CC BY
137
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2016. № 1
А. М. Бронников, аспирант кафедры гражданского и трудового права
Российского университета дружбы народов*
ПРЕЗУМПЦИЯ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ
В ЗАЛОГОВЫХ ПРАВООТНОШЕНИЯХ
В статье рассматривается презумпция добросовестности в залоговых правоотношениях, анализируются сферы ее применения. Приводится судебная практика по данному вопросу, а также решения спорных моментов в формировании залоговых отношений.
Ключевые слова: залоговые правоотношения, презумпция добросовестности, добросовестный приобретатель заложенного имущества, судебная практика.
The article discusses the presumption of good faith in pledge relations and reviews the scope of its application. Presented is the jurisprudence on this issue, as well as solutions to controversial issues in the formation of pledge relations.
Keywords: pledge relations, presumption of good faith, good faith purchaser, jurisprudence.
Понятие залога, известное со времен Древнего Рима как один из способов вещного обеспечения кредитора, по своей сути осталось неизменным. В настоящее время оно раскрывается в ст. 334 Гражданского кодекса Российской Федерации1 (далее — ГК РФ). Так, в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).
Рассуждая о залоге, В. С. Ем называл его конструкцию принципом «верю не лицу, а вещи»2. По своей природе залог является реализацией идеи, когда среди имущества должника выделяется определенная вещь, из стоимости которой в случае неисполнения обязательства должником должно быть предоставлено удовлетворение кредитору. Используя подобную конструкцию, кредитор снимает
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ // Российская газета. 1994. 8 дек.
2 Ем В. С. Гражданское право: В 4 т. Т. 3: Обязательственное право / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 2008. С. 120.
с себя риски, связанные с невозможностью должника удовлетворить его требования. В рамках нашего исследования речь пойдет о презумпции добросовестности, вводимой современным регулированием залоговых правоотношений, будут выделены проблемы и приведены пути их решения.
Для начала необходимо раскрыть содержание принципа добросовестности в современном гражданском праве в целом. В настоящий момент в п. 3 ст. 1 ГК РФ содержится указание на то, что «при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно», а также в п. 4 указанной статьи предусматривается, что «никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения». Также требование добросовестности содержится в п. 2 ст. 6 ГК РФ, а уточнение пределов осуществления гражданских прав и злоупотребления правом — в ст. 10 ГК РФ. Такое предписание основных начал гражданского законодательства позволяет говорить о том, что принцип добросовестности является общим принципом гражданского права.
По мнению М. М. Агаркова, «начало доброй совести, введенное в надлежащие рамки, означает не что иное, как честность в отношениях между людьми. Оно означает, что каждый должен оправдать то доверие, без которого невозможно совершение гражданских сделок. Начало доброй совести означает борьбу с прямым или косвенным обманом, с использованием чужого заблуждения или непонимания»3.
Несмотря на то что ГК РФ закрепляет принцип добросовестности, четкое определение этого понятия отсутствует и содержание не раскрывается, что позволяет толковать его на практике достаточно широко как оценочную категорию и привязать это понятие к отдельной ситуации.
По этому поводу И. А. Покровский писал, что таким образом законодатель уклоняется от решения той или иной правовой проблемы, перекладывая ответственность за ее разрешение на отдельного судью4. В. П. Грибанов придерживался аналогичной точки зрения, отмечая, что понятие «добрая совесть» является «каучуковым» правилом, которое значительно расширяет рамки свободного судейского усмотрения и, как следствие, дает возможность выйти за пределы законности5.
3 Агарков М. М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Агарков М. М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2002. Т. 2. С. 452.
4 Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С. 95.
5 Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1992.
С. 21.
Противоположной точки зрения придерживается В. В. Витрян-ский, полагая, что в законодательстве нельзя обойтись без оценочных категорий, в том числе определения каких-либо параметров понятия добросовестности, справедливости и разумности6. Также, по мнению Т. Ю. Дроздовой, наиболее важными функциями принципа добросовестности является выступление его в качестве оценочного критерия поведения участников гражданско-правовых сделок, а также в качестве одного из источников права, необходимого для выявления содержания отношений между субъектами гражданских прав7.
Интересной в рамках нашего исследования представляется точка зрения о том8, что необходимо также рассматривать ситуацию, когда лицо само обязано доказывать добросовестность своего поведения. Данный вывод основывается на п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 10/229, в котором указывается, в каком случае приобретатель может являться добросовестным.
Следовательно, можно сделать вывод, что закрепление принципа добросовестности в качестве основных начал гражданского кодекса было предопределено сложившейся судебной практикой, на основании которой складывались точки зрения цивилистов, указанных выше.
Наряду с презумпцией добросовестности участников гражданских правоотношений, вводимой п. 5 ст. 10 ГК РФ, гражданским законодательством вводится презумпция добросовестности в залоговых отношениях. Для доказывания этой позиции необходимо выделить следующие положения:
Во-первых, фигуру добросовестного залогодержателя, т.е. лица, получившего имущество в залог от должника, который собственником такого имущества не является, о чем залогодержатель не знал и знать не мог. Впервые понятие добросовестного залогодержателя появилось в Концепции развития гражданского законодательства РФ10, а затем
6 Витрянский В. В. Гражданский кодекс и суд // Вестник ВАС РФ. 1997. № 7. С.132.
7Дроздова Т.Ю. Добросовестность в российском гражданском праве: Дис. ...канд. юрид. наук. Иркутск, 2004. С. 31-32.
8 Храмцова Ю. Новеллы в гражданском кодексе: принцип добросовестности // Актуальная бухгалтерия. 2013. № 3.
9 О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. № 10/22 // Российская газета. 2010. 21 мая.
10 Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11.
с течением времени было отражено в ст. 335 ГК РФ. В этом случае залогодержатель сохраняет свои права, а обязанности возникают у собственника вещи. Исключение составляют случаи, когда вещь выбыла из владения собственника помимо его воли (утрата, хищение). Данные правила обусловлены сложившейся судебной практикой11. В целом такая конструкция, по своей сути, аналогична институту добросовестного приобретателя в соответствии со ст. 302 ГК РФ.
Во-вторых, необходимым для рассмотрения является добросовестный покупатель заложенного имущества, т.е. то лицо, которое на возмездной основе приобрело имущество у собственника, при этом не знало и не могло знать о том, что такое имущество является предметом залога. Следует отметить, что в данном случае понятие «добросовестный приобретатель» не может использоваться, так как имущество приобретается у собственника, тогда как указанный термин, опираясь на сложившуюся судебную практику, применяется к случаям приобретения имущества у несобственника.
Проблематика добросовестности покупателя заложенного имущества складывалась на основании судебной практики. Верховный суд РФ в ряде определений12 отмечал, что такое основание к прекращению залога, как приобретение заложенного имущества лицом, которое не знало о его обремененности залогом, не указано в ст. 352 ГК РФ, регулирующей прекращение залога, следовательно, переход права собственности не прекращает право залога, так как правопреемник залогодателя встает на его место.
Конституционный суд Российской Федерации13, а также суды общей юрисдикции14 придерживались схожей с Верховным судом РФ позиции и отказывали приобретателю заложенного имущества в связи с тем, что он не проявил должной осмотрительности.
Противоположной позиции придерживался Высший Арбитражный Суд РФ. Пленум ВАС РФ в п. 25 Постановления от 17.02.2011 г. № 10 указал, что взыскание не может быть обращено на заложенное
11 Постановление Президиума ВАС РФ от 7 июня 2012 г. № 16513/11 «Об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору о залоге транспортных средств» // Вестник ВАС РФ. 2012. № 11.
12 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 октября 2012 г. № 18-КГ12-39; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 12 июля 2011 г. № 74-В11-4; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 10 апреля 2007 г. № 11В07-12.
13 Определение Конституционного Суда РФ от 15.04.2008 г. № 319-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Угадчикова Анатолия Леонтьевича на нарушение его конституционных прав статьями 302, 349 и 353 Гражданского кодекса Российской Федерации».
14 Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 18.04.2012 г. по делу № 33-4368; Апелляционное определение Верховного суда Республики Хакасия от 12.04.2012 г. по делу № 33-6962012.
движимое имущество, возмездно приобретенное у залогодателя лицом, которое не знало и не должно было знать о том, что приобретаемое им имущество является предметом залога15. В итоге именно позиция ВАС РФ стала решающей и нашла поддержку законодателя.
Понятие добросовестного покупателя заложенного имущества остро ставит вопрос об источниках, в которых заинтересованное лицо может найти информацию о наличии или отсутствии обременения на имущество.
Залог недвижимого имущества подлежит регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, акции — в реестре владельцев ценных бумаг, доли обществ с ограниченной ответственностью — в Едином государственном реестре юридических лиц. Данные инструменты благополучно используются и не вызывают вопросов в рамках данного исследования.
Что касается остального имущества (движимого имущества за исключением отдельных категорий, определенных законом), то с 1 июля 2014 г. действует Единая информационная система нотариата, в которой регистрируются уведомления о залоге такого имущества.
Так, ст. 339.1 ГК РФ предусматривает возможность учета заложенного имущества в соответствующем реестре. Указанной статьей предусмотрено, что такой учет производится путем уведомления залогодержателя, залогодателя или иного лица. Данное положение носит диспозитивный характер, что, с одной стороны, представляется целесообразным, так как императив привел бы к бюрократизации рассматриваемых отношений, но, с другой стороны, избегая трудностей, стороны далеко не всегда стремятся зарегистрировать залог, что может породить трудности, которые мы рассматривали выше. Причинами такого поведения сторон залоговых отношений, как нам видится, является нецелесообразность осуществления такого уведомления ввиду низкой ценности предмета залога или в связи с условиями обеспечиваемого обязательства.
Требования к порядку регистрации уведомления о залоге, лицах, направляющих уведомление о залоге, а также содержание такого уведомления установлены ст. 103.2, 103.3, 103.4 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате»16. Реестр заложенного движимого имущества находится в публичном доступе. О необходимости ввода в действие такого реестра говорилось давно, обоснованность и целесообразность его неоспорима, однако на сегодняшний день в системе встречается достаточно много нерешенных вопросов.
15 О некоторых вопросах применения законодательства о залоге: постановление Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 г. № 10 // Вестник ВАС РФ. 2011. № 4.
16 Основы законодательства Российской Федерации о нотариате (утв. ВС РФ 11.02.1993 г. № 4462-1) (ред. от 30.03.2015 г.) // Российская газета. 1993. 13 марта.
Существенным недостатком рассматриваемой системы считаем тот факт, что законодательством не предусмотрено отражение в реестре сведений о размере обеспечиваемого обязательства. Такая информация, безусловно, являлась бы очень полезной для понимая третьего лица, которое желает получить заложенное имущество в последующий залог, на какую сумму оно вправе рассчитывать в случае наложения взыскания на имущество первым кредитором. Необходимо отметить, что опубликование в реестре информации о размере обеспечиваемого обязательства кроме кредитора может быть интересно только залогодателю с целью обеспечения иного обязательства тем же имуществом. Следовательно, по нашему мнению, целесообразно предоставить участникам залоговых отношений не только право, но и обязанность предоставлять такую информацию в реестр заложенного движимого имущества
Кроме того, недостатком системы является то, что уведомление о залоге предусматривает раскрытие значительного количества персональных данных. Вопрос обеспечения конфиденциальности этих данных в публичном реестре на сегодняшний день остается открытым. Видится следующее решение сложившейся проблемы: введение на законодательном уровне системы двухуровневой верификации запросов в публичный реестр. Если за информацией обращается сам залогодатель или залогодержатель, то нотариусом может быть выдана развернутая выписка, содержащая все сведения, которые были внесены в реестр. Посторонним же лицам, которые обращаются за указанными сведениями, будет выдаваться сокращенный вариант выписки, которая не содержит значительного количества персональных данных. Введение данной системы поможет обезопасить персональные данные, находящиеся в реестре.
Третьим недостатком является то, что в соответствии со ст. 339.1 ГК РФ право на уведомление об изменении или прекращении залога принадлежит только залогодателю. По нашему мнению, это может привести к злоупотреблению со стороны залогодателя, так как он редко бывает заинтересован в снятии обременения с имущества. В случае недобросовестности это может привести к негативным последствиям для залогодателя. Поскольку именно должник заинтересован в исключении сведений из реестра, то логичным было бы предоставить ему право на уведомление о прекращении или изменении залога. Для решения данной ситуации достаточным было бы установление механизма, описанного в ст. 25 Федерального Закона «Об ипотеке (залоге недвижимого имущества)»17. В соответствии
17 Федеральный закон от 16.07.1998 г. № 102-ФЗ (ред. от 06.04.2015 г.) «Об ипотеке (залоге недвижимости)» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015 г.) // Российская газета. 1998. 22 июля.
с этой статьей уведомление об изменении или прекращении залога должно исходить от залогодателя, но на таком уведомлении должна стоять подпись залогодержателя или от него предоставляется письменное согласие на внесение соответствующего изменения или прекращения.
Список литературы
1. Агарков М. М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Агарков М. М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2002. Т. 2.
2. Витрянский В. В. Гражданский кодекс и суд // Вестник ВАС РФ. 1997.
№ 7.
3. Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1992.
4. Дроздова Т. Ю. Добросовестность в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2004.
5. Ем В. С. Гражданское право: В 4 т. Т. 3: Обязательственное право / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 2008.
6. Храмцова Ю. Новеллы в гражданском кодексе: принцип добросовестности // Актуальная бухгалтерия. 2013. № 3.
