С.Р. Положения об обязательной доле в наследстве и особенности их применения при наследовании авторских прав. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. - М., 2007.
5. Тютрюмов Н.М. Приложение к своду замечаний на проект книги четвертой Гражданского уложения о наследственном праве. - СПб., 1904.
Reference list:
1. Blinkov O.E. Obshchie tendencii razvitiya nasledstvennogo prava gosudarstv-uchastnikov Sodruzhestva Nezavisimyh Gosudarstv i Baltii. Avtoreferat dissertacii na soiskanie uchenoj stepeni doktora yuridicheskih nauk. - M., 2009.
2. Grazhdanskoe i torgovoe pravo zarubezhnyh gosudarstv: uchebnik / Otv. red. E.A. Vasil'ev, A.S. Komarov. - 4-e izd., pererab. i dop. V 2-h t. - T. II. - M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 2005.
3. Gushchin V.V., Dmitriev YU.A. Nasledstvennoe pravo i process. - M., 2005.
4. Nabiev S.R. Polozheniya ob obyazatel'noj dole v nasledstve i osobennosti ih primeneniya pri nasledovanii avtorskih prav. Dissertaciya na soiskanie uchenoj stepeni kandidata yuridicheskih nauk. - M., 2007.
5. Tyutryumov N.M. Prilozhenie k svodu zamechanij na proekt knigi chetvertoj Grazhdanskogo ulozheniya o nasledstvennom prave. - SPb., 1904.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; Оригинальность текста - 84,84%
