CC BY
272. ВыготскийЛ.С. Мысль и слово // Теория речевой деятельности. СПб., 2000.
3. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2007.
4. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. М., 1986.
5. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. М., 1996.
6. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1972.
7. Исанбет Н. Фразеологический словарь татарского языка. Казань, 1989.
8. Кунин А.В. Англо-русский фразеологический словарь. М., 1967.
9. Словарь американских идиом / Сост. А. Маккей, М.Г. Ботнер, Дж. И. Гейтс. СПб., 1997.
10. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. М., 1986.
ПРИЧИННЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ: СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Алексанова С.А.
Выделенные еще в середине XIX века в единый каузальный комплекс конструкции со значением причины, условия, уступки, следствия, цели и сегодня являются предметом исследования многих ученых. Отдельные вопросы их функционирования вызывают оживленные дискуссии [1].
Отталкиваясь от общефилософского понимания категории каузальности, причинности вообще, отражающей обусловленную связь всего сущего и человеческого познания о нем, исследователи отмечают универсальный характер данной категории [2]. Неслучайно в основе выделения сферы обусловленности ее интегрирующим началом является принцип достаточного основания, который по-разному проявляется у каждой отдельной составляющей данной сферы: у условия - гипотетичностью, у цели - активностью обусловливающей связи, у уступки - разнознаковос-тью, у следствия - результативностью. Причинные отношения считаются лишенными маркирующего признака, поэтому они рассматриваются как обусловленность, освобожденная от альтернативы, противительности и гипотетечности [3, с. 121]. Это дает основание ученым считать причину семантической доминантой системы обусловленности или ядром поля обусловленности [4].
Несмотря на то, что центром поля обусловленности принято считать сложноподчиненное предложение, наиболее адекватно отражающее отношения взаи-
мообусловленности частей, как показывают наблюдения многих исследователей, предпочтительным средством выражения данных отношений является простое предложение с предложно-именной син-таксемой в функции распространителя со значением обусловленности [5]. В отличие от других обстоятельственных распространителей предложения, способных функционировать как присловные (обстоятельства), и как неприсловные (обстоятельственные детерминанты) члены предложения, предложно-падежные синтаксемы со значением обусловленности функционируют лишь в качестве неприсловных распространителей, то есть детерминантов [6, с. 132].
Предложения с причинными детерминантами (Д-прич) предполагают такую связь двух событий, при которой одно из них служит основанием, обусловливающим фактором, достаточным для реализации другого. На выражении значения причины в простом предложении с детерминантами специализируются следующие предложно-падежные синтаксемы с простыми и составными предлогами: благодаря + дат. пад. (благодаря хорошей погоде); из + род. пад. (из вежливости); из-за + род. пад. (из-за плохого настроения); от + род. пад. (от удивления); по + дат. пад. (по недоразумению); с + род. пад. (с испугу); в связи с + творит. пад. (в связи с изменившимися обстоятельствами); в силу + род. пад. (в силу многих причин); ввиду + род. пад. (ввиду нецелесообразности); в ре-
© Алексанова С.А., 2008
зультате + род. пад. (в результате проведенных мероприятий); вследствие + род. пад. (вследствие грубого нарушения).
Детерминантная часть предложений с данными синтаксемами имеет пропози-тивный характер и содержит информацию, мотивирующую содержание недетерми-нантной части высказывания, являющегося следствием. В состав детерминанта входят деадъективы и девербативы - существительные, как правило, отвлеченной семантики, способные имплицировать дополнительную предикативность в составе высказывания. Кроме имен отвлеченной, пропозитивной, семантики, лексическое наполнение причинных детерминантов может связываться и с именами конкретной, непропозитивной, семантики. В связи с этим выделяются две неравноценные в количественном отношении группы. К первой группе относятся конструкции с детерминантами собственно причинного (ситуативного) обоснования. Ко второй группе - предметного обоснования: 1. Рассказывали, что, когда он скончался, его собака Микки прыгнула к нему на грудь и тоже умерла от разрыва сердца (К. Куприна); 2. Опять задержка, но теперь не из-за парома, а из-за грозы (К. Паустовский).
Наличие в составе причинных детерминантов существительных с предельно конкретным значением способствует возникновению у них некой “референтной неопределенности” [7, с. 89]. Однако яркий причинный оттенок значения предлога придает детерминанту событийную окраску, позволяющую предположить, что существует некоторая ситуация, участником которой является названный предмет, требующий в данном контексте пропози-тивного прочтения, и которая препятствует осуществлению основной ситуации. Это необходимо признать истинным во всех случаях функционирования предложно-падежных синтаксем в качестве обстоятельственных детерминантов, лексическое наполнение которых обретает пропо-зитивное прочтение в результате влияния семантики предлога с четко выраженным значением причины или иной обусловленности в сочетании с конкретным существительным.
Характер дополнительной предикативности, имплицируемой причинным детер-
минантом в составе предложения, зависит и от степени распространенности детерминанта. Чем более распространена детерминантная синтаксема, тем больше участников ситуации - семантических актантов - она содержит. Подобные детерминанты почленно разворачиваются в предикативную единицу со своим “составом участников” - субъектом, предикатом и семантическими актантами: От систематических крахов своих коммерческих начинаний (потому что его коммерческие начинания систематически терпели крах) и от долговременного употребления внутрь горячительных напитков (потому что он долго употреблял внутрь горячительные напитки) глаза мастера были ярко-желтыми, как у кота, и горели неугасимым огнем (И. Ильф, Е. Петров).
Отношения обусловленности в целом и причинности в частности отражают иной уровень обстоятельственных отношений: между пропозициями, или событиями. Эти отношения определяют структурно-семантическую бинарность конструкций с Д-прич. и недискретность, обстоятельственно-предикативной семантики детерминанта. Именно недискретность семантики Д-прич., как и других предложно-падежных обстоятельственных детерминантов, позволяет признать их неглавными членами предложения, имеющими синкретичную природу, нерасчлененно совмещающими признаки главных и второстепенных членов предложения. Это неразрешимый тип синкретизма, неотъемлемое и нерасчленимое свойство обстоятельственного предложно-падежного детерминанта, определяющее его место в системе членов предложения. Он признается нами как синкретизм разноуровневых значений, позволяющий совмещать значения элементарных и неэлементарных компонентов семантической структуры предложения, формирующий бисинкретичные детерминанты [6, с. 134].
На базе недискретной обстоятельственно-предикативной семантики Д-прич. может развиваться синкретизм одноуровневых обстоятельственных значений, при котором одновременно совмещаются значения неэлементарных обстоятельственных компонентов. В этом случае формируются полисинкретичные синтаксемы с доминирующим значением причины. Как
правило, синкретизм обстоятельственной семантики встречается у детерминантов, выраженных предложно-падежными словоформами с непроизводными предлогами: от, с, из, из-за в сочетании с родительным падежом имени существительного; по - с дательным падежом. Семантика Д-прич. чаще всего осложняется значением сопутствующего состояния субъекта внутренней ситуации. Данные детерминанты называют такое состояние субъекта, которое является причиной, обусловливающей содержание недетерминантной части высказывания. Они выражаются предложнопадежными моделями: от + род. пад., с + родит. пад., из + родит. пад., по + дат. пад. Конструкции с подобными детерминантами всегда моносубъектны и полипреди-катны: От застенчивости он сердито сопел носом и не решался вылезти, хотя лодка уже ткнулась о берег (А. Толстой). Бывает, что с испуга человек сходит с ума и начинает нести всякую чепуху (А. Грин). Сам граф не принял бы в этом участия, не только из страха, но также из брезгливости (М. Алданов). По глупости она оставила записную книжку в номере (К. Булычев).
Любая причинная конструкция может быть представлена как временная последовательность событий: предшествующее событие - последующее событие. Учитывая данный фактор, трудно говорить о совмещении значений причины и времени как о совмещении двух обстоятельственных значений. Дополнительное темпоральное значение причинной конструкции скорее следует рассматривать с точки зрения временной перспективы: причина во времени всегда предшествует следствию. Предложения с причинными детерминантами всегда темпорально маркированы. Это их постоянный признак, независимый от наличия/отсутствия других дополнительных обстоятельственных значений. Следовательно, считать темпоральное значение осложняющим причинное, на наш взгляд, было бы ошибочным.
Значение причины может осложняться значением сопутствующей обстановки. Детерминант обычно выражается предложно-падежной синтаксемой от с родит. пад., формирующуй значение причины, а значение обстановки зависит от лексического наполнения детерминанта: От теплого света смягчилось лицо даже Иогана
Паткуля (А.Толстой). Семантическая нагрузка в таких детерминантах приходится на адъективный распространитель детерминанта.
В некоторых случаях дополнительный целевой оттенок значения у Д-прич. поддерживается в подчинительном ряду: Из озорства (причина + цель) и чтобы чем-то заняться (цель), Любка записалась в гитаристы (3. Богуславская).
Встречаются конструкции с группой детерминантов со значением причины и цели. Один из компонентов такой группы может иметь неосложненную причинную семантику и выражается предлогом из в сочетании с родит. пад., а второй - совмещает оба значения благодаря семантике предлога для в сочетании с родит. пад., способного выражать и причинное, и целевое значение: На службу ротные ходили с таким отвращением, как субалтеры-офи-церы, и “подтягивали фендриков” только для соблюдения престижа (цель), а еще реже из властолюбивого самодурства (причина) (А. Куприн). В целом квалификация целевого оттенка значения у Д-прич. не вызывает затруднений в тех случаях, когда в состав детерминанта входят словоформы, называющие осознанную, преднамеренную деятельность субъекта: из выгоды, из экономии, из корысти, из удобства. Сложнее квалифицировать дополнительное значение в тех случаях, когда в состав детерминанта входят словоформы из осторожности, из вежливости, из благодарности, из уважения, из деликатности. Они чаще способны вызывать внутреннюю, иногда не мотивированную, а вообще свойственную человеку как личности причину поведения по отношению к окружающей действительности. Если субъект осознает эту причину как необходимое, целенаправленное действие в рамках определенной ситуации, детерминант приобретает дополнительный целевой оттенок значения: Он уже засыпал и держался только из вежливости и гостеприимства (причина + цель) (Ю. Герман); По недомыслию (причина) или по злому умыслу (причина + цель) вы не донесли, что ваша соседка встречается здесь с врагами (К. Булычев). Таким образом, структурно-семантические особенности детерминантов со значением причины позволяют признать их неоднозначными, синкретичными
квалификаторами семантической структуры предложения. Синкретизм семантики Д-прич. имеет две формы осложнения.
Первая связана с выражением ими дополнительной предикативности в составе высказывания, что является неотъемлемым свойством детерминантов данной разновидности, формирующим бисинкре-тичные детерминанты с недискретным обстоятельственно-предикативным значением. Характер выражения дополнительной предикативности Д-прич. зависит от лексического наполнения детерминант-ной синтаксемы, степени ее распространенности, семантики предлога. Д-прич. имплицируют дополнительный предикативный признак, относимый к субъекту основной ситуации, формируя при этом мо-носубъектную и полипредикатную конструкцию или относимый к субъекту дополнительной ситуации, формируя полисубъ-ектную и полипредикатную конструкцию.
Вторая форма осложнения семантики связана с формированием полисинкре-тичных обстоятельственных детерминантов, совмещающих несколько обстоятельственных значений на базе обстоятельст-вено-предикативного детерминанта.
Литература
1. Всеволодова М.В. К вопросу о методологиях и методиках лингвистического анализа (на примере категорий пространственных, временных и причинных отношений) // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2005. № 3. С. 51 -78; Лебедева Е.К. Принципы функционально-коммуникативной грамматики и проблемы категории причинных отноше-
ний в русском языке // Там же. С. 79 - 98; Пете И. Пространственные локальные отношения, картины мира и явления асимметричности. С. 61 - 74.
2. Одинцова И.В. Структурно-коммуникативные модели с причинной семантикой в простом предложении. Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 2002. № 1. С. 49 - 59.
3. Хааг Эрика-Оксана. Лингвистическая интерпретация причинных отношений // Русский язык: исторические судьбы и современность: Международный конгресс. Москва, МГУ, 13 - 16 марта 2001 г.
4. Теремова P.M. Функции каузальных конструкций в современном русском языке // НДВШ. Филологические науки. 1989. № 3. С. 82 - 87; ЛяпонМ.В. Прагматика каузальности // Русистика сегодня. Язык: система и ее функционирование. М., 1988. С. 110 - 120; Евтюхин В.Б. Категория обусловленности. СПб., 1997.
5. Евтюхин В.Б. Указ. соч.; Ляпон М.В. Указ. соч.; Котвицкая Э.С. Типовая ситуация, отражающая причинно-следственные отношения, как содержательная единица языка: Дис. ... канд. филол. наук. М., 1990; Лебедева Е.К. Причинно-следственные конструкции со значением эмоционального состояния человека и их речевые реализации: Дис. ... канд. филол. наук. М., 1991.
6. Алексанова С.А. Феномен недиск-ретности в сфере обстоятельственных детерминантов // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2008. № 10(57).
7. Камынина А.А. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М., 1983.
ОСОБЕННОСТИ ВИЗУАЛЬНОГО СПОСОБА ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ Вашунина И.В.
Сделанные в статье выводы об особенностях визуального способа представления информации базируются на результатах экспериментального исследования восприятия креолизо-ванных текстов (текстов с иллюстрация-
© Вашунина И.В., 2008
ми) [1]. В ходе исследования было установлено, что существует возможность визуального представления вербально номинированных качеств и определения статической вероятности визуализации конкретного качества посредством ис-
