CC BY
197
ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ
В. Я. Петрухин (Москва)
Призвание варягов и кирилло-мефодиевская традиция
В статье рассматривается история имени Русь (Русская земля) - нейтрального в этническом отношении. Это имя оказалось устойчивым «концептом» в истории Восточной Европы, благодаря культурной и культовой составляющей. «Русская вера» и русский язык, в основе которых была кирилло-мефодиевская традиция, способствовали сохранению этого имени и самосознания.
Ключевые слова: варяги, кирилло-мефодиевская традиция, начальное летописание.
Легенда о призвании варяжских князей, помещенная составителем «Повести временных лет» (ПВЛ) конца XI в. в статью 862 г., вызывает традиционный скептицизм как в отношении содержания*, так и в отношении датировки. Действительно, романтические попытки отыскать следы дохристианских русских летописей оставлены современной наукой: у составителя ПВЛ были источники, определенные еще А. А. Шахматовым - византийский хронограф и созданное последователями Кирилла и Мефодия «Сказание о преложении книг на словенский язык». Точных дат в источниках русского летописца не было, Русь не входила в состав народов, первыми получивших словенскую письменность, но византийская традиция сохранила известие о походе Руси на Царьград, состоявшемся в царствование Михаила III (842-867), и это давало возможность составителю ПВЛ найти точку отсчета - начало русской истории (ср. Шахматов 1947. С. 153) и «развернуть» события таким
* См. переизданную работу Я. С. Лурье (Лурье 1966/2011. С. 13-17), демонстрирующую безосновательность монархических официозных стереотипов старой историографии, усматривающей в летописной легенде свидетельство «добровольного предания под спасительную власть самодержавия». «Сочинение таких легенд, -настаивает историк, типично для представителей власти». В более поздней работе, в связи с потребительским подходом А. Г. Кузьмина к летописным текстам, Я. С. Лурье признает «фольклорно-эпические» основания древнейших летописных сказаний (Лурье 2011. С. 60-62).
образом, который казался естественным для историка XI в. С этой точки зрения поход требовал объединенных усилий всей Русской земли - первым делом Киева и Новгорода (как это было во время последнего похода Руси в 1043 г.), стало быть, нужно было уместить в летописи повествование о начале русской истории, отталкиваясь от конца правления Михаила. Летописец поместил под 866 г. известие о походе на Царьград Аскольда и Дира из Киева, изобразив их боярами призванного в Новгород князя Рюрика, от 866 г. отсчитал время, необходимое, чтобы добраться из Новгорода до Киева и собрать там войско для похода - отсюда юбилейная дата 862 г. (близкая к реальной дате первого похода руси на Царьград в 860 г.).
Царствование Михаила ознаменовано, однако, еще одним событием, привлекшим, пожалуй, не меньший интерес летописца, чем призвание князей. Это было призвание Константина и Мефодия к дунайским славянам, в Моравию*. То был некий летописный топос, ибо слова варяжской легенды: «Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нЬтъ. Да поидЪте княжитъ и володЪти нами» (ПВЛ. С. 13), соответствовали формуле призвания учителей - «Земля наша крещена, и нЬсть у насъ учителя, иже бы наказалъ и поучалъ насъ» (ПВЛ. С. 15). «Историческая» дата призвания учителей остается неизвестной, и сам текст «Сказания о преложении книг» оказался парадоксальным образом перенесен из контекста летописных известий, связанных с царствованием Михаила, в контекст иного царствования Льва и Александра в летописную статью 898 г. В «Повести временных лет» угадывается место, где должен был быть помещен рассказ о кирилло-мефодиевской миссии: в лишенном погодных дат космографическом введении к летописи после рассказа о расселении славянских племен содержится фраза «и тако разидеся словЪньский языкъ, тЬмъ же и грамота прозвася словЪньская» (ПВЛ. С. 8).
Далее, однако, в тексте летописи следует вставка, повествующая о полянах, пути из варяг в греки и путешествии по нему апостола Андрея через будущие Киев и Новгород. Перекройка летописного текста представляется не менее очевидной и потому, что рассказ о моравской миссии в статье 898 г. предваряется информацией о расселившихся по Дунаю словенах, которых подчинили венгры (угры): «морава, и чеси, и поляне, яже нынп зовомая Русь» (ПВЛ. С. 15).
* Воздействие на древнейшую русскую книжность кирилло-мефодиевской (в том числе моравской) традиции постулировалось большинством славистов от В. В. Ягича до Н. И. Толстого (см.: Толстой Н. И. 1998. С. 43-48, 100).
Последний пассаж вызывал энтузиазм сторонников славянского -полянского - происхождения имени русь, усматривавших в перекройке летописного текста злостный умысел редактора летописи, подменившего исконную версию автохтонного славянского происхождения руси «реакционной норманской теорией» о ее заморском -варяжском - происхождении. Этот энтузиазм безоснователен, поскольку рассказ о моравской миссии завершается утверждением, совпадающим с «резюме» варяжской легенды: «А словеньскый языкъ и рускый одно есть, от варягъ бо прозвашася Русью, а первое бЪша словене» (ПВЛ. С. 16), русью поляне прозвались «ныне» - уже ко времени составления летописи.
И все же что-то заставило летописца пойти на вопиющий анахронизм и переместить рассказ о моравской миссии под 898 г. «Формально» контекст статьи 898 г. давал повод для поминания миссии солунских братьев, ибо речь шла о походе венгров-угров мимо Киева, где обосновался со своими варягами и словенами Вещий Олег, к Угорским горам - Карпатам и далее - в Моравию, Фракию и Македонию, вплоть до самой Солуни. В схожей последовательности распространялась и славянская грамота: «Симъ бо первое преложены книги моравЪ, яже прозвася грамота словЪньская, яже грамота есть в Руси и в болгарЪх дунайскихъ» (ПВЛ. С. 15).
Итак, проблема была в появлении «словенской грамоты» на Руси, и она встала перед летописцем, когда он нашел в княжеском архиве договор руси с греками, заключенный Олегом с кесарями Львом и Александром в 911 г. после легендарного похода руси на Царьград. С тех пор целый комплекс проблем стоит и перед исследователями летописи и самого договора: дата языка договора (относящегося к XI в., по мнению В. М. Истрина) и наличие «синхронного» славянского (болгарского, как думал еще С. П. Обнорский - ср. Обнорский 1960. С. 99-120; Успенский 2002. С. 45-46) перевода 911 г. остаются предметом дискуссии (ср. Ларин 2005. С. 27-63; Рождественская 1997). Вместе с тем список послов, заключающих договор, - «мы от рода рускаго, Карлы, Инегелдъ, Фарлоф, Веремуд, Рулавъ» и т. д. - свидетельствует о сохранении «варяжского» ономастикона в славянской передаче (ПВЛ, С. 18; ср. предположение о том, что русская часть договора представляла собой протокол - запись речей послов: Ларин 2005. С. 28-63); более того, летописец оперировал этими именами при создании «предварительного» договора 907 г., сократив список послов; так или иначе, у составителя ПВЛ были все основания считать, что словенская грамота стала доступной варяжской руси уже
при Олеге, задолго до крещения при Владимире и «списания» книг при Ярославе (Ларин 2005. С. 27-63). Отсюда стремление летописца сблизить русь и дунайских славян, вплоть до отождествления (этимологически - посредством омонимии) полян Великопольши и киевских полян, «яже ныне зовомая Русь», и помещение рассказа о моравской миссии в контекст правления Олега на Руси, Льва и Александра - в Византии.
Насколько упомянутые варяги Карл(ы), Инегелд, Фарлоф и прочие могли овладеть тем словенским языком, которому суждено было стать русским? Словене еще противопоставлялись руси в описании похода Олега на Царьград; но перед рассказом о драгоценных парусах, которые были даны (получены у греков) руси, но не даны сло-венам, летописец утверждает, что мужи Олега «по Рускому закону кляшася оружьем своимъ, и Перуном, богомъ своим, и Волосомъ скотьемъ богомъ» (ПВЛ. С. 17). Оба божества были славянскими и даже праславянскими (Иванов, Топоров 1974), стало быть, «руский закон» ориентировался на обычаи славян (варяжской могла быть разве что клятва на оружии - ср. Мансикка 2005. С. 281-294; Фетисов 2009. С. 295-314), скандинавские боги Один, Тор и Фрейр остались за морем.
Это позволяет нам вернуться к варяжской легенде, утверждающей, что варяжские князья были призваны править «по ряду, по праву» (согласно ипатьевскому варианту легенды - ПСРЛ. Т. II. Стб. 14), то есть в соответствии с формирующейся словенской - новгородской, но не киевской традицией, на чем специально настаивает В. Л. Янин (2004. С. 10 и сл.; на оправданность такого подхода указывал еще А. А. Шахматов - Шахматов 2002. С. 206). Почему, в таком случае, в славянском и международном праве, равно как и в этнической истории распространилось заморское имя русь? Дело в составе призывающих племен: словене, кривичи, чудь и меря. Недаром словене прозвались, согласно летописи, «своим» дунайским именем, расселившись рядом с чудью - «чужим» языком. Возможна ли была, при традиционной для родоплеменного общества розни, некая межплеменная конфедерация, объединявшая славяно- и финноязычные племена, и призывавшая варягов, согласно концепции В. Т. Пашуто (Пашуто 2008. С. 167-177)? Археология демонстрирует совместное проживание выходцев из разных финских и славянских земель, из Прибалтики и Скандинавии в формирующихся в Поволховье городских центрах. Это Ладога (с VIII в.) и Новгород (Городище, с сер. IX в.): в историографии продолжается полемика по поводу того, мож-
но ли считать эти поселения городами, каковыми их называет летопись, или корректнее говорить (в соответствии с традициями форма-ционного подхода) о «предгородах», «протогородах» и т. п. Весьма показательная категория археологических находок позволяет ответить на этот вопрос. Речь идет о кладах восточных монет IX в., обнаруженных в Ладоге и на Городище. Наличие кладов арабских дирхемов свидетельствует не только об участии населения Поволховья в трансконтинентальной торговле: оно свидетельствует о накоплении того прибавочного продукта, который перераспределялся на поселениях, которые в соответствии с тем же формационным подходом должны считаться городами (Петрухин 2008).
Трансконтинентальная торговля, благодаря которой потоки арабского серебра на рубеже VIII и IX вв. достигли севера Восточной Европы и Скандинавии, во многом объясняет (усилиями нумизматов) историческую ситуацию в этих регионах. Возможности этой торговли открылись во второй половине VIII в., когда прекратились арабо-хазарские войны. Тогда некие купцы ар-рус двинулись со своими товарами (мехами и рабами) на рынки Ближнего Востока и Византии, используя славян как переводчиков (по данным Ибн Хордадбеха, относящимся к 840 или 880 гг.). Трансконтинентальные маршруты (по рекам Восточной Европы) были освоены еще в эпоху Великого переселения народов славянами, готами и герулами, в то время как движение Каролингов, естественно, не желавшей пропускать начавших свои разрушительные рейды викингов к международным рынкам, продавать им оружие и т. п. Не удалась и попытка пройти по Рейну через империю Каролингов «послам народа Рос» в 839 г. (согласно Бертинским анналам), когда император Людовик Благочестивый, узнавший, что они происходят из «народа свеонов», задержал их как шпионов викингов.
Это во многом предопределило различие между викингами на западе и русью на востоке Европы. Слово викинг - «участник похода на морских судах» - отразилось в славянских языках благодаря взаимодействию с пруссами на Балтике: прусская элита восприняла это слово как витинг в качестве самоназвания, что в славянских языках дало слово витязь. В Восточной Европе выходцы из Скандинавии (преимущественно из Средней Швеции) именовали себя русью. В «автохтонистской» официозной историографии продолжаются бесконечные попытки привязать это слово к восточноевропейским или по крайней мере славянским (лишь бы не скандинавским) общностям или реалиям (вроде речки Рось в Поднепровье, о. Рюген на Балтике,
ругиев на Дунае и т. п.), хотя со времен Г. Ф. Миллера известно, что в прибалтийско-финских языках, в том числе в языке призывавшей варяжскую русь чуди, Швеция именуется Яио181/Яоо181, что в славянском дает имя русь. Значение этого имени также известно со времен В. Томсена (Томсен 1891/2002. С. 197) - оно означает «гребцов», «участников похода на гребных судах»: на иных судах по рекам Восточной Европы и через волоки пройти было невозможно (ср. Петрухин 2011. С. 67-72; Буайе 2012. С. 158; Vareшus 1999). Это дружинное значение сохраняется в древнейшем русском документе - договоре Олега с греками, заключенном послами «от рода рускаго» от имени «всей руси» (ПВЛ. С. 18). Существенно, что в том же договоре для корабельных снастей (русское ужа), получаемых русью у греков, используются греческие слова парусы и якори: такие снасти не использовались при плавании по рекам (Ларин 2005. С. 45, 54).
Именно дружинное значение имени русь передает варяжская легенда, обнаруживающая лексику «ряда» (договора с призванными князями - Мельникова, Петрухин 1995), близкую к договору с греками: договор 911 г. заключался от имени «всей руси», в лексике договора вместо традиционной болгаро-византийской формулы по-строити мира использовалась древнерусская - положити ряд (см. Ларин 2005. С. 53). Призванные «по ряду» из-за моря варяжские князья «пояша по собЪ всю русь» (ПВЛ. С. 13). Последние слова, однако, были непонятны новгородскому летописцу XIII в., работа которого по сокращению и редактированию текста ПВЛ (Начального свода?) сохранилась в Новгородской первой летописи: он заменил их на неуклюжую фразу «пояша со собою дружину многу и предивну» (с использованием церковнославянизма предивна, обнаруживающего вставку). При этом новгородец угадал архаическое дружинное значение имени русь, которое в древнерусской и последующей историографической традиции воспринималось как этноним. Отсюда невнятность «этнографического резюме» варяжской легенды в новгородской передаче: «и от тЪх Варягъ, находникъ тЬхъ, прозваша-ся Русь, и от тЪх словет Руская земля; и суть новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска» (НПЛ. С. 106). Это «резюме» устраивало как новгородца (поскольку Новгород «выводился» из-под власти русских князей), так и киевского летописца. Ведь для киевлянина варяжские и русские князья были одним и тем же «русским родом», которому должно было подчиняться «людье ноугородьци», лишенное своей племенной - словенской - самостоятельности: они «преже» - до призвания варягов - «бЪша словЪни» (ПВЛ. С. 13).
Ряд (договор) с местным населением был необходим для призываемых князей и их дружины, ибо реки Восточной Европы, открывающие пути на мировые рынки, были труднопроходимы без помощи обитателей этих речных бассейнов. Можно заметить, что славяне были мастерами в организации передвижения по рекам и речных переправ еще на Дунае и на Балканах. Наличие кладов серебра на берегах судоходных рек демонстрирует, что услуги по транспортировке судов оплачивались. Кризисы в поступлении серебра, фиксируемые нумизматами, показывают, что ситуация в Восточной Европе отнюдь не была бесконфликтной. Ленинградский нумизмат В. М. Потин (1970) обратил внимание на кризис середины IX в. в поступлении восточного серебра, соотнес его с летописным известием об изгнании варягов, собиравших дань с тех племен, которые затем призвали варяжскую русь, - в 860-е гг. приток серебра возобновляется (клады появляются на новгородском Городище). Освоение систем коммуникаций - как физических (реки), так и экономических (распределение серебра) и культурных - освоение славянского языка (может быть, и письменности - для договоров с греками) и обычаев -способствовало распространению имени русь повсюду, где (по выражению В. О. Ключевского) появлялись русские дружинники.
Русь (Русская земля) - нейтральное в этническом отношении имя, известное и финнам, и славянам, оказалось чрезвычайно устойчивым «концептом» в истории Восточной Европы в немалой степени благодаря культурной и культовой составляющей. «Русская вера» и русский язык, в основе которых была кирилло-мефодиевская традиция, способствовали сохранению этого имени и самосознания, несмотря на бесконечные попытки разделов Русской земли самими русскими князьями, монгольское и литовское завоевание.
ЛИТЕРАТУРА
Буайе 2012 - Буайе Р. Викинги: история и цивилизация. СПб., 2012.
Иванов, Топоров 1974 - Иванов В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974.
Ларин 2005 - Ларин Б. А. Лекции по истории русского литературного языка. СПб., 2005.
Лурье 1966/2011 - Лурье Я. С. Критика источника и вероятность известия // Избранные статьи и письма. СПб., 2011.
Мансикка 2005 - Мансикка В. Й. Религия восточных славян. М., 2005.
Мельникова, Петрухин 1995 - Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Легенда о «призвании варягов» и становление древнерусской историографии // Вопросы истории. 1995. № 2.
НПЛ - Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950.
Обнорский 1960 - Обнорский С. П. Избранные работы по русскому языку. М., 1960.
ПВЛ - Повесть временных лет. Изд. 2-е. СПб., 1996.
Петрухин 2008 - Петрухин В. Я. Призвание варягов: историко-археологический контекст // Древнейшие государства Восточной Европы 2005., М., 2008. С. 33-46.
Петрухин 2008а: Петрухин В. Я. Ярослав Мудрый, Ярославичи и начальное летописание // Ярослав Мудрый и его эпоха. М., 2008. С. 177-178.
Петрухин 2011 - Петрухин В. Я. «Русь и вси языци»: Аспекты исторических взаимосвязей. М., 2011.
Потин 1970 - Потин В. М. Русско-скандинавские связи по нумизматическим данным // Исторические связи Скандинавии и России. Л., 1970. С. 64-80.
Рождественская 1997 - Рождественская Т. В. Язык договоров Руси с греками Х в.: концепция Б. А. Ларина и перспективы исследования // Восточная Европа в древности и средневековье. Чтения памяти члена-корреспондента АН СССР В. Т. Пашуто: Тез. докл. (Мат-лы конф.) Международная договорная практика древней Руси. М., 1977. С. 74-78.
Толстой 1998 - ТолстойН. И. Избранные труды. М., 1998. Т. II. Славянская литературно-языковая ситуация.
Томсен 1891/2002 - Томсен В. Начало Русского государства // Из истории русской культуры. М., 2002. Т. II.
Успенский 2002 - Успенский Б. А. История русского литературного языка (Х^ХУП вв.). М., 2002.
Фетисов 2009 - Фетисов А. А. Ритуальное содержание клятвы оружием в русско-византийских договорах Х в. // Викинги: Между Скандинавией и Русью. М., 2009.
Шахматов 1947 - Академик А. А. Шахматов. Сборник статей и материалов. М.; Л., 1947.
Шахматов 2002 - Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2002. Т. 1. Кн. 1.
Янин 2004 - Янин В. Л. Средневековый Новгород. М., 2004.
20
В. H. nempyxuH
Varenius 1999 - Varenius B. The Retinue and the Ship. An Archaeo-sociological Study of Scandinavia at the Turn of the First Millennium and the following Centuries // Current Swedish Archaeology. 1999. V. 7. P. 173-182.
Petrukhin V. Ya. The Invitation of Varangians and the Tradition of St Cyril and Methodius
The article deals with the history of the name Rus' (Russkaya zemlya) which is neutral in the ethnic sense. This name is a stable «concept» in the history of Eastern Europe thanks to its cultural and cult components. «Russian faith» and Russian language based on the tradition of St Cyril and Methodius helped to preserve that name and the self-consciousness.
Key words: Varangians, tradition of St Cyril and Methodius, Primary Chronicle.
