CC BY
102
идентичности россиян. Сейчас стало модным напоминать, что кризисы, вызовы в китайском языке обозначаются двумя иероглифами - как угроза и как возможность. И какая из двух констатаций вызова идентичности станет ведущей, зависит от нас самих.
Литература
1. Бауман З. 2002. Индивидуализированное общество. - М.: Логос. - 390 с.
2. Горшков М.К., Тихонова Н.Е. 2013. Мечты россиян и реальность демоско-пии. - Полис (Политические исследования). - № 5. - С. 7-26.
3. Жаде З.А., Куква Е.С., Ляушева С.А., Шадже А.Ю. 2010. Российская идентичность на Северном Кавказе. - М.: Социально-гуманитарные знания; Майкоп: ООО «Качество». - 247 с.
4. Зубаревич Н. 2011. Четыре России. - Ведомости. 30.12. Доступ: http://www. vedomosti.ru/opinion/news/1467059/chetyre_rossii (Проверено 25.01.2015.) Политическая идентификация России: Состояние, проблемы, перспективы. - М., 2010. - 53 с.
5. Ратников В.П. 2014. Некоторые проблемы кросскультурных номинаций в эпоху глобализации. - Вопросы национальной идентичности в контексте глобализации (под ред. А.Н. Чумакова). - М.: Проспект, 2014. - 144 с.
6. Российская цивилизация: В поиске новой идентичности: коллективная монография. - Ставрополь, 2014. - 199 с.
7. Свобода. Неравенство. Братство: Социологический портрет современной России (под ред. М.К. Горшкова). - М.: Российская газета, 2007. - 444 с.
8. Тишков В. А. 2012. О главных акторах цивилизационного диалога. Культурное и языковое разнообразие современных наций. - Полис (Политические исследования). - № 5. - С. 77-85.
9. Штомпка П. 2012. Доверие - основа общества. - М.: Логос. - 445 с.
10. Fergusson W. 2011. Civilization: The West and the Rest. - N.Y. - 320 p.
«Власть», М., 2016 г., № 3, с. 20-27.
И. Добаев,
доктор философских наук, профессор, Южный федеральный университет (Ростов-на-Дону) ПРИЧИНЫ, ФАКТОРЫ И ФОРМЫ ПОЛИТИЗАЦИИ И РАДИКАЛИЗАЦИИ ИСЛАМА, СТАНОВЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО ТЕРРОРИЗМА В МИРЕ И В РОССИИ
В XVI в. европейцы совершили научную революцию, которая дала им больший контроль над окружающей средой, чем кому-либо прежде. Произошли новые открытия в науке, медицине, мореплавании, сельском хозяйстве и промышленности. Ни одно из
них не было решающим, но их совокупный эффект был радикальным. К началу XVII в. новшества приобрели такой масштаб, что прогресс казался необратимым: открытие в одной области часто вело к новым достижениям в другой. К тому времени как это техническое обновление общества закончилось индустриальной революцией XIX в., модернизация повлекла за собой социальные, интеллектуальные и иные перемены. Прогрессивный характер западного общества и промышленно развитой экономики подразумевал, что данное общество должно непрерывно расширяться. Необходимы были новые рынки, и как только собственно западные страны насыщались, их надо было искать в других международных регионах. Как следствие, западные страны приступили к процессу колонизации. Исламский мир был так обширен и стратегически удачно расположен, что первым подвергся всеобщей, систематической колонизации Западом - на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии, существенной части Африки.
Как подчеркивает всемирно известная писательница, журналистка и специалист по мировым религиям Карен Армстронг, европейское вторжение в исламский мир началось в могольской Индии. Во второй половине XVIII в. британские торговцы утвердились в Бенгалии. Экономическое разграбление Бенгалии привело к тому, что в конце XVIII - начале XIX в. посредством соглашений или военных захватов британское владычество было установлено по всей Индии, кроме долины Инда, которая была покорена в середине XIX в. В последующем европейские силы колонизировали одну исламскую страну за другой. Франция захватила Алжир в 1830 г., Британия - Аден девять лет спустя. Тунис был оккупирован в 1881 г., Египет - в 1882 г., Судан - в 1889 г., а Ливия и Марокко - в 1912 г. В 1916 г. соглашение Сайкса - Пико разделило территории умирающей Османской империи (которая примкнула к Германии во время Первой мировой войны) между Великобританией и Францией. После завершения войны Великобритания и Франция установили протектораты и мандаты в Сирии, Ливане, Палестине, Ираке и Трансиордании. Арабы расценили это как произвол, поскольку европейцы прежде обещали арабским областям Османской империи независимость1.
1 Армстронг К. Ислам: Краткая история от начала до наших дней. - М., 2011. - С. 201-203.
Именно в этот период антиколониальный протест местного населения облекается в зеленые цвета ислама, происходит зарождение и постепенная институционализация современного исламистского движения. В декабре 1928 г. в Египте студентами-исламистами создается неправительственная религиозно-политическая организация «Братья-мусульмане» (БМ), которую можно назвать первой современной структурой радикал-исламистов. Уже в 30-40-е годы на Ближнем, а в 50-е годы на Среднем Востоке появились зарубежные филиалы египетского «Братства». После роспуска БМ в Египте эти филиалы превратились в автономные организации, не имевшие ни достаточного опыта политической деятельности, ни подготовленных кадров, а потому неспособные поначалу развернуть широкомасштабную борьбу за практическую реализацию своих политических идей. Однако сегодня самостоятельные и набравшиеся опыта организации «Братьев-мусульман» существуют во многих мусульманских странах: в Саудовской Аравии, Сирии, Иордании, Палестинской автономии, Кувейте, Судане, Тунисе, Марокко и т.д. «Братья» стали активными участниками политической жизни в ряде мусульманских стран - Иордании и Судане, Египте и Афганистане и т.д. В то же время в движении выделилось экстремистское крыло, которое ныне представлено множеством групп, развязавших террор против существующих в мусульманских странах режимов1.
Вторая мировая война привела в действие процесс деколонизации во всем мире, в том числе и в мусульманских странах. Однако даже после того как некоторые из стран Арабского Востока стали независимыми, Запад зачастую продолжал управлять их экономикой, нефтедобычей или такими ресурсами, как Суэцкий канал.
Вместе с тем послевоенный передел мира официально закрепил позиции нового гегемона Запада - Соединенные Штаты, которые, развернув широкую экспансию на Ближнем и Среднем Востоке преимущественно за счет своего главного союзника Великобритании, существенно упрочили здесь свои позиции. Главной целью для США, помимо геостратегических и геополитических приоритетов, диктовавшихся реалиями сложившейся биполярной системы разделения мира, являлись гигантские запасы нефти, прежде всего в зоне Персидского залива, исключительное
1 См. об этом: Добаев И.П. Политические институты исламского мира: Идеология и практика. - Ростов-на-Дону, 2001.
стратегическое значение которой стало очевидным в ходе минувшей войны и в послевоенные годы. В этой связи американцы предпринимали усилия по укреплению своего влияния в этом регионе, для чего поддерживали монархии Аравийского полуострова, всячески пытались усилить позиции в богатых нефтью Иране и Ираке. Летом 1953 г. спецслужбы США и Великобритании организовали в Иране государственный переворот, который привел к власти в этой стране проамериканский режим шахской династии Пехлеви и открыл Соединенным Штатам доступ к иранской нефти. Серьезным влиянием американцы пользовались и в Ираке, вплоть до революции 1958 г. в этой стране, приведшей к власти антиамериканский «баасистский» режим.
Однако повсеместно на Ближнем и Среднем Востоке, в странах Северной Африки американцы, прежде всего военные, вели себя бесцеремонно, вызывающе, не считаясь с традициями и ценностями местного мусульманского населения. В результате постепенно, но неуклонно в регионе стали нарастать устойчивые антиамериканские настроения. В том числе и по этой причине в 1978 г. в Иране, который США считали своим союзником, «островом стабильности в беспокойном регионе» (по выражению президента Дж. Картера), начались неожиданные для многих, включая американцев, массовые политические выступления против правящей монархии. Ее свержение в феврале 1979 г., провозглашение Ирана исламской республикой, его выход из военного пакта СЕНТО, в результате чего этот блок распался, захват молодыми исламскими активистами американского посольства в Тегеране, безусловно, ослабило позиции США в регионе1. В самом Иране к власти пришел клерикальный режим, который не только создал государство по исламской модели, но и взялся за экспорт идей и практики «исламской революции» за пределы своей страны.
Вследствие такой политики новых иранских властей на Ближнем и Среднем Востоке возникли религиозно-политические организации, на идеологию и практику которых в значительной степени повлияли события, связанные с «исламской революцией» в Иране и последовавшим ее экспортом в другие мусульманские страны. В частности, среди религиозно-политических организаций, ведущих ожесточенную борьбу с Израилем и использующих в своих идеологических установках иранскую концепцию «ислам-
1 Добаев И.П. Кавказский макрорегион в фокусе геополитических интересов мировых держав: История и современность. - Ростов н/Д., 2007. - С. 31.
ского правления», в качестве наиболее убедительного примера можно назвать палестинскую «Джихад ислами» и ливанскую «Хезболла».
В апреле 1978 г. в соседнем с Ираном Афганистане в результате военного переворота к власти пришел просоветский режим Н.М. Тараки, а в декабре 1979 г. советское руководство, поддавшись на провокации американцев, давших понять о своем намерении военным путем решить «афганский вопрос», ввело «ограниченный воинский контингент» на территорию соседнего, дружественного государства. Следует подчеркнуть, что об этом к Москве неоднократно обращались с просьбами лидеры нового кабульского режима, включая Х. Амина. Растянувшееся почти на девять лет советское военное присутствие (27 декабря 1979 г. -15 февраля 1989 г.) имело геополитические последствия глобального значения. Оно не только обострило гражданскую войну в Афганистане, мобилизовало вооруженную оппозицию правящему квазимарксистскому режиму, усилило в ней радикальные исламистские элементы, но и спровоцировало координацию антисоветских действий ряда стран и международных организаций. В этих дипломатических, финансовых, агентурных и военных операциях и информационной войне против СССР наряду с США, их западными союзниками и Китаем, принимали участие Пакистан, Саудовская Аравия, Иран и другие исламские страны, что привело к резкому возрастанию роли «исламского фактора» в региональной и глобальной политике, его политизации и радикализации. Впервые после антибасмаческих операций 1920-1930 гг. в Средней Азии боевые действия советских войск в Афганистане были представлены миру как «война безбожного коммунизма против ислама»1.
Следует подчеркнуть, что исламистские группировки в Афганистане, находившиеся под идейным влиянием «Братьев-мусульман», возникли в молодежно-студенческой среде еще в годы правления последнего афганского короля Захир-шаха (1933-1973), развились в годы республиканского руководства Дауд-хана (1973-1978) и сыграли весомую роль в борьбе против местного «марксистского» режима и советского присутствия в этой стране. Наиболее известными и значимыми явились афганские группировки «Братьев», позднее преобразованные в ислам-
1 Добаев И.П. Кавказский макрорегион в фокусе геополитических интересов мировых держав: История и современность. - Ростов н/Д., 2007. - С. 33.
ские партии - «Исламская партия Афганистана» во главе с пуштуном Г. Хекматьяром и «Исламское общество Афганистана», лидером которой стал таджик Б. Раббани. Отсюда усматривается то, что радикальное движение в исламской оболочке изначально в Афганистане не было монолитным, но сепарированным по этническому принципу «пуштуны - не пуштуны», что, безусловно, ослабляло его. Для преодоления этого состояния понадобилась интегристская идеология «чистого ислама», которая на афганскую территорию была в годы «джихада» привнесена извне.
В ходе афганской войны сформировался исламский экспедиционный корпус численностью примерно в 25 тыс. человек, деятельность которого в Афганистане направляло «Бюро по обслуживанию муджахедов» («Мактаб хидамат аль-муджахидин»). Его первым руководителем был палестинец Абдалла Азам, а после его гибели - небезызвестный Усама бен Ладен. Впоследствии руководимых им боевиков стали обобщенно называть «арабами-афганцами». Представляется важным подчеркнуть, что позднее на базе структуры «арабов-афганцев» возникла организации «Аль-Каида» («Основа»).
Идеологически зарубежные муджахеды обрабатывались в духе идеологем, облеченных в форму концепции «Симпатии и антипатии» («Аль-валяа ва-ль-бараа»), базирующейся на идеологических конструктах, разработанных в XVIII в. М. Ибн-Абд-аль Ваххабом из аравийского Неджда (Неджд - ныне одна из провинций Королевства Саудовская Аравия)1. Основными положениями данной концепции явились своеобразно интерпретируемые общемусульманские понятия - «такфир» (обвинение в куфре, т.е. неверии) и «джихад» (священная война за веру). В отрыве от мусульманской ортодоксии, этот «такфир» провозгласил «врагами ислама» не только всех немусульман, но и тех мусульман, «которые подчиняются неверным, общаются с ними, не согласны с идеями ваххабитов, например с их трактовкой джихада»2. При этом «джихад» ими понимался исключительно в узком смысле -как вооруженная борьба с «врагами ислама»3. По-ваххабитски
1 Добаев И.П. Идеологические конструкты радикального исламизма // Гуманитарий Юга России. - 2015. - № 2. - С. 121-129.
2 Игнатенко А. А. Самоопределение исламского мира // Ислам и политика. -М., 2001. - С. 14.
3 Добаев И.П., Круглова А.Ю. Идеологические основы радикального исламизма // Философия права. - 2015. - № 2 (69). - С. 15-19.
понимаемая идея такфира понадобилась для того, чтобы оправдать вооруженную борьбу моджахедов против афганцев-мусульман, которые с оружием в руках защищали режим Демократической Республики Афганистан.
После вывода советских войск из Афганистана в феврале 1989 г. Афганистан практически сразу погрузился в пучину кровавой борьбы различных группировок моджахедов за власть, к которой они пришли в 1992 г. в результате падения просоветского режима Наджибуллы. В 1994 г. им на смену пришли талибы -ставшие боевиками учащиеся многочисленных пакистанских део-бандийских медресе. Уже осенью 1996 г. талибы, нанеся поражение моджахедам, создали новое государство - Исламский Эмират Афганистан во главе с «амер аль-муминином» («повелителем правоверных» - титул халифа) муллой Омаром, отбросив страну в ее социально-экономическом и политическом развитии на несколько столетий назад. Они захватили большую часть Афганистана, контролируя полностью или частично большинство провинций, а в 2001 г. их власть распространялась уже на 95% территории страны. К этому времени на афганской территории обосновался и Усама бен Ладен со своими моджахедами - «арабами-афганцами». Анализ событий, происходивших в 90-е годы ХХ в., как верно подчеркивает А. А. Игнатенко, показывает, что правящие режимы в тех странах, выходцами которых были возвращавшиеся «афганцы», сделали все для того, чтобы те не осели на родине. В результате «афганцы» стали возвращаться в Пакистан, а также в Афганистан - на территории, контролируемые движением «Талибан»1. В феврале 1998 г. в афганском Кандагаре У. бен Ладену удалось объединить вокруг «Аль-Каиды» ряд экстремистских исламистских группировок, создав «Всемирный исламский фронт борьбы с иудеями и крестоносцами», получивший известность как «Мировой фронт джихада» (МФД)2, опиравшийся на поддержку «Талибана». МФД представлял собой не слишком жесткую иерархическую структуру радикальных исламистов, в состав которой входили группировки, выстроенные в большей степени по сетевому принципу. Таким образом, сложился мощный и опасный вахха-битско-талибский альянс.
1 Игнатенко А.А. Указ. соч. - С. 15.
2 Добаев И. П. Политические институты исламского мира: Идеология и практика. - Ростов н/Д., 2001. - С. 64.
Сегодня ни для кого не является секретом то, что движение талибов было создано Пакистаном, Саудовской Аравией и Соединенными Штатами. Американцы поначалу достаточно активно поддерживали «Талибан», однако положение радикальных исламистов на международной арене становилось все более маргинальным. Предоставление ими убежища Усаме бен Ладену, подготовившему теракты 11 сентября 2001 г., стало формальным поводом американского вторжения в Афганистан. Военная операция в Афганистане, получившая название Enduring Freedom («Несокрушимая свобода»), администрацией США, многими западными экспертами и СМИ была признана безусловным успехом. Однако американские Вооруженные силы и войска союзников, в той или иной мере, находятся на афганской земле почти 15 лет, и за этот период так и не сумели решить «афганский вопрос».
В этот период происходил сложный процесс фрагментации террористического движения в регионе и в мире. В результате сегодня «миру угрожает новый вид терроризма, движущей силой которого стали состоящие из фанатиков сетевые структуры»1. В самом общем виде современное террористическое движение можно представить в виде совокупности целого ряда, сетевым образом организованных, кластеров радикальных исламистов. При этом каждый из этих кластеров состоит из множества сетевых террористических группировок, которые связаны общностью идеологий и целей. В этой связи, несмотря на ликвидацию Усамы бен Ладена в мае 2011 г., деятельность террористических группировок не прекращается, а порой даже усиливается. Оценивая деятельность в Исламской Республике Афганистан (ИРА) США и их союзников по НАТО, начиная с 2001 г. по настоящее время, вряд ли можно всерьез говорить об успехах в борьбе с терроризмом и наркобизнесом в этой стране. Скорее наоборот: «... количество совершенных терактов, численность экстремистских сетей, способных создавать террористические угрозы, за период пребывания иностранного контингента на территории Афганистана не только не снизилось, а наоборот, возросло. Введенные в регион иностранные войска, которые отказывались бороться с проблемой выращивания и распространения опиатов, позволили террористическим организациям
1 Сейджман Марк. Сетевые структуры терроризма. - М., 2008. - С. 7.
иметь постоянный доход от реализации наркотических средств»1. Более того, после вывода из страны основной массы американских военных и их союзников в настоящее время талибы вновь контролируют большую часть территории Афганистана. В то же время до сих пор не установлены истинные организаторы террористических атак на цели в Вашингтоне и Нью-Йорке в 2001 г. Отсюда следует, что главной целью вторжения войск США и их союзников в Афганистан явились геополитические императивы и намерения геополитического переструктурирования региона в рамках озвученного несколько позднее американцами крупного геополитического проекта «The Greater Middle East». Неудивительно поэтому, что американское военное присутствие в Афганистане, как отмечают представители высших военных кругов США, останется до неопределенного времени и после основного вывода оккупационных войск2.
Геополитическими причинами можно объяснить и современные иракские войны. Развал Советского Союза в 1991 г. разрушил биполярную структуру международных отношений, предоставив своим геополитическим оппонентам свободу рук практически повсеместно, включая и мусульманские страны. С 17 января по 3 марта 1991 г., в ответ на спровоцированную американцами оккупацию Ираком Кувейта, прошла операция «Буря в пустыне», завершившаяся быстрым освобождением Кувейта и фактическим упразднением контроля Багдада над иракским Курдистаном. В августе 1998 г., после того как Багдад отказался допустить инспекторов ООН на территорию страны, США и Великобритания начали операцию «Лиса в пустыне», целью которой было уничтожение иракских военных объектов. Воздушные налеты приобрели регулярный характер. Тем не менее первоначально Вашингтон не стремился к свержению режима, поскольку альтернативой диктатуре С. Хусейна могло быть только правление шиитов. Этот решительный шаг американцами был сделан только в марте 2003 г., когда Соединенным Штатам удалось менее чем за месяц победить в войне и свергнуть режим Саддама Хусейна. Однако в последующем американцам пришлось решать сразу две
1 Дьяконова М.А. Современное положение Афганистана в XXI веке // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. - 2012. -№ 2. - С. 205.
2 Америка не борется с угрозами терроризма и наркотиков. Она их создает! [Электронный ресурс]. URL: http://army-news.ru/ (Дата обращения 21.09.2013.)
основные проблемы: бороться с терроризмом и упорядочивать политические процессы внутри Ирака.
За время, прошедшее с начала конфликта, иракские повстанцы превратились в серьезных и опытных противников, к противоборству с которыми американские войска не были готовы. Боевики-террористы использовали все более мощные взрывные устройства, в том числе управляемые на расстоянии, сконструированные по образцу тех, которые были впервые применены «Хезболлой» на юге Ливана, что вело к увеличению человеческих и материальных потерь американской армии. Чтобы избежать этой тенденции, американцы провели перегруппировку своих войск. Они вывели военных из городов в специально созданные вне их пределов военные базы, превратившиеся в настоящие осажденные крепости. Одновременно в целях снижения потерь среди военнослужащих было ограничено передвижение войск и сокращение числа вылазок в населенные пункты. Точечные удары, в основном, были сконцентрированы по так называемому «суннитскому треугольнику» и повстанческим зонам, прежде всего вдоль границ с Сирией.
Что касается изменения политической системы Ирака, то после крушения авторитарного режима Саддама Хусейна в стране были сконструированы регионы (на севере - курдские, на юге и юго-востоке - шиитские), которые благодаря вмешательству США и союзников получили определенную автономию. Именно на их поддержку рассчитывали США, и в целом не ошиблись. После выборов в январе 2005 г., в результате которых большинство в Национальной ассамблее досталось шиитам и курдам, проведенный 15 октября 2005 г. референдум утвердил новую конституцию, провозгласившую Ирак федеративным децентрализованным государством, провинции которого получили значительную автономию в противовес ослабленному центру. В результате государство, основанное на этноконфессиональных противоречиях, не может быть прочным, что в состоянии в перспективе привести даже к развалу Ирака. Тем не менее американцы считают позитивным вектор развития ситуации в Ираке, вывели свои войска из этой страны, хотя американское военное присутствие здесь и сохранилось. Несмотря на это террористические группировки в Ираке продолжают действовать, унося все новые жизни граждан страны, и конца этому пока не видно. Вместе с тем зарубежные моджахеды, воевавшие в Ираке, стали стягиваться в новые «горячие точки», появившиеся на карте региона в связи с реформаторским
зудом американского истеблишмента, нацеленного на переформатирование «Большого Ближнего Востока» путем инспирации здесь «цветных революций».
Драматические события, начавшиеся в декабре 2010 г. с массовых протестов в Тунисе и впоследствии получившие название «арабская весна», стали возможны, прежде всего, в связи с накоплением критической массы внутренних конфликтогенных факторов во многих государствах Северной Африки и Ближнего Востока1. Вместе с тем, по нашему мнению, так называемая «арабская весна» представляет собой цепь «цветных революций» - прозападных, а чаще - проамериканских переворотов, инспирируемых в той или иной стране в интересах Запада (США) с использованием инструментария сетевых войн. Важным субъектом «цветных путчей» выступает внешний игрок, опирающийся на уже созданные внутри той или иной страны западные и прозападные неправительственные организации. «Внешний игрок» во всех известных «цветных революциях» даже в роли собственно наблюдателя оказывал воздействие на происходящие преобразования и организовывал широкую общественную и дипломатическую поддержку путчистам. Он непосредственно или косвенно участвовал как в нейтрализации власти (принуждая отказываться от активного противодействия), так и в стимуляции и организации действий оп-позиции2. Спектр его действий достаточно широк: от проведения информационных войн - через использование экономических рычагов и санкций - до непосредственного участия в боевых действиях. Все эти элементы «сетевых войн» были применены Западом в ходе начавшегося переструктурирования Арабского Востока.
Начиная с 1970-х годов особенностью общественно-политических процессов на Ближнем Востоке и в Северной Африке являлся рост влияния политического ислама. Теперь, пройдя период созревания, в ответственный момент исламисты показали себя наиболее организованной силой, которая претендует на то, чтобы определять будущее региона3. Ликвидация светского режима
1 Шлыков П. Ближневосточная политика Турции в контексте «арабской весны». [Электронный ресурс]. - URL: http://perspektivy.info (Дата обращения 07.12.2012.)
2 Добаев И.П., Добаев А.И. Терроризм и антитеррористическая деятельность в Российской Федерации. - Ростов н/Д., 2011. - С. 115.
3 Демченко А. «Арабская весна» и политика России в Ближневосточном регионе. [Электронный ресурс]. - URL: http://perspektivy.info (Дата обращения 15.09.2012.)
Саддама Хусейна в Ираке, создание палестинского исламистского квазигосударства в секторе Газа под властью ХАМАС, рост популярности шиитской «Хезболлы» в Ливане, ликвидация в ходе «арабской весны» светских режимов в Тунисе, Египте, Ливии, серьезное ослабление позиций Башара Асада в Сирии внесли серьезные деформации в региональный политический процесс. Ситуацию здесь усугубляет наличие застарелых проблем, в числе которых: конфликты между Палестиной и Израилем, Северным и Южным Суданом, курдский сепаратизм, напряженность в Афганистане (которая неуклонно усиливается после вывода основной массы войск США), нестабильность в Пакистане и т.д.
Следует признать, что процессы, вызванные «арабской весной», находятся в постоянной динамике. В настоящее время происходит разрушение старых властных структур и мощное выдвижение на авансцену политического ислама .
В колыбели современной арабской революции - Тунисе -в результате первых после свержения режима Бен Али свободных парламентских выборов, состоявшихся 23 октября 2011 г., наибольшее количество мест (90 из 217) завоевала исламистская партия «Нахда» («Возрождение»). Ее лидер Рашид Ганнуши - видный идеолог политического ислама, а генеральный секретарь - Хамади Джебали, который в результате победы «Нахды» на выборах занял пост премьер-министра Туниса. В последнее время в стране усиливают свое влияние салафиты (исламские фундаменталисты), которые претендуют на политическое лидерство, требуя построения исламского государства и введения законов шариата. Исламизация вызывает раскол в тунисском обществе, часть которого выражает недовольство исламизацией общественно-политической жизни и намечающимся отказом от результатов секуляристских реформ, осуществленных при прежних режимах.
В Египте после краха режима президента Х. Мубарака наиболее организованной и влиятельной политической силой стали «Братья-мусульмане», позиционирующие себя как умеренных исламистов, политическая программа которых провозглашает общедемократические цели. На парламентских выборах в ноябре 2011 г. наибольшее число депутатских мест (42%) получила «Партия свободы и справедливости», являющаяся политическим крылом «Братьев-мусульман», а второе место заняла партия «Свет»
1 Долгов Б.В. Развитие «арабской весны»: Предварительные итоги. [Электронный ресурс]. - URL: http://perspektivy.info (Дата обращения 02.11.2012.)
(«ан-Нур»), представляющая салафитское движение (позже парламент был распущен по инициативе военных и по решению Конституционного суда Египта). В результате президентских выборов, прошедших в мае-июне 2012 г. победу одержал Мухаммед Мурси, один из лидеров «Братьев-мусульман», председатель «Партии свободы и справедливости». М. Мурси вскоре отправил в отставку руководителей Высшего совета Вооруженных сил во главе с маршалом Тантави и фактически взял на себя функции как исполнительной, так и законодательной власти до избрания нового парламента. Только решительная позиция египетских военных не позволила превратить эту страну в исламистское государство: ныне движение «Братьев» находится под запретом, а М. Мурси под арестом и следствием.
В Ливии начавшиеся в середине февраля 2011 г. протестные демонстрации против 42-летнего правления полковника Муаммара Каддафи вскоре переросли в инспирированное извне вооруженное восстание, активно поддержанное морской блокадой и авиаударами НАТО. Затем в свержении режима Каддафи принимали непосредственное участие спецподразделения НАТО, а также некоторых арабских стран. В рядах ливийских «повстанцев» находилось значительное число наемников из арабских стран, Афганистана и Пакистана, а также мусульманской диаспоры из Европы. В июле 2012 г. в Ливии состоялись парламентские выборы, в ходе которых победу одержал «Союз национальных сил» во главе с Махмудом Джибрилем, а второе место заняли исламисты из «Партии справедливости и строительства» - политического крыла местного движения «Братья-мусульмане». Следует подчеркнуть, что многие из воевавших против Каддафи «повстанцев» исповедуют радикальный исламизм, и они сегодня чувствуют себя на территории Ливии достаточно комфортно. В то же время новый режим не в состоянии полностью контролировать ситуацию в стране, поскольку реальная власть там принадлежит руководителям кланово-племенных образований на местах и их вооруженным формированиям. Таким образом, можно утверждать, что свержение режима Каддафи обернулось дезинтеграцией Ливии, усилением радикального исламизма и его распространением на соседние регионы, в частности на Мали. На части территории этой страны кланово-племенными группировками туарегов, ранее поддерживавших режим Каддафи, временно было даже создано независимое исламское государство, где главенствовал шариат. Это образование поддерживалось радикальными исламистскими группировка-
ми, в том числе «Аль-Каидой исламского Магриба» (АКИМ), действующей в Алжире1.
В Сирии с марта 2011 г. продолжается гражданский конфликт, в котором режиму Б. Асада противостоят вооруженные оппозиционные группировки, в основном представленные радикальными исламистами, многие из которых являются наемниками из арабо-мусульманских стран и мусульманской диаспоры в Европе, в том числе боевиками «Аль-Каиды». Активную помощь в их подготовке, финансировании и вооружении оказывают монархии Персидского залива, Турция и ведущие страны НАТО. Так, в Турции находится центр по подготовке сирийских боевиков, военным обучением которых занимаются турецкие офицеры. Вооружение боевиков финансируется Катаром и Саудовской Аравией. В распределении оружия принимают участие сотрудники ЦРУ, специально направленные в Турцию2. Одновременно США и ЕС в борьбе против Б. Асада пытаются использовать международную террористическую сеть «Аль-Каиды». Одной из таких структур является ныне широко известная террористическая группировка, контролирующая часть территории Ирака и Сирии, под названием «Исламское государство» (ИГ)3.
ИГ возникло в 2006 г. в период оккупации Ирака войсками США и их союзников. В то время эта суннитская исламистская группировка называлась «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) и ставило своей целью борьбу с оккупационными силами (Левант является латинским переводом арабского географического названия Аш-Шам, обозначающего современные Сирию, Ливан, Палестину и часть Иордании). После начала гражданского конфликта в Сирии в 2011 г. часть формирований ИГИЛ вошла на сирийскую территорию и присоединилась к действиям вооруженной сирийской оппозиции против правительственной армии. Боевики ИГИЛ захватили на территории Сирии часть отдаленной провинции Ракка, где объявили о введении законов шариата. Характерно, что действия ИГИЛ, как и других оппозиционных сил, в то время поддерживались странами НАТО и монархиями
1 Долгов Б.В. Указ. соч.
2 Там же.
3 Добаев И.П. Геополитические интересы мировых держав в Черноморско-Каспийском регионе: Вызовы и угрозы национальной безопасности России // Черноморско-Каспийский регион: Вызовы и угрозы национальной безопасности России в условиях геополитической, георелигиозной и геоэкономической конкуренции. - Ростов н/Д., 2015. - С. 75-77.
Персидского залива, выступавшими за свержение президента Б. Асада.
В августе 2014 г. боевики ИГИЛ, используя недовольство части суннитских племен на севере Ирака преобладанием шиитов в руководстве страны и ущемлением прав суннитов, вмешались в конфликт между суннитской общиной и правительством Нури аль-Малики, предприняли успешное наступление вглубь Ирака и захватили ряд городов, в том числе второй по величине иракский город Мосул. В захваченных районах ИГИЛ начало практиковать репрессии и террор по отношению к этническим и конфессиональным меньшинствам (курдам, мусульманам-шиитам, езидам, христианам). Боевики ИГИЛ даже пытались распространить свое наступление на Ливан, угрожали Иордании. Через некоторое время эта террористическая группировка провозгласила на захваченных территориях Ирака и Сирии «Исламское государство» (ИГ), руководителем которого был объявлен лидер ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади1.
Стремясь к развитию военного успеха, боевики ИГ предприняли наступление в направлении Киркука в районе нефтяных месторождений Иракского Курдистана, но были остановлены курдскими вооруженными формированиями «пешмерга». Ведущие страны НАТО во главе с США заявили о своей поддержке курдов в их противостоянии с ИГ и приступили к поставкам военного снаряжения в Иракский Курдистан, который после краха режима Саддама Хусейна получил широкую автономию и де-факто (но не де-юре) является самостоятельным государственным образованием. В настоящее время США, Евросоюз и Израиль фактически подталкивают курдов к независимости, планируя превратить будущее независимое курдское государство во влиятельную прозападную силу в регионе. Военно-политическая поддержка Западом курдов в их противостоянии с ИГ обусловлена также тем, что наступление ИГ угрожает нефтеносному району Киркука и городу Эрбиль, столице Курдистана, где находятся представительства многих западных компаний.
Как следствие, Вашингтон и Лондон заявили о начале бомбардировок территорий, контролируемых ИГ, а также о создании коалиции из 40 государств (участие в коалиции Ирана и Сирии
1 Добаев И. П. Дискурсивные практики геополитической идентификации России в условиях глобализации и регионализации. [Электронный ресурс]. -URL: www.geopolitika.ru (Дата обращения 21.04.2014.)
инициаторами ее образования было исключено) для борьбы с этой группировкой. Одновременно США подвергают бомбардировке позиции ИГ не только на территории Ирака, но и Сирии, причем без ведома официальных властей этих стран. Таким образом, совершенно очевидно, что все действия США в плоскости борьбы с «Исламским государством» подтверждают неизменность целей американской политики в регионе: свержение режима Башара Асада в Сирии, приведение к власти в Ираке сил, враждебных Тегерану и Дамаску, максимальное ослабление Ирана и шиитского движения «Хезболла» в Ливане, а в перспективе продвижение «джихада» к границам России. При этом в Вашингтоне рассчитывали, что начавшийся осенью 2013 г. украинский кризис отвлечет силы Москвы и ограничит ее возможности поддерживать дружественные России правительства на Ближнем Востоке.
Однако в сентябре 2015 г. в Сирии были развернуты подразделения ВКС России, что не позволило Западу во главе с США реализовать свои геополитические и геостратегические цели в регионе. Режим Б. Асада устоял, более того, добился впечатляющих успехов. Вместе с тем данное обстоятельство вынудило геополитических оппонентов России активизировать свои усилия в регионе, что, безусловно, затягивает разрешения конфликта. Резко осложнились российско-турецкие отношения.
Таким образом, «революционные» события на Ближнем Востоке и в Северной Африке, изменив геополитическую конфигурацию региона, резко повысили градус «исламского фактора». Свержение в результате поддержанных извне «арабских революций» светских режимов в Тунисе, Египте и Ливии, трагические события в Сирии, других регионах «исламского мира» открыли дорогу во власть не только умеренным исламистам вроде тунисской «ан-Нахды» и египетских «Братьев-мусульман», но и их более радикально настроенным единомышленникам, начиная от египетской «ан-Нур» - вплоть до различных отрядов «Аль-Каиды» и ИГ. Либерализация общественно-политической жизни и ослабление светских институтов власти позволили радикальным фундаменталистам заявить о себе как о политической силе, претендующей на власть. Недаром нынешний лидер «Аль-Каиды», египтянин Айман аз-Завахири, призывает все арабские и исламские страны, в особенности Саудовскую Аравию и Пакистан, последовать примеру Туниса и Египта. Он также советует не останавливаться на
достигнутом и добиваться не только смены власти, но и установления шариатских порядков1.
Что касается России, то первые включения территорий, населенных мусульманами, начинаются в XVI в., когда в ее состав вошли Казанское (1552), Астраханское (1556) и Сибирское (1589) ханства - осколки некогда могущественной Золотой Орды. Один из основных исламских центров - Кавказ (Северный Кавказ и Закавказье) - вошел в состав Российской империи сравнительно поздно - в 20-80-е годы XIX столетия, а Средняя Азия была присоединена к России в последней трети XIX в.
Присоединение Кавказа к России диктовалось религиозно-моральными соображениями (спасение от истребления и присоединение христианских народов Кавказа к России) и военно-стратегическим положением Кавказа как барьера экспансии Великобритании и ее орудия - Турции, а также плацдарма для России в завершении ее естественного геополитического развития как европейской, так и мировой державы (Константинополь, Босфор и Дарданеллы). Экономический аспект в XVIII - первой половины XIX в. не играл какой-либо существенной роли для России в развитии событий на Кавказе, хотя в перспективе и учитывался российскими властными субэлитами2.
Русско-турецкие войны второй половины XVIII в. привели не только к присоединению к России Крыма, но и к переходу в сферу влияния России части Кавказа и Северного Причерноморья. В последующем две русско-персидские (1804-1813), русско-турецкая (1806-1812) и Отечественная войны предопределили за Российской империей фактически статус сверхдержавы того времени. Бухарестский (1812), Гюлистанский (1813), Туркманчайский (1828) и Андрианопольский (1829) мирные договоры закрепили в международно-правовом отношении переход Кавказа под юрисдикцию России.
Бурная реакция Великобритании на присоединение Кавказа подталкивала Россию к форсированию установления контроля над регионом и введению здесь военной и гражданской администра-
1 Тексты заявлений Аймана аз-Завахири. [Электронный ресурс]. - URL: http://news.siteintelgroup.com/component/customproperties/?cp_leaders=zawahiri (Дата обращения: 20.06.2011.)
2 Черноус В.В., Цихоцкий С.Э. Кавказский вопрос как геополитическая проблема: История и современность // Кавказ: Проблемы геополитики и национально-государственные интересы России. - Ростов н/Д., 1998. - С. 12.
ции империи. Это стало одной из причин затяжной и кровопролитной Кавказской войны (1817-1864), в которой России пришлось вести борьбу не только с имаматом Шамиля и адыгами Северо-Западного Кавказа, но и вмешательством Османской империи, Великобритании, польских, венгерских и других европейских революционеров и авантюристов1.
Особенно ожесточенно Кавказская война протекала в восточной части Северо-Кавказского региона, где она под руководством легендарных аварских имамов (Гази Мухаммед, Гамзат-бек и Шамиль) велась под лозунгом газавата (газават - это джихад «в форме меча», или боевой джихад). Безусловно, в тот период роль ислама в общественно-политической жизни северокавказских горцев резко усиливается, а на Северо-Восточном Кавказе возникает мощное движение, получившее известность как «кавказский мюридизм», которое достигает своего апогея при имаме Шамиле. «Кавказский мюридизм», как религиозно-политический феномен, возникает на основе получившего развитие в регионе суфийского ордена накшбандийа, однако по своим параметрам не совпадает с ним, используя лишь идеологическую и организационную оболочку этого тариката. В годы Кавказской войны Шамиль на части территорий современного Дагестана и Чечни даже создал теократическое государство - Имамат, которое прекратило свое существование в 1859 г. вместе с пленением имама Шамиля.
Вместе с тем следует отметить, что до и после завершения Кавказской войны на Северном Кавказе фиксировались определенные формы «возбуждения» ислама, этнорелигиозного экстремизма и даже терроризма: наездничество (набеговая система); похищения людей с целью продажи или получения выкупа; абре-чество; вооруженный сепаратизм и призывы к джихаду (после завершения Кавказской войны); политический бандитизм (20-30-е годы ХХ в.); этнический коллаборационизм, создание и участие на стороне фашистской Германии горских воинских формирований2.
Особенно остро активизация «исламского фактора» происходила накануне и в результате революций 1917 г. (Февральской
1 Черноус В.В., Цихоцкий С.Э. Кавказский вопрос как геополитическая проблема: История и современность // Кавказ: Проблемы геополитики и национально-государственные интересы России. - Ростов н/Д., 1998. - С. 13.
2 Новиков Д.В. Этнорелигиозный экстремизм на Северном Кавказе: Методы противодействия (политико-правовой аспект): Автореф. дис. ...канд. полит. наук. - Ростов н/Д., 2002. - С. 16-19.
и Октябрьской) и последовавшей Гражданской войны. В тот период на Северном Кавказе активизировались так называемые «шариати-сты», лидеры которых выступали за создание исламского государства по типу шамилевского имамата. Особую активность в вопросе реализации идеи об имамате проявили шейх Н. Гоцинский и шейх Узун-Хаджи. В результате в августе 1917 г. на Втором съезде горских народов, состоявшемся в ауле Анди (Дагестан), имамом Дагестана и Чечни был избран шейх Н. Гоцинский, который в союзе с шейхом Узун-Хаджи приступил к созданию религиозной монархии в составе Чечни и Дагестана. Осенью 1919 г. шейх провозгласил Чечню и северо-западную часть Дагестана «СевероКавказским Эмиратом». Однако этот проект оказался нежизнеспособным и вскоре рухнул под напором большевиков, а на Северном Кавказе была установлена советская власть.
Не менее драматично развивались события в ходе гражданской войны и в Средней Азии. Советская власть здесь была установлена после революционных событий 1917 г., а уже в январе 1918 г. было подавлено контрреволюционное сепаратистское выступление местной мусульманской знати, пытавшейся создать «Кокандскую автономию» на территории Ферганской долины. Однако полностью локализовать это движение не удалось, в результате большевики вскоре столкнулись с широким движением мятежников - басмачеством, идеологической основой которого выступали панисламизм и пантюркизм (казахи, киргизы, узбеки и туркмены - тюркские народы; таджики относятся к иранской ветви индоевропейцев; все они исповедуют ислам, преимущественно суннитского направления)1.
Если в 1918 г. основным центром сопротивления была Ферганская долина, то в 1919-1920 гг. оно распространилось практически по всей Средней Азии. Возбуждая религиозный фанатизм и выступая под лозунгом «священной войны против неверных», лидеры бандформирований преследовали цель отрыва Туркестана от советской России и реставрации здесь средневековых феодальных порядков. Главари басмачества располагали относительно широкой пособнической базой, включавшей байство, большую часть торгово-промышленной буржуазии и мусульманского духовенства, имевшие значительное влияние на умонастроения основной
1 См. об этом подробнее: Зевелев А.И., Поляков Ю.А., Чугунов А.И. Басмачество: Возникновение, сущность, крах. - М., 1981; Шумов С. А., Андреев А.Р. Басмачество. - М., 2005.
массы местного населения. Это позволяло сколачивать многочисленные банды, свободно ориентироваться в складывающейся обстановке, а также снабжаться оружием, боеприпасами, продовольствием и лошадьми.
Главные силы басмачей были разбиты Красной Армией еще в начале 20-х годов, но бандиты и их западные покровители сумели уйти от окончательного разгрома. В 1924-1925 гг. басмачи при активном содействии Великобритании реорганизовались, получили централизованное управление под руководством агента английских спецслужб, узбека Ибрагим-бека, нукера бывшего бухарского эмира. Его активно поддерживали, обучали, снабжали оружием, боеприпасами и снаряжением ряд иностранных разведок, прежде всего Великобритании. После тяжелейших потерь в ходе бое-столкновений с красноармейцами басмачи, как правило, уходили на территорию Афганистана, где в северных провинциях проживают родственные им этнические группы - таджики, узбеки, туркмены и др. Там они восстанавливали силы, пополняли свои отряды людьми и оружием, получая всестороннюю помощь, прежде всего от англичан (в значительно меньшей степени в этих же целях использовалась территория Ирана). Как следствие, во второй половине 20-х годов советское правительство предприняло жесткое политическое давление на Афганистан. В результате афганский эмир Аманулла-хан резко ограничил помощь бандитам, вынудив часть из них покинуть страну.
Однако в конце 1928 г. в Афганистане при поддержке англичан вспыхнул мятеж, в результате которого власть захватил тесно связанный с английскими спецслужбами авантюрист Бача-и Сакао («сын водоноса»), этнический таджик, с которым работал лично «лучший разведчик всех времен и народов» полковник английской разведки Лоуренс Аравийский. В результате положение басмачей в Афганистане резко улучшилось. В этой связи дважды (в апреле 1929 и в июне 1930 гг.) отряды Красной Армии переходили афганскую границу, громя басмаческие банды и инфраструктуру их поддержки по всему северу Афганистана, вплоть до отрогов Гин-дукуша. Бача-и Сакао был свергнут и убит. Пришедший к власти в Афганистане король Надир-шах после жесткого советского ультиматума разоружил часть басмаческих отрядов, а по базам непримиримого Ибрагим-бека весной 1931 г. нанесла внезапный удар кавалерия туркмен-кочевников, которым хорошо заплатило
афганское правительство1, по всей видимости, советскими деньгами. К этому времени изменилось и настроение среднеазиатского населения, представители которого стали активно вступать в добровольческие отряды по борьбе с басмачеством, а в массовом сознании бандиты воспринимались уже не как «басмачи» (налетчики), а как «душманы» (враги) и «шайтаны» (бесы). Только после этого басмаческое движение стало сходить на нет. Однако их отдельные вылазки фиксировались вплоть до 1939-1940 гг. Последние басмаческие группы исчезли после того, как в 1942 г. Советский Союз и Великобритания договорились о прекращении подрывной деятельности с территории Ирана и особенно Афгани-стана2, что лишний раз подчеркивает геополитическую обусловленность басмачества на территории советской Средней Азии.
«Исламский фактор» активно использовался в различных сепаратистских проектах, направленных на раскол России, ее расчленение, ослабление, лишение способности сколько-нибудь существенно влиять на мировые процессы в период между Первой и Второй мировыми войнами, а также в ходе последней мировой войны. При этом следует подчеркнуть, что сепаратизм на геополитическом пространстве государства Российского всегда имел заинтересованных внешних спонсоров. В тяжелые для нашей Родины времена Гражданской, а затем Великой Отечественной войн неизменно находились силы, которые поднимали знамя сепаратизма. Заметную роль при этом играла определенная часть послереволюционной, в том числе мусульманской, эмиграции из СССР, от соблазна использовать которую не удержались в некоторых европейских и азиатских странах3.
Очередной всплеск сепаратизма под исламскими знаменами фиксируется после развала Советского Союза в 1991 г. Пришедшие к власти в Чечне сепаратистски ориентированные элиты во главе с бывшим советским генералом Джохаром Дудаевым взяли курс на силовой выход из состава России и образование собственного независимого государства. События в Чечне 1994-1996 гг.
1 Бойко В. С. Среднеазиатская эмиграция на заключительном этапе гражданской войны в Афганистане (1930-1931 гг.). [Электронный ресурс]. - URL: http://new.hist.asu.ru/biblio/V3/226-235.pdf
2 См. об этом: Зевелев А.И. и др. Указ. соч.: Дамье В. Басмаческое движение. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.krugosvet.ru/articles/120/1012074/ 1012074a1.htm
3 Соцков Л.Ф. Неизвестный сепаратизм: На службе СД и Абвера. - М.,
2003.
под лозунгом «наведения конституционного порядка» открыли двери для ускоренной интернационализации радикального сала-фитского движения в регионе. Этот период времени был отмечен массовым участием в военных действиях в Чечне на стороне сепаратистов их единомышленников из Пакистана, Афганистана, Турции и различных мусульманских стран.
Чеченское «межсезонье» (1996-1999), ознаменовавшееся превращением ЧР в полигон терроризма, пристанище убийц, торговцев «живым товаром», наркотиками и оружием, позволило развиться здесь экстремистскому движению, прикрывающемуся исламом. В свою очередь, это обстоятельство предопределило вторжение банд местных и зарубежных террористов в августе 1999 г. на территорию Республики Дагестан. Общими усилиями федеральных Вооруженных сил совместно с дагестанским населением экстремистам был дан отпор. Осенью 1999 г. на территории Чечни началась «антитеррористическая кампания», которая эво-люционно прошла ряд важных этапов: от фронтальных сражений, апогеем чего стал штурм Грозного, до процесса «чеченизации» конфликта, т.е. решения его преимущественно силами самих чеченцев. Это, безусловно, привело к позитивным результатам собственно в Чечне, в результате контртеррористическая операция на территории этой республики была официально завершена в апреле 2009 г.
Между тем, несмотря на реальные успехи в деле восстановления Чечни, ситуация, как представляется, еще далека от идеала1. Поражение сепаратистов в Чечне, распыление салафитского движения в других республиках Северного Кавказа трансформировали «сопротивление» частично в «партизанщину», частично в мобильные, слабо связанные между собой сетевые террористические группировки, базирующиеся на идеологической доктрине радикального исламизма2. Особенно этот процесс усилился с 2007 г., когда новый «президент» ЧРИ Доку Умаров, отказавшись от практики локального этносепаратизма, запустил в действие новый сетевой геополитический проект «Имарат Кавказ»3. После нейтра-
1 Добаев И.П., Добаев А.И., Немчина В.И. Геополитика и терроризм эпохи постмодерна / Под ред. Добаева И.П. - Ростов н/Д., 2015. - С. 313-337.
2 Добаев И.П. Радикализация ислама в современной России. - Москва -Ростов-на-Дону, 2014. - С. 133-157.
3 Анисимова Н. А., Добаев И. П. Сетевые структуры террористов на Северном Кавказе / Под ред. Добаева И.П. - Ростов н/Д., 2016.
лизации Умарова в конце 2013 г. «Имарат Кавказ» деградирует, а большинство банд радикальных исламистов присягнули на верность «Исламскому государству».
Таким образом, в постсоветский период, под сильным внешним воздействием, в России наблюдался неуклонный процесс политизации и радикализации ислама и исламских группировок. Этот процесс усугублялся слабостью и разобщенностью традиционного и официального российского ислама, реализацией сепаратистских проектов в некоторых регионах страны. Одновременно под воздействием доктрин радикальных исламистов, боевых операций на Северном Кавказе здесь возникли и окрепли устойчивые группировки радикальных салафитов, прошедших институциона-лизацию первоначально в некоторых северокавказских республиках. Впоследствии произошел процесс «растекания джихада» практически по всему Северному Кавказу, а в последнее десятилетие складываются предпосылки для создания радикальных сала-фитских группировок в Поволжье, на Урале и в Западной Сибири, а также появления их в «мусульманских анклавах» российских мегаполисов. Возвращение в 2014 г. Крыма в «родную гавань» сопровождается активизацией «крымско-татарского фактора», инспирируемого геополитическими оппонентами России - Турцией и Западом, что требует адекватной оценки складывающейся ситуации и принятия эффективных мер по блокированию деструктивной деятельности радикальных националистических и исламистских группировок в российском Крыму.
Статья написана специально для бюллетеня «Россия и мусульманский мир».
