CC BY
130
théologie russe, trad. J.C. Roberti, Desclée de Brouwer, P., 1991, p.47, n.41.
19G. Florovsky, Les voies de la théologie russe, trad. J.C. Roberti, Desclee de Brouwer, Paris, 1991, col. Théophanie. T.1.
20 Ibid., p. 21.
21 Ibid.
22 Ibid., p. 16. (Trad.M.D.)
23 Ibid., p. 43.
24 Ibid., p. 103.
25 Ibid.
26 Ibid.
27 V. Soloviev, L' Idée russe, op.cit., p.8.
28 Situation que M. Heidegger homme l' «arraisonnement».
29 A ce sujet, cf. E. Jüngel, Dieu mystère du monde, T.I., Cerf, P., 1983.
30 Platon, La République ou de la justice, livre deuxième 368 e.
31 Ibid., p. 369 a.
32 Cité par S.S. Khoruzij, "Neopatristiceskij sintez i russkaja filosofija" (Synthèse néopatristique et philosophie russe), Voprosy filosofii (Questions de philosophie), 1994, n° 5, p.83.
33 Ibid., p. 85.
34 N.Berdiaev, 5 méditations sur l' existence, p. 166.
35 A ce sujet, cf. M. Dennes Russie - Occident, philosophie d'une différence, ed. Mentha, 1991.
36 In J. M. Domenach, Emmanuel Mounier, Seuil, P., 1972., col. Écrivains de toujours..
37 K. Rahner, Traité fondamental de la foi, le Centurion , Paris, 1983, p. 48.
38 Ibid.
Ивановский государственный энергетический университет
ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВА В ФИЛОСОФИИ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА
Время преобразовательных процессов в социальной жизни актуализирует проблему личности в философии. Ныне в обществе сформировался устойчивый и долговременный спрос на творческого, свободного, критически мыслящего, инициативно-
го человека, яркую индивидуальность. Необходимость глубокого исследования этой проблемы требует обращения к философскому наследию прошлого, в частности, того, что накоплено русской культурой. Демократическая тенденция российской действительности дает возможность по-новому оценить данное наследие, и прежде всего это относится к философии B.C. Соловьева. В его трудах исследованию проблемы личности и общества уделено пристальное внимание, что придает его учению антропоцентрический характер. По замечанию Н.О. Лосского, философия Соловьева по своему характеру является антропоцентрической, потому что человек в ней предстает в качестве вершины творения1. Антропоцентризм как характерную черту соловьевской философии констатирует А.Ф. Лосев, отмечая, что фундаментальный труд мыслителя «Оправдание добра» проникнут мягкой, благожелательной и ... человечной тенденцией привести человека и всю его историю к одному благополучному завершению»2.
Многогранный феномен человека в метафизике всеединства имеет множество определений, но для нас интересно фило-софско-историческое и этическое определение личности. В основу исследования проблемы личности и общества в учении Соловьева положена методология «всеединства». Философам дано такое определение всеединства: «Я называю истинным, или положительным, всеединством такое, в каком единое существует не на счет всех в ущерб им, а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою; истинное единство сохраняет свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия»3. В понимании Соловьевым проблемы личности и общества синтезированы его религиозные, философские, социальные установки. Следуя методологии «всеединства», философ стремится собрать воедино все достижения человеческой мысли, включить их в целое понимание личности. Идеалистическая ориентация обязывала его делать упор в личности на идеальное, духовно-нравственное; религиозная - возносила субъекта до Абсолюта, лишая человеческое «Я» самостоятельности. Либерализм требовал от Соловьева защиты достоинства и свободы личности. Методология «всеединства» позволяла Соловь-
еву рассматривать человека как венец эволюции природы, а личность исследовать в связи с обществом и в контексте истории. Он обозначил и исследовал комплекс сущностных признаков личности и убедительно доказывал их социальную обусловленность, а также реализацию через ее активную деятельность в обществе и историческом процессе. Ему удалось глубоко, всесторонне и тонко раскрыть диалектику объективного и субъек -тивного, духовного и материального, свободы и необходимости в историческом процессе.
Главным и решающим в определении личности было признание ее духовной реальностью. Возможности эмпирического индивида как духа связывались B.C. Соловьевым со способностью преобразовывать как собственное бытие личности, так и внешний мир. Дух субъекта есть средоточие, центр и основное сущностное свойство личности. Бытие духа - это сущностная, субстанциальная основа человека. «Таким образом, признавая вообще существование нашего духа, мы должны признать, что он имеет первоначальное субстанциальное бытие независимо от своего частного обнаружения или проявления..., должны признать, что он существует глубже всей той внутренней действительности, которая составляет нашу текущую, начальную жизнь»4. Разрабатывая проблему субъективности индивида, Соловьев различал три формы отношения человека к самому себе как носителю сознания. «Во-первых, мы имеем наш первоначальный нераздельный или цельный субъект: в нем уже заключается известным образом все собственное содержание нашего духа, наша сущность или идея, определяющая наш индивидуальный характер. Во-вторых, мы имеем нашу раздельную сознательную жизнь - проявление или обнаружение нашего духа: здесь содержание или сущность наша существует действительно (актуально) во множестве различных проявлений, которым она сообщает определенный характер, обнаруживая в них свою особенность. Наконец, так как при всей множественности этих проявлений все они суть только обнаружения одного и того же духа, одинаково всем им присущего, то мы можем рефлектировать или возвращаться к себе от этих проявлений или обнаружений и утверждать себя актуально, как единого субъекта, как определенное «Я». Это возвращение к себе, рефлексия на себя или
утверждение себя в своем проявлении и есть собственно то, что называется самосознанием»5.
Несмотря на то, что каждый эмпирический человек как биологическое существо индивидуален и конечен, в нем представлен всеединый элемент именно его сознанием. «В человеческой форме каждое существо идеально есть все, поскольку может все заключить в своем сознании, поскольку все имеет для него действительное, положительное, хотя и идеальное бытие»6. Заключая идеальную множественность бытия в единстве сознания, Человек является всеединым Абсолютом если не реально, в своем бытии, то идеально, в своем сознании. Среди эмпирических существ лишь он один обладает этим всеединым характером, поскольку он является единственным сознательным существом. Всеединый по своему существу человек имеет сущность, тождественную божественной сущности. Обладая абсолютной сущностью, он является существом, действительность которого подлежит бесконечному совершенствованию. Человеческая сущность может все более совершенным образом реализоваться в существовании индивида, и идеальная множественность его сознания через процесс деятельности может стать реальной множественностью его бытия. Таким образом, сознание, субъективная реальность как сущностное свойство личности, направляя ее деятельность, преобразует как индивидуальное, так и общественное бытие. «Человеческая личность, и, следовательно, каждый единичный человек, есть возможность для осуществления неограниченной действительности или особая форма бесконечного содержания. В уме человека заключается бесконечная возможность все более истинного познания о смысле всего, а его воля содержит в себе такую же бесконечную возможность все более и более совершенного осуществления этого всеединого смысла в данной жизненной среде. Человеческая личность бесконечна: это есть аксиома нравственной философии »7. B.C. Соловьев, как никто из философов русского ренессанса, сумел актуализировать мысль о способности человеческого сознания объединять людей, утверждая солидарность на основе взаимопонимания между индивидами в обществе. По Соловьеву, в сознании каждого человека существует и активно действует дар мистической интуиции или, проще говоря, дар веры, чтобы личность
умела понимать сложность своей собственной Вселенной, сложность, которая превосходит всю совокупность ее внешних связей и отношений. Эта мистическая интуиция как достояние любой личности детерминирует некую сообщность, духовную коммуникацию и солидарность людей на Земле. Разумеется, силы этой мистической интуиции и солидарности действуют не автоматически и небеспрепятственно: они с трудом пробивают себе дорогу сквозь тенденции эгоизма, вражды, раздора, но именно этими силами в итоге в каждом поколении людей уберегается от распада и спасается природный и общественный мир. Эти силы есть не что иное, как проекции Добра в космическую и человеческую жизнь. Дар мистической интуиции необходим каждой личности, чтобы осмыслить свое отношение к невидимым мирам: мирам духа, культуры, внутреннего опыта человека, тончайшим структурам материи. Каждая жизненная ситуация требует от человека не только рационального осмысления, но и усилий связанной с его опытом веры творческой интуиции -требует определенной и сложной работы нашего духа. Добродетельный подход к жизни другого человека, в частности, личности другой социокультурной среды, иной исторической традиции, требует усилий веры, мистической интуиции8.
По Соловьеву, атрибутивным свойством личности является свобода. Бог сотворил человека свободным, он даровал ему свободу, которой индивид распоряжается сам, в соответствии со своими потребностями и интересами. Личность вольна располагать своей свободой: осуществлять самоопределение в своих мыслях и поступках, то есть делать самостоятельный выбор форм деятельности, линии жизни, своих целей, средств их реализации. Она является хозяйкой и распорядителем не только своих мыслей, дел, но и самого своего существования. Более того, получив божественный дар свободы, человек обретает независимость по отношению к Богу: он свободен определяться - с Богом он или против Бога. «И в Боге, и против Бога, он есть действительный субъект и настоящая причина дел своих, что бы ни вызвало его к этим делам, ибо действующий он есть сам, поэтому он безусловно свободен: он свободен в Боге... и он свободен вне Бога. Он свободен в свободе, и он свободен в необходимости, ибо он сам подлежит необходимости и, следовательно, ни-
когда ею всецело не определяется, потому что необходимость есть только одно из его состояний, а он больше всех своих состояний»9. В философии Соловьева человек - это свободное существо, которое восстает против Бога, которое благодаря своей свободе осуществляет грехопадение и живет в свободно созданном им самим конечном мире, являющимся историческим человечеством, обществом, где существует добро и зло. Именно человек и только он, свободно выбирая путь добра, то есть свободно отдаваясь Богу, может спасти этот мир: природу, общество, культуру. Если у Шеллинга мировое, в том числе и общественное, развитие всецело зависит от Бога, то, по Соловьеву, развитие истории человечества есть результат свободной деятель -ности человека. Следовательно, общество и его развитие есть история человека, реализующего себя в становлении мира. Свобода личности имеет существенное значение для прогрессивного развития общества: благодаря свободе личность выступает субъектом исторического прогресса, создающим и воспринимающим достижения материальной и духовной культуры человечества. Свобода выбора позволяет личности избирательно осваивать достижения общества в различных сферах культуры: знания, изобретения, нравственные ценности, практический опыт. Включая все это богатство в свою материальную и духовную деятельность, человек способствует прогрессивному развитию общества. «Поэтому падший человек является независимым и автономным существом, которое потеряло свое совершенство в реализации своей свободы и вновь становится совершенным в череде свободных актов. Он обретает тем самым совершенство, которым он уже обладал до своего падения и которым он нико -гда не переставал обладать в своей сущности»10. Но свобода личности не является абсолютной, ибо она дарована Богом и осуществляется в уже данных природных и общественных условиях. Следовательно, свободный выбор личность всякий раз осуществляет в рамках природной и общественной необходимости, здесь же ею реализуются свободно выбранные цели. «Современный человек осознает себя внутренне свободным, сознает себя выше всякого внешнего, от него не зависящего начала, утверждает себя центром всего между тем в действительности является только одной бесконечно малой и исчезающей точкой
на мировой окружности »п. Считая свободу атрибутивным признаком человека, обеспечивающим достоинство личности, B.C. Соловьев был бесстрашным защитником ее внутренней духовной свободы, в частности, свободы совести россиян от посягательств государства и православной церкви. В 1875 году он выступил против насильственного обращения в христианство холмских греко-католиков и преследования польских католиков со стороны российской светской власти. Он заявил, что «человек бесконечно свободен и потому насильно спасен быть не мо-жет»12. Насильственное присоединение к Церкви посредством угроз, тюремного заключения и пыток B.C. Соловьев квалифицировал как покушение общества на внутреннюю свободу личности, стремление поработить ее волю и совесть. В 1881 году он обращался к иерархам русской православной церкви с предостережением от принудительного возвращения в ее лоно отпавших, ибо это приведет к еще большему разделению. Русская церковь более того должна «ходатайствовать перед светским правитель -ством об отмене всех утеснительных законов и мер раскольников, сектантов, иноверцев »13. Общество обязано соблюдать право личности на свободу совести, потому что веротерпимость есть исполнение заповеди справедливости, предписывающей не делать другому того, что не желаешь себе. «Так как мы не можем желать чужого насилия над своею верой и народностью, то и не должны себе позволять такого насилия над другими»14. Учение B.C. Соловьева о праве личности на свободу совести и призыв к терпимости в отношении инаковерующих исключительно современны. Традицию этой терпимости продолжили в своих трудах H.A. Бердяев и священник Александр Мень.
В свете всего сказанного прав французский философ А. Ко-жев, который отмечает, что философское учение Соловьева отличается от всех других тем, что он придает человеку такую свободу, независимость и значимость, какую не придает ни один мыслитель15.
Страстная защита Соловьевым персональной свободы связана прежде всего с тем, что философ рассматривает ее как необходимое условие развития и реализации такого сущностного свойства личности как творчество. В понимании B.C. Соловьева творчество есть способность человека своей деятельностью соз-
давать качественно новую материальную и духовную реальность, а также осуществлять самопреобразование, самосовершенствование. Причины творчества, его источник заложены в природе, обществе и потребностях человека, но пусковой пружиной творческого процесса выступает воображение как неотъ -емлемая составляющая сознания личности. В сочинении «Оправдание добра» B.C. Соловьев считает творчество личности, воплощенное в ее деятельности, двигателем общественного прогресса. Персональное творчество во все времена истории человечества встроено в процесс прогрессивного развития общества, оно является его неотъемлемой детерминантой. По Соловьеву, прогресс общества не есть дело безличное. Столкновение творческой, предприимчивой личности с ее ближайшей социальной средой приводило к основанию более обширного и значительного отечества: созиданию городов и даже государств. Именно носители сверхродового творческого сознания, которым было тесно в родовом быту, разрывали с ним связь, собирали вокруг себя «вольную дружину» единомышленников, становились творцами новых социально-культурных образований. Творчество, воплощенное в личном подвиге, раздвигающем существующие общественные границы для создания качественно новых культурно-политических форм жизни, философ считает «явлением закономерным, слишком основным» и потому встречающемся «во все возрасты человечества»16. Окончательная единица человеческого общества есть личность, и она всегда была деятельным началом исторического прогресса, т.е. перехода от узко ограниченных и скудных форм жизни к более обширным и содержательным общественным образованиям»17. Стало быть, творчество личности как ингредиент, имманентный ее социальной деятель -ности, является существенной составляющей общественного прогресса. При этом творчество и новаторство «триумфаторов прогресса» достойно одобрения, признания общества и оставляет заметный позитивный след в истории лишь тогда, когда оно сочетается с их способностью хранить «пределы вечные», то есть общечеловеческие ценности, традиции духовной культуры своего народа, «одинаково священные для прошедшего и буду -щего». Эта мысль Соловьева B.C. бесценна и непреходяща: современный человек обязан сохранить культуру прошлого, сле-
дуя принципу - «не забывай в развалинах родных богов». Без этого нет прогресса. «Спасающий спасается». Вот тайна прогресса, другой нет и не будет. Непрерывность общественного прогресса обеспечивается преемственностью поколений: прогресс в обществе «требует взаимной нравственной связи поколений, в силу которой одно не только следует за другим, но и наследует ему». Соловьев B.C. справедливо отмечал, что важнейшую роль в целостности общественного прогресса играет непрерывное умножение духовного наследия, которое завещают всемирному потомству творческие личности. Без этих прочных духовных приобретений, «наследуемых будущими поколениями от прошлых, была бы только физическая смена поколений, повторяющих прежнюю жизнь, как у животных». Важнейшей составляющей прогресса является духовная культура личности и общества в целом, потому что именно она как результат творчества обусловливает новизну, качественное своеобразие конкретных этапов истории. Воплощаясь в артефакты, прежде всего в орудия труда, технику, технологию, духовная культура накладывает своеобразную печать на лик цивилизации. Далее, в философии Соловьева человек предстает как деятель, который совместно с Богом участвует в сотворчестве по преобразованию мира, самого себя и человечества: личность своей деятельностью осуществляет «снизу» соединение земли и неба во имя торжества Богочеловечества, которое есть прогрессирующий синтез Бога и человечества в рамках земной человеческой истории. О творческой сущности личности говорит философ, анализируя хозяйственную деятельность общества. Выводя необходимость труда из необходимости воспроизводства человеческой жизни, Соловьев фиксирует его творческий аспект. Труд личности приобретает признак творческости, опосредуясь духовностью: нравственностью, религией, наукой, искусством, целями, идеалами и т.п.18. Поэтому трудящемуся человеку полагается иметь «не только обеспечение средства к существованию (т.е. пищу, одежду, жилище.), но и достаточный физический отдых, чтобы он мог пользоваться досугом для своего духовного совершенствования. «Это и только это требуется безусловно для всякого крестьянина и рабочего.»19. Культурное саморазвитие работника, главной составляющей которого является самосовершенствование и ра-
циональный подход к делу, осознание труда как заповеди Божи-ей, есть те духовные детерминанты производственной деятельности, которые обеспечивают ее творческую мощь, эффективность и экономический прогресс общества20. Эти идеи B.C. Соловьева нашли более детальное и глубокое развитие в 20-х годах XX века в социологической доктрине М. Вебера. Будучи диалектиком, B.C. Соловьев рассматривал личность как противоречивый феномен. Истоком ее неблагополучия он считал антиномию между ее духом и плотью. «Человеческое «Я» безусловно в возможности и ничтожно в действительности. В этом противоречии зло и страдание - несвобода, внутреннее рабство человека. Освобождение от этого рабства может состояться только в достижении того безусловного содержания, той полноты бытия, которая утверждается бесконечным стремлением человеческого «Я»»21. Только сам человек способен разрешить эту антиномию через творческое преобразование бытия: его окультуривание путем одухотворения - результатом чего и станет победа человеческого духа над плотью.
Возделывание бытия, по Соловьеву, органически включает процесс духовного самовосхождения, которое есть необходимое условие становления творческой личности. По Соловьеву, самосовершенствование - это сущностное свойство личности. Личность никогда не является самодостаточным, завершенным существом, она находится в состоянии перманентного самопреобразования. «Изо всех земных существ один человек может от -носится к себе самому критически... в смысле сознательной отрицательной оценки самого способа своего бытия и основных путей своей жизни как не соответствующих тому, что должно быть». Обладая самосознанием, личность при добросовестном подходе к себе судит и осуждает себя22. Человеку естественно хотеть быть лучше, чем он есть в действительности. Если он взаправду хочет этого, то и может, а если может, то и должен. B.C. Соловьев отмечает, что быть лучше, выше, больше своей действительности для личности - не бессмыслица, так как это человеческое стремление помогает ей не отставать от быстротекущей жизни общества и вместе с тем через самосовершенствование прогрессивно преобразовывать социальную реальность. Именно самодеятельность человека, его способность действо-
вать по собственным побуждениям, по мотивам более или менее высокого достоинства, по самому идеалу совершенного добра есть не метафизический вопрос, а факт душевного опыта. Вся история свидетельствует, что человечество делается лучше и больше самого себя, перерастает свою наличную действительность, отодвигая ее в прошедшее, а в настоящее вдвигая то, что было мечтою, идеалом, казалось утопией. Источником духовного самосовершенствования личности, движение ее сознания «к более совершенному идеалу личного.универсализма» философ видел в освоении ею культуры человечества. Следовательно, свой творческий потенциал человек развивает лишь через постоянную связь и отношения с «собирательным человеком», т.е. обществом. Творческой личностью может стать лишь общественный человек. Основополагающую роль в самосовершенствовании личности B.C. Соловьев отводил самопознанию, которое указывает на всегдашний и «всеобщий факт нашего несовершенства», и совести, которая говорит, что такое наше состояние зависит не только от внешней необходимости, но и от нас самих. Именно конструктивной мощью человеческого духа: идеалами, смысложизненными целями, нравственными ценностями, религиозными убеждениями обусловливал B.C. Соловьев личностное и общественное бытие, понимая неизбежность воплощения духовного в жизни человеческой и социальной. Эта мысль философа актуальна и истинна на все времена, в частности, и для нас, ныне живущих. Недаром академик Д. С. Лихачев заметил, что в жизни общества не бытие определяет сознание, а наоборот; сознание определяет бытие. Придавая основополагающее значение в личности ее духу, философ именно на человеческий дух возлагал ответственность за судьбы мира. Будучи современником великих открытий в науке на рубеже XIX - XX веков, Соловьев понимал, что творческая мощь человеческого духа неукротима и будет материализоваться в постоянно обновляющихся технике и технологиях производства. Развитие цивилизации таит угрозу уничтожения человечества. Предотвратить катастрофу сможет лишь сам человек путем превращения своего творчества в теургическую деятельность, слитую с религией и нравственностью. Само творческое самоосуществование человека, творческое самоперерастание его вершится не в безусловной свободе, (кото-
рой не существует, ибо мир дан человеку во множестве противоречивых объектов) и не в абсолютной обусловленности (необходимости), ибо мир не дан человеку помимо собственного от -ношения человека на воздействия его условий, но на трудных гранях необходимости и свободы23. В обществе выбор эмпирических связей людьми может обусловливаться моментами корысти, страстями, эгоизмом, произволом и т.п. Но реализуются эти связи в контексте всеединства, в обществе. Забывая это обстоятельство, люди наказывают прежде всего самих себя войнами, раздорами, разного рода вооруженными конфликтами. Вот почему взаимопознание, терпимость, взаимопонимание мыслились Соловьевым как непреложные императивы достоинства индивидов, человеческих групп, наций, государств. Но это уже сфера нравственности.
Именно в нравственности видит философ отличительную особенность человека по отношению к миру бездушной материи и других живых существ и потому считает нравственность стержневым признаком личности. «Тремя китами» нравственного фундамента человека B.C. Соловьев полагает чувства стыда, жалости и благоговения, при этом все остальные человеческие добродетели являются производными от них: «Основные чувства стыда, жалости и благоговения исчерпывают область возможных нравственных отношений человека к тому, что ниже его, что равно ему и что выше его. Господство над материальной чувственностью, солидарность с живыми существами и внутреннее добровольное подчинение сверхчеловеческому началу -вот вечные, незыблемые основы нравственной жизни человече-
24
ства» . С нравственностью личности мыслитель связывал устойчивость общества, обеспечение его целостности. В совершенствовании нравственности личности и общества он видел залог развития исторического прогресса к идеальной человеческой цивилизации - свободной вселенской теократии, царству абсолютного Добра на Земле. Смысл жизни личности, по Соловьеву, состоит в культивировании Добра, т.е. в неукоснительном исполнении ею нравственных заповедей в отношении к другим людям, обществу и природе. Совершенное Добро, к которому стремятся люди, есть Добро не для отдельной личности, а для всего человечества, оно достигается в историческом процессе
совершенствования. Значение исторического прогресса в приближении Царства Божия состоит в том, что «.он совершается при все более возрастающем участии личных деятелей», историческое делание которых было «необходимо вчера, так оно необходимо и сегодня, и будет необходимо и завтра, пока не создадутся все условия для действительного и совершенного осуще -ствления Царства Божия»25. Поэтому каждая ступень нравственного сознания тяготеет к своему личному и общественному осуществлению. Следовательно, общество может стать полным и всеобъемлющим осуществлением нравственности, абсолютного Добра. «.Добро .в своем полном смысле .определяется окончательно как действительный нравственный порядок, выражающий безусловно должное и безусловно желательное от -ношение каждого ко всему и всего к каждому»26. Так, диалектик B.C. Соловьев справедливо считал, что достижение совершенного нравственного порядка есть «дело совершенно общее и вместе с тем совершенно личное», потому что каждый хочет его для себя и для всех и только вместе со всеми может получить его. Философ диалектически решал проблему соотношения личности и общества: «.нельзя по существу противопоставлять личность и общество, . ибо на самом деле каждое лицо есть только средоточие бесконечного множества взаимоотношений с другим и другими и отделять его от этих отношений - значит отнимать у него всякое действительное содержание жизни»27. Социальность органически включена Соловьевым в определение личности и ее нравственности: человек является нравственно действующим субъектом потому, что живет в обществе, целостность и стабильность которого поддерживается с помощью нравственности. С другой стороны, «.действительное развитие человеческой нравственности возможно для лица только в общественной среде через взаимодействие с нею». В этом смысле философ характеризует общество как «дополненную и расширенную личность», а личность как «сжатое или сосредоточенное общество». Он признавал солидарность между людьми позитивным, реальным и всеобщим фактом мирового развития человечества, но она пока крайне несовершенна, так как носит бессознательно -принудительный характер и не одухотворена нравственностью. «Жизнь человека уже сама по себе и сверху и снизу есть неволь-
ное участие в прогрессивном существовании человечества и целого мира; достоинство этой жизни и смысл всего мироздания требуют только, чтобы это невольное участие каждого во всем становилось вольным, все более и более сознательным и свободным, т.е. действительно личным, чтобы каждый все более и более понимал и исполнял общее дело, как свое собственное. Очевидно, только таким образом бесконечное значение личности осуществляется или из возможности переходит в действительность»28. По Соловьеву, одухотворение, «морализация» солидарности есть часть общего дела, успех решения этой высшей задачи зависит не от одних личных усилий, а определяется ходом мировой истории и конкретно - историческими условиями жизни общества, так что личное совершенствование каждого человека никогда не может быть отделено от общего, личная нравственность от общественного».
Всякая общественная среда как проявление и воплощение нравственных отношений на известной ступени своего развития прогрессивно развивается нравственной личностью, стремящейся к безусловному Добру и перерастающей эту ограниченную форму нравственного содержания. Личность, стремящаяся к более широкой нравственности и социальности, способствовала поступательному развитию общества. Проблема отношения определенной личности к обществу решается Соловьевым в связи с реализацией глобальной задачи исторического процесса - совместным осуществлением Добра. Он справедливо полагал, что общество, ожидая нравственных действий от личности, само должно быть нравственным и гуманным по отношению к ней: «Степень подчинения лица обществу должна соответствовать степени подчинения самого общества нравственному добру, без чего общественная среда никаких прав на единичного человека не имеет»29. Каждый человек как нравственное существо или лицо, имеющее независимо от своей общественной полезности безусловное достоинство, имеет безусловное право на существование и свободное развитие своих положительных сил. «Отсюда прямо следует, что никакой человек ни при каких условиях и ни по какой причине не может рассматриваться как только средство для каких бы то ни было посторонних целей, - он не может быть только средством или орудием для блага другого лица, ни
для блага целого класса, ни, наконец, для так называемого общего блага, т.е. блага большинства других людей»30. Так сформулировал мыслитель свое нравственное кредо. B.C. Соловьев считал право лица быть самоцелью, основанное на присущем ему человеческом достоинстве, уникальности и самоценности, без-условным31. Следовательно, общество обязано предоставлять условия и свободу для развития, а также реализации уникальных, позитивных задатков и способностей личности. По Соловьеву, общее благо или общая польза, чтобы иметь значение нравственного принципа, должны относиться ко всем без исключения. Служа такому общественному благу как цели, личность не становится средством или инструментом чего-то внешнего. В этой ситуации общество, признающее безусловное право каждого лица, не является для него негативной границей, а, напротив, позитивным пространством для нравственного развития. Самоотверженно служа обществу, личность не теряет, а осуществляет свое безусловное достоинство и значение, ибо вне общества она обладает безусловностью или бесконечностью лишь в возможности, которая становится действительностью лишь через внутреннее соединение каждого лица со всеми (с обществом). «Принцип человеческого достоинства, или безусловное значение каждого лица, в силу чего общество определяется как внутреннее, свободное согласие всех, - вот единственная нравственная норма». Обосновывая постулат о неразрывном единстве личности и общества, философ характеризовал личность как более динамичное, активное и творческое начало, общество - более стабильное и косное.
Но, признавая нравственность коренным сущностным признаком личности, Соловьев утверждал, что единственный и подлинный путь человеческого прогресса заключается не только в ее нравственном самосовершенствовании. «Действительный субъект совершенствования или нравственного прогресса (как исторического вообще) есть единичный человек совместно и нераздельно с человеком собирательным, или обществом»32. Соловьев справедливо придавал исключительную важность исторически возникшим формам социальной общности в детерминации личности, всех ее сущностных сил. В каждой из них он отмечал проявление идеи добра, пусть частичное, но заслуживаю-
щее признания и сохранения, хотя в трансформированном виде. B.C. Соловьев возлагал надежды на интегральные процессы в сфере экономики, усилившиеся в конце XIX - начале XX века, которые должны связать индивидов Земли в единое население. Эта солидарность людей имеет место «в той сфере, из которой никто выйти не может - в сфере экономической: промышленный кризис в Нью-Йорке сразу чувствительно отражается в Москве и Калькутте»33. В извечной дилемме личное или общественное -философ отдает предпочтение второму. Такой подход стал основанием для критики соловьевской позиции по вопросу «общество-личность» со стороны его современников (Б.Н. Чичерин, философы XX века Н.О. Лосский, Г.В. Флоровский, П.П. Гайден-ко).
Так, ссылаясь на мысли B.C. Соловьева о том, что нравственность «никогда не была только делом личного чувства или правилом частного поведения», а абсолютное Добро, открывающееся в христианстве, требует, «чтобы человеческое общество становилось организованною нравственностью», что нельзя «быть нравственным вне определенной и положительной связи с государством», как нельзя быть нравственным вне церкви, Б.Н. Чичерин называет их «чудовищными выводами». Он обвиняет Соловьева в том, что тот стремится властными мероприятиями «насаждать нравственность, заменяющими внутренние решения совести личности»33. B.C. Соловьев ответил Б.Н Чичерину, что свои сущностные силы и движение его духа «к более совершенному идеалу личного...универсализма» человек может осуществлять лишь через постоянную связь и отношения с обществом. Нравственной личностью может стать лишь общественный человек. Разъясняя свою мысль о принудительной организации Добра, Соловьев замечает, что ставит нравственные границы для нее: именно это предполагает его теория «нравственного государства» и права как «минимума морали». Философ заметил Чичерину: «Вопрос о пределах такой принудительной силы Добра, деятельным органом которой признано у меня государство, разрешается... в том смысле, что эта организация, как служащая Добру, не может иметь никаких других интересов выше нравственного и, следовательно, ее принудительное действие должно всегда и во всем подчиняться требованиям нравственного начала
- признавать за каждым человеком безусловное внутреннее значение и безусловное право на существование и свободное развитие своих положительных сил»34. Именно поэтому философ осуждал смертную казнь, всякое покушение на духовную свободу, экономическое насилие - все, без чего нет достоинства личности. П.П. Гайденко обвиняет B.C. Соловьева в покушении на автономию личности, в небрежении к ее свободе и самоопределению. По Гайденко, Соловьев, отдавая явное предпочтение человечеству перед личностью в решении проблемы «личность-общество», рассматривает ее как часть, «клеточку» человечества. Он уподобляет отношения «личность - общество» отношениям «точка - линия» в геометрии. Соловьев пишет: «Эта великая истина, очевидная в геометрии, сохраняет свою силу и в социологии. Соответствие здесь полное. Социологическая точка -единое лицо, линия - семейство, площадь - народ, трехмерная фигура или геометрическое тело - раса, но вполне действительное физическое тело - только человечество. Нельзя отрицать действительность отдельных частей, но лишь в связи с их целым, - отдельно взятые они лишь абстракции»35. П.П. Гайденко ставит вопрос: «Не ждет ли нас в конце этой цепи рассуждений хорошо известная метафора «винтика»? Ведь печально знаменитый «человек - винтик» - продукт такого же понимания целого и части, какое мы встречаем у Соловьева.»36. Единая, вечная бессмертная субстанция как «Сверх-личность», по Соловьеву, есть человечество, а не человек. Далее, она отмечает: «Именно потому, что человек укоренен в трансцендентном, он по своей ценности выше всякого имманентного образования»37. Ценность личности связана с признанием существования у нее бессмертной души, составляющей субстанцию каждого единичного человека. По Гайденко, отрицание этой субстанции ведет к созданию мифологем, в которых нет места для свободы и самоопределения личности. Она, безусловно, права в том, что ни при каких условиях нельзя рассматривать личность в качестве «винтика» потому, что «.внутренний опыт индивидуальной человеческой личности, - по замечанию Рашковского Е.Б., - подчас способен нести в себе гораздо более мощные вселенские измерения, нежели опыт любых коллективов, где самое глубокое в человеке -его интимно-личностное - может выступать как нечто ослаблен-
ное и размытое»38. Однако весьма сомнительна правомерность радикального вывода П.П. Гайденко о том, что Соловьев «отдал дань утопическому сознанию», создав теорию, в которой «личность, ее судьба, страдания и боль теряют всякое значение перед лицом «прогрессивного развития» человечества в целом»39. На самом деле в философии Соловьева не так все просто. Прежде всего трудно представить, что, будучи религиозным философом и глубоко верующим человеком, B.C. Соловьев мог отрицать наличие у индивида бессмертной души, составляющей субстанцию каждой личности и символизирующей ее связь с трансцендентным. Далее, разочаровавшись в идее свободной теократии, философ уже в «Трех разговорах» представляет иную перспективу развития человечества: нет прогресса, в котором личность и человечество, совершенствуясь духовно, нравственно, интеллектуально, преобразуют общество в справедливую, гуманистическую цивилизацию, устанавливающую нравственные отношения с природой. Нет стадии Богочеловечества. По прогнозам B.C. Соловьева, человечество в XX веке ожидают опустошительные войны, после окончания которых уже в рамках «всенародного единства» возникнет и утвердится такой тип социальности, как тоталитаризм. Появится кумир народа, слава которого создана восторженными публикациями тысяч газет во всех частях света40. Эта сильная личность быстро эволюционизирует в диктатора, создавшего мировую монархию, где торжествует бездуховное равенство «всеобщей сытости» как благодеяние, дарованное диктатором. И люди с готовностью откликнуться на демагогические призывы «Сверх-человека», не ведая, что творят. Философ предсказывает приход и победу антихриста, под чьим руководством восторжествуют конформизм, всеобщая серость, обезличенный человек, репрессии против инакомыслящих41. Спасение человечеству принесут избранные христиане-праведники, чьи мольбы перед Богом, побудят Творца вмешаться в земные дела и сокрушить господство антихриста. Примечательно, что миссию спасения человечества Соловьев не возлагает на общественные институты и социальные организации, а поручает ее высоко нравственным, духовно развитым личностям.
Какие бы заблуждения ни были присущи философу, в его учении важны не частные мысли, а глубинные смыслы, вечные на все времена. По нашему мнению, глубинные смыслы философского решения Соловьевым проблемы личности и общества таковы: 1. Учение B.C. Соловьева о нравственном самосовершенствовании человека и общества, об одухотворении земного мира как условии сохранения природы, жизни человека и культуры особенно актуально в наши дни. Ибо найти выход из глобального кризиса существующая цивилизация сможет только через единение свободно-нравственных личностей, стран, народов, государств. 2. Философия Соловьева, отстаивая свободу личности как необходимое условие ее творчества, инициативы учит всемерно развивать завоевания демократии, чтобы уберечь общество от тоталитаризма. 3. Вечной является мысль Соловьева о том, что личность ни при каких условиях и ни на каких основаниях не должна быть средством для достижения блага других лиц, классов, общества, так как она сама есть цель. Общество, требуя нравственности от личности, само должно быть нравственно в отношении к ней - признавать за каждым человеком безусловное внутреннее значение, безусловное право на существование и свободное развитие своих положительных сил. 4. Только нравственно, духовно, интеллектуально развитые личности способны к созиданию действительного цивилизованного общества.
1 См. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991. С.138.
2 Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990. С.162.
3 Соловьев B.C. Первый шаг в положительной эстетике. Соч. В 2 т. М., 1988. Т.2. С.552.
4 Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве. Собр. соч. В 10 т. СПб 1912. T.3. С.91.
5 Там же. С. 92.
6 Соловьев B.C. Критика отвлеченных начал. Соч. В 2т. М., 1988. Т.1. С.713.
7 Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2т. М., 1988. Т.1. С. 282.
8 См. Соловьев B.C. Первый шаг к положительной этике. Соч. В 2т. М., 1988. Т.2. С. 729 - 732.
9 Соловьев B.C. Критика отвлеченных начал. Соч. В 2т. М., 1988. Т.1. С.715.
10Кожев А. Религиозная метафизика Владимира Соловьева // Вопр. философии. 2000. №3. С.132. 11Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве. Собр. соч. В 10 т. СПб., 1912. С.20.
12Соловьев B.C. Критика отвлеченных начал. Предисловие. М., 1880. С. 203 - 204.
13Соловьев B.C. О духовной власти в России. СПб., 1881. С.. 239 - 240.
14Соловьев B.C. Из вопросов культуры. СПб., 1893. С. 416.
15См. Кожев А. Религиозная метафизика Владимира Соловьева // Вопр.
философии. 2000. № 3. С. 132. 16Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2т. М., 1988. Т.1.С.294. 17Там же. С. 295.
18См. Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2т. М. 1988. Т.1. С. 417
- 418. 19Там же. С. 423. 20Там же. С. 425.
21Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве. Собр. соч. В 10т. СПб. T.3. С.25 - 26.
22Соловьев B.C. Тайна прогресса. Соч. В 2т. Т.2. С. 629. 23Там же. С. 629.
24См. Соловьев B.C. Свобода воли и причинность // Мысль и слово.
Философский ежегодник. М., 1918 - 21. Т.2. 4.1. С.181 - 183. 25Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2т. М., 1988. Т.1. С.130. 26Там же. С. 256 - 257. 27Там же. С. 281. 28Там же. С. 284. 29Там же. С. 286. 30Там же. С. 341. 31 Там же. С. 345. 32Там же. С. 346.
33Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2т. М., 1988. Т.1. С. 485. 34Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2т. М., 1988. Т.1. С. 475. 35Чичерин Б.Н. О началах этики // Филос. науки. 1989. № 1. С. 87. 36Соловьев B.C. Мнимая критика // Филос. науки. 1990. № 2. С. 90 - 91. 37Соловьев B.C. Собр. соч. В 10т. СПб., 1911 - 14. Т.8. С. 233.
38Гайденко П.П. Человек и человечество в учении B.C. Соловьева //
Вопр. философии. 1990. №6. С.51. 39Там же. С. 54.
40Рашковский Е.Б. Современное мировознание и философская традиция России: о сегодняшнем прочтении трудов Вл. Соловьева // Вопр. философии. 1997. №6. С.99. 41 Там же. С. 99.
