CC BY
75
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
А.М. БЕЛОВ
доктор филологических наук, преподаватель кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова E-mail: [email protected] Тел: (495) 931 24 38
«ПРОБЛЕМА ФЕНИКСА»: ВЛИЯНИЕ КОНЕЧНОЙ ГРУППЫ СОГЛАСНЫХ НА ПОЗИЦИЮ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОГО УДАРЕНИЯ1
Работа посвящена почти неизвестной (как в отечественной, так и в зарубежной) эллинистике проблеме: возможно ли циркумфлексное ударение в древнегреческих словах, имеющих одновременно группу согласных на конце и долгий слогоноситель во втором от конца слоге (случаи типа ФОШШ или П1ААЕ), если принять во внимание, что такая группа согласных способна ограничивать крайнюю позицию акута. Я имею целью - вопреки многовековой традиции - показать, что в древнегреческом языке слова с циркумфлексом при конечной группе согласных были фонологически невозможны.
Ключевые слова: акцентология, древнегреческий язык, моры, позиция ударения.
1 . Проблема
Традиционно в трактатах, описывающих позицию древнегреческого ударения, говорится исключительно о значении последнего долгого гласного для ограничения крайней позиции2. Первой, кто обратил внимание (современной) науки на значение консонантной группы в конце греческого слова, была Донка Стериади (Steriade 1982, Steriade 1988)3. До Стериади о значении консонатных групп говорили К. Гёттлинг, Ф. Мистели и Г.У. Смит (Gottling 1835, Misteli 1868, Smyth 1920, p. 39), однако их наблюдения остались без внимания даже таких крупных учёных, как Тронский или Аллен.
Д. Стериади говорит в первую очередь о том, что в сложных словах типа бахуврихи и 'synthetic compounds’ ударение не может сдвигаться на третью от конца позицию, если в исходе слова располагается консонантная группа.
Ее примеры: noAmiSa^, лткхХофорцгу^.
лткЛо0р14 noAuavxpa^, фЛокоАа^, фЛоолеАиу^, фЛорти^, Aino0pi^ при таких словах, как noAwao^, noAuPoxpo^, лткйофю^, лткЛботоАо^,
Ашооарко^, ф1^6^evo^ (Steriade 1988).
Важно отметить, что тот же эффект ограничения крайней позиции наблюдается и не в словах-композитах (KannaSo^). Донка Стериади, справедливо возражая Ш. Балли и Ежи Куриловичу, говорившим о сдвиге ударения по аналогии (Bally 1945, Kurylowicz 1958), высказала мысль, что сдвиг ударения происходит под влиянием консонатной группы. Свои выводы исследовательница подкрепляет сверкой со словарём (Kretchmer & Locker 1944/1977) и мыслями о том, что в именительном
падеже причастии настоящего времени и прилагательных на -VI ударение занимает вторую от конца позицию точно так, как и в некоторых существительных 3-го склонения, упростивших группу согласных на конце: лm5єшv (*лт5єоогг), хар^ (*харіє\а), ср. їкєтц (*і,кєті5^). Эти же мысли повторяются и в новейшей оксфордской монографии по проблемам древнегреческой акцентуации (РгоЬегІ 2006).
Однако в древнегреческом языке есть и группа вполне распространенных слов, в которых двойной согласный в исходе сочетается с долготой гласного во втором от конца слоге. Это слова типа ФОШІЕ ‘финикиец’ или KHPYH ‘глашатай’. Проблема очевидна: если группа согласных удерживает акут не далее 2-го от конца слога, то она же, по всей видимости, должна препятствовать циркумфлексу. Но традиция доносит до нас именно такое написание: фоГ\о£! Однако Стериади, насколько можно понять, не оспаривает этого и принимает высказанное Балли и Куриловичем утверждение, что гласные верхнего подъема сокращаются перед группой согласных. По этой мысли, в словах типа кг| ри^, фот£ исконно долгий последний гласный основы, сокращаясь, наделял второй от конца слог циркумфлексом. Помимо этого далее, в разделе об энклитиках (1988, р. 284)4, Стериади трактует пример фот^ тц как пропериспомен с конечным тяжёлым слогом, тем самым явно давая понять, что речь идет именно о циркумфлексе.
Надо сказать, что большая часть высказанных Стериади идей убедительна; фонологическое объяснение второй позиции ударения явно выигрывает
© А. М. Белов
Шэй
ФИЛОЛОГИЯ
по сравнению с аналогическим хотя бы потому, что если для сложных слов ещё можно найти подходящую аналогию (ієроХоуо^?), то сделать это для слов типа KanndSo^ крайне маловероятно5. Таким образом, мы могли бы предварительно согласиться с мыслью, что конечная группа согласных в греческом слове может вести себя так же, как долгий гласный. Это выглядит вполне убедительно и из типологических соображений: если тяжелый слог в греческом - это вокалическая двуморность, а дву-морность - это факт фонологизации, то превращение силлабически двуморного слога в вокалически двуморную последовательность совершенно естественно для последнего слога того языка, где это превращение возможно и не в последнем слоге6.
Однако упомянутая выше проблема циркумфлекса в контексте теории Стериади выглядит пародоксально; решение американской исследовательницы отнюдь не кажется правильным. В самом деле: если последний слог имеет две вокалические моры благодаря консонантной группе, то это совершенно исключает возможность появления циркумфлекса в таких словах, как к?| pu^, фої\о£, ni5a^. Но ясно и то, что теория сокращения гласного высокого тембра перед группой согласных если и может объяснить, почему вторая мора слога создаётся консонантом, а не слогоносителем (который исконно долог), то нисколько не спасает позиции циркумфлекса: если принимать идею Стериади, то в словах типа ПІДАН, KHPYH, ФОІМН может быть только акут, тогда как она сама говорит о циркумфлексе. При этом совсем удивительно, что для слова ПІДАЕ ‘родник’ Стериади сама (p. 276) ясно говорит о том, что последний гласный в нём краток - при том, что он отнюдь не верхнего подъема. Так nl5a^ или пі 5a£?
Как можно объяснить это затруднение? Вероятно, возможен лишь один из двух ответов: либо теория Стериади несостоятельна, либо наши знания об акцентуации некоторых (не самых частотных) групп древнегреческих слов требуют серьезного пересмотра.
2. Исследование
С целью нахождения ответа на поставленый вопрос я провёл независимое от данных Донки Стериади исследование. В качестве источников информации помимо использованного и Стериади словаря (Kretchmer & Locker 1944/1977), представляющего собой обратно отсортированный список словаря Лиддела - Скотта - Джоунса (LSJ), был привлечён электронный корпус греческих текстов TLG-E и лемматизатор Perseus. Объектом исследования были слова, имеющие в исходе явную
консонантную группу; для древнегреческого языка ионийско-аттического диалекта таковыми могут быть только слова, оканчивающиеся на -£, -у.
Результаты оказались следующими.
2.1. Слова с акутом. Из слов на -у, имеющих в последнем слоге заведомо не долгий гласный (примеры типа (ірхік^юу сразу отбрасывались), обнаружилось 30 баритонированных слов, у которых перед последним слогом имеются как минимум ещё две моры Это или двусложные слова с первым (вокалически) двуморным слогом (pf|Xoy, ^ai^ay7), или трёх- (или более) сложные слова.
Из слов на -£ я нашёл как минимум 530 подходящих примеров. В действительности их несколько больше, так как очень многие из них представляют собой сложные слова со вторым элементом -фбАя^ -9pi^, - a^nu^, а это означает, что просодия интересующего нас последнего слога будет одинакова и в отобранном многоморном слове, и в неотобранном трёхморном (с£9рі^).
Слова на -£ принесли 3 исключения из правила крайней позиции для акута.
1. Слово noA,f9pi5a^, единственный раз употреблённое латинским грамматиком IV в. Диомедом в своём сочинении Ars grammatica (p. 326 Keilius) в качестве пояснения к латинскому lactucosus букв. ‘изобильный салатом’. Надо сказать, что в этом случае мы имеем дело с явно сомнительным местом, так как для слова 9pf5a^, отдельно приведенного там же, текст Диомеда даёт циркумфлекс над і , что говорит нам о её долготе, тогда как словарь LSJ со ссылкой на других авторов указывает на краткость. Однако и это нам не может помочь, так как это слово, хотя и встречается 1 раз в поэтическом тексте (Epich. Fr. 158.1 Kaibel), но расположено в такой позиции стиха, что не позволяет наверняка говорить ни о долготе, ни о краткости (1-й слог неповторяющейся строки кантики). Эти, а также высказанные ниже соображения, как кажется, не позволяют нам доверчиво отнестись к просодике этих слов в тексте Диомеда. Акцентуация этого слова, по всей видимости, есть плод размышления позднейших издателей над неакцентированным словом рукописи.
2. Слово efrnSa^ (‘богатый родниками’, ударение по LSJ). Встречается 1 раз в Палатинской антологии (6, 253) в первой строке эпиграмы Кринагора, но в форме им.п. мн.ч.: єUп^5aкє^, поэтому ничего не доказывает. В именительном падеже единственного числа не засвидетельствовано нигде.
3. Слово поМпстс^ (‘полный шума’).
Встречается трижды: у лирика Пратина (1, 2: в аккузативе пoA,uпdтaya), в Etymologicum Magnum (280, 1: в косвенных падежах) и, что интересно, у
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
Хировоска (Theod. 1,377), который в этом месте открыто приписывает косвенным падежам этого слова пропароксютону, равно как и всем формам дублетного прилагательного 1-2 склонения noAunaxayo^. Однако ни из одного источника не следует, что существует именно форма noAmaxa^ с ударением на третьем от конца слоге. Вероятно, лексикографическая традиция просто перенесла по аналогии на восстановленную форму именительного падежа пропарокситонезу с дублетного прилагательного 1-2 склонения, тем более, что этому явно ничего не препятствовало.
Таким образом, мы действительно не видим ни одного убедительного примера, свидетельствующего о возможности пропарокситонезы в формах на двойной согласный.
Последнее даёт нам - в полном согласии с первой идеей Д. Стериади - неопровержимый факт, что консонантная группа в ионийско-аттическом диалекте древнегреческого языка сокращает крайнюю позицию акута, что, в свою очередь, подтверждает вокалическую двуморность конечного слога.
Этот факт интересным образом пересекается с тем, что в дорийском диалекте известные нам формы типа eSrarav, eAeyov имеют ударение на предпоследнем слоге в том случае, где происходило отпадение последних согласных. Так, £ 5a)кav (< ^Sram^c) соответствует аттическому £5raoav, (‘они дали’), а дорииская eAeyov (< eAeyovx) - аттическому lAeyov (‘они говорили’). Сдвиг ударения хорошо мог бы быть объяснён тем, что до отпадения конечных согласных в дорийском конечная группа удерживала ударение от пропарокситонезы точно так же, как и в исследуемых аттических примерах. В пользу этой возможности высказывались Ф. Аренс и Ф. Мистели (Ahrens 1839-43, Misteli 1868, Probert 2006). См. в латинской монографии Генриха Аренса:
Apparet etiam hic ultimam syllabam Doribus pro longa fuisse. Et fuit longa antiquissimis temporibus, priusquam extremum x abiectum est, quod Latini seruabant, eAeyovx, eAwavx, e^Aa^evx. Itaque antiquissima lingua syllabis finalibus positione longis id tribuisse uidetur, ut neque antepenultimam acutum, neque penultimam circumflexo instrui liceret, cum Attica dialectum illo quidem abstineat, sed hoc admittat: ut raAafipoy. Deinde Dores in e’axaaav, eAeyov etc. antiquum accentum retinuisse uidentur, quamquam abiecto x ultima correpta erat. (II, 28-29).
Ясно, что также и здесь последний слог у дорийцев считался долгим. И он был долог в очень древнюю эпоху, прежде чем отпало конечное т, которое сохранилось в латинском: eAeyovx, eAUaavx, £9iAa%evT. Таким образом, в древности язык [дорийцев] имел то свойство, что последние слоги, долгие по положению, препятствовали
постановке как акута на третьем от конца слоге, так и циркумфлекса на предпоследнем, тогда как аттический диалект воздерживался от этого правила, но позволял формы, вроде каАойроу. Очевидно, что в дальнейшем дорийцы удержали [место] ударения в формах ёатОаау, ёАвуоу, хотя после отпадения т последний [слог?] сократился.
Мы видим, что тонкая мысль Аренса, изящнейшим образом выраженная латинским текстом, вполне согласуется и с нашими наблюдениями о крайней позиции акута. Вызывает интерес и идея о сокращении позиции циркумфлекса, однако, как видно, Аренс оставлял действие этого правила только за дорийским, но не аттическим, диалектом. Впрочем, употреблённый термин согтеріа (’сокращённый’), связанный в классической традиции исключительно с гласными и, без сомнения, известный Аренсу именно в этом значении, оставляет подспудное впечатление, что долготу по положению (по крайней мере, в этом случае) учёный понимал именно как удлинение гласного, что вполне соответствует аттическому закону.
Теперь мы знаем, что положение вещей несколько другое. Посмотрим же на то, как ведут себя циркумфлектированные слова аттического диалекта и койне, заканчивающиеся на группу согласных.
2.2. Слова с циркумфлексом. О словах с циркумфлексом перед -4, -у наши лексикографические источники дают противоречивые сведения. С одной стороны, мы находим примеры типа фот^, к?| ри4, которые можно было бы объяснять сокращением гласного в именительном падеже, но с другой, имеются случаи типа цлАоу, кгщіу (: фАєу уєю5п?
лєтрац Ие8.), кюца4, Ааа4, Р'лра4, хАєиа4, оІоа4,
уЛфа4, отюці^; для ряда слов имеется разнобой в ударении: хаша4/ха^а4, Рюцо^/Р® цо4 и, что неудивительно, фот£ / фот^. Так во всем корпусе ТЬв-Б первая (циркумфлектированная) форма последнего слова встречается 717 раз, а вторая (акутирован-ная) - 1198. Всё это явно указывает на разнобой и в самой традиции передачи слов такого типа.
Можно было бы возразить, что речь идёт о чередовании долготы конечного гласного. И действительно, для таких слов, как, например, хАєи а4 (‘шутник’), дает циркумфлекс, добавляя
при этом, что в косвенных падежах альфа удлиняется. Но ведь тогда это, во-первых, должно означать, что сокращению перед -4, -у подвергаются, надо полагать, все гласные, и, скажем, в слове 0Аюлп4 (‘лисица’) мы не должны ставить акут вопреки двухтысячелетней традиции. А во-вторых, слова на -о4 относятся к весьма продуктивным образованиям, и это значит, что альфа должна быть долгой
Шэй
ФИЛОЛОГИЯ
и в других случаях. Так, xp^a^, -ara^ (‘неженка’, [а]) : xp^"n (‘изнеженность’) = %Aeua4 : %Aeun (‘шутка’). Сюда же можно было бы отнести и другие образования9. Во всех последних примерах ничего не известно о долготе последней альфы. Но даже если признать, что речь идёт всё же о различных (омографических) суффиксах, имеющих очень странную дистрибуцию (в трудных для ударения случаях возникает краткий), то это всё равно не отменяет предшествующие аргументы и не спасает от следующих возражений.
Рассмотрим такие примеры: слово ^Aoy
(‘подобный видом яблоку’), данное именно в таком виде в обоих словарях, имеет явно краткий омикрон; очевидно его образование от оу, краткость засвидетельствована стихом Гомера (Od. 7, 104). Удлинения нет и не должно быть.
Слово фoiVг4 (‘финикийский, пурпурный’), о котором уже говорилось выше как субъекте сокращения гласного, имеет основу фom-, выступающую краткой в ряде стихов Гомера. Так в женском роде прилагательного фomк6eooa (‘пурпурная’) все 4 случая, когда попадается это слово (Il. 10, 133; Il. 23, 717; Od. 14, 500; Od. 21, 118), дают нам краткость. Долгота же засвидетельствована в формах Фomкnv (Od. 4, 83; Od. 14, 291), Фomкюv (Od. 15, 473) и фOlv-lкoлdpnlo^ (‘краснощёкий’: Od. 11, 124; Od. 23, 271). Различие долготы естественно связать с метром, что заставляет предполагать неустойчивость долготы -i-.
Что касается основы к^и-, то здесь положение вещей совсем удручающее, так как практически ни у одного поэта до классической (включительно) эпохи мы её в чистом виде не находим. Во всех случаях и располагается в III анкепсах строк: Aristoph. Thes. 336, Thes. 1163, Aesh. Supp. 221, Septem. 651. Есть два места Софокла, которые могли бы что- то прояснить, но текст испорчен: Софокл (Fr. 219a.80, 12; Fr. 314, 236). Наконец, единственный пример, где и действительно выглядит долгим, - это во фрагменте ямбов Архилоха (Fr. 185, 1), но там в исходе строки стоит собственное имя Knpuкl5n, что тоже заставляет проявить известную осторожность.
Теперь обратимся к нашим источникам. О сокращении долготы эксплицитно говорят нам такие авторитеты, как Геродиан (в реконструкции Ленца: De prosod. cath. 3, 1, 524; 3, 2, 9) и Хировоск (Theod. 223, 22). Из более древних грамматиков о том же имеется свидетельство Аристофана Византийского (Fr. 26).
Особенно интересно в этой связи свидетельство Хировоска, который, комментируя упомянутое место Геродиана (3, 1, 524), пишет следующее.
Дєї пpоa9єfval ^v тф кavбvl тф ^є^ті,бті П лapaАnyойaa трс лєplттоот>ААdpой ує^ктіс ой 9єАєі є^аі ^єі£ф тр с Ащойстпс тр с iSla; єй9єіа<с, «xeplC єі ^п xapaктnp кфАйапі...» тойто Sє лpбaкєlтal Sia тс єі; і£, гаї тс єі; и^, о^ Sia то Фот^ Фоткос каї крpU; кфикос тайта yap Єv ^v тп єй9є1а стиатєААоиаі то S^xpоvоv, тоитєаті 9єаєі ^aкpоv айто ёxоualv, Єv Sє тп ує^кп ёктєтa^Єvоv айто Єxоual, тоитєаті фйаєі ^aкpбv, каї iSой єйp^aкєтal Єт тойтФV П лapaАnyойaa тп с лєplттоот>ААdpой уєикг| с ^.єі£ф тр с Ащойстпс тп с ідіас єй 9єіас то yap фйаєі ^aкpоv ^iZpv Єаті той 9єаєі ^а^ой.
Каї Єaтlv є’лє^ бті ффєіАє каї f| єй9єїа £т тойтФV Єктєпш то і каї то, Аєуф дп ’v тп Фоті; каї юриі; каї тоїс о^оіоїс (АА Йпєїдп то і каї то й пpо той ; о^дєпотє єйp^aкоvтal фйаєі ^a^d, xep1? єі ^п Абуф apxойстпc пapфxп^єvфv, о^ лЄpSlc; тєттіЕ, BЄppйc; 6vu£, тсм^ф Єpй;ф уй^ф, тойтой xdpiv от>vєaтdАп Єv тп єй9єі( то і каї то й Sia тпv Єпlфоpav той ;, Єv Sє тп ує^кп тп Фоткос каї кфикос aпоaтdvтоc той SlпАой ЄyЄvоvто та S^xpоva фйаєі ^a^d. Пpбaкєlтal «xep1? є’ ^п Абуф ^вдой^с лapфlxп^єvфv» Sia то і^єйф l^wv то ^v yap і^єйф 9єаєі ^aкpоv ^єі то і, то Sє I^tov фйаєі ^aкpоv тер Абуф трс apxойстпc tow пapфlxп^єvфv.
Необходимо добавить к нашему правилу, что предпоследний слог в родительном падеже неравносложных имён не любит быть большего размера, чем последний в именительном, если только этому не препятствует некая (грамматически) закреплённая особенность слова. Сюда относятся слова на -іЕ, и на -и;, как, например, Фот; Фоткос, крpU; кфикос. Дело в том, что они в именительном падеже сокращают гласную, т.е. делают её долгой по положению, а в родительном падеже сохраняют её удлинённой, т.е. долгой по природе, из-за чего получается, что у них предпоследний слог в неравносложном родительном падеже оказывается большим, чем последний в именительном: ведь долгий по природе больше, чем долгий по положению.
Но надо сказать, что на самом деле -i-, -и- в именительном падеже тоже должны были быть долгими: я имею в виду случаи Фоте;, кр pU; и подобные им. Но поскольку -і-, -и- перед - никогда не бывают долгими по природе (кроме как в начале формы прошедшего времени, отличающейся количеством), - например, пЄpSl£ тєтті; BЄppй; 6vu; тсм^ф ёpй;ф уй^ф, - то поэтому -і- и -и- сокращаются в начальной форме перед -;, а в родительном падеже слов Фоте; Фоткос, к| pU; кфикос они, восстановив своё двойное количество, становятся долгими по природе. Добавлено же «кроме как в начале формы прошедшего времени» для слов і^єйф ’i^tov: [глагол] і^єйф имеет -і- долгой по положению, тогда как I^tov долгой по природе из-за удлинения в начальном слоге формы прошедшего времени.
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
Мы видим, что речь идёт о своего рода дополнительной дистрибуции, по которой [i:], [y:] не могут быть перед -; в последнем слоге. Имеется другая интересная цитата из грамматика Аркадия (158, 1), под именем которого сохранилась эпитома трактата Геродиана. Аркадий (или сам Геродиан), обсуждая вопрос об энклитиках, говорит о том, что облечённое ударение в словах фот^, к^и^, наоборот не ставится ввиду того, что эти слова имеют последний слог по положению долгим, а потому этот последний слог - как идущий после акута - не может принимать на себя ударение от энклитика. Правильное написание, по Аркадию, фот£ Єоті, кфи; Є ouv:
пpбaкєlтal Єxойaav тп' тєАєйтa^av 0єаєі ^a^dv Sia то фоио^ каї кфи^ тойтФV yap пpоnyой^ЄvФV ой у^єтаї ’єукАїаїс- фоио^ Єаті, icnpuc; Єатт
Мы видим, что грамматическая традиция также и в поздней античности испытывала явное затруднение с этими достаточно редкими, но тем не менее представительными словами. Они ко всему прочему оказываются противоречащими замеченному древними грамматиками эмпирическому правилу, которое запрещает краткость в начальной форме, соответствующую долготе в косвенной. Идея же краткости гласного в последнем слоге таких слов явно связана с традицией постановки в них циркумфлекса. Перед нами своего рода целый «пучок несоответствий», который однако может быть легко развязан одной (но весьма серьёзной) поправкой к ионийско-аттическим акцентными правилам. Мы должны пересмотреть правила трактовки последнего слога греческого слова.
3 . Решение
Итак, в качестве решения предлагается следующее. Необходимо признать, что закрытый двумя согласными последний слог изначально трактовался древнегреческим ударением как вокалически двуморный, что не отличало его в этом статусе от слога, содержащего долгий гласный. Эта двумор-ность 1) удерживала крайнюю позицию акута на втором слоге, 2) препятствовала постановке циркумфлекса 3) и, вероятно, вызывало позиционное (нефонологическое) сокращение предшествующего (долгого) гласного. Последнее тем более вероятно, что в греческом языке действует и другой интересный акцентный закон, по которому ни в одном греческом слове невозможен циркумфлекс перед двойным согласным в последнем слоге: так, насколько я знаю, не существует ни одного односложного слова на -£, -у, которое бы имело циркумфлекс
(за исключением, возможно, достаточно сомнительного, не очень доказательного 0p(; ‘фракиец’)10.
Таким образом мы становимся свидетелями интересного факта: за исключением последнего сомнительного примера, насколько позволяют нам судить источники, похоже, не существует вообще ни одного древнегреческого слова, в котором сочетались бы циркумфлекс и группа согласных на конце. Иными словами, вокалическая двуморность, обязанная группе конечных согласных, и циркумфлекс по правилам греческой акцентуации попросту исключают друг друга.
Особое положение последнего слога греческого слова может быть объяснено в терминах «разделения моры», предложенного группой английских фонологов (Broselow, Chen & Huffman 1997) и нашей оппозиции силлабических и вокалических мор в рамках Теории фонологической кратности (Белов 2010б, 2011 дисс.). Очевидно, что в один из относительно древних периодов истории греческого ударения действовало правило, по которому всякий силлабически двуморный последний слог становился и вокалически двуморным. При этом последний согласный слова не влиял на двуморность11. Поэтому, например, слово dv0pюпоc имеет в нормальном случае последний слог одноморным (во всех смыслах). Если же последний слог содержит долгий слогоноситель или если он закрыт группой согласных, то он становится не только силлабически двуморным, но и вокалически двумор-ным, т.е. ведёт себя в рамках греческой фонологии как последовательность подряд идущих половинок. Эти «половинки» одинаковым образом оказывали влияние на позицию ударения вне зависимости от того, каким способом они получались. Поэтому все слова типа цфоу, фош4 кфи^, 9rapa; одинаково должны иметь (исконный) акут.
При этом последний гласный основы в этих примерах вёл себя по-разному. В первом слове с ним ничего не происходило; во втором и третьем он, вероятно, испытывал сокращение в тех случаях, когда был долог (если был), в последнем случае сокращался всегда, но это никак не отражалось на типе ударения в слове.
Дальнейшую историю этого явления можно представить так, что с течением времени правило перестало действовать и там, где долгий гласный разделял мору с согласным (9rapa;), «разделённая мора» была возвращена гласному; этот процесс, вероятно, закончился уже ко времени Аристофана Византийского. Какое-то время могли существовать одновременно и старая, и новая (с долготой) формы, но последние победили; при этом возникало немало спорных случаев, особенно для слов на гласные
ФИЛОЛОГИЯ
верхнего подъёма, когда имелось колебание в выборе между восстановлением долгого гласного и постановкой циркумфлекса. Для последних слов победил циркумфлекс.
Что касается грамматиков, то расстановка диакритических знаков в относительно поздние времена (скажем, к эпохе Геродиана и тем более Хировоска) ориентировалась, надо полагать, более на написание, чем на произношение, которое уже заметно изменилось. Поэтому, если в случае с 0юра^ можно было опереться на гомеровское 0юрп4, то для других слов это было невозможно; отсюда большая часть спорных случаев относится именно к тем «буквам», которые греки называли 5^xpovа, т.е. А, и особенно I, У
В результате в грамматической традиции практически не было отражено влияние консонантной группы на позицию циркумфлекса. Что касается позиции акута, то здесь сдвиг ударения на один слог назад настолько укоренился в языке и получил столько продуктивных моделей (например, слов на -фиАа£), что оказался необратим12.
4. Следствия предлагаемой теории
Таким образом, мы имеем явное свидетельство тому, что вокалически двуморная последовательность в последнем слоге греческого языка могла в определённый период реализовываться не только долгим гласным. С чем связано прекращение действия этого закона? Я полагаю, что это органичное продолжение более древнего явления, вызвавшего отпадение конечных согласных.
Вспомним, какие согласные не отпадали: это о и сонорные13. Что объединяет сонорные и [8] с просодической точки зрения? Главным образом, длительность (Златоустова, Потапова, Потапов & Трунин-Донской 1997, с. 81). Здесь уместно вспомнить, что античные грамматики относили о к полугласным звукам (Бюп.ТЬгах. 1,1,5). Отсюда мы понимаем, что процесс моровой фонологизации последнего слога в древнегреческом языке тёк от согласных к гласным, причём те согласные, которые не имели достаточной длительности для того, чтобы явиться последней (вокалической!) морой,
исключались из просодической структуры слова и со временем отпадали.
Этот процесс можно представить в виде последовательности следующих сменяющих друг друга этапов:
1. Все конечные согласные имели ритмическую значимость. Ограничение ударения в дорийском (и, видимо, везде).
2. Потеря ритмической значимости последних недлительных согласных. Ударение в дорийском стоит по аналогии.
3. Отпадение этих согласных. Ударение в дорийском сохраняется по аналогии. Ударение в ионийско-аттическом уже подчиняется новому правилу, которое, однако, есть почти точная копия второго: но на сей раз все конечные согласные исключаются из просодической структуры; при этом первый согласный группы такое значение сохраняет. Отсюда передвижение острого ударения на третий слог во всех аттических словах с кратким гласным, за исключением тех, которые оканчиваются на -4, -у. Дорийский же диалект сохраняет по аналогии старое положение вещей.
4. Наконец, и это правило перестаёт действовать. Только на сей раз конечные согласные уже не отпадают, вероятно, потому, что теперь уже начинают меняться законы самого ударения и оно от морового постепенно переходит к слоговому.
5. В результате уже в эллинистическое время мы имеем новые заимствования типа ІакюР, Ка5аР, НєАюи5 (8ерШа§.) и, вероятно, уже складывающееся ударение принципиально иного типа.
Полученные здесь результаты будут иметь важное значение в дальнейшем, поскольку служат дополнительным аргументом в пользу структурного противопоставления окситонезы и баритонезы в древнегреческой акцентной системе: позиция баритонезы описывалась в терминах вокалических мор, тогда как окситонеза - в терминах доминантных и рецессивных морфем (Белов 2011 дисс.). Это, в частности, может означать, что древнегреческая окситонеза и баритонеза могут отражать принципиально различные явления и в индоеропейском праязыке. Этой немаловажной проблеме будет уделено внимание в следующих работах.
Примечание
1. Исследование проведено при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (Грант №08-04-00180а) и фонда по Грантам Президента РФ (МК-7004.2012.6).
2. См. об этом: Тронский 1962.
3. Здесь мне хотелось бы выразить глубокую признательность Донке Стериади за любезно предоставленные материалы своей диссертации, недоступной в нашей стране.
4. Проблеме энклитиков специально посвящена моя отдельная статья: Белов 2010а.
———UT<I УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
5. Что касается причастных форм, то здесь объяснение по аналогии гораздо более приемлемо: в принципе, можно было бы утверждать, что в словах типа naiSs'wv при naiSsfev, naiSstiouaa, naiSswvxoc, naiSstiovxa ударение автоматически закрепляется на втором слоге от конца, становясь в возможных случаях циркумфлексом. Впрочем, насколько это объяснение более вероятно, мы будем говорить ниже.
6. Подробнее об этом: Белов 2011 (дисс.): Глава II.
7. Ударения сейчас здесь расставлены так, как это сделано в (Kretchmer & Locker 1944/1977).
8. Разумеется, с поправкой на текстологию отобранных для корпуса изданий.
9. ’фрО;, -ако<; : ’а^Рп (оба - ‘выступ, щель’), 5еАфа^, -ако<; ‘свин, поросёнок’ : Ss^tic ‘матка’ (ср. наше свиноматка) и
т.д.
10. Этому закону посвящена моя статья (Белов 2010б).
11. То, что в генеративной традиции называется ‘was extrametrical’.
12. Последнее, надо сказать, явно свидетельствует о том, что греческий язык был в первую очередь слогосчитающим, а уже во вторую очередь моросчитающим, но не наоборот (как японский).
13. Правда ввиду непродуктивности образований на ^ и X в реальности мы имеем только слова на v, р. Единственное слова на X, 'аХс;, 'аХо^ (‘морская соль’) приобрело сигматический номинатив и ушло из группы сонорных.
Библиографический список
1. Белов А.М. (2010а). Древнегреческие энклитики и их значение для праязыковой акцентной реконструкции. Вестник Читинского государственного университета №7, 2010.
2. Белов А.М. (2010б). Об одной закономерности в системе древнегреческого ударения. In: Индоевропейское языкознание и классическая филология. Спб, 2010.
3. Белов А.М. (2011, дисс). Древнегреческая и латинская просодика (мора, ударение, ритмика). Дис... на соиск. докт. филол. н. М., 2011.
4. Златоустова Л.В., Потапова Р.К., Потапов В.В. & Трунин-Донской В.Н. Общая и прикладная фонетика. М. 1997.
5. Тронский И.М. (1962). Древнегреческое ударение. М.-Л.
6. Ahrens H.L. (1839-43). De graecae linguae dialectis, 2 vols. Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht.
7. Bally Ch. (1945). Manuel d’accentuation grecque. Berne.
8. Broselow E., Chen S.-I. & Huffman M. (1997). Syllable weight: Convergence of phonology and phonetics.
Phonology 14, No.1: 47-82.
9. Gottling K. W. (1835). Allgemeine Lehre vom Accent der griechischen Sprache, Jena: Croker.
10. Kretchmer P. & Locker, E. (1944/1977). Rucklaufiger Worterbuch der griechichen Sprache, Gottingen: Vandenhock & Ruprecht.
11. Kurylowicz J. (1958). L’Accentuation des langues Indoeuropeennes. Krakow.
12. Misteli F. (1868). Ueber die accentuation des griechischen. Zeitschrift fur vergleichende Sprachforschung 17: 81-134, 161-94.
13. ProbertPh. (2006). Ancient Greek Accentuation: Synchronic Patterns, Frequency Effects and Prehistory. Oxford University Press.
14. Smyth H. W. (1920). Greek Grammar for Colleges. N.Y.: American Book Company.
15. Steriade D. (1982). Greek Prosodies and the Nature of Syllabification. PhD thesis. Cambridge (Mass.): MIT.
16. Steriade D. (1988). Greek accent: a case for preserving structure. Linguistic Inquiry 19, No.2: 271-314.
A.M. BELOV THE ‘PHOINIX PROBLEM’: THE FINAL CONSONANT CLUSTERS AND THEIR INFLUENCE ON THE OLD GREEK ACCENT POSITION
This paper deals with an almost unknown problem of the Greek accentuation: what kind of accent (acute or circumflexed) Greek words like ФОШ1Е or П1ААЕ would have, if it is proved, that the final consonant cluster /-ks/
nd
or /-ps/ limits the position of the accent which therefore cannot exceed the 2 syllable from the end. I try to argue, that there are NO undoubted Greek words which have at the same time circumflex and such kind of consonant cluster.
Key words: acentology, Old Greek, morae, accent position.
