Доктрина «Снятия корпоративной вуали» в российской правовой действительности Текст научной статьи по специальности «Право»

тронный ресурс]: Сайт Министерства культуры Украины. - Режим доступа: http://mincult.kmu.gov.ua/ (дата обращения: 20.12.2013).

7. Словарь украинского языка: в 11 т. Т. 2 / Под ред. И. Билодид. - К.: Научная мысль, 1971. - С. 21.

ДОКТРИНА «СНЯТИЯ КОРПОРАТИВНОЙ ВУАЛИ» В РОССИЙСКОЙ ПРАВОВОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

© Елизарова Ю.М.*

Российский университет дружбы народов, г. Москва

В статье разъясняется суть доктрины «снятия корпоративной вуали», рассматривается механизм привлечения к ответственности контролирующих лиц по обязательствам подконтрольных обществ, а также анализируется возможность применения данной доктрины в отечественной правовой действительности.

Ключевые слова «снятие корпоративной вуали», ответственность, контролирующие лица, обязательства, «теневой» выгодоприобретатель.

Доктрина «снятия корпоративной вуали», или, как ее еще называют, «прокалывания корпоративных покровов» (от англ. lifting / piercing the corporate veil), зародившаяся в странах англо-саксонской системы права как способ решения проблемы злоупотребления общепринятым принципом ограниченной ответственности корпорации, основывается на возможности привлечения к ответственности по обязательствам компании на контролирующее ее лицо, будь то физическое или юридическое. По сути, «снятие корпоративной вуали» означает, что суд для целей определенного спора признает, что компания не является отдельным субъектом права от контролирующего ее лица, таким образом передавая этому лицу ее права или, что чаще встречается, обязательства [1].

Следует отметить, что «снятие корпоративной вуали» применяется далеко не в любом случае, а лишь при соблюдении ряда важных условий: необходимо доказать наличие контроля по отношению к компании и наличие факта недобросовестности, то есть использования компании для сокрытия правонарушения, совершенного контролирующим ее лицом.

Таким образом, доктрина «снятия корпоративной вуали» создана с целью защиты прав круга лиц, пострадавших от действий другого лица, использовавшего принцип ограниченной ответственности (учредителей корпорации) в незаконных целях, в обход устоявшейся конструкции юридического лица.

* Магистрант кафедры Гражданского и трудового права.

С конца 19 века доктрина нередко использовалась при рассмотрении дел в судах Англии, США, Германии, и только сравнительно недавно она дошла до России. На данный момент в российском законодательстве не существует сформированных норм относительно «снятия корпоративной вуали», хотя и существуют законодательно установленные случаи привлечения к ответственности в обход принципа ее ограниченности. Например, если основное общество имеет право давать дочернему обязательные для него указания, то основное отвечает солидарно с дочерним по сделкам, заключенным вследствие исполнения этих указаний. Следующий пример: в случае банкротства дочернего общества по вине основного, последнее несет субсидиарную ответственность по долгам «дочки» [2]. Лишь первый указанный случай предусматривает ответственность контролирующего лица вне рамок процесса банкротства, но и тут следует заметить, что данное право давать обязательные указания дочернему обществу должно быть обязательно предусмотрено в договоре с дочерним обществом или в его уставе, однако в реальной жизни такого практически не бывает. Других законодательных норм относительно распространения ответственности на контролирующее лицо пока не существует.

Теперь следует особо отметить, что речь о «снятии корпоративной вуали» на законодательном уровне в России велась, в том числе в связи с идеей реформирования гражданского законодательства, и соответствующие нормы об ответственности лиц (независимо от их организационно-правовой формы, т.е. включая физических лиц), контролирующих юридическое лицо, по обязательствам последнего, а также о расширении понятия «аффилированного лица», в том числе о возможности признания лица аффилированным в судебном порядке (что также имеет непосредственное отношение к «снятию корпоративной вуали»), даже были приняты в первом чтении проекта Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации (далее -проект изменений ГК РФ) [3], но уже во втором чтении данные статьи не смогли сохранить свой первозданный вид. Видимо, виной тому стало недовольство новеллами со стороны крупного бизнеса и направление возражений собственниками компаний по этому поводу в Государственную Думу ФС РФ. Жаль, ведь, несмотря на некоторую специфичность и недостатки проекта, именно данные нормы, возможно, и заслуживали поддержки. Почему? Потому что практика показывает, что бизнес в России ведется честно далеко не всегда, и в итоге бенефициары оказываются защищены от кредиторов достаточно крепким «щитом», взять хотя бы так называемые «фирмы-однодневки», которые достаточно просто и недорого создаются, а контроля как при открытии, так и при закрытии такого юридического лица не имеется. Также интересно привести в качестве примера факты трудно доказуемо-

го преднамеренного банкротства банка, когда владелец банка не является его конечным бенефициаром, и без его привлечения к ответственности удовлетворить требования кредиторов невозможно [4].

Однако, радует то, что, пусть и не опираясь на законодательно закрепленные нормы, но как судебная доктрина «снятие корпоративной вуали» в России все же имеет место в судебной практике РФ.

Впервые она была применена Президиумом ВАС РФ по делу банка «Па-рекс» в Постановлении от 24 апреля 2012 г. № 16404/11. Определяя компетенцию российского суда на рассмотрение спора, ВАС не счел доказанным факт создания филиалов, представительств обществ «Парекс банк» и «Ци-таделе банк» на территории РФ в соответствии с требованиями законодательства. Однако из материалов дела усмотрел, что фактически общество «Парекс банк», а затем общество «Цитаделе банк» осуществляли банковскую деятельность в Российской Федерации, оказывали банковские услуги частным субъектам в РФ через представительства, функционирующие от их имени. С этой целью были оборудованы офисные помещения, адреса которых указывались в коммерческих документах, в рекламной продукции, в интернет-ресурсах как адреса представительств банков. Данные помещения использовались для обслуживания лиц, заинтересованных в услугах банков, именно в них от имени банков оказывались банковские услуги. У потребителей банковских услуг в РФ формировалось убеждение, что два представительства (в Москве и Санкт-Петербурге), обозначенные на официальных сайтах банков в различных доменных зонах среди прочих представительств банков в иностранных государствах, являются легальными представительствами банков в РФ.

Президиум ВАС РФ отметил: тот факт, что упомянутые представительства фактически функционировали как представительства банков (в настоящее время - общества «Цитаделе банк») в России и у потребителей услуг существовала возможность совершать сделки по месту нахождения представительств без прямого контакта с головными офисами банков в Риге, а общества «Цитаделе Ассет Менеджмент» и «Парекс Ассет Менеджмент» являлись субъектами, созданными в целях обхода законодательства РФ о банковском контроле, свидетельствует о том, что предпринимательскую деятельность на территории РФ осуществляют именно ответчики, используя аффилированных лиц (доктрина «срывания корпоративной вуали»).

Президиум ВАС РФ указал, что такой подход к оценке факта наличия представительства или филиала юридического лица, исходя из обстоятельств конкретного дела, соответствует современной международной практике, в частности практике Суда справедливости Европейского союза (г. Люксембург). Так, в деле SAR Schotte GmbH v. Parfums Rothschield (дело N 218/86, решение от 9 декабря 1987 года) Суд справедливости Европейского союза указал, что филиал или представительство считается существующим, даже

если юридическое лицо не имеет собственного юридически оформленного подразделения на территории иностранного государства, но тем не менее ведет деятельность на данной территории через независимую компанию со сходным наименованием, которая заключает сделки от своего имени и фактически выступает в качестве подразделения этого юридического лица [5].

Данный судебный акт отличается тем, что в нем содержится сразу несколько нетрадиционных для российской практики подхода: упоминание в самом тексте решения доктрины «срывания корпоративной вуали» и ссылки на практику Суда справедливости Европейского союза. Кажется, ВАС РФ предпринял здесь переход от строгой буквы закона к принятию решений исходя из сути возникших правоотношений.

Существует еще несколько примеров из судебной практики, свидетельствующих о применении судами доктрины «снятия корпоративной вуали».

По нашему мнению, российскому праву доктрина «снятия правовой вуали» пойдет на пользу как хороший способ противостояния злоупотреблениям в корпоративных отношениях. Четкой формулировки этого понятия в отечественном законодательстве пока, к сожалению, нет, но будем надеяться, что доктрина обретет в российской судебной практике «нужные формы» с опорой на зарубежный опыт и применительно к российской действительности, и начнет шире использоваться для защиты прав лиц различных организационно-правовых форм и пресечения попыток и успешных фактов мошенничества, обмана и введения в заблуждение кредиторов со стороны контролирующих лиц и «теневых» выгодоприобретателей. Доктрина в случае ее широкого признания в России сможет внести свой вклад в построение честного бизнеса, однако для ее эффективного применения однозначно потребуется дальнейшее развитие гражданского законодательства в данном направлении.

Список литературы:

1. См., напр.: Bainbridge, Stephen M. 2001. Abolishing Veil Piercing // The Journal of Corporation Law 26 (spring), 479-535; Huss, Rebecca J. 2001. Revamping Veil Piercing for All Limited Liability Entities: Forcing the Common Law Doctrine into the Statutory Age // University of Cincinnati Law Review 70 (fall), 93-135; Roche, Vincent M. 2003. Bashing the Corporate Shield: The Untenable Evisceration of Freedom of Contract in the Corporate Context // The Journal of Corporation Law 28 (winter), 289-312 и др.

2. Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ (ред. от 06.11.2013) «Об акционерных обществах», п. 3 ст. 6.

3. Постановление Государственной Думы от 27 апреля 2012 года № 3146 ГД [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.duma.gov.ru/sys-tems/law.

4. АСВ хочет при банкротстве взыскивать долги с лиц, контролирующих банк [Электронный ресурс] // ООО «Информационное агентство «Бан-

ки.ру»: сайт. - Режим доступа: http://www.banki.ru/news/lenta/?id=3888517& sphrase_id=3733404 (дата обращения: 24.08.2012). Прим.: «Согласно материалам АСВ, раскрытие информации о выгодоприобретателях необходимо для усиления ответственности за принимаемые ими решения и влияние, оказываемое на организации. Раскрытие этой информации проводится уже более 100 лет по англо-саксонскому праву, согласно доктрине «прокол корпоративных покровов». По этой доктрине кредиторы получают возможность удовлетворения своих требований за счет имущества учредителей должника, а также фактически бенефициаров, даже если те не являются владельцами».

5. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 24 апреля 2012 г. N 16404/11 // СПС Консультант Плюс.

ЗАЩИТА АВТОРСКИХ ПРАВ В СЕТИ INTERNET ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

© Кабай М.*

Кокшетауский государственный университет им. Ш. Уалиханова, Республика Казахстан, г. Кокшетау

Законодательство в сфере авторского права РК направлено на достижение основных целей и задач, во-первых, авторское право должно стимулировать деятельность по созданию произведений науки, литературы и искусства. В этих целях авторское право способствует созданию условий для занятия творческим трудом, обеспечивает правовое признание и охрану достигнутых творческих результатов, закрепление за авторами прав на использование созданных ими произведений и получение доходов и т.д. Во-вторых, авторское право создает условия для широкого использования произведений в интересах общества. Другими словами можно сказать, что усиление защиты авторского права и ужесточение наказания за его нарушение ни в коем случае не должно препятствовать использованию объектов авторского права в повседневной жизни человека.

Авторские права нарушаются повсеместно и в интернете - особенно. Кажется, что сделать с этим ничего нельзя, однако практика доказывает иное. У правообладателя есть все возможности для того, чтобы хотя бы попытаться отстоять свои права и компенсировать понесенный ущерб. Например, в том случае, если его тексты используются другими ресурсами. Так уж сложилось, что интернет - свободная зона, здесь почти все открыто и все разрешено. В Казахстане виртуальное общение пока еще почти ничем не регламентировано, а даже если и регламентировано, то на практике такие нор-

* Кафедра Истории и юриспруденции. Научный руководитель: Кулмаханова Л.Ш., кафедра Истории и юриспруденции, кандидат юридических наук.