CC BY
32
Лаврова Н.А.
Кандидат филологических наук, кафедра лексики английского языка Московский педагогический государственный университет
ПРЕЦЕДЕНТНОСТЬ И ЛУДИЧЕСКАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ КОНТАМИНИРОВАННЫХ СЛОВ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ, РУССКОМ, ФРАНЦУЗСКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ
Характерными чертами современной массовой коммуникации являются интертекстуальность и людическая направленность, что обусловлено рядом причин, среди которых в качестве основной можно назвать борьбу за внимание аудитории, на выбор которой сегодня предлагается большой выбор как печатной продукции, так и аудиовизуальной (телепередачи, реклама, радио). Интертекстуальность связана с особого рода внесиситемной многозначностью слова - наряду со словарным значением слова за ним стоит целый ряд ассоциаций, которые возникают у адресата как следствие принадлежности прецедентного текста (который понимается в широком смысле и может быть представлен как словом, так и словосочетанием, так и предложением) культурному фонду. Таким образом, интертекстуальность связана с манипулированием содержательной стороной слова. Людическая направленность коммуникации не в последнюю очередь предполагает манипулирование формой слова за счет создания окказиональных слов или слов не по центральным для словообразования моделям. Употребляя словосочетание «нецентральная модель словообразования», мы имеем в виду то обстоятельство, что в различных языках одна и та же модель может носить разный типологический статус. Так, например, контаминация (телескопия, блендинг) в большей степени характерна для английского языка, хотя все еще носит статус эмергентной модели, что проявляется в ее активном использовании, прежде всего, в области рекламной коммуникации, а также в качестве сильной (заголовка) текстовой позиции периодических изданий. Лудическая направленность коммуникации основана, безусловно, не только на нарушении формы слова, но и на игре на различных значениях слова, а также на многочисленных фонетических, морфологических, синтаксических отступлениях от нормы, что оказывается оправданным с прагматической точки зрения. В последнее время все чаще говорят о так называемой карнавализации речи как следствие карнавализации общения (Й. Хейзинга). Как экстралингвистическое явление карнавализацию в принципе можно оценить отрицательно, поскольку она связана с пассивным восприятием легкой, развлекающей информации, исходящей из «авторитетных» источников, под которыми мы разумеем упомянутые выше радио, телевидение, газеты и журналы.
Игровой потенциал прецедентного имени может реализовываться посредством создания контаминированных слов. По данным Л.Э. Рогозиной, во французском языке прецедентные контаминанты основаны на использовании имен известных политических деятелей, прежде всего, настоящего президента Франции: Sarkoléon I - Sarkozy + Napoleon I; Sarcologie - Sarkozy + logie; Naboleon - Napoléon + beau; sarcostique - Sarkozy + caustic; prézydent - Sarkozy + président [2]. Отметим, что распространению и популяризации контаминации в большей степени способствовал английский язык, так как именно на его почве на протяжении XX века создавались многочисленные контаминированные слова, которые были популяризированы английским писателем Л. Кэрроллом. Типология английского языка способствует образованию контаминированных слов. Одноморфемная структура английского слова также способствует развитию конверсии, словосложения и сокращения основ. Поскольку контаминация представляет собой сложение сокращенных морфем, можно констатировать ее имманентную типологичность для английского языка. Несмотря на это обстоятельство, общее число
контаминированных слов в английском языке невелико: в среднем на контаминацию приходится не более 7 процентов всех неолексем в том случае, если исходить из широкого толкования понятия неологизма, то есть включать в их число любые новые слова в независимости от того являются ли они стилистически маркированными или представляют собой термины. Противоречивая природа контаминация проявляется в следующем: с одной стороны, при ее посредстве создаются многочисленные стилистически маркированные слова, обладающие эмоциональными, экспрессивными и оценочными коннотациями. Эти слова, однако, не являются кодифицированными или узуальными; коннотация, которая присуща таким словам, в большинстве случаев отрицательная. По этой причине многие носители языка связывают контаминацию с несерьезным словообразованием, дискредитирующим предметы и явления, которые обозначаются с ее помощью. Вслед за Т.Г. Винокур, О.А. Лаптева отмечает, что «изобретенный однажды прием быстро подхватывается разными пишущими, обкатывается, отстаивается, тиражируется - и, в конце концов, теряет экспрессию. Но это случается не сразу, и некоторое время она остается очень действенным» [1, 151]. Это замечание оказывается справедливым и в отношении контаминации, которая в последнее время чрезмерно эксплуатируется и тиражируется в рекламном дискурсе, причем нередко контаминанты характеризуются сменой оценочного вектора и даже скабрезностью. Игровая контаминация также встречается и в молодежном жаргоне, преимущественно в русском и в немецком языках, например: драконат (дракон + деканат), филолух (филолог + олух), сопромуть (сопромат + муть), замуч (завуч + замучить), тискотека (дискотека + тискать), smirten (to smoke + to flirt), Blindine (blind + Blondine), Bullizist (Polizist + Bulle), abfetzmäßig (vollmäßig + fetzen) [3]. Таким образом, по причине оценочных, экспрессивных, иронических, шутливых и скабрезных коннотаций, присущих фактически создаваемым контаминантам (но не контаминации как таковой!), большинство носителей языка не используют ее для образования новых слов. Распространенность такого рода слов среди субстандартной лексики можно объяснить «экзистенциональной фрустрацией» - на фоне всеобщей карнавализации острое ощущение неполноценности или греховности жизни, что может быть обусловлено разрушением старых ценностей и традиций и дискредитации новых мировоззренческих установок (В. Франкл, Ж.-П. Сартр, К. Ясперс). Объединяющей, инвариантной функцией для приведенных выше контаминантов является функция компрессии информации посредством контаминированного слова. Компрессию можно определить как обусловленное законом речевой экономии, требованиями жанра, особенностями информационного носителя упрощение в процессе обработки или порождения текста его поверхностной структуры - за счет повышения информативности языковых единиц и элиминирования тех компонентов, которые могут быть восстановлены из невербальной части текса, без изменения его информационной стороны по сравнению с исходным текстом [4]. Помимо шутливой функции, контаминанты могут выполнять и криптолалическую функцию, употребляясь в компьютерном жаргоне (О.Е. Котова, 2009), например: twiddle - twist + diddle: тильда, sqiggle - squirm + wiggle: тильда, grungy -grimy + dingy + grunt - неряшливая (о программе), wedgitude - wedge + attitude - затор.
Определение коммуникативного типажа людей, чье речевое поведение отличается регулярным использованием контаминированных единиц, выходит за рамки лингвистического исследования. Не претендуя на обобщение, отметим только что, прежде всего, это молодые люди, склонные к неформальному, раскрепощенному общению. Контаминанты также типичны для речи людей, склонных к шутливому или оценочному отношению к действительности. Можно констатировать, что в большей или меньшей степени контаминированные слова появляется в речи всех носителей языка, другое дело, что контаминант может быть не только следствием осознанного окказионального словообразования, но и результатом оговорки, а также малапропизмом.
Вопрос о преобладающих функциях контаминированного слова до сих пор остается открытым. С одной стороны, можно говорить о том, что контаминанту присущи абсолютно все функции, характерные для слова как языкового знака. В таком случае, однако, пропадает эвристическая ценность исследований функций контаминанта, поэтому, возможно, правильнее было бы говорить о преобладающих (преобладающей) функциях контаминантов в зависимости от их структурных, семантических, стилистических и других особенностей. Кроме того, возможно, также стоит говорить не столько о функциях контаминированных слов, сколько о причинах их использования в речи. В таком случае, сугубо номинативная функция отходит на второй план: ведь то же значение можно было бы выразить другими, узуальными средствами, как, например, использованием сложного слова или словосочетания. Предположительно, такая особенность контаминированного слова, как стремление к монолексемности делает контаминацию эффективным средством создания истинно нового слова (хотя и далеко не во всех случаях), то есть слова, которое не является синонимом словосочетания, к которому оно гипотетически может восходить. Как правило, монолексемный характер контаминанта проявляется в том случае, если оба компонента контаминанта сливаются друг с другом, так что распознать, по крайней мере, один из компонентов оказывается невозможным или затруднительным, а также в том случае, если в контаминанта один компонент присутствует в полном объеме, а второй - в усеченном. Так, представляется крайне затруднительным «увидеть» лексему "cassette" в контаминанте "cassingle" (cassette + single: "A tape cassette consisting of only one or two recorded songs, marketed to take the place of "single" 45 rmp records" [5, 26]). То же самое касается контаминанта "chackle" (chatter + cackle: A British dialect word, meaning "to cackle or rattle" [5, 27]), в котором оба компонента трудно распознаются, особенно в том случае, если лексема стала частью узуса определенной языковой общности. Некоторыми наиболее важными функциями контаминированного слова являются: оценочная, поэтическая и эстетическая, экспрессивная, людическая, прагматическая, персуазивная, текстопорождающая, парольная, рекламная, эвфемистическая, культурно-трансляционная и метафорическая. За редким исключением (см. ниже) не представляется необходимым выделять в отдельные группы такие функции, как номинативная, коммуникативная, референтивная, когнитивная, как это делают некоторые исследователи, так как все они присущи слову как языковому знаку и не являются специфическими, маркирующими контаминированные слова.
Литература
1. Лаптева О.А. Стилистические приемы создания иронии в современном газетном тексте // Поэтика. Стилистика. Язык и культура: Сборник обзоров. - М., 1996. - С. 150-157
2. Рогозина Л.Э О людической функции прецедентного имени (на материале французского языка) // Актуальные проблемы филологии и методики преподавания иностранных языков - 2009 [электронный ресурс] URL: http://ffl.nspu.net/pages.php?id=39
3. Россихина М.Ю. Молодежный жаргон в русской и немецкой лексикографии XIX - XXI вв.: Автореф. дис.. канд. филол. наук. - Курск, 2009. - 20 с.
4. Шокина А.Б. Языковая компрессия в рекламном тексте: Дис... канд. филол. наук. -Москва, 2008. -158 с.
5. Dick Thurner's Portmanteau Dictionary (PD). Blend Words in the English Language, Including Trademarks and Brand Names. - Jefferson, North Carolina: McFarland & Company, 1993. - 174 p.
