CC BY
61
Лаврова Н.А.
Кандидат филологических наук, кафедра лексики английского языка,
ГОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»
К ВОПРОСУ О СТРУКТУРНОМ, СЕМАНТИЧЕСКОМ И ФУНКЦИОНАЛЬНОМ СТАТУСЕ КОНТАМИНИРОВАННЫХ СЛОВ
Контаминанты представляют собой результат каламбурного словообразования, поэтому ведущей функцией таких слов можно признать игровую, или лудическую. Как правило, контаминация переосмысливает существующее слово посредством псевдочленения формы. Контаминация совмещает в себе такие взаимосвязанные, но в то же время в определенной степени различные явления, как амальгамация, междусловное наложение, скорнение, диереза, причем в некоторых случаях единственным средством контаминирования выступает графон (капитализация части слова) или псевдокапитализация - замещение части слова аббревиатурой. Поскольку результатом контаминации в большинстве случаев является окказиональное образование, эта словообразовательная модель пользуется определенной популярностью среди писателей-представителей жанра нонсенс: нестандартная форма контаминированного слова вкупе с оригинальным содержанием являются адекватным средством отражения второй реальности, или параллельной действительности, которые создаются в жанре нонсенс. Яркими представителями последнего являются Л. Кэрролл и Э. Лир, которые реабилитировали и популяризировали контаминацию как словообразовательную модель. Контаминация обнаруживает в себе определенное противоречие, заключающееся в том, что она не является частью традиционной морфологии, так как использует словообразовательные (морфологические) осколки в качестве строительных элементов, а определить, что это такое, сложно, а в некоторых случаях - невозможно по причине того, что, во-первых, такие осколки потенциально безграничны и не характеризуются каким-либо более или менее определенным лексико-грамматическим значением; с другой стороны, структура контаминированного слова отражает типологию английского языка, в котором безаффиксальное словообразование, в частности - словосложение, сокращение, конверсия в высшей степени типологичны. Поскольку контаминация представляет собой одновременное сокращение (хотя и нерегулярное) и сложение компонентов, в последнее время она получает широкое распространение в качестве окказиональной словообразовательной модели. В этом утверждении содержится некоторое противоречие: окказиональная модель не может быть продуктивной в том случае, если речь идет о совокупности всех используемых моделей словообразования на данный период развития языка; если же рассматривать valeur контаминации среди словокреативных моделей (к которым также относятся деривация и словосложение, но с нарушением внутренней валентности слов), то можно говорить о ее условной продуктивности, по крайней мере, в конце XX - начале XXI веков, что связано с развитием рекламного дискурса и возрастающей ролью СМИ. Дело в том, что контаминант представляет собой структурносемантический конденсат, часто характеризующийся наличием оценочной коннотации, что далеко не всегда относится к узуальным сложным словам.
Для того чтобы подобрать подходящее по смыслу (для описания требуемого адресату события или факта) узуальное слово, потребуется немало времени, и, в конечном итоге, вероятность того, что такое слово не найдется, высока, поскольку кодифицированные сложные слова в большинстве случаев называют не комплексное понятие, а простое (ср. англ. “blackboard”, “blackbird”, “bluebell”, “rainbow”, “tallboy”, “suntan”, etc.), то есть такие слова, которые, указывая на референт или денотат, передают понятие, не характеризуя его. Контаминированные слова, напротив, часто восходят к
подчинительному или сочинительному словосочетанию и содержат в своей семантической структуре так называемый “differentia specifica”, или модифицирующий, характеризующий признак, относящийся к его главному компоненту.
В отличие от значения сложных слов, значение контаминанта не является идиоматизированным, а это значит, что при его образовании возникает (в большей или меньшей степени) яркий образ, что в конечном итоге и является целью его автора. Контаминированные слова являются разновидностью окказионализмов, этот термин подчеркивает их одноразовый характер, контаминанты не предназначены для кодификации или узуализации: будучи однажды употребленными в речи, при дальнейшем использовании они не приобретают свойство воспроизводимости и сохраняют аллюзивно-прецедентный характер.
Как каламбурные лексические образования, контаминанты способны совмещать в себе экспрессивность и выразительность при параллельной перекатегоризации концептов. Помимо основных пяти функций словообразования - номинативной, конструктивной, компрессивной, экспрессивной, стилистической - контаминантам также присуща игровая, которая одновременно выполняет и номинативную и экспрессивную роль, но в ней присутствует особое намерение говорящего - поиграть с формой речи, причем эта игра может быть и безобидной шуткой, и острой насмешкой, и злой ироний, и едким сарказмом [1]. Как отмечает Г.В. Пономарева [3], акты искусственной номинации в настоящее время преобладают в научной терминологии, в художественной литературе, в топографической практике, в рекламе (saccharine + lachrymose voice = sachrymose voice, portentous + pretentious = pretentious, rampageous + rapacious = rampacious). Следует подчеркнуть, однако, что из приводимых Г.В. Пономаревой областей в большем объеме контаминанты представлены в рекламном дискурсе, а также в газетно-публицистическом стиле речи. Словообразовательные каламбуры, в том числе контаминированные, особенно активизируются во времена общественных перемен: такие стилистически сниженные контаминанты, как «прихватизация», «деньгопровод», «бредоплата», «дракосочетание» появились в русском языке в начале девяностых годов прошлого века, что было вызвано скачкообразными общественно-политическими изменениями в стране и их отрицательной оценкой российскими гражданами. Образование контаминированных слов часто обусловлено не только смысловым содержанием, которое имеет целью передать их автор, но и таким отчасти независимым от человека лингвистическим явлением, как паронимическая аттракция, в результате в контаминанте объединяются далекие по семантике и смыслу слова, рассчитанные на достижение юмористического эффекта: так, название мультфильма “Lavastory” представляет собой контаминант от сочетания “love story” и слова “lavatory”. Это название представляет собой каламбурное выражение на основании паронимической аттракции, образованное словослиянием (телескопией) с каламбурно-гаплологическим эффектом.
Прагматика контаминированного слова заключается в потребности выражения субъективного отношения к действительности посредством выражения собственных эмоций, эмоциональной и эстетической оценки, а также в потребности установления контакта, - все это порождает разновидности прагматической функции контаминанта: эмоционально-оценочную, эстетическую, побудительную, экспрессивную и контактную (или фатическую) [2]. Как указывает Г.В. Пономарева, контаминированные «номинации мотивированы и структурными особенностями английского языка, а именно почти полным отсутствием в английском литературном стандарте аффиксальных средств выражения разнообразных оттенков эмоционально-оценочного значения как в языковых, так в речевых единицах. Это компенсируется в какой-то мере развитием и использованием морфолого-эвфонических средств словообразовательного и несловообразовательного характера в качестве строительного материала и правил
комбинаторики. Одним из таких средств как раз и является словослияние с каламбурным эффектом» [3, http://www.sinobr.ru/artcls/a13_15.html].
Психологические причины появления контаминированных слов в речи - самые разнообразные, хотя в целом их можно разделить на три большие группы в зависимости от источника их возникновения. Если контаминанты появляются в речи иностранцев или людей, изучающий иностранный язык, то это, как правило, связано с недостаточным знанием языка, при этом паронимической аттракции подвергаются слова, близкие по звуковому составу, таким образом, такие контаминанты можно считать результатом языковой ошибки или речевой оговорки (это зависит от уровня владения языком). При возникновения в речи детей контаминанты служат иной цели - цели более системного, аналогического осмысления свойств предметов и явлений окружающей действительности. Такие контаминанты неосознанно создаются детьми по принципу народной этимологии. Принципиально другими соображениями продиктовано образование контаминантов в речи носителей языка, а также тех, кто хорошо им владеет. Это люди, внимательные к языковой форме и стремящиеся её обновить, освежить, они осознанно идут на нарушение некоторых языковых стандартов с целью поиграть с языком и тем самым развлечь себя и окружающих.
Несмотря на автономный характер контаминантов, вопрос их отграничения от других словообразовательных моделей остается актуальным по ряду причин: во-первых, в случае гаплологических контаминантов оба структурных элемента присутствует в его составе в полном объеме (Japanimation), поэтому возникает необходимость дифференциации контаминации и словосложения. Во-вторых, при частом использовании некоторых словообразовательных элементов контаминанта, последние могут приобретать относительную продуктивность и самостоятельность: отделяясь от слова, они участвуют в образовании других слов, по этой причине необходимо разграничить контаминацию, точнее - словообразовательный осколок, и комбинирующиеся формы. По этой же причине нельзя отождествлять словообразовательный осколок и суффикс (префикс). Не следует также приравнивать элементы контаминанты к связанным корневым морфемам типа “-ceive-”, “-cep-” и т.д.
Основное различие между контаминацией и словосложением заключается в том, что при словосложение происходит соединение двух свободных основ без наложения их элементов друг на друга. В случае контаминированных слов морфемы, в сущности, никогда не присутствует в них в полном объеме: при образовании гаплологических контаминантов общие графемы, образующие центральную часть слова, сокращаются, поэтому, как минимум, один из компонентов присутствует не в полном объеме. Как сказано выше, контаминанты и сложные слова отличаются и по своей семантике - за исключением небольшой группы терминов и нейтральных слов, абсолютное большинство контаминантов являются стилистически маркированными, метафорическими, при этом их значение не идиоматизировано и всегда четко мотивировано. Сложные слова, напротив, часто характеризуются идиоматичностью значения и затемненной мотивацией. Отличие морфологического осколка контаминанта и комбинирующейся формы заключено в нескольких аспектах: во-первых, комбинирующаяся форма восходит к латино-греческим словам, участвует в образовании международных терминов и имеет тенденцию присоединяться к комбинирующимся формам с помощью соединительной гласной. Кроме того, комбинирующаяся форма существует «сама по себе» в том смысле, что ее возникновение не связано с обособлением от какого-либо слова, в состав которого она входила. Словообразовательный осколок (квази-морфема), во-первых, участвует в образовании контаминированных слов, во-вторых, не требует соединительного элемента при совмещении с другим элементом, в-третьих, не восходит, точнее - не обязательно восходит к неолатинским словам, и, в-четвертых, семантически связан с полным словом,
от которого он отделился. Общей характерной особенностью квази-морфемы и комбинирующейся формы является тот факт, что некоторые из них могут приобретать структурно-семантическую независимость и употребляться в качестве отдельного слова. Отметим, однако, что это редкое явление и что такие слова носят разговорный или разговорно-сниженный характер, например: psycho (комбинирующаяся форма -
ненормальный, умалишенный человек), scape (пейзаж, пространство), burger (булочка с начинкой), holic (человек, испытывающий страстное влечение к чему-либо) (словообразовательные осколки). Отличие квази-морфемы от аффиксальной заключается, в том, что значение аффикса - максимально обобщенное и, как правило, включает в себя такие семы, как время, пространство, направление, причина, результат, инструментальность и т.д., иными словами, значение аффикса носит в большей степени грамматикализованный характер. Значение квази-морфемы, как сказано выше, сохраняет связь со своим прототипом, то есть с полноценным словом и поэтому имеет лексикализованный характер. Кроме того, аффиксальные морфемы исчисляемы и могут быть представлены списком - в учебниках, грамматиках, словарях, пособиях по словообразованию. Словообразовательные осколки настолько многочисленны и до известных пределов непредсказуемы, что было бы неразумным и неблагодарным занятием пытаться представить их в виде более или менее упорядоченного списка с описанием семантики каждого. Аффиксальные морфемы также более продуктивны и частотны по отношению с квази-морфемами.
Перспективным представляется вопрос семантико-иерархической связи между контаминантом и словом-прототипом. По мнению А. Лерер, это инклюзивные отношения, или гипо-гиперонимические, то есть контаминант представляет собой гипоним по отношению к слову, с которым он связан. В подтверждение этой гипотезы А. Лерер [4] приводит результаты эксперимента, в котором носителям языка (студентам высшего учебного заведения) предлагалось оценить определения некоторых контаминированных слов по пятибалльной шкале. Большинство участников оценили достаточно высоко определения, в которых фигурировали такие слова как “is a kind of’, только одно определение такого рода получило низкую оценку по причине, на которую мы обращаем внимание ниже. Вот некоторые примеры: “Carjacking is a kind of hijacking”, “Croissanwich is a kind of sandwich”, “Vodkatini is a kind of martini”. Неудачным было признано определение слова “mentalscape”: “A mentalscape is a kind of landscape”. По-видимому, это объясняется метафоричностью значение этого контаминанта. Более того, можно предположить, что во всех случаях, когда значение контаминанта будет метафоричным, а значение слова-источника - нет, определения вида “is a kind of smth.” будут неудачными, поскольку значение контаминанта слишком удалено от значения мотивирующего слова. Лексема “landscape” выступает гипонимом по отношению к контаминированным словам, в значении которых так или иначе присутствует сема “land” (земля), например “urbanscape”, “mountainscape”. Это, однако, не относится к словам “cloudscape”, “seascape”, поскольку значения слов «облако» и «море» контрастируют (не совместимы) со значением слова «земля», поэтому можно сказать, что лексемы “landscape”, “cloudscape”, “seascape” являются ко-гипонимами. Можно также предположить, что между контаминантом и словом-мотиватором устанавливаются преимущественно отношения ко-гипонимов, у которых есть некий общий гипероним. Действительно, нельзя сказать, что, например, “shopaholic”, “spendaholic”, “chocoholic” и т.д. представляют собой разновидности алкоголиков. Такое понимание представляется нелепым, абсурдным, так как одно исключает другое. Таким образом, правильно было бы сказать, что оба предположения верны: между контаминантом и прототипическим словом могут быть как гипо-гиперонимические отношения, так и отношения ко-гипонимов, а также всевозможные другие, о которых автор данной статьи подробно пишет в других работах .
Предположительно, отношения ко-гипонимов возникают в том случае, если квазиморфема приобретает относительную продуктивность, в результате чего слово-прототип, во-первых, подвергается ресегментации (то есть «неправильному» членению или членению как таковому в случае, когда это недопустимо) и, во-вторых, генерализируется, то есть приобретает более абстрактное, обобщающее значение и становится своего рода символом какого-либо понятие, непременно вызывая с ним ассоциации. Так случилось со словами “Watergate”, “marathon”, “alcoholic”, “Hamburger”. Первое как следствие продуктивности второго элемента стало члениться на “water” и “gate”, что морфологически неверно, учитывая тот факт, что это имя собственное, а не сложное нарицательное существительное со значением «затвор шлюза» (в последнем случае такое членение является правильным). Слово “Watergate” стало символом политического или какого-либо другого крупного скандала. Лексема “marathon” приобрела обобщеннометафорическое значение события, которое длится слишком долго. “Acoholic” приобрело значение “addict”, то есть речь идет о человеке, который испытывает физическую или психологическую зависимость от чего-либо. Слово “hamburger” также подверглось ресегментации (“ham” + “burger” при правильном “Hamburg” + “-er”) и также может употребляться в более обобщенном значении булочки с начинкой, не обязательно мясной: предложение “I want a fish hamburger” не является неправильным.
Контаминация представляют собой независимую словообразовательную модель, обладающую популярностью и продуктивностью среди окказиональных способов образования новых слов. Мы предполагаем, что востребованность контаминации на рубеже XX - XXI веков обусловлена, прежде всего, экстралингвистическими факторами -в частности, особенностями постиндустриального общества, в котором быстрое распространение информации, а также владение ее значительным объемом является «жизненно важной» необходимостью. Будучи структурным и семантическим компрессивом, контаминация представляет собой удобный способ образования новых слов, большинство из которых характеризуются наличием игровой функции.
Литература
1. Земская Е.А. Речевые приемы комического в советской литературе // Исследования по языку советских писателей / Отв. Редактор С.Г. Бархударов, В.Д. Левин. - М., 1959. - С 215-278.
2. Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. - Л.: Изд-во Ленинград. ун-та, 1978. - 159 с.
3. Пономарева Г.В Каламбурное словообразование в рекламе и в газетных заголовках [электронный ресурс] // URL: http://www.sinobr.ru/artcls/a13_15.html
4. Lehrer, A. Scapes, holics and thons: the semantics of English combining forms // American Speech 73.1, 1998. - P. 3-28
