CC BY
86
У данного прилагательного в словарях зафиксировано значение «побочный и незаконный» по отношению к работе, заработку (левый рейс, левые деньги). В данном контексте оно употребляется по отношению к лицу
Шел порывистый дождь, лица людей, технику, лошадей - все сковала усталость, все съежилось и, покрытое пылью, теперь обрастало непроходимой грязью («МД». 2018; 26 августа).
Самой распространенной формой выражения метафоры являются двучленные фразеологические сочетания [6, с. 44]. Это могут быть генетивные обороты, построенные по модели «И. п. суш,. + Р. п. суш,.».
Волна коронавируса
Новая волна коронавируса была предсказуемой, несмотря на все предостережения («А и Ф», 25.05.21).
Самородки вольной борьбы
Конечно, хорошо, когда в стране есть «русские танки», выросшие в кавказских горах самородки вольной борьбы, которые, не боясь грязи, вытаскивают результат сборной («МД». 2018; 26 августа).
Ср.: Самородок - 1. Кусок или крупное зерно ископаемого металла в химически чистом виде. 2. Человек с большими природными дарованиями [5].
Автор распространяет узуальную метафору и создает квазифразеологическое выражение самородки вольной борьбы. Тут же индивидуально-авторское образование русские танки.
Паутина власти
Кто кричал громче всех, что все во имя человека, тот во многих случаях и владеет всеми благами. Таково государственное устройство, такова высасывающая из вас все ваши силы паутина власти, где в центре очень удобно располагается корыстолюбивый чинуша, с мелкой душонкой, взращенный на вашем энтузиазме и подмявший все ваши привилегии («МД». 2016; 22 июля).
В данном случае сочетание паутина власти имеет значение «то, что опутывает, подчиняет своему влиянию, власти».
Мускул культуры
Дагестан не будет исключением. Нет у нашего народа таких мускул культуры, которые удержали бы нас от варварства и мракобесия ("Республика». 2016; 5 августа).
Очень популярны атрибутивные словосочетания «прилагательное + существительное». Распространенность метафор такого типа объясняется тем, что в них в наиболее явном виде обнаруживается сам механизм метафоризации. Метафора всегда бинарна (двучленна), так как в ее основе лежит взаимодействие двух смысловых компонентов. Обратимся к примерам.
Ковидный хвост
«Ковидный хвост» обойдётся экономике в 1% ВВП.
В статье говорится о том, что экономика вскоре может ощутить действие ковида, который чреват потерями в валовом внутреннем продукте («НД». 2021; 5 апреля).
Красная зона
Красная зона. Эти два слова стали зловещим напоминанием того, что и без того напряженная работа медицинских работников в один миг может пре-
Библиографический список
вратиться в величайшее испытание нервов и стойкости, профессионализма и человеколюбия. Но одно мы знаем неукоснительно: погибшие за последние две недели дагестанские врачи погибли на передовой, спасая нас («Черновик». 2020; 9 мая).
Красная здесь в значении «опасное место, где находятся тяжелобольные».
«Резиновая» квартира
В редакцию «ЧК» обратилась Динара Багаодинова - мать шестерых детей, проживающая в комнате площадью 22,5 кв. метров по ул. Буйнакского, 61. Этот дом признан аварийным, и по программе переселения из аварийного жилья им предоставили четырехкомнатную квартиру по ул. Азизова, 1. Но она оказалась «резиновой». Мэрия Махачкалы решила, что там могут разместиться четыре семьи в 20 человек («Черновик». 2020; 7 февраля).
Относительное прилагательное резиновый употреблено в переносном значении. Происходит его окачествление.
Ср.: резиновый (обычно с отриц.) Такой, который тянется, поддается растяжению; растяжимый. Колбаса совсем резиновая! Вагон трамвая не резиновый: все не влезут [7].
«Высокое напряжение»
Что в Дагестане мешает развиваться частным компаниям в области энергетики.
Обеспечение электроэнергией в Дагестане - один из самых проблемных вопросов. Частые отключения, необоснованно начисляемые платежи - эти и другие вопросы постоянно поднимают жители республики («Новое дело». 2020; 21 февраля).
Данный заголовок является фразеологическим единством. Происходит метафорическое переосмысление сочетания высокое напряжение. Высокое электрическое напряжение ассоциируется с недовольством людей по поводу проблем с электричеством. Двуплановость метафоры в заголовке явно ощущается.
Таким образом, одной из отличительных особенностей фразеологии является её метафоричность. Большинство фразеологизмов, появившихся прежде всего в СМИ, образовалось в результате метафоризации свободных сочетаний слов или отдельных компонентов.
Метафора в современной публицистике является не только приёмом изображения действительности, но и действенным средством выражения социальной оценки.
Самой распространенной формой выражения метафоры являются двучленные фразеологические сочетания: генетивные обороты, построенные по модели «И. п. сущ. + Р п. сущ.», и атрибутивные словосочетания «прилагательное + существительное».
Научная новизна работы состоит в том, что фразеологические новообразования впервые исследуются на материале дагестанских русскоязычных СМИ.
Теоретическая значимость статьи связана с тем, что состояние современного русского языка, изменения, которые в нём активно происходят, нуждаются во внимательном изучении.
Практическая значимость связана с дальнейшим исследованием языка региональных СМИ, а также с возможностью применения материала и результатов исследования в лексикографической практике.
1. Винокур ГО. Филологические исследования. Лингвистика и поэтика. Москва, 1990.
2. Солганик Г.Я. Публицистика как искусство слова. Поэтика публицистики. Москва, 1990.
3. Лысакова И.П. Язык газеты и типология прессы. Социолингвистическое исследование. Санкт-Петербург, 2005.
4. Балашова Л.В. Динамическая тенденция метафоры от Аристотеля до современной когнитивной лингвистики. Вестник Омского университета. 2015; № 2.
5. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. Москва, 1986.
6. Виноградов В.В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке. Избранные труды. Лексикология и лексикография. Москва, 1977.
7. Кузнецов С.А. Большой толковый словарь русского языка. Санкт-Петербург, 2000.
8. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 - 2000). Екатеринбург, 2001. References
1. Vinokur G.O. Filologicheskie issledovaniya. Lingvistika ipo'etika. Moskva, 1990.
2. Solganik G.Ya. Publicistika kak iskusstvo slova. Po'etika publicistiki. Moskva, 1990.
3. Lysakova I.P. Yazykgazety itipologiya pressy. Sociolingvisticheskoe issledovanie. Sankt-Peterburg, 2005.
4. Balashova L.V. Dinamicheskaya tendenciya metafory ot Aristotelya do sovremennoj kognitivnoj lingvistiki. Vestnik Omskogo universiteta. 2015; № 2.
5. Ozhegov S.I. Tolkovyjslovar'russkogoyazyka. Moskva, 1986.
6. Vinogradov V.V. Ob osnovnyh tipah frazeologicheskih edinic v russkom yazyke. Izbrannye trudy. Leksikologiya i leksikografiya. Moskva, 1977.
7. Kuznecov S.A. Bol'shoj tolkovyj slovar'russkogo yazyka. Sankt-Peterburg, 2000.
8. Chudinov A.P. Rossiya v metaforicheskom zerkale: kognitivnoe issledovaniepoliticheskoj metafory (1991 - 2000). Ekaterinburg, 2001.
Статья поступила в редакцию 12.11.21
УДК 811.161.1
Gorina I.I., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Armavir State Pedagogical University (Armavir, Russia), E-mail: gorina.1955@ inbox.ru Kovalchook D.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Armavir State Pedagogical University (Armavir, Russia), E-mail: kovalchook2006@rambler. ru Moisa I.N., postgraduate, Armavir State Pedagogical University (Armavir, Russia), E-mail: irinamoisa@bk.ru.
CAUSE-AND-EFFECT RELATIONS IN THE TEXT: DYNAMIC PROCEDURALITY AND PREDICATIVE CAUSALITY. The article examines aspects of influence of predicative operators of dynamic causality on the variability and semantics of cause-and-effect relations in a text, establishes the means that initiate such relations, determines forms, species characteristics and differences between the main and auxiliary means of dynamic influence on the development of cause-and-effect re-
lationships in a complex syntactic unit. This allows typologizing the main sign means of cause-and-effect relations in the text, to single out a block of predicates with the semantics of the effect. The connection between cause and effect in the text is carried out under specific conditions and expressed in their strict necessity and internal conditionality. The authors conclude that in the modern Russian language there is a special group of verbs and auxiliary components that provide a certain ratio of cause and effect. Their synthesis contributes to the formation of predicative groups, which are designed to perform the role of operators of cause-and-effect relations in the text.
Key words: cause-and-effect relations, causality, operator of dynamic causality, predicative causality, logical-semantic transformations of text.
И.И. Горина, д-р филол. наук, проф., Армавирский государственный педагогический университет, г. Армавир, E-mail: gorina.1955@ inbox.ru
Д.А. Ковальчук, канд. филол. наук, доц., Армавирский государственный педагогический университет, г. Армавир,
E-mail: kovalchook2006@rambler.ru
И.Н. Мойса, аспирант, Армавирский государственный педагогический университет, г. Армавир, E-mail: irinamoisa@bk.ru
ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ТЕКСТЕ: ДИНАМИЧЕСКАЯ ПРОЦЕССУАЛЬНОСТЬ И ПРЕДИКАТИВНАЯ КАУЗАЛЬНОСТЬ
В статье рассматриваются аспекты влияния предикативных операторов динамической каузальности на вариативность и семантику причинно-следственных отношений в тексте, устанавливаются средства, инициирующие такого рода отношения, определяются формы, видовые признаки и отличия основных и вспомогательных средств динамического воздействия на развитие причинно-следственных отношений в сложном синтаксическом целом. Это позволяет типологизировать основные знаковые средства причинно-следственных отношений в тексте, выделить блок предикатов с семантикой следствия. Связь причины и следствия в тексте осуществляется при конкретных условиях и выражается в их строгой необходимости и внутренней обусловленности. Авторы делают вывод о том, что в современном русском языке существует специальная группа глаголов и вспомогательных компонентов, которые обеспечивают определенное соотношение причины и следствия. Их синтез способствует образованию предикативных групп, которые предназначены выполнять функцию операторов причинно-следственных отношений в тексте.
Ключевые слова: причинно-следственные отношения, каузальность, оператор динамической каузальности, предикативная каузальность, логико-смысловые трансформации текста.
Каузальные отношения входят в систему универсальных содержательных категорий текста. Динамический аспект воздействия каузальных предикативов на причинно-следственные отношения связан с лексическими, трансформационными, эволюционными и другими аспектами участия субъекта в процессе тексто-образования. Подход к анализу текста с выделением динамической составляющей отношений несколько отличается от традиционного подхода и делает такое понимание проблемы актуальным.
Целью исследования является определение, типологизация и систематизация предикативных компонентов причинно-следственных отношений, способных выступать и в сочетании со вспомогательными языковыми средствами, обусловливающими динамическую процессуальность каузальных отношений.
Задачи исследования заключаются в том, чтобы определить круг предикативных языковых средств, способствующих трансформационным переходам причины в следствие; описать характер причинно-следственных отношений в семантическом, структурном и коммуникативном аспектах.
Причинно-следственные значения в текстовых структурах с «динамическими операторами причинно-следственных отношений», по нашим наблюдениям, соответствуют всем признакам динамического процесса речеобразования.
Наличие разных подходов к изучению данной проблемы объясняется сложным и противоречивым характером каузального воздействия предикативных динамических коррелятов на причинно-следственные отношения [1]. Следственная оценка событий обусловлена трансформационными переходами причины в следствие, которые придают высказыванию особый динамический статус. Сравним выражения:
Причиной катастрофического наводнения послужил залповый сброс воды из водохранилища гидростанции.
Если бы не залповый сброс воды из водохранилища, возможно, таких разрушительных последствий и не наступило бы.
Последствием залпового сброса воды из водохранилища стало наводнение.
Сброс воды из водохранилища гидростанции был необходимой мерой, хотя это, собственно, и явилось причиной наводнения.
Реальная оценка причины события трансформируется в ирреальное состояние следствия и образует в данном случае динамическую составляющую причинно-следственных отношений, оказывая при этом влияние на структурную составляющую конструкции и на отношения модальности, обусловливая тем самым синкретизм высказывания. Позиционное логико-семантическое расположение причины и следствия в высказывании не противоречит в большинстве случаев характеру связности компонентов, не искажает смысл высказывания, а привносит в текст лишь дополнительные семантические нюансы. Причинность носит всеобщий характер, все явления реальности, отображаемые в тексте, имеют свою причину и дополняются фактором наличия в тексте операторов номина-лизации и локализации причинных отношений, например:
Ни денег ни любимого, ни хорошей работы - потому нет и осознания, как жить дальше (М. Рудин).
Определенная причина в соответствующих условиях либо обязательно, либо вероятностно вызывает следствие и поэтому является фактором качественных и количественных отношений и динамических трансформаций события в следствие, например:
А куда я пойду, если люблю так, что в груди все сжимается, если жду, когда ты войдешь, посмотришь на меня. Тогда я сразу же пойму: не буду я такой, как прежде (С. Никольская).
Причинность обеспечивает последовательность следственных событий, поскольку причина всегда предшествует следствию во времени и является динамической составляющей темпоральности события, выражаемой номинативами времени, предикативами временного видоизменения объекта. Это важнейшая динамическая составляющая отношений причины и следствия, где прослеживается связь события с причинностью, поскольку процессу развития присуща связь времен:
Я и прежде любил одну женщину, и она меня любила... Чувство мое к ней было сложно, как и ее ко мне; но так как она сама не была проста, оно и пришлось кстати. Истина мне тогда не сказалась; я не узнал ее и теперь, когда она предстала передо мною. Я ее узнал, наконец, да слишком поздно... Прошедшего не воротишь... Наши жизни могли бы слиться - но не сольются никогда (И. Тургенев).
Причинность имеет характер определенности, поскольку каждая причина вызывает конкретное, соответствующее только ей следствие, и поэтому может выражаться обстоятельственными категориями:
Было тихое осеннее утро. Солнце уже довольно высоко стояло на чистом небе, но поля еще блестели росой, а из недавно проснувшихся долин тянуло душистой свежестью. В лесу, еще сыром и бесшумном, весело распевали ранние птицы. На вершине холма, покрытого золотистой рожью, была видна небольшая деревенька. По высокой ржи, переливаясь то серебристой, то красноватой рябью, с мягким шумом бежали длинные волны. В вышине звенели жаворонки, которые летали то высоко, то низко. Как было не заглянуть в этот уголок малой родины после стольких лет странствий! (П. Майский).
Здесь образ, пейзаж являются объективной причиной принимаемого субъектом решения - осознать, вспомнить, «прикоснуться» к возникающему образу еще раз. Чувственные переживания субъекта текста от созерцания знакомого пейзажа являются причиной принятия определенного процессуального действия, пусть и не всегда выраженного прямо, в ирреальное, превращаемое в вероятностное предикативное восприятие или ожидание. Причинно-следственные отношения коррелируют с потребностью динамического переключения внимания читателя с описания текстового пространства на намерение совершить результирующее действие во времени [2].
Такой подход к анализу текста с выделением динамической составляющей отношений несколько отличается от традиционного подхода, где наблюдается и анализируется лишь констатация наличия маркеров причинно-следственных отношений и связности. Мы же склонны природу таких отношений в тексте рассматривать как динамический фактор. Безусловно, взаимодействие структурно-семантических компонентов текста в функциональном аспекте является основой причинно-следственных отношений в системе языка. Сам термин «взаимодействие» естественным образом может быть заменен на термины «связь», «воздействие», «динамическая трансформация сознания». Весь этот круг отношений (каузальность) предполагает такую связь текстовых событий, при которой одно действие или состояние служит или может служить достаточным основанием для динамической реализации другого действия. Семантика самого термина «динамический» подразумевает значения «изменчивый», «результативный», «темпо-
ральный». Конструктивные способности операторов причинно-следственных связей текста зависят от выражаемого ими лексического значения обусловленности и от их способности образовывать конструкции, актуализирующие причинно-следственную связь как со стороны причины, так и со стороны следствия.
Такой подход обусловливает возможность выделения таких операторов связи в отдельный подкласс предикативов динамической обусловленности причинных и следственных процессов в языке и классификации их по функциональным признакам. Задачей функциональной грамматики как одного из типов и направлений грамматики в широком смысле является разработка динамического аспекта функционирования грамматических единиц во взаимодействии с элементами разных уровней языка, участвующих в выражении смысла высказывания.
«Глаголы причинно-следственных отношений», «глаголы мыслительных операций», «причинные глагольные связки», «предикаты причинности», «причинные реляты» или даже «двухвалентные глаголы, способные на каузацию одного целостного нерасчлененного события с аналогичным ему событием» - как только не обозначали каузальные предикативы в современной русистике. Проблемным становится вопрос о том, какие глаголы входят в состав данной группы. Среди ученых по этому поводу нет единого мнения, что, видимо, обусловливает и отсутствие единой терминологии. В теории каузальности дискуссионным остается вопрос об объеме группы каузативных (каузальных) глаголов и их связи с дополняющими и замещающими компонентами.
В решении данного вопроса существует два подхода. В соответствии с первым (широкое понимание каузативности) к числу «каузативных» относят все глаголы, требующие существования в тексте прямого объекта, подвергающегося воздействию с целью внести те или иные изменения в смысл последующей предикативности [3].
В соответствии со вторым подходом (узкое понимание каузативности) к каузативным глаголам относятся только такие глаголы, которые обозначают или предполагают причинно-следственные отношения между двумя ситуациями [4].
В своем исследовании мы в большей степени опираемся на вторую точку зрения. При анализе подобного рода отношений мы имеем дело с взаимодействием или развитием предикативов с конкретизированной семантикой «причина + следствие», производными от них причастиями и деепричастиями, устойчивыми словосочетаниями и фразеологизмами, инициирующими такие отношения [5].
Динамический процесс условного «отсоединения» следствия от причины маркируется предикативными операторами следствия - динамическими коррелятами причинно-следственных отношений, которые, функционируя с вспомогательными компонентами, образуют блок средств динамической каузальности причинно-следственных отношений: обусловить, спровоцировать, породить, вызвать, создать, привести, поднять, повлечь, разбудить, возбудить, настроить, зажечь, навести, подтолкнуть, внушить, поселить, подбить, побудить, посеять, пробудить, нагнать, навеять, подвигнуть, вселить, всколыхнуть, послужить причиной, заронить зерно, заронить искру, заронить семя, заронить сомнение, натравить, раззадорить, подзадорить, подговорить, иметь следствием, послужить источником, явиться источником, вызвать к жизни, пробудить к жизни, дать начало, явиться причиной, подать повод, дать повод.
В разных синтаксических структурах мы встречаем обороты «современные подходы обусловлены., Его поведение спровоцировало нас на то., Что могло породить нашу ответную реакцию?.., Что вас могло так раззадорить?..., Это послужило причиной того, что.», которые связаны с логическим побудительным вопросом: по какой причине совершается действие? - и они же являются маркерами ожидаемого следствия. Например, при причинно-следственных отношениях с вопросом правда, что эта причина имеет место? существуют синтаксические конструкции, присоединяемые следующими предикативными оборотами:
а) с утверждающими пояснениями: да, был грех; в самом деле произошло, ваша правда, верно, воистину случилось, есть грех, жизнь подтверждает, и то сказать, ничего не скажешь, согласен, справедливо, так оно и есть, что верно, то верно; что и говорить; что правда, то правда;
Библиографический список
б) с отрицательными утверждениями, противопоставляемыми положительным утверждениям: сроду не было; нипочём, ни в жизнь не поверю; не было случая, чтобы; ни в коем случае не было; ни за какие коврижки не поверю; ни под каким видом не было; ни разу в жизни не случалось, например:
Мы видели, во что превратили эти вороги деревню и погосты отцов наших! Да ни в жизнь не разбудить в нас чувства сострадания к этим нелюдям! (Ф. Никитин).
Усиливают восприятие предикативных причинно-следственных отношений следующие компоненты: и вот, понятно, в общих чертах, действительно, честно, по правде говоря, по крайней мере, вот почему, абсолютно уверен, сколько угодно, которые привносят в текст различные семантические оттенки, расширяя зону синкретичности причинно-следственных отношений [6]. Данные динамические операторы причинно-следственных отношений в тексте инициируют ожидание следствия во времени, устанавливают, усиливают, а иногда и уменьшают последствия причины. Например:
Вы видели, что случается иногда в полдень июльского лета в калмыцких степях? Ещё только одиннадцатый час на исходе, а уже никуда не денешься от тяжелого зноя, каким дышит день. Раскаленный воздух едва-едва колышется над песчаной дорогой. Еще не скошенная, но на половину иссохшая трава никнет и стелется от зноя, почти невыносимого для живого существа. И вот, в один прекрасный миг появляется тарантас, который пылит и привносит в эту безмятежность ощущение жизни - нужно доставить почту в отдаленный поселок (В. Быков).
Компонент «нужно доставить почту» в прямом или имплицитном выражении реализует в тексте «возможную причину» последующего развития события. При этом необходимо понимать, что действительность содержит в себе самые разнообразные варианты развития следствия во времени и пространстве. Компонент «и вот» указывает на быструю смену события, инициируя ожидаемое развитие следственного действия.
Связь причины и следствия в тексте осуществляется при конкретных условиях и выражается в их строгой необходимости и внутренней обусловленности: причина может породить данное следствие только при наличии вполне определенных условий, превращающих концентрирующуюся в причине возможность порождения следствия в реально существующую действительность [7].
Важнейший признак динамичности причинно-следственных связей и отношений - это их закономерный и непротиворечивый характер. Диалектическое единство причины и следствия находит отражение в семантической последовательности и инвариантности динамических каузативов (лексических и грамматических), которые обусловлены наличием двухчленной или многоступенчатой оппозиции «причина - следствие». Семантическая многоступенчатость причинно-следственных отношений закономерно проявляется в каузативной макроситуации и обеспечивается структурно. Составляющими данной макроситуации являются несколько последовательных локальных ситуаций, связанных между собой временными и пространственными отношениями.
Теоретическая значимость статьи заключена в том, что в ней устанавливается состав предикативных средств причинно-следственных отношений и признаки отражения семантической последовательности и инвариантности динамической и процессуальной каузальности, которая обусловлена наличием двухчленной или многоступенчатой оппозиции «причина - следствие».
Практическое значение исследования заключено в том, что материал статьи может быть использован при изучении динамических процессов в самых разных областях семантики, прагматики и коммуникации в синтаксисе языка.
Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать сдеду-ющие выводы. В современном русском языке существует специальная группа глаголов и вспомогательных компонентов, которые обеспечивают определенное соотношение причины и следствия. Их синтез способствует образованию предикативных групп, которые предназначены выполнять функцию операторов причинно-следственных отношений в тексте. Динамический процесс зависимости следствия от причины маркируется этими предикативными операторами, которые инициируют ожидание следствия во времени, устанавливают, усиливают, а иногда и уменьшают последствия причины.
1. Баклагова Ю.В. К вопросу о каузальности и каузативности в системе языка. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия: Филология и искусствоведение. Майкоп: АГУ 2008; Выпуск 10 (З8): 26 - З0.
2. Золотова ГА., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. Москва: Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН, 2004.
3. Кузнецов И.В. Категория причинности и ее познавательное значение. Теория познания и современная наука. Москва: Мысль, 196У: З - УЗ.
4. Недялков В.П., Сильницкий ГГ. Типология каузативных конструкций. Типология каузативных конструкций. Морфологический каузатив. Ленинград: Наука, 1969: 5 - 18.
5. Русская грамматика: в 2 т. Москва: Наука, 1980; Т. 2.
6. Штайн К.З. Переходность и синкретизм в свете деятельностной концепции языка. Языковая деятельность: переходность и синкретизм: сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Москва - Ставрополь, 2001; Выпуск У: 4У - 54.
У. Ященко Т. А., Всеволодова М.В. Причинно-следственные отношения в современном русском языке. Москва: ЛИБРОКОМ, 2012.
References
1. Baklagova Yu.V. K voprosu o kauzal'nosti i kauzativnosti v sisteme yazyka. Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya i iskusstvovedenie. Majkop: AGU, 2008; Vypusk 10 (З8): 26 - З0.
2. Zolotova G.A., Onipenko N.K., Sidorova M.Yu. Kommunikativnaya grammatika russkogo yazyka. Moskva: Institut russkogo yazyka im. V.V. Vinogradova RAN, 2004.
3. Kuznecov I.V. Kategoriya prichinnosti i ee poznavatel'noe znachenie. Teoriya poznaniya i sovremennaya nauka. Moskva: Mysl', 196У: З - УЗ.
4. Nedyalkov V.P., Sil'nickij G.G. Tipologiya kauzativnyh konstrukcij. Tipologiya kauzativnyh konstrukcij. Morfologicheskijkauzativ. Leningrad: Nauka, 1969: 5 - 18.
5. Russkaya grammatika: v 2 t. Moskva: Nauka, 1980; T. 2.
6. Shtajn K.'E. Perehodnost' i sinkretizm v svete deyatel'nostnoj koncepcii yazyka. Yazykovaya deyatel'nost': perehodnost' i sinkretizm: sbornik statej nauchno-metodicheskogo seminara «TEXTUS». Moskva - Stavropol', 2001; Vypusk 7: 47 - 54.
7. Yaschenko T.A., Vsevolodova M.V. Prichinno-sledstvennye otnosheniya vsovremennomrusskomyazyke. Moskva: LIBROKOM, 2012.
Статья поступила в редакцию 15.11.21
УДК 81'42
Sattarova R.V., Cand. of Sciences (Philology), senior teacher, Sterlitamak branch of Bashkir State University (Sterlitamak, Russia), E-mail: r.v.sattarova@strbsu.ru
THE INDIVIDUAL CONCEPT-SPHERE OF A BRITISH POLITICAL LEADER (BASED ON D. CAMERON'S DISCOURSE). The peculiarity of political discourse is the combination of institutional and individual features: discourse conducted by a political institute within the political framework is the "matrix", "cells" of which are filled with characteristics conditioned by institutional discourse. The "unknown variable" features are represented by a politician's individual concept-sphere. The research deals with the individual concept-sphere of a politician within the framework of the rational sphere, emotional sphere and ethos-sphere, which discursive means appeal to the corresponding concept-spheres of the addressee. Thus, having an influence on the target audience, the political leader appeals to the means of the aforementioned concept-spheres, which are supposed to impact on the corresponding concept-spheres of the addressee. The research is based on the institutional discourse of David William Donald Cameron, the Prime-minister of the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland in 2010-2016. The study is aimed at distinguishing concrete means which form the rational sphere, emotional sphere and ethos-sphere of D. Cameron's individual concept-sphere while appealing to various groups of the internal addressee. The main research method is discursive analysis which incorporates the following stages: revealing types of textual and discursive modality; distinguishing types of argumentation; consideration of strategies and tactics. The discursive analysis of the empirical material is conducted in regard to the addressee of the political speeches.
The research of D. Cameron's political speeches in 2009-2016 shows that an appeal to the internal target audience is characterised by a certain individual concept-sphere assigned as a dominant one for each addressee group: political institutions and leaders, the young, and working people - the rational sphere; the army - the emotional sphere; the Welsh - the ethos-sphere; people on welfare benefits - the emotional sphere and ethos-sphere. As a result of the study, the author comes to the conclusion that discursive means determined by the politician's individual concept-sphere are addressee-driven. Despite the same or similar discursive means while addressing various addressee groups, addressee-driven means (or some other factors, for instance, their correlation) are a key feature of a political leader's discourse. Situations of communicative success or failure in the discourse result from mutual interaction between the individual concept-spheres of a leader and a target addressee.
Key words: political discourse, British leader, individual concept-sphere, addressee-driven means, communicative success/failure.
Р.В. Саттароеа, канд. филол. наук, доц., Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак,
E-mail: r.v.sattarova@strbsu.ru
ЛИЧНОСТНАЯ КОНЦЕПТОСФЕРА БРИТАНСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА (НА ПРИМЕРЕ ДИСКУРСА Д. КЭМЕРОНА)
Отличительной особенностью политического дискурса является сочетание институциональных и индивидуально-личностных характеристик: дискурс, реализуемый от имени политического института в рамках политического контекста, представляет собой своего рода матрицу, «ячейки» которой заполнены обусловленными институциональным дискурсом параметрами. При этом «неизвестным» являются составляющие личностной концептосферы политика. В данном исследовании личностная концептосфера лидера рассматривается в рамках рациосферы, эмоциосферы и этос-сферы, средства реализации которых апеллируют к соответствующим концептосферам адресата. Таким образом, осуществляя воздействие на целевую аудиторию, политический лидер обращается к средствам отмеченных выше концептосфер, которые призваны влиять на соответствующие концептосферы адресата. Эмпирическим материалом данного исследования служит институциональный дискурс премьер-министра Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Дэвида Уильяма Дональда Кэмерона. Целью исследования является рассмотрение конкретных средств, формирующих рациосферу, эмоциосферу и этос-сферу личностной концептосферы Д. Кэмерона при обращении к разным сегментам внутренней целевой аудитории. В качестве основного метода исследования мы обратились к дискурсивному анализу, основными этапами которого послужили определение видов модальности; выделение типов аргументации; рассмотрение стратегий и тактик. Дискурсивный анализ эмпирического материала проведён с учётом адресата политических выступлений.
В результате изучения выступлений Д. Кэмерона в 2009-2016 гг. было отмечено, что при обращении к внутренней целевой аудитории конкретный адресат получал апелляцию к определённым индивидуально-личностным концептосферам: политические структуры; молодёжь; наёмные работники - ра-циосфера; военные - эмоциосфера; валлийцы - этос-сфера; получающие социальное пособие - эмоциосфера и этос-сфера. Проведённое исследование позволяет сделать вывод об адресат-детерминированности дискурсивных средств, определяющих личностную концептосферу политика. Несмотря на наличие одинаковых или подобных дискурсивных средств при обращении к разной целевой аудитории, адресат-детерминированность является ключевой характеристикой дискурса политического лидера. Ситуации коммуникативного успеха или неудачи в дискурсе являются следствием взаимовлияния личностных концептосфер лидера и целевой аудитории.
Ключевые слова: политический дискурс, британский лидер, личностная концептосфера, адресованность, коммуникативный успех/неудача.
Выступления политического лидера являются разновидностью политического дискурса - вида дискурса, субъектами которого являются политические деятели, выполняющие свои профессиональные обязанности в сфере политики с целью реализации политических задач, ведущих к политическим последствиям [1; 2]. Речь политического лидера является в первую очередь институциональным дискурсом, т.е. осуществляется от имени политического института. Выступление от имени политического института может быть охарактеризовано в качестве персуазивного дискурса, так как призвано убедить адресата совершить определённое действие или отказаться от его совершения [3; 4]. Политический дискурс создаётся путём наложения друг на друга дискурсивного, идеологического и культурного кодов [5]. Несмотря на преимущественно институциональный характер политической коммуникации, соглашаемся с точкой зрения профессора З.З. Чанышевой, подчёркивающей необходимость исследования индивидуальных коннотаций, которые присущи политическому дискурсу. Профессор предлагает рассматривать различные области личностной концептосферы: идеосфера, социосфера, аксиосфера, рациосфера, эмоциосфера [6]. Принимая во внимание классическое учение о логосе, пафосе и этосе, развитое в трудах современных лингвистов [7-11], в данном исследовании представлены такие ин-
дивидуально-личностные концептосферы, как рациосфера, эмоциосфера и этос-сфера.
Таким образом, политический дискурс - «матрица» с известными характеристиками, определяемыми институциональным дискурсом, и «неизвестным», обусловленным элементами личностного дискурса, способствующими воздействию на конкретную целевую аудиторию. Ключевым аспектом политического дискурса является взаимодействие личностных концептосфер политического деятеля и целевой аудитории. Гипотезой данного исследования является адресат-детерминированность дискурсивных средств. Считаем, что средства репрезентации личностных концептосфер политического лидера призваны воздействовать на соответствующие личностные концептосферы адресата. Мы учитываем, что коммуникативный успех в политическом дискурсе обусловлен сочетанием различных дискурсивных средств, однако уверены, что в качестве основополагающей при обращении к определённой целевой аудитории можно выделить только одну или две концептосферы, так как замечено, что соотношение разных видов средств в дискурсе одного и того же лидера отличается в зависимости от целевой аудитории.
Актуальность данного исследования обусловлена тем, что существует возможность моделирования речевого поведения политического лидера на ос-
