CC BY
0
ПРИВЛЕЧЕНИЕ К СУБСИДИАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ФАКТИЧЕСКИХ И НОМИНАЛЬНЫХ РУКОВОДИТЕЛЕЙ, СООТНОШЕНИЕ С ТРЕБОВАНИЕМ О
ВОЗМЕЩЕНИИ УБЫТКОВ
Р.И. Хазиева, студент
Научный руководитель: Д.В. Королёва, канд. юрид. наук, доцент Уфимский университет науки и технологий (Россия, г. Уфа)
DOI:10.24412/2500-1000-2024-10-5-259-267
Аннотация. На сегодняшний день привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности стало важным инструментом защиты интересов кредиторов в делах о банкротстве. Законодательство также предоставляет возможность применения общего способа защиты гражданских прав - возмещения убытков. На практике возникают сложности в определении соотношения этих институтов, выбора конкретного способа защиты интересов кредиторов. В рамках настоящей статьи мы видим необходимость разграничить механизм применения норм о субсидиарной ответственности и взыскания убытков, причем как в отношении фактических, так и номинальных руководителей.
Ключевые слова: субсидиарная ответственность, взыскание убытков, контролирующие должника лица, номинальные руководители, бенефициары, банкротство.
Рассматривая субсидиарную ответственность и возмещение убытков, возлагаемые на контролирующих должника лиц (далее -КДЛ), стоит отметить, что оба инструмента имеют схожую правовую природу и нацелены на привлечение этих лиц к имущественной ответственности за действия или бездействие, которые привели к имущественным потерям у кредиторов, не покрываемым за счет активов должника. Однако для точного разграничения этих механизмов защиты прав кредиторов считаем целесообразным выделить те критерии, на основании которых можно проводить сравнение. Так, в рамках данной статьи можем выделить следующие критерии:
1) анализ лиц, которые вправе обратиться с заявлением;
2) субъекты ответственности;
3) основания применения ответственности;
4) сроки, когда можно обратиться в суд с заявлением.
Данный перечень критериев не является исчерпывающим, при анализе субсидиарной ответственности и возмещения убытков, возлагаемых на КДЛ, могут быть приведены и другие основания для их сравнения.
Перечень лиц, имеющих право подать заявление о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности или возмещению убытков, подробно ре-
гламентирован в ст. 61.14 «Право на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности» Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [1] (далее Закон о банкротстве). Этот круг лиц варьируется в зависимости от основания для привлечения к ответственности. Например, при наступлении оснований, указанных в ст. 61.11 «Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов и 61.13 «Ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве)» Закона о банкротстве (неспособность полного удовлетворения требований кредиторов и нарушение положений закона), заявление могут подать арбитражный управляющий, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми существует задолженность, а также уполномоченные органы.
Привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности может быть инициировано в рамках процедуры банкротства. Как правило, это происходит после того, как должник будет признан несостоятельным и будет открыто конкурсное производство. В рамках конкурсного производства закрывается реестр требований кредиторов,
что позволяет оценить, достаточно ли имущества должника для удовлетворения их требований, и, если нет, определить размер субсидиарной ответственности.
При привлечении к субсидиарной ответственности важно учитывать, знал ли контрагент о проблемах должника, а также был ли умысел или недобросовестное поведение, которые могли привести к нарушению прав кредиторов и возникновению убытков [2, с. 145]. Иными словами, неплатежеспособность должника не следует автоматически выводить из факта отдельных просрочек по обязательствам, особенно если контрагент не обладал сведениями о финансовых проблемах должника. В соответствии с положениями Закона о банкротстве, вопрос о субсидиарной ответственности может быть разрешен и на более ранних этапах. В этом случае суд может вынести предварительное решение, установив наличие оснований для привлечения к ответственности, а затем приостановить производство по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности, чтобы определить размер ответственности КДЛ в следующей стадии процедуры банкротства.
Право на подачу заявления о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве, после завершения конкурсного производства или прекращения дела в связи с нехваткой средств для покрытия судебных расходов, принадлежит ограниченному кругу лиц. В их число входят кредиторы по текущим обязательствам, кредиторы, чьи требования были включены в реестр требований кредиторов, а также так называемые «за-реестровые» кредиторы.
Если дело о банкротстве прекращено из-за отсутствия средств еще до признания заявления обоснованным и введения процедуры наблюдения, то заявитель также сохраняет право на подачу заявления о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве, даже если его требования к должнику не были установлены в рамках дела о банкротстве. Такое право не предоставляется самому должнику, поскольку субсидиарная ответственность по своей природе является дополнительной ответственностью КДЛ перед третьими лицами по непогашенным обязательствам должника, а не перед самим должником.
Право на подачу заявления о возмещении убытков с КДЛ принадлежит определенным субъектам, перечисленным в пункте 2 статьи 61.20 Закона о банкротстве. Среди них - руководитель, учредитель (участник) должника, арбитражный управляющий, конкурсный кредитор, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, а также уполномоченные органы. Однако, если дело о банкротстве прекращено из-за отсутствия финансирования, право требовать возмещения убытков с КДЛ вне рамок дела остается лишь у уполномоченного органа и конкурсных кредиторов.
Ограничение круга лиц, имеющих право на взыскание убытков вне рамок дела о банкротстве, может быть связано с необходимостью разгрузить и без того перегруженные суды по делам о банкротстве и обеспечить процессуальную экономию. Кроме того, поскольку руководитель или участник должника представляет его интересы и располагает необходимыми сведениями о структуре управления и причинах убытков, они обладают достаточными ресурсами для эффективного ведения таких споров.
Круг лиц, обладающих правом на подачу заявления, не может служить основанием для разграничения рассматриваемых правовых институтов. Перечень лиц, имеющих право на подачу заявления, в данном случае аналогичен для обеих форм ответственности. Однако основное различие между субсидиарной ответственностью и возмещением убытков заключается в том, что требование о возмещении убытков обычно предъявляется от имени должника. В случае же взыскания убытков с КДЛ вне рамок дела о банкротстве, убытки взыскиваются в пользу самого заявителя. Если мы выступаем от имени конкурсного кредитора, процессуальные возможности для применения обоих механизмов защиты остаются одинаковыми.
Рассмотрим сходства и различия исследуемых институтов с точки зрения субъектов ответственности.
Закрепление статуса лица в качестве контролирующего должника является ключевым шагом при подготовке заявления о привлечении его к субсидиарной ответственности или к ответственности за причинённые убытки. Невыполнение этого требования может при-
вести к оставлению заявления без движения и его возврату заявителю [3]. Согласно статье 61.10 Закона о банкротстве, к КДЛ относятся физические или юридические лица, которые имели или имеют возможность фактически определять действия должника.
В качестве контролирующего должника могут быть признаны как физические, так и юридические лица. Однако на практике субсидиарная ответственность юридических лиц в делах о банкротстве применяется нечасто. Это связано с трудностями в доказывании контроля одного юридического лица над другим, особенно в случаях, когда в цепочке бенефициаров участвуют оффшорные компании или компании, не обладающие достаточным имуществом для удовлетворения требований кредиторов. В некоторых ситуациях привлечение юридического лица к субсидиарной ответственности может не только оказаться неэффективным для кредиторов, но и привести к дополнительным затратам, связанным с инициированием банкротства КДЛ-организации и поиском реальных бенефициаров среди физических лиц.
Для признания лица контролирующим должника необходимо установить наличие фактического контроля, который позволяет этому лицу определять действия должника [4, с. 66]. Этот критерий является одним из основных при определении статуса КДЛ. Законодателем были установлены признаки контроля и презумпции (ст. 61.10 Закона о банкротстве). Однако в разъяснениях Верховного Суда РФ отмечается, что при рассмотрении дел судам следует учитывать не только формальный статус лица, например, его функции как единоличного исполнительного органа должника, но и реальные преимущества его положения, а также добросовестность действий. При этом необходимость установления фактического контроля не исключает возможности привлечения к субсидиарной ответственности и номинальных руководителей должника.
Важной составляющей для признания лица контролирующим должника является период, в течение которого должен быть установлен контроль. Этот срок ограничен тремя годами до момента появления признаков банкротства, что сужает круг возможных КДЛ. Такое ограничение оправдано, так как в противном слу-
чае под субсидиарную ответственность могли бы попасть не только руководители и участники компании, но и более широкие группы, включая аффилированных лиц, бенефициаров, их родственников и наследников. Это значительно усложнило бы установление прямой связи между действиями каждого КДЛ и наступлением признаков несостоятельности.
Суд может признать лицо контролирующим должника, опираясь на другие основания, если оно устанавливает достаточную степень участия в управлении должником, согласно п. 5 ст. 61.10 Закона о банкротстве [5]. Это решение расширяет полномочия суда, что, на наш взгляд, является обоснованным, поскольку необходимо учитывать фактический контроль над деятельностью должника. В результате такого подхода к определению КДЛ возникает необходимость в судебном правотворчестве. Судебные органы в каждой конкретной ситуации решают, соответствует ли лицо признакам КДЛ. В практике существуют спорные случаи, когда к субсидиарной ответственности привлекаются не только контрагенты и бенефициарные владельцы должника, но и сам заявитель по делу о банкротстве, а также наследники КДЛ, включая несовершеннолетних.
В качестве примера нетипичных субъектов субсидиарной ответственности в делах о банкротстве можно привести родственников КДЛ. Нередко КДЛ вовлекают своих близких, будь то супруги, родители, братья и сестры, в схемы по выводу имущества должника, регистрируя на них организации или передавая высоколиквидное имущество безвозмездно [6, с. 88]. В результате этих действий родственники становятся выгодоприобретателями должника, несмотря на то что не осуществляют непосредственного контроля над его деятельностью.
Природа субсидиарной ответственности КДЛ требует наличия всех элементов гражданско-правового нарушения как для взыскания убытков, так и для привлечения к субсидиарной ответственности. Поскольку юридическое лицо обладает имущественной обособленностью и самостоятельностью, важно установить причинно-следственную связь между действиями КДЛ, осуществляемыми в рамках его контроля, и действиями должника, приведшими к признакам объективного банк-
ротства. Верховный Суд РФ подчеркивает, что причинно-следственная связь является обязательным условием для возложения субсидиарной ответственности [7]. Согласно Закону о банкротстве, существуют две основные статьи, на основании которых можно привлечь КДЛ к субсидиарной ответственности: статья 61.11 - за невозможность полного погашения требований кредиторов, и статья 61.12 - за неподачу или несвоевременную подачу заявления о банкротстве должника.
Что касается применения статьи 61.11, то в этом случае необходимо установить, что его действия или бездействие находились в причинно-следственной связи с невозможностью полного погашения требований кредиторов. Практика применения статьи 61.11 Закона о банкротстве основывается на презумпциях наличия такой связи между поведением КДЛ и убытками кредиторов.
Второе основание для привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности касается неподачи или несвоевременной подачи заявления о признании должника несостоятельным, как указано в статье 61.12 Закона о банкротстве. Для того чтобы привлечь лицо к ответственности, заявителю необходимо обосновать наличие у КДЛ обязанности подать такое заявление согласно ст. 9 Закона о банкротстве, а также указать, когда у должника появились признаки неплатежеспособности. К числу КДЛ, которые могут быть привлечены к субсидиарной ответственности, относятся формальные должности, перечисленные в этой же статье: руководитель, ликвидатор, член ликвидационной комиссии, а также лица, уполномоченные инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров или участников должника.
Согласно статье 61.12 Закона о банкротстве, привлечение КДЛ к субсидиарной ответственности основывается на презумпции причинно-следственной связи между неподачей заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов в полном объеме. Чтобы опровергнуть эту презумпцию, КДЛ должен предоставить доказательства, что финансовые трудности были временными и не свидетельствовали о признаках «объективного банкротства». Также важно доказать, что КДЛ предпринял все возможные меры для исполнения обязательств
перед кредиторами. К таким мерам можно отнести наличие реального финансового плана и графиков погашения долгов, которые могли быть осуществлены добросовестным руководителем, а также то, что банкротство возникло из-за внешних факторов, таких как экономический кризис или изменения на рынке. Согласно статье 61.13 Закона о банкротстве, контролирующие должника лица обязаны компенсировать убытки, вызванные нарушением ими норм этого закона, а также убытки, возникшие из-за возбуждения производства по делу о банкротстве или необоснованного признания (или оспаривания) требований кредиторов.
Одним из рисков для кредиторов в делах о привлечении КДЛ к ответственности является возможность пропуска срока исковой давности, что может привести к отказу в удовлетворении требований заявителя при наличии соответствующего ходатайства ответчика. Для требований о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности установлены два типа сроков исковой давности согласно пункту 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве.
Одним из рисков для кредиторов в делах о привлечении КДЛ к ответственности является возможность пропуска срока исковой давности, что может привести к отказу в удовлетворении требований заявителя при наличии соответствующего ходатайства ответчика. Для требований о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности установлены два типа сроков исковой давности (согласно п. 5 ст. 61.14 Закона о банкротстве).
Первый срок, который составляет 3 года, начинается с того момента, когда лицо, имеющее право на подачу заявления, узнало или должно было узнать о наличии оснований для привлечения КДЛ к ответственности. Этот срок различается для арбитражного управляющего и конкурсного кредитора.
Второй объективный срок - это 3 года со дня признания должника банкротом или прекращения производства по делу о банкротстве [3]. А также 10 лет со дня совершения деяния, которое является основанием для привлечения к ответственности. Эти объективные сроки ограничивают максимальный срок исковой давности в 10 лет, установленный ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) [8], и обеспечи-
вают правовую определенность для ответчика, позволяя ему предсказать последствия своих действий и определить дату, после которой КДЛ не может быть привлечено к ответственности.
Срок исковой давности для требований о взыскании убытков отличается от срока для требований о субсидиарной ответственности, так как иск подается от имени должника. По разъяснениям Высшего Арбитражного Суда РФ и в соответствии Постановлением Верховного Суда РФ № 53, в таких спорах применяется общий срок исковой давности, составляющий 3 года, как указано в статье 196 ГК РФ, Этот срок начинается с момента, когда должник, например новый директор или арбитражный управляющий, получил возможность узнать о нарушении, совершенном КДЛ.
Срок исковой давности по искам о взыскании убытков с КДЛ не ограничен объективными сроками в 10 лет, установленными для субсидиарной ответственности. Это означает, что требования о взыскании убытков могут быть предъявлены и после 10 лет с момента нарушения. Однако, практическое значение этого отличия уменьшается из-за трехлетнего срока для установления признаков контроля над должником, установленного статьей 61.10 Закона о банкротстве.
Ранее было отмечено, что необходимость установления фактического контроля не исключает возможности привлечения к субсидиарной ответственности и номинальных руководителей должника. Далее рассмотрим такую примечательную группу лиц, участвующих в контроле над должником, как номинальные участники (руководители). Номинальные владельцы - лица, которые формально числятся собственниками или руководителями, но на практике не принимают управленческих решений и не получают прибыли. В противоположность им существуют скрытые бенефициары - то есть те, кто реально управляет компанией, не обладая официальными признаками связи с ней.
Владельцы (руководители) бизнеса нередко предпочитают не выступать от своего имени, стараясь избежать ответственности за неуплату налогов, несвоевременную подачу заявления о банкротстве или причинение ущерба кредиторам. С увеличением числа оснований для привлечения к субсидиарной ответствен-
ности, возросли и риски для тех, кто исполняет функции директора или учредителя. В результате этого стало чаще встречаться использование так называемых «номинальных» руководителей, на которых оформляют компании, чтобы избежать ответственности. В связи с этим возникает закономерный вопрос: могут ли номинальные руководители быть привлечены к субсидиарной ответственности?
В соответствии с пунктом 6 Постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 53, если руководитель юридического лица формально занимает должность, но фактически не осуществляет управление (так называемый номинальный руководитель), например, полностью делегирует полномочия другому лицу через доверенность или принимает важные решения по указанию или с согласия третьего лица, не обладающего официальными полномочиями (фактический руководитель), он не утрачивает свой статус контролирующего лица. Такое поведение не освобождает его от ответственности, так как оно не исключает возможности влияния на должника. Номинальный руководитель по-прежнему обязан следить за выбором представителя, контролировать его действия (или бездействие) и обеспечивать эффективное функционирование системы управления юридического лица. Следовательно, номинальные директора или участники несут полную ответственность за те действия, которые могут привести к привлечению их к субсидиарной ответственности.
Проблема номинальных и фактических руководителей существует уже давно. Обычно при назначении номинального директора преследуются две основные цели: скрыть настоящего руководителя и избежать возможных негативных последствий для фактического управленца. Однако ключевая сложность заключается в доказательстве наличия номинального и фактического директоров, а также в установлении личности тех, кто обладает реальными управленческими полномочиями. Выделяют два основных критерия для определения таких ситуаций: наличие генеральной доверенности на полное управление компанией и принятие ключевых решений по поручению третьего лица. В подобных случаях суду следует учитывать показания сотрудников и контрагентов компании, а также представлен-
ные документы, такие как переписка между ними [9, с. 86].
Объем субсидиарной ответственности номинального директора определяется уровнем его вовлеченности в деятельность компании, то есть тем, насколько законно или незаконно он исполнял свои управленческие функции. Как правило, и номинальный, и фактический руководители подлежат субсидиарной ответственности в соответствии со статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а также несут солидарную ответственность согласно статье 61.20 этого же закона.
Итак, номинальный директор полностью отвечает за свои действия, которые могут привести к привлечению к субсидиарной ответственности. Это подтверждается, например, следующим обстоятельством. Так, конкурсный управляющий подал заявление о привлечении И.О.А. к субсидиарной ответственности за непередачу бухгалтерских документов. В ответ И.О.А. заявил, что был лишь номинальным руководителем и не имел никаких документов, связанных с финансово-хозяйственной деятельностью компании, так как они находились у другой фирмы, которая фактически создала и контролировала организацию. Кроме того, он подчеркнул, что больше не является генеральным директором, поскольку его трудовой договор истек, а приказ об увольнении он сам и подписал. Суд первой инстанции отклонил аргументы И.О.А. и удовлетворил требование конкурсного управляющего. Суд посчитал доказанным, что И.О.А. действовал от имени компании, допустил нарушения в процедуре собственного увольнения и имел статус контролирующего лица. Верховный суд Российской Федерации (Определением ВС РФ от 27.11.2019 № 305-ЭС19-21395) оставил в силе решения всех трех судебных инстанций [10].
Рассматривая возможности улучшения положения номинального руководителя и освобождения его от ответственности, полагаем, что такая ситуация может быть разрешена в зависимости от условий. В отличие от фактических владельцев должника, номинальные директора могут рассчитывать на уменьшение своей ответственности при соблюдении определённых требований. В соответствии с позицией, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 15 февраля 2018 г. № 302-ЭС14-
1472, фактические владельцы, не имеющие официальных полномочий, как правило, не хотят раскрывать свою роль в управлении должником [11]. Эти лица зачастую скрывают своё реальное влияние и не хотят, чтобы их действия были явно связаны с должником. В связи с этим, их взаимодействие с компанией не формализовано никакими нормативными актами или внутренними правилами, что усложняет процесс установления их подлинной ответственности.
Номинальный директор может уменьшить свою субсидиарную ответственность при определённых условиях. В частности, если он предоставит информацию, которая была недоступна независимым участникам оборота, и эта информация позволит выявить настоящего управляющего и (или) скрытые активы должника или его истинного руководителя, которые могут быть использованы для погашения долгов перед кредиторами, то его ответственность может быть снижена. При рассмотрении возможности снижения субсидиарной ответственности номинального руководителя суд оценивает, насколько его действия по раскрытию информации способствовали восстановлению нарушенных прав кредиторов и возмещению их убытков. Также номинальные директора могут снизить или полностью освободиться от ответственности при выполнении определённых условий. Для этого требуется:
1) Доказать, что лицо не имело фактического влияния на управление организацией и действовало лишь формально.
2) Показать, что благодаря предоставленным им данным удалось установить истинно контролирующего должника лицо и выявить скрытые активы, принадлежащие должнику или его фактическому контролёру.
Пример того, как ответственность номинального директора может быть значительно уменьшена, продемонстрирован в одном из дел, например, в Определении Арбитражного суда Вологодской области от 28 ноября 2022 г. по делу № А13-5316/2016 [12]. В данном деле Арбитражный суд Вологодской области признал общество с ограниченной ответственностью «СтройПлан» банкротом и ввёл процедуру наблюдения. Конкурсный управляющий потребовал привлечения к субсидиарной ответственности нескольких лиц, включая
ФИО1 и ФИО5, за убытки, причинённые обществу. ФИО1, который утверждал, что он был номинальным директором, а реальное управление осуществлял ФИО5, обжаловал решение суда, согласно которому с него было взыскано 2 797 818 рублей. Суды первой и апелляционной инстанций поддержали решение о частичном снижении ответственности ФИО1 до 10% от общей суммы заявленных требований, учитывая его содействие в процессе. Кассационная жалоба ФИО1 была отклонена, так как суды подтвердили, что он несёт ответственность как за действия, так и за активы общества, а также за действия третьих лиц, допущенных им к этим активам. Итогом решения стало то, что судебные акты были оставлены без изменений, и кассационная жалоба ФИО 1 не была удовлетворена. Ответственность ФИО1 была частично снижена, но он не был полностью освобождён от субсидиарной ответственности.
Таким образом, предоставление информации кредиторам и суду о реальных бенефициарах и их активах может оказаться решающим. Если номинальный директор сможет подтвердить свою формальную роль и предоставить значимые данные, это может привести к уменьшению или полному снятию его субсидиарной ответственности. При решении вопроса о привлечении к ответственности как номинальных, так и фактических руководителей должника, представляется целесообразным обратиться к подходу, согласно которому суд должен сначала установить, кто из руководителей фактически выполнял функции исполнительного органа и взаимодействовал с внешними сторонами. После этого, на основе полученных данных, суд имеет право предложить заявителю привлечь как фактического, так и номинального директора к ответственности в качестве ответчиков.
С учетом того, что ответственность номинальных директоров может быть снижена при условии раскрытия информации о реальных контролёрах, то полное освобождение номинального директора от ответственности не представляется, на наш взгляд, справедливым по отношению к кредиторам. Это может привести к тому, что практика назначения на должность номинальных директоров станет более распространенной среди людей с низкой социальной ответственностью и неста-
бильным финансовым положением. В некоторых ситуациях руководители и бенефициары могут специально создавать сложные и запутанные структуры управления, чтобы избежать ответственности за свои незаконные действия. Это приводит к тому, что пострадавшие теряют возможность точно определить, кто на самом деле принимает важные управленческие решения. Если такие лица остаются вне зоны ответственности, это будет способствовать росту практики уклонения от ответственности. Такие лица будут готовы занимать роль номинального директора, зная, что у них есть возможность избежать субсидиарной ответственности в суде.
В силу этого, сравнительный анализ субсидиарной ответственности и ответственности за возмещение убытков указывает на наличие у этих институтов общих черт. Оба вида ответственности имеют имущественный характер и ведут к одинаковому экономическому результату: взысканию денежных средств с КДЛ для удовлетворения требований кредиторов, которые не были погашены за счет имущества должника. Право на подачу исков о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности или о взыскании убытков предполагают одних и тех же лиц, включая арбитражного управляющего, конкурсных кредиторов, представителей работников должника, самих работников и уполномоченные органы. Важно отметить, что, когда арбитражный управляющий обращается с заявлением о привлечении КДЛ к ответственности, он действует в интересах должника и всех конкурсных кредиторов.
Более же существенное сходство между институтами субсидиарной ответственности и возмещения убытков заключается в основаниях их применения. Часто одни и те же действия или бездействие КДЛ могут служить основанием как для субсидиарной ответственности, так и для возмещения убытков. Однако есть и исключения. Например, специальное основание для субсидиарной ответственности - это неподача или несвоевременная подача заявления о банкротстве (ст. 61.12 Закона о банкротстве). В этом случае предполагается, что такое бездействие КДЛ привело к невозможности удовлетворения требований кредиторов. Другим исключением является обязанность возмещения убытков, причинен-
ных возбуждением дела о банкротстве при В научной и практической плоскостях
наличии у должника возможности полностью остается множество нерешенных вопросов. удовлетворить требования кредиторов Так, процессе формирования судебной прак-(ст. 61.13 Закона о банкротстве). В данном тики происходит постепенное расширение случае субсидиарная ответственность на КДЛ ключевого понятия контролирующего долж-не возлагается, поскольку долг может быть ника лица. Иногда суды так широко интерпре-погашен самим должником. Основные разли- тируют понятие фактического контроля, что чия между субсидиарной ответственностью и субсидиарная ответственность может быть возмещением убытков заключаются в особен- возложена на родственников КДЛ, включая ностях сроков исковой давности и размерах несовершеннолетних детей, наследников, ру-ответственности. Однако поскольку основа- ководителей контрагентов должника и даже на ния для взыскания убытков и для субсидиар- банк, обслуживающий его счета. Учитывая ной ответственности могут пересекаться такие тенденции, важно обратить внимание на (например, убыточные сделки или вывод необходимость подробного анализа теорети-средств), возникает проблема конкуренции ческих подходов и судебной практики по во-исков. просам применения рассматриваемых инсти-
На сегодняшний день сомнения в разгра- тутов. Это позволит четче разграничить ситу-ничении двух институтов создают сложности ации, в которых применяются нормы о субси-для кредиторов в сборе доказательств и фор- диарной ответственности, от ситуаций, когда с мировании правовой позиции по делу. КДЛ следует взыскивать убытки.
Библиографический список
1. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (с посл. изм. и доп. от 08 августа 2024 г. № 298-ФЗ) // Официальный интернет-портал правовой информации. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://pravo.gov.ru/ (дата обращения: 05.09.2024).
2. Королева Д.В. Обычная хозяйственная деятельность должника по делу о банкротстве: критерии признания и значение добросовестности контрагента // Правовое государство: теория и практика. - 2021. - № 1 (63). - С. 140-150.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» // Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс». - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.consultant.ru/ (дата обращения: 05.09.2024).
4. Покровский С.С. Ответственность контролирующих должника лиц за доведение до банкротства: дисс. ... канд. юрид. наук. - Санкт-Петербург, 2017. - 226 с.
5. Возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица, а также привлечение контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве // Ассоциация «Евросибирская саморегулируемая организация арбитражных управляющих». - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://eurosib-sro.ru/ (дата обращения: 05.09.2024).
6. Абдиримов А.Ф., Озманян Ю.З. субъекты субсидиарной ответственности в делах о банкротстве // Юридическая наука. - 2023. - № 5. - С. 87-90.
7. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 21 апреля 2019 г. № 302-ЭС14-1472 по делу № А33-1677/2013 // Доступ из справочной правовой системы ГАРАНТ. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://base.garant.ru/ (дата обращения: 05.09.2024).
8. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ. Часть первая (с посл. изм. и доп. от 08 августа 2024 г. № 237-ФЗ) // Официальный интернет-портал правовой информации. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.pravo.gov.ru/ (дата обращения: 05.09.2024).
9. Берггольц В.В. Субсидиарная ответственность руководителя и собственника должника // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. - 2021. - № 9-2. - С. 84-90.
10. Определение Верховного Суда РФ от 27 ноября 2019 г. N 305-ЭС19-21395 по делу № А40-83711/2018 Об отказе в передаче жалобы в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации // Доступ из справочной правовой системы ГАРАНТ. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://base.garant.ru/ (дата обращения: 05.09.2024).
11. Определение Верховного Суда РФ от 15 февраля 2018 г. № 302-ЭС14-1472 по делу № А19-1677/2013 // Верховный Суд Российской Федерации. - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://vsrf.ru/stor (дата обращения: 05.09.2024).
12. Определении Арбитражного суда Вологодской области от 28 ноября 2022 г. по делу № А13-5316/2016 // База судебных актов, судебных решений и нормативных документов «Судебные и нормативные акты РФ» - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://sudact.ru/arbitral/doc/6xwWQCOul5dJ/ (дата обращения: 05.09.2024).
BRINGING ACTUAL AND NOMINAL MANAGERS TO SUBSIDIARY RESPONSIBILITY, THE RATIO WITH THE CLAIM FOR DAMAGES
R.I. Khazieva, Student
Supervisor: D.V Koroleva, Candidate of Legal Sciences, Associate Professor Ufa University of Science and Technology (Russia, Ufa)
Abstract. To date, the involvement of persons controlling the debtor in subsidiary liability has become an important tool for protecting the interests of creditors in bankruptcy cases. The legislation also provides an opportunity to apply a common way of protecting civil rights - compensation for damages. In practice, difficulties arise in determining the ratio of these institutions, choosing a specific way to protect the interests of creditors. Within the framework of this article, we see the need to distinguish the mechanism of application of the rules on subsidiary liability and recovery of losses, both in relation to actual and nominal managers.
Keywords: subsidiary liability, recovery of losses, persons controlling the debtor, nominee managers, beneficiaries, bankruptcy.
