CC BY
34
О «ЗАКОНЕ ВАНДРИЕСА»
В СИСТЕМЕ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ БАРИТОНЕЗЫ
Аннотация. В работе исследуется действие известного закона Вандри-еса в системе древнегреческого ударения с позиции современной акцентологической теории, различающей парадигматический и категориальный тип ударения. Утверждается, что «дрейф» ударения к началу слова («дальняя баритонеза») составляет общий фундаментальный принцип древнегреческой акцентуации, тогда как особый интерес (вопреки трактовке Вандриеса) представляют как раз маркированные случаи сохранения ударения в окситонезе и «ближней баритонезе», которые могут быть в целом удовлетворительно объяснены рядом причин морфологического (и морфонологического) характера.
Ключевые слова: древнегреческая акцентология, закон Вандриеса, просодика, парадигматическое и категориальное ударение, окситонеза, баритонеза.
В 1904 году выдающийся французский учёный Жозеф Вандриес, занимаясь проблемами древнегреческого ударения (Vendryes 1904: 262-263), сформулировал правило, описывающее один из вполне типичных случаев переноса ударения в баритонезе ионийско-аттического диалекта со второго слога от конца на третий: по мысли Вандриеса, слова амфибрахической структуры (т. е. представляющие собой последовательность «краткий-долгий-краткий»), имеющие циркумфлекс на «долгом» (двуморном) слоге, переносят ударение на третий слог от конца, превращая тем самым циркумфлекс в акут, тогда как циркумфлекс в словах другой ритмической структуры способен удерживаться на втором слоге.
В учебных пособиях это явление обыкновенно иллюстриру-
1 / V> щ
ется примерами прилагательных на -аюд; архаю^ древний удерживает циркумфлекс, тогда как рёраю^ ‘прочный’ его переносит. Можно говорить о том, что первое слово использует «ближнюю баритонезу», тогда как второе перестраивает «ближнюю» баритонезу в «дальнюю».
В настоящее время это явление, получившее имя «закона Вандриеса», вполне признаётся в большинстве авторитетных работ, так или иначе касающихся вопросов древнегреческого ударения (Devine, Stephence 1994: 102), также (Probert 2006: 88);
при этом все авторы обычно подчёркивают его принадлежность именно к ионийско-аттической эпохе1.
Последнее обстоятельство действительно не вызывает особых сомнений. У нас есть прямые свидетельства очевидцев, в частности, схолиастов, привязывающие действие подобных процессов к ионийско-аттическому диалекту. Например, в схолиях к Фукидиду:
TQonalov ц naAaia ArQiq, xponaiov ц vea Ax0ig (Schol.Thuc. 1 30). xponaiov староаттическая форма, xponaiov - новоаттическая (Schol. Thuc. 1, 30) 2.
Однако даже в эту эпоху «закон Вандриеса» - что признаётся и его сторонниками (см., например, Devine, Stephence 1994: ibid.) - имел более чем не абсолютный характер и его функционирование в аттическом было сильно осложнено множеством обстоятельств - причём как в продуктивных моделях, так и в непродуктивных: он не работал в случае новых слияний (фьЛои^^), удерживался колумниальностью парадигм (aywva), не действовал в случае префиксальных глаголов, неспособных переность ударение на префикс (napelxov) и т. д. Уже это вызывает известные вопросы к самой формулировке закона.
За последние 30 лет заметным образом изменились и наши представления о том, в каких категориях следует рассматривать систему древнегреческого ударения в целом. Самое важное из произошедшего в мировой науке за это время - это постепенное утверждения того взгляда, что древнегреческая акцентуация представляет собой не разрозненный набор отдельных исторических фактов (взгляд, близкий Э. Герману - Hermann
1 Подробное критическое описание проблем, связанных с «законом Вандриеса» и некоторую дополнительную библиографию можно найти в известном справочнике (Collinge 1985: 199-202). Коллиндж также считает «закон Вандриеса» неопровержимым, явно симпатизируя в его трактовке теории У. С. Аллена (Allen 1973: 239) о контонации. Интересно, что годом формулировки этого закона Коллиндж почему-то называет 1929, хотя это всего лишь год выхода второго издания книги Вандриеса. Более подробные биографические сведения об учёном см. Белов 2010с.
2 Интересный комментарий к этому месту читатель найдёт в работе Ф. Мистели (Misteli 1868: 83-84), одним из первых подошего к идеи о рецессивности греческого ударения по умолчнию и объяснявшего (в духе стоп Девайна и Стивенса) подобную рецессию ритмическим сокращением срединного слога: ботрр ‘даритель’ > Soxeipa ‘дарительница’. В последнем случае, однако, эксплицитно (S. 86) утверждается, что в слове четыре моры, из-за чего подобное сокращение в современных терминах должно пониматься как нефонологическое.
1923) или слов, в которых ударение может стоять на одном из трёх последних слогов (или четырёх мор3), но как некую единую систему, понимание которой позволяет строить частные предсказания различного рода.
Так, Донке Стериади, развивавшей идеи П. Кипарского и М. Халле, принадлежит весьма глубокая мысль о том, что позиция окситонезы в значительной степени определяется акцентогенными морфемами, тогда как многие другие случаи «рецессивной» акцентуации она выводила из иерархической системы «метрических» правил, чувствительных к категории слогового веса ^епаёе 1988). Подобная система взглядов (в основном по-разному интерпретирующих последнее положение Стериади) излагается и у других генеративистов (Баи/е! 1989; воЬШп 1990; ЮрагБку 2003); подробный обзор этих теорий см.: РгоЬег! 2010.
С другой стороны, Ф. Проберт установила (РгоЬеЛ 2006: 130), что баритонеза в древнегреческом есть позиция ударения «по умолчанию»; при этом небаритонное ударение связывается ею, как и Стериади, с акцентогенными морфемами, а переход из окситонезы в баритонезу, соответственно, с потерей морфемой акцентогенности (или потерей самой морфемы) - этим, например, описывается важнейшее отличие эолийской акцентуации от общегреческой, этим же (посредством морфологического опрощения) объясняется переход многих слов из окситонезы в бари-тонезу. Важнейшим вкладом Ф. Проберт в науку служит описа-
11 Г Г Г г\ г Г
ние акцентных свойств ряда суффиксов -ро-, -уо-, -то-, -Ао-, -^о-, -1^0-, -ГУО-, -и^о-, -шо- для большого числа слов неподвижных (1-2 скл.) парадигм.
Мои собственные наблюдения за системой древнегреческого ударения развивают как идеи Стериади, Проберт и Кипарского, так и теорию моры в понимании Пражских структуралистов -Р. О. Якобсона и Н. С. Трубецкого. Эти взгляды, изложенные отчасти в (Белов 2008; 2009), а полнее в неопубликованной ещё работе (Белов, в печ.), представляют всё многообразие акцентуированных словоформ древнегреческого языка в виде системы двух акцентных парадигм - окситонной и баритонной. При этом важной особенностью древнегреческого языка было то, что окситонеза сохраняла черты индоевропейской парадигма-тичности, тогда как баритонеза строилась по явно категориальному признаку (ударение на 3-ей вокалической море от конца), что в корне своём выдаёт её фразовую природу (Белов 2010Ь).
Общая схема ударения при таком подходе будет та, что слово является окситонным, если оно унаследовало с праязыковых
3 Подробный обзор этих теорий см.: Тронский 1962.
времён «акцентогенную» морфему (лежащую в числе последних двух его вокалических мор); если таковой не обнаруживается -или если она затемняется какими-либо историческими процессами - слово получает баритонезу. «Акцентогенные» морфемы предполагаются реликтами праязыковой древности и могут быть сопоставлены к открытыми В. А. Дыбо и П. Кипарским доминантными и рецессивными морфемами в праславянском и санскрите (и видимо, индоевропейском) - однако это не исключает появления вторичных доминантных (акцентогенных) морфем уже на греческой почве как следствия ряда аналогических процессов, направленных на усиление «парадигматизации» в системе ударения.
Отглагольное прилагательное от глагола урафы ‘писать’ будет урап-тод ‘тот, который можно написать’. Окситонность последнего суффикса видна в огромном множестве других греческих форм (Литод ‘тот, который можно развязать’, практод ‘который можно сделать’ и др), а на индоевропейском уровне подтверждается и сопоставлением с санскритскими причастиями: греч. фитод ‘выросший’ = санскр. bhutas ‘тот, который был; возникший’. Значит, в праязыке морфема *-to- могла считаться доминантной (акцентогенной). Итак, древнегреческое ударение выбирает окситонезу из-за исконной «доминантности» суффикса.
Теперь сделаем из урап-тод отрицательное образование, добавив к нему a-priuatiuum. Вопреки возможным ожиданиям мы получим аураптод, а не **аураптод: т.е. баритонезу вместо окситонезы. Почему? Из-за доминантности префикса? Но нет: другие формы покажут нам его рецессивность, тогда как подобный сдвиг ударения возможен и при других префиксах (например: 0£тод ‘который можно положить’ > ^&1а0£тод ‘внутриположный’ (стоический термин)). Всё дело, по-видимому, в том, что добавление префикса в таких случаях изменяет морфологическое членение слова с линейного на разветвлённое: а-{урап-тод}: соответственно доминантная морфема ушла «с поверхности» на более глубокий уровень членения и стала как бы «недоступной» для ударения слова, которое её теперь «не видит».
Легко понять, что при таком подходе идея Вандриеса оказывается было совершенно иной, чем наша: очевидно, что он рассматривал формы типа pepaiog как некое особое новоаттическое явление, своего рода маркированный случай, тогда как формы типа xponalov представлялись ему вполне обыденными. Однако с принятой нами точки зрения постановка ударения в дальнюю баритонезу, есть, напротив, совершенно регулярная и, надо полагать, общегреческая тенденция, связанная с тем, что дальняя баритонеза есть позиция баритонезы «по умолчанию». Поэтому кажется совершенно неудивительным, что в разные эпохи в разных диалектах происходил процесс перехода от окситонезы или ближней баритонезы к дальней.
Такое понимание хорошо согласуется и с другими особенностями аттического диалекта, объединяя всех их в один общий процесс, вполне прослеживающийся уже в истории греческой акцентуации в целом, - процесс постепенного левого «дрейфа» баритонезы. Сюда можно отнести и эолийские особенности (в трактовке Стериади), и мысли П. Кипарского (Kiparsky 1967: 81) о сходности процессов «закона Вандриеса» и «закона Бартоли», наконец, и ряд аттических фактов. Так, например, обращение к источникам показывает нам, что сохранение парокситонезы для слов типа -qiaepa в nom. plr. (c кратким -ai), есть лишь позднейшее (аналогическое) выравнивание в койне (связанное, по-видимому с постепенным падением правила 3-й вокалической моры), тогда как в Афинах, по словам грамматика Аркадия (153, 2-3), слова ■qa£pai £UTCpd£,iai xiawpiai aiTiai произносились с дальней баритонезой: oL 5е ’AO^vaLOi nponapo^uvouaL Tiva
~ <Г 5 / f / V
aovoyevq- ■qaepai eunpa^iai Ti^wpiai aiTiai.
Таким образом, мне показалось возможным поставить вопрос о «законе Вандриеса» по-другому и задаться обратной проблемой: почему при столь явной склонности греческого ударения к дальней баритонезе имеется всётаки довольно много слов, предпочитающих ближнюю баритонезу дальней?
С целью нахождения ответа на этот вопрос я провёл специальное исследование, связанное с рассмотрением условий ближней баритонезы у древнегреческих прилагательных и существительных с исходом на -alog, которые вместе с (менее представительной) группой имён на -olog, -elog, по всеобщему признанию, могут считаться основным объектом действия закона Вандриеса.
Были отобраны, по возможности, все лексемы, способные иметь показательные в акцентологическом отношении исходы -alog, -alov, также -ala, -aloi4, встречающиеся в подкорпусе текстов древнейших греческих авторов.
В подкорпус были включены все имеющиеся в TLG-E тексты (как подлинные, так и сомнительные), принадлежащие авторам от Гомера до конца V в. до н. э. Для обработки текстов использовался электронный индекс TLG Word List и программа поиска в составе комплекта утилит Diogenes; отбирались все словоформы, удовлетворяющие приведённому критерию, включая личные имена, топонимы, этнонимы и т. д., многие из которых не засвидетельствованы даже такими словарями, как LSJ. В
4 Впрочем, более малочисленные формы второго типа, как и (особенно) формы на -аїаі учитывались несколько менее строго из-за сопряжённых с ними трудностей текстологического характера; это, однако, не должно существенным образом повлиять на результат.
качестве дополнительного источника был использован обратный словарь (Kretchmer, Locker: 1977), представляющий обратный словник LSJ.
Отбор выявил порядка 140 лексем (с поправкой на текстологические трудности), имеющие циркумфлектированный исход на -alog5. Предположим, что во всех случаях традиция донесла до нас правильное место ударение. Наша задача понять, существуют ли какие-либо общие принципы, способные объяснить выбор дальней/ближней баритонезы в словах подобного рода. И как кажется, такие закономерности просматриваются.
Во-первых, обращает на себя особое внимание поведение слов с некоторыми суффиксами. Так, в частности, элемент -ialog всегда имеет циркумфлекс. Слов такого рода немного в выборке древнейших текстов (в нашем списке к ним можно отнести четыре), но эта модель чрезвычайно распространена в позднейшие времена, что даёт более 220 вхождений в обратном слове Кречмера-Локкера. Аналогичным образом очень представительна группа относительно поздних образований с элементом -ijaalog: по данным словаря КЛ имеется около 40 единиц, однако ни одна из них не оказалась в нашем списке.
В этих данных имплицитно сокрыт ещё один аргумент против «закона Вандриеса»: если метрический критерий (амфибрахичность слова) есть главная причина переноса ударения, то почему он не работает в словах амфибрахического исхода - как, например, «закон Уилера», который одинаков и для napOevog и для TCEnaiSeu^ivog?
Во-вторых, если перейти уже непосредственно к нашим данным, в очень большом числе случаев последовательность -ialog (какой бы ни была её природа) совершенно однозначно морфо-логизируется как суффикс, обозначающий принадлежность денотата к какому-то месту и - шире - как маркер имени собственного (антропонима). Здесь, среди многочисленных примеров (61 вхождение), показательны такие, как (та) ’ AO^vala (те!хп) (‘афинские стены’) и (та) navaO^vaia (‘Панафинеи’): явно сильный в морфологическом отношении суффикс удерживает (= притягивает) ударение, тогда как нейтральный (или деморфо-логизированный) его теряет - точно так, как это было описано в рассмотренном нами примере выше6. Соответственно циркум-
5 По техническим причинам полное опубликование таблиц в рамках этой статьи оказалось невозможным. Ниже будут приведены важнейшие примеры и общие количественные данные.
6 Это, может быть сопоставлено с (позднейшей) категоризацией таких суффиксов в русском языке как -ят- (крокодилята) и -ян-: египтяне
флектизацию образований -ialog, -ijaalog также можно рассматривать как позднейшую акцентную категоризацию суффикса.
В-третьих, совершенно отчётливо выделяется ещё одна, также весьма обширная группа слов (44 вхождения), в которых циркумфлекс на -alog должен рассматриваться не как категоризация суффикса, а, совершенно напротив, - как сохранение «глубинного» ударения на первой море дифтонга. Это обыкновенно происходит в тех случаях, когда прилагательное напрямую образовано от окситонного слова: ToAjaalog - тоЛол, apxalog - архл, n^yalog - п-рул- Но, можно думать, что в ряде случаев ударение подобного рода может «наводиться» близкими однокоренными (но не производящими) образованиями: так, avTalog ‘противостоящий’, видимо, не происходит напрямую от avTL7, но «глубинная» окситонеза этого слова вполне может возникнуть при стихийном (подспудном) этимологизировании этих слов8. Идея «глубинной» окситонезы помогает легко объяснить, почему «закон Вандриеса» не действовал в случаях новоаттического слияния или при именном словоизменении.
В ряде примеров может наблюдаться конфликт обеих стратегий. Так, прилагательное Tijaalog ‘почётный, ценный’ имеет циркумфлекс как следствие исконной окситонезы Но
когда слово Tijaalog становится именем собственным (как у Платоновского героя), суффикс деморфологизируется, и это вызывает перенос ударения (TLjaaiog)9.
Все описанные группы слов составляют около 75% единиц нашего списка (105 случаев из 140). Среди оставшихся 25% оказываются 1) сомнительные случаи (10) и 2) аномальные случаи (25). К аномальным случаям я относил такие, которые не могут быть объяснены ни категориальным значением суффикса, ни «глубинной» окситонезой. Например, elp^valog, epnaalog, avayKalog (при elp^vn, £QnO-og, avayK^). Здесь можно было бы
вместо более старого (и правильного) египтяне и даже простонародные вавилоняне, римляне.
7 LSJ даёт avxa.
Возможности подобного объяснения имеются даже документальные свидетельства. Так, в Etymologicum Gudianum (238, 37-41) обсуждается проблема ударения в слове ^0єюд ‘заслуживающий доверия, честный’, решаемая сопоставлением с неродственным прилагательным 0єюд ‘божеский’. Причём такая этимология признаётся более надёжной, нежели другая, выводящая ударение из правильного, но отличающегося позицией ударения, ^0од.
9 Подробнее о переносе ударения в именах собственных см. Probert 2006: 298-300). Там же рассматривается ряд таких спорных примеров как LwZo^evog : owZo^evog, последний трактуется как сохранение в имени реликта окситонезы в исконно ударном суффиксе.
говорить об аналогии (к оставшимся 75% циркумфлектиро-ванных суффиксов), но, как кажется, в ряде примеров аномалия может быть устранена и более глубоким семантическим анализом. Так, слово ароираюд ‘полевой’ засвидетельствовано в нашем подкорпусе только в знаменитой басне Эзопа о полевой мыши; соответственно суффикс может быть рассматриваемым как категоризованное указание на происхождение или этническую принадлежность, аналогично многим другим примерам. Слово Spojaaiog ‘бегущий’ - охотничий термин употреблявшийся в паре с правильным euvaiog (euvq) ‘залёгший (зверь)’, что даёт основание видеть взаимновлияние типа «служба - дружба (< дружба)» (известный пример акад. А. А. Зализняка). Слово петраюд (петра) ‘скальный, скалистый’ в рассмотренных текстах почти во всех найденных мною контекстах определяет что-то или кого-то живущего (обитающего, растущего, водящегося) на скалах: Муз, растения, снег и т. п., что опять даёт право объединить его с ароираюд и усмотреть семантическую причину циркумфлектизации.
Отсюда напрашивается следующий вывод. Поведение ударения в баритонезе не отличалось принципиально (в этом отношении) от поведения в окситонезе. Ближняя баритонеза выбирается в том случае, если слог (или мора), на которое падает ударение, принадлежит такой морфеме, которая или «глубинно» акцентирована, или которая, будучи выделена ударением, приобретает некое определённое морфолого-категориальное значение.
Если не наблюдается ни того, ни другого, ударение следует немаркированной схеме, т. е. уходит в дальнюю баритонезу. Получается, что случаи типа рераюд в этом отношении принципиально неотличны от случаев типа dvOpwnog, которые явно никакого специального закона не требуют.
Почему же сам Вандриес полагал, что причина переноса ударения кроется именно в ритмике слова? Как уже было сказано, никаких сугубо метрических причин исследованный материал нам не даёт, тогда как примеры типа Ьроцаюд заставляют задуматься об обратном. Впрочем, они не препятствуют думать, что при прочих равных амфибрахические слова в ионийско-аттическом диалекте, возможно, ещё больше тяготели к общему переносу ударения налево, чем другие -разумеется, при одинаковой категоризации суффиксов или «глубинной» окситонезе. Причиной этого можно усмотреть следующее. Если правы учёные, полагающие, что в древнегреческом были фонологические стопы (Allen 1973; Steriade 1988; Devine, Stephence 1994 - вне зависимости от конкретной интерпретации), и если верно, что индоевропейская баритонеза имеет фразовое происхождение, то тогда позицию баритонезы естественней всего ожидать на первой стопе или
на наиболее близкой к началу. При этом стопа может быть односложной, но не может быть одноморной10. Соответственно в чистых амфибрахических словах первая стопа слева, видимо, должна представлять собой ямбическую последовательность, что в случае пропе-риспомены вынуждает ударение стоять на втором слоге первой стопы. Общий перенос ударения в таких словах как раз должен был бы исправлять это несоответствие. Если же слово длиннее амфибрахического или если в нём первый слог двуморен (в котором, поэтому может быть размещён и.-е. корень), то тогда оно может содержать большее число морфем, каждая из которых рискует оказаться причиной удержания ударения в ближней баритонезе.
Сказанное выше имеет два последствия более общего характера.
Во-первых, становится понятным, что «закон Вандриеса» представляется несколько избыточным, поскольку формализует (притом недостаточно полно) лишь один частный аспект общего процесса перемещения ударения.
Во-вторых, вскрывается и некий общий принцип, которому подчинялась древнегреческая акцентная система на протяжении своей многовековой истории. Мы уже говорили о том, что важнейшей колоритной особенностью её явилось возложение мор-фолого-парадигматического принципа индоевропейской акцентуации на прокрустово ложе морной просодической схемы древнегреческого слова. Но различные процессы, последовавшие этому, оказались направлены не на то, чтобы полностью подчинить акцентную систему фонолого-категориальному признаку (как это случилось, например, с праславянской системой в польском языке), но наоборот - на реституцию расшатанной древнейшими процессами морфологической основы. Эта основа не смогла быть воссоздана в прежнем сложном парадигматическом виде (с оппозицией доминантных/рецессивных морфем и т. д.), но была до известной степени повторена созданием в позднейшие периоды морфологической категориальности, когда определённые морфемы стали требовать для себя колумниального принципа акцентуации. Можно считать, что такое положение вещей сохраняется в греческом языке (в целом) и по сей день.
Литература
Белов 2008 - Белов А. М. Вопрос о морах (оппозиция арифметической кратности в греческом и латинском языках) // Discipuli magistro (к 80-летию Н. А. Фёдорова). М.: РГГУ. С. 53-73.
Белов 2009 - Белов А. М. Латинское ударение (проблемы реконструкции). М.: Academia.
10 Подробнее о стопах и проблемах с ними связанных см.: Белов 2010.
Белов 2010 - Белов А. М. Феномен квантитивной ритмики в современных фонологических теориях // Вопросы языкознания, №5.
Белов 2010b - Белов А. М. Древнегреческие энклитики и их значение для праязыковой акцентной реконструкции // Вестник Читинского государственного университета, №7.
Белов 2010с - Белов А. М. Филологический путь Жозефа Вандриеса // Русский язык в школе, № 8.
Белов - Белов А. М. Древнегреческие акцентные парадигмы и их предыстория (в печати).
Тронский 1962 - Тронский И. М. Древнегреческое ударение. М.; Л.
Allen 1973 - Allen W. S. Accent and Rhythm. Cambridge University Press.
Collinge 1985 - Collinge N. The Laws of Indo-European. Amsterdam; Philadelphia: J. Benjamins.
Devine, Stephence 1994 - Devine A. M., Stephence L. D. The Prosody of Greek Speech. Oxford University Press.
Golston 1990 - Golston C. Floating h (and l*) Tones in Ancient Greek // Arizona Phonology Conference. Tucson, Arizona: University of Arizona Linguistics Department. P. 66-82.
Hermann 1923 - Hermann E. Silbenbildung im griechischen und in den andern indogermanischen Sprachen // Zeitschrift fur vergleichende Sprachforschung, 2.
Kiparsky 1967 - Kiparsky P. А propos de l’histoire de l’accentuation grecque // Langages, 8. Р. 73-93.
Kiparsky 2003 - Kiparsky P. Accent, Syllable Structure, and Morphology in Ancient Greek // Selected Papers from the 15th International Symposium on Theoretical and Applied Linguistics. Thessaloniki.
Kretchmer, Locker 1944/1977 - Kretchmer P., Locker E. Rucklaufiger Worterbuch der griechichen Sprache. Gottingen: Vandenhock & Ruprecht.
Misteli 1868 - Misteli F. Ueber die Accentuation des Griechischen // Zeitschrift fur vergleichende Sprachforschung, 17. Р. 81-134, 16194.
Probert 2006 - Probert P. Ancient Greek Accentuation: Synchronic Patterns, Frequency Effects and Prehistory. Oxford University Press.
Probert 2010 - Probert P. Ancient Greek Accentuation in generative Phonology and Optimality Theory // Language and Linguistics Compass, 4 Р. 1- 26.
Sauzet 1989 - Sauzet P. L’accent du grec ancien et les relations entre structure metrique et representation autosegmentale // Langages, 24. Р. 81-113.
Steriade 1988 - Steriade D. Greek Accent: a Case for preserving Structure. Linguistic Inquiry, 19, No.2. Р. 271-314.
Vendryes 1945/1904 - Vendryes J. Traite d’accentuation grecque. Paris.
Argvmentvm
Hoc in opusculo de accentus Graeci lege, quam I. Vendryes olim proposuit (ut plurimae Atticae dialecti uoces proprerispomenae et eae structura amphibrachiaca confectae in proparoxytona uertantur), noua theoria generali adhibita acturus sum. Nam si agnoscimus accentum
barytonicum plus in usu fuisse apud ueteres quam oxytonicum eaque de causa minus ualoris in se habuisse ut omnes uoces, quas oxytonas esse nescirent, ex necessitate barytonae habendae essent, id statim intelligimus, quod accentus Graeci locus omnino ex extrema uocis parte ad priores (oxytonis in barytona simplificatis) recedere solebat. Quam ob rem si in sinistram partem accentus mouetur, id minus mirum esse censeo, quam si propius ad finem seruetur. Tunc autem ipsa lex, a Vendryes proposita, admodum otiosa esse uidetur: nam accentus motus fit ex principiis quibusdam generalibus, cum plurimos casus, in quibus properispomenae in loco suo habeantur, aliter (ex morphologiae rebus) bene explanare possimus.
Summary
A. V. Belov. The «Vendryes’s Law» in barytonic positions in Greek
This paper deals with the problem of accentological interpretation of the so-called Vendryes’s Law (VL) in Greek. It is shown that there is no evidence to explain it rhythmically but if we try to understand it in terms of paradigmatic/categorical accentuation applied to the Ancient Greek language, we could see that VL is only a particular case of the global accent retraction rules observed in unmarked barytonic positions. So I suppose that VL is rather superfluous for the description of the Greek accent.
