CC BY
47
Лаврова Н.А. ®
Доцент, кафедра лексики английского языка, Московский педагогический государственный университет
ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ КОНТАМИНАНТЫ В АНГЛИЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
Человеческий язык постоянно пополняется новыми словами, независимо от этапа, а также уровня языкового развития. Будучи закономерным и исторически обусловленным явлением, новообразования представляют сферу непосредственных интересов лингвиста-исследователя, так как отражают процесс развития языка во всем его многообразии. Синхронно-диахронический анализ позволяет лучше понять причины возникновения инноваций в языке, а также стилистико-прагматический эффект их использования. Исследование причин и способов неологизации словарного состава языка и особенностей функционирования окказиональных слов позволяет определить пути развития словообразовательной системы языка, проследить действие экстралингвистических факторов на формирование семантики и прагматики новых слов. Как указывает В.Б. Силина, контаминация - это «взаимодействие, скрещивание, объединение языковых единиц или их частей на основе их семантического или формального изменения, а также образование новой языковой единицы, т.е. окказионализма» [2, 113]. Окказионализм в переводе с латинского означает - «случайный», несоответствующий общепринятому употреблению, носящий индивидуальный характер. Описание окказиональных новообразований способствует освещению словообразовательного потенциала языка в процессе лексического обновления, позволяет расширить представление об известных окказиональных способах и приемах образования инноваций. Контаминированные окказиональные слова, образованные с нарушением внутренней валентности слова, обладают ярким стилистическим и прагматическим эффектом. Контаминанты образуются не только для выполнения номинативной функции, но, прежде всего, в экспрессивных целях. Контаминированные слова экспрессивны не только по своей семантике, но и по форме, при этом они, как правило, содержат оценочные коннотации. Окказиональные контаминанты выполняют когнитивную, лудическую, компрессивную и экспрессивную функции. Активно функционируя в языке художественной литературы, языке средств массовой информации, рекламе, в сленге, контаминация представляет собой одну из актуальных словокреативных стратегий. Контаминированные слова обладают следующими характеристиками: новизной, необычностью формы и содержания; полифункциональностью; возможностью являться средством языковой игры. К числу внешних факторов, способствующих возникновению контаминантов, относятся не только появление новых реалий, но и другие факторы, как, например, активизация литературно-сниженных лексем, что обусловлено своеобразной вербальной свободой современной европейской цивилизации. В случае социальных преобразований экспрессивно-оценочная, стилистически маркированная лексика становится особенно актуальной и востребованной. Стилистическая переоценка языковых единиц может быть также обусловлена их употреблением новым поколением, у которого по различным причинам пользуется популярностью та или иная словообразовательная модель или те или иные слова. В то же время необходимо помнить о том, что не только экстралингвистические факторы играют роль в пополнении словарного состава языка или в образовании новых речевых единиц, определенную роль играют и факторы внутреннего порядка: трансноминация уже известных понятий, экономия языковых средств, стремление к обобщению, тенденция к дифференциации лексических единиц, потребность в новых, эмоционально-экспрессивных обозначениях известных явлений [3].
® Лаврова Н.А., 2010 г.
Создание контаминированных слов обусловлено тем, что человек осуществляет прагматически ориентированную деятельность, создавая инновации и используя при этом разнообразные языковые средства. В соответствии с антропоцентрическим принципом речевого развития автор контаминированного слова ориентируется на восприятие слова реципиентом и в случае успешности осознанно или подсознательно продолжает использовать это слово в общении с другими людьми или создает другие слова подобного типа. И.А. Тропинина в работе «Наречия-инновации: лингвопрагматический аспект» [3] отмечает, что в современном русском языке одним из способов окказионального образования в области наречий является контаминация - проникновение первой части одного слова в другое и вытеснение из этого другого слова его начала (примеры И.А. Тропиной):
Будет облизательно (обязательно + облизать) (радио).
В. Третьяк: «Все будет хОккей (хоккей + окей)!» (АиФ, 2006, №18).
Важным является то, что, и это подтверждает И.А. Тропинина, контаминация представляет собой разновидность каламбура. Контаминация получает активное распространение среди жаргонизмов, сленгизмов, просторечных слов, в том случае если они образованы по принципу народной этимологии. Контаминация также используется авторами газетно-журнальных статей, преимущественно в заголовках, так как именно заголовок представляет собой сильную текстовую позицию - способен привлекать внимание реципиента и настраивать его на определенное восприятие текстовой информации. А.Н. Литвиненко отмечает, что современный язык газеты характеризуется новым стилем выражения, большей свободой выбора слов, отказом от языковых табу и эвфемизмов, стремлением преодолеть невыразительность и сухость изложения [1]. Контаминация оказывается эффективной и в сфере рекламной коммуникации. Функция контаминанта в рекламном тексте заключается в целенаправленном расширении знаний адресата об объекте рекламы, формировании положительного отношения к нему, закреплении его образа в памяти потребителя и, в идеале, в создании необходимых форм поведения. Цель автора контаминанта - акцентировать внимание на товаре или услуге, воздействовать на потенциального клиента, убедив его в необходимости приобретения товара или потребности в получении какой-либо услуги. Для того чтобы выиграть в «борьбе» за внимание реципиента, рекламодатели стараются сделать сообщение как можно более убедительным, оригинальным, запоминающимся. Контаминированные слова оказываются эффективным средством воздействия на сознание адресата: Ср. англ. Glorifried - potato products (glorified + fried), Grinvitations - announcements and invitations (grin + invitations), Glamarble - simulated marble (glam + marble), Mentalert - prescription drug (mental + alert), Miracloth - all-purpose cleaning cloth (miracle + cloth), sandune -ceramic tile (send + dune) (здесь и далее примеры взяты из словаря Д. Тернера "Portmanteau Dictionary [4]). Можно видеть, что все контаминанты характеризуются метафорическим оттенком значения, при этом большинство из них являются телескопическими, то есть конец одного слова накладывается на начало другого. Отсюда появляется стремление соригинальничать, поиграть словами. Можно также видеть, что большинство контаминантов можно перефразировать путем развертывания в атрибутивное словосочетание. Помимо экспрессивной функции здесь также реализуется и компрессивная, что обусловлено утилитарно-прагматическими соображения, ведь рекламодатель платит за каждое слово, поэтому совмещение двух слов и, следовательно, двух понятий в одной контаминированной лексеме оказывается удобным и выгодным. В то же время тиражируемость контаминации в рекламной коммуникации оказывается контрпродуктивной, поскольку, во-первых, использование неузуальных слов может вызвать отторжение у некоторых реципиентов, особенно в том случае, если контаминанты являются стилистически сниженными или скабрезными.
Явлению контаминации в современном русском языке посвящены теоретические исследования таких лингвистов, как Е.А. Земская (1993), И.В. Пекарская (2000), В.В. Лопатин (1973).
Контаминированные окказионализмы в художественной литературе - редкое явление, что, вероятно, обусловлено не массовым характером художественного произведения, в отличие от средств массовой информации или рекламной коммуникации, которые в большей или меньшей степени оказывают влияние на всех реципиентов: даже при условии, что человек не читает газету и не слушает (не смотрит) рекламу, и СМИ, и рекламные тексты в виде, например, растяжек и рекламных щитов, а также аудиорекламы, которую сегодня модно услышать даже в общественном транспорте, окружают современного человека буквально повсюду. Несмотря на то, что удельный вес контаминации по сравнению с другими окказиональными моделями сравнительно невелик (не превышает 7 %), в последнее время, во-первых, можно констатировать повышение удельного веса контаминации (в начале века, например, по данным неологического словаря Барнхарта на контаминацию приходилось всего 1 % образования новых слов), а, во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов компрессивный характер контаминации, позволяющей выразить комплексное понятие или несколько понятий одним словом. Эффективность контаминации, по крайней мере, в отношении привлечения внимания адресата обусловлена также и тем, что контаминант способен создавать яркие образы, основанные на метафорическом сравнении: уподоблении дистантных по семантике предметов или явлений может низводить высокое до уровня низкого и наоборот, в результате чего реакция адресата практически неизбежна в виде согласия, несогласия, принятия, отторжения, отвращения, улыбки, смеха и т.д. Все это означает, что главная цель адресанта - привлечь внимание человека к объекту или явлению -достигнута. По-видимому, рекламодатели и журналисты статей не боятся негативной реакции, потому что, как показывают результаты психологических и социологических исследований, существует вероятность того, что при условии многократного предъявления даже неприятного реципиенту словесного ряда может изменить отношение реципиента к нему и, следовательно, к тому, что за этим стоит - товару, услуге, какой-либо идеологии.
В художественной литературе присутствие контаминантов ограничивается произведениями жанра нонсенс, фэнтези, антиутопии, в которых контаминанты используются для номинации вымышленных предметов и явлений комплексного характера. В публичной речи контаминированные слова, как, впрочем, и любые другие окказионализмы, употребляются достаточно редко, что обусловлено жесткими правилами построения текста публичного выступления, более характерными являются метафоры. В то же время известно, что применение окказионального слова, в том числе контаминированного, в докладе или речи, изобилующими клише и штампами, вызывает оживление аудитории. Неожиданная с точки зрения узуса лексема или конструкция является катализатором рефлексии слушающего и способна повысить коммуникативный эффект сообщения. Как словообразовательная модель контаминация обладает некоторым противоречием. С одной стороны, с точки зрения типологии английского языка она «должна» быть характерной, так как аморфная структура английского языка располагает к словосложению и сокращению; с другой стороны, контаминация, несмотря на возрастающий удельный вес, носит маргинальный характер, что, вероятно, обусловлено ее избыточностью: словосложение и сокращение существуют сами по себе.
Значение контаминированного слова отличается от значения сложного слова меньшей степенью идиоматичности, за счет чего в таких словах сохраняется юмористический оттенок значения, чего нельзя сказать о сложном слове, которое при дословной интерпретации его частей может также казаться нелепым, смешным.
Декодирование компонентов контаминированного слова в большинстве случаев не вызывает затруднений, однако разные структурные типы контаминантов обнаруживают
большие или меньшие трудности при интерпретации. Так, амальгамированные контаминанты с гаплологическим центром не обнаруживают сложностей декодирования, так как в составе контаминанта присутствуют оба слова в полном объеме (например, royalight, sandust, scentry - cent + sentry). Контаминированные слова, являющиеся частью узуса, также опознаются субъектом без особых трудностей (например, cantankerous - cant + rankerous, scriggle - squirm + riggle, scrunch - squeeze + crunch). Наиболее трудными в отношении декодирования являются контаминанты, в состав которых входят одна-две графемы слов-основ, в таком случае декодирование как минимум одного слова-прототипа вызывает сложности (например, ruckus - ruction + rumpus: a noisy fight; satisfice - satisfy + suffice, samink - sable + mink).
Противоречивый характер контаминации заключается также и в том, что несмотря на свой неузуальный, некодифицированный статус, контаминанты становятся объектом описания отдельных словарей. На первый взгляд, этот факт может показаться непримечательным, так как существуют отдельные словари «всего, чего угодно», включая словари нелитературных слов и словари ненормативной лексики. Существенная разница, однако, между такими словарями и словарями контаминантов заключается в том, что последние, за некоторым исключением, содержат разные с точки зрения стилистической дифференциации слова - от нейтральных до терминов, а также разговорно-фамильярных и сленгизмов. Что касается литературно-книжных контаминантов, то таковых нами не было обнаружено. Получается, что единственным критерием, положенным в основу отбора словарных единиц, является критерий словообразовательной модели, что само по семе необычно, поскольку никакая другая модель, узуальная или окказиональная, традиционно не становится объектом или предметом описания словарей. Почему же контаминация так привлекательна для исследователей и составителей словарей? Однозначный ответ на этот вопрос пока еще дать трудно. Можно только предположить, что, как сказано выше, как словообразовательная модель контаминация является маркированной, поскольку английский язык традиционно использует другие словообразовательные модели, которые являются общими как для узуальных слов, так и для окказиональных слов. Привлекательным оказывается и стилистический потенциал контаминации (в частности - метафорический), с помощью которого создаются яркие образы. Важную, если не решающую роль, играет и игровая функция контаминации, вероятно, именно она лежит в основе составления отдельных словарей, названия которых также нередко носят игривый характер, например "Addictionary" (by J. Banister), "Squesel Words in Real Life" (by J. Kremer).
Резюмируя вышесказанное, выделим основные характеристики контаминации как словообразовательной модели и обозначим некоторые причины необходимости ее дальнейшего изучения. Контаминация есть окказиональная словообразовательная модель, при посредстве которой создаются слова, состоящие из в большей или меньшей степени усеченных слов-основ. Наибольшее распространение контаминация находит в публицистическом и рекламном дискурсах, что обусловлено их общим свойством непосредственно воздействовать на сознание реципиента и их относительной доступностью. Контаминация является одним из наиболее эффективных средств компрессии информации на уровне одного слова. В этом смысле другие модели «проигрывают» контаминации, как, например, сокращение и словосложение, поскольку в первом случае компрессии подвергается одна лексема, а во втором образуется одна лексема из двух слов, представленных в полном объеме. Причины необходимости изучения контаминации носят как экстралингвистический, так и лингвистический характер. Экстралингвистические причины кроются в различных социальных и политических изменениях: выражение отношения к различным событиям имеет следствием создание различных экспрессивно-компрессивных лексем, нередко сленгизмов и контаминированных слов, а также контаминированных сленгизмов. Таким образом, изучая семантическое и стилистическое наполнение контаминированных лексем,
можно сделать определенные выводы в отношении общественного мнения. С лингвистической точки зрения представляется перспективным изучение контаминированных слов и аналогичных образований с целью дифференциации их лингвистического статуса. Представляется необходимым проследить развитие некоторых словообразовательных осколков контаминированных слов с целью прояснения того, какие из них приобрели и/или приобретают словообразовательный статус суффикса.
Литература:
1. Литвиненко А.Н. Воскрешение слова // Русская речь, 1991. № 6. - С.
2. Силина В.Б. Контаминация //Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энц., 1990. - С. 113
3. Тропина И.А. Наречия-инновации: лингвопрагматический аспект: дис...канд. филол. наук. - Ростов-на-Дону, 2007. - 148 с.
4. Dick Thurner's Portmanteau Dictionary (PD). Blend Words in the English Language, Including Trademarks and Brand Names. - Jefferson, North Carolina: McFarland & Company, 1993. - 174 p.
