CC BY
280
10 См.: Игнатов А. Соловьёв и Бердяев как философы истории: идеи и современное влияние // Максимов М. В. Владимир Соловьёв и Запад: невидимый континент. М., 1998. С. 241.
11 Хоружий С. С. Проблема личности в православии: мистика исихазма и метафизика всеединства // Здесь и теперь. Философия. Литература. Культура. М., 1992. № 1. С. 100-101.
12 См., в частности, работу Г. Флоровского «Метафизические предпосылки утопизма».
В.Г. МАЛАЯ
Ивановский государственный энергетический университет
ЭТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА
Судьба философского наследия B.C. Соловьева оказалась трагической на его Родине, так как в годы господства тоталитарного режима оно третировалось как идеализм, поповщина и реакция. В условиях демократизации российского общества философия Соловьева оказалась востребованной как продуктивная, созвучная современному историческому опыту человечества и России.
Этическое учение B.C. Соловьева изложено в его главном произведении «Оправдание добра», над которым он работал с 1894 по 1898 и в котором ясно обозначена основная линия его философских и личностно - нравственных исканий. «Оправдание добра» - это теоретическая система этики, глубоко и последовательно продуманная. Этика Соловьева, будучи религиозной, является в то же самое время антропоцентричной, потому что, по справедливому замечанию А.Ф. Лосева, « ... весь этот большой трактат как раз построен на самом тщательном внимании к человеческим нуждам и потребностям, к человеческим чувствам и стремлениям, на рассмотрении самых обыкновенных путей человеческой жизни, взывающих, несмотря на стихию зла, к ясной простоте правды и добра, установленных не путем насилия, но в результате самых искренних влечений человеческой воли...
Весь этот трактат «Оправдание добра» проникнут мягкой, благожелательной и ... человечной тенденцией привести человека и всю его историю к одному благополучному завершению»1. В своем сочинении «Оправдание добра» философ предложил глубокое и всестороннее этическое учение, основу которого составляет методология всеединства. В труде Соловьевым представлено широкое полотно «нравственной философии» с ее «оправданием добра». Его этика фактически есть система нравственного космоса, т.к. включает проблему человека, человеческой природы, философию религии, философскую теологию, особую социальную философию и философию истории, но вся эта проблематика «нанизана» на единый стержень нравственных принципов и начал, возведена к сущности и достижению добра. Рассуждая о добре, философ показал связь его со смыслом жизни человека. В предисловии к первому изданию труда «Оправдание добра» B.C. Соловьев писал: «Есть ли у нашей жизни вообще какой-либо смысл? Если есть, то имеет ли он нравственный характер, коренится ли он в нравственной области? И если да, то в чем он состоит, какое будет ему верное и полное определение? Нельзя обойти этих вопросов, относительно которых нет согласия в современном сознании»2. Все эти вопросы очень актуальны для бытия и сущности человека, для ищущей нравственной души. Эти вопросы волнуют и «отрицателей» жизненного смысла: идет ли речь о людях в их повседневном бытии или создателях философских систем, «теоретических пессимистах». Для ответа на поставленные вопросы B.C. Соловьев создает новую - нравственную философию, дающую оправдание добра через построение развернутой философско-этической концепции и универсальный синтез рациональных и мистических средств познания. В трактате «Оправдание добра» представлена логика суждений мыслителя об этике: в предисловии он ставит общий вопрос о смысле жизни и определяет назначение этой книги - «показать добро как правду, то есть как единственный правый, верный себе путь жизни во всем и до конца - для всех, кто решился предпочесть его»3. Во введении Соловьевым обозначен предмет нравственной философии - это понятие добра..., чтобы дать определенный ответ на главный для нас вопрос о должном содержании или смысле нашей жизни». Во введении он отвергает те
концепции смысла жизни, которые представляются ему неприемлемыми: во-первых, рассуждения тех, кто твердит о преимуществах небытия, но на деле предпочитает бытие; во-вторых, взгляд признающих в жизни смысл, но исключительно эстетический, безотносительный к нравственному добру; в-третьих, идею, согласно которой смысл жизни в добре, данном лишь свыше, и на долю человека остается лишь покорность; в-четвертых, противоположное заблуждение, утверждающее, что добро существует лишь в душевных состояниях отдельного человека и естественно проистекающих отсюда добрых отношениях между людьми. Эти взгляды ложны, потому что не выявляют подлинной сущности добра. По Соловьеву, общие, сущностные признаки добра, как такового, - это его чистота или самозакон -ность (автономия), поскольку оно ничем внешним не обусловлено, его полнота или всеединство, поскольку оно собой все обусловливает, его сила или действительность, поскольку оно через все осуществляется4. В связи с этим, очевидно, прав А. Гулыга, который отмечает, что «... раньше Соловьев выводил понятие добра из понятия Бога, теперь понятие Бога он пытается вывести из понятия добра»5. Действительно, в методологическом отношении этика Соловьева базируется на признании первичности идеи или сущности Добра, разлитого во Вселенной и развивающегося в процессе всеобщей эволюции. Философ признает существование в мире Добра как некой идеальной сущности, как нормы и должного. Это роднит его взгляды с идеями Платона. Однако в основе соловьевской этики содержатся вполне реалистические соображения: а именно необходимость постоянного выбора человеком добра и зла. В своей этике Соловьев делает акцент на активность индивидуального и социального субъектов во всеобщем деле творчества, созидания добра, на его воплощение во всем, включая и природу. Утверждение неразрывной связи добра с единым космоэволюционным процессом является отличительной чертой этики всеединства, делающей ее уникальной, отличающейся от всех других учений о нравственности. По Соловьеву, «внутренними свойствами добра определяется жизненная задача человека; ее нравственный смысл состоит в служении Добру чистому, всестороннему и всесильному. Такое служение, чтобы быть достойным своего предмета и самого че-
ловека, должно стать добровольным, а для этого ему нужно пройти через человеческое сознание»6. Добровольное служение человека добру означает то, что «чистое добро требует, чтобы его избрали только для него самого» без всяких других мотиваций. Идея добра присуща человеческой природе, то есть человек в принципе или по назначению своему есть безусловная внутренняя форма для добра как безусловного содержания. Нравственный закон «написан» в человеческом сердце. Первый уровень, на котором базируется проблема добра, - это человек и его сущность, «человеческая природа». Поэтому первая главная часть трактата «Оправдание добра» названа философом «Добро в человеческой природе» и посвящена исследованию нравственности человека. Философ сразу подчеркивает, что среди всех сущностных свойств человека «важнейшее место занимают черты нравственные». Что же есть добро в человеческой природе? Естественные основы нравственности человека, по Соловьеву, коренятся в трех свойствах его натуры: чувствах стыда, жалости и благоговения. Чувство стыда свидетельствует о безусловном отличии человека от низшей природы, так как у других животных этого чувства нет. Смысл его в том, что человек стыдится проявлений своей животной природы в ее самом коренном процессе - половой любви. Стыд свидетельствует, что человек не только есть природное существо, но и имеет особое, лишь ему присущее сверхприродное свойство, которое позволяет ему выделять себя из всей материальной природы и не только внешней, но и своей собственной. Стыдясь своих природных влечений, человек не идентифицирует себя со всей природой, а осознает себя как нечто высшее: стыд напоминает человеку о его высоком достоинстве, которое не позволяет природным процессам владеть им. «Я стыжусь своей животности, следовательно, я еще существую как человек. Не только физически существую, но и нравственно»7.
Другим чувством человеческой природы, «составляющим корень этического отношения» к другим людям и вообще живым существам, подобным человеку, является чувство жалости. Человек, ощущая чужое страдание, отзывается на него с определенной степенью сочувствия, проявляя таким образом солидарность с другим. Зачатки жалости есть и у животных: особенно в
отношении родителей к детенышам. Поэтому, отмечает философ, «...если человек бесстыдный представляет собою возвращение к скотскому состоянию, то человек безжалостный падает ниже животного уровня»8. И, наконец, третье - чувство благоговения. Оно выражает отношение человека к высшему началу, преклонение перед ним, потому составляет основу любой религии. У человека, способного в отличие от животных различать добро и зло, делать свободный выбор между ними, чувство стыда трансформируется в форму совести, которая распространяется на всю сферу человеческой нравственности. «Только голос совести, определяющей наши отношения к ближнему и к Богу как добрые или злые, дает им нравственное значение, которого они без того не имели бы, а так как сама совесть есть только развитие стыда, то таким образом вся нравственная жизнь человека, во всех своих трех сферах, вырастает как бы из одного корня, и притом корня чисто человеческого, по существу чуждого миру животному»9. Стыд, совесть как его развитие, жалость, благоговение, будучи изначальной нравственностью человека, «. есть не что иное, как реакция духовной природы против грозящего ей подавления и поглощения со стороны низших сил - плотской похоти, эгоизма и диких страстей»10. Далее Соловьев анализирует те принципы, которые, базируясь на основе указанных трех составляющих нравственности человека, в различных теориях этики прошлого выходили попеременно на первый план. Таких принципов нравственности три: а) принцип аскетизма, б) принцип альтруизма, в) религиозный принцип.
Анализируя духовный мир человека, Соловьев отмечает, что самоутверждение нравственного достоинства, полусознательное в простом чувстве стыда, деятельностью разума возводится в принцип аскетизма. Это не означает отрицание материальной природы человека как таковой. Аскетизм должен ограничить только излишнюю активность природы, которая стремится сделать разумного человека своим инструментом физического процесса. Но разум человека властно диктует, чтобы его природная жизнь подчинялась духу. Аскетизм - это принцип, который призван способствовать управлению чувственного духовным, поэтому основное требование аскетизма: подчиняй плоть духу, чтобы сохранить достоинство и свободу человека.
Недостойно человека быть рабом своей материальной природы. Идея достойного и недостойного в жизни личности есть по сути проблема выбора добра и зла. И хотя цель жизни есть добро, но природное в человеке стремится побороть высшее, являя собой зло. Так возникают в индивиде два противоборствующих начала - духовное и плотское. Соловьев различает понятие телесного и плотского. «Тело с аскетической точки зрения есть «храм духа», тела могут быть «духовными», «прославленными», «небесными», тогда как «плоть и кровь царства Божия не наследует. -Плоть есть животность, возбужденная, выходящая из своих пределов, перестающая служить материей или скрытою (потенци-альною)основой духовной жизни...»11. Однако аскетизм не должен быть самоцелью, ибо человек способен иногда подчинить себе свою низшую природу ради злых целей -лицемерия, гордыни, жестокости и т.п. Следовательно, аскетизм сам по себе есть добро и поэтому не может быть высшим принципом нравственности»12. Человек должен укреплять свой дух, подчиняя ему плоть, чтобы максимально служить правде и добру и достигнуть своего положительного совершенства. Для этого дух человека должен быть добрым, т.е. сочетать «власть над собственной плотью» с положительным, благожелательным отношением к другим существам, обеспечивая солидарность всего существующего. Принцип аскетизма становится нравственным, когда дополняется принципом альтруизма. Альтруизм заложен в человеческой природе. «Жалость есть единственная настоящая основа альтруизма, но альтруизм и нравственность не одно и то же: он есть только часть нравственности»13. Соловьев не соглашается с Шопенгауэром, считавшим чувство жалости единственным основанием нравственности. Жалость соединяет человека со всем живым миром. Именно сочувствие является нравственным, так как, опрокидывая наш эгоизм, заставляет страдать нас. Именно сострадание является чисто альтруистическим чувством, ибо оно свободно от своекорыстных мотивов (поиска удовольствий). Когда человек жалеет другого человека или жи -вое существо, он видит в нем подобное себе существо, желающее жить, и признает за ним это право так же, как и за собой. Из идеи жалости вытекает идея справедливости, основной смысл которой таков: поступай с другими так, как хочешь, чтобы они
поступали с тобой. Это общее правило альтруизма классифицируется Соловьевым на два частных: а) не делай другим ничего такого, чего себе не хочешь от других; б) делай другому то, что сам хотел бы от других. Эти правила едины: первое из них философ называет правилом справедливости, второе - милосердия. Между этими сторонами альтруизма нет противоречия, а есть лишь различие. «Не помогать другим - значит уже обижать их; человек последовательно справедливый непременно будет исполнять и обязанности милосердия, а человек истинно- милосердный не может быть в то же время несправедливым»14. Охватывая подавляющее большинство связей в сфере живых существ, нравственные принципы справедливости и милосердия не фиксируют всех отношений между людьми. Так, в отношениях малолетних детей к родителям существует специфическое чувство, несводимое к справедливости и милосердию. Признавая превосходство своих родителей над собой и свою зависимость от них, ребенок испытывает чувство благоговения перед ними. В этом благоговении детей перед родителями, по Соловьеву, заключается зародыш религиозной нравственности, начало религиозного чувства. Философ полагает, что то же самое происходит и с человечеством на начальных стадиях его существования и развития. Он отмечает как ошибочную идею, согласно которой причины религии следует искать в фетишизме и культе природных сил. По Соловьеву, не страх перед силами природы, а благоговейное почитание умершего предка, прародителя дали человечеству первых богов. «Не в виде случайных фетишей и рукодельных идолов, а также и не в виде величественных и грозных явлений природы, а в живом образе родителей впервые воплощаются для младенствующего человека идея Божества. Поэтому, вопреки господствующему мнению, с самого начала в религии нравственный элемент имеет хотя не исключительное, но весьма важное значение. По своей первоначальной идее Божество имеет преобладающий характер Провидения»15. В эпоху матриархата Провидение воплощалось в образе Матери; с установлением патриархата - в образе Отца. Подобную эволюцию проходит все человечество. Религиозное отношение детей к родителям появляется в полной мере после смерти родителей. На этом почитании основывается культ предков -религия, харак-
терная в разные эпохи для всех народов. Отец при жизни становится как бы кандидатом в Боги, посредником между действительным Богом и потомками. «Едва ли можно сомневаться, что прообразом духов были души умерших предков (В Литве и Польше общее имя для всяких духов есть деды - дзяды; у нас стихийные духи - дедушка водяной, дедушка леший, также хозяин домовой)»16. Философ утверждает, что нравственная сущ -ность религии едина - это сыновнее отношение к высшему, признание своей зависимости от него.
Человеку, являющемуся субъектом познания, дано считать себя неслучайным и небессмысленным существом в мире, где он живет. «Сознательно и разумно делать добро я могу только то -гда, когда верю в добро, в его объективное, самостоятельное значение в мире, т.е. другими словами, верю в нравственный порядок, в Провидение, в Бога. Эта вера логически первее всех положительных религиозных воззрений и установлений, ровно как и метафизических учений, и она в этом смысле составляет то, что называется естественною религией»17.
По Соловьеву, добродетельный человек есть такой, каким он должен быть. Добродетель - это должное отношение ко всему. Рассматривая в качестве добродетели три основания нравственности человека - стыд, жалость, благоговение, - философ отмечает их относительный характер. Точно так же и качества характера человека (инициативность, мужество, храбрость и т.д.) нравственно нейтральны. Только в зависимости от свободного выбора цели их использования, поиска средств реализации цели, они могут выступать в качестве порока, а возможно добродетели. Показывая «злой аскетизм», «унижающую жалость», «фанатичную религиозность», Соловьев доказывает, что «естественные корни» нравственности в человеческой природе неполны, несовершенны, недостаточны и, следовательно, не отвечают признакам добра как такового, хотя составляют одну из его предпосылок. Философ делает вывод о том, что гарантом целостности добра не может быть человек.
Мыслитель переходит к новому уровню анализа добра - во второй главной части «Добро от Бога» трактата «Оправдание добра».
По Канту, мораль автономна, не зависима ни от каких внешних обстоятельств, только внутреннее повеление (нравственный закон во мне) ведет к моральному образу жизни человека. Следуя в русле рассуждений Канта, Соловьев дополняет их тонким анализом объективных причин морали (Бог) и ее земных корней: стыд, жалость, благоговение.
Совершенное нравственное добро ведет к абсолютному совершенству, в котором неразрывно сочетаются добро, благо и блаженство. Для человека, стремящегося к совершенному нравственному добру во всей его полноте, «само добро непременно есть благо. Всякое желаемое благо, «... чтобы не оказаться мнимым или призрачным, должно быть обусловлено добром, т.е. исполнением нравственных требований»18. Ради достижения всеобъемлющего добра человек должен подняться до уровня «всецелостного бытия». Он может достигнуть совершенства лишь «через внутреннее свое соединение с тем, что по существу есть все», т.е. Богом19. Без союза с Богом, без созидательного Божьего акта человек не может достигнуть цели своей жизни, т.е. «Божьего подобия» и стать членом Царства Божьего. Как отмечает А. Гулыга, переживание стыда, жалости, благоговения - вот три кита морали, по Соловьеву, но философ создает «. еще одну триаду, обнажающую структуру морального восприятия. Во - первых, сознание моего морального несовершенства; во-вторых, наличие объективного, вне меня существующего абсолютного добра. В - третьих, мое стремление к нему приблизиться, мое совершенствование. Вторую причину Соловьев называет Богом, вечно существующим, совершенным Добром. Бог - это моральный Абсолют, без которого никакие императивы не работают. А потому с неизбежностью возникает нравственный релятивизм и конформизм, принципы приспосабливаются к обстоятельствам. Моральный же человек творит добро независимо от обстоятельств »20. Как абсолютный идеал Добра и Блага, Бог хочет от человека, чтобы он был подобен ему. Человек должен проявлять свое внутреннее сродство с Богом через решимость и стремление к обладанию свободным совершенством через необходимость иметь Бога в себе, относится ко всему по-Божьи. Бог дает человеку положительное содержание жизни и ее совершенство потому, что видит в человеке «добровольного
союзника и соучастника Его всемирного дела. Это соучастие человеческое непременно входит в цель Божьего действия в ми -ре - созидания Царства Божия. Свое стремление к совершенству человеку следует понимать не только как долг личной жизни, но и как неотъемлемую часть всемирно - исторического деяния: «... принимай возможно полное участие в деле своего и общего совершенствования ради окончательного откровения Царства Бо-жиего в мире»21.
В главе «Добро от Бога» Соловьев дает обоснование самым главным идеям своей философии - всеединства и Богочеловека. Всеединство означает устанавливаемое, поддерживаемое и скрепляемое Богом собирание Вселенной в свете универсальной космической идеи. «Положительное единство всемирного процесса проявляется с трех сторон:. низшие царства входят в нравственный порядок как необходимые условия его осуществления, каждое низшее обнаруживает свое тяготение к высшему, каждое высшее обнимает собою или включает в себя низшее, так что мировой процесс не есть только процесс развития и совершенствования, но и процесс собирания Вселенной»22. Он понимал эволюцию природы как постепенное развитие единства, являющегося необходимым условием для достижения Божественного добра. Установление в мире совершенной гармонии и тесное единение Бога с миром возможны лишь на основе взаимной любви Бога и человека. Соединяясь с Богом через христианскую религию, человек самостоятельно участвует в действии Божием, входит в живой совет с Богом, он разделяет труды Богочеловека - Христа. Так идет процесс одухотворения человечества, его трансформация в Богочеловечество. Далее, образ Христа есть высший критерий духовно - нравственной проверки своей совести, а также возможностей своего самоосуществления в мире через связь с другими людьми и природой.
Богочеловек - это прежде всего историческое явление Хри -ста на Земле. В нем впервые человеческая природа не только обрела духовное очищение, но и достигла высшей степени совершенства. Как Богочеловек, Христос словом и подвигом жизни, победой над смертью открыл Царство Божие, к достижению которого должны стремиться люди. Но войти в Царство Божие смогут лишь нравственно совершенные люди. Потому безуслов-
ное нравственное требование, обращенное к каждому человеку, - «будьте совершенны, как Отец ваш Небесный» -обращено и к человечеству в целом, так как может быть осуществлено усилиями всего человечества. Прежде чем войти в Царство Божие, человечество в борьбе со злом должно пройти длительный путь, ибо оно крестилось, но не облеклось в Христа. В связи с этим Соловьев раскрывает нравственный смысл деторождения и смены поколений. «Деторождение есть добро; оно добро для матери, которая по словам апостола, спасается деторождением, и, конечно, также добро для отца, участвующего в этом спаситель -ном деле, добро, наконец, для получающих дар жизни»23. Но деторождение есть зло, ибо есть безжалостное отрицание отходящего поколения наших отцов. Нравственное оправдание деторождения, благодаря чему оно становится добром, заключается в том, чтобы дети были лучше своих родителей, а человеческая любовь имела разумный смысл. Род людской должен воспроизводить не просто себе подобных, а стараться полнее осуществить в своих детях идею Богочеловечества. А потомки обязаны осознать свой неоплатный долг перед предками, что необходимо для совершенствования мира и нравственности самого человека.
Благодаря Христосу - Богочеловеку - возникает идея «бо-гочеловечества», одухотворенного человечества, которое призвано к собиранию Вселенной в действительности. Второй уровень исследования добра в соловьевской нравственной философии имеет своим итогом обоснование религиозного, притом возвышенно - универсалистского нравственного идеала и обоснование того, что этот высший и истинный «предел» добра все-таки не оторван от человечества и его истории. Христос как совершенная индивидуальность вовсе не случайно явился в середине истории, а не в конце ее. «...Так как цель мирового процесса есть откровение Царства Божия, или совершенного нравственного порядка, осуществляемого новым человечеством, духовно вырастающим из Богочеловека, то ясно, что этому универсальному явлению должно предшествовать индивидуальное явление самого Богочеловека. Как первая половина истории до Христа подготовляла среду, или внешние условия, для его личного рождения, так вторая половина подготавливает внешние
условия для Его универсального откровения, или явления Царства Божия»24.
Вместе с тем совершенный нравственный порядок предполагает нравственную свободу каждого лица, а действительная свобода приобретается опытным путем: отсюда необходимость истории после Христа. Действительная нравственная задача -«будьте совершенны как Отец ваш Небесный - ... неизбежно переносит нас в область условий, определяющих текущее историческое существование общества, или собирательного человека »25.
Далее Соловьев исследует Добро на новом уровне - «добро через историю человечества».
Совершенное добро, к которому должны стремиться люди, есть добро не для отдельной личности, а для всего человечества, оно достигается в историческом процессе совершенствования. «.Дух Божий в человечестве, или Царствие Божие, для своего действительного явления требует совершеннейшей общественной организации, которая вырабатывается всемирной ~ 26
историей» .
Исторический процесс есть долгий и трудный переход от зверочеловечества к Богочеловечеству. Царство Божие как абсолютный порядок не может наступить «само собой», спонтанным развитием исторического процесса. Значение исторического процесса в приближении Царства Божия состоит в том, что «. он совершается при все более возрастающем участии личных деятелей», «историческое делание» которых «было необходимо вчера, так оно необходимо и сегодня и будет необходимо и завтра, пока не создадутся все условия для действительного и совершенного осуществления Царства Божия»27.
Поэтому каждая ступень нравственного сознания неизбежно тяготеет к своему личному и общественному осуществлению. Следовательно, общество может стать полным и всеобъемлющим осуществлением нравственности, абсолютного Добра. «.Добро в своем полном смысле... определяется окончательно как действительный нравственный порядок, выражающий безусловно должное и безусловно желательное отношение каждого ко всему и всего к каждому. Это называется Царством Божием, и с нравственной точки зрения совершенно ясно, что только осу-
ществление Царства Божия есть окончательная цель всякой жизни и деятельности, как высшее добро, благо и блаженство»28. Тонкий диалектик, Соловьев справедливо считает, что достижение совершенного нравственного порядка есть «дело совершенно общее и вместе с тем совершенно личное, потому что каждый хочет его для себя и для всех и только вместе со всеми может получить его». Философ диалектически решает проблему соотношения личности и общества: «... нельзя по существу противопоставлять личность и общество, ... ибо на самом деле каждое единое лицо есть только средоточие бесконечного множества взаимоотношений с другими и отделять его от этих отношений - значит отнимать у него всякое действительное содержание жизни»29. Социальность органически включена философом в определение личности: человек является нравственно - действующим субъектом потому, что живет в обществе, целостность и стабильность которого поддерживается с помощью нравственности. С другой стороны, «.действительное развитие человеческой нравственности возможно для лица только в общественной среде через взаимодействие с ней». В этом смысле Соловьев характеризует общество как «дополненную и расширенную личность», а личность как «сжатое или сосредоточенное общество». Философ признает солидарность между людьми реальным, всеобщим фактом мирового развития человечества, но она крайне несовершенна, потому что носит бессознательно-принудительный характер, она также не одухотворена высокими нравственными нормами. «Жизнь человека уже сама по себе и сверху, и снизу есть невольное участие в прогрессивном существовании человечества и целого мира; достоинство этой жизни и смысл всего мироздания требует только, чтобы это невольное участие каждого во всем становилось вольным, все более и более сознательным и свободным, т.е. действительно личным, -чтобы каждый все более и более понимал и исполнял общее дело, как свое собственное. Очевидно, только таким образом бесконечное значение личности осуществляется или из возможности переходит в действительность. Но самый этот переход - это одухотворение или морализация солидарности, по природе существующей, - есть тоже нераздельная часть общего дела; использование этой высшей задачи зависит в своем действи-
тельном успехе не от одних личных условий, а определяется непременно и общим ходом мировой истории, или наличным состоянием общественной среды в данный исторический момент, так что и личное совершенствование каждого человека никогда не может быть отделено от общего, личная нравственность от общественной »30. Всякая общественная среда, будучи проявлением и воплощением нравственных отношений на известной ступени своего развития, прогрессивно изменяется нравственной личностью, стремящейся к безусловному добру и перерастающей эту ограниченную форму нравственного содержания. Именно такая личность, стремящаяся к более широкой нравственности и социальности, способствовала поступательному развитию общества: основала вместе со своей «вольной дружиной» новые города и государства. «Окончательная единица человеческого общества есть личность, и она всегда была деятельным началом исторического прогресса»31. Проблема отношения от -дельной личности к обществу решается философом в связи с реализацией глобальной задачи исторического процесса - совместным осуществлением добра. Он писал: «Степень подчинения лица обществу должна соответствовать степени подчинения самого общества нравственному добру, без чего общественная среда никаких прав на единичного человека не имеет.»32. Каждый человек как нравственное существо или лицо, имеющее независимо от своей общественной полезности безусловное достоинство, имеет безусловное право на существование и свободное развитие своих положительных сил. «Отсюда прямо следует, что никакой человек ни при каких условиях и ни по какой причине не может рассматриваться как только средство для каких бы то ни было посторонних целей, - он не может быть только средством или орудием для блага другого лица, ни для блага целого класса, ни, наконец, для так называемого общего блага, т.е. блага большинства других людей»33. B.C. Соловьев считает право лица, основанное на присущем ему неотъемлемом от него человеческом достоинстве и на том, что «каждое лицо есть нечто особенное и незаменимое и, следовательно, должно быть самоцелью, а не средством и оружием, только - это право лица по существу своему безусловно»34. Общество должно предоставлять свободу для развития, а также реализации уникальных, ин-
дивидуальных позитивных задатков и способностей личности. По Соловьеву, общее благо или общая польза, чтобы иметь значение нравственного принципа, должны относиться ко всем без исключения. Служа такому общественному благу как цели, каждое лицо не становится средством или инструментом чего - то внешнего. В этой ситуации общество, признающее безусловное право каждого лица, не является для него негативной границей, а, напротив, -позитивным пространством для его нравственного развития. Самоотверженно служа обществу, личность не теряет, а осуществляет свое безусловное достоинство и значение, ибо вне общества она обладает безусловностью или бесконечностью лишь в возможности, которая становится действительностью только через внутреннее соединение каждого лица со всеми (с обществом). «Принцип человеческого достоинства, или безусловное значение каждого лица, в силу чего общество определяется как внутреннее, свободное согласие всех - вот единственная нравственная норма». Обосновывая постулат о неразрывном единстве личности и общества, философ характеризовал личность как более динамичное, творческое начало, общество - более стабильное и косное.
История - соответственно развитию личностно-обществен-ной жизни - проходит три главные ступени: родовую (прошедшее); национально-государственную (настоящее); вселенскую (будущее). Соловьев в этой части трактата детально исследует «индийский нигилизм» - буддизм и «греческий идеализм» -платонизм. Эти теории ценны как «подготовительные усилия», но не как законченные философско-нравственные учения.
По Соловьеву, только христианство, совершенная религия, есть безусловное открытие истины, которое заключается в откровении безусловного нравственного идеала - Христа, Царства Божия - общества, соответствующего совершенной личности, и определении абсолютной задачи человечества: через перерож-дение всей личной и общественной жизни в духе Христовом обрести Царство Божие. «Но задача настоящего в наших руках; мы сами должны действовать для нравственного перерождения нашей жизни»35. Далее философ дает анализ нравственных аспектов национального вопроса. Соловьев учил, что нравственная заповедь Христа «возлюби ближнего как самого себя» должна
распространяться на отношения между народами. Высший нравственный идеал требует, чтобы мы любили других людей как самих себя, но так как люди не существуют вне народностей и эта связь сделалась уже нравственной, то «мы должны любить все народности как свою собственную. Истинный патриотизм предполагает любовь к собственному народу, но при этом он включает требование «хотеть истинного блага всем другим, как и своему собственному». Добро обнимает собой все частности жизни, но само оно неделимо. И потому этическая любовь связана с пониманием и одобрением положительных особенностей всех других наций: «преодолев нравственною волею бессмысленную и невежественную национальную вражду, мы начинаем знать и ценить чужие народности, они начинают нам нравиться»36. Этим определяется нравственная обязанность истинного патриота - служить народу в Добре, или истинному благу народа, нераздельному от блага всех: служить народу в человечестве и человечеству в народе. Такой патриот во всяком чужом племени и народности найдет положительную, добрую сторону и через нее будет связывать это племя и этот народ со своими собственными - для блага того и другого»37. Объединение людей и народов нравственно оправдано потому, что оно содействует нравственной организации человечества, воплощения в нем безусловного добра: нравственная организация человечества должна начинаться с объединения народов, их одухотворения и освящения их деятельности. История свидетельствует о том, что народы преуспевали и становились великими только тогда, «когда служили не себе как самоцели», а высшим всеобщим, всечеловеческим благам. Так, ренессансные творцы истинного величия Италии были настоящими патриотами, ибо придавали величайшее значение своему Отечеству: они осуществляли величайшее значение Италии в произведениях безусловного достоинства, которые были столь совершенны, что признавались таковыми сами по себе и были хороши для всех. Такой патриотизм оправдывает себя на деле своей творческой мощью, он имеет общечеловеческое значение - объединяет людей идеями истины и красоты. Тоже можно сказать о философии Ф. Бэкона, драматургии Шекспира, механике Ньютона (Англия), философском наследии Гегеля, Канта, поэзии Гете (Германия).
«Петр Великий и Пушкин - достаточно этих двух имен, чтобы признать, что наш национальный дух осуществляет свое достоинство лишь в открытом общении со всем человечеством, а не в отчуждении от него»38. Исследуя диалектику единичного и общего- народности, патриотизма и общечеловеческого, - философ отмечает, что народы видели свое величие в эпохи расцвета в своей народности, но в неотвлеченно взятой, а « в чем-то всеобщем, сверхнародном»: это значит, что народы живут не только для себя, но и для всех. Он непримиримо относился ко всякого рода национализму за его притворное, мнимое служение народным интересам. Ему претил национальный эгоизм славянофилов. По Соловьеву, христианское государство в своей внешней политике должно исходить из максимы: «Люби все другие народы, как свой собственный», и потому обязано содействовать мирному сближению народов. Культурная миссия великой нации заключается не в том, чтобы добиться привилегированного положения и господствовать в мире, а в том, чтобы служить другим народам и всему человечеству. Эти мысли Соловьева потрясающе современны.
В системе нравственного космоса B.C. Соловьева детально исследована экономическая проблема с позиций нравственности. Признавая в качестве объективной причины труда, развития материального производства необходимость добывания средств для поддержания и воспроизводства жизни, философ считает определяющим фактором дальнейшего развития детерминанты этического, духовного характера. Разумеется, развитие экономики (материального производства) подчинено материальным интересам общества, но поскольку хозяйство есть результат деятельности человека, существа разумного, совестливого, нравственного, поскольку область материальных отношений имеет право на осуществление в ней высшего духовного начала, материя имеет право на свое одухотворение. Когда в обществе экономическая область возводится в ранг высшей господствующей, приобретая чрезмерную автономию, тогда оно погружается в состояние социальной безнравственности, а общественный строй «решительно превращается в плутократию»39. По Соловьеву, «первый толчок к труду дается материальной необходимостью, но для человека, признающего над собой безусловно со-
вершенное начало действительности, или волю Божию, всякая необходимость есть выражение этой воли. С этой стороны, труд есть заповедь Божия»40. Эта заповедь требует, чтобы человек в поте лица возделывал материальную природу для себя, своих близких и для общества. При этом для человека как нравственного существа объективная солидарность недостаточна: он, трудясь для всех, участвуя в общем деле, должен сознательно хотеть такого участия. Кто в хозяйственной деятельности преследует только своекорыстные, эгоистические интересы, тот рано или поздно приходит к краху или хозяйственному кризису. Следовательно, для того чтобы труженик, работая для себя, трудился вместе с тем и для общества, необходимо корректировать экономические отношения - сознательно направлять их к общему благу. Без этого частный интерес приводит лишь к общему раздору и разрушению. Справедливость этих суждений философа россияне сегодня испытывают на практике. Если каждый человек должен сознательно трудиться и для общего блага, то общество таким же образом должно относиться к этому человеку, рассматривая его в качестве не только средства, но и цели общей деятельности. Оно обязано признавать и обеспечивать право каждого «на самостоятельное пользование - для себя и для своих -достойным человеческим существованием». Философ категорически выступил против эксплуатации, унижающей человеческое достоинство: он считал безнравственным труд, который отбирает все физические силы и все время рабочего, не оставляя времени и сил для духовного развития личности: «С нравственной точки зрения требуется, чтобы всякий человек не только имел обеспеченные средства к существованию (т.е. пищу, одежду и жилище с теплом и воздухом) и достаточный физический отдых, но и мог пользоваться досугом для своего духовного совершенствования. Это и только это требуется безусловно для всякого крестьянина и рабочего...»41. Сокращение рабочего времени до известной нормы не приведет к снижению экономического эффекта производства, если в него внедрить технические и технологические достижения, усовершенствованные средства связи. Росту производства, по Соловьеву, будут способствовать совершенствование духовной культуры работника (знаний профессионализма, человеческого достоинства, творческих возможно-
стей и т.п.). «Таким образом, нравственное упорядочение экономических отношений было бы вместе с тем и экономическим прогрессом»42. Эти мысли Соловьева в 20-х годах XX века нашли развитие в философии Вебера.
Талантливый отечественный философ и теолог Е.Б. Раш-ковский отмечает: «Главное в наследии, философских трудах этого большого мыслителя не частные концепции и мнения, а глубинные смыслы»43. По нашему мнению, глубинные смыслы этического учения B.C. Соловьева заключаются в следующем.
1. Это прежде всего мысль о неразрывном единстве нравственности в жизни человека и человечества со всеми другими сферами их деятельности - экономической, правом, политической, национальными отношениями, природопользованием и т. д.
2. Идеи Соловьева о нравственном самосовершенствовании человека и общества, об одухотворении земного мира как условии сохранения культуры, жизни человека, природы особенно актуальны в наше время. Ибо выйти из глобального кризиса существующая цивилизация сможет лишь через единение свободно-нравственного человечества. 3. Соловьев всегда был великим гуманистом и потому в его этическом наследии содержатся вдохновляющие людей разных поколений просветительские и правозащитные мотивы. Так, вечной является мысль Соловьева о том, что личность ни при каких условиях и ни при каких основаниях не должна быть средством для достижения блага других лиц, классов, общества, ибо она сама есть цель. 4. Этика Соловьева учит понимать всемирно - исторический процесс как многомерное незавершенное становление в многоединстве. Отношения между сторонами, разными народами, формы группового опыта, виды человеческой практики взаимодополнительны и небезконфликтны. И потому взаимопознание, терпимость мыслились философом как императивы достоинства личностей, социальных групп, государств. По Соловьеву, без внутреннего многообразия человеческого универсума и без понимания его ценности развитие невозможно ни на индивидуально-личностном, ни на национальном, ни на цивилизационном, ни на глобальном уровнях.
1 Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990. С. 162.
2 Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2 т. М., 1988. Т.1. С.83.
3 Соловьев B.C. Там же. С.79.
4 Там же. С. 96 - 97.
5 Булыга А. Владимир Соловьев и его духовные искания.// Дальний Восток. 1990. № 5. С. 123.
6 Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2 т. М., 1988. Т.1. С.97.
7 Там же. С. 124.
8 Там же. С. 127.
9 Там же. С. 133.
10 Там же. С. 134.
11 Там же. С. 141.
12 Там же. С. 152.
13 Там же. С. 163.
14 Там же. С. 168.
15 Там же. С. 174.
16 Там же. С. 176.
17 Там же. С. 180.
18 Там же. С. 237.
19 Там же. С. 233.
20 Гулыга А.Н. Поиски абсолюта// Новый мир. 1987. № 10. С. 251.
21 Там же. С. 261.
22 Там же. С.275.
23 Там же. С. 228.
24 Там же С. 279.
25 Там же. С. 281.
26 Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 256.
27 Там же. С. 256-257.
28 Там же. С. 281.
29 Там же. С. 181.
30 Там же. С. 286.
31 Там же. С. 295.
32 Там же. С. 341.
33 Там же. С. 345.
34 Там же. С. 346.
35 Там же. С. 328. 36Там же. С. 378. 37Там же. С. 506. 38Там же. С. 375.
39 Соловьев B.C. Оправдание добра. Соч. В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 414.
40 Там же. С. 417.
41 Там же. С. 423.
42 Там же. С. 425.
43 Рашковский Е.Б. Современное мировоззрение и философская традиция России: о сегодняшнем прочтение трудов Вл. Соловьева// Вопр. философии. 1997. №6. С.93.
К.Л. ЕРОФЕЕВА
Ивановский государственный энергетический университет
«ПЕРВИЧНЫЕ ДАННЫЕ НРАВСТВЕННОСТИ» ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА: АКТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
Как известно, в «Оправдании добра» В.С.Соловьев называл три момента духовной жизни, которые он считал врожденными основаниями человеческой нравственности. Это стыд, жалость и благоговение. Если отбросить характерное для того времени, объяснимое исторически и биографическими обстоятельствами преувеличение сексуального компонента при анализе чувства стыда, то следует признать, что трудно сформулировать суть духовности более лаконично и оптимально.
Попытаемся проследить степень и формы проявления этих свойств духа в современном обществе. В отечественной литературе сегодня стало общим правилом констатировать кризис нравственности. Возможно, острая ситуация в национальном нашем развитии заставляет несколько драматизировать положение в мире в целом. Но очевидно одно: на рубеже тысячелетий продолжаются войны, терроризм, нарастает социальный дисбаланс как между регионами, так и внутри отдельных стран, растет преступность, в том числе - молодежная. Значит, вопрос о необходимости возрождения нравственности и сегодня не менее актуален, чем во времена Соловьева.
В этой ситуации задача науки, обществознания, заключается в том, чтобы показать возможности общества, отдельных
