CC BY
28
Применение удержания и залога в обеспечение баланса интересов кредитора и должника при исполнении обязательства
Курчина Анастасия Сергеевна,
кандидат юридических наук Нотариус Белгородского нотариального округа Белгородской области E-mail: kurchinanotar@mail.ru
В статье рассматриваются некоторые проблемы, связанные применением удержания и залога как способов обеспечения обязательств. Автор обращает внимание что институт удержания вещи позволяет обеспечить удовлетворение требований кредиторов при неисполнении обязательств. Сравнение подходов к регулированию и реализации в судебной практике институтов залога и удержания позволило автору обосновать позицию, что при всей схожести института залога и удержания вещи примечательным является то, что правоприменительная практика исходит из того, что если кредитор выберет право оставить вещь должника за собой, то данный механизм будет являться способом исполнения обязательства перед ре-тентором, в другой ситуации, когда кредитор передает вещь в конкурсную массу, то удержание вещи конвертируется в залоговые правоотношения. Представленные в статье выводы обоснованы примерами актуальной судебной практики.
Ключевые слова: залог, удержание, способы обеспечения исполнения обязательств, должник, кредитор, обязательство, банкротство.
В современных экономических условиях выявления неблагоприятных тенденций развития бизнеса, прогнозирования утраты способности выполнить взятые на себя обязательства и, как следствие, объявление о банкротстве, баланс интересов кредиторов и должника приобретает первостепенное значение для субъектов хозяйственной деятельности. Следует признать, что институт банкротства является одним из серьёзных рычагов регулирования экономических правоотношений, а применение эффективного инструментария позволяет установить стандарты поведения субъектов в ситуации потери платёжеспособности. Так, инструментами стимулирования должника исполнить обязательства надлежащим образом являются предусмотренные законом или договором специальные меры имущественного характера -способы обеспечения исполнения обязательств. Таким образом для кредитора создается специальное условие в целях удовлетворения его интереса и наделения дополнительными правами по предупреждению либо устранению неблагоприятных последствий в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств.
Особым институтом в данном случае выступает такой способ обеспечительных мер как удержание имущества должника.
Традиционно ученые [6] относят удержание вещи к вещным способам обеспечения исполнения обязательств. Конструкция данного способа заключается в том, что кредитор в связи с неисполнением обязательств со стороны должника имеет право удерживать вещь (имущество) до тех пор, пока должник не исполнит обязательства перед таким кредитором, что обозначено в п. 1 ст. 359 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) [5, с. 582].
Вместе с тем, существует и позиция что институт удержание вещи необходимо отнести к способам самозащиты [3, с. 524]. Данный вывод обосновывается тем, что удержание допускается только при нарушении прав кредитора с целью пресечь поведения должника, направленное на неисполненное обязательств, без обращения в суд [4, с. 430]. Следует признать данную позицию достаточно дискуссионной. По данному вопросу справедливо замечание В.Ф. Яковлева [9, с. 220], указывающего что нельзя отнести удержание к действиям по самозащите, так как последние являются мерой принуждения, делегированные государством. В удержании же нет признака санкции, т.е. принудительного порядка применения, поскольку реализуется данный институт самим кредитора
5 -о
сз ж
■с
в целях стимулирования исполнения существующего обязательства без какого-либо принуждения со стороны государства.
Ранее высказывалась позиция о сделочной природе института удержания, содержание которого сводится к возможности «осуществления кредитором права удержания с последующим обращением взыскания на данное имущество и данную возможность следует рассматривать как гражданско-правовую сделку» [1, с. 448]. Однако, в данной связи следует разграничивать конструкции «право на удержание» и само «удержание имущества», первое из которых является субъективным правом и как раз реализуется кредитором как управомо-ченным лицом, а второе может быть реализовано как вид односторонней сделки, хотя ученые отрицают бесспорность и такой позиции [2, с. 99-100].
Так, С.В. Сарбаш, рассуждая на тему назначения и сущности удержания вещи, приходит к выводу о том, что «право удержания - это способ обеспечения исполнения обязательств, представляющий имущественную гарантию кредитору, реализуемую в судебном порядке путем продажи удерживаемой вещи с публичных торгов» [8, с. 177].
На наш взгляд, следует признать, что сущность института удержания вещи заключается в следующем постулате: если кредитором не был достигнут результат по скорейшему исполнению обязательств со стороны должника, то такое удержание вещи обеспечивает удовлетворение требований кредитора.
Далее отметим, что Е.А. Павлодским была выработана позиция о том, что право удержания может перерасти в право залога [7, с. 82]. В связи с указанным представляется актуальным рассмотреть вопрос соотношения удержания вещи и залога. Неудивительно, что залог и удержание вещи имеют сходство, т.к. указанные способы обеспечения исполнения обязательств относят к вещным способам. Поэтому указанным способам свойственно абсолютный, акцессорный характер, возможность преимущественного удовлетворения перед другими кредиторами, право следование и иные характеристики.
Среди признаков, по которым следует разграничивать удержание вещи и залог можно назвать следующие. Профессор С.В. Сарбаш отмечает, что у залога и удержания различный объем права следования. Указанное различие основано на том, что залоговые отношения возникают независимо от наличия во владении кредитора объекта залога, т.е. права у залогодержателя возникают в момент возникновения основного обязательства, а при удержании вещи - наоборот. В связи с чем залогодержатель вправе истребовать заложенное имущество из незаконного владения, независимо оттого находилось ли у него имущество, при удержании вещи ретентор вправе «противопоставить — любому лицу свое право удержание при условии, 52 что вещь находится у него» [8, с. 31 ]. Данный вывод Я можно вывести из nul ne retient qui ne detient (кто ° не владеет - тот не удерживает). Следовательно, ¡в удержание вещи имеет строго посессорный способ
обеспечения, в связи с чем у лица, удерживающего имущество должника, отсутствует «полноценное право следования».
Во-вторых, отличительным признаком между залогом и удержанием вещи является основания и природа возникновения обеспечения исполнения обязательства. Как известно, залог возникает на основании договора и закона (ст. 334.1. Гражданского кодекса РФ). Исходя из указанного следует, что залог возникает на основании воли двух сторон (двусторонняя сделка). Право на удержание вещи в отличии от залога возникает в силу неисполнения (ненадлежащего исполнения) обязательства со стороны должника (ст. 359 Гражданского кодекса РФ). При этом правила о праве удержания вещи применяются, если договором не предусмотрено иное (п. 3 ст. 359 Гражданского кодекса РФ). Как следствие, право на удержание является односторонней сделкой, основанной на внедоговорном характере. В случае, если же стороны предусмотрели способ обеспечения исполнения обязательства, сходный с удержанием, то такой механизм можно рассматривать, как новый способ исполнения обязательства в силу открытого перечня способов обеспечения (ст. 329 Гражданского кодекса РФ).
Резюмируя вышеуказанного, можно сказать, что институт залога и удержания вещи являются различными, поскольку удержанию в отличие от залоговых правоотношений присуще особый «эффект» права следования, чаще всего основан на внедоговорном характер, может быть применим только в случае нахождения вещи (владения) у кредитора.
Данный вывод до 2019 года поддерживался и судебной практикой[10] [11]. Например, отказывая в признании за лицом, удерживающим имущество должника, статуса залогового кредитора, суды исходили из того, что законом о банкротстве не предусмотрена возможность признания за ре-тентором статуса залогового кредитора, кроме того, институт удержания вещи и залога являются самостоятельными и различными способами обеспечения исполнения обязательств.
Однако с 2019 года Верховный суд определил иную тенденцию судебной практики.
Так, в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.06.2019 № 301-ЭС19-2351 по делу № А82-25746/2017 [13] была рассмотрена кассационная жалоба в лице арбитражного управляющего ОАО «СГК-ТрансстройЯмал» к ООО «Ремжелдортех» об истребовании из чужого незаконного владения автомотрисы и обязании передать имущества. В фабуле указанного дела важно то, что:
1. Ретентор (лицо, удерживающее вещь должника) в лице ООО «Ремжелдортех» правомерно завладел вещь должника: ОАО «СГК-ТрастройЯ-мал» внес аванс за выполнение ретентором работ по капитальному ремонту автомотрисы.
2. Не оплатив выполненные работы, ретентор уведомил должника об удержании автомотрисы с принятием ее на ответственное хранение. До-
говор между истцом и ответчиком не был расторгнуть, в связи с чем являлся действующим.
3. Раннее ретентору отказали в иске об обращении взыскание на имущество, поскольку в отношении должника была введена процедура наблюдения.
Рассматривая дело № А82-25746/2017, Верховный суд РФ пришел к выводу о том, что удержанное имущество необходимо возвратить для пополнения конкурной массы. Вместе с тем суд указал также на то, что в целях снижения рисков потери кредитором имущества, на которое он может обратить взыскание и удовлетворить свои требования, возврат имущество может быть осуществлен только при условии признания за ретентором статуса залогового кредитора. Данный вывод Верховного суда основан на положении статьи 360 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой требования ретентора удовлетворяются из стоимости в объеме и порядке, предусмотренном для удовлетворения требований, обеспеченных залогом.
В другом деле [12] суд предоставить возможность определять судьбу удержанной ретентором вещи. В рамках рассмотренного судом спора были установлены следующие фактические обстоятельства:
1. между кредитором (В.И. Малинен) и должником (Г.А. Быковым) был заключен договор купли-продажи автомобиля;
2. Малинен В.И., узнав о некачественном товаре (автомобиле), обратился в суд с расторжением договора купли-продажи и взысканием покупной цены автомобиля. Суд вынес решение в пользу потребителя, при этом в решении указал, что покупатель обязан будет передать автомобиль после выплаты полной взыскиваемой суммы;
3. тем временем должник в лице Г.А. Быкова инициировал дело о своем банкротстве;
4. требования покупателя-кредитора были включены в третью очередь реестра требований кредиторов. Однако финансовым управляющим был инициирован спор о возврате автомобиля в конкурсную массу.
Заявление тремя судебными инстанциями было удовлетворено.
Разрешая вышеописанный спор, судебная коллегия пришла к следующим выводам:
Во-первых, расторжением договора обязательства сторон не прекращаются, а переходят в ликвидационную стадию. Обратные (реверсивные) обязательства носят встречный и взаимозависимый характер, в связи с чем при расторжении договора право собственности у покупателя не прекращается, а у продавца - не восстанавливается. Наоборот, у продавца появляются обязательства по возврату денежных средств, а у покупателя (после получения денежных средств) - обязательства по передаче имущества. До этого момента право собственности сохраняется за покупателем-кредитором.
Во-вторых, включение в реестр требований кредиторов не может рассматриваться, как исполнение должником своего обязательства.
В-третьих, включение в реестр требований кредиторов взысканной суммой (с учетом стоимости удержанной вещи), а также одновременное удержание вещи ретентором, нарушает баланс интересов, поскольку на стороне такого кредитора может образоваться неосновательное обогащение.
В-четвертых, при ситуации, когда должник обязан исполнить денежные обязательства, а кредитор воспользовался правом удержания вещи в силу ст. 359 Гражданского кодекса РФ, но в силу неплатежеспособности должника-банкрота исполнить денежные обязательства перед ретентором не может, то у кредитора есть возможность определить дальнейшую судьбу удержанного имущества одним из следующих способов:
- если кредитор оставляет за собой вещь, то его размер требований корректируется: сумма требований исчисляется с учетом того, что стоимость имущества покрывает часть требований;
- если кредитор передает вещь в конкурную массу должника, то такой кредитор приобретает статус залогового кредитора. Следовательно, можно сделать вывод, что при
всей схожести института залога и удержания вещи примечательным является то, что правоприменительная практика исходит из того, что если кредитор выберет право оставить вещь должника за собой, то данный механизм будет являться способом исполнения обязательства перед ретентором, в другой ситуации, когда кредитор передает вещь в конкурсную массу, то удержание вещи конвертируется в залоговые правоотношения (обеспечения исполнения обязательства).
При этом, стоит отметить, что если ретентор оставит вещь за собой, то получит 100% от стоимости удержанной вещи, когда залоговый кредитор сможет получить лишь 70% от стоимости заложенного имущества (п. 1 ст. 138 Закона о банкротстве). Полагаем, что указанный механизм не будет отвечать балансу интересов, поскольку в случае недостаточности иного имущества должника не будет возможность погасить часть требований кредиторов первой и второй очереди, а также судебных расходов, расходов по выплате вознаграждения арбитражным управляющим. Кроме того, предоставления судом широкого круга правомочий ре-тентору распространит случаи злоупотребления правом, а также умножит количество залоговых кредиторов.
Таким образом, в связи с необходимостью обеспечения баланса интересов полагаю, что справедливым будет закрепления лишь возможности приобретения статуса залогового кредитора при наступлении банкротства должника.
Литература
1. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. - М.: Статут, 1997. -681 с.
2. Гонгало Б.М. Обеспечение исполнения обязательств. - М.: Спарк, 1999. - 152 с.
5 -о
сз ж
■с
3. Гражданское право: учебник. Ч. 1 / под редакцией Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. - Санкт-Петербург: ТЕИС, 1996. - 552 с.
4. Калпин А. Г., Масляев А.И. Гражданское право: Учебник. Ч. 1. - М.: Юристъ, 1997. - 472 с.
5. Карапетов А.Г. Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307-453 Гражданского кодекса Российской Федерации. М-ЛОГОС, 2017.
6. Кулаков В.В. Обязательственное право: Учебное пособие. РГУП, 2016//СПС «Консультант-Плюс».
7. Павлодский Е.А. Залога и ипотека // Хозяйство и право. 1997. № 2.
8. Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. - 2-е изд., испр. - М.: Статут, 2003. - 251 с.
9. Яковлев В.Ф. Принуждение в гражданском праве // Проблемы современного гражданского права: сборник статей. М.: Городец, 2000. С.210-222.
10. Постановления Арбитражного суда Московского округа от 20.03.2019 по делу № А40-102913/16 // СПС «Консультант Плюс».
11. Постановления Арбитражного суда Московского округа от от 09.06.2018 по делу № А41-10450/2016 // СПС «Консультант Плюс».
12. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации от 22.07.2021 г. № 307-ЭС21-5824 по делу № А56-154235/2018 // СПС «Консультант Плюс».
13. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.06.2019 № 301-ЭС19-2351 по делу № А82-25746/2017 // СПС «Консультант Плюс».
APPLICATION OF RETENTION AND PLEDGE TO ENSURE THE BALANCE OF INTERESTS OF THE CREDITOR AND THE DEBTOR IN THE PERFORMANCE OF AN OBLIGATION
Kurchina A.S.
Notary of the Belgorod Notary districts of the Belgorod region
The article discusses some of the problems associated with the use of lien and pledge as ways to secure obligations. The author draws attention to the fact that the institution of retention of things allows you to ensure the satisfaction of creditors' claims in case of default. Comparison of approaches to the regulation and implementation in judicial practice of the institutions of pledge and retention allowed the author to substantiate the position that, despite the similarity of the institution of pledge and retention of things, it is noteworthy that law enforcement practice proceeds from the fact that if the creditor chooses the right to leave the debtor's thing, then this mechanism will be a way of fulfilling the obligation to the retentor, in another situation, when the creditor transfers the thing to the bankruptcy estate, then the retention of the thing is converted into pledge legal relations. The conclusions presented in the article are substantiated by examples of current judicial practice.
Keywords: pledge, retention, ways to ensure the fulfillment of obligations, debtor, creditor, obligation, bankruptcy.
References
1. Braginsky M.I., Vitryansky V.V. Contract law: general provisions. - M.: Statute, 1997. - 681 p.
2. Gongalo B.M. Enforcement of obligations. - M.: Spark, 1999. -152 p.
3. Civil law: textbook. Part 1 / edited by Yu.K. Tolstoy, A.P. Ser-geev. - St. Petersburg: TEIS, 1996. - 552 p.
4. Kalpin A. G., Maslyaev A.I. Civil law: Textbook. Part 1. - M.: Jurist, 1997. - 472 p.
5. Karapetov A.G. Contractual and obligation law (general part): article-by-article commentary to Articles 307-453 of the Civil Code of the Russian Federation. M-LOGOS, 2017.
6. Kulakov V.V. Law of obligations: Textbook. RGUP, 2016//SPS "ConsultantPlus".
7. Pavlodsky E.A. Collateral and mortgage // Economy and law. 1997. No. 2.
8. Sarbash S.V. The right of retention as a way to ensure the fulfillment of obligations. - 2nd ed., ispr. - M.: Statute, 2003. - 251 p.
9. Yakovlev V.F. Coercion in civil law // Problems of modern civil law: collection of articles. M.: Gorodets, 2000. pp. 210-222.
10. Resolutions of the Arbitration Court of the Moscow District dated March 20, 2019 in case No. A40-102913/16 // ATP "Consultant Plus".
11. Resolutions of the Arbitration Court of the Moscow District dated 06/09/2018 in case No. A41-10450/2016 // ATP "Consultant Plus".
12. Ruling of the Judicial Collegium for Economic Disputes of the Supreme Court of the Russian Federation dated July 22, 2021 No. 307-ES21-5824 in case No. A56-154235/2018 // ATP "Consultant Plus".
13. Determination of the Judicial Collegium for Economic Disputes of the Supreme Court of the Russian Federation dated June 27, 2019 No. 301-ES19-2351 in case No. A82-25746/2017 // ATP "Consultant Plus".
СЧ O)
