CC BY
29
2. Anorue E.A., Suhorukova E.N. Kul'tura kak sistemoobrazuyuschij faktor obucheniya russkomu yazyku kak inostrannomu. Prepodavanie yazykov v vysshih uchebnyh zavedeniyah obrazovaniya na sovremennom 'etape. Mezhpredmetnye svyazi: tezisy XVI Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, 31 maya - 1 iyunya 2012 goda. Har'kov: Izdatel'stvo HNU imeni V.N. Karazina, 2012: 11 - 14.
3. Sinyachkin V.P., Bragina M.A. i dr. Lingvokul'turovedcheskie aspekty formirovaniya yazykovogo soznaniya inostrannyh studentov vprocesse izucheniya russkogo yazyka: uchebnoe posobie. Pod nauchnoj redakciej V.M. Filippova. Moskva: RUDN, 2008.
4. Kukueva G.V. Rasskazy V.M. Shukshina: lingvotipologicheskoe issledovanie: monografiya. Barnaul: BGPU, 2008.
5. Shukshin V.M. Shtrihikportretu. Rasskazy, povesti. Sostavitel' k.f.n. V.F. Gorn. Barnaul: Altajskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1983.
Статья поступила в редакцию 28.01.16
УДК 811.111
Kochkinekova A.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Foreign Languages Department, Altai State Pedagogical
University (Barnaul, Russia), E-mail: alenavk203@mail.ru
THE PROBLEM OF SUBJECTIVITY PHENOMENON IN LINGUISTICS. The article presents research on a problem of subjectivity phenomenon in the language science. In the work the subjectivity is treated as a special form of a person's being, form of the mental. The subjectivity phenomenon study in the work is carried out on the basis of the subjective personality senses analysis. The author studies the particular features of the implicative potential of the English prepositional constructions in a sentence that describes a person. Special research was conducted to empirically verify the hypotheses that had been formulated in this work. 55 students of the Linguistic Institute (Altai State Pedagogical University) aged from 18 to 26 participated in the questionnaire. An adequate interpretation of the subjectivity nature and the understanding of the fact that the subjectivity component is an indelible part of everything we speak and think about allow sheding the light on the specificity of subjective personality senses that in its turn will help to avoid misunderstandings and distortions that can appear in the process of communication.
Key words: subjectivity phenomenon, psyche, subjective personality sense, prepositions, prepositional constructions, fagadness.
А.В. Кочкинекова, канд. филол. наук, доц. каф. иностранных языков, ФГБОУ ВО «Алтайский государственный
педагогический университет», г. Барнаул, E-mail: alenavk203@mail.ru
ПРОБЛЕМА ФЕНОМЕНА СУБЪЕКТИВНОСТИ В НАУКЕ О ЯЗЫКЕ
В статье обсуждается проблема феномена субъективности в рамках науки о языке. Под субъективным автором понимается особая форма бытия человека, форма психического. Исследование феномена субъективности в работе осуществляется на основе анализа субъективных личностных смыслов; автор исследует особенности импликативного потенциала английских предложных конструкций в рамках предложения при описании субъекта. Для подтверждения базовых положений нашей работы, а также для эмпирической верификации поставленных в работе гипотез, было проведено специальное исследование. В опросе приняло участие 55 студентов Лингвистического института Алтайского государственного педагогического университета в возрасте 18 - 24 лет. Результаты опроса подтвердили первоначальные гипотезы. Адекватная интерпретация природы субъективного и понимание того, что субъективный компонент входит в содержание всего того, о чём мы говорим и думаем, позволит пролить свет на специфику субъективных личностных смыслов, что, в свою очередь, поможет избавиться от недопониманий и искажений, которые могут возникнуть в процессе коммуникативной деятельности.
Ключевые слова: феномен субъективности, психика, субъективный личностный смысл, предлоги, предложные конструкции, фасадность.
Феномен человеческой субъективности привлекает внимание исследователей самых разнообразных лингвистических направлений, виду того, что он является одним из наиболее культурно-чувствительных. Многочисленные требующие уточнения вопросы, в первую очередь, вызывает непосредственно сам термин «субъективность». В исследовательских концепциях наблюдаются различного рода искажения в его понимании и интерпретации. Так, в современной науке сложились следующие три основные представления о человеческой субъективности. В первом случае субъективное трактуется как полная противоположность объективной реальности, как мир «непосредственного» опыта, открывающийся исследователю путем интроспекции. Данный взгляд на природу субъективного сложился в рамках такого известного направления в психологии, как структурализм, представителями которого были В. Вундт и Э. Титчинер. Во втором смысле субъективное означает искаженное, пристрастное, неполное отражение действительности в отличие от объективного, понимаемого как истинное, беспристрастное, полное и т.п. Пристрастность, однако, может быть изучена и объективно, как это показал Л.С. Выготский, сказавший однажды о психике: «Назначение психики вовсе не в том, чтобы отражать действительность зеркально, а в том, чтобы искажать действительность в пользу организма» [1, с. 347].
И, наконец, субъективное трактуется как нечто, принадлежащее непосредственно субъекту и выполняющее конкретные функции в его жизнедеятельности. Оно имеет вполне объективные формы существования и поэтому вполне может быть изучено объективными методами (для выражения этого смысла подходит термин «субъектный») (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн и мн. др.) [2, с. 61]. В рамках проводимого исследования под субъективным понимается особая форма бытия человека, форма психического.
Проблема феномена субъективности представляет непосредственную актуальность для лингвистики. В некоторых исследовательских работах порою наблюдается ничем неоправданное смещение акцентов в понимании роли феномена субъективности, в результате чего в науке о языке возникают различного рода спорные вопросы, касающиеся как частных лингвистических вопросов, так и общих вопросов, составляющих фундамент исследуемой науки. К примеру, проблемный вопрос, касающийся субъективности, можно встретить при изучении наиболее антропоцентрической в своей основе категории модальности в английском языковом пространстве. В работе Л.А. Козловой подчёркивается наличие многочисленных спорных вопросов относительно категории модальности в лингвистике. Большинство исследователей сходятся во мнении о том, что данная категория является неоднородной по своему составу и функциям, что, в свою очередь, объясняет выделение в ней двух слоев, или разновидностей [3, с. 135].
Первая разновидность именуется первичной (так называемой объективной). Указанная модальность, с точки зрения ряда исследователей, выражает отношение содержания высказывания к реальности в плане его достоверности, гипотетичности или противоречия реальному положению дел, устанавливаемое говорящим. Вторичная (или субъективная), в свою очередь, ввиду своей неоднородности подразделяется на 2 подвида: деонтическую и эпистемическую модальности (см. более подробно Jacobs, 1995). Так, к примеру, эпистемическая модальность, или модальность мнения выражает различную степень уверенности говорящего в достоверности содержащейся в высказывании информации. Она представляет собой определенную проекцию говорящего на содержание всего высказывания [4, с. 225 - 226, 3, c. 135].
Для начала обратимся к приведённому выше определению объективной модальности, в котором данный тип модальности определяется как модальность, выражающая отношение содержания высказывания к реальности в плане его достоверности, гипотетичности или противоречия реальному положению дел, которое устанавливается говорящим. Здесь уместен вполне логичный вопрос о правомерности именования данного типа модальности в качестве объективного, ввиду того, что отношение содержания высказывания устанавливается непосредственно самим субъектом высказывания. В.В. Гуревич справедливо отмечает, что субъективный компонент входит в содержание всего того, о чём мы говорим и думаем. А мир существует постольку, поскольку в нём есть тот, кто о нём размышляет и говорит [5, с. 90 - 91]. Л.А. Козлова, пишет о том, что при всем глубоком уважении к авторитету исследователей-лингвистов (В.В. Виноградов, В.З. Панфилов), предложивших термины объективная и субъективная модальность, термины первичная и вторичная модальность являются наиболее удачными и наиболее адекватно отражающими разный статус анализируемых видов этой антропоцентрической категории. Первичная модальность лежит в основе построения предложения и является компонентом предикативности. Вторичная модальность, в свою очередь, являет собой так называемый дополнительный слой, выражающий деонтический смысл или эпистемическую оценку говорящим истинности содержащейся в высказывании информации [3, с. 135 - 136]. Таким образом, адекватная интерпретация природы субъективного раскрывает специфику двух разновидностей указанной категории. Мысль о том, что субъективный компонент входит в содержание всего того, о чем мы говорим и думаем, позволяет отказаться от противопоставления объективной и субъективной модальности, заменив их более подходящими и удачными, с точки зрения исследователя, терминами (первичная и вторичная модальность).
Проводя дальнейший анализ работ, посвящённых вопросам субъективного, следует обратить внимание на работу Г.В. Кол-шанского (более подробно см. работу «Объективная картина мира в познании и языке», 1990), которая требует некоторых уточнений. В работе представлена не совсем удачная, на наш взгляд, триада объективного, субъективного и человеческого факторов в языке. В данном случае поднимается вопрос о целесообразности разделения автором субъективного (субъектного) и человеческого, ведь субъективное, как уже было подчёркнуто в нашем исследовании, и есть то, что непосредственно принадлежит человеку (субъекту).
В известной работе Э. Бенвениста «О субъективности в языке» субъективность понимается как способность говорящего представить себя в качестве «субъекта». Исследователь уточняет, что она определяется не чувством самого себя, а как определённое психическое единство, «трансцендентное по отношению к совокупности полученного опыта, объединяемого этим единством, и обеспечивающее постоянство сознания» [6, с. 293 - 294]. Резюмируя основные идеи феномена субъективности в науке о языке, Э. Бенвенист пишет о том, что многие понятия как в лингвистике, так и в психологии предстанут в ином свете при условии их восстановления в рамках речи и помещения их в ситуацию двусторонней субъективности [там же, с. 300]. Таким образом, многие явления нужно рассматривать в ситуации речевой коммуникации. Как известно, в зависимости от мотива и цели своей речевой деятельности говорящий может по-разному воспринимать и преломлять закрепленное в значении содержание [7, с. 79 - 80]. И здесь мы сталкиваемся с таким понятием, как личностный смысл (Примеч.: значение в лингвистике понимается как закреплённое за данной языковой единицей языка
Предложение 1. There is something odd about him
В нем есть что-то странное.
В нем есть что-то необычное.
В его поведении есть что-то необычное.
В его поведении есть что-то странное.
С ним что-то не так.
С ним творится что-то странное.
Он не такой как все.
Какой-то он не такой, как всегда.
В нем есть что-то мне незнакомое.
В нем есть что-то мне непонятное.
В его поведении есть что-то несколько странное.
В его поведении есть некоторые странности.
В нем есть что-то непонятное.
относительно стабильное во времени и инвариантное содержание. Смысл, в свою очередь, трактуется как связанная со словом информация, изменчивая во времени, варьирующаяся в зависимости от свойств коммуникантов [8, с. 12]).
Именно личностный смысл, с точки зрения А.Н. Леонтьева, является единицей анализа психики субъекта [9, с. 56]. Субъективный аспект имеет индивидуальную природу и связан со смыслом. Субъект вкладывает смысл в определенные единицы языка в конкретной речевой ситуации под влиянием мотива и цели своего речевого поступка. Личностный смысл, с точки зрения А.А. Леонтьева, это продукт мотива и цели речевой деятельности. При этом важно также отметить, что он может возникать только в коммуникативной деятельности, т. е. в конкретной речевой ситуации [10, с. 130]. А.Р Лурия, в свою очередь, под смыслом понимает индивидуальное значение слова, выделенное из объективной системы связей. Оно состоит из тех связей, которые имеют отношение к данному моменту и к данной ситуации. Поэтому если «значение» слова является объективным отражением системы связей и отношений, то «смысл» - это привнесение субъективных аспектов значения соответственно данному моменту и ситуации [11, с. 60].
Возьмём, к примеру, предложение There is something odd about him. Субъект, воспроизводящий данное предложение, может вкладывать в него различные личностные смыслы в зависимости от конкретной ситуации. Для подтверждения базовых положений нашей работы, а также для эмпирической верификации поставленных в работе гипотез было проведено специальное исследование. В данной работе приводится лишь часть полученных результатов, имеющая непосредственное отношение к исследуемой проблематике и необходимая для разрешения поставленных в статье проблемных вопросов.
Цель проводимого исследования состояла в экспликации основных личностных смыслов, выражаемых предложными конструкциями в английских предложениях. В основу исследования положены следующие гипотезы:
1) предложные конструкции обладают высоким имплика-тивным потенциалом;
2) субъект высказывания (говорящий) привносит субъективные аспекты значения соответственно данному моменту и ситуации. Он вкладывает смысл в определенные единицы языка в конкретной речевой ситуации под влиянием мотива и цели своего речевого поступка.
Выборка. В опросе приняло участие 55 студентов Лингвистического института Алтайского государственного педагогического университета в возрасте 18 - 24 лет. Студенты владеют английским языком на уровнях Intermediate, Upper-Intermediate, Advanced.
Метод. Информантам была предложена анкета, содержащая предложения, в которых описывались различные психологические характеристики субъекта:
1) There is something strange about her.
2) There is something strange in her.
3) He has something of a poet about him.
4) There was a poet somewhere in her.
5) There is something special about this Dutch violinist.
6) He has something of a mathematician about him.
7) She has something bad in her.
8) There is a poet in me.
9) There was something abnormal about her.
10) There is something odd about him.
Информантам предлагалось предоставить наибольшее количество вариантов перевода, адекватно передающих смысл предложений.
С ним творится что-то необычное.
С ним происходит что-то странное.
С ним происходит что-то необычное.
Он несколько странен (необычен).
Он немного странен (необычен).
Он несколько странно (необычно) себя ведет.
Какой-то он странный.
В нем есть что-то непонятное.
В нем есть нечто непонятное.
С ним что-то странное.
В нем есть что-то мне непонятное.
Он ведет себя не так, как всегда.
Его поведение отличается от его обычного поведения.
Результаты. Проведённое исследование позволило выявить следующие закономерности:
1. Подавляющее большинство опрошенных (93%) предоставили по 5 - 7 вариантов перевода из представленных в списке предложений.
2. Представленные результаты свидетельствуют о высоком импликативном потенциале исследуемых в работе предложных конструкций в составе экзистенциональных и посессивных предложений. Ниже приведены варианты перевода нескольких предложений с их последующим анализом.
Представленные информантами, а также автором статьи варианты перевода отображают высокий импликативный потенциал предложных конструкций. Во многих вариантах присутствуют так называемые маркеры предположительности, некатегоричности: «некоторые», «несколько», «что-то», «нечто». Это свидетельствует о том, что субъект высказывания либо не может с уверенностью сказать, что именно странного или необычного присутствует в описываемом им человеке, либо просто не желает показаться категоричным. Это предложение может прозвучать из уст человека мало знакомого с описываемом им субъектом. Говорящий для себя еще чётко не определил действительные границы этой странности (необычности), и, таким образом, точно не сформулировал мнение о нем как о личности, его характере и т. д.
Предложение 2. She has something bad about her.
В ней есть что-то плохое (нехорошее).
В ней присутствует что-то плохое (нехорошее).
Она не идеальна.
Она не без недостатков.
В ней есть некоторые недостатки.
В ней есть плохие черты характера.
В ней есть отрицательные черты характеры.
В ее характере есть что-то плохое (нехорошее).
Она обладает некоторыми негативными качествами.
У нее несколько скверный характер.
В ней есть некоторые минусы.
Она не очень хороший человек.
Не такой она и ангел.
В её характере были некоторые отрицательные черты.
В ней скрывается что-то плохое.
У нее несколько скверный характер.
Она не очень хорошая.
По ней было видно, она не хороший человек, только
сложно было сказать, что именно.
У нее есть негативные стороны.
smb's façade (exterior), under (underneath) + smb's façade (exterior), beyond + smb's façade (exterior):
Предложение 3. Behind her cool façade, she was very anxious.
Приведённое предложение репрезентирует идею закрытости, порою целенаправленной замкнутости в английском языковом пространстве. Данное предложение может быть передано на русский язык описательно: «На самом деле ей было очень тревожно, но она не демонстрировала это внешне и была спокойна (выглядела спокойной)». Причём в зависимости от конкретной ситуации вместо прилагательного anxious могут быть использованы такие его контекстуальные синонимы, как nervous, frightened и др.:
Behind (under, underneath, beyond, beneath) her cool façade, she was very nervous.
Behind (under, underneath, beyond, beneath) her cool façade, she was very anxious.
Behind (under, underneath, beyond, beneath) her cool façade, she was very frightened.
She seemed to have been quiet but in reality she was very frightened.
She was nervous (anxious, frightened) inside of her but she did not demonstrate it.
She had developed a shell of quietness (coolness).
В ее поведении есть что-то плохое (нехорошее). Она несколько плохо себя ведет.
Она создает несколько негативное впечатление о себе. У нее несколько плохой характер. Она не так проста, как кажется. В ней есть нечто негативное. У неё сложный характер. В ней есть что-то не очень хорошее. В ней присутствует какой-то негатив. В ней есть темная сторона. В ней скрывается что-то плохое.
От нее можно ожидать некоторые гадости (подлость).
В анализируемых примерах возможных вариантов перевода предложения She has something bad about her были выявлены следующие закономерности. Принимая во внимание широкую семантику английского прилагательного bad, которое в зависимости от конкретной ситуации, подвергается лекси-ко-семантической переводческой трансформации конкретизации, варианты перевода могут быть самые разнообразные. Данное прилагательное имеет следующие русские вариантные соответствия: «плохой», «нехороший», «скверный», «негативный», «отрицательны», «трудный», «сложный», «негативный». В зависимости от ситуации субъект высказывания (говорящий) может описывать посредством этой синтаксической модели поведение, характер описываемого человека или, выражаясь на языке метафор, осуществлять оценку его внутреннего мира. В представленных вариантах перевода присутствуют маркеры предположительности, гипотетичности, позволяющие субъекту высказывания звучать менее категорично. Особого внимания заслуживает вариант перевода, осуществленный c помощью описательного способа с использованием переводческой трансформации смыслового развития (модуляции): По ней было видно, (что) она не хороший человек, только сложно было сказать, что именно плохого в ней было. Этот вариант вскрывает, вынося на поверхность, одни из возможных имплицитных субъективных личностных смыслов.
В некоторых ситуациях именно закрытость субъекта мешает делать какие-то выводы, касающиеся его внутреннего мира и т. д. Основное содержание может быть передано на английский язык посредством предложений с предложными конструкциями, вводимыми английскими предлогами behind, beneath, under, underneath и beyond: behind + smb's façade (exterior); beneath +
Her anxiety has been buried deep beneath a cool exterior.
Underneath her cool exterior, she was really very frightened [12].
В данных случаях мы имеем дело с одним из важных проявлений феномена субъективности, именуемое фасадностью (термин наш). Фасадность нами понимается как своеобразный психологический «блок», формирующийся посредством создания субъектом заведомо «ложного» представления о себе в силу действия различных интериоризированных норм поведения (общественных, культурных, групповых, гендерных и пр.). В результате чего нередко имеет место своеобразная перефокусировка внимания с его истинной природы (открытость, эмоциональность) на искусственно-созданную (холодность, замкнутость и т. д.). Закрытость, а также нежелание впускать посторонних людей в свое собственное личное пространство и способствует созданию некоторого «психологического блока», или фасадно-сти, что позволяет скрыть истинное «я» субъекта. (Примеч.: при описании в большинстве своем нездоровой замкнутости, целенаправленной закрытости, которые способны ввести субъекта в состояние депрессии, в английском языке может использоваться такое понятие, как shell, одним из русских вариантных соответствий которого является слово «скорлупа». В словарях слово shell (the outer layer of somebody's personality; how they seem to be or feel) определяется как внешний слой личности субъекта [12]: 1) She had built up a protective shell around herself. 2) She had developed a shell of indifference. 3) And every girl wants to see beyond her exterior shell, peer into her heart, and accept her truth, whatever it may be) [там же].
В целом, данные проведенного исследования подтверждают первоначальные гипотезы: исследуемые предложные конструкции обладают высоким импликативным потенциалом; субъект
высказывания привносит субъективные аспекты значения соответственно данному моменту и ситуации. Он вкладывает смысл в определенные единицы языка в конкретной речевой ситуации под влиянием мотива и цели своего речевого поступка.
Результаты проведённого исследования свидетельствуют о том, что заявленный в теме статьи проблемный вопрос может быть в первую очередь разрешён путем выхода за узкие рам-
Библиографический список
ки системоцентрических концепций. Адекватная интерпретация природы субъективного, а также понимание того, что субъективный компонент входит в содержание всего того, о чём мы говорим и думаем, позволит пролить свет на специфику субъективных личностных смыслов, что, в свою очередь, поможет избавиться от недопониманий, искажения смыслов, которые могут возникнуть в процессе коммуникативной деятельности.
1. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса. Собрание сочинений: в 6. т. Москва, 1982; Т. 1.
2. Соколова Е.Е. Введение в психологию: учебник для студентов высших учебных заведений. Москва, 2005.
3. Козлова Л.А. Этнокультурный потенциал грамматического строя языка и его реализация в грамматике говорящего: монография. Барнаул: Алтайская государственная педагогическая академия, 2012.
4. Jacobs B. English Syntax. A Grammar for English Language Professionals. Oxford University Press, 1995.
5. Гуревич В.В. Теоретическая грамматика английского языка. Сравнительная типология английского и русского языков: Учебное пособие. Москва 2003.
6. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Москва: «Прогресс», 1974.
7. Львовская З.Д. Теоретические проблемы перевода (на материале испанского языка). Москва, 1985.
8. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: учебное пособие. Москва, 2000.
9. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Москва, 2005.
10. Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1974.
11. Лурия А.Р. Язык и сознание. Под редакцией Е.Д. Хомской. Ростов-на-Дону: Издательство «Феникс», 1998.
12. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. Oxford: Oxford University Press, 2010.
References
1. Vygotskij L.S. Istoricheskij smyslpsihologicheskogo krizisa. Sobranie sochinenij: v 6. t. Moskva, 1982; T. 1.
2. Sokolova E.E. Vvedenie vpsihologiyu: uchebnik dlya studentov vysshih uchebnyh zavedenij. Moskva, 2005.
3. Kozlova L.A. 'Etnokul'turnyj potencial grammaticheskogo stroya yazyka i ego realizaciya v grammatike govoryaschego: monografiya. Barnaul: Altajskaya gosudarstvennaya pedagogicheskaya akademiya, 2012.
4. Jacobs B. English Syntax. A Grammar for English Language Professionals. Oxford University Press, 1995.
5. Gurevich V.V. Teoreticheskaya grammatika anglijskogo yazyka. Sravnitel'naya tipologiya anglijskogo irusskogo yazykov: Uchebnoe posobie. Moskva 2003.
6. Benvenist 'E. Obschaya lingvistika. Moskva: «Progress», 1974.
7. L'vovskaya Z.D. Teoreticheskie problemy perevoda (na materiale ispanskogo yazyka). Moskva, 1985.
8. Kobozeva I.M. Lingvisticheskaya semantika: uchebnoe posobie. Moskva, 2000.
9. Leont'ev A.N. Deyatel'nost'. Soznanie. Lichnost'. Moskva, 2005.
10. Leont'ev A.A. Psihologiya obscheniya. Tartu, 1974.
11. Luriya A.R. Yazyk i soznanie. Pod redakciej E.D. Homskoj. Rostov-na-Donu: Izdatel'stvo «Feniks», 1998.
12. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. Oxford: Oxford University Press, 2010.
Статья поступила в редакцию 28.01.16
УДК 82-5
Homich E.P., Cand. of Sciences (Philology), Professor, Department of Literature, Altai State Pedagogical University (Barnaul,
Russia), E-mail: emiliahomich@yandex.ru
THE PROBLEM FIELD OF JUVENILE LITERATURE. In the article the most complex type of literature for children - teen literature - is discussed. Since it refers to the contemporary period, the author briefly reminds the reader that not long ago it was not possible to talk about achievements in teen literature, because there was not many books in teen literature and their quality was poor. The problem is considered with reference to books with indicated addressing in translation. The new literature has overcome the difficulties of the previous period. The author proves conclusively the consistency of the works with the indicated subject. A great deal of attention is given to a new type of a teenager and it is considered that the presence of that type of a teenager change the way of narration, the attention of an author and the perception of a character by a reader. The advantages of the contemporary literature for teenagers, which are pointed out in the analytic overview of the article, make it possible to predict a successful dynamics.
Key words: area of conflict, problem of growing up, types of conflict, teen prose, new type of teenagers, new literature, juvenile book in translation.
Э.П. Хомич, канд. филол. наук, проф. каф. литературы, ФГБОУ ВО «Алтайский государственный педагогический
университет», г. Барнаул, E-mail: emiliahomich@yandex.ru
ПРОБЛЕМНОЕ ПОЛЕ ПОДРОСТКОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
В статье на обсуждение выносится самый сложный вид литературы для детей - подростковая проза. Поскольку речь идёт о современном периоде, автор буквально в нескольких словах напоминает читателям, что ещё совсем недавно о подростковой литературе с позиции её достижений говорить не представлялось возможным: и книг было немного, и качество желало лучшего. Состояние вопроса рассматривалось на примерах переводной литературы указанной адресации. Новейшая литература преодолела трудности предыдущего периода. Автор, обращаясь к произведениям обозначенной тематики, убедительно доказывает их состоятельность. Большое внимание уделяет подростку нового типа и считает, что его появление меняет характер повествования, отношение автора и восприятие героя читателем. Достоинства современной литературы для подростка в аналитическом обзоре статьи прогнозируют успешную динамику.
Ключевые слова: территория конфликта, проблема взросления, типология конфликта, подростковая проза, подросток нового типа, новейшая литература, переводная детская литература.
