Примирение сторон как основание прекращения уголовного дела Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.1

ПРИМИРЕНИЕ СТОРОН КАК ОСНОВАНИЕ ПРЕКРАЩЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

Белоусова Евгения Алексеевна

Санкт-Петербургский имени В.Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии, профессор - заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин, к.ю.н., доцент, e-mail: eab@spbrca.ru

В статье проанализированы нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства, посвященные примирению сторон - основанию прекращения уголовного дела, а также точки зрения некоторых ученых-процессуалистов по данной теме и предложены пути решения ряда проблемных вопросов

Ключевые слова: уголовное преследование; примирение сторон; прекращение уголовного дела; законодатель; потерпевший; вред

RECONCILIATION OF THE PARTIES AS A BASIS OF DISMISSAL OF A CRIMINAL CASE

Belousova Evgeniya A.

Russian Customs Academy St. Petersburg branch named after Vladimir Bobkov, Department of Criminal Law, Head of Department, PhD, e-mail: eab@spbrca.ru

The article analyzes the rules of criminal and criminal procedural law dedicated to the reconciliation of the parties as grounds for the termination of criminal proceedings as well as the views of some scholars-processualists on the subject and some solutions to a number of problematic issues have been proposed

Keywords: the prosecution; the reconciliation of the parties; the termination of criminal proceedings; the legislator; the victim; the harm

Для цитирования: Белоусова Е.А. Примирение сторон как основание прекращения уголовного дела // Ученые записки Санкт-Петербургского имени В.Б.Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2016. № 2

(58). С. 58-62.

В соответствии со ст. 25 УПК РФ [1] суд, а также следователь (с согласия руководителя следственного органа) или дознаватель (с согласия прокурора) вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

Характеризуя институт прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон, О.В. Качалова высказывает мысль о том, что законодатель исходил из необходимости расширения диспозитивности уголовно-процессуальных норм (в данном случае потерпевшему предоставлено право самостоятельно решать вопросы о том, насколько лицо, совершившее преступление, раскаялось в своем поведении, в полной ли мере оно загладило причиненный потерпевшему вред, перестало ли оно в конечном итоге быть общественно опасным и может ли в связи с этим не подвергаться уголовному преследованию) [2, с. 57].

И.В. Смолькова утверждает, что, предусмотрев возможность прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон, государство как бы делегирует потерпевшему решение вопроса о том, в достаточной ли степени лицо, совершившее преступление, раскаялось в своем поведении и загладило причиненный вред. Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон представляет собой проявление диспозитивного начала, которое заключается в свободе личности распоряжаться процессуальными правами, предопределяющими возникновение, движение и окончание процесса. Из этого следует, что государство без особой необходимости не должно вмешиваться в личные отношения граждан, а граждане, в свою очередь, должны сознавать возможности судебной защиты их прав. В то же время у каждого гражданина должно остаться право самому решать вопрос о необходимости обращения в правоохранительные органы или суд за защитой своих интересов [3, с. 11].

Представляется, что О.В. Качалова и И.В. Смолькова переоценивают пределы действия принципа диспозитивности в уголовном

процессе, видимо, забывая о том, что ст. 25 УПК РФ не возлагает на указанные в ней государственные органы и должностных лиц обязанность во всех случаях примирения сторон прекращать уголовное дело.

Поэтому абсолютно прав В.П. Божьев, подчеркивая, что действие диспозитивности, в соответствии со ст. 25 УПК РФ, не противопоставляется и не конкурирует с публичностью, поскольку волеизъявление жертвы преступления и причинителя вреда, пришедших к примирению, не влечет автоматического принятия решения о прекращении дела, а представляет собою лишь одно из условий, соблюдение которых может побудить (или не побудить) компетентные органы принять решение о прекращении дела, ибо закон лишь наделяет их таким правом, а не обязывает к этому [4, с. 56].

Содержание ст. 25 УПК РФ свидетельствует о комплексном характере рассматриваемого основания: правовая база для принятия соответствующего процессуального решения наряду с уголовно-процессуальным законом определяется и положениями уголовного закона (ст. 76 Уголовного кодекса РФ).

В свою очередь, конструкция ст. 25 УПК РФ в той части, в которой имеется общая ссылка на ст. 76 УК РФ, привела А.П. Рыжакова к неверному выводу о том, что в действующем уголовно-процессуальном законе требование прекращения уголовного дела за примирением сторон только в отношении лица, против которого впервые осуществляется уголовное преследование, отсутствует, а о правиле, согласно которому уголовное дело прекращается за примирением с потерпевшим, только если преступление совершено впервые, в УПК РФ вообще никогда не говорилось [5, с. 100].

Напротив, имеющаяся в ст. 25 УПК РФ ссылка на ст. 76 УК РФ свидетельствует о включении положений данной статьи Уголовного кодекса РФ о лице, впервые совершившем преступление, в рассматриваемое основание.

Раскрывая содержание понятия «лицо, впервые совершившее преступление», следует согласиться с В.П.Божьевым, который отмечает, что термин «впервые совершившие преступление» законодатель употребляет не в буквальном, а в более широком смысле слова, так как ими считаются не только лица, фактически до этого не совершившие преступления, ранее не находившиеся под следствием или судом, но

также и те лица, которые были ранее осуждены, но считаются несудимыми, так как в отношении них судимость погашена или снята в установленном порядке [4, с. 58].

Перечень лиц, относящихся к указанной категории, правомерно дополнить лицами, ранее совершившими преступления, по которым истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78 УК РФ), а также лицами, освобожденными от наказания, которые считаются несудимыми (ч. 2 ст. 86 УК РФ).

Специального рассмотрения требуют вопросы о том, допустимо или нет применение ст. 25 УПК РФ, если лицо ранее освобождалось от уголовной ответственности по нереабилити-рующим основаниям. Следует ли таких лиц считать ранее совершившими преступление? Если да, то в течение какого времени?

По мнению ряда ученых [6, с. 9; 7, с. 27], лица, освобожденные от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, в случае совершения нового преступления юридически должны считаться совершившими преступление впервые.

Данный вывод не вызывает возражений, если за ранее совершенное преступление уже истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности. Если же указанные сроки не истекли, то принятое в прошлом процессуальное решение подлежит проверке с точки зрения законности и обоснованности, и в случае его отмены (при отсутствии реабилитирующих оснований, влекущих повторное прекращение уголовного дела либо уголовного преследования) лицо уже не может считаться впервые совершившим преступление.

Кроме того, ст. 25 УПК РФ предусмотрено, что прекращение дела возможно «...на основании соответствующего заявления потерпевшего или его законного представителя. ». Налицо, таким образом, определенное расхождение в формулировках уголовно-процессуального закона и уголовного закона (в ст. 76 УК РФ упоминается только потерпевший). В.П. Божьев справедливо решает данную коллизию в пользу уголовно-процессуального закона, поскольку подача заявления об уголовном преследовании лица или об отказе от такового - это акция чисто процессуальная, в силу чего приоритет в ее разрешении принадлежит нормам уголовно-процессуального, а не уголовного (материального) закона [4, с. 57] .

Вопрос о применении ст. 25 УПК РФ может возникнуть как на стадии предварительного расследования, в том числе при принятии прокурором решения по поступившему к нему уголовному делу с обвинительным заключением (ст. 221 УПК РФ) или обвинительным актом (ст. 226 УПК РФ), так и на предварительном слушании - по ходатайству одной из сторон (ч. 2 ст. 239 УПК РФ), а также непосредственно в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции (ст. 254 УПК РФ). При этом по делу должно быть собрано достаточно доказательств, устанавливающих факт примирения подозреваемого или обвиняемого лица с потерпевшим, и то, что причиненный потерпевшему вред заглажен [8, с. 72].

Кроме того, по нашему мнению, помимо обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному делу, которое может быть прекращено в связи с примирением сторон, необходимо установить факт добровольного и свободного волеизъявления потерпевшего на примирение, тщательно проверить мотивы, послужившие основанием для подобного заявления потерпевшего, и выяснить, не было ли оно результатом незаконного воздействия со стороны заинтересованных лиц.

Заглаживание вреда, причиненного в результате преступления, идентично гражданско-правовому институту возмещения вреда, который строится на принципе возмещения вреда в полном объеме (п. 1 ст. 1064 главы 59 Гражданского кодекса РФ). Иное понимание данного соотношения отраслей права приводит только к признанию того, что объем прав потерпевшего в уголовном процессе на возмещение вреда меньше, чем в случаях причинения вреда в гражданском обороте, что противоречит конституционному принципу равенства всех перед законом (ч. 1 ст. 18 Конституции РФ). Поэтому заглаживание вреда, причиненного в результате преступления, означает, что обвиняемый (подозреваемый) либо возместил вред в натуре (предоставил вещь того же рода и качества, исправил поврежденную вещь), либо возместил причиненные убытки, то есть реальный ущерб и упущенную выгоду - п. 2 ст. 15 Гражданского кодекса РФ, и (или) компенсировал моральный вред, в том числе принес извинения в форме, устраивающей потерпевшего, возместил физический вред. При принятии процессуального решения подлежат учету

и действия обвиняемого (подозреваемого), направленные на предотвращение вредных последствий или увеличение их размера, которые могут наступить в будущем (например, данное лицо оказало необходимую первую или медицинскую помощь пострадавшему от преступления, доставило его к врачу и тому подобное). Представляется, что суд, следователь, дознаватель и прокурор не вправе самостоятельно принимать решение о форме и сумме компенсации вреда. Однако они должны разъяснить сторонам правовые основы возмещения вреда, в том числе положения главы 59 Гражданского кодекса РФ. Если соглашение между потерпевшим и обвиняемым (подозреваемым) не достигнуто, примирение не может считаться состоявшимся. Важно, чтобы заглаживание вреда было добровольным и правомерным.

Таким образом, прокурор, руководитель следственного органа должен определять, соответствует ли основание прекращения материалам дела требованиям закона, проверять соблюдение порядка и своевременности прекращения уголовного дела. Дело подлежит прекращению в тот момент, как только будут установлены основания и условия, необходимые для этого.

Прекращение уголовного преследования в связи с примирением сторон не допускается, если подозреваемый (обвиняемый) против этого возражает. В таком случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.

Применительно к потерпевшему последнему также необходимо обеспечить возможность ознакомиться с соответствующими статьями уголовного и уголовно-процессуального закона и разъяснить ему не только используемые в указанных статьях понятия, но и правовые последствия прекращения уголовного преследования как для него (потерпевшего), так и для обвиняемого (подозреваемого), процессуально закрепив совершение указанных действий путем составления протокола, аналогичного предложенному В.В. Николюком, Р.М. Дочия и В.Г. Шаламовым [9, с. 95-96].

Надлежащее разъяснение потерпевшему положений ст. 25 УПК РФ должно обеспечить принятие им осознанного решения, поскольку, как справедливо отмечает Т.А.Боголюбова, примирение потерпевшего с лицом, совершившим деяние, имеет необратимый правовой характер.

Примирение сторон как основание прекращения уголовного дела

Отказ потерпевшего от осуществленного в соответствии с требованиями закона примирения после вынесения постановления о прекращении уголовного дела не является основанием для пересмотра ранее принятого решения. Это требование должно быть своевременно разъяснено потерпевшему судьей, прокурором, следователем или дознавателем. Решение о прекращении уголовного дела может быть пересмотрено только в связи с новыми или вновь открывшимися обстоятельствами [10, с. 53-54]. Важность разъяснения сущности прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон отмечает и В.Н. Григорьев, указывая, что потерпевший должен быть поставлен в известность о том, что в случае прекращения уголовного дела в дальнейшем предъявление претензий к лицу, причинившему ему преступлением вред и не выполнившему условий договора примирения, будет возможно только в порядке гражданского судопроизводства со всеми вытекающими из этого последствиями. В свою очередь, лицо, преследуемое по подозрению или обвинению в совершении преступления, должно быть предупреждено, что его показания, в том числе относительно обстоятельств по заглаживанию вреда, могут быть использованы против него в гражданском суде [11, с. 77-78].

Это основание не следует путать с примирением потерпевшего и обвиняемого по делам частного обвинения, предусмотренного ч. 2 ст. 20 УПК РФ. Отличие ст. 25 УПК от ч. 2 ст. 20 УПК РФ заключается в том, что первая касается дел о преступлениях хотя и небольшой (средней) тяжести, но все же публичного обвинения, а ч. 2 ст. 20 УПК РФ - только дел о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ч.1 ст. 116, ч. 1 ст. 128.1 УК РФ.

Кроме того, прекращение уголовного дела на основании ст. 25 УПК РФ - это право, а не обязанность органа расследования или суда принять такое решение, что также отличает указанное основание от прекращения уголовного дела частного обвинения, по которому принятие решения о прекращении производства по уголовному делу является обязанностью суда.

Отсутствие любого из этих условий означает невозможность принятия решения о прекращении уголовного дела, и производство должно быть продолжено в общем порядке. Отказ в возбуждении дела по данному основанию не допускается.

Вместе с тем нельзя не согласиться с мнением А.П.Анисимова о том, что не подлежат прекращению за примирением сторон уголовные дела о преступлениях против общественной безопасности и общественного порядка или против государственной власти (так называемые двухобъектные преступления). По его мнению, например, примирение с потерпевшим по делам о преступлениях против правосудия противоречит смыслу закона, поскольку оно не соответствует задачам уголовного закона, защищающего от преступного посягательства интересы государственной власти. Пострадавшему от преступных действий физическому лицу в данном случае вред причиняется исключительно потому, что это лицо является представителем власти и исполняет определенные служебные обязанности, а потому его волеизъявление о прекращении дела в связи с примирением с обвиняемым не имеет правового значения [12].

Системное толкование норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства с учетом позиции высшего судебного органа [13] позволяет сделать вывод о том, что решение вопроса об уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим зависит от многих (в том числе не всегда прямо названных в законе) обстоятельств [14].

Подобное понимание прямо связано с дис-позитивностью нормы об освобождении лица от уголовной ответственности при наличии условий, сформулированных в ст. 76 УК РФ. Норма применяется по усмотрению компетентных органов с учетом всего комплекса обстоятельств совершения преступления и личности виновного [15, с. 158], а также с учетом возможности достижения задач уголовного закона и целей наказания без применения уголовной репрессии [16, с. 420].

Таким образом, анализ ст. 25 УПК РФ и ст. 76 УК РФ показал наличие унифицированного подхода уголовно-процессуального и уголовного законов к разрешению вопросов о прекращении уголовного преследования в связи с примирением сторон [17, с. 124-131].

Библиографический список:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. URL: http://www.base.garant.ru/5883188.

2. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. Н.А.Петухова, Г.И.Загорского. М.: ЭКМОС, 2002. 768 с.

3. Смолькова И.В. Прекращение уголовного дела. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. экон. акад., 1999. 617 с.

4. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П.Божьев. М.: Спарк, 2002. 1069 с.

5. Рыжаков А.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. М.: Изд-во НОРМА, 2003. 1040 с.

6. Кругликов Л.Л. Смягчающие и отягчающие обстоятельства в советском уголовном праве. Часть особенная. Ярославль: Изд-во Яросл. ун-та, 1979. 90 с.

7. Долиненко Л.А. Смягчающие ответственность обстоятельства по действующему уголовному законодательству и в судебной практике. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1980. 82 с.

8. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.В. Мозякова. М.: Экзамен, 2002. 864 с.

9. Николюк В.В., Дочия Р.М., Шаламов В.Г. Прекращение уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием. М.: Профессиональный союз адвокатов России, 2002. 136 с.

10. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 года / под общ. и науч. ред. д.ю.н., проф. А.Я. Сухарева. М.: Изд-во НОРМА, 2002. 896 с.

11. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.И. Радченко. М.: ЗАО «Юридический Дом "Юстицинформ"», 2003. 1040 с.

12. Анисимов А.П. Прекращение уголовных дел в связи с примирением сторон // Законность. 2009. № 10. С. 43-45.

13. Гарбатович Д. Освобождение лица от уголовной ответственности в связи с примирением сторон // Уголовное право. 2014. № 2. С. 31-36.

14. Бозров В. Не всякое примирение освобождает от уголовной ответственности // Уголовное право. 2012. № 3. С. 110-114.

15. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. Ю.И.Скуратова, В.М.Лебедева. М.: ИНФРА-М-Норма, 1996. 592 с.

16. Российское уголовное право: В 2-х т. Т. 1. Особенная часть: учеб. / под. ред Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. 688 с.

17. Белоусова Е.А. Прекращение уголовного преследования в стадии предварительного расследования: дис. ... к.ю.н. СПб., 2004. 177 с.