CC BY
60
Научная статья
УДК 811.512.1 + 81'367.623 DOI 10.17223/18137083/80/21
Прилагательные-цветообозначения в роли интенсификаторов в казахском языке (в сопоставлении с тюркскими языками Южной Сибири)
Наталья Борисовна Кошкарева 1 Майя Абжапарова 2
1 2 Институт филологии Сибирского отделения Российской академии наук Новосибирск, Россия
1 koshkar_nb@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-4578-6591 2 abzhaparovamd@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-4828-3110
Аннотация
Прилагательные-цветообозначения в тюркских языках в переносном значении могут употребляться для выражения интенсификации признака. Интенсификаторы являются экспрессивным средством, выделяющим какое-либо явление из числа других, подчеркивая его важность для говорящего и адресата. В казахском и киргизском языках выявлено наибольшее количество прилагательных-цветообозначений, употребляющихся для обозначения интенсивности проявления признака, они используются чаще всего для характеристики природных явлений (сильного дождя, мороза и т. п.). В тюркских языках Сибири больше всего прилагательных-цветообозначений представлено в алтайском языке, в других языках подобные употребления единичны и фразеологизированы и чаще используются для экспрессивной характеристики человека. Прилагательное со значением 'черный' приобретает значение интенсификатора во всех рассмотренных языках. Модель формирования переносного значения типа 'черный' ^ 'интенсивный; обладающий высокой степенью проявления качества или свойства' является общей для многих тюркских языков. Ключевые слова
семантика, цветообозначение, интенсификатор, казахский язык, киргизский язык, тюркские языки Южной Сибири Благодарности
Исследование выполнено в рамках проекта Института филологии СО РАН «Культурные универсалии вербальных традиций народов Сибири и Дальнего Востока: фольклор, литература, язык» по гранту Правительства РФ для государственной поддержки научных исследований, проводимых под руководством ведущих ученых (соглашение № 075-15-2019-1884) Для цитирования
Кошкарева Н. Б., Абжапарова М. Прилагательные-цветообозначения в роли интенси-фикаторов в казахском языке (в сопоставлении с тюркскими языками Южной Сибири) // Сибирский филологический журнал. 2022. № 3. С. 260-275. DOI 10.17223/1813 7083/80/21
© Кошкарева Н. Б., Абжапарова М., 2022
Color designations as intensifiers in the Kazakh language in comparison with Turkic languages of Southern Siberia
Natalya B. Koshkareva \ Maiya Abzhaparova 2
1 2 Institute of Philology of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences Novosibirsk, Russian Federation 1 koshkar_nb@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-4578-6591 2 abzhaparovamd@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-4828-3110
Abstract
Intensifiers are an expressive means to distinguish a particular phenomenon among others by emphasizing its importance for the speaker and addressee. This work describes the functioning of Kazakh color designations as intensifiers compared to Turkic languages of Southern Siberia and the Kyrgyz language. In a figurative meaning, they can be used to express the intensification of a sign. In the Kazakh and the Kyrgyz languages, the largest number of adjectives - color designations are used to indicate the intensity of the manifestation of a sign. These adjectives in most cases characterize natural phenomena (heavy rain, frost, storm etc.). Considering the Turkic languages of Siberia, most adjectival color designation are presented in the Altaic language, while in other languages such examples are uncommon, phraseo-logized, and used mainly to convey the expressive characterization of a person. In all Turkic languages, the adjectival color designation 'black' is found to acquire the meaning of intensifier. The model of figurative meaning formation such as "black" ^ "intensive; with a high degree of quality or properties" is common for many Turkic languages. This study was conducted by analyzing the dictionaries of the Kazakh and Altaic languages and the samples from Kazakh and Altaic prose, where color designations are used not in their direct meaning to denote the color of objects but figuratively to express a high degree of manifestation of a feature, for example: "black" ^ "intensive." Keywords
semantics, color designation, intensifier, Kazakh language, Kyrgyz language, Turkic languages of Southern Siberia Acknowledgments
This research has been carried out within the framework of the project of the Institute of Philology of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences "Cultural universals of verbal traditions of the peoples of Siberia and the Far East: folklore, literature, language" supported by a grant from the Government of the Russian Federation for the promotion of research conducted under the guidance of leading scientists, contract no. 075-15-2019-1884 For citation
Koshkareva N. B., Abzhaparova M. Color designations as intensifiers in the Kazakh language in comparison with Turkic languages of Southern Siberia. Siberian Journal of Philology, 2022, no. 3, pp. 260-275. (in Russ.) DOI 10.17223/18137083/80/21
Введение
В тюркских языках прилагательные-цветообозначения нередко используются в переносном значении для выражения интенсивности признака [Гурдов, 1972; Тюнтешева, 2006; Майзина, 2008; Борисова, 2016; Топоева, 2018; Ойноткинова, 2021; Аннай, 2021]. В роли интенсификаторов они выделяют какое-либо явление из числа других, подчеркивая его важность для говорящего и адресата [Терентье-ва, Ефимова, 2017, с. 165].
В данной статье описывается функционирование казахских прилагательных-цветообозначений в роли интенсификаторов в сопоставлении с тюркскими языками Южной Сибири и киргизским языком.
Материалом для статьи послужила выборка примеров из произведений художественной литературы на казахском языке, в которых прилагательные-цвето-обозначения употребляются не в прямом значении для обозначения цвета предметов, а в переносном - для выражения высокой степени проявления признака, например: 'черный' ^ 'интенсивный'. Для сопоставления с другими тюркскими языками использовалась научная литература, где рассматриваются вопросы семантики цветообозначений, а также словари, в том числе онлайн-словари казах-
1 2 3
ского , киргизского , якутского языков.
1. Категория интенсификации
В общем виде значение интенсификации связано с выражением различных характеристик эмоционального спектра для говорящего, проявление которых подчеркивает важность сообщения, стремление донести мысль до окружающих.
Н. А. Лукьянова рассматривает интенсивность как одну из составляющих категории экспрессивности наряду с эмотивностью и оценочностью: «интенсивность связана не с любой количественной характеристикой предмета или явления, а только с такой, которая указывает на отклонение от "нормальной" меры, вследствие чего воспринимается отправителем речи не как обычное соответствие определенной общепринятой мере, или норме явления» [Лукьянова, 1986, с. 56]. И. И. Туранский считает, что сущность категории интенсификации заключается в отражении отношения говорящего к событиям и явлениям. Категория интенсивности является средством языковой оценки говорящим каких-либо характерных признаков [Туранский, 1990, с. 34], поэтому средства языковой интенсификации, по мнению В. А. Ладова, «лежат в основе социального и эмоционального выражения» [Ладов, 2003, с. 103].
В тюркских языках прилагательные-цветообозначения могут приобретать яркую экспрессивную окраску, употребляясь в переносном значении для обозначения интенсивности проявления признака, о чем одним из первых написал А. Гурдов, исследуя семантическую структуру прилагательных белый и черный в английском и туркменском языках [Гурдов, 1972, с. 21]. Для лексемы кара 'черный' семантика интенсивности отмечается в казахском, алтайском, карачаево-балкарском, хакасском и якутском языках [СИГТЯ, 2001, с. 593]. И. В. Кормушин называет значение 'очень, совершенно, совсем' применительно к тюркскому слову кара «абстрактно-наречным» или «обобщенно-адвербиальным» [Кормушин, 2001, с. 593-594].
Е. В. Тюнтешева отмечает, что фразеологические единицы с компонентами ца-ра 'черный', квк 'синий', цызыл 'красный' с семантикой 'нечестный, с отрицательными чертами характера' имеют параллели во всех тюркских языках, и упоминает усилительное значение лексемы квк 'синий' в казахском и киргизском языках [Тюнтешева, 2006, с. 93]. А. Н. Майзина выделяет усилительное значение для алтайских лексем ак 'белый', кара 'черный', кок 'синий', кызыл 'красный',
1 https://kazahsko-russkij-slovar.slovaronline.com/.
2 https://tamgasoft.kg/.
3 https://sakhatyla.ru/.
куба 'бледный'. Она считает, что в данном случае цветовые наименования выполняют функцию усилительных частиц: «Это явление связано, прежде всего, с таким перманентным свойством цветовых категорий, как проявление интенсивности. По всей видимости, перечисленные выше цветообозначения изначально подчеркивали насыщенность цветового признака, а затем стали приобретать нецветовое значение» [Майзина, 2008, с. 42]. Такие значения Б. И. Татаринцев называл «производными значениями интенсивности», поскольку они выражают высокую степень качества в составе устойчивых сочетаний, например: тув. квк дош 'очень холодный, замерший' (букв.: синий лед), кара хвктYг 'очень забавный' (букв.: черный забавный), кызыл чанагаш 'совсем раздетый' (букв.: красный раздетый) и др. [Татаринцев, 2002, с. 63].
2. Употребление прилагательных-цветообозначений казахского языка в роли интенсификаторов
В казахском языке в роли интенсификаторов могут выступать практически все прилагательные, обозначающие базовые цвета спектра. Они сочетаются со словами разной семантики более свободно, чем аналогичные цветообозначения в других тюркских языках, где в роли интенсификаторов употребляются далеко не все цветообозначения, а те, которые могут выступать в этой функции, часто имеют ограничения на сочетаемость.
ац 'белый' ^ 'сильный, интенсивный' (о природных явлениях)
ац жауын 'непрерывно моросящий дождь' (букв.: белый дождь): Куз келд1. Уш KYннен берг сглбшеген ац жауын айыцпай тур 'Наступила осень. Уже три дня не утихает продолжительный дождь' (Ауэзов, 1997, с. 168);
ац боран 'непрекращающийся буран' (букв.: белый буран): Лезде тYтеп кет-кен ац боран жацындап цалган аласа цораны булдыратып, квзден жасырды 'Мгновенно поднявшийся непрекращающийся буран скрыл от глаз приближавшуюся невысокую конюшню' (Ахтанов, 2011, с. 8);
ац дауыл 'монотонная длительная буря' (букв.: белая буря): Ац боран ба, ац дауыл ма, / согады - ай квп бурцацта 'Белая вьюга или монотонная буря -Очень долго метет' (Айтхожин);
ац цуйын 'сильный вихрь' (букв.: белый смерч): Ац ц^йындай улыган боран ел-журтты эбггерге салды 'Завывающая вьюга, как сильный вихрь, заставила людей суетиться' (Фольклор);
ац тYтек 'сильная пурга' (букв.: белая пурга): Бетте твпелеп урган цар к1р-пгк астын жасца толтырып, квзт аштырмайды. Алдыцгы жац ац тYтек, жаца тецкит турган Двццара квзден гайып болган... 'Снег, беспрестанно бьющий в лицо, наполняя слезами глаза под ресницами, не дает их открыть. Впереди сильная пурга, только что громоздившийся холм Донкара исчез из виду' (Ахтанов, 2011, с. 7).
цара 'черный' ^ 'сильный', 'северный; холодный'
В геосимволике тюркских народов север связан с черным цветом, и, соответственно, слово цара 'черный' в составе наименований ветра (боран, жел) передает не только значение 'сильный', но и значение 'холодный', 'северный', например:
цара суыц 'сильный сухой холод' (букв.: черный холод без снега): Цыс цанша цырсыгып бацса да дуниеге келген жас шарана табигаттыц тас бауырын жiбiткендей цар мен жацбыр аралас лайсацныц, цара суыц желдщ ар жагынан бусанып квктем лебi келе жатады 'Сколько бы ни упрямилась зима, природа, будто только что пришедший в мир младенец, смягчает свою суровость, и за слякотью снега вперемежку с дождем, за сильным сухим холодом следует дыхание весны' (Ахтанов, 2011, с. 88).
цара 'черный' ^ 'многочисленный'
Лексема цара 'черный' имеет вторичное значение 'многочисленный'. Основанием такого переноса является зрительное восприятие большого количества людей издалека как чего-то темного, черной массы:
цара нвпiр 'сплошная масса' (букв.: черная масса): Бул той Алшынбайдыц Yлкен той етем деген бiр мерекеа екен. Жиылган цонацтардыц аттары топ-топ. Yйiрiм-Yйiрiм цара нвтр боп кврiнедi. Жалгыз сол аттардыц взi де бiр цос жылцыдай 'Этот той был большим праздником, который хотел устроить Алшын-бай. Лошади собравшихся гостей стоят кучками. Всюду вокруг они виднеются сплошной массой. Одна из этих лошадей сойдет за двоих' (Ауэзов, 1997, с. 200);
цара цурымдай 'очень много, бесчисленно' (букв.: черная масса): Сондай циыншылыц жагдайда душпанныц цара цурымдай цаптаган куштен цобалжы-ган кезде, цуат та, медет те, себеп те болган цазацтыц ер намысына тидiре айтцан ею ауыз мацалыныц KYшi едi 'В таком трудном положении, когда дрогнул перед силой врага, двинувшегося бесчисленной массой, и опорой, и поддержкой, и причиной [выстоять] была сила сказанной казахской пословицы о чести молодца' (Момышулы, 1991, с. 57).
цызыл 'красный' ^ 'очень или не очень интенсивный' (о явлениях природы)
Прилагательное цызыл 'красный' в роли интенсификатора при обозначении погодных явлений обозначает как высокую, так и низкую степень проявления признака:
цызыл шунац аяз 'лютый мороз' (букв.: красный безухий мороз): Цыстыц цызыл шунац аязында lскендiр елу шацырым жердегi цаладан Исацай ешенге бiр цап квмiр экеп берген KYндерi болган 'Бывали дни, [когда] зимой в лютые морозы Ескендир из пригорода, в пятидесяти километрах от города, на ослике Исакай привозил мешками уголь' (Аймаутов, 2003, с. 115);
цызыл щр 'ранние сумерки, время, когда садится солнце' (букв.: красный вечер): Ауыл тYтiн, взен щрт. Сарзылт тацдац. Жел де цоцыр, цызыл Щр 'Дымок над селом, рев от [бурной] реки. Желтоватая пыль. И ветерок приятный, красный вечер' (Аймаутов, 2003, с. 73).
квк 'синий' ^ 'очень; сильный' (о природных явлениях)
квктайгац 'гололед' (букв.: синяя скользь): Астана. Цыс. Квктайгац. / Кв-шелерден вт жайлап 'Астана. Зима. Гололед... / Осторожно переходи улицы';
квк салпац 'весенняя слякоть' (букв.: синяя слякоть): Даланыц цары свгтп, квк салпац лайсац басталганмен, элi жер царайган жоц 'Хотя в степи снег растаял и началась весенняя слякоть, земля еще не просохла' (Жунусов, 2013, с. 153);
квк дауыл 'сильная буря' (букв.: синяя буря): Шыр айналды шацырац, / Сы-цырлады сыргауыл. / Бурцырады бар аймац, / Соцты ышцына квк дауыл 'Закрутился шанырак 4, / Заскрипел шест. / По всей округе поднялась пыль столбом, / Грянула сильная буря' (Аманжолов, 2014, с. 65).
квк 'синий' ^ отрицательная характеристика человека
В казахском языке лексема квк 'синий' в роли интенсификатора связана с выражением отрицательных характеристик человека:
квк жалцау 'настоящий лентяй' (букв.: синий лентяй): Одан эрг аузына свз тYспеген эйел баланы аягымен meyin, итерт, Yйден цуып шыцты. Жацсылыцты бшмейтгн квк жалцау, цудайдан безген 'Далее женщина, не зная, что сказать, пнула ребенка ногой, оттолкнула и выгнала из дома, настоящая лентяйка, не знающая добра, безбожная!' 5.
В сочетании с соматизмами формируются фразеологические единицы, посредством которых человеку дается экспрессивная негативная характеристика:
квк ауыз 'болтун, пустомеля' (букв.: синий рот): Квкауыз келтнщ модасымен оралган жаулыц жерге ушып mYсmi 'По-модному завязанный платок пустомели-невестки упал на землю' (Майлин, 2003, с. 106);
квк ми 'дурак' (букв.: синий ум): Дастарцан басына жайгасцан соц, «Эй, квк ми, цайдан келесщ?» деп, тагы бiр цагыта свйледi атамыз 'После того как сели за стол, дед, дальше подтрунивая, сказал: «Эй, дурак, откуда ты?»' 6.
сары 'желтый' ^ 'интенсивный'
При помощи лексемы сары 'желтый' в сочетаниях с существительными 'мороз', 'ветер' описываются неблагоприятные природные явления:
сары аяз 'трескучий мороз' (букв.: желтый мороз): Дала ме^реу ац кебт. Бiресе, жел ысцырып, боран согады: бiресе, сацылдаган сары аяз болады; бiресе, шашагы салбыраган бозгыл туман басады 'Степь безмолвна в белом саване. То ветер свистит и метет буря, то трескучий мороз бывает, то бледный туман с обвисшей бахромой заволакивает' (Аймаутов, 2003, с. 225);
сары жел 'постоянно дующий ветер' (букв.: желтый ветер): Аспанда булттар аунайды, / Сары жел цобыз сарнатып 'В небе кружат облака, / Постоянно дующий ветер играет на кобызе 7' (Габдуллаевич, 2007, с. 63);
сары тац 'долгое летнее время суток' (букв.: желтый рассвет): Тагы да куз, тагы, мiне, / сары тацды узац тун, / Уысында тагы да мен уйцы дейтт тузацтыц, / Ой-хой, шiркiн, тагы да бiр KYздi, мiне... 'Снова осень, снова вот, / Долгая ночь с долгим летним утром, / И снова я в ловушке сна, / Ой-хой, опять осень, вот... (Макатаев, 2013, с. 171).
жасыл 'зеленый' ^ 'сильный, интенсивный'
Для прилагательного жасыл 'зеленый' переносное значение 'сильный, интенсивный' является окказиональным. В нашей выборке представлены единич-
4 Шанырак - элемент купола юрты в виде решетчатой крестовины, вписанной в обод. Предназначен для удерживания боковых элементов купола и создания проёма для солнечного света и выхода дыма от очага.
5 https://bilim-all.kz/article/6990-Qola-qaban/.
6 https://didar-gazeti.kz/kms-saat-ayda-eken/.
7 Кобыз - казахский народный струнный музыкальный инструмент.
ные примеры, показывающие возможности образного использования данного слова:
жасыл жацбыр / жацбыр жасыл 'сильный дождь' (букв.: зеленый дождь / дождь зеленый): Жасыл жацбыр жанарынан / Жасыл квктем жауып тур 'От сияющего сильного дождя / Зеленая весна наступает' (Фольклор); Жацбыр жасыл яки квк пе боран / Жалгандыцсыз жазирам 'Сильный ливень или сильный буран, / Без лжи моя широкая степь!' (Абдыкакимов, Абдрахманов, 2011, с. 341).
Возможно, такое значение возникает по аналогии с переносными значениями других цветообозначений, для которых выражение интенсивности является типичным, что подтверждает важный системный признак тюркских цветообозна-чений - возможность выражения значения интенсивности как экспрессивного лексического средства.
В табл. 1 показаны сочетаемостные возможности казахских прилагательных-цветообозначений для усиления характеристики природного явления и человека.
Таблица 1
Сочетаемость казахских цветообозначений-интенсификаторов со словами разных ЛСГ
Table 1
Compatibility of Kazakh color terms-intensifiers with the words of different lexical-semantic groups
Цветообозначение Интенсивность
природных явлений характеристики человека
ац 'белый' ац жауын 'непрерывно моросящий дождь' (букв.: белый дождь) ац боран 'непрекращающийся буран' (букв.: белый буран) ац бурцац 'вьюга' (букв.: белая небольшая метель) ац дауыл 'монотонная длительная буря' (букв.: белая буря) ац цуйын 'сильный смерч' (букв.: белый смерч) ацmYmек 'сильная пурга' (букв.: белая пурга)
цара 'черный' цара суыц 'очень сильный холод' (букв.: черный холод без снега) цара нвтр 'большое скопление людей' (букв.: черная толпа) цара цурымдай 'очень много, бесчисленно' (букв.: черная масса)
цызыл 'красный' цызыл шунац аяз 'лютый мороз' (букв.: красный безухий мороз) цызыл щ(р 'ранние сумерки' (букв.: красные сумерки) цызыл табан болу 'набить ноги от ходьбы' (букв.: быть с красными подошвами)
Окончание табл. 1
Цветообозначение Интенсивность
природных явлений характеристики человека
квк 'синий' квктайгац 'гололед' (букв.: синий скользкий) квк салпац 'весенняя пора' (букв.: синяя слякоть) квк дауыл 'сильная буря' (букв.: синяя буря) квк ауыз 'болтун, пустомеля' (букв.: синий рот) квк жалцау 'настоящий лентяй' (букв.: синий лентяй) квк есек 'упрямый человек' (букв.: синий осел)
сары 'желтый' сары аяз 'трескучий мороз' (букв.: желтый мороз) сары жел 'постоянно дующий ветер' (букв.: желтый ветер) сары тац 'долгое летнее время суток' (букв.: желтый рассвет)
жасыл 'зеленый' жасыл жацбыр / жацбыр жасыл 'сильный ливень' (букв.: зеленый дождь)
Чаще всего прилагательные-цветообозначения в роли интенсификаторов используются в казахском языке для описания природных явлений, тогда как для экспрессивной характеризации человека зафиксированы только три лексемы: цара 'черный', цызыл 'красный', квк 'синий'. При этом прилагательное квк 'синий' выступает в составе фразеологизмов в сочетании с соматизмами, являющимися образными средствами выражения отрицательных признаков и свойств человека, приобретая значение интенсификации в составе устойчивого сочетания в целом: каз. квк ауыз 'болтун, пустомеля' (букв. : синий рот). Ср. аналогичные образы, возникающие в сходных по структуре конструкциях в других тюркских языках: кирг. квк чоку 'стреляный воробей; бывалый' (букв.: синяя теменная кость; о человеке); квк мелтей 'непомерно упрямый' (букв.: синий сплав); каз. квк жалцау 'настоящий лентяй' (букв.: синий лентяй), алт. кок тенек 'очень глупый; глупец' (букв.: синий глупец), тув. квк мирит 'совсем глупый человек' (букв.: синий глупец).
Цветообозначения в роли интенсификаторов отражают разную степень интенсивности проявления признака. Так, сочетание цызыл шунац аяз 'лютый мороз' (букв.: красный безухий мороз) передает большую степень интенсивности, чем сары аяз 'трескучий мороз' (букв.: желтый мороз). Здесь цветовой признак обозначает реакцию кожи человека на холод: от светлого тона кожи к более темному (желтый - красный). Кроме того, интенсивность признака «холодный» усиливается лексемой шунац 'безухий'. Сочетание цара дауыл 'сильная буря' обозначает большую степень силы ветра, чем квк дауыл 'сильная буря'. Стороны света в тюркской языковой картине мира ассоциируются с различными цветами: север -цара 'черный' (ночь, зима), юг - цызыл 'красный' (день, лето), восток - квк 'синий; зеленый' (утро, весна), запад - ац 'белый' (вечер, осень). Северный ветер холоднее восточного, что отражается в приведенных сочетаниях.
Пары этих словосочетаний, различающиеся большей или меньшей степенью проявления признака, формируют шкалу чувственного восприятия.
3. Цветообозначения в роли интенсификаторов в тюркских языках Южной Сибири
Возможность использования прилагательных-цветообозначений для выражения высокой степени проявления признака характерно для многих тюркских языков: казахского и киргизского [Тюнтешева, 2006], туркменского [Гурдов, 1972], алтайского [Майзина, 2008; Ойноткинова, 2021], хакасского [Топоева, 2018], тувинского [Аннай, 2021] и др. (табл. 2).
Языки различаются по степени вовлеченности разных прилагательных-цвето-обозначений в сферу экспрессивных средств языка. Так, в хакасском языке в роли интенсификатора выступает только одна лексема хара 'черный', которая активно употребляется для экспрессивной характеризации человека - как с положительной, так и с отрицательной стороны, например: хара пасхацыл 'очень странный', хара соган 'очень некрасивый, страшный', хара чалгыс 'совершенно одинокий', хара чалзыс пала 'единственное дитя', хара хыцалыг 'притягательный' [Топоева, 2018, с. 59].
В онлайн-словаре якутского языка 8 возможность употребления в качестве усилительного слова в некоторых сочетаниях отмечена также только для одного прилагательного-цветообозначения хара 'черный': хара ааныттан (или макнай-гыттан) 'с самого начала'; хара сарсыардаттан 'с самого утра'; хара mврYв-§Ymmэн 'с самого рождения'; хара кврсYв§Ymmэн 'с первой встречи; как только увидел'; хара сор 'большое (букв.: черное) несчастье'; хара mYвкYн 'ужасный плут, мошенник'; хара накаас 'тяжкие муки; муки ада; мука мученическая'; хара балыыр 'тяжкая клевета'.
В тувинском языке в этой функции используются три прилагательных: кара 'черный', квк 'синий' и кызыл 'красный'. Прилагательные кара 'черный' и квк 'синий' передают отрицательную оценку признака, тогда как прилагательное кызыл 'красный' - в целом положительную, ср.: кара чолук 'совсем плохой, негодяй' (букв.: черный негодяй), квк механик 'совсем простой механик' (букв.: синий механик; пренебр. о человеке, занимающемся грязной ручной работой).
В алтайском языке в этой функции используется четыре цветообозначения: ак 'белый', кара 'черный', кызыл 'красный', кок 'синий', например: ак тамыкта 'абсолютная тишина' (букв.: белая тишина), кара jокmу 'совсем бедный' (букв.: черный бедный), кызыл эт 'абсолютно голый, обнаженный' (букв.: красное тело), кок тенек 'очень глупый; глупец' (букв.: синий глупец) [Майзина, 2008].
В казахском и киргизском языках зафиксировано самое большое количество прилагательных, употребляющихся в роли интенсификаторов. В словаре киргизского языка представлены примеры употребления цветообозначений ак 'белый', кара 'черный', кызыл 'красный', квк 'синий', сары 'желтый' в переносном значении высокой степени проявления признака: кара нвшвр 'проливной дождь' (букв.: черный ливень), кара жамгыр 'проливной дождь' (букв.: черный дождь), кара тоцголок 'гололедица' (букв.: черный замерзший), кызыл бороон 'сильный буран' (букв.: красный буран) 9.
8 https://sakhatyla.ru/.
9 https://tamgasoft.kg/.
Таблица 2
Употребление прилагательных-цветообозначений в роли интенсификаторов в тюркских языках
Table 2
The usage of color designations as intensifiers in the Turkic languages
Цвето-обозначение Язык
казахский алтайский тувинский хакасский якутский киргизский
'белый' ац жауын 'непрерывно моросящий дождь' (букв.: белый дождь) ак тымыкта 'абсолютная тишина' (букв.: белая тишина)
'черный' цара суыц 'очень сильный холод' (букв.: черный холод без снега) кара jаwыскан 'совсем один, один- единственный' (букв.: черный один) кара jокту 'совсем бедный' кара чацгыс 'совершенно одинокий' хара чалгыс 'совершенно одинокий' хара пасхацыл 'очень странный' хара соган 'очень некрасивый, страшный' хара чалгыс пала 'единственное дитя' хара хыцалыг 'притягательный' хара сор 'большое (букв.: чёрное) несчастье' хара тYвKYн 'ужасный плут, мошенник' кара нвшвр 'проливной дождь' (букв.: черный ливень)
Окончание табл. 2
Цвето-обозначение Язык
казахский алтайский тувинский хакасский якутский киргизский
'красный' цызыл шунац аяз 'лютый мороз' (букв.: красный безухий мороз) кызыл эт 'абсолютно голый, обнаженный' (букв.: красное тело) кызыл эът 'голое тело' (букв.: красное мясо) кызыл бороон 'сильная буря без снега' (букв.: красный буран)
'синий' квк есек 'упрямый человек' (букв.: синий осел) кок тенек 'очень глупый; глупец'(букв.: синий глупец) квк инек 'абсолютная корова' (букв.: синяя корова) квк мелтей 'непомерно упрямый'
'желтый' сары аяз 'трескучий мороз' (букв.: желтый мороз) сары жел 'постоянно дующий ветер' (букв.: желтый ветер)
Между казахским и киргизским языками наблюдается наибольшая близость в составе и значениях прилагательных-цветообозначений в роли интенсификаторов. К ним примыкает алтайский язык, в котором значение интенсификации свойственно тем же лексемам с семантикой 'белый', 'черный', 'красный', 'синий', исключение составляет лексема сары 'желтый', для которой значение усиления признака не отмечено (см. табл. 2). Однако по семантике между казахским и киргизским языками, с одной стороны, и сибирскими тюркскими языками, с другой, наблюдается различие в сфере функционирования цветообозначений-интенсифи-каторов: в казахском и киргизском языках они используются прежде всего для описания природных явлений, тогда как в сибирских тюркских языках - преимущественно для характеризации человека в разных сферах - физиологической и эмотивной (см. табл. 1 и 2).
Заключение
Особенностью прилагательных-цветообозначений в тюркских языках является возможность их употребления в качестве интенсификаторов - слов, указывающих на степень проявления признака, чаще всего высокую. Интенсификаторы-цвето-обозначения служат средством выражения субъективного отношения к явлениям мира, которое, естественно, сопряжено с эмоциональной окрашенностью, поэтому они являются одним из лексических средств экспрессивности. Во всех рассмотренных нами тюркских языках лексема кара ~ хара 'черный' регулярно выражает значение высокой степени проявления признака, а также большого количества чего-либо. В казахском языке, в отличие от тюркских языков Южной Сибири, значение интенсификации присуще всей системе базовых цветообозначений, а не отдельным лексемам, характеризующимся уникальными сочетаемостными возможностями. Это подтверждается окказиональным употреблением прилагательного жасыл 'зеленый' в роли интенсификатора, а также более свободной сочетаемостью прилагательных-цветообозначений в роли интенсификаторов со словами разных ЛСГ.
В перспективе необходимо проведение целенаправленного сбора материала по разным тюркским языкам с опорой на специальные вопросники и широкие выборки из произведений художественной литературы для выявления всех возможных ЛСГ слов, с которыми сочетаются прилагательные-цветообозначения в роли интенсификаторов, и установления сфер их функционирования для характеристики человека, натурфактов и артефактов.
Список литературы
Аннай Э. К. Экспрессивная лексика тувинского языка, характеризующая человека (в сопоставительном аспекте): Дис. ... канд. филол. наук. Новосибирск, 2021. 232 с.
Борисова М. В. Структурная классификация имен цвета в якутском языке // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии. 2016. № 11 (66). С. 61-67.
Гурдов А. Семантическая структура английских прилагательных white, black и туркменских ак, кара и их деривационный потенциал в сопоставляемых языках: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1972. 35 с.
Кормушин И. В. Цветообозначения // Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2001. 822 с.
Ладов В. А. Интенциональность в языке: проблема выразимости // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. С. 103-108.
Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления русского языка. Новосибирск: Наука, 1986. 188 с.
Майзина А. Н. Семантическое поле цветообозначений в алтайском языке (в сопоставлении с монгольским языком). Горно-Алтайск, 2008. 263 с.
Ойноткинова Н. Р. Цветообозначения в мифологическом дискурсе алтайцев // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований. 2021. № 1 (31). С. 47-63.
СИГТЯ - Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. М.: Наука, 2001. С. 592-608.
Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Новосибирск: Наука, 2002. Т. 2: Д, Ё, И, Й. 386 с.
Терентьева Е. В., Ефимова А. А. Количественная определенность признака у относительных прилагательных (потенциальные интенсификаторы) // Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. T. 9, № 1. С. 164-169.
Топоева Л. М. Характеристика человека в устойчивых словосочетаниях с компонентом цветообозначения белый / черный в английском и хакасском языках // Символ науки. 2018. № 4. С. 57-60.
Туранский И. И. Содержание и выражение интенсивности в английском языке: Дис. ... д-ра филол. наук. Н. Новгород, 1990. 310 с.
Тюнтешева Е. В. Человек и его мир в зеркале фразеологии (на материале тюркских языков Сибири, казахского и киргизского). Новосибирск: Любава, 2006. 224 с.
Список словарей
Алтайско-русский словарь. Русско-алтайский словарь. URL: https://kalayda.ru/ altaysko-russky-slovar (дата обращения 2019-2021 гг.).
Алтайско-русский словарь / Отв. ред. А. Э. Чумакаев. Горно-Алтайск: НИИ алтаистики им. С. С. Суразакова, 2018. 936 с.
Бектаев К. Большой казахско-русский и русско-казахский словарь. Алматы, 1995. 697 с.
Дмитрюк Н. В., Нарожная В. Д., МолдошеваЖ. И., Мезенцева Е. С., Санды-баева Н. А., Артамонова Г. И. К^азацша ассоциацияльщ сездж. Казахский ассоциативный словарь. Алматы; Москва: Медиа-ЛогоС, 2014. 330 с.
Казахско-русский словарь. URL: https://kazahsko-russkij-slovar.slovaronline.com (дата обращения 2021-2022 гг.).
КРС - Русско-казахский = казахско-русский словарь. URL: https://sozdik.kz/ (дата обращения 2021 г.).
Ойротско-русский словарь / Н. А. Баскаков, Т. М. Тощакова. М.: ОГИЗ, 1947. 312 с.
Сыздыкова Р. Г., Хусаин К. Ш. Казахско-русский словарь. Около 50000 слов. Алматы: Мектеп, 2008. 962 с.
Кыргызско-русский словарь. URL: https://tamgasoft.kg (дата обращения 2021 г.).
Чумакаев А. Э. Алтайско-русский фразеологический словарь = Фразеологизм-дердинг Алтай-орус созлиги. Горно-Алтайск: Универ-Принт, 2005. 312 с.
Якутский словарь. URL: https://SakhaTyla.ru/ (дата обращения 2022 г.).
Список источников
Абдыкакимов Т., Абдрахманов С. Воспевая XX век. Алматы, 2011.
Аймаутов Ж. Акбилек: роман. Алматы: Атамура, 2003.
Айтхожин М. Шторм: стихотворение. URL: https://bilim-all.kz/olen/7287-Dauyl (дата обращения 10.12.2021).
Аманжолов К. Метель: Стихотворение. Избранные произведения. Алматы: Айганым, 2014.
Ауэзов М. Путь Абая: Роман-эпопея. Алматы: Жеп Жаргы, 1997.
Ахтанов Т. Метель: Роман. Актобе: Шамшырак-Актобе, 2011.
Габдуллаевич С. Собр. избр. соч. Алматы: Казинформ, 2007. Т. 1.
Жунусов С. Единственный дом в необитаемой степи: Роман. Алматы: Таймас, 2013. Т. 1.
Майлин Б. Талак: Рассказ. Алматы: Казыгурт, 2003.
Макатаев М. Собр. соч. Алматы: Жалын, 2013. Т. 1.
Момышулы Б. Личность солдата. Во имя отца: Роман-эссе. Алма-Ата: Жалын, 1991.
References
Annay E. K. Ekspressivnaya leksika tuvinskogo yazyka, kharakterizuyushchaya che-loveka (v sopostavitel'nom aspekte) [The lexemes kara 'black', kok 'blue', kyzyl 'red' as expressive means in the Tuvan language]. Cand. philol. sci. diss. Novosibirsk, 2021, 232 p.
Borisova M. V. Strukturnaya klassifikatsiya imen tsveta v yakutskom yazyke [Structural classification of color names in the Yakut language]. In: Vmire nauki i iskusstva: voprosy filologii, iskusstvovedeniya I kul'turologii [In the world of science and art: issues of philology, art history and culturology]. 2016, no. 11 (66), pp. 61-67.
Gurdov A. Semanticheskaya struktura angliyskikh prilagatel'nykh white, black i turkmenskikh ak, kara i ikh derivatsionnyy potentsial v sopostavlyaemykh yazykakh [Semantic structure of English adjectives white, black and Turkmen ac, kara and their derivational potential in comparable languages]. Abstract of Cand. philol. sci. diss. Moscow, 1972, 35 p.
Kormushin I. V. Tsvetooboznacheniya [Color designations]. In: Sravnitel'no-istori-cheskaya grammatika tyurkskikh yazykov. Leksika [Comparative and historical grammar of Turkic languages. Vocabulary]. 2nd ed. Moscow, Nauka, 2001, 822 p.
Ladov V. A. Intentsional'nost' v yazyke: problema vyrazimosti [Intentionality in language: the problem of expressiveness]. In: Rabochie tetradi po komparativistike. Gumanitarnye nauki, filosofiya i komparativistika [Workbooks on comparative studies. Humanities, Philosophy and Comparativism]. St. Petersburg, SPbSU Press, 2003, pp. 103-108.
Luk'yanova N. A. Ekspressivnaya leksika razgovornogo upotrebleniya russkogo yazyka [Expressive vocabulary of colloquial usage of the Russian language]. Novosibirsk, Nauka, 1986, 188 p.
Mayzina A. N. Semanticheskoe pole tsvetooboznacheniy v altayskom yazyke (v so-postavlenii s mongol'skim yazykom) [Semantic field of color designations in the Altaic language (in comparison with the Mongolian language)]. Gorno-Altaysk, 2008, 263 p.
Oynotkinova N. R. Tsvetooboznacheniya v mifologicheskom diskurse altaytsev [Color designations in the mythological discourse of the Altai people]. Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology. 2021, no. 1 (31), pp. 47-63.
Sravnitel 'no-istoricheskaya grammatika tyurkskikh yazykov. Leksika [Comparative-historical grammar of the Turkic languages. Vocabulary]. Moscow, Nauka, 2001, pp. 592-608.
Tatarintsev B. I. Etimologicheskiy slovar' tuvinskogo yazyka [Etymological dictionary of the Tuvan language]. Novosibirsk, Nauka, 2002, vol. 2: D, E, I, Y. 386 p.
Terent'eva E. V., Efimova A. A. Kolichestvennaya opredelennost' priznaka u otno-sitel'nykh prilagatel'nykh (potentsial'nye intensifikatory) [Quantitative definiteness of a sign in relative adjectives (potential intensifiers)]. Historical and socio-educational idea. 2017, vol. 9, no. 1, pp. 164-169.
Topoeva L. M. Kharakteristika cheloveka v ustoychivykh slovosoche-taniyakh s komponentom tsvetooboznacheniya belyy / chernyy v angliyskom i khakasskom yazykakh [Characteristics of a person in stable phrases with a white / black color designation component in English and Khakass languages]. Simvol nauki. 2018, no. 4, pp. 57-60.
Turanskiy I. I. Soderzhanie i vyrazhenie intensivnosti v angliyskom yazyke [The content and expression of intensity in the English language]. Cand. philol. sci. diss. N. Novgorod, 1990, 310 p.
Tyuntesheva E. V. Chelovek i ego mir v zerkale frazeologii (na materiale tyurkskikh yazykov Sibiri, kazakhskogo i kirgizskogo) [Man and his world in the mirror of phraseology (based on the Turkic languages of Siberia, Kazakh and Kyrgyz)]. Novosibirsk, Lyubava, 2006, 224 p.
List of dictionaries
Altaysko-russkiy slovar'. Russko-altayskiy slovar' [Russian-Altaic dictionary. Russian-Altaic dictionary]. URL: https://kalayda.ru/ altaysko-russky-slovar (accessed: 2019-2021).
Altaysko-russkiy slovar' [Altai-Russian dictionary]. A. Je. Chumakaev (Ed. in Ch). Gorno-Altaisk, NII altaistiki im. S. S. Surazakova, 2018, 936 p.
Bektaev K. Bol'shoy kazakhsko-russkiy i russko-kazakhskiy slovar' [Big Kazakh-Russian and Russian-Kazakh dictionary]. Almaty, 1995, 697 p.
Chumakaev A. E. Altaysko-russkiy frazeologicheskiy slovar' [Altaic - Russian phra-seologic dictionary]. Gorno-Altaysk, Univer-Print, 2005, 312 p.
Dmitryuk N. V., Narozhnaya V. D., Moldosheva Zh. I., Mezentseva E. S., Sandy-baeva N. A., Artamonova G. I. Kazakhskiy assotsiativnyy slovar' [Kazakh associative dictionary]. Almaty, Moscow, Media-LogoS, 2014, 330 p.
Kazakhsko-russkiy slovar' [Kazakh - Russian dictionary]. URL: https://kazahsko-russkij-slovar.slovaronline.com (accessed: 2021-2022)
Kyrgyzsko-russkiy slovar' [Kyrgyz-Russian dictionary]. URL: https://tamgasoft.kg (accessed: 2021).
Oyrotsko-russkiy slovar' [Oirot-Russian dictionary]. N. A. Baskakov, T. M. Toshha-kova. Moscow, OGIZ, 1947, 312 p.
Russko-kazakhskiy = kazakhsko-russkiy slovar' [Russian-Kazakh = Kazakh-Russian dictionary]. URL: https://sozdik.kz/ (accessed: 2021).
Syzdykova R. G., Khusain K. Sh. Kazakhsko-russkiy slovar'. Okolo 50000 slov [Kazakh - Russian dictionary Approximately 50000 words]. Almaty, Mektep, 2008, 962 p.
Yakutskiy slovar' [Yakut dictionary]. URL: https://SakhaTyla.ru/ (accessed: 2022).
List of sources
Abdykakimov T., Abdrakhmanov S. Vospevaya 20 vek [Singing the 20th century]. Almaty, 2011.
Akhtanov T. Metel': Roman [Blizzard: a novel]. Aktobe, Shamshyrak-Aktobe, 2011.
Amanzholov K. Metel': Stikhotvorenie. Izbrannye proizvedeniya [Blizzard: a poem. Selected works]. Almaty, Ayganym, 2014.
Auezov M. Put' Abaya: Roman-epopeya [Abay's way: a novel-epic]. Almaty, Zheti Zharry, 1997.
Aymautov Zh. Akbilek: roman [Akbilek: a novel]. Almaty, Atamura, 2003.
Aytkhozhin M. Shtorm: stikhotvorenie [Storm: a poem]. URL: https://bilim-all.kz/ olen/7287-Dauyl (accessed: 10.12.2021).
Gabdullaevich S. Sobr. izbr. soch. [Selected works]. Almaty, Kazinform, 2007, vol. 1.
Makataev M. Sobr. soch. [Collected works]. Almaty, Zhalyn, 2013, vol. 1.
Maylin B. Talak: Rasskaz [Talak: a story]. Almaty, Kazygurt, 2003.
Momyshuly B. Lichnost' soldata. Vo imya ottsa: Roman-esse [Personality of a soldier. In the Name of the Father: a novel-essay]. Alma-Ata, Zhalyn, 1991.
Zhunusov S. Edinstvennyy dom v neobitaemoy stepi: Roman [The only house in the uninhabited steppe: a novel]. Almaty, Taymas, 2013, vol. 1.
Информация об авторах
Наталья Борисовна Кошкарева, доктор филологических наук, профессор
WoS Researcher ID M-2704-2018 Майя Абжапарова, кандидат филологических наук WoS Researcher ID AGX-9287-2022
Information about the authors
Natalia B. Koshkareva, Doctor of Philology, Professor
WoS Researcher ID M-2704-2018 Maya Abzhaparova, Candidate of Philology WoS Researcher ID AGX-9287-2022
Статья поступила в редакцию 15.04.2022; одобрена после рецензирования 20.05.2022; принята к публикации 20.05.2022 The article was submitted 15.04.2022; approved after reviewing 20.05.2022; accepted for publication 20.05.2022
