CC BY
46
УДК 349.4
Э. С. Навасардова, Р. В. Нутрихин
ПРИНУДИТЕЛЬНОЕ ИЗЪЯТИЕ ЗЕМЕЛЬНОГО УЧАСТКА КАК САНКЦИЯ ЗЕМЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В РОССИИ И СТРАНАХ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА1
Институт принудительного изъятия земельных участков в Российской Федерации развивается еще со времен СССР, но все же еще очень далек от совершенства. В статье рассматриваются проблемы предусмотренных в законе оснований для такого изъятия. Делается вывод о том, что эти основания раньше формулировались в законе крайне некорректно. В 2016 году в Земельный кодекс Российской Федерации была внесена новая формулировка оснований для принудительного изъятия земельного участка. Теперь к ним относится его использование не по целевому назначению или использование земли с нарушением законодательства. В статье разъясняется, почему и эта формула также не является достаточно полной.
В статье рассматриваются и проблемы трактовки данных оснований в практике правоприменения. Приводятся примеры судебных решений, по которым земельные участки изымались у титульных владельцев по основаниям, не вполне соответствующим букве закона. Особенно много проблем в этой связи связано с распашкой пастбищ, которая трактуется правоприменителем как нарушение целевого назначения земель, что не находит достаточных оснований в земельном законодательстве.
В статье обсуждается вопрос о влиянии института принудительного изъятия земельного участка в России и других странах Евразийского экономического союза на эффективность их экономической интеграции. На примерах России и Казахстана показывается, как несовершенства данного института могут влиять на инвестиционную привлекательность отраслей, связанных с землепользованием. Так, анализируется проблема расширения перечня приграничных территорий Российской Федерации в 2020 году, в результате чего иностранные граждане, апатриды и иностранные юридические лица лишились права иметь землю на этих территориях в собственности. При этом порядок изъятия у них таких земель в законодательстве отсутствует.
По итогам проведенного исследования формулируются выводы, обладающие новизной, касающиеся совершенствования института принудительного изъятия земельных участков в России и странах Евразийского экономического союза.
Ключевые слова: изъятие земельных участков, прекращение права собственности, Евразийский экономический союз, ЕАЭС.
Eleonora Navasardova, Roman Nutrikhin
FORCED SEIZURE OF LAND AS A SANCTION OF LAND LIABILITY IN RUSSIA AND THE COUNTRIES OF THE EURASIAN ECONOMIC UNION
The institute for the forced seizure of land in the Russian Federation has been developing since the times of the USSR, but is still very far from being perfect. The article addresses the problems of the grounds for such a seizure provided for in the law. It is concluded that these grounds were previously formulated in the law extremely incorrectly. In 2016, a new wording of the grounds for the forced seizure of a land plot was introduced into the Land Code of the Russian Federation. Now this includes its use for non-intended purposes or the use of land in violation of the law. The article explains why this formula is also not sufficiently complete.
The article also addresses the problems of interpreting these grounds in law enforcement practice. Examples of court decisions are given on which land plots were seized from title holders on grounds that do not fully correspond to the letter of the law. Especially many problems in this regard are associated with the plowing of pastures, which is interpreted by the enforcer as a violation of the intended purpose of land, which does not find sufficient grounds in land legislation.
The article discusses the influence of the institution of forced seizure of land in Russia and other countries of the Eurasian Economic Union on the effectiveness of their economic integration. The examples of Russia and Kazakhstan show how the imperfections of this institute can affect the investment attractiveness of land-use industries. Thus, the problem of expanding the list of border territories of the Russian Federation in 2020 is being analyzed, as a result of which foreign citizens, stateless persons and foreign legal entities have lost the right to own land in these territories. At the same time, Russian legislation lacks the procedure for the seizure of such lands.
Based on the results of the study, conclusions with novelty are formulated regarding the improvement of the institution of forced seizure of land in Russia and the countries of the Eurasian Economic Union.
Key words: seizure of land, termination of ownership, Eurasian Economic Union, EAEU.
Принудительное изъятие земельного участка, как правило, представляет собой реакцию государства в лице уполномоченных им органов на совершенное земельное правонарушение. Предварительно отметим, что, во-первых, изъятие земельного участка не всегда связано с противоправным поведением его владельца (например, изъятие для государственных или муниципальных нужд, реквизиция). Известны случаи принудительного изъятия участков, когда их владельцы не совершали земельных правонарушений (предоставление ограниченных или изъятых из оборота участков или предоставление с
нарушением установленного порядка). В этих ситуациях правонарушения имели место, однако имущественных прав на участки лишались их владельцы, формально не преступившие закон [8, с.186]. Во-вторых, непринципиальным в данном случае является вопрос о виде прав владельца на земельный участок (вещные, включая право собственности, либо обязательственные).
В наши задачи входит анализ обновленного российского земельного и гражданского законодательства и практики его применения в части регули-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект 20-511-00015 Бел_а «Правовые проблемы формирования единого эколого-безопасного пространства государств-членов Евразийского экономического союза».
рования изъятия земельных участков, а также рассмотрение аналогичных ситуаций в некоторых странах Евразийского экономического союза (далее -ЕАЭС).
Надо отметить, что земельное законодательство на протяжении ряда лет содержало нормы, позволявшие изымать земельные участки у недобросовестных владельцев. В советский период согласно п. 5 ст. 14 Основ земельного законодательства Союза ССР и союзных республик хозяйствующие субъекты могли лишиться прав на земельные участки в случае их неосвоения в течение двух лет подряд. Этот же документ в ст. 50 содержал перечень правонарушений, совершение которых также влекло прекращение земельных правоотношений. Участки можно было изъять при: бесхозяйственном использовании земель или использовании в целях извлечения нетрудовых доходов; порчи земель сельскохозяйственного и иного назначения, загрязнении земель отходами и сточными водами; непринятии обязательных мер, связанных с улучшением земель, охраной почв от негативных процессов, ухудшающих их состояние (ветровой, водной эрозии и др.) [9].
Закрепленные в Земельном кодексе РСФСР 1991 г. формулировки оснований прекращения прав со временем частично изменились, хотя целый ряд из них был гораздо более строгим, чем ныне действующие. Помимо нецелевого использования земельных участков, этот Земельный кодекс предусматривал ответственность за снижение плодородия почв, выражающееся в уменьшении фактической урожайности, за изменение состава сельхозугодий путем перевода более ценных в менее ценные, а также за использование земельных участков способами, приводящими к ухудшению экологической обстановки. Устанавливался состав правонарушения, выражавшегося в систематическом невнесении земельного налога и арендной платы. Более жестким являлся и срок, в течение которого подлежал освоению участок, предоставленный из земель сельскохозяйственного назначения. Этот срок составлял один год. Для иных несельскохозяйственных целей - два года, независимо от категории земель [4].
Ныне действующий Земельный кодекс РФ 2001 г. включает ст. 54, предусматривавшую возможность изъятия земельного участка, предоставленного на титулах ограниченных вещных прав [5]. Аналогичная норма, но уже в отношении земельных участков, находившихся в собственности, содержал Гражданский кодекс РФ. Правда, в отличие от ЗК РФ, ГК РФ, процедуры изъятия не предусматривал. Основания же прекращения прав соответственно закрепляются в 284 и 285 ГК РФ в отношении собственников; в ст. 287 ГК РФ [1] и ст. 45-47 ЗК РФ в отношении не собственников земельных участков.
3 июля 2016 г. в российское законодательство были внесены изменения, связанные с принудительным изъятием земельных участков. Новеллы достаточно объемны, поэтому остановимся лишь на некоторых из них. Закон дал новую формулировку оснований принудительного изъятия земельных участков. Если раньше речь шла об их ненадлежащем использовании (неконкретность данной формулировки сама по себе вызывала возражения), то новая редакция говорит об использовании не по целевому назначе-
нию или использовании земельного участка с нарушением законодательства. При этом, когда речь идет о нарушениях, под ними в качестве основания для принудительного изъятия земельного участка понимается существенное снижение плодородия почв или причинение вреда окружающей среде.
Критерии существенного снижения плодородия земель сельскохозяйственного назначения установлены Постановлением Правительства РФ от 22 июля 2011 г. №612 [10]. Что же касается причинения вреда окружающей среде, то его размер, по замыслу законодателя, должен определяться Федеральным законом «Об охране окружающей среды», трактующим такой вред как негативные изменения окружающей среды, повлекшие за собой деградацию естественных экологических систем и истощение природных ресурсов [15]. В связи с этим Министерством природных ресурсов и экологии РФ был издан приказ от 8 июля 2010 г. №238 «Об утверждении методики исчисления размера вреда, причиненного почвам как объекту охраны окружающей среды» [11].
Что же касается «нарушения законодательства» как основания для изъятия земельного участка, то даже если речь идет только о земельном законодательстве, то оно включает в себя значительное число видов правонарушений, а не только нецелевое использование участка и загрязнение окружающей среды. Так, например, ст. 45 ЗК РФ наряду с причинением вреда окружающей среде называет порчу земель, не ассоциируя между собой эти два вида нарушения земельного законодательства, влекущие возможность принудительного прекращения прав на земельные участки [5]. Более того, порча земли признана административным правонарушением согласно ст. 8.6. КоАП, выражается, например, в уничтожении плодородного слоя почвы, нарушениях правил обращения с пестицидами, агро-химикатами и другими опасными для здоровья людей и окружающей среды веществами, а также с отходами производства и потребления [6]. Порча земли, как известно, признана еще и преступлением. Статья 254 УК РФ более подробно, нежели КоАП РФ раскрывает признаки объективной стороны преступления, касающиеся способов его совершения, а также указывает на условия разграничения этих правонарушений, выступающие в виде последствий их совершения [13].
Не приравниваются друг к другу и такие виды земельных правонарушений как снижение плодородия почв и невыполнение обязательных мероприятий по улучшению земель и охране почв.
Из приведенного анализа можно сделать вывод, что законодатель вновь предложил некорректную формулировку оснований для принудительного изъятия земельных участков, значительно сузив сферу применения этого вида прекращения прав на землю.
Проанализируем ряд правовых ситуаций, характеризующих применение санкции земельно-правовой ответственности в виде принудительного изъятия земельного участка.
Прежде всего отметим, что объективная сторона деяний, за совершение которых установлен этот вид наказания, зависит от категорий земель, которые, в свою очередь, определяются в зависимости
от предполагаемых целей их использования. От категории земель может зависеть порядок изъятия участка. В то же время ряд признаков объективной стороны характерен лишь в отношении конкретной категории земель.
Наиболее уязвимы земли сельскохозяйственного назначения. Известно, что аграрно-земельная реформа, начатая в 90-е гг. XX столетия, не достигла намеченных результатов. Как отмечается в литературе, в нашей стране за последние 25 лет хозяйственного использования выбыло около 50 миллионов га земель сельскохозяйственного назначения, и этот процесс по сей день развивается, что говорит о серьезных недостатках в регулировании данной сферы экономики [12, с. 89]. В этой связи внесены изменения в законодательство, связанные с процедурой изъятия земель, которые используются ненадлежащим образом.
Одними из самых распространенных правонарушений, касающихся использование всех земель, в том числе и земель сельскохозяйственного назначения, является их нецелевое использование и неиспользование в течение сроков, установленных законом или правоустанавливающими документами. В литературе часто ставится вопрос: каковы же причины нецелевого использования земель, либо их неиспользования в отношении земель сельскохозяйственного назначения? И соответственно: по каким мотивам принимались изменения в законодательство? С такой постановкой вопроса можно согласиться. В качестве первой причины неиспользования земель сельхозназначения называется отсутствие до недавних пор должной государственной поддержки аграрного сектора, в результате чего часть сельхозпроизводителей обанкротилась. Земля же, в том числе, находящаяся в долевой собственности, в этой связи перестала обрабатываться. Однако в данном случае имеет место именно неиспользование участков, образующее самостоятельный состав земельного правонарушения.
Вторая причина, на которую указывают исследователи, представляется более сомнительной. Ф. П. Румянцев и Т. Д. Коноплева отмечают, что «значительная площадь сельскохозяйственных земель не используется не в силу финансовых трудностей, возникших у правообладателей, а исключительно из-за спекулятивных интересов». Авторы ведут речь о выкупе «паев», как они называют земельные доли, в пригородных хозяйствах, для их перепродажи либо под коттеджную застройку, либо под возведение крупных пригородных торговых комплексов и иного строительства [12, с. 89].
Сомнительность этого тезиса заключается в том, что, во-первых, законодательство последних лет установило ряд существенных ограничений для покупки земельных долей. Во-вторых, принцип целевого использования земли никто не отменял, следовательно, для целевого перепрофилирования участка необходим перевод земель из одной категории в другую, иначе новые владельцы не смогут зарегистрировать возведенные ими постройки. Процедура эта достаточно сложная, хотя ФЗ от 21.12.2004 г. №172-ФЗ «О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую» допускает трансформацию назначения использования участка, например, в связи с изменением границ населенного пункта и т.д.
[16]. Хотя, справедливости ради, отметим, что и продажа земель сельхозназначения и строительство на них разного рода недвижимости от коттеджей до торговых центров, часто имели место на практике. И по сей день Интернет «пестрит» предложениями на предмет продажи сельскохозяйственных угодий под коттеджное строительство.
Однако, и это уже третье возражение, земельные участки, примыкающие к границам населенных пунктов, в совокупности врядли могут составить такую внушительную площадь, каковой измеряются неиспользуемые сельхозугодья в России. В связи с этим именно финансовая несостоятельность сельхозпроизводителей является, на наш взгляд, основной причиной неиспользования сельхозугодий.
Еще одна причина неиспользования таких земель - разница качества земельных участков, выделяемых в счет земельных долей. Зачастую ряд земельных участков расположен на неудобьях, обладает низким уровнем плодородия, в силу чего их не берут в аренду ни фермеры, ни коллективные хозяйства [7, с. 43].
Надо отметить, что квалификация нецелевого использования земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения, не всегда единообразна, в силу чего разнятся и судебные решения по этой категории земельных споров. Для аграрных регионов довольно типичным явлением стала распашка пастбищ. При этом суды, вслед за надзирающими органами, по-разному квалифицируют это деяние. Рассмотрим несколько судебных решений. Результатом одного из них явилось расторжение договора аренды, а по существу, принудительное изъятие земельного участка у пользователя.
Управление Росимущества по Ставропольскому краю обратилось в Ставропольский арбитражный суд с иском к АО «ПЗ имени Героя Соцтруда В. В. Калягина» о расторжении договора аренды земельного участка, переданного ответчику на 49 лет. Претензия истца - нецелевое использование и несоответствие разрешенному использованию земельного участка. Согласно фабуле дела, арендатор распахал пастбище и засеял его рапсом. Суд первой инстанции иск удовлетворил.
Согласно Земельному кодексу РФ, и пашня, и пастбища относятся к сельскохозяйственным угодьям и используются для ведения сельскохозяйственного производства [5]. В судебном решении говорится о нарушении требования разрешенного использования земельного участка, но не указывается, какой вид разрешенного использования указан в правоустанавливающих документах. Почему? Да, потому что и в отношении пашни, и в отношении пастбища будет указан только один вид разрешенного использования - сельскохозяйственное производство.
Далее в судебном решении дается ссылка на ст. 42 Земельного кодекса РФ как на нарушенную ответчиком. Последнего, по сути, обвиняют не только в нецелевом использовании земельного участка, но и в использовании его способами, которые наносят вред окружающей среде, в том числе земле как природному объекту. Однако при этом суд не указывает, какой вред причинен окружающей среде и земле, в частности. Здесь уместно напомнить, что наиболее ценным видом сельскохозяйственных угодий является пашня. Распахав пастбище и посадив пшеницу
и рапс, хозяйство повысило плодородие почв. Кадастровая оценка земельного участка в связи с этим возросла.
Надо отметить, что по данному делу суд выносил решение в то время, когда хозяйство обжаловало решение надзорного органа о привлечении его к административной ответственности за данное якобы «правонарушение». Даже если судом была бы признана законность привлечения организации к административной ответственности, то есть был бы доказан факт нарушения земельного законодательства, это еще не являлось бы основанием к досрочному расторжению договора. Надзирающий орган должен был выдать предписание об устранении выявленных нарушений в разумные сроки.
Итак, распашка пастбища по факту не меняет категорию земель. Они по-прежнему остаются землями сельскохозяйственного назначения с видом разрешенного использования - «Сельскохозяйственное использование». Следовательно, такое деяние нельзя квалифицировать как нецелевое использование земельного участка.
Однако зачастую распашка пастбища приводит к негативным экологическим последствиям. Судами Ставропольского края вынесен ряд решений, по которым установлены факты причинения вреда окружающей среде. Так, решением Левокумского районного суда от 3 июля 2013 г. установлено, что при распашке пастбища, которое затем использовалось как пашня с выращиванием бахчевых культур, был уничтожен ряд растений, занесенных в Красную книгу РФ. Суд, во-первых, запретил хозяйству использовать пастбище не по целевому назначению; во-вторых, обязал хозяйство за свой счет восстановить нарушенное состояние окружающей среды -пастбищ. И вновь обращает на себя внимание формулировка резолютивной части решения - «нецелевое использование». Отметим, что ни в судебном решении, ни в документах административного производства не был отмечен факт причинения экологического вреда.
Интересна и административная практика. Так, в 2011 г. в Ипатовском районе Ставропольского края при проведении проверки КФХ инспекторами Рос-сельхознадзора был выявлен факт распашки пастбища. При этом, как отмечается в акте, фактов порчи земли не установлено. В самовольной распашке пастбища проверяющие усмотрели нарушение требований ст. 42 Земельного кодекса РФ (нарушение вида разрешенного использования) и квалифицировали деяние по ст. 8.8 КоАП РФ (нецелевое использование земельного участка).
В 2016 году в Туркменском районе Ставропольского края проверкой инспектора Россель-хознадзора также выявлен факт распашки пастбища. В этом случае владельца участка обвинили в не проведении обязательных мероприятий по улучшению качества земель, которое, по мнению инспектора, привело к деградации почв, выразившееся в «перемешивании плодородного слоя почвы с глинистым грунтом». Виновного привлекли к административной ответственности по ч. 2 ст. 8.7 КоАП. При этом в постановлении не указано, какие именно мероприятия должен был выполнить владелец участка.
Так как же на самом деле надзирающим органам и судам следует реагировать на распашку пастбищ?
На федеральном уровне не установлены запреты на подобные действия. Запрет на распашку пастбищ предусмотрен законодательством Ставропольского края. Однако ответственность за данное деяние в регионе на сегодняшний день не установлена, что означает допустимость такого способа использования сельскохозяйственных угодий, в том числе и в Ставропольском крае. Более того, в СМИ широко обсуждаются многочисленные случаи, когда в отношении определенных землевладельцев надзирающие органы не принимают никаких мер за аналогичные действия.
Рассматриваемые нами проблемы имеют значение не только с точки зрения совершенствования российского законодательства и практики его применения, но и с позиций улучшения инвестиционного климата в России - особенно в контексте динамично развивающихся интеграционных отношений в рамках ЕАЭС. Экономическая интеграция подразумевает трансграничное взаимпопроникновение капитала, трудовых ресурсов, практик, технологий и тому подобного, при котором вполне типичными и даже наиболее желательными являются ситуации, когда хозяйствованием на территории одной страны занимается резидент другого государства. На первый план при этом выступает тот фактор, что если речь идет о сельском хозяйстве или иных видах землепользования, нерезидент-инвестор должен выполнять при осуществлении своей деятельности требования другого государства, на территории которого он эту деятельность осуществляет. Отсюда ясно, что такие сложные и даже «болевые» институты земельного законодательства, как принудительное изъятие участков, могут быть серьезным препятствием на пути иностранных инвестиций. Едва ли сельхозпроизводитель или застройщик-нерезидент пожелают рисковать вкладываемыми в иностранный проект деньгами только из-за того, что предоставленный для его реализации земельный участок на территории иностранного государства может быть в любой момент изъят по не вполне ясным, а иногда и спорным основаниям. Инвестор, естественно, ищет гарантий максимальной стабильности и соблюдения своих имущественных интересов при осуществлении землепользования на территории другого государства. Поэтому стране, желающей привлечь иностранные инвестиции в сферу сельского хозяйства, строительство и иные отрасли, связанные с использованием земельных участков, необходима предельная ясность и прозрачность соответствующего законодательства. Чтобы инвестор был уверен, что у него не отнимут ранее предоставленный ему участок по основаниям, которые будут ему не до конца понятны. В этой связи стоит отметить, что ни одна из стран, входящих в настоящее время в ЕАЭС, не сбалансировала институт принудительного изъятия земельных участков до такой степени, чтобы обеспечить привлекательность соответствующих сфер землепользования для иностранных инвестиций в целях наиболее эффективной экономической интеграции.
На серьезные расхождения в земельно-правовом регулировании сходных отношений и на сохра-
няемые в этой связи значительные ограничения земельных прав для иностранцев во всех государствах ЕАЭС обращено особое внимание в Приложении №2 к Протоколу о торговле услугами, учреждении, деятельности и осуществлении инвестиций («Перечень сохраняемых государствами-членами "горизонтальных" ограничений в отношении всех секторов и видов деятельности») к Договору о Евразийском экономическом союзе (Астана, 29.05.2014 г.), который является правовой основой деятельности ЕАЭС [2].
В качестве интересного примера можно указать на ст. 23 Земельного кодекса Республики Казахстан от 20.06.2003 г. №442-11, которая запрещает иметь земельные участки, расположенные в пограничной зоне Казахстана, на праве собственности не только иностранцам, лицам без гражданства и иностранным юридическим лицам (в этом данная норма сходится с аналогичной нормой российского законодательства), но также и гражданам Республики Казахстан, состоящим в браке (супружестве) с иностранцами или апатридами. В данной статье прямо сказано, что при заключении брака (супружества) гражданами Республики Казахстан с иностранцами или лицами без гражданства право собственности на земельные участки, расположенные в пограничной зоне и пограничной полосе, подлежит переоформлению или отчуждению в соответствии со ст. 66 Земельного кодекса Республики Казахстан. Таким образом, вступление в брак с негражданами Казахстана влечет для граждан Казахстана поражение в некоторых земельных правах. Указанная норма гласит, что при невыполнении такими лицами обязанности по отчуждению земельного участка или по переоформлению на другое, допускаемое законом право местный исполнительный орган «подает иск о возврате земельного участка по его месту нахождения» [3]. Это довольно странная формулировка, учитывая, что земельный участок является вещью недвижимой и, строго говоря, не может быть возвращен по месту его нахождения, так как данного «места» не покидает по определению. Здесь правильнее было бы говорить, как раз об изъятии земельного участка или о прекращении права пользования им, каковое предложение мы и адресуем казахскому законодателю.
Не все гладко в этой связи и в российском законодательстве. Пункт 3 ст. 13 ЗК РФ запрещает нерезидентам Российской Федерации иметь в собственности землю на приграничных территориях [5]. Недавно был принят Указ Президента РФ от 20.03.2020 г. №201 «О внесении изменений в пере-
чень приграничных территорий, на которых иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица не могут обладать на праве собственности земельными участками, утвержденный Указом Президента Российской Федерации от 9 января 2011 г. №26» [14]. Указанный документ расширил перечень приграничных территорий 27-ю муниципальными образованиями Крыма и Севастополя, куда вошли все города и районы этих новых регионов Российской Федерации (Симферополь, Ялта, Керчь, Судак и др.). Кроме того, данным указом перечень приграничных территорий был расширен еще и рядом муниципальных образований Калининградской и Астраханской областей. Учитывая тот факт, что Астраханская область граничит с Республикой Казахстан, становится ясно, что эта новелла затрагивает имущественные интересы большого числа резидентов этой страны, которым нужно будет избавляться от земельной собственности на новых приграничных территориях России. При этом российским законодательством подразумевается, что собственник участка, которому теперь запрещено иметь его в собственности по закону, добровольно избавится от такого участка путем его продажи или иного отчуждения. Однако, как быть, если собственник отказывается сделать это добровольно? Примечательно, что в российском законодательстве не урегулирован порядок принудительного изъятия земельного участка в данном случае и даже отсутствует какая-либо ответственность за неправомерное обладание земельным участком на праве собственности, которая могла бы стимулировать собственника к добровольному прекращению такого права. Очевидно, что в России должен быть разработан порядок принудительного изъятия земельных участков у их собственников-нерезидентов на приграничных территориях Российской Федерации с обязательной материальной компенсацией при таком вынужденном ущемлении их имущественных интересов.
Таким образом, необходимо сделать вывод о том, что институт принудительного изъятия земельного участка в России и других странах ЕАЭС нуждается в дальнейшем совершенствовании. Причем, законотворческая работа в данной сфере должна вестись с учетом целей экономической интеграции в рамках ЕАЭС, то есть не каждым государством отдельно, а общими усилиями - путем гармонизации земельно-правовых институтов, призванных обеспечить эффективное экономическое сближение между союзными странами.
Литература
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. №51 -ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
2. Договор о Евразийском экономическом союзе (Астана, 29.05.2014 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
3. Земельный кодекс Республики Казахстан от 20.06.2003 г. №442-М // https://online.zakon.kz/document/?doc_id=1040583 (Дата обращения: 01.08.2020).
4. Земельный кодекс РСФСР от 25.04.1991 г. №1103-1 // СПС «КонсультантПлюс».
5. Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 г. №136-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
6. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 г. №195-ФЗ // СПС «Консультант-
Плюс».
7. Навасардова Э. С., Нутрихин Р. В. Правовые последствия увеличения минимального размера вновь образуемых земельных участков сельскохозяйственного назначения в Ставропольском крае // Аграрное и земельное право. 2017. №5. С. 41-48.
8. Навасардова Э. С., Чечель Г. И., Нутрихин Р. В. Проблемы правового режима земель лечебно-оздоровительных местностей и курортов // Гуманитарные и юридические исследования. 2019. №4. С. 186-196.
9. Основы земельного законодательства Союза ССР и союзных республик от 13.12.1968 г. // СПС «КонсультантПлюс».
10. Постановление Правительства РФ от 22.07.2011 г. №612 «Об утверждении критериев существенного снижения плодородия земель сельскохозяйственного назначения» // СПС «КонсультантПлюс».
11. Приказ Министерства природных ресурсов и экологии РФ от 08.07.2010 г. №238 «Об утверждении методики исчисления размера вреда, причиненного почвам как объекту охраны окружающей среды» // СПС «КонсультантПлюс».
12. Румянцев Ф. П., Коноплева Т. Д. Обеспечит ли новый закон исполнение Послания Президента Российской Федерации об изъятии неиспользуемых сельскохозяйственных земель? // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2016. №9. С. 89-94.
13. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. №63-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
14. Указ Президента РФ от 20.03.2020 г. №201 «О внесении изменений в перечень приграничных территорий, на которых иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица не могут обладать на праве собственности земельными участками, утвержденный Указом Президента Российской Федерации от 9 января 2011 г. № 26» // СПС «КонсультантПлюс».
15. Федеральный закон от 10.01.2002 г. №7-ФЗ «Об охране окружающей среды» // СПС «КонсультантПлюс».
16. Федеральный закон от 21.12.2004 г. №172-ФЗ «О переводе земель или земельных участков из одной категории в другую» // СПС «КонсультантПлюс».
References
1. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' pervaja) ot 30.11.1994 g. №51-FZ (Civil Code of the Russian Federation (Part One) of 30.11.1994 No. 51-FZ) // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
2. Dogovor o Evrazijskom jekonomicheskom sojuze (Astana, 29.05.2014 g.) (Treaty on the Eurasian Economic Union (Astana, 29.05.2014) // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
3. Zemel'nyj kodeks Respubliki Kazahstan ot 20.06.2003 g. №442-II (Land code of the Republic of Kazakhstan of 20.06.2003 No. 442-II) // https://online.zakon.kz/document/?doc_id=1040583 (Accessed: 01.08.2020). (In Russian).
4. Zemel'nyj kodeks RSFSR ot 25.04.1991 g. №1103-1 (Land Code of the RSFSR of25.04.1991 No. 1103-1) // SPS «Konsul'tant-Pljus». (In Russian).
5. Zemel'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 25.10.2001 g. №136-FZ (Land Code of the Russian Federation dated 25.10.2001 No. 136-FZ) // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
6. Kodeks Rossijskoj Federacii ob administrativnyh pravonarushenijah ot 30.12.2001 g. №195-FZ (Code of Administrative Offences of the Russian Federation No. 30.12.2001 of 195-FZ) // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
7. Navasardova Je. S., Nutrihin R. V. Pravovye posledstvija uvelichenija minimal'nogo razmera vnov' obrazuemyh zemel'nyh uchastkov sel'skohozjajstvennogo naznachenija v Stavropol'skom krae (Legal consequences of increasing the minimum size of newly formed agricultural land in the Stavropol Territory) // Agrarnoe i zemel'noe pravo. 2017. No. 5. P. 41 - 48. (In Russian).
8. Navasardova Je. S., Chechel' G. I., Nutrihin R. V. Problemy pravovogo rezhima zemel' lechebno-ozdorovitel'nyh mestnostej i kurortov (Problems of the legal regime of the lands of health-improving areas and resorts) // Gumanitarnye i juridicheskie issledovanija. 2019. No. 4. P. 186-196. (In Russian).
9. Osnovy zemel'nogo zakonodatel'stva Sojuza SSR i sojuznyh respublik ot 13.12.1968 g. (The basis of land legislation of the USSR and the Union republics of 13.12.1968) // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
10. Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 22.07.2011 g. №612 «Ob utverzhdenii kriteriev sushhestvennogo snizhenija plodorodija zemel' sel'skohozjajstvennogo naznachenija» (Decree of the Government of the Russian Federation of 22.07.2011 No. 612 "On the approval of criteria for a significant reduction in the fertility of agricultural land") // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
11. Prikaz Ministerstva prirodnyh resursov i jekologii RF ot 08.07.2010 g. №238 «Ob utverzhdenii metodiki ischislenija razmera vreda, prichinennogo pochvam kak ob#ektu ohrany okruzhajushhej sredy» (Order of the Ministry of Natural Resources and Ecology of the Russian Federation No. 238 dated 08.07.2010 "On approval of the methodology for calculating the amount of damage caused to soils as an object of environmental protection') // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
12. Rumjancev F. P., Konopleva T. D. Obespechit li novyj zakon ispolnenie Poslanija Prezidenta Rossijskoj Federacii ob iz#jatii neispol'zuemyh sel'skohozjajstvennyh zemel'? (Will the new law ensure the implementation of the Address of the President of the Russian Federation on the seizure of unused agricultural land?) // Imushhestvennye otnoshenija v Rossijskoj Federacii. 2016. No.9. P. 89 - 94. (In Russian).
13. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 13.06.1996 g. №63-FZ (Criminal Code of the Russian Federation No. 13.06.1996 of 63-FZ) // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
14. Ukaz Prezidenta RF ot 20.03.2020 g. №201 «O vnesenii izmenenij v perechen' prigranichnyh territorij, na kotoryh inostrannye grazhdane, lica bez grazhdanstva i inostrannye juridicheskie lica ne mogut obladat' na prave sobstvennosti zemel'nymi uchastkami, ut-verzhdennyj Ukazom Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 9 janvarja 2011 g. № 26» (Decree of the President of the Russian Federation of 20.03.2020 No. 201 "On Amending the List of Border Territories in which Foreign Citizens, Stateless Persons and Foreign Legal Entities Cannot Own Land Plots, Approved by Decree of the President of the Russian Federation of January 9, 2011 No. 26") // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
15. Federal'nyj zakon ot 10.01.2002 g. №7-FZ «Ob ohrane okruzhajushhej sredy» (Federal Law of 10.01.2002 No. 7-FZ "On Environmental Protection') // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
16. Federal'nyj zakon ot 21.12.2004 g. №172-Fz «O perevode zemel' ili zemel'nyh uchastkov iz odnoj kategorii v druguju» (Federal Law of 21.12.2004 No. 172-FZ "On the transfer of land or land plots from one category to another") // SPS «Konsul'tantPljus». (In Russian).
Сведения об авторах
Навасардова Элеонора Сергеевна - доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой экологического, земельного и трудового права юридического института Северо-Кавказского федерального университета (Ставрополь) / navasardova@yandex.ru
Нутрихин Роман Владимирович - кандидат юридических наук, доцент кафедры экологического, земельного и трудового права юридического института Северо-Кавказского федерального университета (Ставрополь) / nut-roman@yandex.ru
Information about the authors
Navasardova Eleonora - Doctor of Law, Professor, Head of Chair of Environment, Land and Labor right, Institute of Law, North-Caucasus Federal University (Stavropol) / navasardova@yandex.ru
Nutrikhin Roman - Doctor of Law, Associate Professor, Chair of Environment, Land and Labor right, Institute of Law, North-Caucasus Federal University (Stavropol) / nut-roman@yandex.ru
