ПРИМЕНЕНИЕ ДОКТРИН ЗАРУБЕЖНОГО КОРПОРАТИВНОГО ПРАВА В РОССИЙСКОЙ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ Текст научной статьи по специальности «Право»

Вестник ВГУ. Серия: Право УДК 347.1

ПРИМЕНЕНИЕ ДОКТРИН ЗАРУБЕЖНОГО КОРПОРАТИВНОГО ПРАВА В РОССИЙСКОЙ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ

С. А. Шаипова

Адвокатская палата Московской области Поступила в редакцию 17 июля 2018 г.

Аннотация: рассматриваются правовые доктрины, которые используются .за рубежом и потенциально могли бы найти свое применение в российской судебной практике. Проанализирована специфика применения доктрины «снятия корпоративной вуали» и доктрины «группа компаний» в разных зарубежных юрисдикциях. Рассмотрены проблемы, возникающие при использовании данных доктрин в правоприменительной практике. Делается вывод о целесообразности инкорпорирования данных институтов в российскую систему права.

Ключевые слова: доктрина «снятия корпоративной вуали», доктрина «группа компаний», доктрины корпоративного права, ответственность контролирующих лиц, корпоративное право.

Abstract: some of the legal doctrines of corporate law that are applicable in foreign jurisdictions potentially may apply in Russian court practice. Such applicable legal doctrines are considered in this article. The author analyzes the specific characters of applying the doctrine of «piercing corporate veil» and the doctrine of «group of companies» in different foreign jurisdictions. The author handles problems that are arising in application of the doctrines in law enforcement practice. The conclusion of relevance of legislative restatement such institutions into the Russian law system is made on the basis of the analysis. Key words: doctrine of «piercing corporate veil «, doctrine of «group of companies», doctrines of corporate law, responsibility of controller of a company, corporate law.

Современный период характеризуется активным изменением граж-CN данского законодательства. В связи с этим все более актуальным стано-о вится вопрос возможности применения иностранных правовых норм в отечественной юридической практике.

Данная тенденция в полной мере относится и к области корпоратив-116 ного права. Здесь одной из актуальных является проблема привлечения к ответственности третьих лиц, действия которых привели к убыткам пострадавшего лица, но которые при этом не являлись непосредственной стороной заключенного договора.

В иностранных правопорядках существует целый ряд инструментов, которые используют государственные суды и арбитражи. Это, например, доктрина «снятия корпоративной вуали», доктрина «группа компаний», теория агентских отношений, теория преемственности, эстоппель и соответствующие доктрины, подразумеваемое согласие и др. С учетом сложившейся корпоративной практики наиболее интересными для оте-

© Шаипова С. А., 2019

чественного правоприменения являются первые две доктрины. Именно они будут рассматриваться в данной статье.

Доктрина «снятия корпоративной вуали» стала предметом обсуждения в юридическом сообществе после внесения в Гражданский кодекс > РФ Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ1 осенних поправок. > В частности, появилась возможность привлечения лиц, которые в силу ^ закона или учредительных документов юридического лица выступают от о его имени, к ответственности за причинение убытков компании вслед- о ствие неразумных и недобросовестных действий. Уникальность доктри- о ны «снятия корпоративной вуали» состоит в том, что она противоречит _ «принципу отделения», который составляет «последовательное отделе- р ние юридической личности (самостоятельной правосубъектности) и иму- 5 щества корпорации от личности и имущества ее участников»2. 5

В Российской Федерации данная идея нашла свое выражение в сле- и

дующих положениях: х

1. Основное хозяйственное товарищество или общество несет солидар- о

ную ответственность с дочерним обществом по сделкам, заключенным р

„и

последним, во исполнение указаний или с согласия основного хозяй- х

ственного товарищества или общества, за исключением случаев голосо- °

вания основного хозяйственного товарищества или общества по вопросу у

об одобрении сделки на общем собрании участников дочернего общества, е

а также одобрения сделки органом управления основного хозяйственно- Н

го общества, если необходимость такого одобрения предусмотрена уста- °

вом дочернего и (или) основного общества. о

2. В случае несостоятельности (банкротства) дочернего общества по р вине основного хозяйственного товарищества или общества последнее не- р сет субсидиарную ответственность по его долгам3. Более того, участники т

дочернего общества вправе требовать

убытков, причиненных по его вине дочернему обществу4. Законодатель- о

ство о банкротстве предусматривает также некоторые случаи привлече- х

ния к субсидиарной ответственности по обязательствам должника его р

о

руководителей или контролирующих должника лиц. о

В настоящее время применение рассматриваемой доктрины ограни- > чивается этими положениями.

117

1 О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации : федер. закон от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ (в ред. от 03.07.2016). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2 Суханов Е. А. Ответственность участников корпорации по ее долгам в современном корпоративном праве // Проблемы современной цивилистики : сб. статей, посвященных памяти профессора С. М. Корнеева. М., 2013.

3 Пункт 2 ст. 67.3 ГК РФ ; п. 3 ст. 6 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» ; п. 3 ст. 6 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

4 Пункт 3 ст. 6 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах».

Порой проследить за действиями одного хозяйствующего субъекта бывает достаточно сложно, поэтому здесь можно говорить об основной цели правового регулирования деятельности корпоративных юридических лиц — «отслеживание возникновения отношений неравенства и возможное устранение его последствий для защиты интересов экономически подчиненных субъектов, их кредиторов, а также государственных интересов»5.

Существует судебная практика по данным делам, например известное в связи с этим дело банка «Парекс»6. В постановлении Пленума ВАС от 24 апреля 2012 г. № 16404/11 были определены два основных признака, установление которых дает основания суду для снятия корпоративного покрова. Это, во-первых, противоправная цель и, во-вторых, расхождение между формальными правоотношениями лица, в которых оно участвует, и его действительной ролью.

Однако стоит отметить, что, несмотря на наличие первых шагов в разработке данной доктрины в России, они пока еще не являются устойчивыми. Арбитражные суды в основном не стремятся применять доктрину по «заявленному и обоснованному» требованию стороны. Например, рассматривая подобное требование со стороны миноритариев Кировского завода, апелляционный суд сообщил истцам: «Применение при рассмотрении дела какой-либо доктрины в качестве отдельного процессуального действия АПК РФ не предусмотрено» (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 1 октября 2012 г. по делу № А56-38334/2011)7.

Кроме того, как указывают специалисты международного частного права, дело банка «Парекс» нельзя назвать примером «снятия корпоративной вуали», поскольку там «речь вообще не шла о привлечении к от-,_ ветственности каких-либо третьих лиц, за исключением самого «Парекс о: Банка»8.

Это также объясняется тем, что принято разграничивать «подлинное», «настоящее» прокалывание корпоративной вуали, т. е. узкое содержание сч данного понятия, и «ненастоящее», или широкое содержание понятия.

Как указывают зарубежные исследователи, «к подлинному снятию корпоративных покровов следует относить только такие случаи, когда 118 участник несет перед кредиторами юридического лица непосредствен-

5 Шиткина И. С. «Снятие корпоративной вуали» в российском праве : правовое регулирование и практика применения // Хозяйство и право. 2013. № 2. С. 4.

6 Постановление Президиума ВАС РФ от 24.04.2012 № 16404/11 по делу № А40-21127/11-98-184.

7 Будылин С. Л., Иванец Ю. Л. Срывая покровы. Доктрина снятия корпоративной вуали в зарубежных странах и в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2013. № 7. URL: http://www.roche-duffay.ru/articles/ corporate_veil.htm

8 Асосков А. В. Коллизионное регулирование снятия корпоративных покровов // Вестник гражданского права. 2013. № 5. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».

=i

о

=1

ную персональную ответственность по обязательствам юридического лица, причем у данного участника не возникает самостоятельного обязательства, основанного на договоре или законе»9.

Таким образом, содержание данной доктрины не является общеусто- >

явшимся и интерпретируется в каждом правопорядке по-своему. >

Ее происхождение также различно в странах англо-саксонской и ро- ^

мано-германской правовых систем, однако ключевая идея остается неиз- о менной в каждом из случаев ее применения.

Поскольку в странах романо-германской правовой системы прецедент не выступает в качестве источника (формы) права, то возложение ответственности по обязательствам на контролирующих лиц может быть пред- и усмотрено исключительно законом. Например, закон об акционерных об- 5 ществах предусматривает некоторые случаи ответственности участников 5 обществ при объединении обществ в группы, в которых одно общество е контролируется другим на основании договора подчинения. Как указы- д вает Е. А. Суханов, «в Германии доктрина «снятия корпоративной вуали» Т обычно применяется в случаях привлечения к ответственности участии- и ков компании по ее долгам: 1) при прямой ответственности единствен- х ного участника хозяйственного общества (или участника, фактически о

полностью контролирующего его деятельность); 2) при ответственности материнской компании по долгам «дочерней»; 3) при дополнительной ответственности участника корпорации по ее долгам в случае ее банкротства. Применение «проникающей ответственности» обосновывается разнообразными мотивами, в частности недобросовестным поведением, злоупотреблением правом и несоблюдением общего запрета нарушать

«принцип доброй совести»10. о

Из вышеприведенных решений становится ясно, что данная доктри- и

на открывает возможность «отождествления» компании и контролирую- н

о

щих его лиц, в первую очередь с целью защиты прав кредиторов. о

Несмотря на то что доктрина зародилась в странах общего права, англо-американское право не дает определенного ответа на вопрос, когда о и почему корпоративный покров должен быть снят. Различные юрисдик- > ции вырабатывают свои критерии для применения доктрины. '

Например, в США был выработан «двухкомпонентный тест»: стоит 119 доказать, что: 1) владелец полностью доминировал над корпорацией в _ отношении рассматриваемой сделки и 2) это доминирование использовалось для обмана или правонарушения, которое причинило ущерб стороне, требующей «снятия вуали»11. На усмотрение суда остается оценка и установление фактов «доминирования», при этом суды учитывают следующее: располагает ли корпорация достаточным капиталом; использу-

9 Aukhatov A. Durchgriffs- und Existenzvernichtungshaftung im deutschen und russischen Sach- und Kollisionsrecht. Tübingen, 2009. Р. 24—28 (цит. по: Асо-сков А. В. Указ. соч.).

10 Суханов Е. А. Указ. соч.

11 См.: Будылин С. Л., Иванец Ю. Л. Указ. соч.

ются ли средства корпорации для личных, а не корпоративных целей; в случае двух организаций — имеются ли пересечения в части владельцев, директоров, работников; используют ли две организации одно офисное пространство, адрес, номера телефонов; степень собственного коммерческого усмотрения, демонстрируемого подконтрольной корпорацией; совершаются ли сделки с подконтрольной корпорацией на принципах «вытянутой руки» (т. е. на тех же условиях, что и с независимыми контр -агентами); есть ли у корпорации имущество, которое используется контролирующим лицом, как если бы оно было его собственным, и т. д.

В Англии, например, судья Макхью (McHugh) в деле Laya v. Erin Homes, Inc. привел перечень некоторых типичных критериев, которые обсуждаются в практике в тех случаях, когда речь идет о вопросе допустимости «снятия корпоративного покрова»: 1) смешано ли имущество компании с частным имуществом участника; 2) использовалось ли имущество компании для частных целей участника; 3) использовалась ли компания лишь как оболочка (shell, conduct) для ведения дел (или части дел) отдельных (физических или юридических) лиц; 4) были ли активы корпорации выведены оттуда в пользу участника или иного физического или юридического лица в ущерб кредиторам или были ли активы и пассивы распределены между несколькими предприятиями таким образом, чтобы все активы концентрировались на одной стороне, а все пассивы — на другой12.

В деле Hashem v Shayif13 суд пришел к таким выводам: владение и контроль не являются достаточными критериями для «снятия корпоративной вуали»; «корпоративная вуаль» может быть снята, только если имеет место недобросовестность, которая должна быть связана с использованием корпоративной структуры для избежания или сокрытия ответственности; для «снятия корпоративной вуали» необходимо доказать од-Z новременно и наличие контроля, и наличие недобросовестности. о^ То есть это позволяет сделать вывод, что универсального однознач-Q ного правила применения доктрины «снятия корпоративной вуали» не 041 существует, каждый случай разрешается индивидуально, исходя из сооб-_ражений разумности и справедливости.

120 Более того, по мнению автора, данная доктрина не может исполь-_ зоваться как самостоятельное особое основание для иска, она является процессуальной мерой, позволяющей привлечь нового ответчика по иску, имеющему свои собственные правовые основания (взыскание долга, возмещение вреда и т. д.).

Еще одним инструментом привлечения «реального» ответчика в процесс является доктрина «группа компаний». Если компания, которая является частью концерна или субъектом управления корпоративного парт-

12 См.: Arnim C. von. Op. cit. S. 1006 ; Merkt H, Gothel S. R. Op. cit. Р. 239—240. См. также: Bainbridge S. M. Abolishing Veil Piercing. P. 40—41.

13 Высокий Суд Англии и Уэльса. Hashem v Shayif & Anor [2008] EWHC 2380 (Fam).

Гражданское право. Гражданский процесс..

Е

нера, не исполняет полностью или частично заключенный договор, то контрагент может привлечь к ответственности не саму эту организацию, а контролирующую ее14. Данная доктрина появилась и развилась в контексте арбитража и, как правило, до сих пор не выходит за его пределы, > поскольку была принята лишь некоторыми юрисдикциями15, среди них: > Франция, в делах которой впервые был предпринят данный подход, а также Сингапур, Египет, Швейцария16. и Главный вопрос заключается в следующем: если арбитражное согла- о шение было заключено компанией, входящей в «группу компаний», то § распространяется ли действие арбитражной оговорки на не подписавше- _ го субъекта этой же группы компаний? В некоторых арбитражных реше- о ниях ответ на этот вопрос разрешался положительно17, в других — наобо- 5 рот18. 5 Основной задачей является выяснение объективных и субъективных 0 намерений сторон при заключении конкретной сделки, в частности опре- х деление намерения контролирующей стороны, формально не подписав- о шей договор, быть связанной им. То есть следует, например, определить, образуют ли компании «группу», взаимосвязи в которой подтверждают х «единую экономическую реальность»; придает ли контрагент существен- §

ное значение тому, с какой компанией он входит в переговорный процесс у

б

и заключает соглашение; какую роль играет дочерняя компания в пе- 5

реговорном процессе и в последующем исполнении обязательств по до- Х

говору; какова степень контроля материнской организации. Кроме того, °

наличие этих критериев необходимо проследить на протяжении всего о

„ тэ о существования договорных отношений. В связи с этим следует также

оценить, как стороны взаимодействовали до заключения конкретного р

договора, например были ли ранее между ними соглашения по поводу т

другого предмета. в

Отдельной особенностью применения данной доктрины является то, о

что в ее основе в большей степени лежат обычаи, чем нормативные доку- х

менты. Ввиду этого появляется множество дискуссионных проблем. Неко- р

торые суды не только не используют ее, но и относятся к ней враждебно. а

14 Cm.: Gary B. Born, International Commercial Arbitration, Second Edition (© J21

Kluwer Law International; Kluwer Law International 2014) Chapter 10: Parties to-

International Arbitration Agreements p. 1420.

15 G. Wegen & S. Wilske (eds.), Getting the Deal Through: Arbitration in 55 Jurisdictions Worldwide. 2013.

16 Cm.: James J., Ridgeon B. Arbitration agreements becoming involved dispute not being a party. URL: http://www.nortonrosefulbright.com/files/20141002-arbitra-tion-agreements-121532.pdf

17 Cm.: Paulsson J. Third World Participation in International Investment Arbitration, 2 ICSID Rev. Foreign Inv. L.J. 19, 25-26 (1987). URL: https://academic. oup.com/icsidreview/article-abstract/2/1/19/652520/Third-World-Participation-in-Int ernational?redirectedFrom=fulltext

18 Roussel-Uclaf v. Searle&Co., [1978] 1 Lloyd's Rep. 231, 232, reprinted in 4 Y.B. Com. Arb. 317 (320).

Без всяких сомнений, доктрина «группа компаний» должна приме -няться с осторожностью. Основной фактор, позволяющий ее применять, должен заключаться в участии юридического лица в действительной «группе компаний». Группа компаний должна не просто существовать, но и, что важно, стороны должны быть вовлечены в проведение переговоров или исполнение соответствующих положений договора, или выступать с соответствующими заявлениями, свидетельствующими о намерении, объективно и добросовестно быть связанными договором, даже за отсутствием их подписи под ним.

Стоит отметить, что учение «группы компаний» не может выходить за пределы ситуации, когда существовало желание противоположной стороны намеренно заключить договор не с контролируемой компанией, а с контролирующей. В данном случае можно рассматривать это как умышленное злоупотребления правом, которое идет вразрез с принципами добросовестности и справедливости19.

Как указывают Гарри Борн и ряд других авторов, основная цель доктрины — выявить действительное намерение сторон. Это делает ее похожей на доктрину «подразумеваемого согласия» и отличает от доктрины «снятия корпоративной вуали», в которой по факту оказывается, что не «существует» реальной организации, которая самостоятельно приобретает гражданские права и осуществляет гражданские обязанности, поскольку она выступает своего рода марионеткой, чья воля подконтрольна другому лицу.

В отличие от «снятия корпоративной вуали» при рассмотрении критериев для применения «группы компаний» важно отметить, что стороны соглашений вполне реальны, а вопрос о ее применении обычно рассматривается в контексте привлечения компании в процесс, распро-,_ странении на нее действия арбитражного соглашения. Таким образом, вполне возможно, для «не подписавших» стать участниками, например, соглашения об арбитраже, не становясь при этом участником основного коммерческого контракта, в то время как при «срывании корпоративных сч покровов» лицо становится именно участником договора и несет ответственность за ненадлежащее исполнение обязательств.

Таким образом, нами были рассмотрены две доктрины зарубежного 122 права, которые могут быть применены в отечественной арбитражной практике. Доктрина «снятия корпоративной вуали» в настоящее время в практике российских судов используется крайне редко. Однако наблюдается тенденция к возрастанию ее востребованности среди судейского корпуса. Важно отметить, что данный институт должен применяться исключительно для недопущения безграничной безответственности за недобросовестные действия учредителей (участников) корпорации, а не для постоянного «нарушения» принципа имущественной самостоятельности

19 См.: Vidal D. The Extension of Arbitration Agreements Within Groups of Companies: The Alter Ego Doctrine in Arbitral and Court Decisions // ICC International Court of Arbitration Bulletin. 2005. Vol. 16, № 2.

юридического лица и принципа «отделения» имущества корпорации от имущества самих участников корпорации.

Вторая из описываемых доктрин пока не находит своего применения в практике российском судов. Доктрину «группа компаний» можно рассматривать как частное проявление «снятия корпоративной вуали», с учетом рассмотрения последней в широком значении. Обе эти доктрины направлены на привлечение в процесс иного субъекта, который участвовал в формировании договорных отношений не прямым, а косвенным способом.

Адвокатская палата Московской области

Шаипова С. А., кандидат экономических наук, доцент, адвокат E-mail: shaipovasvetlana@ya.ru

The Chamber of Advocates of the Moscow Region

Shaipova S. A., Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Attorney E-mail: shaipovasvetlana@ya.ru

123